Профессор Грейнджер

в любви нет проигравших. есть только пострадавшие и мы

1 Перо скользило по шершавой бумаге в приглушенном свете Люмоса. Задумавшись, Том надавил слишком сильно, и кончик с треском надломился. Он устало потер переносицу и отложил дневник. Когда крестраж находился в прямом контакте, то сдерживать эмоции становилось труднее. Волнение становилось пожирающим изнутри чудовищем. Сродни первым часам после убийства Миртл, когда Том ждал, что за ним вот-вот придут авроры. Впрочем, в этот раз он волновался не за себя. Если верить словам простофили колдомедика, то жизни Джин ничего не угрожало. Да и само противоядие Том проверил: внешне зелье было сварено безошибочно. Тогда отчего он не мог уснуть уже несколько часов? Он хотел просто проверить. Должен был проконтролировать. Накинув поверх пижамы мантию, Том посмотрел на часы и вышел из спальни. В такой час старосты уже не патрулировали, да и вероятность встретить завхоза была крайне мала, но на всякий случай Том наложил дезиллюминационные чары. В больничном крыле было темно. Лунный свет будто пытался проложить дорожки до коек, заглядывая сквозь узкие витражные окна. В единственном теплом пятне от горящей лампы сидела Джин, ссутулившись над книгой. Ее ширма была отодвинута, потому она заметила Тома еще на пороге. Он нервно сглотнул, вдруг почувствовав неловкость, когда профессор поманила его рукой. Ее ладони едва заметно дрожали, сжимая ветхий переплет. Название на латыни практически полностью стерлось и стало нечитаемым. Закрыв книгу, Джин отложила ее и похлопала по кровати рядом с собой. Тому этот жест не понравился, будто он был ребенком, который пришел посреди ночи к матери из-за кошмара, но все равно послушно сел. Иногда ему казалось, что эта ведьма его приворожила. — Тоже не спится? К счастью, она заговорила первой. Было во всей её позе нечто уставшее, когда Джин надела очки и попыталась пригладить волосы. Том вдруг задумался, что прежде не видел ее волосы распущенными. В смысле, без каких-либо чар, укладки, заколок или чем там еще пользуются девушки. С облаком растрепанных пушистых кудрей профессору едва ли можно было дать двадцать. Незнающий человек вполне смог бы счесть их ровесниками. — Бессоница, — Том равнодушно пожал плечами. — Лукреция в порядке? Том не понимал, почему должен говорить о Блэк. Том точно не хотел о ней говорить, но Джин склонила голову к плечу в ожидании. Удивительно простое движение, полное очарования. До этого момента в словарный запас Тома это понятие не входило. — Она не пострадала, если вы об этом. — Мистер Риддл, — тихо и укорительно позвала Джин. — Надеюсь, вы понимаете, что ее безопасность также является и вашей обязанностью, как старосты школы… Том поморщился, даже не скрывая своего отношения. — …и ее единственного друга. Как это грустно, подумал Том, совсем не иметь друзей. — Нас с Лукрецией Блэк не связывают дружеские отношения… Вам ли не знать, — он поднял взгляд и заметил, что Джин улыбается. Даже насмехается. В такой момент она подтрунивала над ним, сама же лежа на больничной койке из-за неосмотрительности, достойной первокурсника-гриффиндорца. Этот вызов вдруг заставил Тома расслабиться. — Знаете, профессор… Мы можем притворяться, что на рождественском приеме ничего не произошло, — он не стал уточнять, что имеет в виду уж точно не налет боевиков. — Но оба знаем, что это не так. Теперь она не насмехалась. — Никогда не замечала в вас склонности к драматизму, мистер Риддл, — улыбнулась в ответ Джин, явно собираясь поднятую тему закрыть. — Кажется, тогда вы звали меня по имени. Свет от лампы отразился в широких очках, когда Том приподнял ее лицо и поцеловал. Он, наконец, снова почувствовал тот удушающий жар, когда положил ладонь на спину Джин, и та едва ощутимо прогнулась навстречу. Простое касание губ — почти детское. Мягкие кудри запутались в пальцах. Том опустил ладонь с ее щеки на шею. Кажется, в этой войне он уже проиграл. 2 — Мисс Николич не будет продолжать изучение моего предмета, — профессор Олдридж положила очки на преподавательскую трибуну и потерла переносицу. — Она решила сосредоточиться на дисциплинах, необходимых для поступления в Аврорскую Академию. Убедительно прошу избегать пересуд и сплетен относительно ее отсутствия. Откройте страницу четыреста двадцать один. Абраксас откинулся на стуле и будто случайно посмотрел в сторону МакГонагалл. Ее красный галстук — единственный в кабинете — выделялся ярким пятном, будто она случайно перепутала занятия факультетов. Выглядела Минерва пристыженно. Она быстро нашла нужную тему и уткнулась носом в учебник, отчего ее строгий пучок торчал подушечкой для булавок на макушке. После смерти Пруэтта новый староста мальчиков Гриффиндора все еще не был назначен. Следовательно, отдуваться за проделки своего факультета приходилось МакГонагалл единолично. В том числе, если дело касалось нападения на преподавателя. — Мистер Малфой, вы все еще планируете сдавать ЖАБА по рунологии? Абраксас перевел взгляд на раздраженного профессора, улыбнулся и кивнул. — Разу… — Тогда страница четыреста двадцать один. У него была закладка на нужном разделе, но профессор Олдридж сразу отвернулась, не дожидаясь, пока будет выполнено ее указание. Столь явное пренебрежение раздражало, но Абраксас, в отличие от Тома, не страдал навязчивым желанием всем нравиться. Он предпочитал четко обозначивать свою позицию, но не навязываться. — Несмотря на тяжелую обстановку в стране и магическом сообществе, экзамены пройдут по расписанию. Для мистера Блэка и мистера Долохова задания из списка подготовки к ЖАБА будут заменены на общеразвивающие. Чтобы закрыть курс вы вдвоем должны будете подготовить проект… — Профессор, да мы все чуть не умерли, — Альфард театрально приложил руку к сердцу. — Пощадите! — Подойдите ко мне после занятия, чтобы получить тему, — профессор Олдридж явно было не пронять таким концертом, даже после еще парочки многострадательных вздохов и стонов. — Мистер Риддл уже начал свое исследование, потому можете также обращаться к нему с дополнительными вопросами. И она улыбнулась Тому. Так пакостливо, как улыбаются девочки, когда выигрывают в плюй-камни. Абраксас наклонился к сидящему позади и калякающему на пергаменте Антонину. — Ты это видел? — спросил он, понизив голос до заговорщицкого шепота. — Да говорил же тебе… Они точно тра… Антонин не смог договорить. Сразу все четыре ножки стула под ним треснули. Щепки брызнули в разные стороны, и Долохов полетел на пол. Абраксас обернулся. Профессор Олдридж вносила в это время изменения в записи на доске, а вот Том сидел на первой парте в пол оборота. Малфой нервно сглотнул. Пожалуй, ему стоило сосредоточиться на предстоящих экзаменах, а не сплетничать о преподавателях. К сожалению, стоящая на пороге война не отменяла ЖАБА. Хоть Абраксас и не отлынивал от учебы как Блэк или Долохов, но все равно предпочитал избегать ситуаций, когда один лист пергамента мог решить всю твою дальнейшую жизнь. Разумеется, в критическом случае отец смог бы оказать давление на комиссию, но Абраксас предпочитал для начала приложить максимум собственных усилий. Поддержка рода — лишь подушка безопасности. По окончании занятия он аккуратно записал домашнее задание и сделал несколько пометок в конспекте. Абраксас хотел успеть зайти к декану перед Собранием, потому быстро собрал вещи в сумку взмахом волшебной палочки и направился к выходу. — Малфой! — тяжелое похлопывание по плечу не дало его планам исполниться. — Поговорить надо… Видимо, решение проблем младшекурсников откладывалось. — Что-то срочное, Нотт? — Абраксас по одному его взгляду догадался, что ответ положительный, и поморщился. — Отойдем от кабинета. Для Кристофера такое поведение было чем-то из ряда вон выходящим. Обычно тот отличался прямолинейностью и уж точно никогда не просил помощи или совета. Теперь же Нотт переминался с ноги на ногу и оттягивал воротник рубашки, будто ему не хватало воздуха. — Если ты хотел извиниться за отсутствие на приеме, то, считай, ты еще тот везунчик, — Абраксас попытался прощупать почву, когда дальнейшего разговора не последовало. — Сам знаешь… — Я как раз… насчет этого. Не уверен, следует ли говорить Тому… Это могут быть всего лишь мои домыслы. — Не тяни мандрагору за хвост, — Абраксас наложил вокруг них полог тишины, пытаясь справиться с нехорошим предчувствием. — Так что тебе нужно? — Отец, — лицо Кристофера выделялось в приглушенном свете коридора бледным пятном. — Отказался от посещения приема после разговора с тем человеком. — Если ты понизил голос до заговорческого шепота, понятнее от этого не стало, Нотт. С каким человеком? — Я думаю… это мог быть пособник Гриндевальда! — вдруг выпалил Кристофер и уже тише забормотал: — Тот человек пришел к отцу, и они просидели в кабинете около четырех часов. Я никогда не видел его ранее, хотя… возможно, просто лицо не очень хорошо разглядел. На следующий день отец объявил, что отказался от посещения рождественского приема от лица нашей семьи… Слишком необычно для совпадения. Абраксас оглянулся, снова остановился взглядом на Нотте и переспросил: — То есть ты обвиняешь своего отца в пособничестве Гриндевальду? — Н-не... — Кристофер замотал головой. — Я не знаю. Просто хотел сказать хоть кому-то, пока башка от мыслей не взорвалась. — Тогда почему не Тому? — Последний раз, когда я беспокоил его из-за пустяка, Риддл пригрозил натравить на меня змей из Запретного леса. А тут… Я не уверен… — Идем. Расскажи все то же самое Тому, — оборвал неуверенный лепет Абраксас, на самом деле просто не представляя, что делать с этой информацией. — Если что, для Випера Эванеско* надо хлестко взмахнуть палочкой по диагонали и вниз. 3 Прошло уже семь лет, но Том до сих пор нервно сглатывал наполнявшую рот слюну, когда на столах появлялась еда. Близко к нему оказалась кастрюля с чарами подогрева, над которой заклубился ароматный пар, стоило поднять серебряную крышку. Тушеный с мясом картофель. Том положил себе небольшую порцию — по общим меркам даже скромную. Свежие овощи. Немного соуса. Буженина. Булочки с маслом и джемом. В прошлый раз ему не достался кусок яблочного пирога, поэтому сегодня Том решил позаботиться об этом заранее, первым потянувшись к десерту. Никто уже и не помнил, что первый месяц в Хогвартсе Том набрасывался на еду словно оголодавший зверек. Тогда он держался особняком, и вряд ли кого-то интересовал первокурсник, распихивающий по карманам хлеб. Голод существовал в жизни Тома и до войны. Жидкая похлёбка из прогорклой фасоли вставала в горле комом и душила отвратительным запахом. Коробки этой дрянной фасоли годами хранились в подвале, поджираемые крысами. Видимо, воспитанникам детского дома доставалось то, чем брезговали даже грызуны. — На ужин она тоже не явилась, — Альфард громко вздохнул, гоняя вилкой горошек. — Опять куда-то аппарировала на выходные? Том еще до этого заметил, что место рядом с деканом пустует. Он не смог поговорить с Джин после урока, потому что она задержала у себя Долохова с Блэком. На Собрании она не появилась. Возможно, ей просто нужно было сказать, что расписание встреч не изменилось, но Джин могла быть просто неуловимой, если хотела. От воспоминания, возникшего перед глазами, Том потер губы. — Походы в Хогсмид запрещены, соревнования по квиддичу отменили, — Долохов заныл, всячески строя из себя страдальца перед Вальбургой. — Toska… И чем теперь заниматься в выходные? — Подготовкой к сдаче ЖАБА? — Роберт кромсал ножом мясо в своей тарелке. — Ты бы для начала выбрал, куда будешь поступать дальше… — Да я! — Долохов, казалось, был готов залезть с ногами на стол. — Да я смогу стать кем угодно! Любая чертова должность в вашем чертовом Министерстве… Вальбурга молча положила руку ему на плечо, и Антонин затих на середине фразы. Альфард фыркнул, сдерживая смех, но все равно получил от Долохова тычок в бок. Том почувствовал чужое внимание со стороны и медленно обернулся. Нотт сразу уткнулся обратно в свою тарелку, которая, вот незадача, была пуста. Не получилось сделать вид, что увлечен едой. Поручая ему задание, Том на самом деле мало надеялся на получение достойного результата. Если гость его отца действительно являлся одним из боевиков Гриндевальда, то это давало тонкую нить к все ускользающему клубку. Кристофер сам предложил рассказывать что-либо подозрительное из переписки с отцом, но тот вряд ли стал бы оставлять столь явные улики вроде писем. Черные траурные флаги все еще не были убраны и служили напоминанием произошедших событий. Напоминанием того, что на пути Тома становится проблема, которую уже невозможно игнорировать. Все будто закрывали глаза и уши на тот факт, что вот-вот в Англии разразится магическая война. Том мог избежать ее, лишившись круга соратников, на место которых, впрочем, всегда можно было набрать новых. Его планы смогли бы найти свое воплощение и в другой стране. Или же он мог остаться и сделать победу над Гриндевальдом ступенью своего возвышения. Пусть по слухам тот и обладал Бузинной Палочкой, но оставался всего лишь человеком. Человеком смертным. А в истории уже было несколько прецедентов, когда одного Темного Лорда убивал другой. Впрочем, героям нарекают уже совсем другие титулы. — Думаю, — Том обернулся к Лестрейнджу, методично уничтожавшему тосты с джемом, — стоит увеличить количество наших Собраний. — Когда? — тот даже не удивился, промокнул губы салфеткой и достал пергамент с расписанием. — По вторникам у нас окно и… — Кажется, — Том прервал его с лукавой усмешкой. — Антонин только что жаловался на слишком свободные выходные… 4 — Sho tak dolgo! Отряд авроров, включая Руфуса Скримджера, взят в заложники! Стоило Гермионе покинуть воронку аппарации, как Тони подхватил ее под руку и потащил за собой. Она удивленно осмотрела пустую вечернюю улочку с убранным снегом, на которой подозрительным выглядел разве что мигающий фонарь. Вопросов не осталось, когда они пересекли невидимую границу с пологом тишины и потонули во вспышках колдокамер репортеров, и толчее вокруг огороженного входа в маленький жилой дом. — Здесь Невыразимцы! Кто-то ткнул в Гермиону пальцем, и шум толпы усилился. Самопишущие перья заскрипели с удвоенной скоростью. — Разойдитесь! Вы мешаете проведению операции! Красные мантии авроров, припорошенные снегом, выделялись в толпе словно мухоморы. Впрочем, Тони отлично справлялся и без их помощи, легко расталкивая репортеров одной рукой, а второй придерживая Гермиону. Никто и никогда не смог бы догадаться, что в Магической Англии столько газетных изданий, пока те не налетают на горячую новость, словно обезумевшие пикси. — Конечно, Скримджер есть в нашем списке смертников, но… Возможно, что и дело нас особо не касается, — зашептал на ухо Тони, выпуская облачко морозного пара. — Просто перестрахуемся… В сорок пятом Руфус Скримджер был еще зеленым аврором. Он поступил на официальную службу только в прошлом году и в основном работал на мелких делах вроде краж, патрулирования или опроса свидетелей. Гермиона много раз читала его досье и не помнила, чтобы в начале своей карьеры Скримджер сталкивался со взятием в заложники. У ворот на территорию небольшого частного дома выстроился отряд, во главе которого стоял Нобби Лич, раздавая указания. Тони заметил его не сразу, а, как увидел, презрительно усмехнулся: — Tvoyu mat'. Снова этот надутый индюк. Тебе не кажется, душа моя, что мы слишком часто с ним сталкиваемся, когда дело касается Нотта? — Просто он ответственен за все мало-мальски опасные задания, а мы влезаем в каждое из них, — ответила Гермиона, осматриваясь и засовывая ладони поглубже в карманы. Мантия Невыразимцев, помимо всех своих волшебных защитных свойств, также состояла из плотной шерсти, которая согревала едва ли не лучше специальных чар. Чем ближе они подходили к аврорам, тем приглушеннее становились разговоры и вспышки колдокамер репортеров за спиной. Видимо, имел место быть еще один барьер. Наконец заметив их, Лич потер переносицу и отвернулся, давая отмашку кому-то из отряда. Молодой, вихрастый аврор с шапкой нападавшего снега на макушке вышел вперед и коротко поклонился: — Аврор Милдон. — Агент Эйч, — представилась в ответ Гермиона замаскированным бездушным голосом. — Нас предупреждали. Извините, командир занят, поэтому я введу вас в курс… — Видать, для Лича не царское это дело с челядью крестьянской разговор вести? — перебил его Тони, стряхивая налипший на капюшон снег. — Кхм, простите, просто... — аврор растерянно оглянулся. — Все в порядке, — остановила разгорающуюся перепалку Гермиона. — Докладывайте. Можно быстрее, без фамилий и точного состава. — Сигнал поступил в Аврорат в районе семи вечера, — немного сконфуженный аврор выпрямился, отчего с его плеч слетели комья снега. — Неизвестный волшебник взял в заложники семью из двух стариков и шантажировал их сына. Отряд под предводительством командира Джошера проводил спасательную операцию, но… Никто из тех, кто вошел в дом, больше не вышел. Специальный отряд сейчас планирует штурмовать здание. — Бедные красные шапочки, — вздохнул Тони: достаточно тихо, чтобы было похоже на мысли вслух, и одновременно недостаточно, чтобы услышал аврор Милдон. — Не смогли выбраться из логова серого волка. Гермиона даже не стала его одергивать, перебирая в голове возможные варианты случившегося с первым отрядом. Это могла быть магическая ловушка простого вымогателя, боевики Гриндевальда, Нотт… Охотиться за серийным убийцей сложновато, когда обстановка в стране на грани войны. Вдобавок, всякие Томы Риддлы врываются в и так неспокойную жизнь со своими ночными посещениями и предложениями… Она задала аврору еще несколько уточняющих вопросов относительно готовящейся операции и прервала свой импровизированный допрос только из-за чужого вежливого покашливания. Нобби Лич приветственно кивнул и ленивым махом отправил Милдона к отряду. — Снова вы, агент Эйч. — Мы можем осмотреть дом ближе? — сразу спросила Гермиона, почти физически чувствуя неясную ей неприязнь со стороны Тони, разливающуюся волнами. — Нам сказали, что внешний фасад безопасен. — Прямо сейчас, — после короткой паузы ответил Нобби. — Мы как раз хотим обойти периметр. Можете присоединиться. Он поморщился и в общем-то выглядел не сильно лучше, чем в день после нападения в Малфой-мэноре. Даже в вечерних сумерках Гермиона смогла рассмотреть неопрятную щетину и залегшие под глазами тени. — Прошу вас использовать дезиллюминационные чары. Гермиона переглянулась с Тони и просто активировала необходимую функцию на мантии. Им досталось почетное место в начале шеренги, сразу за Нобби Личем. Впрочем, его местоположение с трудом угадывалось по мерцанию и вибрации воздуха, когда они начали обходить дом. Еще два аврора шли позади. Гермиона осмотрела небольшой дворик в поисках чего-либо подозрительного. В доме не горел свет, небольшой заброшенный сад щерился голыми деревьями, а от соседей кроме забора отделял магглоотталкивающий барьер. Шеренга начала растягиваться, когда они зашли за угол. Гермиона увидела, что задняя дверь была открыта. Она хотела подать знак Тони, когда что-то резко пошло не так. По всему телу прошла еле заметная вибрация… А потом мир вокруг нее взорвался.