Я ворую слова

      Я вот подумал,       может сменить адресата?       На более чувственного, разговорчивого? Нет, ты не подумай, я не перестал любить тебя, вроде. Просто, молчание продолжает губить. Особенно твоё. Я просто начинаю разрываться между двумя людьми, которым хочу отдать всё украденное.       Робин Гуд — воровал у богатых, чтобы отдать бедным. Но я — не он. Если подумать, то я — сам нуждаюсь и сам беден. Беден в моральном плане, ничего не значу.       И я ещё говорю тебе, что хочу умереть, а ты? Я не хочу обвинять, но, чёрт, ты молчишь, ты не знаешь, не думаешь, не любишь, в конце концов. Другой адресат тоже не будет любить, но знаешь, что? Она не будет молчать.       Я в степень помешанный и ненормальный, я клоун в маске сшитой из сарказма и ниток иронии. Я — пустое начало, пытаюсь заполнить себя словами. Такими же пустыми, вырванными из контекста, чужой глотки. Они не обретут смысл пока я не отпущу.       Я скажу «хочу умереть» и ты не ответишь, она — «только, блять, попробуй».       Мы с тобой чертовски похоже. Я сжёг в печке чужого дома письмо, где рассказывал как сильно. Мы похоже, и будем похоже. Мы — птицы одного оперения, одной стаи, но держимся почему-то на разных концах материка. Нас могли бы связаться сообщения, я бы рассыпал тебе слова из запылившегося склада. Я бы заставить тебя почувствовать себя нужной, но ты молчишь, а я не говорю.       Мне жаль, если я забуду тебя.       Но ты даже не читаешь это, чтобы понять, что я говорю именно о тебе.       Ты говорила — другим — о людях, которые не принимают тебя. Но я ведь здесь, между строк, готовый выслушать и принять. И я устал пылиться за шторками старой квартиры, где спину не жгёт солнца.       Я — птица, мне должно слепить глаза солнце, а не собственная наивность. Ну хотя бы ненадолго, отпусти меня.       Она — из той же стаи. Она — не молчит. С ней я говорю, но эти слова всё равно что-то не то. Нет, правда, я хочу сказать ей то же, что и тебе. Но мы — птицы одной стаи, мы не бываем взаимно влюблены. Нас трое, мы далеко, но мы так похоже. У всех свой груз за плечами, рвущий лямки рюкзаков. Нас трое мы похоже, одинаковые участи, судьбы и имена. Одно оперение.       Я разрываюсь.       Могу продолжить писать в никуда, могу открыть диалог и написать, что хочу умереть, озвучить свои истинные мысли. Эти слова, несколько букв, не будут украдены. Они будут вырваны. Из моего же сердца.       Но если я решусь, будет одна вещь, которая меня беспокоит. О, эти прекрасные «но», и я даже не про чувства, я про тебя. Может ли измениться что-то, если этого «что-то» и не было? Что будет, если я сменю адресата? Ты рассыпешься пеплом моего больного сознание? Ты останешься реальным, или будешь жить только в этих строчках и рисунках?       Как же ты без меня больного, немого, агрессивного придурка?