You're my tear

Будьте спокойны и знайте: Я — Бог Псалтырь 46:10

Тэхён POV       На Тэхёна что-то давило. В буквальном смысле. Чужая рука опоясывала талию и он никак не ожидал проснуться от такой тяжести пятничным февральским утром. Он протяжно застонал, щурясь от слепящих солнечных лучей, бьющих прямо через окно его спальни… секунду, это же не его спальня. Тэхён резко сел на кровати, сбрасывая с себя чью-то руку, всё ещё обвивающую его талию, и эта его ранняя возня разбудила человека, всю ночь обнимавшего парня. — Чонгук? — неуверенно позвал Тэхён, глядя на старшего, с лица которого окончательно сошла дымка сна, а губы расплылись в умиротворённой улыбке. От этой картины у Тэхёна выбило весь воздух из лёгких. — И тебе доброе утро, — Чонгук сонно хихикнул, садясь и лениво потягиваясь на кровати, и взгляд Тэхёна упал на показавшиеся из-за сползшего вниз рукава татуировки. — Впервые за всё время здесь так хорошо спал, теперь вот думаю, кого за это благодарить? — Не обольщайся, — пробубнил младший, ощущая, как горят щёки от этого вопроса. — Нужно вставать, пока родители не вернулись. — Ммм, ещё пять минуточек, — умоляюще застонал темноволосый и откинулся обратно на подушку, раскрывая объятия для Тэхёна. — Можешь сполна насладиться своими пятью минутками, а мне нужно вставать, потому что если они узнают, что я был у тебя… — начал было младший, но затих. Мелкая дрожь пробежала по спине, когда он медленно поднялся с кровати. — Нельзя так больше делать… это была случайность. — И тебе нисколько не понравился наш марафон фильмов Марвел? — недовольно спросил Чонгук, натягивая одеяло до подбородка, оставляя лишь вид на лицо, омрачённое тяжёлым взглядом. — Конечно понравился. Команда стаков* навсегда, а? — ответил Тэхён, и его лицо снова запылало, когда он взглянул на старшего, расплывшегося в улыбке. — А теперь поднимайся, мне пора идти! — Ладно, ладно, иди, подхалим, — пробурчал тот в ответ, и Тэхён улыбнулся, закрывая дверь чужой комнаты, и направился к себе.       Спокойно вздохнуть Тэхён смог только когда дверь спальни закрылась за его спиной, и он откинул на неё голову, усердно стараясь забыть, как хорошо было в объятиях Чонгука. Парень не мог вспомнить, когда это место даже на одну ночь становилось для него настоящим домом. Сердце затрепетало лишь от мысли, что журналист был к нему так близко. Тэхён тут же оборвал свои мысли, поддевая пальцами резинку, о которой уже и думать забыл, и начал щёлкать по испещрённому шрамами и порезами запястью до тех пор, пока боль не заполонила весь его разум. Но тщетно, потому что с каждым ударом мыслями он всё равно возвращался к целующему его Чонгуку. Тэхён хлестал себя по запястью всё сильнее. Он опустился на колени перед своим шкафом, выуживая из его глубин знакомую коричневую коробочку, которую не трогал уже вечность. Парень помнит, как давным-давно отец подарил ему маленькую коробочку с выгравированным именем на крышке. Ещё до того, как собственные родители возненавидели его, это был подарок-напоминание, чтобы Тэхён был сильным. Гляньте на него теперь. Тэхён немного повозился, открыв коробку, и выудил оттуда целую кучу писем от Сокджина, наконец добравшись до маленькой бархатной коробочки, в которой его мать раньше хранила обручальное кольцо. Он затаил дыхание, вынимая маленькое лезвие, и поднёс к теперь уже кровоточащему запястью, но вдруг замер. Он не мог…это был уже не он. Тэхён отбросил лезвие, которое будто обожгло пальцы, и оно упало на пол с тихим лязгом. Парень трясся всем телом, отползая от маленького оружия как можно дальше, пока не упёрся спиной в стену. Он не заметил, как слёзы уже капали с подбородка. Всплыло так много из того, что он пытался забыть, столько чувств, которые он душил в себе — всё это вдруг встало у него перед глазами. Тэхён прикусил язык, едва держась, чтобы не зайтись в истерике, и уронил лицо в дрожащие руки, пытаясь выровнять дыхание.       Посидев пару минут в тишине, парень поднялся с пола, оглядываясь в поисках лезвия, которое положил обратно в коробочку и обратно в шкаф, так и не использовав. «На случай», — подумал он, — «просто на случай, если это зайдёт слишком далеко». Кровь на запястье перестала идти и засохла, и Тэхён без страха запачкать одежду надел белую свободную рубашку и такого же цвета брюки в полоску, дополнив свой образ чёрным беретом. И вот снова Тэхёну захотелось иметь зеркало. Глубоко вздохнув один, два, три раза, парень вышел из спальни, направляясь на кухню, где его уже ждал Чонгук. Старший сидел за кухонной тумбой, сгорбившись, и его взгляд был прикован к Тэхёну, когда тот вошёл в комнату и тут же направился к печи, приступая к заварке чая. — Ты надел чёрное, — беспечно сказал Тэхён, указывая на чёрные узкие джинсы старшего, ставя перед ним чай. — Как и ты, — парировал тот, бросая взгляд на берет младшего, отчего тот залился румянцем, закатывая глаза и быстро меняя тему. — Мне нужно заглянуть к Зевсу, а родители весь день проведут в поле, так что, видимо, ты останешься один, — сказал младший и изо всех сил старался спрятать отвращение на лице, произнося имя лидера. — Пожалуйста, не натвори делов. — Да ни за что! — воскликнул Чонгук, театрально хватаясь за сердце. Тэхён вновь закатил глаза, силясь не засмеяться, но тут заметил, что выражение старшего изменилось. — У тебя кровь. — Что? — в недоумении спросил брюнет, опустив взгляд на свои пальцы, по которым стекала кровь с запястья. Чёрт. — А, ничего… — Дай мне помочь, Тэхён, — требовательно сказал Чонгук, подрываясь со своего места, и закатил рукав чужой рубашки. Слова застряли в горле. Тэхён отвернулся, пока взгляд старшего скользил по шрамам и порезам, половина из которых — чужих рук дело, но остальные Тэхён явно нанёс сам. Парня вдруг потащили в ванную, дверь за ним закрылась, и Чонгук приложил к ране мокрое полотенце. Младший не открывал глаз, пока мужчина напряжённо смотрел на его руку. Он не мог ничего сделать в сложившейся ситуации и не хотел отвечать на вопросы, уже наверняка созревшие в голове старшего. Через пару минут Чонгук отложил полотенце, туго обмотал бинтом рану и спустил рукав рубашки обратно. — Поговорим об этом? — Нет, — прошептал Тэхён и опустил взгляд, смаргивая подступившие слёзы. — Прошу. — Тэхён… — Я делаю это, когда не хочу думать о плохих вещах, но я…я прекратил. Это… это была идея Зевса, — запинаясь, сказал Тэхён, подняв взгляд на Чонгука, и натянуто улыбнулся. — Не всё это сделано тобой, — холодно ответил старший. — Всю боль я причиняю себе сам, даже если она изливается наружу не с помощью моих рук, — прошептал Тэхён, поднимаясь с края ванной, и с улыбкой посмотрел на старшего. — Спасибо за помощь, Чонгук-а, пойдём, чай может остыть. — Я…конечно, да, — пробубнил Чонгук, поднимаясь следом и стараясь широко улыбнуться младшему, чтобы хоть немного утешить. ---------       Тэхён размял шею, слепо уставившись на говорящего с ним мужчину перед собой. Глаза слипались, конечности будто не слушались вовсе. Он пару раз кивнул, моргая и пытаясь делать вид, что слушает. Так устал. Зевс утомлял, Чонгук утомлял, даже брат утомлял. Да и в общем его жизнь его утомила. Утробный рык над головой резко вернул Тэхёна из своих мыслей. Он поднял взгляд на Зевса, обогнувшего свой стол и теперь вцепившегося пальцами в волосы младшего. Тэхён ахнул, когда старший дёрнул его голову так, что теперь между их лицами остались жалкие миллиметры, подступившие слёзы размывали контур лица мужчины, продолжающего крыть парня благим матом. Младший попытался кивнуть, показывая, что всё это время слушал, но прежде, чем он успел что-нибудь сделать, был швырнут на пол. Зевс продолжал орать, но Тэхёну было плевать. Все его мысли были о том, что произошло между ним и Чонгуком утром. Плевать, что Зевс сейчас с ним сделает. Чужая нога больно ударяется о его живот, и с губ непроизвольно срывается крик. Тэхён сильнее сжимается на полу, когда удары приходятся уже на его спину, шею и плечи. Он, хрипя, поднялся на четвереньки, пытаясь перевести дыхание, но нога в ботинке с силой опустилась на его спину, отчего парень вновь упал на холодный деревянный пол. Пальцы снова вцепились в волосы Тэхёна, рывком поднимая на ноги, и вот он уже прижат к старому столу из красного дерева, врезаясь спиной с новыми синяками в поверхность. — Теперь ты меня слушаешь? — прорычал Зевс, схватив Тэхёна за белую рубашку, и вновь швырнул его обратно на стол. — А? Достаточно, чтобы ты начал слушать? — П-прошу, — дрожащим голосом промямлил Тэхён, пытаясь перевести дыхание, — п-пожалуйста. — Пожалуйста что, детка? Скажи нормально, — низко произнёс мужчина, и было в его злом голосе что-то чарующее. — Чего ты хочешь, м? — У-убей меня, — взмолился парень, наблюдая, как глаза Зевса расширились, а губы исказились в дьявольской ухмылке. — Прошу, у-убей меня. — И какая мне с этого выгода? — спросил Зевс, проводя свободной рукой по щеке младшего, и отвесил ему звонкую пощёчину. — Ты важен для меня, Тэхён, важен для церкви и нашей религии. — Д-да насрать мне на вашу религию… — Не смей так говорить! — рыкнул мужчина, ударяя Тэхёна наотмашь, и кровь заструилась между зубов младшего. — Разве не видишь, что тебе некому помочь? Ты здесь до конца своих дней. — Т-ты ошибаешься… — Что? Думаешь, репортёр собирается спасти тебя? Вы двое собираетесь сбежать вместе? — Не… — Почему бы тебе не спросить его, кто он на самом деле? Если думаешь, что знаешь его так хорошо, то почему бы не спросить, зачем он сливает информацию детективам из Сеула? — Т-ты неправ, о-он не… — Я думал, что обучил тебя лучше, Тэхён, — засмеялся Зевс, отпуская рубашку младшего, отчего тот немного замялся, поднимаясь на ноги и наблюдая, как мужчина вновь садится за свой стол. — Почему бы тебе не поговорить с ним сейчас, м? У меня дела.