Мой волчонок

— Мы пожалеем, — тихо шепчет зеленоглазая брюнетка, когда гибрид вжимает её в стену, вызывая слабый стон и безумное желание. — Плевать. Клаусу и правда плевать, он местами агрессивно целует Хейли, водит руками по её телу как сумасшедший. Он, наконец, получает то, чего так желал. Кого он так желал… Хриплые стоны, выгибающееся тело, и имена друг друга звучат одновременно, когда голубые глаза встречаются с зелёными. Хейли кладёт руку на щеку Клауса, а он прикасается своим лбом к её, не отводя взгляд. Это не просто страсть, это единение душ… Вот только мечты о том, чтобы проснуться в одной кровати, смотря друг другу в глаза с легкой улыбкой на губах — рушатся, когда Хейли не находит рядом с собой Клауса. Ни его самого, ни его вещей. От него остался лишь запах на подушке и отметины на теле волчицы. Хейли громко смеётся, откидываясь на подушки и жмурясь. Вот же дура, на что только она рассчитывала? Он не изменится, она навсегда останется для него девочкой на ночь, которую можно забыть с наступлением утра. А вот Маршалл так не может, когда в ванной видит в отражении лёгкий блеск в своих глазах, следы по всему телу и непроизвольно вспоминает ночь, которая стала лучшей в её жизни за последнее время. Брюнетка делает вид, что всё как обычно, но когда она встречает Клауса на кухне, то тут же стремительно уходит, даже не взглянув в его глаза. Она и так давно всё поняла — он жалеет. Ведь теперь она не просто симпатичная волчица и классная любовница на ночь. Хейли — мать его дочери, девушка, которая живёт с ним под одной крышей и, в конце концов, она член семьи Майклсонов. И его, возможно, съедает чувство вины. А Маршалл не хочет, чтобы он жалел, испытывал стыд или что-то вроде того. Ей не жаль. Однажды, после такой ночи, она получила лучший подарок на свете — свою дочь, сейчас же, эта ночь преподнесла ей чувство того, что она любима и нужна, пусть и всего лишь на одну ночь. — Да что за муха вас укусила? — ворчит Ребекка, когда вместо обычного семейного обеда Хейли тут же убегает, стоит Клаусу появиться в поле зрения. Сам же Майклсон смотрит на то, как брюнетка уходит, и тут же в ярости ударяет по косяку. Ребекка вскидывает брови, наблюдая, как в косяке теперь заметная трещина, а братец пулей вылетает из дома, хлопая дверью так, что та слетает с петель. Хейли всеми способами избегает разговора с Ребеккой, и когда покидает свою комнату лишь под вечер, застаёт картину, которую пожелала бы не видеть. — Не беспокойся, всё будет прекрасно, — Клаус слащаво улыбается блондинке, в которой Маршалл распознаёт Форбс. Когда брюнетка складывает руки на груди и останавливается на лестнице, не сводя взгляда с этих двоих, Кэройлан тихо здоровается с ней, целует Клауса в щёку и уходит на вверх, проходя мимо волчицы и обдавая ту своими приторными духами. Хейли морщится и трёт нос, видя улыбку Клауса, который смотрит на то, как блондинка скрывается на втором этаже, при этом складывая руки за спиной в своей излюбленной позе. — Объяснишься? Хейли держит себя в руках, но желание развернутся и свернуть шею, а лучше вырвать сердце «барби», грызёт девушку изнутри. — Оу, тут нечего объяснять, дорогуша. Кэролайн всего лишь поживет тут пару дней, — Клаус внимательно наблюдает за сменой эмоций на лице девушки с хитрой улыбкой. Что он задумал известно лишь одному Клаусу. — Есть проблемы, Хейли? — Что ты, нет. Твой дом — твои гости, — безразлично фыркает девушка, поднимая ладони в жесте, словно претензий у неё нет. Клауса же это злит, он даже не чувствует, что она врёт, чёрт подери! — Но это и твой дом, — напоминает гибрид, стараясь держать улыбку на месте, но Хейли его злит. Почему она не реагирует? — Но думаю, с Кэролайн будет проще нам всем, она сможет посидеть с Хоуп, если ты захочешь отдохнуть. Первородный жмёт плечами и видит, как в зелёных глазах вспыхивает пламя. Хейли сжимает кулаки и поддаётся ближе. — Она и близко не подойдёт к моей дочери, ясно? Или ты свою куклу будешь собирать по частям, Клаус. И я не шучу. Держи её подальше от Хоуп, — рычит Хейли и тут же уходит на вверх, хлопая дверью так, что та чудом не слетает с петель. Этой двери просто повезло. Ведь они вечно что-то ломают в этом доме. Хейли уверена, что эта блондинка не подойдет к её дочери. Она может забрать Клауса, если тому так хочется, но ни за что она не получит дочь Хейли, даже на пару минут, чтобы подержать. Казалось бы, Хейли не задевала Форсб, если та не ошивалась рядом, но каждое утро она слышала смех блондинки, каждый день встречала её на кухне, но проходила мимо, не удостоив ту даже взглядом. Возможно, Кэролайн не была глупой, чтобы не понять почему Хейли Маршалл так «гостеприимна». Как бы то ни было — это был дом не только Клауса, а ещё Хейли и Хоуп. И брюнетка имела право вести себя так, как считала нужным. — Почему ты с ней так поступаешь? — мягко спрашивает Кэролайн, делая глоток из бокала, и Клаус отметил, что она совершенно не так держит бокал, как Хейли. Она, впрочем, совсем не Хейли. Они такие разные, что Клаус сам не мог понять, что на него нашло и для чего он впустил Форбс погостить. Он мог обеспечить ей любой другой дом в Новом Орлеане, но не тащить её в семью. И пусть он долго отрицал, но они с Хейли и Хоуп — самая настоящая семья, со своими проблемами, ссорами, но семья. — Ты о чём? Клаус не смотрит на девушку перед собой, прокручивая вилку между пальцами и прислушиваясь к сердцебиению наверху. Наверное, его девочки спят, так как сердца звучат ровно, успокаивающе, и почти что в унисон с его. — Хейли. Зачем ты так с ней? Она любит тебя, разве ты не видишь? — качает головой Кэролайн, улыбаясь. — Клаус, я знаю твои чувства ко мне, но почему бы не сказать об этом и Хейли? Ей будет лучше вдали от тебя, чтобы не страдать. Клаус отвлекается от звука двух сердец, которые он любит всей душой, и наконец смотрит на Форбс, вскидывая брови. Ему требуется секунда, чтобы всё переосмыслить и он усмехается. — Ты права, Кэр, — он кивает и делает глоток, не сводя с блондинки глаз. — Она меня любит. А я люблю её. — Прости? Шок и удивление Форбс сложно описать словами, она вдыхала и выдыхала, пока наконец всё не поняла. — Тебе стоит уехать. Ты выберешь любой дом, а я обеспечу твою безопасность, — Майклсон спокойно жмёт плечами. — Но я не люблю тебя. Это прошло. Да, я обещал ждать вечно, но именно они, — Клаус кивком головы указывает на вверх, — Они — всё что мне нужно. И я люблю Хейли так, как никогда бы не полюбил тебя. Прости, Кэролайн. Девушка пару секунд смотрит перед собой, чудом сдерживая слёзы. И правда, что ты хотела, милашка Кэр? Чтобы Клаус ждал вечно, когда рядом с ним живёт мать его дочери? Она же слышала, как он кидался сломя голову на поиски Хейли, как убивал всех, кто причинял ей вред. И дело было явно не только в дочери, а в том, что он любил девушку-гибрида. И сейчас он об этом сказал, наконец признался. Форбс кивает, натягивает улыбку и быстро уходит в свою комнату, желая убраться из этого дома как можно скорее. Клаус же шумно выдыхает и прислушивается вновь, желая услышать тихий стук сердец, но сразу понимает, что спит только одна его малышка. Хейли не спит и, вероятно, она всё слышала. — Я должен был догадаться, — смеется гибрид, качая головой, чувствуя, что Маршалл прячется в тени. — Подслушивала. — Кто-то громко говорит, — ворчит брюнетка, но спускается по лестнице к Клаусу. — Зачем ты соврал бедной девочке, Клаус? Ей больно. Клаус стоит к Хейли спиной, но безошибочно знает, где та стоит. Он чувствует её, и дело вовсе не в том, что он гибрид. Дело было в ней. Она всегда была особенной для него. Вечно перечила, не могла молчать, когда следовало, злилась и грубила, когда другие его боялись. Он мог справится с целым городом, но не со своенравной Хейли Марашалл. У неё жуткий характер, но Клаус знал, что эта лишь одна их сторон зеленоглазой красавицы. Хейли была так же предана семье и она умела любить просто так. Она не уходила от него и не ненавидела его, даже после всего, что он ей сделал. В этом её уникальность. Она милосердна, а так же жутко смелая и, местами, даже ранимая. Клаус никогда не забудет, как Хейли плакала и прижимала к себе малютку Хоуп, когда боялась, что ту отберут у неё. И уже тогда Клаус понимал, что они обе — значат для него всё. И их защита стоит на первом месте, только как оказалось, Хейли и сама готова была подставляться лишний раз ради Клауса, а потом говорить, что вышло случайно. Она никогда бы не рискнула своей жизнь ради того, кого бы не любила, и Клаус это понял. — А с чего ты взяла, что я соврал? — Клаус медленно оборачивается к девушке, замечая, как глаза Маршалл удивленно распахиваются, но она тут же качает головой, хмурясь. — Ты любишь себя. Возможно, ещё Хоуп, — хмыкает брюнетка, обнимая себя за плечи. — А ещё, ты трус, Никлаус. Не хватило смелости сказать мне, что тебе жаль? Обязательно надо было сбегать с утра? Хейли дышит тяжело, чувствуя как ярость заполняет изнутри. Она зла и сейчас самое время всё высказать. Он не имеет право избавляться от нежеланных гостей с помощью неё, с помощью лжи о том, что он любит её. Потому что это низко и потому что Хейли больно. Она не врёт. И Форбс права — Хейли любит его. — Я ушёл, потому что были проблемы в городе, а не потому что я сбегал. А когда вернулся, ты даже не взглянула на меня. Мне стало всё более чем ясно, Хейли, — Клаус больше не улыбается, впиваясь взглядом в любимые изумрудные глаза. — Ты мог сказать. — Ты тоже могла. — Но… это ты ушёл, — снова бормочет Хейли и прерывисто выдыхает, когда Клаус издает смешок и делает несколько шагов к ней, находясь чертовски близко. — Ты такая упрямая, — Майклсон качает головой и касается пальцами шеи девушки, где остались его следы. — Ты хуже, — шепчет брюнетка, перехватывая руку Клауса, которая уже спустилась ниже шеи. — Что всё это значит? Кто мы друг другу, Клаус? Сейчас гибрид видит всю смесь эмоций и надежды в глазах Хейли, и крепко её обнимает, сам не понимая, что на него нашло. Но она значила для него так много и его чувства были так сильны, что он долгое время боялся, как бы смешно это не звучало. Боялся, что она выберет Элайджу, его благородного брата, или же уйдет снова к Джексону, а может что и просто выкинет Клауса из своей жизни. Хейли невозможно подчинить, а неопределенность его злила. Вот только без неё мир был другим, он видел Хоуп у неё на руках и его мёртвое сердце оживало, он менялся. И пусть для других он оставался прежним, первородным сумасшедшим убийцей, ему хватало того, что Хоуп тянула к нему свои маленькие ручки каждый день, а Хейли с улыбкой наблюдала, положив свою руку Клаусу на плечо. Они были семьей всегда, просто теперь он не боится. Хейли принадлежит ему и она добровольно идёт на это. Как и он отдаёт своё сердце ей. — Ты знаешь ответ. Всё, что я сказал Кэролайн — было правдой. Вы — всё, что мне нужно. Хейли счастливо прикрывает глаза и утыкается носом Клаусу в шею, ещё крепче прижимая к себе. Она верит. Они семья. Кэролайн Форбс же замирает на втором этаже, наблюдая, как Хейли и Клаус держат друг друга в объятиях и о чём-то тихо смеются. Пусть она и верила в другой исход, но теперь она видит, что ей здесь не место. Клаус нашёл то, что искал всю жизнь, и она за него рада. Он заслужил счастье и теперь малютка Хоуп будет расти в полноценной семье, где есть любовь. Она никогда не будет считать себя ошибкой.