You're my tear

Мы спокойны, повторяю я, И уже теперь предпочли бы расстаться с этим телом И обосноваться в доме своем, у Господа. 2-е послание Коринфянам 5:8

Тэхён POV       Когда Тэхён наконец пришёл в сознание, открыть глаза оказалось достаточно проблемно, и в его голове даже промелькнула мысль, что он попал в рай — так мягко и безопасно было здесь. Парень подумал, что если и умер, то, по крайней мере, свободным. Но эта мысль была отброшена в сторону, когда до него стали доноситься голоса, как бы напоминая, что так просто всё не закончится. Тэхён подумал, что должен бы принять тот факт, что попасть в рай он может разве что по ошибке. Таких как он в рай не пускают. Парень медленно открыл глаза, ахнув от ослепляюще-яркого света, и снова закрыл их с тихим мычанием. «Ещё пять минут покоя», — подумал он. Чем больше Тэхён ворочался, тем больше ощущал и вдруг стал различать чужие голоса и отдельные слова, в очередной раз подтверждающие, что он определённо жив. — Тэ…н… Тэ? — позвал кто-то рядом. Тэхён на мгновение перестал дышать, медленно открывая глаза, потому что яркий свет снова начал слепить, а затем уставился в упор на незнакомца. — Хэй, рад, что ты очнулся. — Кто…? Чонгук? Где? — заикаясь, спросил парень, будто впервые произносит эти слова, и попытался усесться на кровати, не отводя глаз от мужчины. Тэхёну показалось, будто он его уже где-то видел, но понятия не имел, где именно. Взглянув на полицейскую форму, он сделал вывод, что мужчина работает с Чонгуком, и это всё, что он успел приметить. — Чонгук сейчас в полицейском участке, он скоро придёт навестить тебя, — ответил мужчина, водрузив очки на нос, и пригладил одной рукой свои блондинистые волосы. — Юнги-хён рассказал мне о твоём поступке. Довольно смело было выпрыгнуть из окна. Смело и тупо. — Где…? — спросил Тэхён снова, не совсем уверенный, хочет ли он спросить, где сейчас находится он сам или куда ушёл Чонгук. — Кто…? — Лейтенант полиции Ким Намджун и по совместительству начальник Чонгука, но ты можешь звать меня просто хён. Я был одним из тех, кто разрабатывал план рейда на вашу общину, — сказал Намджун, поёрзав на своём месте, будто он чувствовал себя неуютно в своём же теле. Тэхён широко распахнул глаза, когда до него наконец дошло. — Вы…вы тот Намджун, о котором мне так много рассказывал Сокджин? — спросил младший, и лейтенант кивнул в ответ. — Что случилось с Чонгуком? — В него попала пуля, пока они с Юнги-хёном эвакуировали тебя с территории общины. Они уже достаточно близко подошли к баррикаде, когда это случилось. Тогда мне пришлось вытаскивать Чонгука оттуда, пока Юнги нёс тебя. Мы смогли арестовать Джун Хэ только этим утром, спустя неделю после начала рейда. Сейчас мы работаем над тем, чтобы эвакуировать всех жителей и обеспечить им безопасность, — продолжал свой рассказ мужчина, и чем больше он углублялся в объяснение происходящего, тем больше у Тэхёна возникало вопросов. — Когда Чонгук выронил тебя, ты получил сотрясение мозга, твоё состояние было нестабильно около недели. Я очень надеюсь, что на этот раз с тобой всё будет в порядке. — Где мой брат? Мы сможем увидеться? — вновь спросил Тэхён, комкая больничное одеяло израненными пальцами, и опухшими глазами смотрел на мужчину. — Мы вывезли его этим утром, и сейчас он как раз едет сюда, чтобы пройти обследование, — мягко ответил Намджун. — Чуть позже он навестит тебя. — Что случилось? Он в порядке? — Джун Хэ немного побил его, но ничего не угрожает его жизни. — А Чонгук? — С Чонгуком всё в порядке. Он настоящий боец, всегда им был, — сказал старший, переходя к концу предложения на шёпот. Он поднялся с хлипкого раскладного больничного стула, стоящего около кровати Тэхёна. — Надеюсь на твоё понимание, мне нужно проверить других служащих, но мы ещё увидимся. — Конечно, — воскликнул Тэхён в попытке ещё раз увидеть мягкую улыбку Намджуна, которой он его одарил, медленно покидая палату. Он устало застонал и снова принял лежачее положение, накрываясь одеялом с головой в надежде, что когда он оттуда вылезет, то снова окажется дома. Тэхён опустил взгляд на свои руки: сломанные ногти после попытки открыть дверь подвала, царапины, которые остались после того, как Зевс неоднократно швырял его куда ни попадя, синяки на запястье, которые оставили на нём те крепко державшие его люди. Но теперь всё закончилось, так? Они ведь не отправят его назад, да? Тэхён никогда не думал о том, что легко может вернуться к Зевсу и своей семье, когда всё закончится. Парень догадался, что всё УЖЕ закончилось: он лежал в больнице впервые за всю жизнь, Зевс под арестом, рейд закончился. И что теперь? Что теперь Тэхёну делать и куда теперь идти? Всё, что он знал и всё, что имел — маленький, скрытый от всех городок, люди, для которых его воспитывали, чтобы в конце концов парень повёл их за собой. А теперь что? Кого ему теперь направлять, кто будет направлять его? Это уже слишком. Это всё зашло слишком далеко, Тэхён был никем без своих людей. Он был никем, пока рядом был Зевс. Тэхён откинул голову на подушки, одеяло собралось гармошкой на лице, пока он тихо дышал сквозь ткань. Может быть, если он уснёт, то вернётся в те дни, когда ещё не встретил Чонгука. Те дни, когда было очень больно, но в этом был хоть какой-то смысл. --------------       Тэхён подтянул колени к груди, забиваясь как можно дальше в угол своего шкафа. Спина шестнадцатилетнего парня с глухим стуком упёрлась в заднюю стенку, и он на мгновение перестал дышать, стараясь не нарушать тишину. Сокджин уже неделю как отправился на вербовку, оставив Тэхёна дома наедине с родителями и их грузом разочарования в младшем сыне. Отца бесило любое его действие, причём не имело значения, что именно делал Тэхён, поэтому теперь оставалось лишь ждать, пока отец найдёт его. С тех пор, как мальчику исполнилось тринадцать, он начал проводить практически всё своё время с Зевсом, а с тех самых пор, как он закончил школу, отец начал ненавидеть его. Было совершенно неважно, что Тэхён делал, он в любом случае был разочарованием, которое всегда предпочитает Зевса своей семье. И каждый раз, когда парень пытался объяснить отцу, что не виноват в том, что стал избранным, всё становилось только хуже. Всю жизнь Тэхёна преследовал страх: страх перед своим отцом, перед лидером, страх перед самим собой. И всё, что у него осталось — брат, даже после того, что случилось с Дури, когда ему было всего четырнадцать, Сокджин всегда был рядом. И Тэхёну больше никто не был нужен. Тяжёлые шаги отца остановились прямо перед шкафом, и парень перестал дышать, когда мужчина схватил его за волосы. Вырванный из безопасного укрытия из одежды, Тэхён оказался лицом к лицу с человеком, который помог ему появиться на свет, а теперь лишь ждал момента, чтобы выжить отсюда… — Тэхён? — раздался чужой голос со стороны входной двери в палату, и парень вскинул голову в направлении источника звука. Намджун тепло улыбнулся ему, входя в комнату, а следом за ним вошёл измученный Сокджин. Тэхён широко раскрыл глаза, увидев старшего брата, который тут же рванул в распростёртые объятия брата, прижимая младшего к себе. — Ты меня до смерти напугал, — прошептал Сокджин на ухо Тэхёну, и по его голосу было понятно, что он вот-вот заплачет. — Я в порядке, — прошептал в ответ Тэхён, и старший отстранился, сидя на больничной койке. Он не отпускал руку брата. — Когда он привёл тебя в церковь, Ин Хе пришлось держать меня, чтобы я не выбежал на сцену и не убил его нахуй, — низко прорычал Сокджин, поглаживая Тэхёна по волосам, когда подошедший ближе Намджун сел рядом со старшим. — Когда ты пропал в первый же день рейда, он сказал мне, что убил тебя лишь для того, чтобы посмотреть на мои страдания. — Х…хён, — едва проговорил Тэхён, наблюдая, как Намджун успокаивающе обнял старшего за плечи, прижимая к груди. — Я целую неделю думал, что ты мёртв, пока Намджун не нашёл меня и не привёз сюда, — сказал Соджин и обернулся, улыбнувшись сидящему позади лейтенанту. — И теперь с Зевсом покончено. — Ну, не совсем, — ответил Намджун, отчего старший недоуменно вскинул брови и закусил губы. — Впереди ещё суд, прежде чем он отправится в тюрьму. — Я совсем забыл о суде, — вырвалось у Тэхёна. — Вы не знаете, когда операция Чонгука закончится? — Не уверен, но наверняка очень скоро, а пока мы ждём, я попрошу Юнги взять у тебя показания для суда, — ответил лейтенант. — Он прибудет с минуты на минуту, чтобы опросить тебя, пока я буду опрашивать Джин-хёна. — Джин-хёна? — спросил Тэхён, глядя на брата, щёки которого залились румянцем, когда он поднял взгляд на младшего. — Ах, Тэ-а! — заворчал Сокджин, и младший впервые за всё время после пробуждения улыбнулся. Как раз в тот момент, когда он собирался отпустить какую-нибудь шутку, в дверях появился беловолосый мужчина, который был с Чонгуком в ту ночь. — Намджун, свидетель готов давать показания? — спросил он, входя в палату. Намджун кивнул, поднимаясь и утягивая за собой Сокджина, а затем мягко улыбнулся Тэхёну. — Мы с твоим братом будем в соседней комнате, так что если тебе что-то понадобится, дай знать Юнги-хёну. Он достаточно мягок несмотря на свою внешность, — сказал лейтенант, подмигнув беловолосому полицейскому, а затем вместе со старшим братом Тэхёна вышел из палаты. -----------       Юнги, как отметил про себя Тэхён, был куда меньше, чем ему показалось в ту ночь в Олимпе. А ещё он выглядел куда профессиональнее Чонгука или Намджуна, всё из-за холодного взгляда чёрных глаз и зачёсанных назад обесцвеченных волос. Тэхён вспомнил, как Чонгук рассказывал ему о Юнги, когда он нашёл телефон детектива и увидел фотографии его друзей. Он вспомнил, как Чонгук рассказал ему о Юнги и его парне Чимине, и лишь мысль об этом его немного успокаивала. Детектив подвинул хлипкий стул к кровати Тэхёна, а затем сел и достал ручку и бумажный блокнот. — Так, Тэхён, я задам тебе несколько вопросов для расследования касаемо твоей жизни внутри церкви вплоть до момента знакомства с Чонгуком и твоим освобождением, — начал Юнги и поднял взгляд на кивнувшего в ответ Тэхёна, который опустил взгляд на свои сломанные пальцы. — Вы знаете, когда придёт Чонгук? — вдруг спросил младший, прежде чем детектив успел задать свой первый вопрос. Юнги вздохнул, отрицательно покачав головой, и вновь опустил взгляд в свои заметки. — Итак, Тэхён, как долго ты принадлежишь церкви? — спросил старший, хотя Тэхён прекрасно знал, что ответ ему известен. — Я был первым ребёнком, который родился в этом городе. Моё рождение должно было ознаменовать начало новой эры, — начал парень, не глядя на мужчину, не уверенный, можно ли. — Мои мама и папа поженились, как только перебрались в Олимп, а вскоре после этого появился я. — И какого́ было расти в общине? — спросил детектив, слово в слово записывая ответы Тэхёна. — Ну, я ходил в школу только до тринадцати лет, а потом моим обучением занялся Зевс, — ответил парень. — После этого из близких у меня остался только брат. — Когда жизнь вокруг тебя приобрела…криминальные черты? — последовал ещё один вопрос, и младший в недоумении вскинул голову, и затем Юнги перефразировал вопрос. — Когда он начал делать тебе больно? — Оу, наверное, в то же время. Я имею ввиду, такое случалось и раньше, но обычно меня наказывал отец. — Что Джун Хэ делал с тобой? Пожалуйста, расскажи всё, чем готов поделиться и помни, что это будет на суде. — Он, эм… мог ударить нас, если мы не делали то, что он хотел. А когда он узнал, что мне нравится Дури, он, эм…знаете, сделал это, пока Дури и его отец просто наблюдали. Он сказал, что если мне так хочется быть геем, то я должен быть хорошо осведомлён о том, на что подписываюсь. — Джун Хэ когда-нибудь продавал кому-нибудь твоё тело за деньги? — Обычно за наркотики, но, на самом деле, ни с кем другим он такого больше не делал. Я нравился Бан Наму, и на такие встречи с ним мне можно было надевать чёрное. — И когда это началось? — Думаю, c пятнадцати лет. Лицо Юнги вытянулось и он, кивая, медленно записывал то, что только что сказал Тэхён, а затем закрыл свой блокнот и положил на колени. Старший тяжело вздохнул и поднялся с неудобного стула, улыбнувшись Тэхёну. — Остановимся на этом, думаю, запишем остальное как только ты сможешь поехать в участок. Тебе что-нибудь нужно? — спросил Юнги, изо всех сил стараясь дать младшему почувствовать себя в безопасности. — Я вернусь обратно к Зевсу, если он не будет осуждён? — едва слышно прошептал Тэхён. — Только если Чонгуку нечего было бы сказать на этот счёт. Думаю, он привязался к тебе, — ответил старший, тихо рассмеявшись, отчего щёки Тэхёна вспыхнули красным. — Скажете мне, когда он придёт? — попросил парень, на что детектив кивнул и сказал хорошо отдохнуть, а затем вышел из палаты, закрыв за собой дверь. Тэхён отчаянно застонал, откидываясь на подушки в попытке держать себя в руках. В комнате вдруг стало ужасно душно, а сама она будто бы значительно уменьшилась в размерах. Может, это прозвучит пессимистично, но Тэхён чувствовал, что всё было слишком легко и теперь просто ждал, когда это закончится. Хотя, сказать честно, всё было совсем непросто. Он потерял семью, дом, давнего друга, идя к свободе. Но даже теперь он не был свободен, не так ли? Нет, это была всё та же тюрьма, только в другой оболочке. Не такой очевидной. Тэхён тонул в своих мыслях, усталости и тревоге.       Под давлением тишины воспоминания начинали всплывать вновь, и теперь он был абсолютно одинок. Бесспорно, он не был подготовлен ко внешнему миру, в отличие от брата. Он в рабстве с рождения, нельзя его просто вытолкнуть в реальную жизнь и ожидать, что он выживет. С другой стороны, Сокджин в этой реальной жизни родился и знал, как жить. Тэхён запустил ладони в свои тёмно-коричневые волосы, погружаясь в мысли о том, что же теперь делать. Всё, что он знал, вдруг оказалось ничем иным как печальной историей. Его жизнь была лишь историей, которую поместили в начало, о человеке, обладающим огромной силой. Должен ли он теперь жить самостоятельно? Тэхён всегда жил с родителями, а брат был всего лишь в нескольких минутах ходьбы, а теперь идти было некуда. И что будет, когда Сокджин решит жить с Намджуном, а Чонгук устанет от него? Зевс был прав — Тэхён без него никто. Все его цели были связаны с церковью, вся жизнь была связана с церковью, вся его боль и отрада были заключены в ней. И совсем скоро, когда всё это закончится, и все поймут, что Зевс был прав насчёт него, они уйдут, оставляя Тэхёна в куда худшем положении, чем до этого. Удивительно, как Чонгук ещё не понял. ---------       Чонгук вышел из операционной спустя час после интервью Юнги с Тэхёном, и теперь отправился на восстановление в другое крыло. Из того, что Тэхён услышал от Юнги и Намджуна, он понял, что Чонгуку выстрелили в плечо сзади, и пуля застряла в руке. В конце концов, из-за пули у него сломана плечевая кость, и это самое, пожалуй, серьёзное ранение, не считая небольшого внутреннего кровотечения и пары сломанных рёбер. Намджун сказал, что Чонгук восстановился довольно быстро и уже через пару дней вернулся к работе. И хотя Тэхён толком не мог понять большую часть того, что Намджун и Юнги говорили ему, потому что в голове всё ещё был небольшой туман после сотрясения мозга, но он всё же был рад услышать, что Чонгук в порядке. Сокджин пришёл после полицейских, удобно устраиваясь на больничной койке, и обнял брата. Это был первый раз за все четыре года после женитьбы Сокджина, когда они проводят столько времени вместе. Сказать, что Тэхён был счастлив, ничего не сказать. Но каждый раз, когда он чувствовал себя в безопасности, накатывало ужасное чувство страха, и Тэхён ждал, когда ему скажут, что это просто глупая шутка, и его вернут обратно к Зевсу. — Джинни? — позвал Тэхён, поднимая голову с чужой груди, и посмотрел на брата. — Где мама и папа? — Полиция отослала всех, кто не нуждается в медицинской помощи, в безопасное место. Они работают над тем, чтобы найти ещё свидетелей для суда. Думаю, мама и папа там, но они, в общем-то, и не просили о свидании со мной, так что я не уверен, — ответил Сокджин, прижимая младшего к груди. — Ин Хе со своей семьёй точно там. Она хотела увидеть меня, но я сказал Намджуну, что ни с кем не хочу видеться. Может быть, я трус, который спасся. — Что нам теперь делать? — спросил Тэхён. — Они…они отдадут нас обратно Зевсу, если ничего не получится? — Тэхён, клянусь, я ни за что не позволю тебе вернуться туда снова, — с каплей злости в голосе ответил старший, заглядывая в глаза брата. — Сейчас я хочу, чтобы ты сконцентрировался на своём выздоровлении и подготовке к суду. Как только тебя выпишут, мы поселимся в квартире, арендованной сеульской полицией. — И ты не уйдёшь от меня к Намджуну? — Пожалуй, Намджун был бы счастлив, но нет, Тэхён, мы останемся вдвоём, ладно? Я всегда рядом, — ответил Сокджин. — А ещё скоро ты увидишься с моим отцом и, возможно, мы сможем пожить у него. — Твоим отцом? — спросил Тэхён, недоумённо вскинув голову. — Он помогал в расследовании, к тому же, он искал меня с тех самых пор, как мама ушла от него, — сказал мужчина, — а теперь у него два сына. — Я видел, как умер Дури, — вдруг выдал младший, отведя взгляд от брата, и уставился в окно палаты, за котором виднелась оживлённая улица. Всё там теперь было куда больше, чем тогда, когда ему было пятнадцать. — Он помогал нам выбраться, и один из разведчиков попытался выстрелить в меня, но Дури словил эту пулю своей грудью. Я оставил его там, хён. — Хорошо, — холодно сказал Сокджин. — После всего, что он сделал, я рад, что он мёртв. Никогда не прощу его. — Думаю, Зевс был прав, — добавил младший, глядя на свои пальцы. — Я монстр. Не знаю, можно ли меня в принципе спасти.