Are we running out of time? Should we look into the light? Could this be the day we die?
Перед отправкой на потенциально самоубийственные задания все, сытые и в меру выспавшиеся, собираются внизу на парковке. Юнги внимательно осматривает каждого. Намджуну очевидно неловко, а еще он потирает глаза, потому что, видимо, как раз он не спал, проведя весь день на работе. Чимин то и дело зарывается ладонью в розовые волосы, убирая их со лба — Юнги знает, что у него это жест, которым он пытается скрыть неуверенность. Хосок стоит, засунув руки в карманы, показательно равнодушный, но глаза отводит в сторону, стоит их взглядам столкнуться. Юнги злится на него из-за того, что он обидел Чимина, но в то же время злиться не может, только не на Хосока. Джин старается поддерживать непринужденную атмосферу — отчасти из-за Намджуна, отчасти чтобы приободрить всех, шутит и сам же смеется над своими шутками. Тэхен выглядит помятым, но удовлетворенным, и стоит лишь взглянуть на Чонгука, жмущегося к нему, чтобы понять, почему. Джин тоже это замечает и демонстративно тянет носом воздух. — Какая жалость. Тэхен, ты просто животное. Он был таким невинным. — И это говорит тот, кто пытался сожрать моего мальчика в первую же встречу, — парирует тот. — Не говори, что ты по запаху это сейчас узнал, — сдавленно шипит Чонгук. — Не по запаху, — хихикает Джин, — а по твоей довольной мордочке. — Пытался сожрать? — Намджун смотрит вопросительно, и Джин внезапно серьезнеет. — Я потом тебе расскажу. — Ладно, ребята, — Тэхен шагает к неприметному тонированному «Ситроену», утягивая за собой Чонгука. — Наша миссия самая безопасная, и мне от этого неловко. Удачи вам всем. Пельмешка-хен, осторожней там, Джихан — тот еще сукин сын. Юнги молча кивает. «Ситроен» срывается с места и выезжает с парковки. Намджун тоже идет к машине, и Джин собирается было пойти за ним, но Чимин вдруг подходит к Юнги и крепко обнимает. — Я буду в порядке, — шепчет. — Позаботься о себе, ладно? Вампир снова кивает, но в ответ не обнимает, лишь кидает острый взгляд через его плечо на Джина, словно говоря «только попробуй не уберечь». Джин прижимает руку к груди, давая безмолвное обещание. Чимин отстраняется, немного разочарованный, и следует к машине вместе с лидером. Хосок несколько секунд стоит на месте и просто смотрит издалека, а затем разворачивается, чтобы догнать остальных. Юнги остается один. Он смотрит, как машина Намджуна покидает парковку, увозя с собой Джина, Хосока и Чимина, и вдруг чувствует себя как никогда одиноким. Впрочем, это ощущение сразу же рассеивается, потому что на парковку спускается Хваса в полном боевом облачении. — Все готово? — спрашивает он. — Ждем только тебя. — Хваса, — начинает вдруг Юнги. — Ты еще очень молода… — Воу-воу, полегче, — перебивает она. — Замуж меня позвать вздумал? Нет, я, конечно, знаю, что я великолепна, но не для тебя мама ягодку растила, ясно? — Сегодняшнее задание, — упрямо продолжает он, — самое опасное из всех. Джихан — больной на голову непредсказуемый ублюдок, которому нравится убивать и мучить, плюс ко всему он очень стар и хитер. Мы можем не вернуться, ты это понимаешь? — Это настолько серьезно? — Хваса перестает улыбаться. — Ты даже готов пожертвовать своей жизнью? — Это важно, — говорит Юнги твердо. — Это не какая-то там обычная борьба за власть. Ты видела, что они делают. Люди для них просто жертвы. Вот какой мир ждет Чимина и Чонгука, если мы проиграем. И ради этого, ради того, чтобы Чимин и такие, как он, жили, не будучи просто чьей-то едой, я готов на все. Но ты… Ты не обязана рисковать собой. Тебе всего несколько десятков лет, ты должна жить. — Захлопнись, Мин Юнги, — резко обрывает его Хваса. — Если и умирать, то ради чего-то вроде этого. Мне тоже есть кого защищать в этом мире. И я не буду прятаться и ждать, пока ты все разрулишь за всех. Глядя в ее упрямые глаза, Юнги улыбается краешком губ и подхватывает две рядом стоящие канистры с бензином, закидывая их в багажник. Хваса следит за ним, сощурившись. — О, так мы зажжем сегодня? — Обязательно.***
Ехать им около получаса, и Хваса все это время ведет автомобиль молча, непривычно тихая. Юнги убеждается, что за ними движутся несколько машин с остальным отрядом. На примерно сорок охранников Джихана их всего пятнадцать, но сюрпризы ведь никто не отменял, верно? Хваса тормозит и паркуется на обочине, когда очертания нужного дома едва показывается на горизонте. Юнги смотрит выжидательно, и она наконец подает голос. — Главные ворота охраняются так, что даже просто подойти к ним — самоубийство, но я поизучала кое-какие строительные планы, кое-кого подкупила, кое-кого подмазала, пообещала всякое… Юнги поднимает брови, и она усмехается. — Не дашь мне насладиться своим великолепием? Ну и ладно. Короче, примерно вот тут есть черный ход, о котором, скорее всего, не знают даже хозяева. Проходит через заброшенную канализацию аккурат до внешней стены дома с противоположной от ворот стороны. Есть некоторый риск, что на выходе сверху стоит машина или он залит бетоном, но попытаться стоит. Большая часть охраны сосредоточена на воротах, потому что они считают свою крепость неприступной, и если мы проберемся здесь — избежим многих неприятностей. — Ладно, ты великолепна, — сдается Юнги. — Показывай свой чудо-путь. Хваса выпрыгивает из машины и уверенно движется в сторону ближайших кустов у скалы. Из других машин тоже выходят вампиры. Некоторые из них несут в руках такие же канистры, как у Юнги. Они помогают Хвасе сдвинуть растения в сторону, обнажая решетку с узким проходом, оканчивающимся лестницей, уходящей вниз. — Ты же не против встать на колени? — поддевает девушка. — Жаль, джинсы запачкаются, — вторит он ей, а потом дергает за решетку, срывая ее с петель. Проржавевший металл отлетает в сторону. — Я пойду первым, ты — за мной. Длинная лестница приводит их к узкому тоннелю, который снова, очевидно, придется преодолевать на четвереньках. Они проходят несколько таких, перемежаемых с заброшенными техническими помещениями, где на полу стоят лужи зловонной воды и порой пробегают крупные крысы, зато можно выпрямиться в полный рост. — А тут симпатично, — констатирует Хваса. — И еда бегает, если что. Можно жить. — Нельзя, тут интернет не ловится, — отвечает ей Юнги с максимально серьезным лицом. Впереди показывается еще одна лестница, на сей раз ведущая наверх. Хваса сверяется с картой в телефоне и сосредотачивается. — Ребята, сразу после подъема будет люк, ведущий на поверхность. Если нам повезет, прямо около него никого не будет, но если нет, нужно действовать оперативно и не дать поднять тревогу. Юнги, я пойду первой, потому что видела план двора и смогу быстрее сориентироваться. — Согласен. Им везет поначалу — люк под ладонями Хвасы с трудом, но поддается. Девушка осторожно выглядывает в образовавшуюся щель и показывает остальным большой палец перед тем как поднять крышку и быстрым движением выпрыгнуть наружу. Юнги, поднимающийся следом, успевает услышать лишь сдавленный хрип. Оказавшись на поверхности, он видит, как Хваса тащит свежий труп к ближайшим кустам. — Один охранник все-таки был, — шипит она раздосадованно. — Спрячу тело на случай, если тут появится еще кто-нибудь, когда мы уже будем внутри. Пока остальные один за другим вылезают из люка, Юнги осматривается вокруг. Люк расположен у глухой стены, очевидно, гаража, но в нескольких шагах от нее — небольшая веранда с темными окнами в пол, а чуть далее, предположительно, в гостиной, судя по большой плазме на стене и нескольким диванам, которые они могут видеть, горит свет. Несколько окон второго этажа, выходящие на эту сторону, также освещены. Джейби, один из их отряда, шагает в сторону окон без света, но прежде чем он успевает выйти из-за угла, Юнги бросается вперед и втягивает его обратно, указывая на вращающуюся камеру на противоположной стороне дома. Зеленый огонек мигает точно в направлении, куда собрался вампир, еще какое-то время, а затем медленно отворачивается. — Надо успеть проскользнуть, когда камера смотрит в другую сторону, — поясняет Юнги вполголоса. — Остается еще вопрос, как попасть внутрь, — замечает Хваса. — Звон стекла привлечет внимание. — И как такая великолепная ты не продумала это раньше? — язвит Юнги. — Решила оставить и для тебя момент славы, — огрызается девушка. — Ладно, предположим… — Юнги вдруг замирает, потому что дверь на веранду приоткрывается и наружу кто-то выходит. Вампир доходит до дальнего конца веранды, облокачивается на перила спиной к ним и, судя по донесшемуся запаху дыма, закуривает. Юнги делает выражение лица «нам не может так везти» и дает остальным знак оставаться на месте. Сам же кошкой крадется к веранде. Слух человека обмануть легко, но вампир услышит даже легчайшее колебание воздуха, выбивающееся из обычного ритма вещей. Однако Юнги слишком давно живет на свете и слишком хорошо умеет прятаться в тенях даже от себе подобных, поэтому его присутствие оказывается незамеченным до тех самый пор, пока он не оказывается у врага ровно за спиной. Тот вдруг напрягается, почувствовав, но обернуться уже не успевает — мощным ударом рука Юнги пробивает ребра сзади и стискивает в кулаке еще бьющееся сердце. Вампир обмякает и мешком валится наземь. Юнги брезгливо вытирает руку о черные джинсы и движется к прикрытой двери веранды. Остальные тянутся за ним, избегая камеры, и вскоре заполняют темное помещение, оказавшееся столовой. Юнги показывает жестами, чтобы пятеро проверили первый этаж, разливая бензин и устраняя тех, кого там найдут, а другой части команды велит следовать за ним к лестнице, расположенной у дальней стены. Второй этаж начинается длинным коридором. За первой же дверью оказывается спальня, и Юнги, вошедший первым, лишь сокрушенно вздыхает, а Хваса прижимает руку ко рту. В тусклом свете лампы на прикроватном столике видно, что на кровати лицом вниз лежит полностью обнаженная девушка. Кровь, вытекавшая из шеи, уже впиталась в простыни, а на всем теле, кажется, живого места нет от синяков и порезов. На всякий случай он прислушивается, но биения сердца, как и ожидал, не улавливает. Дальше они снова разделяются, потому что за следующими двумя дверями, расположенными напротив друг друга, точно кто-то есть, а Юнги с неотступно идущей за ним Хвасой движутся дальше, туда, где коридор поворачивает к еще одной комнате. Они слышат шум открываемых пинками дверей позади, одновременно отворяя ту, что перед ними. Джихан, сидящий за столом, оглядывает их абсолютно спокойно и лишь криво усмехается вошедшим незваным гостям. — Ну-ну, смотрите, кто у нас тут, — тянет лениво. Юнги настороженно оглядывается, потому что слишком уверенный враг может быть признаком какого-то подвоха, если, конечно, это не напускное. Кабинет Джихана, а это, похоже, именно он, не назовешь просторным: узкое зашторенное окно, спиной к нему — кресло за письменным столом, что стоит лицом к входу, диван и пара книжных шкафов у одной из боковых стен. На полу — мягкий ковер. На столе — ноутбук, книги и бутылка дорогого коньяка с парой стаканов. Джихан поднимается на ноги. — Ты зря пришел, Юнги. Я не беру пленных. — Как и я, — Юнги молниеносно запрыгивает на стол и его кулак летит к лицу Джихана, но тот легко уворачивается и выхватывает из-за спинки кресла мачете. Юнги вспоминает, что по слухам это его любимое оружие. Джихану нравится рубить своих жертв на куски, будь то человек или вампир. Лезвие со свистом проносится мимо лица — Юнги успевает уклониться и спрыгнуть на пол со стороны Джихана, сразу же нанося ему мощный хук слева. Тот шатается, но быстро возвращает себе равновесие и отвечает прямым ударом в челюсть свободной рукой. Краем глаза Юнги видит, как Хваса перехватывает открытую канистру с бензином и поспешно разливает ее по комнате. Это замечает и Джихан, который резко отталкивает Юнги от себя, чтобы перемахнуть через стол и кинуться к девушке. Опустевшая канистра падает из ее рук, когда Джихан с силой бьет ее ногой в живот. Хваса на мгновение сгибается — и Юнги вначале думает, что от боли, бросаясь ей на помощь. Но когда она выпрямляется, в ее руке блестит короткий стилет, выхваченный из сапога. Увернувшись от просвистевшего у лица мачете, она что есть силы вонзает острие Джихану в плечо. Тот рычит и с силой швыряет ее в стену, словно куклу, отчего она замирает, скорчившись на полу. Юнги тем временем кидается на него с собственным ножом, но его клинок встречается с мачете, а Джихан, отведя лезвие, разворачивается в красивом пируэте и делает подсечку. Юнги удерживается на ногах, но лезвие мачете со свистом проносится в воздухе, рассекая бровь и щеку. Рана вообще-то пустяковая, но кровь хлещет, застилая левый глаз. Юнги неловко вытирает ее, лишь еще больше размазывая кровь по лицу, и Джихан вдруг смеется. — Я ожидал большего от правой руки самого короля Сеула. Юнги неожиданно улыбается в ответ широкой десневой улыбкой, чуть безумной, на его взгляд, но без некоторого безумия ему здесь не победить. А затем молниеносно выхватывает зажигалку и щелкает. — Пожар, — и улыбается снова, разжимая ладонь. Зажигалка падает вниз. Помещение, залитое бензином, вспыхивает мгновенно. Пропитанный горючим ковер занимается пламенем за доли секунды, шкафы с книгами полыхают следующими, а от них тонкая дорожка огня уже тянется к дверному проему, и Юнги понимает, что пора уходить, но не может бросить Хвасу, без признаков жизни лежащую у стены, как и не может не закончить то, ради чего они здесь. Джихан тоже чувствует, что путь к выходу становится все более узким. Однако между ним и спасительной дверью все еще есть преграда в виде Юнги, который смеется немного истерично и бьет быстро и беспощадно прямо в солнечное сплетение, не давая сделать вдох посреди дыма, который уже понемногу начинает разъедать глаза. Джихан задыхается на мгновение, но вампир — не человек, и дыхание быстро восстанавливается, а он продолжает свой танец с мачете, может, лишь чуточку медленнее, метя в бледную кожу на шее. Юнги ловко уворачивается, используя то, что Джихан немного выше, и в свою очередь скользит острием ножа по его груди, оставляя глубокий порез, отчего черная рубашка тут же пропитывается кровью. Оба понимают, что все эти раны не наносят сопернику реального вреда, но тем не менее, каждый поддерживает эту игру, ждет, когда враг замешкается, отвлечется на боль, что вполне реальна, откроется, чтобы он мог добраться до сердца, что колотится с необычной для вампира силой где-то там, в глубине грудной клетки, за слоем одежды, плоти и кости. И потому безумный танец среди пламени продолжается, а путей к отступлению становится все меньше. Юнги, когда острие мачете скользит по другой его щеке, рассекая кожу, смотрит в глаза напротив и понимает, что только один из них троих покинет эту комнату. Осознание этого неожиданно приносит непонятное спокойствие. Все будет решено. Джихан не уйдет. Они победят. Сеул будет освобожден, и нужно лишь… Извернувшись, Юнги пинает бутылку на столе, и та падает, разбиваясь, на пол, сразу же подпитывая алкоголем нахальные язычки пламени, что стремятся в сторону окна. Кровь из рассеченной щеки капает вниз. А дальше все происходит очень медленно. Удар сердца — Джихан снова замахивается мачете. Удар сердца — Юнги встречает его и отводит клинок на полпути. Удар сердца — Хваса у стены открывает глаза и садится, но Юнги не может видеть ее отчетливо, потому что пламя, то, что только, кажется, зародилось из разлитого коньяка и робких язычков огня, уже стеной между ними ревет, поглощая стол. Удар сердца — и крик отчаянный «Хваса, уходи!». Охрана Джихана тем временем открывает дверь, и с притоком кислорода пламя вспыхивает сильнее, такой же стеной закрывая дверной проем и вырываясь наружу. Вампиры бегут прочь, бросая своего командира наедине с врагами. Удар сердца. Хваса поднимается на ноги и смотрит на него в нерешительности, но Юнги снова кричит «Уходи!», и она бросается к окну, потому что она еще может спастись, ее не отделяет от выхода стена огня. Окно закрыто наглухо, и видимо, открываться ему вообще не полагается, поэтому, размахнувшись, девушка выносит двойное стекло, режется осколками и не мешкая прыгает вниз. Удар сердца. — Джихан-ним, они подожгли первый этаж! — отчаянный крик из коридора. — Тут все горит, уходите! Удар сердца. Джихан мимоходом оглядывается на дверь, которая больше недоступна им обоим, на разбитое окно прямо за ревущим пламенем, и осознает, что уходить больше некуда. Он вдруг смеется, а кольцо огня вокруг них сужается и дым застит глаза. — Ты ебанутый, — говорит он, глядя на Юнги в упор, но ни на секунду не прекращая атаковать. — Работай на меня. Мне нужны такие люди. — Не работаю на мертвецов, — парирует тот, отражая очередной удар. Джихан снова смеется, глядя на подступающее пламя, и замахивается, а его перепачканное в крови мачете в очередной раз сталкивается с ножом Юнги, а потом снова, и снова, и снова. Кажется, что их смертельный танец в кольце пламени длится вечность, хотя сердце Юнги отбивает всего каких-то сто десять — сто пятнадцать ударов. Джихан выбрасывает вперед кулак, Юнги отвлекается, чтобы слизнуть кровь с разбитой губы, и чуть не шагает назад в ревущее пламя, которое, оказывается, уже прямо за спиной. Он кожей чувствует его жар. Джихан напирает, снова заносит мачете, и Юнги делает шаг. Но не назад, а в сторону, отчего его соперник, не встретив препятствия, теряет равновесие и летит прямо в огонь. Юнги поспешно разворачивается и толкает его в спину изо всех сил. Еще несколько драгоценных секунд жизни Юнги тратит на то, чтобы проследить, как пламя охватывает все тело Джихана до костей. Старые вампиры горят быстро, не успеешь оглянуться — и ты уже горстка пепла. Наверное, будет не больно, — думает Юнги. Он вдруг понимает, что отчаянно, до боли хочет жить, потому что ему есть ради кого. Лица Хосока и Чимина встают у него перед глазами. Где-то там в отдалении — озабоченное лицо Джина и шкодливое — Тэхена, даже Чонгук, как-то незаметно ставший частью семьи. Хваса. Вся их сегодняшняя команда, хорошие ребята. Юнги надеется, что им удалось выбраться и уцелеть. Ночное небо над Сеулом, освещенное тысячей огней. Вкус свежей крови на губах — не той, что его собственная. Улыбка Хосока. Стоны Чимина, плавящегося в их руках от ласк. Смех Джина, тот, что искренний, а не такой, как в последние столетия. Идиотские шутки Тэхена… нет, по ним он, пожалуй, скучать не будет. Кожа сохнет и морщится от подступающего огня. А потом деревянный пол под ним с треском рушится от пожара внизу, и он падает сквозь него прямо навстречу пламени.