Мальчик не плачет

12 января 2019 год

— Оставь меня в покое! — стонет Кирилл, пытается замахнуться, чтобы ударить Славу, но рука не слушается. Она обессилено висит, как тряпка, на груди Романова. Алкоголь начинает действовать: его клонит в сон. Когда он накинулся на Славу, действовал под аффектом. Казалось, что в этот момент им управлял другой человек. В каждой мышце разливалась сила, а по жилам текла ненависть. Но сейчас он полностью размяк, как печенье в стакане молока. Его несет на себе Слава. Куда? Домой или в полицейский участок? Кириллу все равно. Он настолько ослаб, что не в состоянии удерживать мысли в черепной коробке. Тело все болит, но Кирилл улыбается сквозь полудремоту. Ему стало намного легче. Первым ударом он зачеркнул воспоминание о знакомстве со Славой, вторым — удалил те отрезки прошлого, когда они играли вместе, третьим — стер память о расставании, четвертым — забыл обиду, когда Слава не выходил на связь. Если бы возможно было такое проделать и с Кобой, он бы обязательно не оставил на его лице живого места. Мама заступится за этого чертового грузина. Он в этом уверен. За него, в случаи драки, — нет. — Сука! — вслух. На его высказывание реагирует только тишина. Кирилл отчаянно борется со сном. Не дает полностью закрыться векам, что-то бормочет под нос, кажется, напевает тихо детскую песенку. Сам не понимает. Перед глазами все плывет, безумно тошнит. Запах Славы его раздражает, и сам факт того, что он не бросил его отлеживаться на снегу, а куда-то тащит на себе, перекинув его руку через шею, не дает ему покоя. Рядом плетется Саша. «А они отлично спелись» — думает Кирилл и зажмуривается от резкой головной боли. Он не помнит, как возвращался домой, не помнит, как разглядел Славу вдалеке, не помнит, как что-то выкрикнул ему и набросился, но четко помнит каждый сильный удар. Косится на лицо Славы — разбитое, окровавленное. Он не разрешил Саше приближаться к нему, понес его сам. Довольно улыбается краем губы. Легкость, окрыленность, удовольствие смешиваются в его организме в один приятный коктейль для души. Но все же этого мало. Кирилл не хочет принимать от него помощь, особенно когда он в ней не нуждается. Где он был, когда ему было очень плохо? Где он был, когда деспотичный Коба устанавливал правила в их доме, и Кириллу не с кем было поговорить об этом? Где он был, когда он не спал всю ночь из-за ссор взрослых, когда пытался дозвониться до него и когда отчаянно копался в себе, выискивая ответы, что он сделал не так? Где он был, когда он рылся в памяти в поиске слов, которые могли обидеть его? Но ничего не находил. Он не был виноват, что этот говнюк решил его бросить. Вкладывая всю оставшуюся силу в кулак, он замахивается в последний раз. У него бы все получилось, он бы обязательно ударил его, но ему мешает Саша, перехватывая его руку. Кирилл убийственно прожигает его взглядом. — Не мешайся! Иначе тебе не жить! — кричит он. — Заткнись и спи, — устало лопочет Слава. Кирилл замолкает. В нем совсем не остается сил. Закрывает глаза и мгновенно проваливается в сон. — Наконец-то, — вздыхает Слава, останавливается, поправляет руку Кирилла, которая свисает через его шею, и несет дальше. — Я могу понести его. Ты устал, — предлагает помощь Саша. Его тело до сих пор дрожит от испуга, но он не может сидеть сложа руки. Иначе всю дорогу он будет чувствовать себя немощным. — Не мешайся, — грозно рычит Слава. Лицо одновременно горит огнем и немеет от холода. Перчатки Саши на самом деле очень пригодились. Руки не так мерзнут. Они плутают уже около пятнадцати минут, но ни один человек не идет к ним навстречу. Автомобили также редко проезжают. Саша готов уже громко просить о помощи. Их окружают старые многоэтажки с грязными незастекленными балконами, на которых собраны вещи от детского велосипеда до старых летних шин. Саша пробует зайти внутрь одного из таких домов, но сталкивается с бездушной машиной под названием «домофон». — Даже не думай. Нам не нужно помогать. — Голос хрипит и дрожит в тоже время. Слава останавливается, чтобы немного передохнуть и чтобы подождать Сашу, который застыл на месте, смотря на горящие окна первого этажа. Он мог бы привлечь их внимание. — Куда мы идем? — вопрошает Саша, чуть ли не плача от безысходности. — Мы так далеко отдалились от дома. Что ты собираешься делать с Кириллом? И у тебя идет кровь и еще… — Собери сопли! — раздражается Слава. Слишком много вопросов. — Успокойся, мы уже почти пришли. — Куда пришли? Слава качает головой и вздыхает. Как только он дружил с такой истеричкой? Саша замолкает, решив не выводить Славу из равновесия. Начинается сильный снегопад. Смотрит на темное небо, на котором больше не различает облаков. Валятся на землю крупные снежные хлопья. Ветер становится сильным. Скоро они будут собирать зубы, что стучат без остановки, по сугробам, а они еще не дошли до места «уже почти пришли». — Этот дом! — говорит с явным облегчением Слава, зайдя на маленький дворик. — Позвони в квартиру 16. Саша делает все, как просит Слава. Руки без перчаток совсем окаменели, покраснели. Кажется, в любую секунду кожа готова лопнуть, выплескивая фонтаном горячую кровь. — Кто беспокоит? — спрашивает мягким голосом парень. — Узбек, открывай. Я сейчас сдохну от холода. — Для вас, Славик, мои двери всегда открыты. Железная дверь отворяется с характерным писком вперемешку со свистом. Они оказываются в чистом подъезде: стены и пол обложены серой мраморной плиткой. Заходят в тесный лифт с зеркалом. Славе приходится приподнять тело Кирилла и поставить его на неустойчивые ноги. Анохин морщится во сне, пробуждается на несколько секунд, но быстро засыпает. Лифт останавливается на четвертом этаже. Подходят к шестнадцатой квартире. Саша нажимает на кнопку звонка. — Узбек… — Он не знает имени этого парня, поэтому мнется. — Он брат Кириллу? — Это мой друг. Кирилл один в семье. — То есть мы привели его даже не к родственнику? — Саша смотрит на распухшие пальцы, непохожие на человеческие. — У него родственников, как я знаю, в Москве нет. А дома ему в таком виде лучше не появляться, поверь. Саша не может отвести глаза от разбитого лица Славы. Он не решается спросить о его самочувствии. Боится, что он в очередной раз накричит на него, рассердится. — Не беспокойся, Узбек что-то понимает в медицине. Он быстро меня подлатает. Дверь квартиры открывается, и перед ними предстает высокий парень с темными вьющимися волосами и светло-карими глазами. «Будто в его радужке кто-то слабо заварил черный чай» — думает Саша. Он встречает их с книгой в руках в одних серых спортивных штанах. Смотрит на Славу и удивленно округляет глаза. Немо прикасается к лицу с полуоткрытым ртом, мол, что с тобой случилось. Опускает взгляд на спящего Кирилла, после переводит взор на Сашу. — Захар, это Саша. Саша, это Захар, — быстро знакомит их Слава и без приглашения хозяина проходит в квартиру. Захар смотрит ему вслед. Саша застенчиво переступает с ноги на ногу в дверях. — Проходи, что стоишь. — Вздыхает Захар и направляется в гостиную, где на его диване уже расположился пьяный. — Кто это такой? И что, черт, с тобой произошло? — Он полежит у тебя здесь до завтрашнего утра, хорошо? — Ты ведь знаешь, что я тебе не откажу. Скажи, как его хотя бы зовут. — Это Кирилл, и он, собственно, сделал это. — Показывает на лицо и даже умудряется улыбнуться разбитой нижней губой. — Тот, про которого ты мне рассказывал. — Так точно. Саша, сняв с себя холодную верхнюю одежду, проходит в просторную светлую гостиную с высокими потолками. В этой квартире смешались сразу два стиля: конструктивизм и африканский. Простота, функциональность и буйство красок. Интересная и сложная работа дизайнера интерьеров. Саша сам не замечает, как с любопытством рассматривает каждый уголок. Картины в черных рамках слона и жирафа, будто смотрящие на него, на стенах, кожаный оранжевый диван расположен точно по центру, черный журнальный столик рядом, черный книжный стеллаж у дальней стены, на полках которого хранятся разные книги про современную экономику и про лечебные травы. Но больше всего глаз Саши привлекает пуфик с принтом зебры, располагающийся напротив широкого плазменного телевизора и дорогого музыкального центра. Саша теперь хочет себе тоже такой необычный пуфик. — Еще огромная просьба, подержи мой телефон пока у себя. — Зачем? — Мне же нужно как-то объяснить состояние фейса. Скажу, что хулиганы напали, избили и отобрали телефон. Конечно же, лиц я их не разглядел, — смеется Слава, но позже морщится от боли. — А что будешь делать с этим телефоном? — Продам, наверное. Родители все равно новый купят. — Я надеюсь, мне не приведется объясняться после перед твоим отцом. — Можешь об этом не беспокоиться. Я приеду и завтра же заберу телефон. Захар знает дядю Пашу. Значит, он не просто непонятный друг Славы, а приближенный семьи Романовых. Это хоть немного успокаивает Сашу. Слава расстегивает куртку, снимает перчатки, достает из кармана телефон и кладет его на столик. Спешит повесить верхнюю одежду в коридоре, но сталкивается с Сашей в проходе. — А ты чего на пороге стоишь? Стесняешься? — Наклоняет голову, сгибается в коленях, чтобы быть на уровне Саши. Смотрит прямо в глаза. Получает отрицательный ответ, но понимает его по-своему. — Узбек, ты чего смущаешь гостя? Надень футболку! — И хохочет, когда Саша от стыда готов провалиться под землю. — Ой, как приятно это слышать, что я уже смущаю мальчиков. Все-таки работа над телом в тренажерке дает результаты. Саша не может с ним не согласиться. У Захара крепкое подтянутое тело с проглядывающимся прессом. Конечно, до полураздетых мальчиков из Тик-Тока ему далеко. Вздыхает. Саша представляет, как отвешивает себе сильную оплеуху, чтобы больше не задумываться об этом. — Да я не… Слава! — возмущается Саша. — Да я даже на Захара не смотрел. Мне понравился интерьер… — уже чуть ли не пищит и будто уменьшается в размерах. Захар и Слава с его слов громко смеются, что Кирилл даже на долю секунды просыпается. — Ну ты больше старайся в тренажерке! — Разбираешься в дизайне? — интересуется Захар, проходит в спальню за футболкой. — Да нет, что ты! — Понятно. — Как-то расстроенно. — Ты там присматривай за своим другом. У меня дорогие ковры. — Саша хочет возразить, что Кирилл — ему не друг, но передумывает. В этом нет смысла. — Я на кухню, поставлю чайник и обработаю раны Славе. — Приготовь пока чай, а я подойду попозже. Забыл сделать один звонок. Пытается включить телефон, но ничего не получается. Отключился из-за низкой температуры. Долбанные айфоны! — Я могу одолжить свой. Он у меня работает вроде, — предлагает Саша и протягивает гаджет. Слава благодарит его. Набирает номер на память. Единственный номер телефона, который он, наверное, не забудет никогда, потому что он максимально похож на тот, который поется в когда-то вирусной рекламе микрозаймов. — Я надеюсь, ничего не перепутал, — изрекает весело Слава. В трубке слышатся гудки, но вскоре отвечает женщина. — Альбина Никитична, здравствуйте, это Слава Романов. Помните меня? Саша понимает, что сейчас на связи мама Кирилла. — Конечно, помню. А ты сейчас не в Америке? — добродушно отзывается Альбина Никитична. — Нет, я сейчас в Москве. — Ой, как здорово! — Ага, а можно Кирилл переночует у меня сегодня. Мы давно не виделись, нам есть о чем поговорить. — Конечно, Слава, пусть остается. Я все понимаю. Но почему он сам мне не позвонил? — Он думал, что вы не разрешите. — Вот же засранец! Знает же, через кого заходить. — Альбина Никитична смеется. — Спасибо, что предупредил меня, Слава. Ты приходи к нам в гости: я куплю вкусный тортик, ты расскажешь про жизнь в Америке. — Обязательно зайду, когда появится время. — Ну тогда хорошо. Пока, Слава. — До свидания! — прощается, быстро отключается и протягивает телефон Саше. Еще раз благодарит. - Я не могу терпеть больше этот запах! Я его уже на кухне чувствую, - недовольно бормочет Захар, заходя в гостиную, ставит окно на форточный режим. После приближается к Кириллу, демонстративно закрывает нос пальцами и опрыскивает его парфюмом для дома. В нос тут же бьет яркий запах кардамона и корицы. - Как ты, вообще, мог дружить с таким, как он? Он же больной! - Мы это уже обсуждали, - краем губы улыбается Слава. - К тому же, я не такой умный, как Саша. Он с ним не дружил. "А хотел" - с грустью думает Саша, опуская взгляд на пол. - Потому что он - адекватный человек. И хватит, вообще, болтать, пошли! - Резко подтягивает Славу в сторону кухни. — Захар, только прошу будь аккуратней, — просит с жалостным голосом. — Там как получится, друг.