***
Голова перекатывалась несколько раз — определила по стуку. Я не смотрела, только слышала, иначе бы стошнило. Биологические следы нельзя оставлять на месте совершения правосудия. Не было ни страха, ни ступора. Времени на это не хватило. Уэйд стиснул мою ладонь и повел прочь, пока труп не нашли. Мы бежали без оглядки. Не помню, как добрались до дома, как побросали на пол оружие и костюмы. Сердце громко стучало в ушах. Меня трясло. А Уэйд был рядом. Такой отзывчивый и понимающий. Я поцеловала его. Только когда крепкие руки легли на мою талию, я пришла в себя и обнаружила, что мы полуголые стоим посреди комнаты. Уэйд тоже будто очнулся ото сна. Но он предпочел бы завершить начатое — прямо так и заявил. «Делай с этим, что хочешь», — читалось в его взгляде. Следующие несколько дней прошли в тумане. Приезжали родители, навещала Соня. С ними всё было по-прежнему: волнение, тревога, куча вопросов, и обращались настолько настороженно, тщательно подбирая слова, словно я была на грани совершения самоубийства. По внешним признакам подходила: замкнутая, отстраненная, с трудом концентрировалась. Меня выдирали из мыслей. Родители уговаривали поехать домой. Приглашали Уэйда. Уже сбилась со счета, в какой раз отказывала им и объясняла причину. Папа выразил подозрения, что мне нравится убийца. Мама одергивала его, говорила о моем своеобразном чувстве юмора. Мол, этот симпатичный мужчина вовсе не псих. Красивые люди умеют располагать к себе. Внешность играет ключевую роль. Видя оболочку, часто не задумываешься о содержимом. Соня причитала о жестоком убийстве в нашем городе. Новость прогремела по всем новостным каналам. Меня это никак не задело. Но соответствующую реакцию сыграла. На месте насильника могла оказаться его жена, расчлененная и выброшенная по кускам в реку. Опрошенные соседи умывали руки, прикидываясь слепыми и глухими. Никто ничего не знал. На мертвых не вешали преступления. Не поверю, что они не слышали криков его жены. Все всё видели, но не вмешивались. Про обезглавленного «бедолагу», не заслуживающего такого участи, вскоре перестали говорить. Полиция не имела представления, с чего начать расследование. Вот им было известно про грешки этой твари. Кто-то просто избавил мир от одного насильника. Так, для галочки сделают видимость работы, но дело останется нераскрытым. По истечении срока давности его закроют. Я была несговорчива с родителями и подругой, зато Уэйд обменивался с ними короткими заученными фразами на русском. Получалось забавно. За сплетнями Соня меня огорошила вопросом, есть ли что-то между мной и Уэйдом. Она слышала, как он называл меня саншайн*. Это не было признаком, что мы встречаемся. После поцелуя наши отношения стали натянутыми, но Уэйд не перестал заботиться обо мне и помогать во всём. На следующее задание мы не выходили. Нужно было время на подготовку. В один день Уэйд вдруг стал чрезмерно заботливым. Подозрительно обходительным. Я не придала этому значения. Бог знает, что у наемника на уме. После плотного обеда иду вздремнуть. Вернее, на этом настоял Уэйд. Накормил, уложил в кровать, поцеловал в лоб и пожелал сладких снов. Сквозь дрему слышу на заднем фоне успокаивающий шум включенного ноутбука. Почти отрубилась, как на всю квартиру гремит звонок в дверь. Кого принесло? Встаю с кровати. Глаза в кучу. Залетает Уэйд и настойчиво укладывает меня назад в постель. Я в состоянии открыть дверь, что тут такого трудного? Незачем так опекать. Осталось лечь и вообще не двигаться, пока не наступят роды. Если наступят. — Кто-то из моих приехал. Дай пройти, Уэйд. — Ни звука, — он прикладывает палец к моим губам. Я прислушиваюсь. Тишина. От повторного звонка вздрагиваю и сердито хлопаю Уэйда по плечу. — Молчи. — Ты чего? — Это не из твоих. — Откуда ты… — Молчи, — он отводит меня вглубь комнаты, в угол. — Скоро им надоест, и они уйдут. Только не психуй, солнышко. Тебе вредно волноваться. Мирные времена прошли. О тебе узнали. — Стоп. Поэтому ты сегодня не подпускал меня ни к телевизору, ни к ноутбуку? Вот почему ты так странно себя вел всё утро. Кто-то слил в сеть адрес моего местожительства? До телевидения, полагаю, новость уже дошла. — Думай, кто мог сдать тебя. В дверь звонят непрерывно и настойчиво стучат. Всех соседей всполошат. Адрес съемной квартиры известен моей близкой подруге — Соне. Она никому бы не сообщила, где я живу. Родители точно меня бы не выдали. В больнице и полиции при заполнении всяких бумажек я указывала как раз этот адрес, чтобы родителей не впутывать. Кто-то из работников полиции или из врачей мог выдать журналистам мой адрес. Подзаработать решили немного, а то мало же платят. Сколько платят очевидцам за сенсацию? Сон пропал. — Я бы сам разобрался с этими бесами, но куда девать трупы? Звоним в полицию. Пусть разбираются и впаривают штраф за нарушение неприкосновенности частной жизни. — Нет. Я им не доверяю. Никуда не нужно звонить. — Ты спокойно отреагировала. — На твою ложь или появление журналистов? Я понимаю, ты поступил так ради моего блага. А приход этих, как ты выразился, бесов, был неминуем. Минут пятнадцать штурмовали квартиру, без толку барабаня в дверь и выкрикивая мое имя. Потом всё затихло. Ни с чем они не уйдут, подловят возле подъезда. — Ромашковый чай не помешал бы. Заварю на двоих, — выдыхает Уэйд, словно пережил огромный стресс. Нам обоим досталось от двух психопатов. И в противостоянии со своим врагом кем стал наемник? Залезаю на кровать и сворачиваюсь калачиком. На кухне свистит чайник, звенит посуда. Вскоре Уэйд возвращается с чаем и горой всяких конфет с печеньками. — Двигай задом, — он подталкивает меня бедром отодвинуться на вторую половину кровати. Сидим, пьем чай. — Тренировок больше не будет. Я видел тебя в деле. Ты левым коронным вырубишь любого противника. Раз уж со мной справляешься, победишь и остальных. У вас не обитают профи. Так что обучение пройдено, теперь только практика, — и не давая мне возразить, Уэйд продолжает: — Займемся изучением русского языка. Раз уж тебя раскрыли, до меня тоже скоро доберутся. С переводчиком общаться с прессой? — Уговорил. — Сговорчивая, спокойная. На тебя беременность так благотворно влияет? Пожимаю плечами, на автомате касаясь живота. Не по-человечески я живу последние месяцы. А теперь сама перестала быть полноценным человеком и ношу под сердцем ребенка от Старка. Хоть книгу пиши. Стану не только популярной на весь мир, но и богатой. — Как малыш? — Уэйд, я не уверена, что хочу оставить ребенка. Он не от… Ну ты понимаешь. — Не мне давать тебе советы по этому вопросу, но раз так вышло, что в курсе только я, скажу прямо: нерожденный ребенок ни в чем не будет виноват. Он не просился в этот мир. Ты просто избегаешь ответственности. — Мне двадцать два года. Я не мечтала стать молодой матерью. — Думаешь, у меня жизнь идет по плану? — Прости. — Скучаешь по нему? Ты подолгу и неотрывно смотришь на экран телефона. Я проверял. На заставке его фото. — Скучаю, очень сильно. Ни дня не проходило бы, чтобы я не думала о Тони. — Если он не вернется… С твоего одобрения, я возьму обязанности отца на себя и буду любить ребенка как родного. Не хочу, чтобы ты растила его одна. Что?глава 4
28 июня 2020 г. в 20:35
Опасения подтвердились. Тест показал положительный результат и приблизительный срок зачатия. Признаки беременности проявились с запозданием. Гипотетически — из-за способностей.
В одночасье во мне зародилась такая неприязнь к собственному телу. Отвращение. Когда всё случилось, я ни о чем не могла думать, просто лежала пеньком. Даже мысль не проскочила, что от секса можно залететь. Старк не предохранялся и не пичкал меня таблетками от нежелательной беременности. Или ребенок был запланированный? Будущий наследник.
На столь маленьком сроке я не чувствовала своего малыша. Нашего. Если Старк и умер, свыкнуться с его смертью я долго не смогу, продолжу говорить о нем в настоящем времени. Словно даже смерть не способна разлучить нас.
Кто родится: девочка или мальчик? Будет ли ребенок похож на мать или отца? В чью сторону перевесят моральные качества? Наклонности, особенности, склад ума. Что я скажу ребенку, когда он подрастет и спросит про папу? Снова лгать? До конца своих дней хранить секрет. Вспоминаю тот ад, в котором я жила. А изменило бы что-нибудь рождение малыша?
Только не надо защищать монстра. Этот этап пройден. Я бы не осталась с ребенком в ужасных условиях. Ужасных — это мало сказано. Не подобрать тех слов, описывающих мою жизнь в мире, где герои были злодеями. И я любила одного из них. Не его именно, он был двойником. Пародией.
Как быть? Не знаю. Смогу ли я полюбить ребенка от жестокого деспота?..
Утро сопровождалось тошнотой. Мой организм после сыворотки окреп, что позволяло легче переносить симптомы. Вкусовые предпочтения пока не изменились. Физическое состояние оставалось стабильным. С точки зрения душевных терзаний: они никуда не делись. «В тебе растет монстр. Он будет таким же, как и его папочка».
Уэйд стал относиться ко мне с повышенным вниманием. Окружил заботой и комфортом. Я не просила его быть нянькой, наоборот, рвалась тренироваться, заниматься домашними делами. Он брал на себя все хлопоты, вплоть до готовки. Мне оставалось лишь контролировать процесс, чтобы он ненароком не спалил квартиру.
В один день мы готовили пельмени, в другой — борщ. Он перепробовал самые популярные блюда русской кухни и остался в восторге. Ему начинало нравиться жить в России.
Около месяца мы жили в покое: тренировались, занимались совместной готовкой, смотрели фильмы, выходили по вечерам подышать свежим воздухом, гуляли по парку, но всё так же маскировались. У врача я не наблюдалась, беременность протекала без осложнений. О моем положении знал только Уэйд. Зачем было сообщать всем, если я не определилась, что делать с ребенком? Срок для аборта еще не вышел.
Настало время испытать навыки на практике. Под покровом ночи мы ходили к заброшенному зданию. В округе не было жилых домов. Можно было смело стрелять, и никто не услышал бы, как лязгают катаны. В моем арсенале был пистолет с ограниченным запасом патронов. Применять в действии не понадобится, только для устрашения.
«— А если бы кто-нибудь умер?
— Я просто хотел быть как вы.
— Ты должен быть лучше. Верни мне костюм.
— Но я никто без костюма!
— Если без него ты никто — ты его не достоин!»
Если я ничего не могу без пистолета, то я никто. Тело и есть оружие. Уэйд учил меня контролировать эмоции, чувства, подавлять страх, ступор. Не терять самообладание. Оставшись наедине с угрозой, можно рассчитывать лишь на свои силы. Никто не придет на помощь.
Технических навыков Уэйда хватило для взлома полицейской базы. Все принятые заявления скачали на ноутбук, оттуда и узнавали имена и адреса обвиняемых. Утечку данных не определили — IP адрес автоматически обновлялся. Нас не вычислят.
На первом задании меня трясло, но Уэйд был рядом, для подстраховки. Мы высматривали тирана, которого полиция не раз отпускала на свободу за избиение жены. Жертва домашнего насилия осталась без поддержки. Самостоятельно она не могла справиться с мужем. Он был сильнее, крупнее и имел полную власть над беззащитной женщиной. Предположу, что у них есть ребенок, который растет в обстановке, где процветает домашнее насилие.
— Возращается с работы. Видишь, походка неровная? Подонок успел набраться, — ухо обдает жарким дыханием Уэйда. Стискиваю на кобуре заряженный пистолет. Да, помню, использовать в крайнем случае, но так и хочется спустить курок. — Что будет, когда он придет домой?
— Насилие продолжит процветать.
Зубы стиснуты до скрипа. Меня трясет уже не от страха перед столкновением со злом. Со мной злость, ярость, ненависть и желание добиться справедливости.
— Хоть это и костюм агента Гидры, но как же он тебе идет, — интонация в голосе наемника приобретает не оттенок игривого флирта или шутливого заигрывания. Его всерьез заводит происходящее: предвкушение скорой победы над злом и работа с напарником в соблазнительном обтягивающем костюме.
Нарушает заповедь — не отвлекаться от задания, не давать волю эмоциям. Праведности нас учат грешники.
— Не отвлекайся.
— Подчеркивает все прелести.
— Держи себя в руках, Уэйд. Мы на…
— На охоте.
— Задании.
— Ты всё поймешь, солнышко, когда весы правосудия вернутся к равновесию.
Психопат-убийца расправляется с другими психами и убийцами. Он не такой, как они. Уэйд не трогает слабых, тех, кто никому не сделал ничего плохого. Я уважаю его.
— Ситуация такая: человек пьяный, он не окажет явного сопротивления. Что будешь делать? — крадемся следом за мужчиной, по противоположной дороге, чуть поодаль. — У тебя минута на размышления. Сейчас он зайдет в подъезд. Решай быстрее.
Оглядываюсь по сторонам. Поблизости никого. Пересекаю пустую дорогу и ускоряю шаг. Догоняю виновника преступления у подъезда, когда он открывает ключом дверь от домофона. Хватаю за шкирку и заталкиваю в подъезд. Уэйд на подхвате, если я не справлюсь с мужиком, весом превосходящим меня в два раза.
— Без костюма непривычно, — жалуется наемник. — Зато не тесно, — и почесывает пах.
Господи. Дэдпул такой Дэдпул.
Он заводит руку за плечо, поглаживая указательным пальцем рукоять катаны. Костюм Уэйд оставил, чтобы его не узнали, тоже одевается во всё черное. Но любимое оружие всегда при нем.
— Вынесем тебе устное предупреждение? — чуть не закашляла от удушающего запаха спиртного. Выпивоха дерзит, требует его отпустить. И что сделает, если не отпустим? Идиот. — Пожалуй, этого будет мало для того, кто систематически избивает свою жену. Ты не оступился и не заслуживаешь второго шанса, — тяну его на себя за воротник рубашки и резко толкаю к стене. Голову не разбил. Жаль.
— Ты кто такая? — невнятно спрашивает он, окидывая меня взглядом, затем Уэйда, и принимается пьяно хохотать. — У меня глюки? Тогда это приятная галлюцинация. Детка-а-а…
— Я нравлюсь тебе?
— За маской, ну так, непонятно, — он похабно водит руками по моим бедрам. Стоящий рядом Уэйд громко и раздраженно вздыхает. — Загадка придает пикантности.
И это говорит женатый. Пьяница, изменник, агрессор. Насильник. Все они одними избиениями не ограничиваются.
— Прикажи своему дружку уйти, — он кивает на моего напарника.
— О, прикажи ты.
Попробуй.
— Ты нравишься мне всё больше и больше, детка, — его руки блуждают по моему телу в поисках молнии. Пальцы шарят по животу, заходят за спину и касаются поясницы. — Ты не пожалеешь, — кряхтит он.
— Тебя ждет горькое разочарование, — перехожу на английский.
— Скорее болезненное, — хмыкает Уэйд.
— Он же не остановится? — внимательно смотрю на насильника, но обращаюсь к напарнику. — А если мы сделаем только хуже? — перевожу теперь взгляд на Уэйда. — И завтра для этой женщины не наступит. Он снова избежит наказания, найдет другую жертву, и всё будет продолжаться. Снова и снова…
Уэйд чувствует, что меня захлестнули воспоминания, и скорее оттаскивает от мужика.
— Даже если она любит изверга, но терпит, это всё равно не жизнь. Он оказывает на нее влияние и держит в постоянном страхе.
— Эмоции, — напоминает Уэйд, сдерживая меня обеими руками. — Глубоко вдохни. Ты тратишь слишком много энергии и времени. Разговоры ни к чему не приведут. Преступники знают, в чем они виновны.
— Он не выглядит как человек, готовый раскаяться в грехах. Нужно его наказать.
Уэйд убирает руки. Встаю к нему лицом и смотрю в глаза. Рука тянется к рукоятке катаны. Пистолеты — практичное оружие для дальнего боя, но делают много шума.
— Ничего не бойся, солнышко.
— Я стану монстром, как она! Почему ты молчишь? Скажи что-нибудь. Останови, помоги или отговори.
— Ну мы продолжим или че? — возмущается тот, чье имя даже не помню из заявления. Забыла. Не посчитала нужным запомнить. Он будет первым, но не последним.
— Глубоко вдохни, — Уэйд обхватывает мое лицо ладонями и мягко поглаживает подушечками пальцев по щекам, успокаивая расшатанные нервы. — Наноси удар метко. Не закрывай глаза.
— Мне станет легче?
— А в ином случае тебе будет легче? То, что случилось, останется с тобой навсегда. Но мы можем уйти.
Хлопает дверь с верхнего этажа. Времени на раздумия нет. Сейчас или никогда. Выполнить необходимое, переступить через преграду и двигаться вперед, либо повернуть обратно.
— Мы остаемся.
— Хорошо, — с ободряющей улыбкой он расправляет мои напряженные плечи. — Я с тобой.
Не закрывай глаза. Достаю из ножны катану. Как учил Уэйд: одним решающим ударом. Насмерть. Казнить или помиловать насильника? Выбор за мной. Любое решение Уэйд зачтет. И не осудит.
— Отправляйся в ад, — мои последние слова в напутствие преступнику. Все там встретятся.
Замах. Воздух рассекает лезвие катаны…
Примечания:
*Sunshine — солнечный свет. В уменьшительно-ласкательной форме означает солнышко.