Хроники Вермиллиона

Яркие ночи были отличительной чертой севера. Лишь здесь, где серебряное покрывало, словно щит, отражало блеск звёздных искр, можно было увидеть вечный поток. Небо, украшенное россыпью алмазов, привлекало своим богатым видом взгляд, а туманная энергия самых ярких цветов, словно разводы акварели, придавала полотну неповторимое очарование. Тот красочный поток на небе именовался Вечным. Народы всего мира верили, что души павших впадали в его течение и ждали своего часа, чтобы вернуться в ином образе. Но, к сожалению, для народа Вермиллиона, были и те, кто отказывался следовать циклу, отнимая жизни, чтобы продлить свою. Вампиризм считался болезнью. Остановив смерть при помощи магии Сенота Некро, так называемым вампирам, требовался постоянный источник жизненной силы, но лишь один человек обладал достаточными знаниями в области кражи жизни, и делиться этим знанием она не желала. Последствие кражи жизненных сил через кровь заключались в том, что в организм попадало множество вредных веществ, отчего тело так или иначе умирало, утратив прежний облик. Но были и плюсы: насытившись кровью, вампир был способен на многое. Он становился сильнее и быстрее обычного живого существа, а вместе с жизненной силой поглощал и магическую энергию жертвы. Барон Верес не ел уже целые сутки, и гнев его был соразмерен чувству голода. Он помнил, что случается, когда вампир поддаётся кровавому безумию. Резня при дворе Верес, в которой погибло двадцать три человека, до сих пор отрывками пульсировала в его памяти. Да, он был сыт и счастлив, но к чему это привело? Оскалившийся от боли вампир хватался за рану, шагая по заснеженному лесу, всё дальше отдаляясь от гостеприимного Гельза. Когда город был позади и сквозь метель напоминал о себе только огоньками, мерцающими на белом фоне, всё-таки погода была отвратительной, Барон презрительно окинул взглядом огненную змею, окружившую дворец, и выругался на эльфийском языке. Обернувшись, он увидел перед собой человека в странной тёмной одежде, не по погоде. — Барон Верес из графства Верес, именем имперской службы экзорцистов, я, охотник… – Теон задыхался. Подъём вверх с открытой раной напоминал о себе жгучей невыносимой болью. – Обвиняю вас в резне, использовании тёмной магии, и предательстве родины. И за ваши грехи, перед миром, я приговариваю вас к смерти. — Тёмная магия? Грехи? Иронично малышш, – вампир рассмеялся, глядя в карие глаза человека напротив. – Те крестьяне, не помри в лучшем случае от голода, чумы, Зефельда Морроу или от тварей Алхеми, в худшем случае будут страдать от твоей крови. Сссмерть тридцати никчёмных крестьян от моей руки, против страданий миллионов по вашей вине? И это я тут чудовище? Ссскажи мне Теон, кто платит за грехи твоего клана? Охотник опустил взгляд. Он слышал эти слова уже тысячи раз, но боль, которую они причиняли, всегда была сильна, как в первый. Схватившись крепче за кинжал, он бросился на вампира. Едва охотник успел рассечь барона клинком, на месте твари ночи возник сгусток тёмной пыли. — Теон! Сзади! – внезапно выкрикнула Кэтрин. Охотник обернулся и, получив удар в грудь эльфийским лезвием, упал на снег, окрасив белое покрывало севера в алые тона. Вампир осмотрелся. — Кого ты привел с собой охотник? – оглядев жертву, и дождавшись, пока она перестанет корчиться от боли и замрёт, он расслабился и ухмыльнулся. – Не такие вы и страшные, куски имперского дерьма. — Выходи! Будь послушной девочкой, и кто знает, – Верес ходил вокруг, пытаясь обнаружить в темноте хоть какое-то движение. – Может быть, уйдёшь от сюда живой! — Ну это вряд ли, – гневно и холодно прозвучал голос Кэтрин за спиною барона. Вампир в страхе обернулся, но успел разглядеть лишь лазурную дымку, напоминающую туман, и глаза мертвеца, что сияли голубым светом. Образ скользнул вбок, вампир упал на снег, хватаясь за ногу. Ему подрезали сухожилие. — Ты! Ты мёртв! Мёртв! – закричал вампир, наблюдая за тем, как оживший труп, преисполненный гнева, смотрит на него с клинком в руке. — Барон Верес из графства Верес, именем имперской службы экзорцистов, охотник, Теон Фрэй, приговаривает вас к смерти за ваши грехи. – женский голос исходил из тела, и вампир подумал, что сама смерть пришла за ним в обличии охотника. Стряхнув с волос снег, охотник предпринял попытку вонзить клинок в сердце вампира, но тот схватился за его руку и отвёл её в сторону, сжав так сильно, что кости Теона захрустели. Фрэй выронил кинжал, но подхватил его свободной рукой и обрубил ею кисть барона. — Оставила тебе десерт, наслаждайся, – произнесла Кэтрин, перед тем как дымка вокруг тела развеялась. Барон кричал от боли, выкрикивая ругательства на родном языке, а страх вынуждал его спасаться бегством, не позволяя осознать всю безвыходность его положения. Когда он отполз от охотника на пару метров, пока тот приходил в себя, Верес добавил: — Слухи правдивы! Ты и правда, дитя смерти! Не хуже своего предка! Это от тебя нужно избавить этот мир! Ты и весь твой клан, разносчики всепоглощающей чумы! — Это я уже слышал, – шепотом произнёс Теон, похрустев шеей и осмотрев зажившие раны. – Все вы говорите о чуме, о проказе. Тычете меня в наследие моей семьи, а сами пользуетесь её дарами, чтобы продлить свою никчёмную жизнь. Охотник рывком добрался до жертвы и ударил его ногой в грудь, вызвав рык боли. Взгляд экзорциста был полон жестокости, и сам он всем сердцем желал избавиться от этой твари в сию же секунду, но кинжал отправился в полёт, и окровавленное лезвие вонзилось в землю, скрыв клинок в белоснежном серебре севера, спустя секунду окрасившемся в алые тона. — Я тут подумал, – Теон нанёс удар в коленный сустав барона со всей силы, что была в его мёртвом теле, отчего вампир ещё громче завопил от боли. – Было бы здорово тебе отомстить, тварь, за все те жизни, что ты оборвал, пытаясь скрыть свою двуличную мерзкую личину. Барон Верес снова предпринял отчаянную попытку отползти и даже начал шептать заклинание про себя, но охотник развернул вампира и вдарил ногой по его лицу, сломав Вересу челюсть. — За то, что сломал девушке жизнь, гоняя её по всему материку и заставив считать себя монстром, – следом последовал ещё один удар. – За предательство родины, даровавшей тебе титул, власть и деньги на твои прихоти, – Теон спустился на колено и продолжил бить барона в лицо, пока тот судорожно пытался защищаться покалеченными руками. – Ну и за то, что посмел оклеветать моих друзей, настроив против них четверть мира, хотя ноги их не было в тех землях. Теон замахнулся, желая снова ударить вампира по окровавленному лицу, но остановился. — Впрочем, несправедливо отбирать у них возможность сделать это самим. Он перевёл взгляд на небо, и Верес последовал его примеру. На звёздном полотне сияла полная луна, а сам охотник, достав из сумки пузырёк, вылил его содержимое на вампира. В пузырьке была человеческая кровь, и, скорее всего, принадлежала она Теону, но яркий, неприятный запах подсказывал Барону, чей сломанный нос все ещё был способен улавливать запахи, что Фрэй в неё что-то подмешал. Пара секунд брыканий и слух вампира что-то уловил. Его голова дёрнулась в сторону шума. — Нет! Нет! – прохрипел барон, ужасаясь грядущему. Охотник отошёл от него и свистнул что есть мочи. На запах крови и звук послышался волчий вой. Секунду спустя был слышен шелест веток, ещё пара секунд, и можно было услышать волчье дыхание, а когда вампир оглянулся, услышав скрип снега от чьих-то шагов, в его шею впился оборотень, вожак стаи. Белый, как снег, с белыми глазами и чёрными когтями. Его рост превышал человеческий на две головы, на его вой сбежалась целая стая. По непонятной причине они не трогали охотника и лишь разрывали на части вампира, который даже в таком состоянии прекрасно чувствовал боль. Когда же его голову оторвали от тела, барон умер окончательно. Тем временем, внезапное головокружение вынудило охотника склонить голову и упасть на колени. Он смог доползти до древа и опереться на него спиной. — Теон? Ты должен срочно выпить эликсир, ты потерял слишком много крови. Теон… ты меня слышишь? – голос Кэтрин звучал всё тише. Фрэй закрыл глаза, мрак постепенно овладевал его сознанием. – Теон? Ты слышишь меня? *** — Теон, ты слышишь меня? – тон старика, был самую малость раздражённым. – Ты прочёл книгу о пантеоне севера? Кареглазый мальчишка со шрамом вдоль глаза поднял веки и уставился на седого коротко стриженного мужчину в алом, обшитом золотом одеянии. Яркий солнечный свет резал зрение, а в воздухе витал аромат Мирры. — Ты опять уснул за чтением? – старик уселся на скамейку у парты, за которой сидел мальчишка, и положил свою ладонь ему на плечо. – Никто не говорил, что учиться весело, но однажды эти знания могут спасти тебе жизнь. — Да, мастер. Просто автор этой книги знает толк в колыбельных, – устало потирая заспанные глаза, мальчик перевёл взгляд на книгу перед ним. – Я не понимаю. Зачем мне учить легенды северян, если они и сами справляются со своими проблемами? Народ севера силён, страшен в бою и непоколебим, как перед лицом смерти, так и перед невзгодами. В конце концов, они ведь взращены суровыми ветрами зимы. — Да, Теон, ты прав. Нет народа, способного бороться с тяжестями судьбы подобно северянам. Но так было не всегда, мой мальчик, – старик посмотрел в книгу. – История северян похожа на хороший клинок. Их бросали в самое пекло, судьба поместила их между молотом и наковальней, но они выжили и стали крепче. — Как им это удалось? – поинтересовался мальчишка. — Я расскажу тебе, мальчик мой. Заодно посмотрим, насколько хорошо ты усвоил материал, – старик улыбнулся и потрепал его за волосы. – Когда-то давно, северяне, изнемогая от голода и вечных войн, обратились за помощью к богам, и лишь один бог внял их просьбе. Какой это был бог, Теон? — Серебряный бог, мастер, – мальчишка указал пальцем на изображение в книге. — Верно. Серебряный бог, как его прозвали, наделил народы севера выносливостью, способной перенести непогоду и войны, научил их искусству охоты и просил малую цену взамен. В его угодья в конце цикла ушли несколько лучших охотников, храбро пожертвовав жизнью за свой народ. Как оказалось, позднее, они все же смогли вернуться к своим родным, но уже в образе, который им даровал серебряный бог. Став охотниками в угодьях серебряного бога, они теряли человеческий облик с восходом полной луны. Днём сородич, ночью- волк. Проклятие это распространялось очень быстро, и каждый укушенный становился охотником, но все они принимали изменения и понимали, что это и было настоящей платой, серебряному богу, что наслаждался охотой из своих владений. Таким образом, народ, просивший его о помощи, стал дичью в его охоте. — Но ведь это ужасно. Почему северяне не попытались излечиться? Есть ведь множество способов избавиться от дурной магии: слёзы рэи, заклинание очищения, и… – парень перебирал известные ему варианты, пока его не перебил учитель. — Увы, мальчик мой, это заклятие нельзя снять. К тому же, нам ли не знать, к чему приводят игры с богами. Народ севера вынужден платить эту цену по сей день, но и опускать руки они не стали. Укушенные понимали, что грозят своему народу опасностью, и с гордостью клеймили свои плечи шрамом в виде полумесяца, зная, что несут плату за благополучие своих родных. Хранители лунного клейма, как они себя стали называть, стали создавать коммуны. С тяжкой ношей они покидали свои селения, чтобы жатва серебряного бога не унесла много жизней. Поговаривают, что где-то есть даже скрытый город отшельников. — Укушенные становились чудовищами только ночью? Что же было днём? Появись такой клеймёный в Аркаиме, его бы уже давно закидали камнями… – мальчишка дотронулся до своего шрама. — Северяне обладают куда большей терпимостью, Теон. Клеймённых никто и не гнал, все с пониманием относились к ним, зная, что их жертва – это плата за выживание целого народа. Клеймо в виде полумесяца говорило о том, что хранитель лишь наполовину раб своего бога и не оставит попыток защитить свой народ, пусть и от себя. Сами же клеймёные никогда не покидали севера, и даже после смерти их сородичи проводят обряд над телом, что бы душа охотника отринула суть зверя и обрела покой в вечных снегах. Но что же с теми, кого проклятие не коснулось? Северяне продолжают жить в страхе оказаться дичью в этой охоте? – Мастер поднялся с места, прикрыл книгу, чтобы ученик не подглядывал, и отошёл к витражу, достав из подсумка самокрутку и прикурив от свечи. — Вы о серебряной страже, мастер? – ухмыльнулся мальчишка. Он взглянул на книгу, вздохнул и продолжил. – Всем известный орден «Серебряной стражи» возник 240 лет назад. Вначале он состоял из сородичей тех, кто оказался во власти проклятия и тёмных сил. Выступив против лунных охотников, они заслужили дар серебряного бога, и он наделил их способностью выслеживать кровь от крови своей, – мальчишка вдруг остановился. – Вам не кажется, что серебряный бог просто наслаждается этой жатвой? Почему он потакает искоренению народа, который ему поклоняется? — А почему ты решил, что он потакает его искоренению? – выдыхая дым и любуясь витражом, отвечал старик. – Насколько я знаю, численность северян растёт с каждым годом. Продолжай. Страница восемнадцать, параграф третий. Ты его выучил? — …И названы были они «Серебряной стражей», ибо стояли на страже и защищали как народ от охотников, так и охотников от народа. Родич каждого укушенного несёт ответственность за него. Согласно кодексу Серебряных стражей, если одного брата укусили, честь и долг для сородича по крови, стать его стражем и уравновесить чаши весов, ибо пока есть волк, будет страж, а если он падёт, его место должен занять другой, – отрывок вызвал сухость в горле. Мальчишка опустил взгляд. История северян не была бравой сказкой о храбрецах, которые он слышал перед сном. Эта история была о потерях и муках. Теон разделял их горечь, но искренне не понимал, как северяне могут смотреть вверх и благодарить бога каждый раз, когда серебро сыпется с небес. Ком, застрявший в его горле, и тяжесть, которую он чувствовал, когда цитировал отрывок из книги, были искренним сочувствием участи серебряного стража. — Теон? Почему ты замолчал? Мы ещё не закончили, мальчик мой, – голос старика был хриплым, он повернулся и посмотрел на своего ученика. – Теон, продолжай. Мы ещё не закончили… *** — Мы ещё не закончили… Очнись же! – Внезапно, учитель заговорил голосом знакомой девушки. Кабинет церкви охватила тьма. Жуткий холод пробирал мальчишку до костей. — Мастер Ризак, закройте, пожалуйста, окно… – шептал мальчишка. Что-то сильно сдавливало грудь, не позволяя вздохнуть. Он сомкнул глаза от боли, а когда открыл, увидел перед собой яркое жёлтое пятно на белом фоне. Волки ели тело тёмного эльфа до самого рассвета, пока луна не скрылась за горизонтом, и, когда это случилось, их тела начали принимать человеческий облик. Перед охотником стояли шесть обнажённых мужчин и одна девушка, на плече каждого был шрам в виде полумесяца. Лунное клеймо носили все северяне, которых коснулось проклятие. — Ты очнулся, хвала единому, Теон. Ты меня сильно напугал, – лазурная эфирная оболочка, окутавшая грудную клетку охотника, пульсировала, словно живое существо. Голос девушки был напуганным. До самого рассвета она пыталась вернуть к жизни своего спутника, не теряя надежды. Рядом с охотником лежала пустая склянка алхимического эликсира. Теон не любил это пойло. Оно было слишком сладким и сушило горло, после чего он жутко хотел пить и есть. Один из шести клеймёных посмотрел на охотника и расплылся в окровавленной улыбке, подойдя к нему: — Теон Фрэй! Не помер! Снова! – он протянул руку полумертвому мужчине у дерева, –Наше племя признательно тебе за эту жатву. — Не стоит, Аргент, это моя работа, – прохрипев, Фрэй любезно принял руку, пока лазурная дымка впитывалась обратно в его тело. — Ты сослужил службу не только своему народу Теон, весь север будет тебе благодарен за то, что ты выследил эту тварь. Теперь, получив официальный доклад, первосвященник отцепится от севера и поймет, наконец, что север не заинтересован и никогда не допускал распространения заклятия дальше своих угодий. — Ты хотел сказать проклятия. – недоумевающе спросил Теон. — Я хотел сказать дара – непоколебимо ответил мужчина. Охотник лишь махнул рукой на его слова, опираясь на дерево: «Вы, северяне, странные»… — Как и ты, – клеймённый оценил взглядом обувь охотника и отсутствие шапки, – Не мёрзнешь? — Ну что ты, разве такой горячий парень может? – потирая плечи и стуча зубами отвечал экзорцист. — Он опять за своё… – послышался женский голос из груди Теона. — Привет, Кэтрин, – произнёс клейменый вожак, – Ты, я погляжу, все ещё отбываешь наказание в клетке? — Зришь в точку Аргент, Седогривы всегда были проницательны. Компания этого олуха хуже забвения, – ответила Кэтрин. — Это чем тебе не нравится моя компания?! – возмущался охотник, вглядываясь в свою грудь. В это время, растащив остатки тела, и засыпав кровь снегом, лунные охотники делили вещи убитого. Собравшись вокруг вожака, они, посовещавшись с ним на непонятном экзорцисту языке, молча оглядели Фрэя. Один из них что-то едва слышно пробурчал, отчего все засмеялись, глядя на Теона. — Голые тут стоят они, а смеются над нами, и как их понимать, этих северян? –пробубнил про себя Теон, достав из мешочка на поясе самокрутку. Его табак промок, а найти огонь поблизости не представлялась возможным. Промокший, замёрзший в собственной крови, он прижимался к дереву, наблюдая за толпой голых людей. — Улыбайся и проявляй уважение, – едва сдерживая смех, произнесла Кэтрин. — Что-то мне подсказывает, что ты знаешь, о чём воют наши мохнатые друзья в сторонке, – недоверчиво покосился на собственное плечо охотник. Женщина из стаи выступила вперёд, держа сумку вампира и его голову. Она бросила голову на снег, а затем достала из сумки Барона тёплую шапку и демонстративно показала, как её надевают. Сняв её, она швырнула головной убор к ногам Фрэя: — Надень, дитя солнца. После того, как стая, уставшая смеяться над охотником, удалилась вглубь леса, её вожак обратился к охотнику и его напарнице: — Сегодня мы празднуем мелкую победу, цикл закончился, и нас ждёт пир с нашими братьями из стражи, вы к нам присоединитесь? — Да! – радостно воскликнул Теон, внезапно вспомнивший, что приобрёл одну полезную вещицу у торговца редкостями в Гельзе. — Нет, – парировала Кэтрин. Из тела Фрэя вылетел призрак девушки в одеянии для охоты, что носили аристократы. Из-за голубой дымки, окутавшей эфирное тело, было сложно понять, какого цвета на самом деле были её длинные кудрявые волосы и большие глаза. – Нам нужно завершить одно дело. — О, да брось… – уныло возмутился экзорцист, осознав, что мешочек с зачарованным огнивом открылся в пылу сражения, а сам волшебный камешек выпал из него. — Долг превыше всего, – холодно отрезала Кэтрин, скрестив руки на груди. — Вот же потеря. За что ты так меня не любишь? – с досады упав на колени, он опустил взгляд в поисках камня. Снег вокруг был стоптан в пылу битвы. Если он выронил его тут, то один серебряный бог ведает, где его искать. — Подагра! Я что, многого прошу?! — Теон Фрэй! – серьёзно воскликнула девушка. – Согласно кодексу имперского ордена экзорцистов, на основании главы третьей пункта шесть, о котором ты всё время умудряешься забыть, оказание помощи пострадавшим после уничтожения угрозы является нашей первостепенной задачей. — Она в темнице, ночь прошла, эта истеричка должна была уже успокоиться… – ныл охотник. — Просто давай сделаем это, а затем гуляй, сколько влезет… – прикрывая лицо ладонью, отвечала девушка, а затем отлетела в сторону и указала вниз. Охотник подошёл к нужному месту и, запустив руки в сугроб, обнаружил свой волшебный камень. — Хорошо, прости… – мужчина повернулся к главе стаи, сжав в губах самокрутку. Когда он прислонил магическое огниво к табаку, тот начал тлеть. Выдохнув дым, Теон успокоился. – И ты меня прости, Аргент, я заскочу к вам позже. — Ничего. Я понимаю, долг зовёт, – с улыбкой на лице ответил вожак. — Ну да, вам ли не знать, – бросил в след охотник, уже направляясь обратно в город, прихватив с собой голову вампира и шапку. Темница в подземелье освещалась солнечными лучами через толстую решётку на потолке, способную вынести вес великанов. В углу помещения, вымощенного из камня, словно дикое животное, сидела вымазанная в грязи девушка, вытиравшая глаза чёрными ладонями. От свободы её отделяла запертая дверь из металлических прутьев. Она провела тут всю ночь и недоумевала, как оказалась в такой ситуации. Всю ночь девушка билась в панике, и смотрела на полную луну, рыдая и крича так сильно, как только могла. Она дрожала от холода и прислушивалась к каждому шороху, исходящему из коридора, что вёл к выходу. Едва уловив звук шагов, девушка вскочила и схватилась за металлические прутья решётки. Из темноты показался силуэт мужчины, он не стал подходить слишком близко. Почтенно сняв шапку, он поклонился и представился. — Теон Фрэй, охотник церкви единого, к вашим услугам. — Ты подставил меня! Я ничего не понимаю… Я монстр, я могла убить всех, но что-то пошло не так. Ты понимаешь, что могло случиться? Ты пришёл убить меня? Так давай! Чего ты ждёшь… Убей меня, охотник, я не хочу так жить… – девушка опустилась на землю, опустив голову. — Хорошо, – манерно поклонился Теон в ответ её мольбам и продолжил. – Альфин Редвуд, вас обвиняют в тридцати трёх убийствах, использовании запрещённой магии и измене родине. Империя считает, что вы шпион, засланный Фраксинетом. — Это не так! Меня укусили! – глаза девушки были широко раскрыты. Казалось, она хотела зарыдать, но её красные глаза лишь дрожали, моля о прекращении страданий. Но охотник не обращал на её слова никакого внимая. Он спокойно зачитывал обвинения. — Вы убили высокопоставленного Барона Вереса и избавились от его тела, а затем, выкрав информацию о тайном культе Оливии Ренегат, пытались скрыться и сбежать из страны. Вам удалось, но по пути вы убили ещё пять представителей Империи и трёх северянок. — Я оборотень, я не осознаю, что я делаю! – пыталась объяснить ситуацию Альфин, но имперский палач не слушал её. Внезапно охотник прервался и решительно посмотрел на девушку. — Все оборотни носят клеймо, и, как показал досмотр, у вас его нет, это так? – взор Фрэя был суров и беспощаден. — Я была укушена… – девушка робко коснулась своего оголённого плеча. Кусок ткани, оторванный стражником, так и свисал с рукава блузки. — На Севере? – резко и холодно продолжал допрос охотник. — Что? – его вопрос смутил девушку. — Укушены на севере? — Нет, в лесу, рядом с поместьем Верес… – недоумевающе ответила она. — Вы помните, как это произошло? – охотник продолжал осыпать её вопросами. — Смутно, – она чувствовала себя неловко. Девушка пыталась забыть об этом как о страшном сне. Ей казалось, что это должно было преследовать её в кошмарах, но ей всегда так сладко спалось. Каждый раз, когда она убивала кого-то в образе волчицы, она просыпалась полной сил и чувствовала себя просто прекрасно, если не считать лёгкую головную боль, пока не осознавала, что произошло. Она полагала, что крепкий сон был делом рук проклятия. — В таком случае, я должен вас спросить, вы знаете этого человека? – Теон достал из заплечного мешка голову вампира. Девушка отскочила к стене от ужаса: — О боже, зачем вы притащили его сюда? Это… Я? Я сделала это с ним? — Нет, думаю, он родился таким уродом. Хотя, голову он потерял по вашей вине. Впрочем, при виде симпатичных дам, мужчины всегда теряют голову, – охотник схватился за живот, чувствуя, как что-то молотит его изнутри. – Я и сам ощущаю некоторое покалывание от переизбытка чувств к вам. — Прекращай валять дурака, у нас много дел, – шепот Кэтрин прозвучал из живота охотника, в области которого иногда возникали едва заметные лазурные вспышки. — Но зачем вы притащили его сюда? – Она поднялась на ноги и снова вцепилась в решётку, пытаясь разглядеть лицо своего бывшего господина, в смерти которого, как она считала, была виновна. — Я не виноват, он сам пришёл. – пожал плечами Теон и аккуратно поставил голову на столик, за которым, по идее должен был сидеть стражник. — Вы всё шутите, – девушка отошла от решётки и уселась в угол, в котором пребывала ранее. Кэтрин смотрела на неё сквозь прутья металлической клетки, и на секунду ей показалось, что она увидела в ней саму себя. — Мы отвлеклись, Альфин Редвуд, – он скорчил серьёзную гримасу, – за нанесённый вами ущерб государству я выношу вам приговор! – он сделал паузу. Наступила гробовая тишина, и девушка сильнее сжалась в углу. – Вас решено оправдать и отпустить. — Ч-что? – подняла голову девушка. — А вот Барона Вереса за использование магии Сенота Некро, за использование магии Оливии Ренегат и создания её культа в своих владениях, клевету и обман, предательство родины и за фальсификацию данных с целью опорочить вас, использование магии Дориана Имперро с целью создать у вас ложные воспоминания, было решено казнить. Приговор был приведён в действие этой ночью. — Я, не понимаю, – дрожь её тела усилилась, и она попыталась встать на ноги, но колени не слушались её. — Вы не были оборотнем, Альфин. Барон, которому вы служили, организовал культ поклонения Оливии Ренегат и заранее спланировал пути отхода, продавая другим странам важную информацию. В ту самую ночь, когда вы решили, что убили его, он раскрыл себя перед нашим агентом и устроил резню. Он был вампиром, Альфин. А вы лишь оказались не в том месте, не в то время. Вас использовали, чтобы добраться до севера, где он должен был затаиться на время. Он продолжил с усмешкой: — Барон Верес подозревал, что на него начнут охоту, но, так как ему нужна была постоянная подпитка кровью, он увидел в вас возможность и заменил ваши воспоминания, использовав дар Имперро. Он внушил вам, что вы оборотень, а все смерти, якобы совершённые вами, на самом деле были на его совести. Вы не думали о том, почему вас в центре Империи укусил оборотень? Откуда он взялся и куда пропал? Вас не смущали лёгкие головные боли после того, как вы просыпались? Барон был не глуп. Он знал свой персонал, и прекрасно понимал, как ответственно вы подходите к проблемам, нужно было лишь слегка направить вас в нужном направлении. Вы ведь знали, куда вам нужно идти. Каким путём. Вас, не покидавшую Графство Верес, это ни чуточку не смутило лишь потому, что вам внушили уверенность, что вы сами до этого додумались. Теон бросил взгляд на голову вампира, сдерживая гнев: — В пути он мог питаться, а если вас бы настигли охотники, он бы вышел сухим из воды, ведь у него была приманка. Достигнув Гельза, Барон Верес покинул бы вас, а вы, Альфин, добравшись до коммуны, о которой узнали от него, были бы съедены её обитателями. Но насколько бы он не был умён, невозможно продумать всё. Он не учёл, что за вами сразу вышлют охотника, как и не учёл и то, что я уже работал с оборотнями, и знаю, что бывает с их жертвами. — Он, правда стал вампиром? Они существуют? – Когда Альфин пришла в себя, на её лице выступило изумление. Что можно было ожидать от простой служанки, которая умудрилась повидать мир только тогда, когда решила, что она проклята. Теон улыбнулся и посмотрел на девушку, спрятав голову обратно в сумку. Он хотел было продолжить диалог, но, взглянув на лучи солнца, проходящие сквозь решётку на потолке, понял, что потерял много времени. — Барон Верес на подступе к Гельзу потерял бдительность. Пожадничал, решив напоследок полакомиться жертвой перед её убийством. Его смекалке можно позавидовать. Жертва добровольно следовала за ним в плену его иллюзий. Уничтожив место укуса, имитируя нападение оборотня, он забыл проверить ключицу жертвы. При повторном укусе кровососа, у некоторых живых существ, на теле появляется крапивница, представьте себе, от укуса вампира она тоже появляется. И вот из-за этих ошибок, его настигла та участь, которую он сам себе выдумал… — Его убили оборотни? – удивлению женщины не было предела. Она хотела, чтобы этот ужас поскорее закончился, но интерес брал верх над страхом. — По их словам, он был невкусным, если вас это успокоит. Девушка сидела и пыталась переварить сказанное им на протяжении нескольких минут, а затем произнесла: — Так меня выпустят? — Да, конечно, нужно только открыть дверь этим ключом, или же дождаться, пока придёт стражник, – Теон повертел металлический ключ в руке. — У вас есть ключ, замечательно… Вытащите меня отсюда. Мне... мне нужно… Я не знаю, что мне нужно… боже… – Альфин перебирала мысли у себя в голове, но не могла сосредоточиться на чём-то конкретном. — Сходить со мной на свидание? – подмигнул Теон грязной женщине во рванье. — Что? Нет, боже, вы всё о своём, – улыбнулась Альфин. — Ну как хотите… – Теон скорчил обиженную гримасу и, развернувшись к клетке спиной, направился к выходу. — Стойте! Куда вы?! Вытащите меня, – девушка думала, что-то была очередная шутка этого проходимца. — Я уверен, стражник окажется более приятной для вас компанией ближе к обеду, нежели я, – он помахал ей рукой напоследок и скрылся в темноте. — Что?! Да как вы смеете! Вытащите меня отсюда немедленно! Вы! Кусок … Криков уже не было слышно, когда охотник покинул темницу. — А теперь можно? – словно ребёнок спросил Теон. — Ещё одно дельце, и можно, – ответил ему женский голос из его груди — Интересно, а как думаешь, все северянки дикие в постели? – Фрэй задумался, словно решал сложную задачу. — Теон… — Ну, Кэт, ну серьёзно… Все или только часть? *** В обед дверь трактира распахнулась, и в проёме появилась фигура в шапке. Сняв головной убор, странник подошёл к барной стойке, положив на неё меховую шапку, и улыбнулся трактирщику. — Гельмут! Дружище! Налей чего-нибудь погорячее и угости жаренным. Буду премного благодарен. Хозяин трактира ехидно ухмыльнулся. — Ох, милый имперский путник вернулся. А я как раз приготовил для вас сюрприз. Выпивка, к сожалению, у нас закончилась, но вот жаренного ради вас я сберёг. Милка, а ну-ка, принеси для особого гостя особое блюдо. Фрэй улыбнулся. Неужели на его пути появился город, в котором ему не плюнут в похлёбку. Спустя минуту с кухни вышла Милка, которая несла в руках большой поднос, накрытый тряпкой. Гельмут принял поднос из её рук и поставил прямо перед охотником. — Ну, угощайся, путник, – улыбка на лице трактирщика была дружелюбной, и Теон, искренне поблагодарив персонал заведения, с удовольствием стащил тряпицу с подноса, на котором находилось что-то объёмное. Перед ним предстала зажаренная голова волка южной породы, который по сравнению с северными был похож на бродячего пса. На глаза животного повар аккуратно положил две имперские золотые монеты с эмблемой солнца. Теон скривился в досаде. — Гельмут, Гельмут… Чего ты так со мной? — Для особого гостя, коих здесь не любят, особый приём, – трактирщик вытащил из-под прилавка пинту, пахнущую чем-то отвратительным и подвинул её к охотнику. – Горло промочить не желаете, Сир? — Не знаю, за кого ты меня принял, уважаемый, но ты явно ошибся, – отодвинув стакан рукой, Теон рассмотрел слегка расплавленные монеты. — Неужели, уважаемый гость считает, что я не разбираюсь в людях? – скрестив руки на груди, надменно уставился на охотника трактирщик. – А кто же ты, если не пёс имперский? Неужто баба северная, а? Гельмут хохотал над своей шуткой, пока Теон потирал глаза. Охотник ухмыльнулся, словно услышал, что посмешнее, убрал руку, посмотрел на трактирщика и женским голосом произнёс: — Малыш, а ты и правда разбираешься в людях. Трактирщик вместе с помощницей отскочили назад, хватаясь за сердце, и гул в заведении прекратился. Наступила гробовая тишина, которую прервал ворвавшийся крестьянин. — Эльфийский район горит!