Flashback
Хейли выходит из магазина с небольшим светлым пакетом и почти сразу же её рука вытаскивает на поверхность несуразную кепку, а в глазах волчицы уже искрит маленький дьявольский огонь. — И не рассчитывай, — Клаус предупреждающе отступает, надеясь, что девушка не всерьёз решила надеть ему на голову это. Она ведь не может быть такой жестокой? — Твоя маскировка. Куртка за тысячу долларов привлекает внимание, — Хейли хмыкает, покручивая бело-чёрное нечто в руке с дурацкой надписью, а Клаус недовольно цокает. Кажется, она всё-таки именно настолько жестока, раз решила надеть на него это, словно дурацкая штука на голове кардинально его изменит. Хотя, вероятно, так и есть. И чёрт подери, Клаус уже чувствовал ненависть к этому головному убору. — Объясни, почему мы отправились на машине в эту дыру, а не на самолёте в какой-нибудь тропический рай? — Клаус скептически окидывает девушку взглядом, надеясь, что сейчас она вдруг передумает оставаться в этом богом забытом месте и согласится улететь на Багамы или Карибы. Да хоть куда, Клаус желал убраться туда, где море и солнце, а негде промозглая погода, лес и эта нелепая кепка, которая вызывает со стороны лишь жалость и смех. — Слушай, это не на меня охотится армия обозлённых вампиров, — Хейли явно не собирается передумывать и отступать, она открыто глумится над тем, как в глазах Майклсона проскальзывает почти вселенская печаль. — Отдашь ключи? Девушка выжидающе протягивает ладонь, выгибая брови. И радуется, когда Клаус с недовольным выражением лица и поджатыми губами вручает ей ключи, при этом выглядя как сильно обиженный ребёнок. Она не ожидала, что он станет спорить, но его покорность приятно греет душу волчицы. А он не так плох, когда не спорит и беспрекословно ей подчиняется. — По шкале от одного до десяти, насколько мне не понравится твой план? — Клаус устало вздыхает, и видит, как Хейли задумчиво дует губы, отводя взгляд и тут же хитро усмехается. — Думаю, на все восемьдесят пять, — в глазах Маршалл пляшут демоны, когда она всё же надевает ему на голову эту кошмарную кепку и довольно проходит мимо, словно только что одержала победу. Хотя, со стороны так это и было. — Отлично. Клаус цокает и тоже садится в машину, но против воли на губах играет лёгкая усмешка. Да, эта девушка может вывести его, но ей единственной было позволено делать из него посмешище. Хейли может и делала это больше, чтобы подшутить над ним и порадовать себя, но она искреннее заботилась о том, чтобы он был в безопасности. И Клаус никогда ей не скажет, как благодарен за то, что она сейчас рядом с ним, фальшиво поёт песни, стучит пальцами по рулю, кидает взгляд на Клауса и чертовски мило морщит нос, обводя взглядом кепку, которую сама же и купила. Он был рад, что сейчас он был не один, не скучал по дочери — он был с Хейли, а Хоуп сладко спала на заднем сидении автомобиля. Он был не один.End of flashback
Клаус усмехается, пальцами очерчивая смешную надпись на кепке. Он всегда считал, что это убожество — самое ужасное, что он носил в своей жизни. И всё же, несмотря на то, что Клаус считал это нелепым бредом, он с теплом вспоминает, как Маршалл сама же и подшучивала над ним и его глупым видом. Она любила издеваться над Клаусом, но всегда это делала по-доброму, с улыбкой, которая заставляла Клауса медленно и верно оттаивать по отношению к этой волчице. И пусть тогда они были в опасности, именно тогда Майклсон стал понимать, что порой ему хватает просто Хейли и Хоуп рядом, чтобы быть счастливым. И именно Хейли сохранила эту нелепую кепку, которую Клаус слабо прижимает к носу. От неё пахнет ей, Хейли, и улыбка трогает губы гибрида, пока в груди всё разрывается от жгучей боли. Он бы сейчас подшутил над ней, надел бы эту кепку ей на голову и обязательно бы сделал фото, которое поставил в рамку, но её нет… Есть эта дурацкая кепка, есть Клаус, есть воспоминания, но нет Хейли… Она умерла, а этот клочок ткани — всё, что досталось Клаусу от неё. Это всё, что осталось от неё для него. Нелепая влага касается щёк Никлауса, но он не реагирует, после её смерти он привык чувствовать себя слабым, но иначе не получалось. Только когда её не стало — он прочувствовал одиночество во всей её форме. И пусть у него осталась любимая дочь от женщины, которой была ему дорога — Хейли уже не вернуть. Но у него осталась эта кепка, которая вдруг перестала казаться такой уродливой. Ведь её выбирала она, выбирала для него… Она думала в тот момент о нём, и это греет разбитое сердце первородного. Клаус шумно выдыхает, поднимая взгляд к потолку, и не сразу замечает, как Хоуп застыла на пороге. — Так она…твоя? — девушка спрашивает осторожно, но руки уже мелко дрожат, потому что она догадывается об ответе. — Да, её мне купила твоя мама, когда ты была совсем крошкой, — Клаус улыбается и Хоуп коротко кивает, пытается улыбнуться, но губы младшей Майклсон мелко дрожат. Эта кепка принадлежит не Хейли, она сохранила её, потому что для неё так же были важны те воспоминания с Клаусом. — Она милая, — Хоуп встречает взгляд отца и видит в нём столько боли, отчего ноги подгибаются, но девушка держится на дверь, чувствуя, как слёзы неприятно жгут глаза. — Она прекрасна, — Клаус кивает и улыбается дочери, подзывая её к себе и надевая кепку, которую раньше ненавидел, на голову. Да, теперь эта кепка прекрасна, потому что её выбирала Хейли. Хейли, которой больше нет…