Черный Клевер

      Пробуждение вышло не из приятных — ногу во сне свело судорогой от долгого лежания на холодном камне. Ами тихо застонала, переворачиваясь на спину. По затекшему от неудобной позы телу разгонялась кровь. Открыв глаза, она попыталась вспомнить, что вчера произошло. Бешенный Сукехиро, Гордон, пещеры, Ванджанс… Так, Ванджанс!       Приподнявшись на локтях, Асакура огляделась по сторонам. У дальней стены возвышалась целая гора из черных стрел — по всему выходило, что капитан Золотого Рассвета очнулся уже давно. С плеч мягко соскользнула алая ткань плаща, — Ами бережно прикоснулась к ней рукой и невольно покраснела. Это было так непривычно заботливо. Ами помотала головой, сбрасывая наваждение — и о чем она только думает? Она застряла в этих пещерах с одним из самых опасных чародеев королевства, с которым следовало держаться очень настороженно.       — Ты очень вовремя, — Уильям появился из ниши в стене, заставляя задумавшуюся девушку нервно вздрогнуть от неожиданности. Впрочем, она тут же взяла себя в руки, — пойдем, нам нужно как можно скорее найти выход отсюда, если мы не хотим помереть здесь с голоду.       Ами понятливо кивнула, вставая на ноги и протягивая плащ обратно владельцу. Ванджанс привычным движением перекинул его через плечо, скрывая дорогой бежевый камзол.       — Эти стрелы, — Ами указала рукой на груду у стены, — они, похоже, сделаны из того же материала, что и разрезающий магию меч Асты. Невероятный металл.       — Да, я тоже пришел к такому выводу. — Ванджанс скрестил руки на груди, — однако не думаю, что оружие из этого материала доступно использовать кому-то еще. Темный металл высасывает магию из носителя — даже не соприкасаясь — просто на расстоянии гораздо медленнее. Можешь проверить свой резерв — за то время, что ты спала он должен был уже восстановиться. Но из-за такого соседства едва он дотянул хоть до половины. При всем при том, доходя до какой-то своей «критической» отметки, мана начинает активнее высасываться из носителя, вследствие чего остается на этой отметке, не восполняясь.       Ами прикрыла глаза, прислушиваясь к собственным ощущениям. Действительно, магический резерв совсем не восстанавливался. Стоило побыстрее выбираться из этого странного места.       Ниша в стене оказалась проходом в круглую темную залу. В свете водной сферы пространство виделось каким-то совершенно мистическим: высокий сводчатый потолок, драгоценные камни невероятных размеров, инкрустированные прямо в стены и образующие странную цепочку, и остатки истертых временем богатых гобеленов с рунической вязью. Посреди помещения располагался прямоугольный саркофаг, испещренный вязью древних письмен. Асакура присела на колено, проводя рукой по символам.       — «Тут покоится величайший из правителей подгорной империи дворфов, Крион Барри, последний из рода Барри. Воздай ему хвалу, искатель знаний, и узнай, как закончилась славная история величайшего из народов древности». — Уильям наклонился рядом с черноволосой, отодвигая ее руку с символов — « Но помни, что многие знания несут многие печали. Истина открывает только истину, а тайна требует искренности. Обнажи свою душу, и в свете магических камней тебе откроется вся правда».       Ами с новым интересом глянула на инкрустированные камни. Интересно, как это работает? Как понять, что говорящий действительно «обнажил душу» — считываются эмоции? Определить, говорит ли человек правду или ложь достаточно просто — учащенное сердцебиение, пульс, интонации, жесты, запах. Но как понять степень важности сказанного? Какая странная магия…       — Не сказать, чтобы это было неожиданно, — Ванджанс галантно постелил плащ на ступени у подножия саркофага, жестом предлагая присесть. Ами опасливо покосилась на алую ткань, но все же присела, избегая смотреть на своего спутника.       — Это смешно, мы едва знаем друг друга. Не думаю, что у нас получится, — Ами обхватила руками колени, стараясь не выдавать собственного напряжения, — было бы гораздо проще, приди ты сюда в одиночестве. Не у всех стен есть уши.       Ванджанс опустился рядом, пристально глядя на черноволосую. Та подняла на него глаза, изо всех сил стараясь выдержать его взгляд.       — Ты очень умна, — признался Уильям, — это делает честь такой молодой девушке. Но вместе с тем и сильно усложняет задачу. Мы можем начать с простого разговора — иногда открыться перед совершенно незнакомым человеком намного проще, чем излить душу знакомому, — не считаешь?       Ами прищурилась, глядя в прорези золотой маски. Что значит, делает задачу сложнее? Он же не собирается избавляться от нее? С другой стороны, такой ход событий нельзя было исключать. Да, ее боевые качества весьма высоки для ее возраста — но что она может противопоставить такому опасному магу, как Уильям Ванджанс —одному из сильнейших магов королевства Клевер? В лучшем случае, она сможет продержаться несколько минут и сбежать. Но процент успеха в этом деле явно стремился к нулю. В худшем…       Про худший вариант она старалась не думать. В принципе выбор стоял небольшой. Отказаться участвовать во всем этом и погибнуть мучительной голодной смертью вместе с Ванджансом или все-таки рискнуть и раскрыться, уповая на то, что ответное откровение не будет настолько страшным, что придется унести его с собой в могилу, составив покойному «великому Барри» чудесную компанию. Можно было бы еще уломать Ванджанса слить его резерв на водный портал до лагеря — к сожалению, резерв самой Ами таких растрат не позволял, — но близость темного металла сводило на нет эту задумку.       Вздохнув, Ами полезла за пояс и, вытащив оба гримуара, протянула их Ванджансу.       — Моя магия, как ты мог заметить, очень нестабильна. Зачастую приходится самостоятельно разбираться в принципах работы элементов и, как следствия, магии преобразования гримуаров. Исключением являются только заклинания, выведенные на форзацах.       Уильям бережно раскрыл огненный гримуар и вчитался в строчки. Выражение его лица было не разглядеть из-за нелепой маски, но Ами буквально кожей ощутила его изумление.       — Мне почти не дается контроль над огнем. В детстве я могла свободно использовать оба элемента, но потом произошел один инцидент… — Ами прикрыла глаза, вызывая в памяти обрывки воспоминаний, — к сожалению, я плохо помню. Что тогда произошло. Говорят, на летнюю резиденцию моего клана напал отряд боевых магов страны Солнца — в то время отношения между нашими странами в очередной раз обострились. Несколько правящих кланов Асха заняли порт на границе. Расположение резиденции держали в тайне, но, видимо, информация просочилась. Моих родителей убили на моих глазах, а все, что я запомнила — только пламя, в котором сгорел дом, — Ами замолчала, собираясь с мыслями. Разболелась голова — так случалось каждый раз, когда она пыталась вспомнить тот день. Она обхватила виски ладонями, стараясь унять резкую боль. — С тех пор я не понимаю, как использовать огонь осознанно.       — Мне жаль, что тебе пришлось пережить такое, — Уильям мягко дотронулся до ее руки, отводя ее от лица, — Но твоя магия. Это невероятно, — Ванджанс пролистал водный гримуар, — ты сама настроила артефакт на работу заклинаний? Они не выводятся сами?       Ами отрицательно покачала головой.       — Ты понимаешь, насколько гениальна? — Уильям перелистал исписанные страницы, — все эти формулы… Ты по сути приспособила заготовку под артефакт под полноценный гримуар с ручными настройками. А я то все гадал, как ты способна использовать магию воды и льда одновременно.       Ами усмехнулась, забирая обратно гримуары. Если бы она была гениальна, ее бы не сместили с поста главы клана Асакура, и ей не пришлось бы сейчас сидеть здесь. Впрочем, вслух она этого говорить не стала.       — Тем не менее, я до сих пор не могу пользоваться магией огня. Я просто не понимаю, на чем она основана. Вода так логична и понятна, — стоит написать верное уравнение, — Ами подняла руки, пропуская между ладонями тонкое плетение, — и все выходит. Но с огнем…       Асакура развела ладони в стороны, и тонкая струя пара растаяла в воздухе.       — А те заклинания, на форзацах? — в голосе Ванджанса послышалась явная насмешка. Ами вспыхнула, отвернувшись.       — Магия, которая выводится без всяких расчётов. И я пока понятия не имею, как поставить на нее блок — по крайней мере на огненную. В любом случае я тебе все рассказала.       Капитан Золотого рассвета серьезно кивнул. Улыбка исчезла с его лица так же стремительно, как появилось. Ами напряглась, раздумывая — не стоит ли сказать что-то или заверить, что дальше нее это не пойдет — это ведь и так очевидно? И как серьезно может обернуться для нее откровение такого опасного человека?       Раздумывая, она не сводила взгляда со своего спутника. Уильям развернулся к ней лицом и потянулся рукой к маске. Обхватил бархатные края ладонью и потянул вниз.       — Подожди, — Ами протянула руки, удерживая его ладони и чувствуя себя безумно неловко, — ты уверен, что хочешь это сделать? Я… — мысли в голове перепутались окончательно. Ами прикусила губу, глядя в смеющиеся глаза Уильяма, — я просто хочу сказать, что ты не обязан это делать. Мы можем найти какой-то другой способ выбраться отсюда.       — Все хорошо, — Ванджанс улыбнулся, перехватывая ладони черноволосой и опуская их, — я не так хорошо тебя знаю, но мне кажется, ты не будешь распространяться об увиденном. Верно?       Ами поспешно кивнула, завороженно следя за движениями капитана Золотого Рассвета — как медленно проявляются его короткие волосы, светло-золотого оттенка, страшные черные пятна вперемешку с белоснежной кожей, правильные черты лица, тонкие бледные губы. Без маски Ванджанс производил странное впечатление — очень красивое лицо, изуродованное вязью темного проклятья — и яркие, невероятно красивые глаза посреди сплошного черного пигмента кожи.       Ами прикрыла глаза, сбрасывая наваждение.       — На семью моей матери было наложено проклятье, из-за чего я родился таким. С самого детства меня прятали от глаз людей, не дозволяя показываться кому-либо на глаза. И я могу понять своих родителей — не слишком приятно на такое смотреть. Единственным моим занятием было совершенствование магии. Позже, после знакомства с Юлиусом я начал носить эту маску, которую он мне подарил — она как будто приросла к моему лицу — я крайне редко ее снимаю. Ты единственный человек, кроме Юлиуса, который увидел меня таким. — Ванджанс вздохнул, возвращая маску на место, — мне лестно, что ты не отвела взгляд. Это не самое приятное зрелище — возможно, из-за собственного уродства я так ценю чужую красоту.       Ами задумчиво сжала ткань собственной туники, пытаясь понять, как к этому отнестись. Присущий ей воспитанием шиноби рационализм и вместе с тем острое сочувствие боролись между собой, — капитан Золотого Рассвета был удивительным человеком, который вызывал у нее самые противоречивые чувства.       Вздохнув, она подалась вперед и прикоснулась кончиками пальцев к бархатистым участкам маски. Ванджанс чуть заметно вздрогнул, с непониманием глядя на черноволосую.       — Не знаю, что я могу сейчас сказать. Мы не слишком хорошо знакомы, но при первой встрече я была совершенно искренняя, сказав, что никогда не видела у людей таких красивых глаз. — Ами очертила узор вокруг прорезей и медленно подняла маску выше, в сердцах надеясь, чтобы этот мужчина не посчитал такой жест за дерзость. — На моих островах говорят, что именно в них заключена человеческая душа. Поэтому, когда я смотрю на тебя, — она полностью сняла маску, опустив ее себе на колени под немигающий напряженный взгляд Ванджанса, — я вижу только их нечеловеческую красоту и могу только предполагать, какой ты на самом деле невероятный человек.       Несколько секунд они молча сидели, не отводя взгляд друг от друга. Тишина, казалось, оглушала. В полумраке залы фигура Ванджанса озарилась ослепительным цветом. Ами моргнула, переводя взгляд на инкрустированные стены. Камни переливались самыми разнообразными цветами и горели так ярко, что смотреть было больно. У них получилось?       Ами выдохнула, сбрасывая накопившееся напряжение. Было совершенно очевидно, что они оба умолчали о главном — о чём не готовы были делиться ни с кем. Тем не менее все сработало, и это приносило Асакура облегчение. Чужих тайн стоит опасаться даже еще больше, чем собственных — это она понимала чётко. И была благодарна всем Богам, что сегодняшний день принес ей только пару неловких моментов, скорее всего пошедших только на пользу.       Уильям забрал у нее маску, поднялся на ноги и подал руку девушке. И вовремя — раздался громкий скрежет, и крышка саркофага, в ослепительном свете камней отъехала в сторону. Ванджанс с Асакура, не сговариваясь, поспешили к нему.       Под крышкой обнаружились ступени, ведущие на нижний ярус. Там, в свете таких же ярко-горящих камней посреди комнаты расположилась одинокая скрижаль, ростом в человеческий рост. Ванджанс подошел к ней, рассматривая крупную вязь символов.       — «Здесь нашла свой последний приют великая цивилизация подгорного народа дворфов. Я, Танокос Берлизсток, последний из выживших, обязан оставить достойнейшему из потомков людского рода всю правду об исчезновении с лица земли нашего народа. Здесь, путник, ты не найдешь ни золота, ни артефактов, ни драгоценных камней — лишь прах моих верных товарищей. Все, что ты видел до этого — лишь искусная магия, следы которой до сих пор хранят эти стены. Только достойный среди живущих сможет оценить наше наследие — опыт, который мы оставляем живым. В этих стенах произошла страшная трагедия, начинавшаяся, как грандиознейший из экспериментов. Величайший из правителей подгорного народа — Крион Барри, — поставил своей целью обретение небывалой доселе силы из скрещивания магических гримуаров. После трагедии эльфийского народа мудрейший Барри повелел прекратить все торговые связи с людьми и перейти на осадное положение. Чтобы победить людскую магию, уничтожившую даже эльфов — сильнейших магических существ, — нам нужно было создать мощнейший гримуар, известный человечеству и воспетый в легендах — пятилистный клевер. В попытках обретения было принесено немало добровольных жертв со стороны дворфов — во славу Криона Барри многие из нас посчитали за честь отдать свою жизнь в обмен на силу, высвобождающую магию гримуаров…»       — Похоже, этот Крион был спятившим, — Ами провела рукой по символам, радуясь, что Ванджанс способен это читать. Для нее, выросшей на другой стороне света, эти древние письмена не говорили ни о чем, — приносить в жертву собственных людей для обретения мифической силы — и это в условиях «осадного» положения… Что-то тут явно не сходится. Кто вообще начнет проводить эксперименты с непредсказуемым результатом во время боевых действий?       — Да, это неразумно. Но с другой стороны — Ванджанс как-то недобро ухмыльнулся. В свете магических камней — судя по всему, иллюзорных, — его маска приобрела какое-то хищное выражение, а глаза блеснули ярким желтым оттенком, — люди уничтожили расу эльфов. Предали их. Что оставалось делать Криону, как не искать универсальное оружие, даже путем таких жертв?       Ами с опаской глянула на спутника. Интересно, это он сейчас серьезно?       Уильям был каким то… Странным? Не похожим на себя прежнего — движения его стали более резкими, а взгляд лихорадочным. Асакура тоже было интересно, что же здесь произошло — да и вся ситуация с дворфами вызывала любопытство, но в поведении капитана Золотого Рассвета было что-то глубоко личное. В том, как судорожно он скользил взглядом по строкам, как глубоко сопереживал исчезнувшему народу. И как категоричен был к людям.       — «… Однако, все, чего мы смогли добиться — пара воспетых в легендах четырёхлистных гримуаров. Этой силы было недостаточно для того, чтобы противостоять людскому племени, и тогда величайший Крион Барри решил пожертвовать своей магией и своей жизнью, чтобы даровать своему народу спасение. Жертвенный ритуал проводился в церемонном зале — весь народ дворфов собрался вместе, чтобы воздать последнюю хвалу и благодарность своему правителю. Великая печаль поглотила стены этого пристанища. Печаль и надежда на славное будущее. Но все вышло из-под контроля. В предсмертном вздохе величайшего Криона Барри гримуары соединились в пятилистный клевер, и дьявольская, невероятная сила поглотила его. Но это уже был не наш правитель — нечто иное, демоническое поселилось в его теле. В зале произошла кровавая бойня, равной которой никогда не было. В попытках усмирить эту силу и не дать вырваться ей в наружный мир, весь народ дворфов пожертвовал своей магией и жизнью, запечатав демонические силы в камень этой горы. Я, Танокос Берлизсток, последний из выживших, записал все это. Кем бы ты ни был, путник — не повтори мою историю. Чем больше времени проводишь ты в этих стенах, тем стремительнее проклятая сила пропитывает твою магию. Если тебе удастся спастись — поведай эту историю всему миру, чтобы никто и никогда не нашел здесь больше свою смерть.»       Ами бросила обеспокоенный взгляд на Ванджанса. Проклятие магии? Это значит, все это время на их магию действовал медленно действующий яд. Плохо дело! И не мог этот Танокос, чтоб ему в посмертии икалось, сразу первой фразой предупредить? Или поставить скрижаль ближе ко входу — к чему бессмысленные жертвы и сложности? Зачем нужно было проделать такой долгий путь, чтобы найти здесь предупреждение?       Ами подозрительно прищурилась, не отводя взгляда от своего спутника. Похоже, тот все это время подозревал о подобном раскладе дел.       — Как долго здесь находятся ученые, капитан Ванджанс?       — Четыре дня, — Уильям помрачнел, придя к очевидным выводам. — Наверху находится Лангрис, он окажет первую помощь пострадавшим. Главное сейчас — донести мысль о срочной эвакуации из лагеря всех присутствующих там. Но для этого нужно как-то попасть в сам лагерь, — Ванджанс присел у скрижали, пытаясь найти разгадку. Но внизу располагался лишь небольшой драгоценный камень, при чем, как это не странно, самый настоящий. Уильям ловким движением срезал его со скрижали.       — У меня есть одна идея, как нам выбраться, — Ами пролистала водный гримуар, находя нужное заклинание, — но к сожалению, мой резерв маны даже в полном состоянии не способен дать мне возможность сотворить портал до лагеря. Я не расположена к пространственной магии, отчего требуется очень, очень много магической энергии. Твой резерв мог бы обеспечить его реализацию, но сейчас он полон лишь на четверть. У тебя есть какие-то магические артефакты с собой?       Ванджанс на секунду задумался, после чего достал из-за ворота рубашки круглый платиновый медальон.        — Это семейная реликвия, передающаяся из поколение в поколение в моей семье — такая есть у каждого аристократического рода клевера. В ней должно быть достаточно маны, чтобы использовать это заклинание, — он протянул руку черноволосой, опуская медальон в ее ладони. Ами благодарно кивнула, немного польщенная таким доверием, положила медальон на страницы гримуара и вскинула руки.       Формула, выведенная на странице засветилась холодным голубым светом, цифры из его страниц начали подниматься в воздух, образуя воронку. Потоки маны, исходящие из медальона, подпитывали воронку, которая на глазах разрасталась, облекалась в водный элемент и занимала все больше пространства. По каменным стенам заплясали водяные тени, воздух наполнился соленым запахом моря и свистом волн. Мощь водного водоворота буквально смела Ами и Ванджанса с ног, притягивая к центру воронки. Перед глазами черноволосой пронеслась исчезающая скрижаль, воздуха стало категорически не хватать. Девушка попыталась расслабиться и успокоиться, прикрыв глаза — но уже в следующую секунду ее, промокшую до нитки, выбросило на какие-то ящики, с грохотом рухнувшие на пол под ее весом. Голова гудела и раскалывалась, к горлу подступила тошнота — то ли от сильного удара, то ли от того, что заклинание выжало из нее практически всю ману.       Судя по всему, их выбросило прямо посреди капитанской палатки. Ами поморщилась, потерев ушибленный затылок и поднимаясь на ноги.       — Хвала всем Богам, вы здесь! — взволнованный Лангрис, привлеченный шумом, ворвался в палатку, — где вы были? В лагере царит страшная эпидемия, я пока контролирую, чтобы никто не покинул пещеры, чтобы не распространять ее наружу, но медицинской помощи очень не хватает. Мне необходимо ваше разрешение, капитан Ванджанс, чтобы отправиться за целителями.       — Это не эпидемия, — Ванджанс, в отличие от нее уверенно стоящий на ногах, перекинул промокший тяжелый плащ через руку, — Необходимо срочно эвакуировать всех, находящихся здесь и запретить сюда доступ. Уже есть погибшие?       Лангрис помрачнел, кивнув. Ами тяжело вздохнула. Голова кружилась невыносимо, но времени показывать свою слабость не было.       Следующие полчаса они в спешке носились по всему лагерю, собирая оставшихся в живых ученых и работников лагеря. Несмотря на смертельную угрозу, многие из них задерживали процесс эвакуации, не желая бросать на произвол судьбы собственный скарб. Кляня на чем свет стоит старых маразматиков, Ами как могла помогала упаковывать бесконечные записи и книги особенно нерасторопных стариков.Переносить тяжело больных и слегших. Сейчас бы очень пригодилась ее магия — но резерв был на нуле, отчего приходилось незаметно опираться на стенки при передвижении, чтобы не дай Тен не эвакуировали ее прежде, чем она убедится в том, что спасли всех присутствующих.       Стоило признать, в условии всеобщего хаоса Ванджанс был великолепен. Спокойной, организованный и беспристрастный, он убеждал даже самых упертых собраться в самые кратчайшие сроки. Только благодаря его выдержке и властности они управились в эти безумные полчаса. Он никогда не повышал голоса, но Ами с удивлением и каким-то восторгом наблюдала, как беспрекословно подчиняются его слову даже самые упертые личности.       Лангрис беспрерывно поддерживал портал до столицы, где пострадавшим могли оказать самую быструю помощь. В очередной раз отводя одного из ученых к нему, Ами подметила, как дрожали его руки.       Когда последний математик — самый вредный и старый Арирог Мох наконец был сопровожден до портала, Ами, чудом стоявшая на ногах, вспомнила про Агриппу. Вцепившись в руку подошедшего Ванджанса, она с блестящими от волнения глазами попыталась объяснить, что не видела Гордона с самого прибытия в лагерь. Ванджанс нахмурился, вслушиваясь в спутанную речь, и перевел взгляд на Лангриса. Тот — бледный и усталый, покосился на девушку.       — Это твой спутник, такой страшный и высокий? — Ами резко кивнула, подавшись вперед, — я не видел его с тех пор, как началась эта странная эпидемия. Не думаю, что он выжил.       Ами гневно посмотрела на Лангриса.       — Все это время вы его не искали?       Получив отрицательный ответ, девушка сорвалась с места. Ругаясь на чем свет стоит, Лангрис выразительно посмотрел на своего капитана.       — Я не смогу удерживать этот портал долго. Нужно оставить ее здесь, раз эта сумасшедшая на желает бросать своего мертвого друга.       — Сколько ты сможешь продержаться, Лангрис? — Ванджанс смотрел в ту сторону, куда убежала девушка и, казалось, совсем его не слушал. Лангрис сплюнул.       — Минут десять.       — Через десять минут мы уходим, — голос Ванджанса был спокоен и очень сух, — с ней или без нее.       Ами бежала по коридорам пещеры, моля всех Богов, чтобы направление было верным, чтобы Ванджанс дал ей время, не уйдя без нее, чтобы Лангрис Вод продержался еще хоть немного. Сколько у нее есть времени — 5 минут? 10?       Направление она выбрала не случайно. Какая-то темная, жуткая магия тянула ее вглубь одного из закутков. Никогда в своей жизни она не поступала так необдуманно — и никогда не ставила свою жизнь на кон в борьбе за жизнь другого человека. Коридор, еще один — голова, казалось, скоро должна была расколоться на несколько частей, а бок кололо так, что дышать становилось невозможно — но останавливаться было нельзя. Где-то там еще жив этот дурацкий, смешной Гордон Агриппа, ее соотрядец, которого она обещала не отпускать одного на эту опасную миссию. И теперь обязана была вытащить его из той передряги, в которую он попал.       Очередной поворот закончился тупиком. Ами чуть не взвыла от отчаяния, но вовремя заметила в углу фигуру Гордона, прислоненную к стене и поглощенную черной вязью таких же символов. Что же с ним случилось? Его магия — жуткая и очень темная — это Ами помнила еще по схватке в пещере. Но неужели именно она стала причиной того, что Агриппа так легко поддался проклятью этих пещер?       — Гордон! — Ами рухнула на колени перед сокомандником, беря того за плечи. С облегчением отметила, что тот все еще был жив — только без сознания. Черная вязь символов спускалась за воротник от его шеи и струилась вниз по телу, не давая очнуться. Ами дернула его на себя и попыталась поднять, но тот был слишком тяжелым, тем более для ее истощённого организма. Собрав всю имеющуюся волю, Ами подхватила Агриппу под руку и попыталась встать, когда почувствовала, что у нее получается это слишком просто.       — У нас мало времени, ты сможешь поспешить? — Ванджанс, подхвативший Гордона за другую руку обеспокоено посмотрел на нее. Ами кивнула, силясь не рассмеяться от невероятного облегчения и не в силах поверить, что Ванджанс действительно пришел ей на помощь.       Со всей возможной скоростью они ринулись обратно. Первый поворот, второй, третий. За четвертым, когда Ами начало казаться, что они бегут уже целую вечность, а сознание начало медленно обволакиваться тьмой, показался дрожащий от сильнейшего напряжения Ланргис. Они буквально прыгнули в тающий на глазах портал, после чего Ами в который раз за несколько суток провалилась во тьму.