Часть 2. Жизнь
30 января 2020 г. в 18:52
Сантьяго прислонил карту к датчику, и спустя секунду распахнулись дверцы турникета. Пройдя пару метров, занял очередь на вход в электричку, которая прибыла по расписанию.
Двери закрылись перед носом, но парень не переживал, ведь добирался на работу с запасом времени, которое позволяло пропустить один рейс.
Благополучно зайдя в вагон следующей электрички, устроился в ближайшем кресле рядом с мальчуганом, несмотря на то, что вокруг были свободные места. С каждым входящим человеком в вагон число на табло уменьшалось, а как только достигло нуля и все сели, раздался короткий сигнал, символизирующий закрытие дверей через три секунды.
В вагоне стояла тишина, только изредка слышался приглушённый редкий стук от соприкосновения основания вагона со стыками рельс.
Расстояние между остановками было одинаково с минимальной погрешностью, а посему каждый, даже впервые столкнувшись с железнодорожным транспортом, мог запросто рассчитать в уме затраченное время. Автобусные маршруты были составлены по тому же принципу. Плата за проезд происходила по количеству проезжаемых остановочных пунктов. Списание производилось после сканирования карты на выходе с остановок.
Каждый пассажир обязательно пристёгивался для безопасности в случае эксцессов. Таких не случалось, но вероятность всегда оставалась, пусть и минимальная. Этому правилу следовали все без исключения. Перевозить с собой разрешалось любой законный предмет, но размеры не могли превышать среднестатистический торс мужчины. Также запрещалось стоять в транспорте, дабы избежать столпотворения и несчастных случаев. Несмотря на ограниченное количество посадочных мест, никогда не возникало ситуаций с долгим ожиданием очереди или невозможности вовремя прибыть в пункт назначения. Этому способствовала система размещения рабочих и жилых зон.
Эти несколько пунктов из свода правил пользования железнодорожным транспортом совершенствовались постоянно, создавая идеальную модель поведения. И всё с целью улучшения условий проезда.
Транспорт остановился. Сантьяго пора было выходить. После сигнала отстегнул ремень и встал, не спеша направляясь на выход в другой конец вагона. Тем временем с другого проема входили новые пассажиры. Число на табло то и дело меняло значение. Стоило всем занять места, как прозвенел сигнал и вскоре закрылись двери. За этот механизм отвечали датчики на полу и креслах, реагирующих на массу на каждом квадратном дециметре, дабы избежать движения со стоящими пассажирами.
Парень приложил карту, с которой автоматически списалось за одну остановку, после чего потопал через турникеты в сторону комплекса многоэтажек. Все здания относились к рабочим зонам, в которых работали люди, равноудалённые от компании — работодателе.
В каждую дверь существовал порядок входа. Заключался в выстраивании очередей во избежание конфликтов. Систематичность любого действия была частью мира. Всё осуществлялось разумно и чётко. И никто не противился томам правил и законов. Процесс налаживался с самого основания мира, эволюционируя.
Наконец-то придя в свой кабинет, усевшись за стул, проведя определённые манипуляции с компьютером, принялся за расчёты. У каждого был свой кабинет, так как это являлось частью душевного покоя, который составлял важную часть общественного настроения.
Интерьер и одежда были в светлых тонах, создавая атмосферу чистоты. Но детали выбирались индивидуумом под внутренний мир. Парень предпочитал белые кроссовки, шорты и футболку, так как в тёплое время года это самый удобный и комфортный вариант. Никто не навязывал определённый стиль, некоторые предпочитали вовсе оставаться нагими, при условии сохранения гигиены. Никто не таращился и не осуждал.
Рабочий день офисного сотрудника длился четыре непрерывных интенсивных часа, за которые максимально эффективно справлялся с поставленными задачами. Очень давно такое же количество работы не выполнялось и за двенадцать часов в связи с растягиванием процесса и желанием отдохнуть. Сия мера сокращения трудодня оказалась наиболее удачной. Человек сохранял чувство жизни, отлично работал и приносил всеобщую пользу.
Сантьяго завершил работу раньше срока, до конца смены оставалась минута или меньше, но он встал только после того, как увидел на часах два нуля. Теперь, свободный от забот, отправился на улицу, где ждала жена.
— Добрый день, дорогая, — галантно поприветствовал супругу, едва заметно поклонившись.
— Привет, Сантьяго, — сухо ответила Милена и обняла мужа, не забыв поцеловать в щёку.
— Предпочитаешь прогулку по Аллее Грёз или поход в трактир «Забвение»? — задал вопрос, взяв жёнушку под руку.
— Давай лучше на озеро. Хочу поплавать, — прошептала на ухо. Парень согласился, пожав плечами.
Долго шли и молчали, рассматривая достопримечательности, в частности, необычные скульптуры, которые каждодневно меняли форму.
В самом городе было достаточно тихо, личного транспорта ни у кого не было, что когда-то давно создавало массу шумового и экологического загрязнения, бесконечные пробки на дорогах. Ещё один фактор, влияющий на низкий звуковой фон — ограниченное количество людей и сдержанная тихая беседа.
В любой район, округ и прочие зоны происходил пропускной контроль, схожий с вагонами электропоезда. Никто не мог въехать на территорию, пока на табло светилось максимальное оптимальное число людских душ. Таков принцип внедрили с целью разгрузки густонаселённых районов и сохранения баланса.
Инфраструктура везде была одинаковой, дабы избежать вынужденных поездок по каким-то бытовым делам. Архитектура и планировка везде сохраняли уникальность. Ничто не было схожим и однотипным. Поездка в другой район, как путешествие на другую планету. Это сохраняло интерес к жизни и движению в ней.
Особенность города, где жили и работали Сантьяго и Милена, заключалась в прозрачном озере. Находилось оно на отшибе, за лесной аллеей, но всё-таки близко к городу. При этом чистота водоёма поразила бы предков.
Добравшись до заветного оазиса, парочка быстро оккупировала любимое местечко, отметив, что людей для такой погоды очень мало.
Оба обнажились и зашли в едва тёплую, но бодрящую воду. Красивые, чистые и здоровые тела не дрогнули. Супруги с упоением предавались наслаждению: обществу друг друга, окружению, жизни.
Закончив купание вышли на сушу. За горизонтом постепенно пряталось солнце, освещая напоследок редкие облака, придавая красочности небесному холсту.
Маленькие птички что-то напевали, а потом уселись на одежду гуляющих. Крохотные неразумные жители этого мира перестали опасаться человеческих существ в связи с отсутствием опасности. Ни у одного индивида не возникало аморальных мыслей. Дикие и свирепые животные обитали на отдельной территории. Для них выделили несколько континентов в зависимости от климатических нужд.
Из-за равномерного распределения людей по территории планеты пришлось ограничить рождаемость. Всё строго контролировалось законом. Практически каждый шаг жизни фиксировался в огромной базе данных, но исчезали всякие следы, стоило лишь умереть. Средняя продолжительность жизни увеличилась в три раза.
Каждый получал доход пожизненно в равной степени. По сути, зарплата была просто формальной частью, как и компании, магазины и прочие организации. Люди искренне трудились для себя и общества, никто не требовал патриотизма и самоубийственного трудолюбия.
Жившие ценили время, проведённое наяву, и никто не думал жаловаться. Никто не знал горя, все проблемы были решаемы.
Вот и сейчас двое счастливых возлюбленных шли домой, держав друг дружку за руки, не зная забот. Им нравилось просто бродить то тут, то там. Старались возвращаться разными путями и сохраняли впечатлительность от увиденных не в первый раз мест.
Дома продолжалась идиллия — личная семейная жизнь не для чужих глаз. Маленькая утопия для души, которую ничто не могло разрушить.