"Семья" значит "вместе"

      Я проснулся от жуткой качки. Отец, по-видимому, решил не медлить и перетащить нас в новый дом сразу. Из дырок в коробке падал свет от фонаря, а потом какой-то звук, типа звяк, еще звяк, темнота, плеск воды.       Мы, видимо, уже успели спуститься в канализацию.       Слюнявый проснулся и захныкал. Отец прибавил шагу, забежал за какую-то стену, открыл крышку и погладил голубоглазого по голове, успокаивая. - Тише, черепашка, мы скоро придём. Потерпи немного.       Прошло около часа, все братья по очереди подавали голос, так что мы останавливались каждые минут десять. Наконец мы пришли. Отец поставил коробку на пол и выпустил нас поползать.       Это был какой-то огромный зал. Двухэтажный. Просто огромный пустой зал. Но тут было немного теплее, чем в башне, так что мне тут нравилось.       Первый кареглазый, оказавшись вне коробки, тут же куда-то пополз. Вокруг было много каких-то коробок, и он оперся на одну, пытаясь встать на ноги. Я заметил рядом с другим ящиком карандаш и взял его в руки, пытаясь что-то нарисовать на стенке. Попробую, например, лошадку. Так, нужно кружочек, теперь из него сделать мордочку, теперь шея, туловище, ноги... ДА ПОЧЕМУ ПОЛУЧАЕТСЯ КАКАЯ-ТО КЛЯКСА?! - Хм, очень хорошо, черепашка. - я вздрогнул от неожиданности и обернулся. Рядом стоял отец с книгой. Наверное, ему тоже было интересно, что в этих ящиках.       Он погладил меня по голове, типа хорошо рисуешь, молодец. На самом деле, это приятно. Несмотря на то, что рисунок вообще не очень.       Эй, а что это слюнявый делает? Зачем он смотрит на мой рисунок? Он у меня срисовывает? Голубоглазый взял другой карандаш и пытался нарисовать такую же лошадку рядом с моей. Мда, и это еще я думал, что у меня плохо получается. Впрочем, он же еще совсем маленький... Так, стоп. Я же тоже мелкий. Надо привыкать, надо привыкать.       Отец сидел невдалеке от нас и разбирался в книгах. Он перекладывал их из ящиков в стопки. На одной его взгляд остановился. Крыс открыл её где-то посередине и положил на пол. - Черепашки! - позвал он нас. - Мне давно следовало дать вам имена. Знаете, черепашки, моему сенсею Хамато Йоши* очень нравилась итальянская культура, особенно эпоха Возрождения. Он однажды даже ездил в Рим. Думаю, вам подойдут эти имена и вы станете столь же выдающимися, что и они. О, наконец-то разберусь, кто есть кто.       На страницах книги были лица творцов эпохи возрождения. Мы подползли к нему и стали рассматривать портреты. - Итак, ты будешь... Леонардо. Первый кареглазый посмотрел на отца и улыбнулся. - Ты - Рафаэль. Златоглазый нахмурился. В исполнении маленькой черепашки это выглядело забавно и мило. - Микеланджело. Слюнявый засмеялся и скорчил забавную рожицу. - Донателло. Второй кареглазый прищурился и задумался, как будто оценивая своё имя. - И... Филиппо**. Я посмотрел на отца и пошевелил губами, пробуя имя "на вкус". Значит, Филиппо. Сокращенно будет Филли или Фил. - Будем знакомы, мои сыновья. Можете звать меня Мастер Сплинтер.

***

      Отец оставил нас одних на пару часов***. Лео опять учился стоять на ногах, в этот раз опираясь на стопки книжек.       Майки играл со старыми коробками, которых в изобилии было вокруг. Он забрался в большую коробку и пугал тех, кто проползал рядом. Раф смотрел на Лео и тоже пытался встать. Дон смотрел книжки с упавшего шкафа. Я нашел старый карандаш и газету и снова попробовал что-то нарисовать. Грифель выскакивал из рук, линии походили на раздавленных червяков. Получились стандартные каляки-маляки. Некруто. Но ожидаемо.       Наконец, отец вернулся. Он принес курицу из забегаловки и парочку старых курточек. Мы все подползли к нему, и столпились рядом с коробкой с едой. Сенсей раздал нам по кусочку и стал раскладывать курточки на полу. Мы сжевали мясо и переползли на импровизированную кровать. Майки тотчас же принялся кататься по ней. Я тоже хотел попробовать, но едва лег на мягкую ткать, как глаза стали слипаться, и меня сморил сон.

***

Тук, тук, тук... Дверь открывается. - Вот так. Слышишь стук, подходишь, смотришь в глазок. Если я или папа, открываешь. Если кто-то чужой, соответственно, не открываешь. Всё просто. Если что-то случилось, звони мне. Понятно? - Понятно.       Мама обнимает меня и уходит. Я пару минут слоняюсь по квартире, пытаюсь смотреть мультики, но что-то пугает меня. Это что-то - одиночество. Я еще никогда не оставалась дома одна. Где-то что-то падает. Это становится последней каплей, я начинаю плакать.****

***

АААААА!!! Ну кто опять ревёт? Что, Майки снова отнял картошку у Дона? Так, а реву-то, похоже, я. Неудивительно, голова прям раскалывается... АААААААААААА!!!! А вот это уже братья. Я слышала, дети-близнецы плачут оба сразу. Или по-очереди. Мы не близнецы, конечно, но одного возраста. Наверно.       Только сейчас осознаю, что мне до жути страшно. Я не знаю, что со мной было, я не знаю, что я видела. Но сейчас главное, что отец обнимает всех нас, Майки и Дон жмутся ко мне, и я не один, и мне не страшно.