***
Адольф Гитлер стоял за трибуной перед стройными рядами войск. Его костюм был выглажен и накрахмален как никогда раньше. Его лицо выражало лишь серьезность и, в какой-то степени, уверенность в своих силах. Кто-то снизу подал ему пульт с большой красной кнопкой по центру. — Всё готово, мой Фюрер! Начинаем по вашей готовности! В ответ Гитлер лишь криво усмехнулся, вырвал из рук того несчастного устройство и резко вдавил кнопку почти что вовнутрь. Земля задрожала, откуда-то издали донёсся приглушенный звук резонанса. Солнце вдруг резко начало приобретать кроваво-красный оттенок, улицы города и сама площадь окрасились в багровый цвет. Звук резонанса повторился ещё, на этот раз ближе. Ещё, уже совсем близко. Тут, с оглушительным грохотом похожим на какую-то смесь взрыва и выстрела, перед ровными коробками немецких солдат, возник, словно из ниоткуда, красный портал в форме круга, который немного колебался и поражал всех своими невероятными размерами. Поднялся сильный ветер. Лицо Гитлера обезобразила страшная гримаса. Уложенные и зализанные с утра волосы Фюрера растрепались и развевались на ветру. Он упёрся в стойку трибуны и вцепился в неё руками, да так, что его побелевшие пальцы было видно на фоне черно-красного солнца, залившего своими жуткими лучами весь Берлин и его пригороды. Гитлер поднял в воздух жилистый кулак и, перекрикивая резонирующий портал, что есть мочи заорал… — ВПЕРЁД, МОИ ВОИНЫ!!! УНИЧТОЖИТЬ ВСЕХ, КТО БУДЕТ СОПРОТИВЛЯТЬСЯ!!! ПЛЕННЫХ НЕ БРАТЬ!!! SIEG HEIL!!! Со стороны выстроенных бойцов послышался ответный возглас, после чего солдаты Вермахта пришли в движение. Солдатня ступала шаг в шаг друг другу, создавая впечатление, будто бы все люди, что в данный момент маршировали, являлись одним целым… единым организмом, что вышел на охоту. Грохот сапог и рёв двигателей танков заполонили площадь, заглушая собой вой ветра и грохотание портала. Как только первые бойцы пересекли «границу», лицо Гитлера обезобразила ещё более ужасающая ухмылка. Битва за Эквестрию начнётся с минуту на минуту…***
Это утро стало самым ужасным для Понивилля за всю историю Эквестрии. В тот день, солнце над городом взошло ровно в три часа, сорок пять минут. Оно было… Необычного цвета. Цвета запёкшейся крови. Знали ли жители этого милого городка, что уже скоро его улицы будут окрашены в тот же цвет?.. Все пони высыпались на улицы своего родного городка, как муравьи. Жители были удивлены и напуганы: звездочёты обещали следующее затмение не раньше, чем через пять лет. В ту же секунду поднялся сильный ветер. Он дул со стороны леса. Вдруг, этот самый лес, озарила вспышка, а через две секунды до всех пони донёсся страшной силы резонирующий хлопок. На месте вспышки с корнем вырвало пару деревьев, что разлетелись в разные стороны, словно какие-то спички. Уже через пятнадцать минут в Понивилль ворвались танки, летя на всей скорости прямо в толпу пони. На улицах остались только самые смелые. Женщины и дети попрятались по домам. Что ж, самые смелые совершили ошибку. Танки, не сбрасывая скорость, врезались в зевак, наматывая каждого попавшегося на гусеницы. Пони бросились врассыпную. Крики с рёвом двигателей танков наполнили тихие улочки городка. На каждом танке сверху сидело по три-четыре пехотинца, которые косили автоматными очередями тех, кто смог уйти от гусениц. Немецкие танки сделали несколько выстрелов по зданиям, погребая прятавшихся там местных жителей заживо. Следом за танками маршировали стройные ряды вооруженных до зубов гвардейцев со знаменем Третьего Рейха. Стражники и защитники, которым на тот момент не посчастливилось оказаться в Понивилле, попытались оказать сопротивление захватчикам. Они высыпались из переулков, в надежде застать немцев врасплох. Но кто-то среагировал и подал сигнал всем. Заговорили автоматы, звеня каплями свинца и обрывая каждому поражённому жизнь. Защитники понесли большие потери, так и не достигнув врага. Эквестрийская королевская гвардия решила отступить к ратуше. Не встречая больше сопротивления, немецкая гвардия быстро проносилась черным смертоносным ураганом свинца и осколков по улицам города под веселенький и ритмичный марш, редко оставляя в живых появившегося в поле зрения пони. Через некоторое время силы Великого Рейха достигли ратуши, на шпиле которой висел флаг Эквестрии. Сегодня он развивался там в последний раз… Из динамиков, криво прикрученных на танки изолентой, доносилось энергичное и живое «Was wollen wir trinken». Солдаты предприняли попытку зайти в саму ратушу. Там было необычно темно, несмотря на то, что пони любили обилие света и яркие цвета. — Вперед, ЖИВО, ЖИВО, ЖИВО, ЖИВО! — командир, стоящий у дверного проёма, подгонял свою мотострелковую дивизию внутрь жестами и возгласами. Арийцы в противогазах забегали внутрь с MP-43 наперевес и сразу же принимались за разведку. Командир вошел последним. Зашипела рация. — Приём, группа D. Сектор чист. — Группа C на связи, нет признаков жизни. — Группа B, у нас тоже пусто. Какие будут приказы? Командир почесал бородку. Он единственный был без противогаза… — Продолжайте поиски. Где-то обязательно должны быть защитники, или, хотя бы, ловушки. Ступайте осторожней. Бойцы не встречали никакого сопротивления, а подразделения уже планировали завершить штурм раньше назначенного времени, но их планам не суждено было сбыться. Внезапно рация затрещала и из неё послышались встревоженные голоса. — ПРИЁМ, ЭТО ГРУППА D, КАК СЛЫШНО?! У НАС КОНТАКТ! ОТСТУПАЕМ, ИХ СЛИШКОМ… Помехи. Немцы на другом конце провода встретили засаду, состоящую из нескольких земнопони, которые высыпались из нескольких неприметных узких коридоров и проткнули насквозь копьями четырех человек. Пострадавшие скончались на месте, а группа стражников из засады принялась атаковать арийцев копытами и копьями. Группа D была дезориентирована такой молниеносной атакой, в рядах немцев началась паника: в узких коридорах использовать ПП было очень проблемно, в этом месиве можно было задеть и своих. Оставшиеся силы защитников Эквестрии были этому рады, хотя и понимали, что это, скорее всего, их последняя засада. Эфир заполнили звуки ломающихся костей, криков и выстрелов, за которыми следовало надрывное шипение с помехами. Командир побагровел от злости. — Ч-ЧТО?! ДА КАК ОНИ ВООБЩЕ?!.. СТРАХ ЧТО-ЛИ ПОТЕРЯЛИ, ИЛИ Я НЕ ПОЙМУ, ЧТО БЛЯТЬ?! ГРУППА А И Е, ИДИТЕ В ОБХОД И ПОМОГИТЕ ЭТИМ ДОЛБОЕБАМ! С ЛОШАДЬМИ СПРАВИТЬСЯ НЕ МОГУТ, ЭЛИТА ВЕРМАХТА НАХУЙ!.. Тем временем, какой-то пулеметчик отбился от основных сил группы D. Пони затащили его к себе, начали топтать и пинать, наслаждаясь минутным превосходства. — Ну как тебе, щенок блять?! Мы не позволим таким как ты захватить наш великий город, кем бы вы ни были! — по окровавленной роже несчастного прилетел еще один удар копытом. Страж эквестрии склонился над скорчившимся арийцем. — У нас еще много засад в ратуше! Сейчас мы разберемся с твоей группой, а тебе сломаем лапы и отпустим к своим, чтобы ты велел им убираться отсюда, говно блять обдроченное! Конечно же, страж врал. В этом замесе с группой D были сосредоточены последние силы последней засады последних защитников Эквестрии, какая ирония… Ариец лишь криво усмехнулся и харкнул стражу окровавленным зубом в морду. Тот от неожиданности отпрянул от пулеметчика. — Ах ты же сын бляди! — страж взял копье и вонзил со всей силы в грудь арийцу, повернув его несколько раз. — Сдохни, ебаный парашник. Стражнику видимо доставляло убивать безоружных. В прочем, его сослуживцы были и не против такому раскладу дел. Другие пони-стражники стояли в стороне и тихо посмеивались над беспомощностью человека. Немец трясущейся рукой нащупал металлическое колечко на поясе и рванул его со всей силы. По всему его поясу блестели зеленые баночки со смертью: он был не только пулеметчиком, но еще и гренадером. Он улыбнулся в последний раз и, подавившись текущей изо рта багровой пеной, сказал: — Пошел… На… Хуй… Кх-ха. Страж рассмеялся. — Да ты секунд через пять откинешься, чо ты мне сделаешь?! — его смех был настолько громким и естественным, что можно было даже не сомневаться: он ничего не понял. Гренадер отсчитал еще три секунды из восьми отведенных ему (и стражникам) гранатой и закрыл глаза. Немец увидел пред собой свою невесту, которой было не суждено дождаться своего суженого, который, однако, понимал, что его жертва необходима для победы Рейха… Прогремела цепь взрывов. Коридоры наполнились бетонной пылью, на мгновение замолчали пулеметы. Когда группы А и Е прибыли к месту контакта, они застали лишь семерых из пятнадцати бойцов группы D, которые были разбросаны по коридору с ранами различной тяжести. Их форма окрасилась в цвет бетонной пыли и крови. Они пытались придти в себя. Старший лейтенант группы А снял противогаз, помог бойцу группы D с проткнутой копьем ногой выбраться из-под обломков. Его принялись перевязывать. — Ч то здесь произошло? Сопротивление врага подавлено? — Т-так точно… Какой-то взрыв… Наш гренадер, видимо… Остальных убили… Мы все, кто. Кхха. Выжил…***
Знаменосец с флагом Рейха начал подниматься на крышу ратуши по круговой лестнице. Через некоторое время, солдат оказался на крыше рядом с механизмом шпиля, по которому поднимали и опускали знамёна. Спустив Эквестрийский флаг вниз и рывком сняв знамя противника, немец водрузил флаг Рейха, после чего поднял флаг Германии на шпиль. Понивилль был полностью под контролем великого Рейха!***
Через час после захвата Понивилля, верховное командование Вермахта начали подтягивать резервы к городу. Уже через день в захваченном городе оказалось две танковые группы и около сорока артиллерийских гаубиц ста пяти миллиметрового калибра, которые были полностью готовы открыть огонь по противнику. Так же, в город прибыло три пехотных дивизии, сразу же принявшиеся строить укрепления, окопы и блиндажи, на тот случай, если противник попробует отбить город. Блицкриг как в старый добрый тысяча девятьсот тридцать девятый год начался…***
Тем временем, Ганс со Сталиным спали в лесу. Побег от монстра — штука утомительная. Тут Сталин услышал какой-то грохот вдалеке и проснулся. Гансу было мягко говоря похуй, он спал кверху воронкой и напёрдывал песни про нацизм, пивные бочки, бухло и совместный труд. — Просыпайтесь, Товарищ! Что ж вы это, эээмммээ, спите тут! Там такой грохот стоит, как вы можете спать? Сталин потыкал копытом в бок Ганса, но тому, разве что, стало только еще больше похуй. Он что-то промычал в противогаз, перевернулся на другой бок и смачно перданул, завершив длинной нотой веселый марш про бочки и труд. Бывший вождь СССР отличался своей смекалкой и похуизм Ганса его отнюдь не остановил. Сталин решил использовать свое проклятье превращения в пони, как дар. Он навалился копытами на рядом стоящую яблоню, пытаясь раскачать и выкорчевать оную, чтобы она упала в сторону Ганса. Минут через пять его старания дали о себе знать, и яблоня с треском пизданулась на Ганса. Ариец охуел и обосрался от такой наглости, пробубнив много нехороших слов в переговорник своего противогаза. Но вскоре он замолчал и расплылся в тупой улыбке: Ганс почувствовал знакомый запах яблони. — Ыыхыхыхфхыхфхыхв. Яяяяблоняяяя. Резиномордый долбоеб принялся ебать придавившую его яблоню, хлюпая говнищем в штанах. Сталин смотрел на это действо с огромными глазами. Он ожидал чего угодно, но не этого. Ганс продолжал выебывать яблоню во всех позах: он переворачивался на бок, садился на яблоню верхом, держал её на весу и ебал. Много чего ещё делал он с той несчастной яблоней… В яблоне было дупло. В дупле не повезло поселиться белке. Она вжалась в стенку в глубине этого дупла и охуевала от происходящего. Сталин опять был в недоумении. «Однако, какого же долбоеба послали на моё спасение…» Он и не подозревал, что его отсутствие никто ещё не заметил. А ещё он не подозревал и того, что Ганс послался на спасение сам. Тем временем, белка сообразила, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Она вцепилась в пахнущий говном стручок Ганса, что есть мочи. Но… Не такого эффекта она ожидала. Наглую белку в дупле затопило какой-то белой вонючей жидкостью, при том, что снаружи было слышно резиновое мычание от кайфа. Ганс вытащил обконченный хуй из жилища бедной белки и бросил свежевыебанную яблоню куда-то в сторону. К несчастью, пони-Сталин был как раз где-то в той стороне. Яблоня на всей скорости впилилась в дезориентированного Сталина, вырубив его ко всем хуям. Очнулся он от того, что подавился чем-то липким и сладковатым. Напротив морды вождя было придавившее его дерево, напротив же рта — дупло. Сначала он подумал, что это такой древесный сок, но через несколько секунд он вспомнил, для чего недавно было использовано это дупло. Сталин с ужасом осознал, что это конча его арийского друга Ганса. С еще большим ужасом он осознал, что она ему нравится. К тому моменту, как Ганс осознал весь случившийся пиздец (и свою львиную долю участия в нем), натягивая штаны на волосатый пердак, спешил к Сталину. Последний уже проглотил весь спермач Ганса. Ариец, хлюпая и теребонькая всем, чем только можно и нельзя, подоспел к Сталину и, подняв ненавистную яблоню, раскрутил ее руками над головой и кинул в сторону логова чудища. Секунд через пять оттуда послышались глухой хлопок, хруст и маты на неизвестном языке. Сталин поднялся и начал мяться, пиная копытом камешки. Арийский герой-долбоеб сразу заметил это. — БУБУБУ МЛЯТЬ. ЧТО С ТОБОЙ, УСАЕБ? — Вы понимаете, товарищчь… — Начал было неуверенно Сталин, но Ганс сразу прижал его к стволу ближайшего дерева и приставил к лошадиной морде грязный палец. — НИ СЛОВА БОЛЬШЕ. ИК, УЙ ХУЕМОЕ МЛЯТЬ. У ТЕБЯ ИЗО РТА НЕСЕТ МОИМ СПЕРМАЧЕВСКИМ. ТЫ ЖРАЛ И ТЕБЕ ПОНРАВИЛОСЬ? Красный Сталин покраснел еще больше. — Д-да, товарищчь. Точно так! Ганс даже не удивился этому. — А ТАК ЭТО. У МЕНЯ ДИАБЕТ-1ХБЕТ. САХАРНЫЙ-ХУЯХАРНЫЙ. КОНЧА СЛАДКАЯ, ТЕ И ПОНРАВИЛОСЬ. БЛЯТЬ ПИЗДЕЦ ПИРОЖКИ С ЖИРОМ В СТОЛОВКЕ В ЭТОТ РАЗ ДОХУЯ НИХУЯ ЛИШНИМИ БЫЛИ. Резиновый блеванул прямо в противогазе. Окуляры наполовину заполнились хуевыми пирожками и соляркой. Надо же чем-то запивать, а кофе, видите ли, для ванильных пидорасов. После этого, охуевший тридцатый раз на дню Сталин возбудился от такой мужественности Ганса, ведь блевать в пуг сможет не каждый. У Сталина возник нехилый такой стоямба. Ганс почувствовал его стояк обдристанной ляжкой и тоже возбудился, но стояк Ганса был на порядок больше. Он пригвоздил Сталина к стволу дерева, прорвав заношенные и обоссанные штаны. — ГО ЕБАЦА? ОБСЕРУС А потом они поебались сексом, закидав шматками малафьи добрые две третьих леса. Белка, к счастью или нет, куда-то проебалась.***
Потрепанные принцессы вышли на балкон, чтобы проветриться. Естественно, не без помощи стражи. Доспехи королевских гвардейцев были запятнаны кровью арийских захватчиков. Атака на дворец, откровенно говоря, провалилась. Примерно треть стражников была убита, но покушение на принцесс провалилось, а все его участники были устранены. Перед их взором предстала страшная картина: захваченный Понивилль горел в трех местах, а клубы черного дыма застелили все на несколько километров влево… Даже отсюда были слышны выстрелы и крик несчастных жителей. Селестия не верила своим глазам, она не могла выдавить из себя ни звука… Старшая из диархов просто наблюдала за всем этим, широко раскрыв рот от ужаса. Зубы Луны заскрипели от злости. Младшая принцесса первая нарушила молчание. — СТРАЖА! ЧТО ЭТО ЗА ЗАХВАТЧИКИ?! ООТКУДА ОНИ ВЗЯЛИСЬ?! — Луна не смогла сдержать своих эмоций, использовав Кантерлотский глас, из-за чего голос принцессы могли услышать и на нижних этажах замка. Многие из гвардейцев прижали уши к своим головам, кроме одного. Это был член лунной гвардии, вертикальные зрачки которого холодно смотрели на Луну. — По нашим данным, эти захватчики прибыли из другого измерения. — ДРУГОГО ИЗМЕРЕНИЯ?! ШУТКИ В СТОРОНУ, ЭТА СИТУАЦИЯ ОЧЕНЬ СЕРЬЁЗНА! — Я абсолютно серьезно, принцесса! Они из другого измерения. Вы сами могли недавно видеть портал, при первом контакте с ними. — гвардеец из лунной гвардии продолжал сохранять спокойствие — Ваши приказания? Луна смогла справиться со своими эмоциями, сделав несколько глубоких вдохов-выдохов. Правительница ночи посмотрела на пылающий Понивилль. — Свяжитесь с Кристальной Империей и всеми, кто откликнется. Нам нужно собрать как можно большую силу. Тащите осадные орудия и все, чем можно отбиваться. Поднимайте всех, кто может сражаться! Мы не сдадимся!***
— Мой Фюрер! Мы получили первые донесения с фронта! Первая группа армий успешно развернулась и захватила несколько населённых пунктов. На данный момент, они проводят укрепление своих позиций. Как сообщает разведка, эти свиньи хотят дать нам генеральное сражение вблизи Понивилля. Лицо Гитлера прорезала безумная и вместе с тем торжествующая улыбка. — Прекрасно! Просто прекрасно! Уже совсем скоро… Я верну, то что по праву моё! — после этих слов Фюрер залился леденящим кровь смехом. *** Рассвет следующего дня не заставил себя ждать. Утреннее солнце осветило горящие развалины Понивилля, в которых обосновалась первая штурмовая группа Люфтваффе. Дозорный лениво потянулся, приподнялся на локте. Спальные мешки — самая удобная разработка, не то что эти все порталы. Он встал, одернул форму, привел себя в порядок и пошел заступать на пост. Было время смены караула. Он весело шагал вприпрыжку по только что отстроенным стенам укреплений к своему посту, ничего не подозревая. Когда боец приблизился к караулу, то увидел что-то странное. Подойдя ближе и разглядев предмет беспокойства, он поднял тревогу и перешел на бег. Дозорный на посту лежал в луже собственной крови, проткнутый копьем. Все забегали и начали распределяться по своим местам. Все это время пришедший не догадывался посмотреть из-за бойницы, и узнать, что же там такое снаружи. Пока о стену не ударилось еще одно копье. Он поднялся во весь рост и посмотрел вдаль. Вроде, ничего необычного. Леса, поля… Только вот этого леса он тут не помнит. Какой-то странный он, что-ли… Зеленый слишком. Тут по этому самому лесу пошли волнообразные помехи, дозорный широко раскрыл глаза и уставился на это все действо. Лес постепенно становился все более и более прозрачным, а за ним пряталась… Вся армия Эквестрии, которую смогли собрать принцессы. Боец широко раскрыл глаза и уставился на армию пони в полном недоумении. Из транса его вывел чей-то надрывный голос. — ЗАХВАТЧИКИ ПО ПЕРИМЕТРУ! ОГООООООНЬ! Заговорили пушки. Не успел дозорный что-либо сообразить, как его бойницу разнес в пыль мощный заряд магии. Правительницы Эквестрии (одной из которой отрастили рог обратно мощным лечебным заклинанием) и правительница Кристальной Империи собрались вместе, дабы дать решающий бой.***
К тому времени, как первая группа была уничтожена, а Понивилль вновь занят его законными владельцами (немцы, недооценив врага, оставили в городе небольшой гарнизон, отправив остальную армию на захват близлежащих территорий), командованию было уже все известно. Вновь побагровело солнце, вновь поднялся жуткий ветер, вновь появились резонирующие звуки портала… В небе начали собираться таких же кроваво-красных оттенков тучи, заслоняя небесное светило. Накрапывал мелкий, но очень частый дождь. К северо-востоку от Понивилля резко появился небывалых размеров ярко-багровый портал, который и создал всю эту непогоду. По длине он простирался как огромная лента, уходящая в обе стороны, насколько хватало взгляда. Из портала появился строй огромных танков, по сравнению с которыми люди и пони казались клопами. Они неспешно выехали на землю Эквестрии, цепляя траками влажный грунт. Ведущий танк был похож на остальные, но он выглядел в 3-4 раза больше. Его толстую броню покрывал лесной камуфляж, на боковом бронелисте было намалевано готическим шрифтом «KolossalWagen», а орудия выглядели так, будто парой выстрелов были способны похоронить огромные и неприступные крепости, вроде Вердена. Танки шли ровным клином, головной указывал направление к Понивиллю. Сразу за ними из портала появлялись танки поменьше, бронетранспортеры, бронированные грузовики, бронеавтомобили, целые мотострелковые и пехотные дивизии… За два пушечных выстрела, сверхтяжелый головной Колоссаль остановился, а из его верхнего люка показался чей-то бюст в белой немецкой форме. Человек не был похож на остальных, хотя бы черной щеткой усов под носом… В руках он держал огромный громкоговоритель. Человек откашлялся, набрал воздуха в легкие и заговорил громогласным голосом: «ГРЯЗНЫЕ КОПЫТНЫЕ ТВАРИ, ЗАХВАТИВШИЕ МОЙ ГОРОД! НЕ ДЕЛАЙТЕ ВИД, ЧТО НЕ СЛЫШИТЕ МЕНЯ! ЭТО Я, ВЕРХОВНЫЙ ПРАВИТЕЛЬ ВЕЛИКОЙ АРИЙСКОЙ НАЦИИ, АДОЛЬФ ГИТЛЕР, ПОВЕЛИТЕЛЬ ПЛАНЕТЫ ЗЕМЛЯ! МОЯ АРМИЯ УЖЕ У ВОРОТ ВАШЕГО ГОРОДА, И ЕСЛИ ВЫ СОИЗВОЛИТЕ ХОТЬ НЕМНОГО ПОДУМАТЬ СВОИМИ ПУСТЫМИ ЛОШАДИНЫМИ ГОЛОВАМИ И РЕШИТЕ ДОБРОВОЛЬНО СДАТЬСЯ, ОЧЕНЬ ВЕРОЯТНО, ЧТО ВЫ СМОЖЕТЕ УМЕРИТЬ МОЙ ГНЕВ И Я УБЬЮ НЕ ВСЕХ ВАС! ЕСЛИ ЖЕ ВЫ ПОВЕРИЛИ В СЕБЯ И ИЗЪЯВИТЕ ЖЕЛАНИЕ ДЕРЖАТЬ ОСАДУ, ТО ЗНАЙТЕ: САМ ФЮРЕР ПЛЕННЫХ НЕ БЕРЕТ! ВСЯ ВАША КУЛЬТУРА И НАЦИЯ БУДЕТ УНИЧТОЖЕНА ВМЕСТЕ С ВАМИ!!! Громкоговоритель не выдержал такого напора и зайдясь помехами, издал противный писк. В ответ на пламенные речи рейхсканцлера раздалась лишь канонада осадных орудий из уцелевших бойниц крепости. — ВЕЛИКАЯ АРМИЯ ТРЕТЬЕГО РЕЙХА, СЛУШАЙ МОЙ ПРИКАЗ! — Гитлер в эти минуты казался еще страшнее и безумнее, чем раньше. — РАЗНЕСТИ ЭТОТ ГОРОД ВМЕСТЕ С ЕГО ОБИТАТЕЛЯМИ В КАМЕННУЮ ПЫЛЬ! Вместо «Так точно!», раздались лишь боевые возгласы армии, раздавшиеся жутким эхом по всей округе. Колоссаль с Гитлером двинулся прямо к городу. Прямой сигнал к атаке был дан. Заговорили пушки, полетели гранаты, ракеты, копья, магические снаряды… Из открывшихся ворот города вывели парочку особенно больших артиллерийских орудий, что недавно были под распоряжением немецкого гарнизона. Гаубицы принялись почти прямой наводкой уносить жизни сотен солдат за выстрел. Судя по всему, орудия были подвержены какой-то магии, потому что скорострельность для такого калибра была просто поражающая. Наступление немного сбавило обороты. Гитлер уже не высовывался, давая приказы по радио-эфиру: — Первой и третьей сверхтяжелой дивизии, слушать сюда! Встать перед моим Колоссалем, вести заградительный огонь по орудиям. Все свободные мотострелковые дивизии, отвлеките копьеметателей и бойницы на крепости! Остальные сверхтяжелые дивизии Колоссальвагенов — обходим с двух сторон и уничтожаем орудия! ВПЕРЕД, ЗА ТРЕТИЙ РЕЙХ!!! Из-за крепости показалась огромная армия земнопони с щитами и копьями. Едва ли они могли бы что-то противопоставить танкам и пехоте в обычных условиях, но они тоже были наделены магическими свойствами: копья стреляли огненными шарами, а щиты было возможно пробить только прямым попаданием из среднего-тяжелого танка. Тут, откуда-то из двора крепости ввысь взмыли два аликорна. Эти существа с невероятной грацией, сияя своими доспехами, направились прямо в лоб армии Третьего Рейха. Магические удары, которые они вместе фокусировали, по мощности превосходили даже бомбардировку. Это и были принцессы… Наступление окончательно превратилось в осаду. Две армии сошлись в битве не на жизнь, а на смерть…***
Ганс мчался к месту первой встречи с пони, держа под мышкой своего без пяти минут парня, который раньше был вождем страны советов. Он не зря туда шел, его целью была даже не яблоня, растущая совсем рядом с тем местом. Ему нужен был бравый экипаж его Королевского Тигра, который по его, не лишенным смысла, прогнозам, сейчас бухал, спал и дрочил…***
Несмотря на численное превосходство в 10-15 раз, армия Рейха не могла так быстро уничтожить эквестрийцев, как хотелось. Первая атака на орудия понесла большие потери в виде половины сверхтяжелой дивизии Гитлера, хотя его Колоссаль орудия крепости только поцарапали. Магически заряженные гаубицы у ворот уничтожить все же удалось, в Колоссале Адольфа сидели самые лучшие из лучших. Пара метких выстрелов похоронили всех, кто был рядом с орудиями на расстоянии ближе тридцати метров. Его экипаж мог в одиночку выиграть любую войну на Земле. Но… Они сейчас были в Эквестрии. Пришлось ненадолго повернуть назад, ведь магическая бомбардировка принцесс давала о себе знать. Они вдвоем сейчас являлись самой большой проблемы для армии Третьего Рейха. Пони не хотели сдаваться…***
Спустя несколько часов битвы, экипаж инвалидного Тигра наконец достиг поля брани. Не без трудностей конечно, зная его экипаж. Ганс просто вылетел из танка, как спермач из хуя после недельного терпежа, а затем пизданулся в его любимую грязь резиновой мордой. Он поднялся, проперделся, отряхнулся и… Снова рухнул, но уже на колени. Армия пони потеснила армию Великого Рейха уже на приличное расстояние от города. Принцессы лишь увеличили плотность магического огня, а ярость в их крови бурлила все сильнее, подпитывая мощь магических атак, что забирали в лучший мир всё новых арийцев. Остатки дивизии Колоссалей во главе с подбитым танком Рейхканцлера отступали в глубь стана армии, ведя заградительный огонь по крепости и защитникам. Атака начала медленно, но верно захлебываться. Спасти ее могла только такая же колоссальная, как и сверхтяжелый танк Гитлера, ошибка защитников… Или чудо. А Ганс всегда и был чудом. Чудом в перьях. Впервые за долгое время он стал серьезным. Он метнулся к люку танка, вытащил из него перепуганного Сталина, усадил его на ближайший пенек. — МОЙ ДРУГ. МОЙ НАРОД ТЕРПИТ ПОРАЖЕНИЕ. СПАСТИ ЕГО МОЖЕМ ТОЛЬКО МЫ. И ХОТЬ НАША ЛЮБОВЬ ТОЛЬКО НАЧАЛАСЬ… КАК БЫ ЭТО СКАЗАТЬ, ВРЕМЕНА ТРУДНЫЕ И НАСТАЛ ГЛОБАЛЬНЫЙ ПИЗДЕЦ. Ганс ловким движением сорвал противогаз со своего лица в шрамах. Оказывается… Он был контужен во время первой мировой под Верденом, поэтому и стал таким, потеряв память и рассудок. Сейчас… Он увидел все это сражение, память и его былая личность вернулась к нему резким флешбеком. На Сталина пахнуло вареным луком. — Но… Вы же погибнете, товарищи! Там принцессы уничтожают всех! Я пойду с вами! — Сталин не хотел оставаться и смотреть на то, как умирают его товарищи. Ганс был непреклонен. — Ты останешься тут. — ариец вручил Сталину свой грязный и пропахший луком противогаз.— Попрошу тебя об одном. Просто сохрани его у себя. Мы уничтожим их и я вернусь за своей маской. Без нее меня уже никто не узнает, так что… Это будет моим стимулом вернуться! Мы точно выживем, не беспокойся! — ариец похлопал шокированного всем этим Сталина по плечу, развернулся и полез в свой танк. Конечно, возвращаться Мюллер не собирался… Ганс спрыгнул на грязный железный пол своего танка, закрыв за собой люк. — Комрады! — обратился Ганс к своему экипажу в последний раз — Нас всегда считали долбоебами, а нашу армию сейчас разъебывают! Так вперед! Докажем же всем, что мы чего-то да стоим! Кто со мной до конца?! Его команда прониклась, как никогда раньше. Наводчик даже выпил протрезвителей, выкинув все шприцы с герычем куда подальше. Радист включил на радио «Primo Victoria», заряжающий дослал в орудие еще один снаряд с невозмутимым лицом. Ганс скомандовал мехводу: — Ебани в двигатель особого топлива! Мы должны быть быстрее ебаных лошадей! Мехвод лишь расплылся в тупой блаженной улыбке и захерачил в топливный бак два ящика водки. Сев за свое законное место, он ебанул банку рассола для концентрации. Ганс высунул голову из люка и закричал во весь голос — ЭКИПАЖ ИНВАЛИДНОГО ТИГРА, ВПЕРЕД!!! Танк сорвался с места, развив за пять секунд скорость 250 км/ч. Он мчался через трупы животных и людей, горящие машины, сломанные щиты и копья. Заряжающий с наводчиком скооперировались и стреляли из огромной пушки танка с поразительной скоростью. Каждый выстрел достигал цели и хоронил несчастных защитников Эквестрии в облаке огня, стали и дыма. Ганс увидел горящий остов Колоссаля, который лежал так, что был похож на трамплин. В воздухе недалеко от него принцессы испускали огромные магические заряды, смешивающие с землей арийцев и их технику. В голове Ганса сразу же появился план по разъёбыванию всего вся. — МЕХВОД, РАЗГОНЯЕМСЯ ЕЩЕ БЫСТРЕЕ, ЕДЕМ ПО ТРАМПЛИНУ, ПОДБИРАЕМСЯ МАКСИМАЛЬНО БЛИЗКО К ЦЕЛИ В ВОЗДУХЕ! НАВОДЧИК И ЗАРЯЖАЮЩИЙ, ГОТОВЬТЕСЬ ПО МОЕЙ КОМАНДЕ ПОВЕРНУТЬ БАШНЮ НАЗАД И ВЫСТРЕЛИТЬ! Ганс достал из кобуры свой маузер, в котором была одна пуля, щелкнул предохранителем и наставил его в боекомплект. Королевский Тигр со своей максимальной спиртовой скоростью в 325 км/ч промчался по сверхтяжелому танку, взлетел в воздух, вкапывая в землю горящий Колоссаль. — ОГОНЬ!!! Находясь в воздухе, танк повернул орудие назад и выстрелил. Закрутившись в воздухе, он подлетал к принцессам. Они заметили это слишком поздно. Танк начал крутиться медленней, почти достиг принцесс, повернулся к ним так, что башня была направлена на них верхним люком. Время для Ганса замедлилось. Перед его глазами пронеслась вся жизнь… Детство, школа, первая любовь, армия, служба Рейху, война, контузия, Понивилль, Сталин… Он закрыл глаза и резко нажал на спусковой крючок маузера. Произошла детонация боекомплекта, башню с мясом вырвало из танка. Она, охваченная пламенем и дымом, подействовала как снаряд. Принцессы были сбиты горящей башней Королевского Тигра, магическая связь была разорвана. Они полетели вниз без сознания и шлепнулись о землю, сломав себе пару конечностей. Увидев это, Гитлер скомандовал перегруппироваться и всем оставшимся в живым наступать на главные ворота. Он снова возглавил его из своего Колоссаля, который был весь поцарапан и закопчен пороховым дымом. Осада началась с новой силой…***
Лишившись поддержки с воздуха, а также моральной поддержки принцесс, боевой дух эквестрийской армии упал, а когда же немецкая армия начала атаку, пояивлись первые случаи дезертирства. Пытаясь покинуть поле брани, дезертиры всё чаще становились жертвами для пуль арийских солдат. Шайнинг Армор, капитан королевской стражи сражался с остервенелостью. На его копытах была кровь уже двадцати человек, но даже героизм этого пони не мог остановить Вермахт. Даже поддержка жены капитана, принцессы Кристальной Империи Ми Аморе Кадензы, что в данный момент встала спиной к спине со своим мужем, не могла исправить положение. По лбу правительницы Кристальной Империи стекал пот из-за использования огромного количества атакующих заклинаний. Ми Аморе чувствовала, что её силы уже на исходе. В город вновь ворвались двуногие существа, уничтожая каждого встречного пони, несмотря на то, что некоторые пытались сдаться в плен. Никого не щадили… Шайнинг Армор и принцесса Каденз посмотрели друг на друга, после чего склонили головы друг к другу, скрещивая свои рога. Неужели это конец? — Похоже, это всё… — промолвил капитан стражи, не отрывая взгляда от влажных глаз своей возлюбленной. Некогда белоснежная шёрстка единорога посерела и была окроплена кровью. Где-то рядом лежал помятый позолоченный шлем Шайнинга. Последний глубоко вздохнул и прикрыл глаза. — В этот последний момент нашей жизни… Я хочу, чтобы ты знала. — капитан стражи открыл глаза. — Я люблю тебя. Даже больше своей жизни. Из глаз принцессы Ми Аморе Кадензы хлынул поток слез и та обняла своего мужа крылом. Шанинг Армор молча прижал к себе принцессу Кристальной Империи и вновь прикрыл глаза. Где-то рядом начала хлюпать грязь и послышался говор вражеских бойцов. Похоже, их время пришло. — Нет! Это не должно закончиться вот так! — внезапно сорвалась на крик Ми Аморе и рог её загорелся ярким розовым пламенем, покрыв её саму и её мужа. Под глазами правительницы Кристальной Империи образовались мешки, а по лбу стал с новой силой стекать пот. Глаза Шайнинг Армора расширились от ужаса. Тот даже не успел крикнуть своей возлюбленной хоть что-нибудь, как раздался мощных хлопок, за которым последовала яркая вспышка, которая исчезла через долю секунды, открывая вид на пустующую улицу… Из-за угла одного из разрушенных домов показались первые немецкие солдаты, что рысью пробежали мимо того места, где недавно находился капитан стражи и принцесса Кристальной Империи. Один из бойцов замешкался на секунду, встал на месте и огляделся. Он был готов поклясться, что слышал здесь чей-то говор. Командир отставшего, прикрикнул на последнего, отчего тот подпрыгнул на месте и поспешил за своим отрядом. Оглянувшись, боец лишь пожал плечами. Всё же, ему просто показалось… Ведь так?***
Утро следующего дня принесло много известий. Хороших для одних, плохих для других. Личный бухгалтер Адольфа печатал под его диктовку очередной договор о мире на условиях Рейха. Выжившие из Эквестрии должны были день и ночь работать на создание боевой техники, оружия и боеприпасов на заводах Великого Рейха, чтобы остаться в живых. Эквестрии уже не существовало, как таковой. У Принцесс не было выбора, как подписать эти договоры. Тем более… О каком выборе может быть речь, если ты сидишь в клетке, а на тебя наставлен не один десяток стволов с маленькой свинцовой смертью внутри?