Черный Клевер

      Мир как будто утратил привычные краски. Затянутое грузными серыми тучами небо, тяжелые капли дождя, разносимые сильными порывами ветра, сквозь пелену которых просматривалась еле заметная глазу магическая дымка. Смеркалось, и наступающая темнота приносила с собой запах сырости и отчего-то удушающий аромат мускуса. В тишине закатных сумерек остановилось время — люди, сидящие на местах, стоявшие у платформы или шедшие в сторону аллеи застыли в неестественных позах, застигнутые магическими каплями дождя — неподвижные и беззащитные.       — Наконец-то! — проворчал Эжен. Воздух вокруг него завибрировал и поплыл. Мгновение, и вместо тучного низкорослого Файтона на платформе стоял рослый мужчина с удивительно красивым породистым и отчего-то очень знакомым лицом, которое не портила даже широкая полоса шрама, пересекавшая наискось переносицу и щеку. Пожалуй, только глаза насыщенно синего цвета под промокшими, липшими к лицу черными волосами, блестели так же сердито, как раньше.       — Терпение, друг мой, — на платформу легко спрыгнул коренастый рыжеволосый маг. Он подошел к собеседнику и панибратски похлопал по плечу, улыбаясь широко и открыто, — ты же знаешь, нельзя спешить с двумя вещами: делами и женщинами.       — Оставь свои шуточки, Ранди, для тех самых женщин, — бывший Эжен поморщился, сбрасывая руку с плеча, — чудо, что все вообще сработало — эта черноволосая бестия явно догадалась. Ума не приложу, как, — но догадалась.       — Плита, — еще один маг — очень высокий и широкоплечий, — вышел на сцену. Его единственный зрячий ярко зеленый глаз блеснул в полумраке сумерек, — она пялилась на нее все то время, что стояла. Умная девочка.       — Да, девчонка ничего, — рыжеволосый повернулся к неподвижно стоящей Ами. Подошел ближе и развернул ее к себе, бесцеремонно хватая за волосы. Девушка, послушная его жесту, запрокинула голову назад, — еще и красивая. Люблю таких, умненьких. Она, конечно излишне костлява на мой вкус, но ничего, в постели такие как она очень резвые и страстные, — он расхохотался, отпуская черные волосы. Глаза его, вразрез с улыбкой, блестели злобой и холодом.       — На детей потянуло? Впрочем не отвечай, я не хочу это слышать — маг с красивым лицом скривил губы, подходя ближе и бесцеремонно шарясь в полах платья девушки. Наконец, найдя искомое, он извлек на свет темно-синий блочный гримуар. Пролистал, брезгливо поморщившись, а затем неожиданно схватил двумя руками за края и с силой рванул. Круглый медальон на его шее замерцал ярко алым светом, между ладоней мага вспыхнуло пламя, пожирая артефакт. Ами с силой стиснула зубы, стараясь не выдавать во взгляде чувства. Внутри что-то резко сжалось, а затем раздалось сильной тянущей болью в груди. Девушка приложила все возможные усилия, чтобы удержаться на ногах и не измениться в лице. Благо, боль была недолгой. Медальон мага осыпался пеплом вслед за ее гримуаром.       — Не используй мои артефакты для такой мелочи, Дик — зеленоглазый скрестил на широкой груди мощные мускулистые руки, — второго медальона Хрона у меня нет и навряд ли еще будет.       — Мелочи? — маг прищурил синие глаза, — Вихрь, ты не видел того, что видел я. Внутри этой облезлой тетрадки простор для выведения любого расчётного заклятья. Понимаешь, любого! Ты помнишь, как долго мы добывали гранит Эйнар? Как уничтожили все месторождения и списали из мира сам факт его существования? Как скрупулёзно обрабатывали, чтобы получить кусок достаточного размера? Так вот, — от всплеснул руками, стряхивая с рук остатки пепла, — эта тетрадка может вместить любое заклинание, формулу которого можно рассчитать.       — Чушь! — Ранди сплюнул на землю, — по твоему что, это каждый осел повторить сможет? Ты забыл, сколько лет мы потратили на выведение той формулы? Да, с девкой мы реально просчитались — похоже, она и правда сама взломала гробницу дворфов. Но она тоже попала под действие слез Данны. Если уж так неймется, можешь ее убить — я, конечно, расстроюсь, но мир большой, один не останусь.       — Дурак ты, Ранди, — Дик метнул на него сердитый взгляд, — наука не терпит погрешностей. Думаешь, она на свете одна такой уникум? Мы не должны оставлять ни единой возможности.       — Ранди набычился, но промолчал. Засунул руку за полы камзола, доставая инкрустированный рубином красиво изогнутый кинжал. Покрутил его между пальцев, расплылся в нехорошей улыбке.       — Раз уж так, Дик, то почему бы тебе самому не убить ее, а? Замарать свои чистые руки. Она же может очнуться, не знаю уж как -но очнуться. Дефекты, мутация, чудо — мало ли какие обстоятельства? Ну так что, Дик?       Дик молчал. Молчал и могучий Вихрь, глядя на говорившего с явным неодобрением. Ами стояла все так же неподвижно, контролируя даже дыхание. Пауза, казалось, затянулась на неприлично долгое время, отсчитывающая мгновения ее жизни — с тремя чародеями такого класса она не справилась даже не лишись она гриммуара. А уж сейчас… Если они все же решат ее убить, у нее не будет и шанса на выживание.       — До завтра она никуда не денется. Но ты прав, Ранди, оставлять в живых ее нельзя. Утром надо начать напитывать артефакт магией — после поломки ему необходимо постоянно поглощать магию. Вот и начнем с нее.       — Делай что хочешь, мне хватит и одной ночи. В девушках я ценю прежде всего разнообразие, — Ранди широко улыбнулся, проводя рукой по шее девушке. Глаза его нехорошо заблестели, он опустил ладонь ниже, очертил рукой полушарие груди и сильно сжал. Ами не издала ни звука. Губы рыжеволосого недовольно скривились, — они все теперь будут такие, безжизненные?       — Нет, — Вихрь покачал головой, — просто прикажи — и они исполнят все, что захочешь. Когда мы разберемся с властью, займемся этим.       — Вот именно, — Дик подошел к рыжеволосому и с силой убрал его руку от Ами, — в начале дело, развлекаться будешь потом. И оставь ее в покое, она заслуживает того, чтобы умереть достойно.       Ранди широко улыбнулся.       — Что, Дик, благородного из себя строишь? Или она тебе тоже понравилась. Может, ты уже забыл Данну? А, Дик? Данна давно в могиле, почему бы не развлечься здесь, где твоя власть безгранична?       Дик побледнел. Его красивое лицо исказилось в гримасе злобы, но почему-то не утратило красоты — напротив. Заострившиеся черты и хищный блеск в глазах придали ему что-то такое, что можно увидеть в красоте драконов или левиафанов — завораживающее и пугающе одновременно.       — В отличие от тебя, Фламель, мне нет нужно дожидаться, пока девушка будет беззащитной, чтобы воспользоваться. Не позорься и не смей даже произносить имя Данны.       Ну хватит, перестаньте, — Вихрь решительно встал между ними, — подумайте лучше о следующем. Вам не хуже меня известно, что у девчонки был еще один гримуар.       Дик бросил на неподвижную черноволосую задумчивый взгляд. Нахмурился, будто бы вспоминая, а затем еще раз пошарил руками по карманам ее платья, с каждым движением все больше и больше раздражаясь. Наконец, уверившись, что ничего не найдет, он выпрямился.       — Расскажи, где твой второй гримуар, — голос его звучал зло и требовательно. Ами вздрогнула, повернув голову в его сторону.       Второй гримуар оставлен в штаб квартире, в третьей справа комнате на втором этаже под третьей половицей от стены, — звук собственного голоса резанул по ушам глухим хриплым тоном.       Дик повернулся к остальным, не сводившим взгляда с девушки.       — Сейчас же туда и наведаемся.       — Куда так торопиться, — Фламель беззаботно закинул руки за голову, -ты не хуже меня знаешь, что огненная магия не поддается формальным исчислениям. Насколько я понимаю, девчонка вообще не умела ей пользоваться — оно и понятно, мало кто может приручить дикий огонь.       — Нет ничего пагубнее дикого огня, — синие глаза Дика не сводили взгляда с неподвижной Ами, — огненная магия намного опаснее всей остальной — стоит только сильно пожелать… А впрочем, ты никогда этого не поймешь. Уходим. Нам больше нечего здесь делать. Нужно успеть добраться до Быков, очистить дворец и привести его в жилое состояние.       — Погоди, не торопись, — молчавший большую часть времени Вихрь жестом остановил развернувшегося было темноволосого мага, — ты сам говорил, осторожность должна быть во всем. Девчонка догадалась о заклинании, а значит могла и не попасть под него. Ты сам видел, как она метнулась назад. Быть может, она только притворяется, что лишена воли, а на самом деле как только мы уйдем, сбежит.       Ами мысленно чертыхнулась, поминая недобрым словом догадливого артефактора. Не хотелось даже думать о том, что может случиться, реши эти трое проверить истинность своего предположения.       Предлагаешь ткнуть ее ножом и проверить? — Ранди расплылся в гнусной ухмылке.       — Нет, это не к чему, — Дик, о чем-то усиленно размышлявший, повернулся лицом к неподвижным людям, замершим на зрительских местах. Голос его резко пронесся вдоль рядов, — приказываю, если кто-либо сделает хоть шаг- убейте того.       — Неоднозначный приказ, — Вихрь усмехнулся, — ты понимаешь, что если вдруг девчонка и правда попытается сбежать, тут начнется кровавая бойня?        — На это я и рассчитываю.       Совсем стемнело. Оставшись в одиночестве, Ами неподвижно стояла на платформе и совсем не замечала, как сильно затекла спина, как неприятно липло к телу холодное, насквозь промокшее платье, как болели натруженные ноги и отдавало тупой ноющей болью сердце. Она усиленно размышляла, пытаясь понять, как выйти из сложившейся ситуации. По всему выходило, что положение было хуже не придумаешь — без магии, с одним кинжалом в голенище сапога, в дурацком неудобном платье, не способная сделать ни шагу. Этот подонок Дик был прав, она не сдвинется с места до самого утра. Принципы не позволят.       — А неплохо этот рыжий тебя облапал. Я все ждал, когда ты ему пощечину зарядишь, но нет. Привыкла что ли? — справа раздался знакомый голос, принадлежавший однозначно одному из Ящеров. Ами усилием воли подавила порыв развернуться, пытаясь понять, как стоит себя вести. Неужели Ящеры успели услышать ее крик и молниеносно среагировать?       — Да ты не притворяйся, подруга, — голос второго близнеца, казалось, был идентичный брату, но тонкий слух Ами позволил различить, что говорил именно Равон, — мы то видели, что все ты успела с этим щитом. Он ведь у тебя все еще держится, да?       — Держится, — голос Юно, раздавшийся сзади окончательно убедил Асакура в том, как следует поступить. Она тяжело выдохнула и повернула голову в сторону темноволосого мага. Юно стоял позади нее, почти вплотную — при желании она могла легко коснуться его рукой. Промокшие темные волосы вились на концах и сильно оттеняли болезненно бледную кожу. Ами помнила его остекленевшие желтые глаза, замершую моторику и мертвый, безжизненный ментал, и была уверена в том, что он не мог не попасть под заклятье. Но он не попал. Она вполне отдавала отчет своим способностям и понимала, что в гуще событий могла не заметить активности братьев — те стояли слишком далеко и просматривались разве что боковым зрением. Но Юно, с которым она стояла почти вплотную…       — Послушай, как там тебя, — Касьен взмахнул рукой по направлению к ним, — рассветный, ты сможешь нас отсюда вытащить? Боюсь, еще столько же я не простою — ноги не выдержат.       Юно не ответил. Он не сводил тяжелого, внимательного взгляда с девушки. Наконец, протянул ладонь, окутанную зеленовато — желтым свечением и легко коснулся ее плеча. Свечение медленно окутало ее фигуру, — Ами вздрогнула, почувствовав прикосновение потоков магии к коже, и с благодарностью посмотрела на парня.       — Мне придется обновлять щит каждые пять часов — больше он не продержится, — во взгляде его вдруг промелькнуло сочувствие. Он понизил голос до шепота, — это было очень больно?       Ами пожала плечами.       — Боль и потери постоянный спутник для людей нашей профессии. Впрочем, — она иронично улыбнулась, — не обязательно быть рыцарем чародеем, чтобы это понимать.       — Вы наговорились? — Касьен недовольно скрестил руки на груди. — можно уже сделать хоть что-то, чтобы нас вытащить отсюда?       — Это твоя работа, парень, — Равон, вторя брату, облокотился рукой о статую Фламеля, подле которой стоял, — обеспечивать нашу безопасность. И справляешься ты с ней из рук вон плохо, скажу я тебе.       Моя работа — обеспечивать безопасность Асакура на приеме.- резко отрезал Юно, — Вас я скорее предпочту оставить здесь — тем более, что унести всех троих будет слишком затратно. В идеале вы должны справиться и сами. В отличие от Ами, магия все еще при вас.       Ами не могла разглядеть в темноте, но догадывалась, как синхронно скривились лица Ящеров. Будь у нее силы, она обязательно бы позлорадствовала — близнецов за все короткое время их знакомства она успела невзлюбить. И было за что.       — Прежде всего мы ученые, парень — в голосе Равона угадывалось сильное раздражение, — а уж потом чародеи. Хотя откуда такому деревенщине как ты об этом знать? Наверное, даже до ста считать не умеешь.       — Глупо, — Ами повернулась к братьям, — для тех, кто кичится своим умом очень глупо оскорблять человека, от которого зависит ваша жизнь.       Равон осклабился и хотел было продолжить перебранку, но Ами подняла руку в останавливающем жесте, а затем указала наверх.       — Это гранитная плита испещрена формулами заклятья. Я не смогу точно сказать, что именно там было написано — но заклинание определенно имеет ментальную направленность. Нетрудно догадаться, что дождь является его проводником.       — Ты что, смогла все это прочесть пока мы слушали нудятину Эжена? — Равон ей не доверял, и это читалось во всем его поведении. Впрочем, девушке были глубоко безразличны чувства Ящеров — сейчас ее намного больше заботило, чтобы они стояли неподвижно и не создавали лишних сложностей.       — Не Эжена. Боюсь, мы имеем дело с легендами прошлого — не заметить сходство со статуями просто невозможно, — Ами вздохнула, продолжив, — Снять заклятье не получится никакими стандартными методами — оно использует колоссальный накопитель, равного которому я никогда не видела, — и действует на каждого человека в полном своем объеме, при этом распыляясь на огромное количество человек. Идеальная формула аддитивности, люди, придумавшие ее однозначно гении…       — Один из этих гениев был очень даже не против поделиться с тобой своей гениальностью в более приватной обстановке, — Касьен широко ухмыльнулся, скаля ровные белые зубы. Ами предпочла не реагировать на его провокацию — но запомнила. Ящеры переходили черту дозволенного, и оставлять их поведение без ответа она не собиралась.       — Заткнись, — резко бросил Юно, переведя взгляд на блондина, — или ты можешь рассказать лучше?       Ящер умолк, зло поглядывая из-за налипших на глаза вьющихся светлых локонов.       — Чтобы снять заклятие потребуется или найти достаточное количество маны, чтобы уравновесить воздействие^ или разрушить накопители. Но у каждого такого резервуара есть индивидуальные условия для разрушения, которые в формулах стараются прописать как можно более невыполнимыми.       — И какое условие? — Юно посмотрел наверх, но в общей темноте разглядел лишь красные прожилки гранита.       — Не знаю, — Ами пожала плечами, — я не успела разглядеть.       — Зачем вам вообще снимать это заклинание? — в голосе Равона было искреннее непонимание, — нам итак повезло не попасть под заклятье, к чему еще придумывать себе сложности? Вам хочется погеройствовать — впрочем, это очень даже свойственно молодежи. Валяйте, делайте что хотите. Но мы с Касом просто хотим выбраться отсюда и убраться как можно подальше. На свете много прекрасных мест, куда можно податься — на Клевере весь мир клином не сошелся.       Ами промолчала, не видя смысла вступать в эту дискуссию. Юно, вероятно, решил так же. Они обменялись взглядами, а затем чародей вскинул руку с гримуаром. Пролистнул несколько страниц, находя нужное.       -Я смогу поднять тебя в воздух на несколько минут, прежде, чем создать колесницу и убраться отсюда.       — Не меня, — Ами отрицательно помотала головой, — Равона. Я не смогу скопировать плиту — во мне больше нет водной магии, — словив недоуменный взгляд она со вздохом пояснила, — получая гримуар, маг добровольно завязывает свою магию на артефакт, создавая симбиоз, за счет которого вся эта система и существует. Чародей получает усиление и возможность точно манипулировать всем свои резервом, придавая магии определенную форму. Артефакт же питается магией и привязывает ее к себе. Когда уничтожают гримуар, тот высасывает из носителя всю магию. Это защитная реакция сохранения, позволяющая обеспечить гримуару защиту. Вот почему считается, что маги выбирают себе гримуар на всю жизнь. Лишившись его, они также лишаются всей своей стихийной магии в полном объеме,       — Ты знала это, и позволила тому магу уничтожить твой гримуар? — Юно неверяще посмотрел на нее. Ами сжала кулаки, пытаясь не выдать собственных чувств, и как можно безразличнее пожала плечами.       — Это было меньшее из зол.       — Даже не уговаривайте, я не полезу, — Равон скривился, — а вдруг этот плебей меня еще уронит?       — Полезешь, — Юно опасно прищурил свои желтые глаза, — иначе останетесь с братом здесь, одни.       Ящер помрачнел. Юно протянул к нему руку и направил потоки магии. Светловолосый чародей взмыл в воздух, ругаясь самыми последними словами. Зафиксировав того над плитой, Юно перевел взгляд на сосредоточенную девушку.       — Ами, — позвал он, — твой огненный гримуар. Где он на самом деле?       Она улыбнулась, и вдруг легким движением руки достала его из-за пазухи черноволосого. Тот непонимающе выгнул бровь.       — Я предполагала, что стоит оставить его в безопасности и успела спрятать у тебя, когда хватала за руку. Хвала Богам, эти трое не решили поискать его здесь.       — А в штабе под половицей?       Ами нехорошо усмехнулась.       — Летучий порох с автоматической активацией. Помещение не подорвет, но руку оторвать может.       — Эй, голубки! — Равон замахал руками, привлекая к себе внимание, — хватит трепаться, успеете еще. Убираемся отсюда.       Юно повторил жест рукой, возвращая Ящера на место, а затем сложил ладони в незамысловатый знак. Ами никогда не доводилось видеть настолько близко воздушную магию, и теперь она с интересом следила за действиями мага, стараясь понять, в чем был принцип его действий. Скупые и четкие движения рук, холодность и отрешенность Юно, его до гениальности легкая восприимчивость и чудовищная скорость реакции — все это несло в себе разгадку, но соединить фрагменты Ами не могла. Она так увлеклась, что не заметила тот момент, когда потоки воздуха подхватили ее и поставили на пол воздушной колесницы. Рядом возник Равон. Юно потянулся было к Касьену, когда тот вдруг неожиданно сорвался с места и бросился по направлению к ним.       Темнота буквально взорвалась звуками чужого присутствия: шуршание одежды, хлюпанье грязи под сапогами, резкие удары, свист оружия и заклинаний. Асакура почувствовала, как в ее сторону летит нож и машинально увернулась. После долгого неподвижного состояния мир вокруг как будто пришел в движение — опасное и стремительное. Пространство озарила первая вспышка чужого заклинания — в ее свете Ами успела увидеть нож, торчащий из глаза какой — то рыжеволосой девчонки. Она в ужасе отпрянула в сторону, больно ударившись о край. В колесницу с разбегу запрыгнул безумно улыбающийся Касьен, заорал что-то прямо в ухо. Ами его не слышала. Она вцепилась в поручни, не в силах отвести взгляда от приближавшихся к ним людей с нечеловечески спокойными лицами. Они натыкались друг на друга, перерезая глотки вытащенными кинжалами, разрывая грудную клетку заклятиями, без разбора, без жалости, без каких-либо чувств в общем, — и неумолимо приближались к ним. Ами разглядела белые волосы Ноэль, спутанные с грязью и кровью, и вздрогнула. Она не знала, каким усилием воли Юно смог сохранить хладнокровие и поднять их в воздух. Как мог сосредоточиться на управлении колесницей, унося их в безопасное место. Она до крови прикусила губу, пытаясь сосредоточиться и помочь хоть чем-то. Отбила лезвием кинжала пару пущенных заклинаний, отчего уже на третьей попытке кинжал рассыпался прахом. Благо, они отлетели на достаточное расстояние, чтобы опасность миновала. По щекам потекло что-то теплое. Она прикоснулась к ним и с удивлением поняла, что это была не кровь. В груди росли какие-то странные, доселе не испытываемые ею чувства — ярость, гнев, боль, обида, ненависть. Ветер разметал ее мокрые волосы, она подставила лицо под капли дождя и судорожно вздохнула.       — Ну вот, — Касьен расхохотался, вглядываясь в темноту, — теперь все следы точно заметены. Скорее всего нас даже не будут искать — в таком побоище выжить почти невозможно.       Ами сжала кулаки, а затем резко повернулась к Ящеру и со всей силы врезала ему кулаком в лицо. От сильного удара тот упал на дно колесницы. Схватился рукой за кровоточащий нос — силы Ами не жалела, — и с яростью уставился на девушку. Равон моментально отреагировал, попытавшись ударить ее со спины, но не смог. Удушающая петля воздуха, накинутая черноволосым чародеем, лишила его остатков кислорода. Он схватился за горло, судорожно хватая ртом воздух.       — Вы с ума сошли? Что вы творите? — Касьен со страхом в светлых глазах смотрел на них, — Мы же хотели как лучше для всех, было очевидно что нас начнут искать!       — Закрой рот, — в голосе Юно слышалась такая ярость, что Ами поняла — он убьет их прямо сейчас. Он сжал руку, затягивая туже аркан на шее водного мага. Тот затравленно захрипел — на его губах появилась белая пена. Ами поморщилась, глядя, как расширяются в ужасе глаза Касьена.       — Вы не можете нас убить, не посмеете, — заметив ухмылку Ами, Касьен задрожал, судорожно пытаясь вспомнить хоть что-то, что могло ему помочь, — Равон знает, где расположено старое хранилище артефактов! Мы никуда не уйдем и поможем вам снять со всех заклятье — без нас вы не справитесь, вас всего двое!       Ами посмотрела на Юно, желтые глаза которого горели яростью. Парня била крупная дрожь. Сжав сильнее руку, тот резко ее разжал, освобождая Равона от хватки. Блондин камнем рухнул на дно, пытаясь отдышаться.       — Вы сделаете все, что в ваших силах, чтобы доказать свою полезность. В противном случае я убью вас собственными руками.       Глядя на затравленных, испуганных Ящеров, Ами не знала, какая чудовищная сила воли позволила Юно сдержаться. Перед глазами все еще стояла картина побоища, развернувшегося на приеме, и мертвые светло зеленые глаза Асты, пробитого насквозь острым каменным шипом неизвестного земляного мага.