Черный Клевер

      Когда они добрались до маленькой деревушки на окраине королевства, солнце уже вышло из-за горизонта. Правда, за пеленой серых туч видно его не было — начинался один из тех паршивых дней, когда приходилось зажигать магические светильники даже днем. Ами сидела на дне колесницы и бездумно смотрела в небо. Рядом, зажавшись в угол — насколько это было возможно в условиях тесной воздушной повозки, примостились Ящеры. Равон спал, положив голову на плечо брата. Касьен с трудом сдерживал зевоту, но упорно продолжал следить взглядом за спутниками. «Боится», — подумала Ами, мысленно усмехнувшись. Перевела взгляд на Юно — тот сосредоточенно смотрел вниз. Колесница ощутимо дернулась — Асакура схватилась руками за поручни и с трудом подтянувшись на скользких опорах, поднялась на ноги.       Перед глазами тут же предстали огромные резцы, острые даже на вид. Ами запрокинула голову, с любопытством разглядывая поросший магическим плющом череп самого настоящего демона. В стране Солнца во времена клановых учений она побывала в нескольких культурно-исторических областях, где случались прорывы демонов, но никогда не видела, чтобы черепа граничили настолько близко с поселениями. Обычно таких мест сторонилось все живое — не даром такие области называли пустынными землями. Присмотревшись, она различила на самой его вершине статую человека.       — Люмьер Сильвамиллион Клевер, — тихо произнёс Юно, проследив за ее взглядом, — первый Король Магов.       В субтильной фигуре улыбающегося юноши мало что можно разглядеть от прославленного Короля Магов. Не так себе представляла его Ами, — впрочем, внешность порою бывала очень обманчивой. Прикрыв глаза, девушка вдохнула сырой воздух, пропахший магическими травами — их горький аромат резко контрастировал с приторным запахом мускуса.       Осторожно ступив прямо в раскрытую пасть некогда опаснейшего из порождений этого мира, Ами вслед за Юно прошла вглубь их странного убежища, где раскинулся дикий, сплошь увитый плющом сад. В переплетении лиан и деревьев Ами казалось, что она попала в первобытный мир, каким он был еще до прихода человека — было что-то завораживающе-прекрасное в том, насколько хаотично здесь магия сочеталась с окружающей флорой. Возможно, так сказывалась усталость, но она чувствовала непреодолимое желание прямо сейчас уместиться меж корней деревьев и раствориться в этом гармонично-хаотичном пространстве.       — Тебе надо поспать, — Юно, казалось, читал ее мысли. Ами хотела было возразить, причем совершенно оправданно, что и Юно сейчас больше напоминал ходячего мертвеца, но вовремя прикусила язык. Черноволосый не мог не понимать, что ему требуется отдых — вот только такой роскоши они оба одновременно позволить себе не могли. Неизвестно, была ли за ними погоня и ищут ли их уже. К тому же никто их них не доверял Ящерам — без присмотра те были способны на любую пакость, несмотря на заверения в своей лояльности. Обещания трусов никогда не имели большой ценности. Ами понимала, что в сложившейся ситуации правильнее всего будет отдохнуть именно ей — чем раньше она наберется сил, тем быстрее сможет приступить к расшифровке заклинания, определив тем самым план дальнейших действий. А потому возражать не стала.       Нужно было снять мокрую одежду — вот только замены у нее не было, а спать в одном белье было почти так же холодно, как и в промокшем насквозь платье. Оглядевшись, она не нашла ничего, что могло бы послужить заменой и глубоко задумалась. Юно вопросительно смотрел на нее, не понимая ее промедления. Ровно до тех пор, пока она решительно не потянулась к тугим завязкам платья.       Как назло, шнуровка оказалась на спине и достать ее не было никакой возможности.       — Поможешь? — она без лишнего стеснения глянула на Юно, бледные впалые щеки которого на мгновение окрасились румянцем. Но он промолчал. В тишине подошел к ней и убрал мокрые волосы со спины, расшнуровывая тугой корсет. Ами почувствовала, что дышать стало легче и с наслаждением вдохнула полной грудью. Сейчас с особенной грустью вспоминался ее зачарованный повседневный наряд, легко поддающийся сушке и оснащенный функцией подогрева. Вот чтобы еще раз она поддалась на уговоры Ванессы и надела что — либо другое!       Когда со шнуровкой было покончено, Ами обернулась к черноволосому магу.        — Нужно будет развести костер — только не магический, его легко отследить, — и согреть одежду. К сожалению, запасной у нас нет и придется ценить то, что имеем.       Юно кивнул и, заметив движения девушки, резко отвернулся. Ами усмехнулась — все-таки в Клевере были очень нежные отношения к половому разделению. Правда, и мирное положение королевства не располагало к тому, чтобы привыкать не относиться друг к другу слишком лично. На родных островах она частенько в условиях военных вылазок попадала в разные передряги и давно разучилась стесняться собственной наготы.       Оставшись в простых черных майке и коротких шортах, она вручила все так же стоявшему к ней спиной Юно аккуратно сложенное платье.       Среди корней ветвистого дерева было на удивление очень мягко. А еще тепло — впрочем, источник этого тепла обнаружился довольно быстро. В полудреме Ами подумала, что нужно будет обязательно отблагодарить Юно. Она на мгновение прикрыла глаза, прислушиваясь к изрядно надоевшему шелесту дождя, а когда открыла их снова — пещера уже погрузилась в непроглядную ночную темень.       Она приподнялась на локтях, испытав острое чувство дежавю, когда с ее плеч соскользнула бежевая накидка с эмблемой Золотого рассвета. Кажется, попадать в неприятности вместе с членами этого отряда становится ее дурной привычкой. Улыбнувшись. девушка бережно подняла обитую теплым синим мехом ткань: туго завязав ее на поясе в импровизированную юбку до колен, и поднялась на ноги.       Неподалеку горел костер. Отблески его пламени разукрашивали алыми всполохами большие круглые листья неизвестного ей дерева. Ами непроизвольно потянулась ладонью к огненному гримуару, прикрепленному специальными застежками к бедру. Попыталась почувствовать запах костра, его тихий шепот и теплоту прикосновений, но уловила только звук разговоров и запах жаренного мяса. Она запоздало вспомнила, что не ела ничего уже более суток.       У костра сидели явно повеселевшие братья Ящеры. Ами не знала, что именно подействовало на них ободряюще — теплый костер или жареный заяц, но в том, как они переговаривались между собой не было прежней затравленной опаски. Она подошла ближе и присела рядом с молчаливым Юно, внимательно изучающим ледяной куб в его руках.       — О, принцесса проснулась. Отлично выглядишь! , — Касьен, оторвавшись от разделки готового кроля, оценивающе прошелся по ней взглядом. Ами привычно проигнорировала его выпад, пробежавшись глазами по окрестностям. Ее платье — сухое, хоть и изрядно потрепанное, висело на лиане соседнего дерева. Ами бросила пару слов Юно и встала, намереваясь забрать платье и наконец одеться.       Одежда пропахла запахом мускуса. Ами поморщилась, рассматривая изрядно потрепанное платье — очевидно, несмотря на внешнюю привлекательность, ткань была из дешевых и быстро портилась. Одернув шнуровку, она решительно разорвала подол, оставив длину на ладонь выше колена. Длину было жаль, но другого выхода избавиться от ненужного корсета она не видела. Обернула темно-коричневую полоску подола вокруг талии, расчесала пятерней спутанные волосы, заплетя их в косу. Подумав, вытащила один из шнурков и убрала косу в тугой пучок.       — Я не понимаю, что тут написано, — признался Юно, когда она снова присела у костра. Ами забрала из его рук куб, отмечая, как нервно подрагивают бледные ладони воздушного мага. Ментал был больше недоступен, но она и без него чувствовала, что черноволосый маг буквально на пределе своих сил — как физических, так и моральных. Ами легко коснулась его плеча.       — Отдохни, Юно. Сейчас ты все равно ничем не сможешь помочь.       Юно явно хотел возразить, но каким-то шестым чувством Асакура поняла, что нужно было сделать. Она мягко взяла его за плечи, провела ладонью по лицу, прикрывая его глаза. Юно послушно опустился на ее колени — девушка почувствовала, что его до сих пор бьет сильная, не проходящая дрожь.       — Запах, — прошептал он, — здесь повсюду запах этих чертовых трав.       Она машинально провела ладонью по его волосам.       — Не думай об этом, Юно. Этого не было и никогда не случалось. Просто сон, дурной сон, который тебе приснился здесь. Когда ты проснешься, мы уже будем знать, что нужно сделать. Не думай, Юно, не думай.       Юно, убаюканный звучанием ее голоса, постепенно погружался в тяжелый лихорадочный сон. Она коснулась ладонью его лба, отмечая, как горит его кожа.       — Он совершенно съехал с катушек, — проворчал Равон, тем не менее подавая ей лист с вкусно-пахнущим запеченным мясом. Она благодарно кивнула, принимая еду.       — Да они оба сумасшедшие, — вставил Касьен, — поехавшие. Мы сидим здесь, рискуя своими жизнями, хотя могли бы уже давно быть на пути в страну Сердца.       — Тем не менее ты будешь сидеть здесь, — припечатала Ами, чувствуя, как снова поднимается внутри нее злость, — и будешь помогать двум сумасшедшим, не жалея своих сил. Потому что когда все это закончится, только твои заслуги помогут тебе и твоему брату не умереть от рук этих поехавших.       — Остынь, малышка, — Равон откинулся назад, — мы просто не понимаем, зачем вы стараетесь. Все мы уяснили с первого раза — повторять не нужно. Если Ящеры обещали довести вас до хранилища — они отведут.       Ами не ответила, уделив все свое внимание еде. На всякий случай принюхалась, рассмотрела со всех сторон, вспоминая все известные ей яды. Однако пахла еда только ароматом мяса и мускусом, которым, казалось, пропиталось все вокруг. Заметив ее маневры, Равон нехорошо усмехнулся.       — Не боись, не отравлено. Ты всегда такая подозрительная?       — Только когда у меня в спутниках хладнокровные убийцы, — хмыкнула Асакура, осторожно пробуя на вкус крольчатину.       — Сказала девушка с Асха, — парировал Касьен, рассмеявшись, — всем известно, что рожденные на островах проливают первую кровь еще раньше, чем берут в руки букварь.       — В таком случае, — Ами нехорошо улыбнулась, — тебе тоже есть чего опасаться.       Дальше они сидели в молчании. Ами, покончив с едой, отложила лист в сторону и углубилась в изучение ледяного куба, на поверхности которого расположились уже известные ей формулы. Достав свой гримуар, она аккуратно вытащила приготовленные с запасом листы бумаги и карандаш, вставленный в основание корешка. Отчаянно хотелось надеяться, что удастся уйти с головой в изучение и не думать о том, что произошло. Забыться и не представлять, как она будет жить теперь.       Юно проснулся очень вовремя — колени ужасно затекли. Ами отвлеклась от очередной формулы и с удивлением отметила, что лучи солнца уже окрасили их временное убежище в тусклые светлые тона. Неужели они провели здесь уже больше суток?       Черноволосый чародей поднялся, морщась от головной боли. Ами проследила за ним взглядом и с облегчением отметила, что в его глазах больше не было пугающей пустоты.       Следующие несколько дней прошли совершенно незаметно. Ами безвылазно сидела за расчетами, углубляясь в зубодробительные формулы, утопая в бесконечном потоке цифр. Юно работал за троих, обеспечивая их временному пристанищу безопасность — Ами нередко замечала, как он подолгу покидал их лагерь, возвращаясь неизменно с провизией и скудной информацией о происходящем в королевстве. В Клевере было очень неспокойно. По городам рыскали фанатично преданные новому правительству ищейки, искавшие любые отклонения среди населения.       Ящеры, верно решив залечь на дно, старались не попадаться на глаза и большую часть времени занимались обустройством лагеря. Девушка отдавала должное их стараниям — под их умелыми руками сад принял вполне себе жилой вид, обеспечив все необходимое для комфортных ночевок, приготовления еды и прочих нужд. Тем не менее, она старалась не упускать их из вида и всегда точно знать, где именно они находятся в тот или иной момент.       — Я не могу разобраться с этой частью, — призналась она Юно, показывая исписанный мелкими символами лист, когда тот в очередной раз пришел ее проведать.       — Ты почти не встаешь, Асакура, — он неодобрительно скрестил руки на груди, глядя в ее уставшие глаза, — Пойдем. Тебе необходимо проветриться.       Она не стала спорить. Послушно встала и позволила увлечь себя в сторону густо — поросших трав. Сделав ладонью незамысловатый пас, Юно обхватил ее за талию свободной рукой и взлетел вместе с ней вверх, вдоль невозможно-синих цветов, мелкой россыпью поросших на светло-зеленых лианах. Ами закрыла глаза, с наслаждением отдаваясь потоку сильного ветра. Усталость, сковавшая виски тупой непреходящей болью, постепенно начинала отпускать ее, и в глубине души она была благодарна желтоглазому воздушнику за эту возможность оторваться от дел — хоть это и означало потерю драгоценного времени.       Они приземлились прямо в провале пустых глазниц, откуда даже в условиях непрекращающегося дождя и затянутого серыми тучами неба открывался умопомрачительный вид на уходящие вдаль бесконечные поля. Сгущались сумерки, и в темно-сером тусклом свете неба особенно ярко горели синим цветом мелкие цветки.       — Они называются пустынниками, потому что растут только в Забытых землях, — Юно проследил за ее взглядом и внезапно резко взмахнул рукой прямо над очередной россыпью цветов. Ами с любопытством наблюдала, как от его движения вверх взмывает стая насекомых, прямо на глазах загорающиеся теплым желтым светом.       — Светлячки. Обычно, они не живут в этих краях, но отчего-то полюбили это странное место. — Юно слабо улыбнулся, глядя на восторг в глазах девушки, — я часто приходил сюда, незаметно наблюдая за тренировками Асты. Мне казалось забавным, что он так отчаянно пытается найти здесь магию и я хотел понять, что именно так влекло его в это место.       — Его можно понять, — Ами протянула руку по направлению к одному из светлячков, — здесь буквально все пропитано волшебством.       Они помолчали, стараясь не затрагивать больше эту тему. Очень странно было ощущать, насколько они с Юно понимали друг друга, обходясь даже без слов. Она тонко чувствовала, когда ему было плохо, что он хотел услышать или сказать. Знала, когда нужно было оставить его одного, или ни за что не бросать в одиночестве. Точно представляла, о чем он думал в ту или иную минуту. Он же в свою очередь предугадывал любые ее действия и желания, появлялся ровно тогда, когда это было нужно. Как сейчас. Они оба молчали о том, что волновало их больше всего — и в этом молчании пытались спастись от правды, которую не имели права признавать.       — Скажи, ты ведь никогда не видела смерть?       Ами перевела взгляд на слишком проницательного Юно. В условиях постоянных вылазок парень перекрасил волосы в темно — серый, и смотрелся до сих пор очень непривычно.       — В осознанном возрасте никогда, — она резко замолчала, не желая развивать эту тему. Вдохнула сырой, пропахший изрядно доставшим ее своим ароматом мускусом воздух, и только потом продолжила, — На практике мне не доводилось проливать человеческой крови. По достижению пятнадцатилетия я должна была вступить в отряд и за несколько лет подняться до командира, набравшись опыта в настоящих сражениях.       — Но ты оказалась здесь, — Юно смотрел вдаль нечитаемым взглядом. Ами кивнула, не желая вдаваться в подробности.       — Это так странно, — он присел на край лианы, подставив ладони под капли дождя, — странно, что именно мы смогли не попасть под всеобщую иллюзию. Ты не думаешь, что мог остаться кто-то еще? Король Магов, кто-либо из капитанов — хоть кто-то? Мы ведь не сможем нести весь груз ответственности за королевство самостоятельно — почему бы кому-то более подготовленному не оказаться способным противостоять дурацкому заклятию?       Ами задумчиво склонила голову на бок. Разумеется, она много раз размышляла об этом, и в глубине души надеялась, что именно так оно и окажется. Было безумно страшно представлять, что их может ждать дальше. Она о сих пор помнила отвращение, страх, унижение и всепоглощающую боль. Животный ужас перед лицом неминуемой смерти в лице рыжеволосого чародея со злыми глазами. К тому же, лишившись водной магии, она чувствовала себя невыносимо беспомощной. Больше всего на свете ей хотелось сбежать и спрятаться, — но она отлично понимала, что не может себе этого позволить.       — Знаешь, — наконец проговорила она, прерывая затянувшееся молчание, — может оказаться как угодно. Но если вдруг все зависит исключительно от нас, значит это именно наша судьба, в которой нам должно повезти. Все, даже самые хитрые планы, рушатся, когда вмешивается случай. Быть может, мы с тобой именно тот случай.       Она знала, что так сильно волновала Юно не ответственность за судьбу королевства, а их вынужденное полное бездействие. А он знал, что она не столь бесстрашна, какой хочет казаться, и больше не поднимал эту тему.       На следующий день она сама подошла к воздушному магу, когда тот уже собирался уходить.       — Послушай, — ее голос, непривычно взволнованный, заставил его напрячься, — мне кажется, я наконец поняла, что именно меня смущало в этом заклятье.       Она показала ему исписанный неровным почерком лист бумаги, и ткнула в уравнение.       — Вот здесь выражение замыкается на себя, образуя непространственноподобные кривые. Очевидно, что дело в движении — но я никак не могла понять, как именно сочетаются огромные объемы манны, равномерно во всем объеме действующие на каждого жителя королевства, и вместе с тем колоссальный временной отрезок, позволивший легендарным ученым прошлого оказаться в нашем времени. Это же нелогично — такой мощный прыжок во времени обязывает использование равного по количеству объема маны, чтобы поддерживать организм в дееспособном виде. Так вот, похоже, что они сознательно и сами попадают под собственное заклинание, которое обеспечивает им единственный приказ — оставаться в этом времени, — словив недоуменный взгляд желтых глаз, она замолчала, пытаясь понять, как доступно объяснить то, что пришло ей в голову, — понимаешь… Они как будто написали вечно-работающий алгоритм, замыкающийся на накопителях. И этот алгоритм высечен на плите, обеспечивая тем самым возможность сопряжения прошлого и настоящего. Фламель, Эйлер и Кьютон не прибыли из прошлого — они существуют в прошлом, которое реализуется в настоящем. Другими словами говоря, настоящего не существует…       — Погоди, — Юно изумленно приподнял брови, — ты хочешь сказать, что мы можем сами написать подобный алгоритм, отменив настоящее?       — Не совсем, — Ами слегка нахмурилась, переворачивая лист другой стороной, — этот алгоритм завязан на накопителях — так просто мы не сможем его подменить. Чтобы переписать его, нужно одновременно разбить все три накопителя.       — А что произойдёт, если разбить накопители по отдельности?       Ами отрицательно покачала головой.       — В таком случае прошлый алгоритм не перестанет работать — просто собранные в них объемы маны будут истощаться гораздо быстрее, нежели в резервуарах. К тому же есть еще одно обязательное условие — разбить накопители должен человек, который хоть раз вливал в них свою магию. А значит, даже если кто-то еще смог не попасть под действие иллюзий, нам необходимы Ящеры.       Юно нахмурился еще больше. Она знала, о чем он думает, и была полностью с ним согласна — больше они не могли задерживаться здесь.       Вдвоем они спешно собрали их скромные пожитки — за время, проведенное в этом убежище они успели обзавестись разве что запасами продовольствия и разбойничьими ножами, найденными Юно в лесном тайнике. Ами была рада покинуть это место — несмотря даже на то, что здесь было действительно спокойно и уютно. С каждым днем промедления она все больше ощущала удушающий аромат мускуса, вызывающий сильнейшие головные боли.       — Мы разве уже уходим? — Касьен, наблюдавший за их сборами, очевидно заволновался, — вы так быстро разобрались с формулой?       Ами прищурилась, с подозрением глядя на слишком нервного Ящера.       — Мы больше не можем торчать здесь, — Юно бросил Равону мешок с продовольствием, который тот с трудом поймал, — настало время показать ваше хранилище артефактов. Если оно действительно так полезно, как вы говорите, нам будет выгодно обзавестись чем-то стоящим.       — Мы не можем пойти прямо сейчас, — Касьен с опаской глянул на брата, — при свете дня мы будем слишком сильно выделяться.       — Твою мать, — выругалась Ами, внезапно сообразив — когда они успели?       Юно не ответил. Подскочил к не успевшему среагировать водному магу и одним ловким движением разрубил воздушным лезвием его гримуар — но ожидаемого потока маны не последовало. Касьен, одновременно с Юно метнувшийся к брату, потянулся рукой к набедренной сумке, но достал только потрепанную ворох исписанных листов в лиственном переплете.       Ами невозмутимо вытащила из карманов платья оба гримуара братьев и ловким движением ножа выпустила всю накопленную там магию. Глядя на ее движения, Касьен вдруг рассмеялся. Его смех подхватил Равон, — но в его исполнении он получился скорее нервным — Юно все еще находился слишком близко.       — Бесполезно, девчонка. Ты можешь хоть сотню раз проехаться своим кривым лезвием по гримурам — уже слишком поздно. Яд в ваших организмах действует уже несколько суток — к вечеру головная боль станет невыносимой, ваши тела парализует и вы впадете в летаргический сон.       — Похоже, они собирались обменять нас на амнистию у нынешней власти, — криво усмехнулся Юно, глядя на покрывшегося испариной Равона тяжелым взглядом желтых глаз — вот только не получится. Если вы не заметили, нынешнее правительство не сильно лояльно к тем, кто полностью не находится под властью их иллюзий.       — О, — Касьен осклабился в улыбке, — за это не переживайте. Мы как-нибудь выкрутимся — не впервой общаться с вышестоящими. Тем более, что нам будет что им предложить — например, девчонку — такую трогательно беззащитную спящую красавицу. Почему бы не воспользоваться таким чудесным шансом в обмен на преданную службу двух заслуженных ученых?       Ами с силой сжала кулаки, борясь с подступающим приступом дурноты. Можно ведь было и раньше догадаться! Хотя, стоило отдать Ящерам должное — в условии того, что сам дождь пропах этим невыносимым запахом, различить яд Темного Морока было очень и очень сложно. Приступы головной боли так легко списывать на усталость. Черт!       — У нас совсем мало времени, — Юно говорил так тихо, что она еле различала его голос — нам нужно уходить, ты знаешь противоядие?       Ами досадливо поморщилась,       — От Темного Морока помогает только трава Третьего Света, которая растет на вершинах снежных гор. При чем только свежесобранная — нам не хватит времени, чтобы добраться до нее.       Юно, казалось, совсем ее не услышал. Резким порывом ветра с силой отбросил все еще смеющихся Ящеров в сторону — Равон тяжело врезался в дерево и от сильного удара потерял сознание. Касьену повезло больше — лианы смягчили его падение, однако, послушные воле ветра, опутали его плотным тугим кольцом. Ящер с ненавистью глядел на то, как лианы обвивают бессознательное тело его брата.       — Зачем вы сопротивляетесь, вы все равно что живые мертвецы, — его взгляд вдруг стал таким же безумным, каким был при резне на площадке летней королевской резиденции, — ваша судьба — жалко сдохнуть. Эта игра изначально была проиграна — разве этого недостаточно, чтобы сдаться? Тупые рыцари — чародеи, все пытаетесь делать вид, что вы лучше и благороднее других. Но вы тоже сдохните, сдохните!       Ами слышала его крик еще долго после того, как они с Юно покинули череп безымянного демона. Они мчались вдоль лесов на воздушной колеснице, рассекая воздух с невероятной скоростью — а она думала только о том, как это было иронично — умереть от зависти двух глубоко обиженных людей, для которых когда-то закрылась дорога в рыцари-чародеи.       Кажется, солнце приближалось к горизонту — сквозь пелену извечных туч сложно было сказать наверняка. Ами, чувствуя слабость в коленях, тяжело осела на пол. Голова, казалось, раскалывалась изнутри — запах мускуса практически душил.       — Странно, — услышала она голос Юно со стороны, — ты говоришь, что пахнет мускусом. А я все еще чувствую аромат магических трав.       — Темный Морок для каждого обладает своим запахом, — Ами попыталась сконцентрировать взгляд на собеседнике, — тем, который он в данный момент больше всего не может выносить.       Юно не ответил. Он все еще продолжал упрямо держать в руках раскрытый гримуар, хотя было очевидно, что они не успеют добраться до гор, где бы они не находились. Почувствовав резкий приступ дурноты, она схватилась за перила и перегнулась через край — ее стошнило какой-то черной жидкостью за пределы колесницы. Порадовавшись, что ветер был не встречным, она без сил рухнула обратно, смотря прямо в затянутое черными тучами небо.       — Юно, — позвала она, — если это конец и у судьбы именно такие планы на наш с тобой счет, я хочу сказать, что рада умереть в твоей компании.       Юно почему-то рассмеялся. Или ей только так показалось? Ами прикрыла глаза — тучи начали кружится слишком быстро и она снова почувствовала дурноту. Ей показалось, что они остановились — рядом послышалось чужое дыхание, но сил открыть глаза уже не было. Последнее, что она ощутила перед тем, как провалиться в тяжелую лихорадочную темноту — тепло чужой ладони в ее руке.