***
Белый костюм невероятно шёл Микки, а скрывающая лицо фата лишь прибавляла изюминку, но Николь видел эти ухмылки и оскалы альф и сочувствующие взгляды омег, вот она, сказка «Красавец и чудовище». Только альфа навсегда останется чудовищем. Николь стоял рядом с парой молодоженов и видел, как дрожал блондин, но ничего не мог сделать, лишь смотрел, как альфа, не дожидаясь каких либо действий со стороны Микки, взял кольца и сам надел на себя и на омегу. Подняв фату, он впился в губы мальчишки. Эта одинокая слеза, Николь видел всю боль друга, но безмолвно стоял, а рядом хлопал в ладоши Клаус, подначивая. Клаус, Николь заметил, что в этот раз лицо альфы не было идеальным. Рассеченная бровь ещё не зажила до конца, и альфа прихрамывал на одну ногу. Спрашивать, что случилось, Ник боялся. Вновь посмотрев на молодоженов, он хотел сбежать от этого кошмара. Будь они истинные, возможно, Ник принял бы этот союз, но эта была плата за его «хочу». Он не был настолько глуп, как все считали, желая видеть его безмолвной куклой. Он помнил практически все слова Виктора и смог сопоставить факты. За всё нужно платить, и за четыре года дружбы Микки будет расплачиваться всю жизнь. А потом Микки покинул пансион. Если бы Ник знал, что свадьба — это последний раз, когда он видится с ним, он бы нашел в себе силы поговорить, и даже валяясь в ногах, просил бы прощения. Он погубил Микки.***
Дни сменялись один другим, и Николь с ужасом отмечал, что не все омеги учились до шестнадцати, они покидали пансион раньше положенного, а это значило, что в любой момент и за ним придут. Со свадьбы прошло два месяца, и ему пришло приглашение, подписанное незнакомой фамилией. Однако он узнал почерк Микки. Валхтейн. Николь, получив адрес, не стал отпрашиваться у Вернеров и тайком покинул пансион. Как раз выходные, мало кто заметил бы его отсутствие, и он, гордясь собой, трясся в автобусе среди обычных людей. Доехав до города, он плутал по улицам, и спустя три часа добрался до нужного адреса. Высотка находилась в элитной части города и, задрав голову, Ник вспомнил, что Микки живёт на самом последнем этаже. Не то, чтобы Ник боялся высоты, но это здание пугало его, и он в нетерпении позвонил в домофон, где ему ответил до боли родной голос. Не успел Микки открыть дверь, как был тут же сметен и едва не упал на пол. Радости не было предела и Ник не желал отпускать омегу. — Как же я рад тебя видеть, — не сдержавшись, Ник расплакался. — Я... я тоже, но если ты меня не отпустишь, то, думаю, мы больше не свидимся, — задыхаясь от крепких объятий рыжеволосого, Микки поспешил выскользнуть и прошел на кухню. — Иди сюда. Сбросив обувь и кинув сумку, Николь только сейчас обратил внимание: в квартире не было запаха альфы, только чистый запах омеги. — Садись, я тут твоих любимых вкусностей накупил и кое-что сам попробовал приготовить. — Смутившись, Микки поставил тарелку с несколькими пирожками, что больше напоминали угли. — Ты умеешь готовить пирожки? — Учусь, правда несколько пришлось выкинуть, подгорают. Я не понимаю, что делаю не так. — Микки, но почему ты прислал мне официальное приглашение и почему ты не брал трубку? — помыв руки и усевшись за стол, Ник подхватил первый пирожок и тут же принялся жевать, ведь за своё путешествие он проголодался. — После свадьбы Грегор отправил меня в путешествие, а сам остался работать. Был я не один, а с его младшим братом, он тоже омега, и не спускал с меня глаз. Никогда не встречал таких омег, если бы не запах, то я бы подумал, что передо мной альфа. Представляешь? Мне кажется, он даже больше некоторых альф, сперва мне даже было страшно с ним. — Омега, выглядящий как альфа? Ого! Хочу посмотреть! — дожевывая первый пирожок, Ник подхватил второй, — вкусно, правда слегка подгорели, но есть можно. — По правде говоря, он против нашего общения. Сейчас он уехал куда-то на несколько дней, вот я и пригласил тебя. А приглашение такое на всякий случай, по улице часто патруль ездит и знает всех, кто живёт в этом районе, так что, столкнувшись с ними, ты мог предоставить эту бумагу и они бы отпустили. — Я думал, ты живёшь с тем альфой. — Брат Грегора нас ждал в доме, и как только мы приехали со свадьбы, забрал меня и сказал... нуу... яя... не могу такое повторить, — смутившись лишь от одних воспоминаний и значений слов, Микки спрятался за кружкой. — Но почему тебя забрали раньше? — Я... я не могу сказать. — Прости, это всё моя вина. Когда мне было двенадцать и ты уходил, я попросил Виктора помочь тебе, но я и подумать не мог, что он... — Откуда ты всё знаешь? — испуганно подорвавшись с места, Микки машинально осмотрелся по сторонам, но они всё так же были одни. — Я, может, и не знаю многого о внешнем мире, но это не значит, что я тупой. — Прости, давай я расскажу, как есть. Мой отец умер и семья обанкротилась, старший брат спустил состояние на развлечения и потом на погашение долгов, мой папа думал, что отец оплатил все годы обучения, но нет. Старший брат, когда ещё были деньги, говорил, что не видит смысла моего обучения в закрытой школе, и договорился о переводе в обычную. Я был готов, но папа понимал, что меня ждёт, и всеми силами пытался уговорить брата оставить меня, но не смог. Спустя какое-то время братья разбежались кто куда, а папа остался один с невыплаченными долгами, не знаю как, но он смог с продажи особняка погасить долги и перебраться на окраину города. Он но, видишь ли, мой папа был воспитанником такого же заведения и не умел ничего, кроме как создавать уют в доме. Ему оставалось только продавать отцовские подарки и жить на это. Я зол на господина Вернера и благодарен ему одновременно. — Благодарен? Он отдал тебя чудовищу! — не выдержав и с громким стуком поставив кружку, Ник подскочил на месте, но стушевался, видя улыбку Микки. — Дослушай меня. Никто не говорил, что у меня будет принц на белом коне, да, Грегор некрасив и практически вдвое старше меня, но... — Вдвое старше?! — Дослушай, тогда я вечером вернулся к папе в квартиру и понял, что и на учебу в обычной школе у нас не было денег, тогда-то и пришел господин Вернер. Он предложил оплатить моё обучение и дать кое-какую работу моему папе. Мы согласились, но с одним условием. — Выйти за того, на кого он покажет? — Да. Я был в ужасе от Грегора, когда впервые увидел, но сейчас и я, и папа не голодаем и у нас есть крыша над головой. — Так не должно было быть. — Это не твоя вина, Ник, могло быть и хуже, — да, Микки знал, что могло быть хуже, ведь он умолчал о том, как папа опустился ради куска хлеба. — Я... я не знаю, что сказать. — Давай ты просто расскажешь, что нового в пансионе и когда помолвка? Не хочу пропустить. — Ах, помолвка? Я не знаю, да и не хочу. — Что? Ты же говорил, что вы истинные. — Помнишь, я ездил к ним на праздники? — дождавшись утвердительного кивка, Ник выложил про встречу с другим омегой. — Нууу, он же альфа... как бы сказать... у них свои потребности, — прикусив губу, Микки вспомнил своего мужа и то, как свирепствовал его брат. Тогда альфа едва успел довести Микки до спальни, как дверь чуть не снесла омегу и оттуда выскочило нечто, ударив поддых альфу и матеря с ног до головы старшего брата, утащило омежку в своё логово. — Да, наверное, но не тогда, когда я приезжаю! Микки, истинность, будто дурман. Когда он рядом, я забываю обо всём и мне хочется к нему прижаться и не отцепляться никогда, но то, чем он занимается, и я.... — Николь, я никогда не спрашивал тебя, но ты случайно не из приюта? Просто твоя фамилия Вернер, даже не другая, ты с ней столько, сколько я тебя помню. — Я не помню, Клаус закрывается от меня, когда я спрашиваю о своем происхождении, а Виктор говорит, что мне не стоит забивать голову лишним и чтобы я знал и помнил лишь одну семью. Вернер. — А что ты помнишь? — Клауса и его объятия. Это моё самое далёкое воспоминание. Да и в пансионе я с четырёх лет, а там для маленького меня всё было в диковинку. — Ясно. Время! — стрелки часов приближались к восьми часам вечера. — Эммм. Можешь вызвать такси? — Ник тут же засуетился, он ещё хотел поговорить с Микки, но понимал, что если не успеет к десяти, то ему несдобровать, хоть комендант не каждый день проверяет оставшихся омежек, но не стоило рисковать. А всему виной его неумение ориентироваться в городе. Драгоценное время было потеряно. — Да, конечно, сейчас, — Микки тут же набрал номер и помог собраться другу, всучив ему вкусняшек. — Микки, не пропадай больше, — обняв омегу на прощание, Ник выскользнул из квартиры. Внизу его уже ждало такси, сев в машину, Николь тут же пристегнулся. Не привык он кататься на машинах, да и понимал, что за такую поездку с него неплохо сдерут. Продиктовав адрес, он смотрел в окно. Дома сменялись один другим, вот тут они едут через центр города, дальше поворот за поворотом, и они едут по пустынной трассе, запах хвойного леса доносился до омеги и он, блаженно прикрыв глаза, окунается во тьму. Боль. Резко открыв глаза, Николь ощутил, как ремень сдавливает его и то, как их уносит куда-то в сторону, а дальше удар. Последнее, что он видел, это то, как кровь застилает глаза. Ощущение того, что боль окутывает его лицо, а лёгкие наполняет запах гари и шин.