Мой волчонок

Девушка в лёгком халате коснулась пальцами холодного стекла, прослеживая каплю, стекающую по гладкой поверхности с той стороны. Ливень нещадно бил по окнам, ветер завывал, вызывая неприятные мурашки по коже, качал ставни. Мысли перескакивали с одну на другую, создавая путаницу, а взгляд переметался с одной капли на другую. Хейли медленно покачивается на месте, и ёжится сильнее, но не от холода, а от пустоты в груди. Рука приоткрывает окно, заставляя ветер и холодный дождь переключиться на неё, но девушка лишь прикрыла глаза, позволяя дождю омывать лицо, а мыслям сводить с ума ещё больше. Наверное, у него хорошая погода. И вероятно, ему тепло. А Хейли холодно, так пусто и одиноко, что это жжётся под рёбрами. — Как ты там? — осторожно спрашивает Хейли, и на другой стороне раздаётся усталый вздох. — Перестань мне звонить, Волчонок. — Ты не один? — Нет. — Она красивая? — Хейли… — Светлые волосы, голубые глаза? Улыбка яркая? — её голос ломается с треском, и Клаус крепче сжимает трубку. — Да. — Передавай Кэролайн привет. Трубка умолкает, а Клаус вздыхает, сжимая переносицу. Ему её жаль, но он её не любит. Порой так бывает, и всё же что-то на дне души жалобно скулит и просится к ней, туда, где пахнет корицей и мёдом, где шоколадные волосы и сладкая улыбка, но Клаус запирает это чувство под замок, навсегда. У него уже есть светловолосая мечта, любовь. Хейли переживёт. Девушка усмехается, стирая капли со щёк и уже не разобрать: слёзы это или дождь. Она привязалась к нему всей душой, отказалась от всех ради Клауса, но у него уже была любовь. Хейли места в его сердце нет. Как ты там? Ей хочется узнать как он, услышать его счастливый голос, но он счастлив не с ней, он уехал далеко, оборвал все контакты. Ему хорошо, а Хейли тоскливо. Он смеётся, Хейли — плачет. Его вечера полны улыбок любимой, у Хейли снова дождь за окном. Она закрывает глаза, когда выходит на балкон. Сорочка под халатом промокла насквозь и неприятно липла к телу, но Хейли закрывает глаза, подставляя лицо дождю, игнорируя холод, пробирающий до костей. Она запомнится ему солнцем, играющим на волосах, запомнится ободряющими улыбками и задорным смехом, она запомнится ему стаей бабочек, которых гоняла по полю счастливая Хоуп. Она останется у него на картине, которую выбросить рука так и не поднимется, она запомнится ему красивым именем, живым блеском глаз. Но когда он рискнёт набрать её номер, чтобы просто узнать как она там — никто не ответит. Она исчезнет навсегда, но останется обрывками воспоминаний, будет вспоминаться ему в мимолётных касаниях. Он будет видеть её в стае птиц, пролетающих мимо, он будет слышать её в шуме ветра и в каплях дождя, омывающим окно поздними вечерами. Он будет видеть её в звёздах на чёрном полотне бескрайнего неба, в ослепительном свете луны. Как ты там? Она услышит, но никогда уже не ответит.