***
Стояла глубокая ночь. Лунный свет тонкой полосой проникал сквозь зашторенное окно, создавая некую таинственную атмосферу. В полумраке комнаты с трудом угадывалось чье-то присутствие. Он сидел на деревянном полу и задумчиво вертел в пальцах ритуальный нож, изредка прислушиваясь к гудящим где-то на нижних этажах сквознякам. Он до сих пор не мог понять, откуда взял смелость проникнуть в покои Аластора и без спроса одолжить один из его магических атрибутов. О том, в какой Радио-демон будет ярости, когда узнает, он старался не думать. Старинные часы в коридоре пробили без четверти два. Чтож, пора. Он чиркнул спичкой и яркое пламя свечи озарило пространство спальни. На стене перед ним выросла черная тень. Дрожащей рукой он поднял нож и сделал длинный порез на левой ладони. Немного погодя, то же проделал и с правой. На пол упало несколько алых капель. Он сел на колени и протянул окровавленные ладони к гладкой поверхности. Тень в точности повторяла его движения. Когда до прикосновения осталось несколько сантиметров, он невольно замер. А не пожалеет ли он об этом? Что с ним сделает Аластор, если у него все-таки получится? В нерешительности он просидел, казалось, целую вечность. Свеча успела прогореть ровно наполовину, а стекающий в резной подсвечник воск уже переполнил края и белыми дорожками устремился дальше. Капающая с запястий кровь впитывалась в дубовые доски, образовывая на полу багровое пятно. В коридоре все так же монотонно тикали часы. Он заставил себя поднять взгляд на собственную тень. Они сейчас так близко, чтобы объединиться. Стать гораздо большим, чем просто живым телом и его темным отражением. Глупо лишать себя такой возможности. В следующий раз он уже вряд ли осмелится на нечто подобное. Прошлая попытка обрести друга едва не завершилась трагедией, но сейчас…Он же не нарушает никаких правил, верно? Ему ведь не запрещено практиковаться в магии. И все же, подобных оправданий Аластор явно не оценит. Он в последний раз выглянул на раскрытую на странице с ритуалом книгу, на пляшущее позади пламя и на черную тень, протягивающую к нему свои длинные руки. Желание иметь друга пересилило страх перед Радио-демоном. Холодная поверхность стены приятно остудила кровоточащие порезы. Читая заученное наизусть заклинание, он внимательно следил за реакцией своей тени. Та все так же продолжала смотреть на него несуществующим взглядом. Дойдя до половины стиха, он внезапно ощутил легкое покалывание в пальцах. Постепенно оно переросло в непереносимый зуд. По всему телу разлилась тягучая слабость и закружилась голова. Вокруг его фигуры образовалась голубоватая аура. Каждое слово давалось с трудом, но он продолжал выдавливать из себя текст. Последняя фраза и кровь с его ладоней с хлюпающим звуком впиталась…нет не в стену, прямиком в рогатую тень. На черном лице резко открылись два огромных синих глаза. Он в ужасе отшатнулся назад. Упал на пол и, пятясь, пополз в дальний угол комнаты. По пути задел лежащий на полу клинок, и тот со звоном улетел куда-то за комод. Свеча все так же продолжала освещать спальню, но на противоположной стене его тени больше не было. Кажется, она юркнула под кровать. Он в страхе замер. Боялся услышать скрежет открывающейся двери и стук шагов по коридору. К счастью, все обошлось. Он дрожащей рукой взял подсвечник и медленно, на негнущихся ногах приблизился к своей постели. Приподнял край одеяла и заглянул вниз. Там, в самом темном углу около стены он с трудом различил черное, скукожившееся пятно. С опаской протянул к нему ладонь. Тень стрелой вылетела из-под кровати и обосновалась высоко на потолке. Глядела на него с каким-то необъяснимым испугом. Неужели она боялась ЕГО? Кажется, в книге было написано, что с тенью нужно разговаривать. — Я т..тебя не обижу, — произнес он как можно ласковее. — Я хочу стать твоим другом. Тень колебалась почти минуту. Однако, признав в демоне своего хозяина, осторожно спустилась на пол и замерла в ожидании на некотором расстоянии от него. Видимо, все еще не доверяла. Он приблизился к ней медленно, боясь спугнуть. Наконец смог как следует рассмотреть. Тень приняла форму его точной копии. Даже пушистые уши так же были прижаты к голове. Он обошел ее со всех сторон, пытаясь разглядеть мельчайшие детали. Тень стояла смирно, опустив голову. Явно чувствовала себя неловко под столь пристальным взглядом. Он мягко коснулся рукой черного плеча. Слегка надавил. Кончики пальцев прошли насквозь. Тень дернулась и схватила его за запястье, словно прося прекратить. На ощупь она была прохладной. — Прости, я не хотел причинять тебе боль. Извиняясь, он провел ладонью по мягким волосам и с удивлением отметил, что такое прикосновение тени понравилось. Она подалась чуть вперед, желая продлить контакт как можно дольше, и заметно расслабилась. Он подцепил кончиками пальцев острый подбородок и заглянул в глубокие синие глаза. Взгляд его тени был невероятно грустным. В отличие от аласторовской, от него веяло не злобой и опасным весельем, а какой-то знакомой меланхолией и почему-то спокойствием. Поддавшись внезапному порыву, он обнял свою тень и был несказанно счастлив, когда его не оттолкнули, не убежали, а ответили на объятия и прижались теснее.***
С того дня в его мрачной и печальной жизни появился маленький лучик радости. Даже иронично, что этим лучиком стала черная как безлунная ночь тень. С ней он больше не чувствовал себя одиноким. Привычные занятия вроде чтения книг и практики заклинаний приобрели доселе незнакомый, но приятный оттенок совместного времяпровождения. У него даже стало кое-что получаться в магии. Теперь он мог мысленно поднимать небольшие предметы и пускать ладонями снопы голубоватых искр. Результат, конечно, невелик, но по сравнению с прошлыми потугами это был настоящий прогресс. Он часто разговаривал с тенью. Как оказалось, связь между ними позволяла безошибочно угадывать ее настроение. Он не слышал ее ответы, но чувствовал их всем своим нутром. Тень имела собственный характер и мироощущение, но они во многом были схожи с его собственными. Не зря ведь тень — это своеобразное отражение человеческой души. Они почти одновременно выразили мысль о том, что ее оживление должно остаться их личным маленьким секретом. Поэтому в присутствии Радио-демона тень вновь становилась лишь темным безжизненным силуэтом на стене. И все было хорошо, однако с течением времени обнаружилась непредвиденная, но довольно серьезная проблема. Тень боялась Аластора. Она явственно ощущала его острую неприязнь к хозяину, а когда случайно касалась, видела все его кровожадные мысли и мечты. Все до единой заканчивающиеся зверским убийством доппельгангера. А уж от своего красноглазого двойника она вообще едва ли не шарахалась по дальним углам. Приходилось силой удерживать ее на месте. Самое страшное, он тоже чувствовал беспокойство и ужас, что охватывали его подругу. Теперь, едва заметив Аластора, он все сильнее хотел оказаться в своей комнате под замком. А еще лучше — под одеялом. Он старался свести количество их встреч к минимуму. Бежал прочь всякий раз, стоило услышать вдалеке звук знакомых шагов и треск радиопомех... Аластор по-прежнему не мог терпеть своего синюшного клона. Приходилось каждый раз себя одергивать, чтобы не скривиться при виде кислой печальной мины. Однако за последнюю неделю Радио-демон уловил некоторые перемены в поведении своего двойника. Конечно, этот трусишка и раньше не горел особым желанием проводить с ним время, но сейчас алый демон готов был поклясться, что его просто-напросто избегают. Доппельгангер принципиально не сталкивался с ним в коридорах, безвылазно прятался у себя в комнате или библиотеке. За ужином поглощал еду с такой скоростью, что, кажется, успевал переварить ее еще до того, как Аластор опустится на стул. При этом старался не смотреть ему в глаза. Радио-демона нисколько не волновало такое отношение. Напротив, ему нравилось наблюдать за попытками клона поиграть в прятки. Он сам нередко принимал эти правила, неожиданно появляясь за спиной или прямиком в его спальне. Перекошенное от ужаса лицо было лучшей наградой победителю. И все же в каждом состязании настает мгновение, когда игрокам необходимо перейти на новый уровень. Старый Аластору уже порядком поднадоел. А в Аду каждый грешник боялся того момента, когда Радио-демону становилось слишком скучно…***
Он шел из читального зала, когда услышал шаги в конце коридора. Уже по привычке развернулся в противоположную сторону и…уткнулся носом прямиком в чужую грудь. — Bonsoir, мой печальный друг. Какая радость встретить тебя сегодня, — Аластор широко улыбнулся и непринужденно облокотился о стену, загораживая ему проход. — Д..да, я тоже рад тебя видеть, — он попытался придать голосу хотя бы мнимую толику счастья, но как всегда вышел лишь испуганный лепет. Чтож, Радио-демону обычно это и нужно. Он повернулся и хотел было уйти, но почувствовал на запястье крепкую хватку. Медленно повернул голову и по охотничьему блеску в алых глазах понял, что на этот раз его уже не отпустят. — Куда же ты, mon cher? Я бы очень хотел составить тебе компанию на этот вечер, — Аластор приблизился вплотную и легким движением поправил бабочку на его шее. — В последнее время мы с тобой так редко видимся, — сладко протянул демон. Он судорожно сглотнул, пытаясь срочно придумать хоть что-нибудь, но мысли расплывались под этим прожигающим взглядом, а разум затмило нахлынувшее чувство тревоги. Его тень отчетливо ощущала опасность. — Я..я сейчас занят. Извини. — Сказал первое, что пришло в голову и тут же закрыл глаза, не в силах видеть зловещую ухмылку. — Ну-ну, — Аластор положил руку ему на плечо и бесцеремонно потащил за собой. — Я абсолютно уверен, что все твои дела можно ненадолго отложить. Поверь, мы с тобой отлично проведем время. Он сделал шаг и его тело пробила крупная дрожь. Тень ясно давала понять, чем закончится сегодняшний вечер и яростно сопротивлялась любой попытке себя успокоить. Ее волнения откликались внутри него неудержимой паникой. — П..прости, не могу. — Он отшатнулся к стене, прижавшись затылком. — Мне правда нужно идти. От очередной улыбки Аластора у него зарябило перед глазами. Он сжал кулаки, впившись когтями в собственные ладони и до боли закусил губу. С каждым вдохом лёгкие будто сжимали стальные тиски. Радио-демон стоял в стороне и с интересом наблюдал за его внутренней борьбой, гадая, что же в его поведении вызвало такую бурную реакцию. Не найдя ответа, решил продолжить игру. — Как жаль, что ты отказываешься. — Вздохнул Аластор с сожалением. Абсолютно наигранным. Потому что хищный взгляд так и кричал о диком наслаждении происходящим. — Я ведь хотел показать тебе свою коллекцию трофеев. — Сделал шаг вперед. Он судорожно вздохнул и с силой потряс головой. — Знаешь, головы демонов отлично смотрятся отделенными от тел. — Еще шаг. — Не надо, — простонал он и закрыл руками уши. Гул в черепной коробке с каждой секундой становился только сильнее. — Их перекошенные от ужаса лица и остекленевшие глаза, обреченность в навсегда застывшем взгляде… — Ос..становись. — Панический приступ перекрыл доступ кислорода. Он обессиленно скатился вниз по стене и прижал колени к груди, умоляя тень прекратить это. Но та его уже давно не слушала. — Такие беспомощные и слабые. — Аластор навис над ним, проведя когтями по бордовым обоям, оставив длинные глубокие борозды. Тень заметалась в припадочной агонии. В глазах предательски защипали слезы. — Такие жалкие и ничтожные… Радио-демон шептал, казалось, прямиком ему в душу. Тень едва не выворачивала его наизнанку. — Хватит. — Он сам уже не понял, кому из них это сказал. — Но, должен признать, безумно вкусные. Острые зубы клацнули в сантиметре от его лица. Он хотел отползти, но с ужасом понял, что больше не контролирует собственное тело. — Так похожи на тебя… Яркая вспышка разнеслась по коридору вместе с оглушительным взрывом. Потолок покрылся трещинами, а стены заходили ходуном. На пол градом посыпались картины и хлопья штукатурки. Ударная волна отбросила от него Аластора на несколько метров. Невидящим взглядом он наблюдал как тело алого демона пробило дверь в комнату напротив. Тень за его спиной впервые утратила свою безобидную форму и расползлась огромным черным пятном с гигантскими ветвистыми рогами, и жутким перекошенным оскалом. Ладони больно жгло после выплеска столь мощного заклинания. Перед глазами все поплыло… В чувство его привел громкий хлопок двери собственной спальни. Каким образом он здесь очутился, для него осталось загадкой. Он тяжело дышал, словно после быстрого бега, но совершенно не помнил как добирался сюда. Он практически ничего не видел, слезы заливали лицо. На ощупь повернул ключ в замке, прекрасно зная, что это ничем ему не поможет. Забился в дальний угол комнаты и закрыл руками голову. Во всем крыле стояла мертвая тишина. Даже часы в коридоре, и те на мгновение смолкли. Напряжение билось в нем неконтролируемой истерикой. Интуиция так и вопила о приближающейся опасности, едва не раздирая барабанные перепонки. Прошла минута...две...три...Тихий хлопок, и вот он знает, что в комнате больше не один. Поднимает взгляд на возвышающегося над ним Радио-демона. Зря. Это лицо он не забудет уже никогда. Тень бросается ему в объятия, ища защиты. Он прижимает ее к груди и понимает, что на этот раз не переживет потерю друга. — Ее не трогай! — отчаянный крик вырывается из горла вместе с визгом радио-помех. Сердце останавливается, когда он слышит ответный смешок. Аластору хватает одного взгляда, чтобы понять абсолютно все. Затянувшуюся игру в прятки, случившееся в коридоре, неожиданный всплеск магии посреди ночи примерно с неделю назад, потемневшую от времени лужу крови около стены…А недавно пропавший любимый нож просто идеально завершает всеобщую картину. Чтож... Он берет клона за подбородок и с силой сжимает, не давая возможности вырваться. Заставляет посмотреть прямо в свои налитые кровью глаза. — Никогда не смей быть слабее своей тени. Иначе она возьмет контроль над твоими действиями. Демон отпускает всхлипывающего доппельгангера и, развернувшись на носках, идет к выходу из спальни. Он узнал все, что хотел. Настало самое время для ароматной чашечки чая в компании потрескивающего камина, уютного кресла и очередного сборника криминального чтива. — Да, кстати… У самого порога Аластор замирает, словно вспоминая какую-то очень важную вещь. Не оборачиваясь, щелкает пальцами. Ритуальный клинок со свистом вылетает из-под старого комода и аккуратно ложится в его раскрытую ладонь. — Кажется, это мое. Он выходит из комнаты и закрывает за собой дверь.