Черный Клевер

      За те несколько дней, которые они провели в пустых землях, Ами успела отвыкнуть от бесконечного шелеста дождя. Поэтому сейчас, когда они с Сольгердом летели на метле вдоль вечнозеленого клеверного леса, она с неудовольствием ощущала, как растет неприятное предчувствие. Возможно, ей не нравился сам план, утвержденный Сольгердом и капитанами Черного Быка и Синей Розы. Проникнуть незамеченными в Королевство, полагаясь на донесения тех немногих, которым удалось выяснить хоть что-то и остаться незамеченными, разделить Основателей и уничтожить поодиночке, после чего разрушить накопители — все это звучало просто замечательно. Вот только на деле было абсолютно невыполнимо. Даже если бы все Боги Удачи, существующие в этом мире, благословили их на этот план, все равно по мнению девушки он оставался бы таким же нелепым и абсурдным — допустим, у них получится разделить основателей, тогда как они собираются справиться с каждым из них? Ами очень хорошо помнила, насколько те были параноиками в плане безопасности. И насколько мощной магией обладали. Не стоило забывать, что они являлись первоклассными учеными, в распоряжении которых были могущественные артефакты, техно-магия и алхимия, способные, как показала печальная практика, даже забрать часть души человека. И кроме того, все разумное население королевства было в их власти — и, Ами была в том уверена, охрана у накопителей была очень и очень серьезная.       Ей абсолютно не нравилось то, что приходилось полагаться на неблагонадежную информацию — в конце концов, их могут просто выманивать в заранее расставленную ловушку. За пределами Клевера они были в недосягаемости для радиуса заклятия и времени Основателей, зато внутри Королевства были словно на ладони. А еще казалось очень подозрительным, что задача уничтожить Вихря Эйлера выпала ей именно в паре с Вермиллионом.       — Сольгерд, — позвала она, — когда ты собираешься рассказать мне, зачем действительно мы с тобой летим?       Она не могла видеть лицо своего спутника, но за пару суток, проведенных на одной территории, довольно неплохо успела изучить его скупую мимику. Вот и сейчас, скорее всего он криво усмехнулся, а янтарные глаза вспыхнули раздражением. Она покрепче вцепилась в полы его куртки и прильнула ближе, чтобы не упустить ни одного слова. Почему-то такая близость безошибочно действовала на рыжеволосого раздражающе       — Умная девочка, — Сольгерд передернул плечами, — жаль, что не всегда к месту. И как давно ты догадалась?       — Как только ты сказал, что мы полетим вдвоем. Мы не самая лучшая команда для того плана, который вы с капитанами всем озвучили. Намного логичнее было бы послать меня с Юно.       » И намного приятнее», — про себя добавила черноволосая. Ссориться вновь с Вермиллионом сейчас было верхом глупости.       — Я способен управлять твоим огнем, разве это не должно было быть логичным? — в голосе Сольгерда послышалась явная издевка. Ами елейно улыбнулась, крепче обхватывая торс мага и наклоняясь к самому его уху.       — Ты дал мне способность делать это самой — разве ты забыл? — девушка прикрыла глаза, ощущая внутри неугасимую ярость. В последнее время это чувство никогда не покидало ее, слившись с магией воедино. Зачастую это доставляло сильные неудобства — черноволосая справедливо опасалась, что со временем чувство ярости станет сильнее ее контроля и поглотит ее целиком. — Нельзя управлять яростью, которую вызываешь сам. Ты имеешь очень большие шансы навлечь ее на себя.       — Как показала практика, игры с огнем приводят нас с тобой к плодотворному результату. Будь добра, не цепляйся за меня так сильно, иначе мы рискуем не долететь.       Ами отстранилась, понимая, что Сольгерд намеренно уходит от разговора и прямо сейчас ничего объяснять не собирался. Стоило подождать, если она хотела добиться от спутника хоть какой-то информации.       Ветер неутомимо хлестал в лицо, но ощущать его было все же приятно. Ами откинула голову, подставив лицо каплям дождя — к сожалению, магическая защита не пропускала только вредоносные потоки. Одежда давным давно успела вымокнуть и теперь неприятно липла к телу. Ами поморщилась, старательно игнорируя неудобства, и глубоко задумалась. Как это ни странно, о своем спутнике.       По-хорошему, к Вермиллиону стоило обращаться на «вы», все-таки он был существенно старше, сильнее и что уж греха таить, являлся членом королевской семьи. Если бы кто из бывших наставников Асакура увидел, как легко она пренебрегает субординацией, понизили бы ее в ранге и заставили выучить весь устав от корки до корки. Да и здесь, в Клевере, с этим вопросом дела обстояли строго. Вот только обстоятельства их знакомства и последующие не самые приятные встречи не способствовали возвращению к официальному обращению. Сольгерд был самым невыносимым типом из всех, кого она только встречала в своей жизни. Ами с неудовольствием подумала, что и с Ванджансом, к которому она испытывала что-то среднее между восхищением и уважением, она тоже позволяла себе панибратский тон. Это внезапное сравнение столь непохожих людей заставило ее нахмуриться.       Когда на горизонте замаячили башни королевского дворца — самого высокого здания столицы, Сольгерд направил древко метлы к земле. Не дожидаясь, пока они спустятся, Ами свесила ноги и спрыгнула, мягко приземлившись на покатую траву. Начинало светать, и солнечные лучи робко просачивались сквозь пелену серых туч.       Вермиллион окинул скептическим взглядом промокшую фигуру своей спутницы — сам он, казалось, вовсе не замечал холодного ветра и сырости собственного камзола, — откинул метлу в сторону и скрестил руки на груди в явно читаемом раздражении.       — Было бы намного проще, если бы ты не задавала столько вопросов. Но я ценю твою терпимость и, пожалуй, только это твое качество позволяет мне посвятить тебя в настоящие детали плана. Если ты и дальше обещаешь быть благоразумной и не совершать необдуманные действия, полностью положившись на мой контроль.       Ами выразительно выгнула бровь и склонила голову на бок. С одной стороны, она совершенно не доверяла этому рыжеволосому магу. Но с другой… С другой она добровольно согласилась на эту авантюру под командованием Вермиллиона, прекрасно зная, что другого выхода у нее нет.       — Давным давно жил великий техно — маг, — начала она, испытующе глядя на спутника, — очень сильный и благородный, способный вдыхать жизнь в свои творения, но не способный вернуть когда-то отнятую жизнь. Ты ведь тоже слышал эту сказку, Сольгерд?       Маг разума криво усмехнулся.       — С тобой всегда стоит держать ухо востро, Асакура? Ты не способна читать мои мысли, не способна знать все, что знаю я, но каким-то неведомым образом всегда оказываешься в курсе событий.       Она окинула его взглядом, обманчиво расслабленного, тщательно подбирая слова.       — Я не знаю многого, и ты можешь это исправить, — Ами вздохнула, пытаясь понять, как стоило себя держать в данный момент. Сказать, что она догадалась? Признаться, что это все, что она знает? , — я обещаю полностью придерживаться твоему плану и не действовать вразрез с ним.       Некоторое время они помолчали. Сольгерд, казалось, раздумывал, насколько сильно он может быть откровенным. Ами послушно ждала, не торопя собеседника.       — Ты понимаешь, — наконец произнес он, — зачем нам с тобой нужен именно Вихрь Эйлер?       Ами отрицательно покачала головой. По правде сказать, она и не думала, что они всерьез собирались сражаться с этим магом.       — Значит, не догадалась. Хотя и не могла бы — у тебя ведь нет всей информации. — Сольгерд на секунду замолчал, собираясь с мыслями, -Я подозреваю, что история с Данной не так проста, как может показаться. Она погибла при странных обстоятельствах — ты могла убедиться, насколько Кьютон помешан на безопасности. Не могло случиться так, чтобы при его экспериментах погиб живой человек, тем более, настолько дорогой ему. Но она погибла. Прямо перед тем, как он создал совместно с Эйлером и Фламелем Основное Магическое Сообщество, задачей которого было обретение власти над всем королевством. И это натолкнуло меня на мысль. Догадываешься, какую именно?       — Ты хочешь сказать, что Вихрь был причастен к ее смерти? — черноволосая нахмурилась, не понимая, куда клонит ее собеседник, — Но даже если так, как это нам поможет? На слово нам никто не поверит.       Сольгерд неопределенно хмыкнул, улыбка его стала какой-то предвкушающей. Ами с неудовольствием подумала, что ему нравится, когда она не понимает.       — Не Вихрь — Фламель. И мы не будем никому ничего говорить, мы покажем. Точно так же, как ты смогла показать мои воспоминания там, на озере. Вихрь нужен нам, чтобы точно убедиться, что все это не напрасно.       Ами в удивлении вскинула брови. Неужели он это серьезно? За те несколько суток, которые были в ее распоряжении она не смогла вывести в собственном гримуаре даже одного самого простого заклинания по высвобождению огня — ярость была слишком неконтролируемым чувством и не поддавалась облачению в форму, порываясь вырваться наружу потоками испепеляющего все живое пламени. Контролировать этот порыв при использовании было настолько сложно, что Ами очень сильно начинала сомневаться в том, а получится ли у нее в нужный момент вывести с помощью этой ярости заклинание, позволяющее освободить всех от иллюзий? Впрочем, до этого момента предстояло совершить еще так много невозможного, что волноваться по настоящему означало бы напрасно тратить те немногие моральные силы, что у них остались.       — Не беспокойся, Асакура, — Сольгерд растянул губы в неприятной усмешке, — от тебя требуется только положиться на мой контроль. Справишься?       Ами фыркнула, и отвернулась. На кончиках пальцев вспыхнули всполохи пламени, и она очень надеялась, что Сольгерд не заметил этого.       К вящему удивлению Асакура, они так никуда и не пошли. Вермиллион безучастно стоял у дерева. Вокруг него кружилось несколько воронов — вечных спутников рыжеволосого мага. Ами искоса наблюдала за тем, как вспыхивали янтарным цветом их глаза. По всему выходило, двигаться по направлению к столице они не собирались — и это было действительно странно. Ами присела на смятую траву у ствола серозеленника и подобрала ноги под себя, пытаясь хоть как-то согреться. Привычно потянулась к источнику, припоминая ехидные комментарии своего спутника, и без труда вызвала небольшое пламя между ладоней. Хоть в чем-то этот маг действительно помогал безошибочно.       — Асакура, — позвал ее насмешливый голос, когда она, согретая магическим огнем, разомлела и прикрыла глаза, — только не спи. С минуту на минуту здесь будет очень жарко, успеешь согреться.       Ами распахнула глаза, глядя на Вермиллиона с непониманием. Прочитав в ее взгляде вопрос, рыжеволосый маг со вздохом пояснил:       — Нам нет нужды отправляться самим в столицу, потому что Вихрь явится к нам сам. Как только остальные устроят масштабную заварушку.       — Вороны? — Ами кивнула на одну из птиц, примостившуюся на плече Сольгерда, — не думала, что ты можешь накладывать такие тонкие иллюзии.       — Это не такая сложная задача, как ты можешь подумать. Мне достаточно изменить одну единственную деталь в восприятии человека, и он сделает все, что мне нужно, — он вдруг подался вперед, странно улыбаясь, и оказался совсем близко, на расстоянии одного шага, — скажи мне, что ты видишь сейчас, Асакура?       Ами покосилась взглядом на ворона, все так же мирно сидевшего у рыжеволосого мага на плече и непроизвольно напряглась.       — Я вижу поляну, пелену дождя и тебя, стоящего рядом. Что ты хочешь услышать?       Вермиллион не отводил от нее своих янтарных глаз, отчего начинала кружится голова.       — Закрой глаза, Асакура. Смотри не глазами, а сердцем. Слушай не ушами, а кожей. Отключи свое восприятие, полагаясь на интуицию. Скажи мне, что сейчас ты видишь?       Голос Сольгерда опьянял своей сладостью. Ами прикрыла ресницы, послушно прислушиваясь к собственным ощущениям. Услышала, как утопает дождь в мягкой траве, как перебирает ворон клювом, вычищая перья. Почувствовала мускус, которым извечно был пропитан воздух вокруг — вздрогнула от нахлынувших воспоминаний. Вспомнила, как послушно отзывается энергия Ки на ее зов и растворилась в окружающем пространстве, улавливая малейшее его изменение.       — Ворон на твоем плече, — сказала она, открывая глаза, — на самом деле его нет.       Сольгерд растянул губы в привычной ухмылке.       — Меньшего я и не ждал, Асакура.       Ами слабо улыбнулась в ответ и мгновенно подобралась. Вскочила на ноги одним слитным движением и тут же снова упала, перекатилась по траве, уходя от врезавшихся в ствол дерева шипов. Сольгерд, которого те же шипы прошили насквозь, распался на стаю янтарноглазых воронов и пропал из зоны видимости. Ами помянула недобрым словом своего спутника, водившего ее за нос все это время.       — Девчонка, — появившийся на поляне крепко сбитый одноглазый маг ощетинился недоброй усмешкой. Ами почувствовала, как мгновенно поднялась внутри ярость от одного вида этого человека. Вспыхнула огнем, колоссальным усилием воли сосредоточив его в ладонях.       — Предупреждал я Кьютона, что тебя стоило добить в любом случае, ох предупреждал! Как именно тебе удалось покопаться в моем разуме? Дикий огонь? Сколько вас тут?       Ами не ответила, напряженно следя за противником. Видимо, тому не составляло никакого труда пускаться в разговоры одновременно с действиями. Она успела заметить, как со спины к ней хищно подобрались корни серозеленника, и, обернувшись, срезала их пламенем, одновременно подпрыгивая вверх, только чудом не упав на расколовшуюся напополам землю. На мгновение прикрыла глаза, возвращая энергию Ки, и ломанулась прямо на мага, предугадывая его атаки, уходя из-под взбесившихся лиан, оснащенных острыми шипами, валунов земли, целого вороха камней, несущихся прямо на нее. Интуиция вопила, что не стоило приближаться к нему слишком близко, вот только другого выхода у нее не было. Она видела, как атаки Эйлера заставляют ее приближаться, не сворачивая с намеченной траектории. Ами отдалась чувству ярости, позволяя огню поглотить себя целиком, и вспыхнула, уничтожая все вокруг в огромной огненной сфере. Сознание затопила алая вспышка, она с трудом соображала, где и для чего находится. Хотелось уничтожать, гореть, убивать. Движения ее стали порывистыми и инстинктивными. Боковым зрением она уловила движение черного крыла, — странное, невозможное во всепоглащаемом огне движение. Почему-то именно это несоответствие заставило ее на мгновение вернуть способность размышлять       — Асакура, — каркнул ворон, косясь янтарным глазом, — возьми себя в руки и просто дотронься до Эйлера. Хватит истерить от одного вида противника!       — Я не могу, — голос, прозвучавший из ее уст был глухим и ломким. Связная речь давалась с большим трудом, — опасно!       — Все ты можешь, Асакура! Давай, бери себя в свои красивые руки и просто коснись его.       От слов ворона Ами вспыхнула новой волной огня, напрочь сметая наваждение. Ворон хрипло закаркал, и звуки его голоса затопили ее сознание. Двигаться вперед, навстречу, докоснуться. Просто дотронуться. Этот голос заглушил все внутри нее, заставляя гореть от ярости и одновременно вместе с этим рваться навстречу Вихрю Эйлеру.       — Твой огонь не сможет помогать тебе вечно! — Вихрь, слишком спокойный для человека, на которого обрушивается шквал сплошного огня, незаметно нажал на один из браслетов на собственном запястье, — я неуязвим для него. Впрочем, ты можешь сама это проверить.       Ами его не слушала и не слышала. В голове набатом звучало хриплое карканье, раскалывая виски. Она зашлась в крике невыносимой боли, глаза ее сверкали вспышками красного огня. Она хищно изогнулась, ища взглядом ярко-зеленый, совершенно спокойный глаз будущей жертвы. Разорвать, убить, коснуться, опасно…. Все смешалось в голове, оставляя один единственный порыв к действию. Она стремительно приблизилась, огибая вскинутую в защитном жесте руку и дотронулась горящими ладонями до широкой груди артефактора.       — Покажи! — практически прорычала черноволосая в лицо мага незнамо-откуда вспомнившееся слово, значение которого она припоминала с трудом, — покажи!       Мир вспыхнул ослепительно белой вспышкой и вдруг резко изменился. Ами попыталась понять, что происходит и где именно она оказалась, но не смогла найти даже себя. Все ее восприятие обратилось в зрение и слух, показывая только одну единственную картинку.       Ночная темнота городской улицы нарушается громкими стуками в красивую красно-дубовую дверь. Лица незнакомца не видно — оно постоянно размывается перед глазами, пока дверь все же не отворяется и на пороге не появляется одноглазый маг.       «Вихрь Эйлер», — мелькает в замутнённом сознании Ами.       Лицо незнакомца проясняется, Асакура замечает его коренастую фигуру, медно-рыжие волосы и злые светло-карие глаза.       — Фламель, какого черта ты приперся на ночь глядя? , — темноволосый и одноглазый мужчина смотрит на пришедшего сердито, но Ами отчего-то чувствует его явный интерес. Он догадывается? Она тянется ближе, захваченная этим новым зрелищем, пытаясь отыскать ответы в темном освещении городских сумерек.       — Отдай его мне! , — светлые глаза Фламеля горят очень знакомым безумием, — я просил тебя о нем — отдай его! Без него ничего не получится, ты же знаешь.       Одноглазый устало вздыхает и облокачивается мощным плечом о дубовую дверь, явно не намереваясь пропускать пришельца в дом.       — Ранди, — устало спрашивает он, — ты ведь понимаешь, что если Дик узнает о том, что ты собираешься сделать, он убьет и тебя, и меня — просто за то, что не остановил тебя.       Губы рыжеволосого растягиваются в широкой усмешке. Он с размаху бьет кулаком о дверь, с глухим звяканьем, будто бы от соприкосновения с железом, высекая яркие искры. Одноглазый смотрит все так же спокойно, ничуть не удивляясь такой излишней эмоциональности.       — Вихрь, — практически рычит Фламель, — отдай его мне. Я ходил к этой суке не один раз, просил, унижался, но ей все это нравится. Нравится смотреть, как мы с тобой стелемся перед ней, уговариваем.       — Не мы, Ранди, — мужчина морщится, сбрасывая руку мага со своей двери, — мне совершенно безразлично, как повернется это дело.       — Безразлично? — Ранди прищурился, приблизившись к Вихрю. На фоне его высокой широкоплечей фигуры коренастый Фламель казался бы смешным, если бы не его злые, глаза, — ты сам помогал разработать этот план, сам рассказал, что все это возможно.       — Мне было интересно, как все это будет работать в теории. Я ученый, Фламель, да и ты вроде как тоже. Хотя в последнее время я сильно в этом сомневаюсь. Ранди, алчность и жажда власти застилает тебе глаза — занимайся своими разработками, не стоит предаваться пустым мечтам. Если Дик не хочет участвовать в нашей детской задумке, я не стану его уговаривать.       Ранди молча смотрит на него, не моргая.       — Вихрь, — зовет он, — но скажи, если вдруг все получится, ты же не будешь мне мешать?       Вихрь медлит, не спеша с ответом. Ами явственно видит, как он колеблется.       — Не буду, — наконец решает Эйлер, — но и содействовать тоже.       Картинка искажается и размывается. Ами завороженно смотрит на огненные краски тают, преображая пространство, как расплывается красная дубовая дверь, сгорая в вихре ее пламени.       — Асакура, — прошептал ей чей-то голос, — сейчас падаешь на землю, и не встаешь, пока я не скажу. Тебе все ясно?       Ами соображала очень туго. Огонь внутри никак не желал потухать, выжигая отблески сознания. Она зажмурилась, борясь со всенаростающей яростью и рухнула на землю, с силой сжимая в руках влажную зелень травы.       Ами не помнила, сколько пролежала вот так, практически не шевелясь. Волосы, разметавшиеся в вихре пламени, вымокли и смешались с землей. В голове промелькнула мысль, что она точно убирала их в тугой узел — но тут же пропала. В наступившей оглушающей тишине слышен был только извечный шорох дождя — да и тот как-то приглушенно. Возможность трезво мыслить возвращалась к ней очень постепенно. В какой-то момент она вспомнила про Сольгерда и хотела было вскочить, но вовремя припомнила его наказ и осталась лежать, дрожа от холода сырой земли.       — Асакура, — чья-то рука бережно опустилась ей на плечо, — уже можно. Вставай, у нас совсем мало времени.       Ами открыла глаза и попыталась резко встать. В голове тут же загудело и она пошатнулась. Сольгерд, стоявший поблизости, вовремя подхватил ее под руку.       — Соберись, девочка, — голос его, неожиданно для Вермиллиона теплый, прозвучал совсем близко, — у нас действительно нет времени. Сейчас Ями с Шарлоттой создают хаотичные порталы по всей столице, дезориентируя противника — но возможности Финрала не безграничны. Ты же понимаешь, они не выдержат долго. А еще не проспит долго Эйлер — я не могу его убить, на нем слишком много защиты от физического воздействия. Да и от ментального тоже — у нас в запасе меньше часа. Нам нужно срочно в столицу. Постарайся отдохнуть, пока мы будем лететь.       — А Юно… — в голове все еще звенело, но Ами пыталась досказать эту мысль, — с ним все в порядке? Для того, чтобы разбить накопители нужны ты, я и Юно, он не должен был участвовать в вылазке, он нужен, он тоже вливал магию…       — Тише, — Сольгерд мягко обхватил ее за талию, призывая метлу, — спи, девочка. Все будет хорошо.       Она хотела было возразить, спросить про Вихря, в неподвижной руке которого успела заметить алый блеск металла, но не справившись с резко накатившим сном, прикрыла глаза и провалилась в темноту.       Пробуждение вышло странным и достаточно быстрым. Они все еще летели, — открыв глаза, Ами увидела проносившиеся крыши домов. А еще услышала чужое дыхание, совсем рядом — Сольгерд удерживал ее на метле одной рукой за талию так, что голова ее лежала на его груди. Ами поспешно отстранилась, отсаживаясь как можно подальше — насколько это было возможно. Маг, заметив ее активность, усмехнулся, но не стал комментировать.       — Мы почти прилетели. Как ты себя чувствуешь?       Ами прислушалась к себе, отмечая, как успела согреться. Ярость, поселившаяся в груди, никуда не исчезла, но сейчас она вполне могла ее контролировать, не теряя трезвости мышления. Голова больше не гудела, и это очень радовало.       — Нормально. Бывало и похуже.       — Славно, твои силы нам еще понадобятся. Все что было раньше только цветочки по сравнению с тем, что нам предстоит.       — Сольгерд, — Ами нехорошо прищурилась, — а что именно собирался использовать Вихрь, что все мои инстинкты просто вопили «не приближайся»? Я видела красный отблеск в его руках.       — О! — Сольгерд расплылся в ехидной ухмылке, — это весьма занятный артефакт, Красное Сердце Пустыни. Говорят, при соприкосновении с ним у человека мгновенно вскипает кровь и он умирает в сильных мучениях.       Ами почувствовала, как утихшее было пламя снова вспыхнуло в груди и прикрыла глаза, припоминая все простые числа в порядке возрастания.       — То есть, — голос ее был тихим и очень злым, — ты сознательно подставил меня под эту штуку, рискуя моей жизнью?       Рыжеволосый маг пожал плечами в ответ и сделался серьезным.       — Мы все сильно рискуем, Асакура. Ты ведь не умерла, и на твоем примере мы теперь точно можем знать, что на нашей стороне судьба.       Ами не ответила, только прикрыла глаза и постаралась отсесть как можно подальше. Умом она понимала, что все это имело смысл, но все равно была очень и очень зла.       — Вон они! — заорал кто-то с земли и в воздухе рядом с ними возникла вспышка портала. Не дожидаясь реакции Вермиллиона, Ами спрыгнула прямо в него, сбивая с ног русоволосого мага.       — Оу, — Финрал смущенно потер затылок, ловя ее за талию, — ты настолько рада меня видеть?       — Безумно, — Асакура поймала себя на мысли, что даже не лукавила, — с вами все в порядке?       — В полном! — Финрал коротко рассмеялся, но в его карих глазах Ами безошибочно прочла опровержение и заволновалось еще больше. Она поспешно отстранилась, выискивая взглядом остальных — по ее прикидкам вместе с русоволосым было от силы пятнадцать человек, но не успела — раздался коротких свистящий звук рассекаемого воздуха, Финрал привычно открыл очередной портал, увлекая за собой ее и Сольгерда.       Они оказались в городском закутке, слишком тесном для такого количества людей. Ами отыскала Юно, оказавшимся с ней довольно близко.       — Юно, -тихо позвала она, — что произошло, пока нас не было?       Юно, с лихорадочно блестящими желтыми глазами и взъерошенными серыми волосами обменялся с ней быстрым взглядом. Порывисто сжал ее ладонь, уловив сильное беспокойство и тут же потянул вниз, увлекая на землю. Они рухнули прямо на каменную мостовую — Ами пребольно ударилась локтем и еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть. Совсем рядом с ней растекалась алая жидкость чужой крови — Ами приподняла голову, рассматривая знакомого светловолосого чародея, пронзенного черными иглами прямо в сердце. Кажется, именно он выступал на общем собрании с обращением прорываться защищать столицу.       — Капитан Шарлотта, — прошептал ей Юно, помогая встать, — она осталась прикрывать нас, пока мы уходили после прыжка на площадь. Там было слишком много чародеев, попавших под влияние — в том числе капитан Нозель. А еще с ней остался Фламель. И капитан Ями — в последний момент он спрыгнул с портала. Нас осталось совсем мало, четверо уже погибли. — он перевел взгляд на брусчатку и помрачнел еще больше, — пятеро.       Маг воздуха взмахнул рукой, отметая в сторону мощным потоком пару светловолосых кукол, летящих прямо на них со стороны улицы, поморщился и схватился за плечо. Ами проследила взглядом за его движениями, заприметив черную вязь вздувшихся вен на обратной стороне его ладони.       — А мальчишке осталось не так долго, — Сольгерд, возникший вдруг перед ними бесцеремонно поднес ладонь Юно к глазам, — максимум пару часов. Очень болезненных часов — ты ведь уже это чувствуешь?       Юно не ответил — выхватил ладонь из захвата и холодно посмотрел на рыжеволосого мага. Обернулся к застывшей Ами, указывая на валявшихся на брусчатке кукол.       — Они не слишком поворотливые, но их слишком много — по всей столице около тысячи экземпляров, оснащённых неизвестным мне ядом.       — Это Пустынный Фарм, — Сольгерд не шелохнулся, когда янтарноглазый ворон пролетел в сантиметрах от его лица, задев крылом плечо, и сбил на лету очередную куклу, — его разработал Фламель, считается одним из самых опасных ядов, поскольку не имеет противоядия. У тебя настоящий талант травиться редкими ядами, Юно.       Ами очень хотелось врезать Вермиллиону, или хотя бы подставить его ухмыляющееся лицо под одну из таких кукол. Огонь внутри вспыхнул с новой силой и она прикусила губу, стараясь не сорваться вновь.       — Чего вы застыли? — смутно знакомый маг средних лет бросил на них раздраженный взгляд, — сейчас сюда прибежит этот сумасшедший маг со шрамом на лице и мы все помрем. Где черти носят этого пространственного?       — Я здесь! , — голос Финрала раздался откуда-то снизу. Ами резко обернулась, молясь всем Богам, чтобы с непутевым шпионом Рулакейском все было в порядке. К счастью, тот просто выбился из сил и растратил огромное количество маны на хаотичные перемещения. Финрал тяжело дышал, прислонившись спиной к стене, по его виску медленно стекала капелька пота. Ами присела рядом с ним, кладя руку на его плечо.       — Финрал, — мягко позвала она, — ты должен перенести нас в последний раз. На площадь к Ями и остальным.       Финрал удивленно округлил глаза и поспешно помотал головой.       — Ами, это же сумасшествие! Капитаны Ями и Шарлотта пожертвовали собой, чтобы выиграть нам время. там слишком опасно. Не стоит переживать, Сукехиро очень силен!       Ами улыбнулась.       — Я не сомневаюсь, Фин. Но мне нужен не Ями. У нас всех есть только один шанс выбраться из этой заварушки — нам нужно добраться первыми до Фламеля.       — Очень интересно, и зачем же вам понравился наш старик Ранди? — голос, прозвучавший со стороны выхода из переулка заставил черноволосую напрячься и резко повернуться. В нескольких шагах от них стоял Дик Кьютон, окруженный черными воронами и сотнями светловолосых кукол.       — Финрал, — Вермиллион, мгновенно появился рядом, — быстро переноси нас на площадь. Живо!       Глаза пространственного мага вспыхнули янтарным светом. Тот послушно отлипнул от стены и создал портал, увлекая за собой всех перечисленных. Ами, предчувствуя неладное, обернулась. От Дика Кьютона их отделял живой заслон из тел их товарищей, имен которых она так и не успела запомнить. Зато успела увидеть, как светятся тем же янтарным светом глаза обернувшегося на прощание мага, одновременно пронзенного острым шипом и наполовину сожженного пламенем Кьютона.       Когда они вывались из портала прямо на площади, Ами судорожно вдохнула свежий воздух и закашлялась, вспоминая приторно-сладкий запах горящей плоти. Мгновенно поднялась на ноги и ощетинилась огненными всплесками, оглядевшись.       Вокруг царила полная анархия. Запах мускуса смешался с запахом раскаленного железа и роз, окутавших многочисленные тела погибших магов. Капитан Ями, тело которого полностью было покрыто вздувшимися черными венами, яростно сражался одновременно с коренастым Фламелем, одна рука которого была полностью забинтована и зафиксирована, красивым беловолосым магом, владеющим редкой магией ртути и целой тучей кукол. Капитана Синей Розы Шарлотты видно не было. Присмотревшись, Ами увидела ее тело, бережно уложенное среди цветущих роз — безжизненное и такое же черное.       Первым на их появление обратил внимание Фламель. Глаза его опасно сузились, выхватив из них всех фигуру черноволосой.       — Сука, — взревел он, — гребанная сука, чтобы тебя черти во все места драли. Ты ответишь мне за тот трюк с порохом — будешь умолять, чтобы я поскорее тебя убил, — он легко отбил выпад схваченного судорогой Ями и всадил кинжал по самую рукоять тому в плечо. Сукехиро покачнулся, схватившись за рукоять и глядя на рыжеволосого мага с настоящей, лютой ненавистью.       — Я не отдам тебе больше никого из своих подчиненных. Так что закрой свой грязный рот и держи свои фантазии при себе. — прорычал он, вырывая кинжал из тела. Его фигуру окутала черная сфера, создавая идеальный покров. Воздух вокруг завибрировал и вдруг погрузился в черную, непроглядную тьму.       — Он не сможет закончить, — произнес вдруг Сольгерд, — у него не хватит на это сил.       Фламель, которого коснулась тьма, заорал. Его забинтованная рука, до которой успела дотронуться темный воздух, на глазах исчезала. Он отпрыгнул в сторону, создавая железный заслон, достал пару склянок из-за пояса и ярко-желтый камень, бросая в сторону капитана Черных Быков. Ами со странным любопытством наблюдала, как растворяются в черноте предметы, абсолютно бесполезные.       «А ведь это самоубийственное заклятие», — вдруг осознала она, с болезненным, отчаянным беспокойством. Юно, видимо пришедший к такому же выводу, легко сжал ее плечо, то ли останавливая от порыва прорваться к капитану, то ли в выражении поддержки.       — Ничтожные отродья, — Фламель, глаза которого горели тем же бешенством, что и в воспоминаниях Вихря, внезапно расхохотался, — вы просто оттягиваете момент собственной смерти. Все равно вы все сдохните — а мы — мы будем жить вечно на вашей земле. Сдохните так же, как ваша светловолосая подружка и этот смертник. Я отращу себе новую руку и с удовольствием плюну на ваши могилы.       Ранди отскочил еще на десяток метров от опасной субстанции. Беловолосому магу — кажется, тому самому Нозелю, повезло меньше — он споткнулся об один из выросших кустов роз, взметнувшихся вверх в воздушном порыве, и упал навзничь, тут же поглощенный тьмой. Сукехиро закричал — яростно и надрывно, распадаясь на мельчайшие частицы. Ами резко выдохнула и почувствовала влагу на своих щеках.       — Асакура! — Сольгерд, совершенно бесцеремонно потряс ее за плечо, — нет времени на сопливые мелодрамы. Смотри!       Ами послушно повернула голову, выхватывая взглядом запыхавшегося Кьютона, за которым летели изрядно поредевшие ряды его кукол. Рядом с ним, совершенно оправившийся, стоял Вихрь Эйлер.       В глазах замерцали янтарные искры — впрочем, после смерти Ями, ярость внутри поднималась и сама по себе без посторонней помощи. Ами вцепилась в руку Юно, обхватившую ее за талию и отдалась воле его стремительного ветра, мчащегося напрямую к пылающему безумием Фламелю.       — Не дай девчонке себя коснуться! — прокричал чей-то низкий голос со стороны. Но Ами его уже не слышала. Карканье ворона уже привычно выместило все посторонние звуки из ее головы. Резко приблизившись к вмиг подобравшемуся магу, она оттолкнула от себя Юно и вспыхнула яростным огнем, напитавшемся ветром сероволосого мага воздуха. Докоснуться, дорваться, показать силу пламени, сжечь, убить, разорвать, уничтожить… В голове не осталось ни одной ясной мысли — только ярко алая пелена. Она зарычала, ее черные длинные волосы разметались вокруг, глаза вспыхнули синим огнем, черты лица исказились в хищной, завораживающей гримасе.       — Не так просто, тварь! — Фламель, плечи которого непроизвольно затряслись, быстрым движением единственной руки выхватил из-за пояса оставшиеся пузырьки и резко вскинул их прямо в лицо приблизившейся Асакура. Ами инстинктивно закрылась руками и заорала, чувствуя, как сползает кожа с кистей рук. Ранди, воспользовавшийся ее секундной замешкой, подскочил к ней и с силой схватил за горло, приподнимая над землей. Его рука, видимо под действием нужного зелья, оставалась безучастна к огненному покрову девушки.       — Тварь, — снова выплюнул оскорбление маг и безумно рассмеялся, — еще одна тупая сука, возомнившая себя способной противостоять мне. Ты всего лишь жалкая девчонка, которая годится только для того, чтобы быть чьей то подстилкой. Куда ты лезешь играть со мной на равных?       Ами захрипела, хватаясь за горло. Воздуха категорически не хватало, пальцы мага, стиснувшие горло самой настоящей стальной хваткой, мешали ей дорваться до него. Она хищно прищурилась и вспыхнула в новом потоке, попытавшись достать Ранди, — но тщетно.       — Сдохни! — прошипел Фламель, смыкая пальцы еще сильнее, когда один из воронов врезался ему в лицо, метя когтями прямо в глаза. Не имея возможности защититься второй рукой, Фламель выпустил черноволосую из захвата и схватил птицу, пронзая ту тысячей тонких металлических штырей. Ворон надрывно каркнул — глаза его из янтарных сделались черными, — и обмяк.       Ами, воспользовавшись этим шансом, дернулась в сторону Фламеля, одновременно судорожно ловя ртом необходимый кислород. Ранди метнул в нее очередную склянку — Ами не стала уклоняться. Зашипела рассерженной кошкой, когда жидкость прожгла правое плечо насквозь и дотронулась до груди ненавистного мага огненной ладонью.       — Покажи! — прорычал она знакомое слово, — покажи!       Мир привычно дернулся, застыв. Ами закрутила головой, находя застывших напротив друг друга и подобравшихся для очередного рывка Вихря и Сольгерда, отыскала отброшенного к стене, окруженного куклами Юно и фигуру Кьютона, удивленно смотрящего прямо на нее. А затем пространство потекло огненно-красными всплесками, изменяясь, возвращая в давно минувшие дни.       Старая грязная комната с засаленными стенами и полусгнившей одноместной кроватью со смятыми простынями, спертый тяжелый воздух и массивный стол, совершенно не подходящий к общей обстановке.       Первая, кого видит Ами — очень красивая светловолосая девушка с сине-зелеными глазами, чуть за двадцать лет. Девушка молча плачет, кутаясь в разорванное некогда красивое розовое платье, опираясь дрожащей рукой на поверхность стола.       — Я никогда тебе не прощу этого, -тихо говорит девушка, обращаясь к сидящему на смятых простынях в одних штанах Фламелю, — и Дик никогда не простит. Ты чудовище! Лучше бы ты убил меня.       Фламель резко вскакивает с постели, приближается к вздрогнувшей от испуга девушке и опрокидывает ее на стол, нависая. Он улыбается, но его глаза — жуткие глаза насильника и убийцы, они горят злобой и неконтролируемым безумием.       — Я предлагал тебе по-хорошему, Данна. Много раз предлагал. Это была даже не моя идея — Кьютон и сам мечтает о том, чтобы исправить несовершенных людей. ты же тоже разделяешь его начинания, Данна. Ты тоже видишь, насколько люди нуждаются в доработке такого великого и благородного мага, как Дик. Но ты уперлась, запретила. Настроила его против меня — и кто ты! Просто шмаль, которую можно легко использовать, как использовал я.       Девушка трясется, заходясь рыданиями. Фламель морщится, обхватывает тонкие запястья одной рукой, заламывая над ее головой. Светловолосая чародейка дергается, пытаясь вырваться, — но Фламель наваливается всем телом, лишая возможности двигаться.       — Это безумие, — шепчет сквозь слезы Данна, — нельзя исправить насильно человечество. Нельзя навязать свою волю, и просто «починить». И Дик это понимает, он никогда не пойдет на такое зверство. Никогда не лишит людей свободы выбора в угоду собственных желаний.       Фламель, отыскав на столе нужный предмет — рубиновую заколку в виде розы, зажимает ту в грубых пальцах и насильно пытается приколоть в волосы плачущей девушки. Та вдруг вскидывает голову, оставляя клок волос в руках мага и с силой впивается зубами в его руку.       — Какая упертая баба! — шепчет Ранди, то-ли яростно, то-ли восхищенно. — Я бы с удовольствием повторил наше приятное времяпровождение, но скоро тебя хватится Дик, а тебе, дорогая, нужно еще привести себя в порядок, — он с силой вырывает руку из ее захвата и прикалывает заколку на светлый локон. Та вспыхивает алым светом, разливаясь рубиновыми отблесками в сине-зеленых замутненных глазах.       — Так —то лучше, — удовлетворенно говорит Фламель, поднимаясь со стола и усаживая послушную девушку не его поверхность, — слушай внимательно. Сейчас ты приведешь себя в порядок, переоденешься в чистое платье, расчешешь волосы и пойдешь домой к Дику, как ни в чем не бывало. Ты будешь помнить, что сама изменила мужу с приезжим бардом — Роббери из королевства Сердца. Это знание будет сильно тебя мучать, но ты так и не сможешь признаться и решишь покончить жизнь самоубийством, как будто в ходе экспериментов Дика, чтобы твоя смерть выглядела трагичной. И ты ни за что не будешь снимать с волос эту заколку — ты все поняла?       Девушка согласно кивает, не сводя отстраненного взгляда с рыжеволосого мага.       — Молодец, куколка, — Фламель растягивает губы в широкой улыбке, потрепав светловолосую девушку за щеку, — приступай, милая.       Изображение комнаты замерло, заиграв алыми всполохами пламени. Ами, поймав вновь целостность собственного тела, ощутила, как сгорает в новом приступе ярости, видя перед глазами исказившееся лицо алхимика. Она подобралась в стремительном хищном порыве разорвать его окончательно, но рыжеволосый маг оказался быстрее. Резким движением он вырастил прямо в ладони острый металлический клинок и рассек воздух в том месте, где только что находилась мгновенно отскочившая девушка. Ами покачнулась, ощутив, как нестерпимо жгло плечо, как не останавливалась кровь и как темнело перед глазами. В ушах неприятно зазвенело. Она поняла, что не сможет отклонить следующей атаки нападавшего — ярость внутри сменилась всепоглощающей болью, отрезвляющей, возвращающей возможность мыслить. Но вместе с тем и лишающей ее возможности двигаться.       — Как ты это сделала? — голос Фламеля, слишком хриплый, набатом застучал в висках, — как, тварь? — он рванул к ней, намереваясь окончательно добить, замахнулся клинком — и тут же заорал, снесенный с пути вихрем светловолосых кукол. Кьютон — отчаянно красивый и потерянный, закрывал ее от атаки.       — Это все правда? — тихим и мертвым голосом спросил он, — правда, что ты показала?       Ами хотела ответить, но не могла — изо рта вырывались только хрипы. Она зашлась в кашле, не в силах подтвердить — к счастью, за нее это сделал Сольгерд.       — Правда, — тон Вермиллиона был как никогда серьезен, — Дикий огонь никогда не лжет, тебе ли это не знать.       — Кьютон! Что ты творишь! — Фламель яростно сбил летящих в него кукол и приземлился рядом, — ты что, веришь этим проходимцам? Мы знакомы с самого детства, а ты готов поверить им, раз они показали тебе вымышленные картинки?       — Платье, — помрачнел еще больше Ранди, — я дарил его Данне на помолвку. Оно было именно таким — нежно -розовым и бархатным, так сильно шедшем под ее светлые волосы. И я никогда не видел его у нее после того, как она вернулась домой с новой заколкой. Той самой заколкой. — Дик говорил медленно и очень, очень тихо. Но его глаза — синие глаза, — они были отчаянными и мертвыми. — Дикий огонь никогда не врет. В отличие от людей, правда, Ранди? Я всегда считал тебя и Эйлера своими лучшими друзьями, а вы отняли у меня самое прекрасное, что было в моей жизни. Мне незачем больше жить. Но и вам двоим я не дам жизни.       — Ты был невменяем, она околдовала тебя, Дик! — Фламель мелко затрясся, и вдруг зашелся в крике, — ты и сам хотел всего этого! Брось, к чему приведет сейчас наша ссора? Ты никогда не оживишь Данну без нас двоих — да и подумай только. Ты ведь сделал это все, чтобы вернуть ее. Так возвращай, находи способ, задействуй все ресурсы — у тебя есть все, что только можно пожелать.       В фигуре Кьютона Ами на секунду уловила сомнение по-настоящему больного в своей любви человека, которое могло слишком дорого обойтись им всем. Она с трудом встала, опираясь на руку вовремя появившегося рядом Юно.       — Она бы не хотела этого, — голос ее был очень хриплый и походил на карканье воронов Сольгерда. Она с неудовольствием подумала что возможно сильно повредила голосовые связки, — даже если ты воскресишь ее, она не одобрит все то, что ты сделал. И все равно захочет умереть и забыть весь тот кошмар, что ей пришлось пережить. Она не сможет жить в этом новом мире, Кьютон. И не сможет принять старый. Она умерла тогда, когда над ней надругался Фламель.       Черноволосый техно-маг сжал кулаки, впиваясь ногтями в кожу ладоней до крови. Затем резко обернулся к ней, чем незамедлительно попытался воспользоваться Фламель, прыгнувший прямо на Кьютона — но натолкнулся на непробиваемую стену из светловолосых кукол. Кьютон, не глядя, вскинул обе руки, сдерживая одновременно и Ранди, и Эйлера.       — Запомни, — обратился он к Ами, — Дикий огонь не может облечься в форму без проводника. Чем именно ты его вызываешь? Каким чувством?       — Ярость, -выдохнула Асакура. Говорить было очень больно — горло сдавливал сильный спазм.       — Плохо, — проворчал маг, — ярость сильный проводник, но один из самых неуправляемых. Впрочем, что есть то есть. Слушай внимательно, когда снова загоришься, используй всю ману для того, чтобы реализовать это заклятие. И постарайся, это очень важно, облечь свое желание в форму слов, музыки — любого формального источника, который сможешь вспомнить, связанное с иллюзией или сном. Я задержу этих двоих сколько смогу — но они слишком сильны для меня одного. Разбейте накопители и сотвори заклинание — только так ты сможешь все вернуть на свои места, — взгляд мага вдруг смягчился, — ты и правда чем-то похожа на нее.Такая же сильная. И твои глаза… Может, хоть с тобой я наконец все сделаю правильно       Ами неуверенно кивнула и порывисто отвернулась, ища взглядом Сольгерда. Тот стоял в окружении мертвых воронов и бесчувственного тела русоволосого Рулакейса.       — Ты сможешь сделать так, как он сказал? , — спросила она, — сможешь передать мне слова так же, как передавал раньше?       Сольгерд пожал плечами.       — Все зависит только от тебя. Если ты отпустишь себя полностью и положишься на мой абсолютный контроль — тогда все может получиться. Но ты справедливо опасаешься, в таком случае ты будешь для меня как открытая книга. Ты готова к такому?       Ами с силой выдохнула, — плечо болело неимоверно, не позволяя сосредоточиться на чем-либо. Посмотрела на мертвенно-бледного Юно — черные вены стремительно поднимались по его шее, скрываясь за серыми волосами. Тот кивнул и неожиданно ободряюще улыбнулся, раскрывая четырёхлистный гримуар.       — Нам надо торопиться, — Ами прикрыла глаза, убирая все существующие барьеры из своей головы, — Делай свое дело, Сольгерд.       Вермиллион расплылся в предвкушающей усмешке и, обхватив ее рукой за талию, помог забраться в сотворенную Юно воздушную колесницу. Ами бросила последний взгляд вниз, где развернулась битва трех выдающихся магов, и растворилась в алой вспышке.       Это было самое странное ощущение в ее жизни. Как будто она утратила форму, перестала быть целостной, жадно заполнила собой все пространство. Мысли исчезли, оставив только цвета — ярко-алый, янтарный, белый, черный, желто-зеленый, кирпичный… Она была яростью, была злостью и одновременно с этим диким созидателем, дающим свет и жизнь новому миру. Она четко знала, что нужно было делать — и делала, радуясь от того, насколько правильным это было. В какой-то момент перед ней возникло каменное лицо одноглазого человека, внутри которого потоками бурлила сила. Она инстинктивно потянулась к ней в желании уничтожить и ее, напитаться ее мощью, вырваться наружу. Яростно смела это препятствие, разливаясь, зашипела от неимоверного удовольствия, чувствуя, как сила растворяется в ярко-алых всполохах, делая их еще более смертоносными. Ощущение всемогущества затопило ее целиком, оставляя желание расширяться, охватить своим прикосновением весь мир, когда внезапно огненные строчки начали появляться прямо перед ней. Она не могла понять их смысл — да и не умела. Слова вились вокруг нее, заключая все ее существо во что-то удивительно прекрасное. Сила, которую она поглотила начала вливаться в нее с трех сторон, придавая ее желанию какой-то определенный смысл. Она четко знала, чего хотела — и знала, что на это желание требовалось все, что у нее было сейчас. И даже больше. Не ощутив целостности, она яростно взревела, взметнулась огненным всплеском в сторону и полностью высушила источник, находящийся поблизости. Мир окутала ослепительная белая вспышка. Она захохотала, радостно потянувшись к ней и… открыла глаза.       Ами стояла посреди людского гомона на площадке прямо перед разрушенной статуей Вихря Эйлера.       — Леди, вы в порядке? — смутно знакомый седовласый старик в дорогом камзоле участливо тронул ее за плечо, — все произошло так внезапно. Я не припомню, чтобы в королевстве были такие сильные землетрясения, хотя поверьте мне, я живу очень долго. Летняя Королевская резиденция уничтожена подчистую, да и статуи…       — Землетрясение? — Ами с непониманием посмотрела в светло-зеленые глаза старика. Запоздало вспомнился сторонний поток магии, который она поглотила, будучи частью дикого огня. Она хорошо помнила из истории, что все здания в Королевстве, особенно такие древние и роскошные, возводились с помощью магии и поглощали в свои стены большое количество потоков маны, обеспечивая прочность и долголетие своим стенам. Неужели, именно она вызвала полное разрушение дворца? Ами непроизвольно покраснела.       — Ох, Ами! — рыжеволосая Мимоза выскользнула из-за спины старого чародея и схватила Асакура за руки, — Такое событие для тебя, первое вручение — и такое несчастье. Даже не хочу думать, насколько сильно ты расстроена.       — Ой, да чего нашей Ами станется, — на платформу запрыгнул улыбающийся Аста, — ну не будет больше ваших королевских чаепитий и возложений гримуаров — подумаешь! Главное, что все целы остались!       — Целы… — прошептала Ами, не в силах поверить, что у них действительно все получилось, — ты прав, Аста. Я так рада, что вы все целы!       Ами порывисто обняла опешившую от такого напора Мимозу. Отстранилась и вцепилась в Асту, беглым взглядом пытаясь отыскать какие-то повреждения.       — Эй-ей! — Аста смущенно отстранился, заливаясь краской, — ну ты чего! Я конечно понимаю, что переживаешь — но не из-за такого же пустяка. В начале Юно смотрит так, как будто я только что воскрес из мертвых и выспрашивает всякие глупости, теперь вот ты. Это у вас, черноволосых, коллективное такое помутнение?       Ами отстранилась и наконец облегченно рассмеялась.       — Да, Аста. Именно что коллективное.       — Молодежь… — Глубокомысленно произнес старик, — такая хрупкая в наше время.       — Дедушка! , — Мимоза сердито посмотрела на него, — Ами просто правильно расставляет приоритеты. Да, твой благотворительный фонд накрылся, Основное Научное Сообщество понесло колоссальные потери и навряд ли когда-нибудь сможет оправиться. Но при всем при этом ни один человек не пострадал — разве это не замечательно?       — Вы позволите забрать у вас юную леди на пару слов? — сзади раздался знакомый голос. Ами обернулась, с удивлением оглядывая Вермиллиона, облаченного в безукоризненно сидящий дорогой камзол, без каких-либо пятен крови и грязи на ткани. Впрочем, быстро оглядев себя, она обнаружила чистое и целое платье, на ее памяти превратившееся в последние лохмотья. Стоило перестать удивляться таким метаморфозам.       — Ох, ну разумеется мастер Сольгерд, — старик искренне улыбнулся, — пойдем, Мимоза. Не будем мешать твоему брату. Нам еще нужно узнать, куда подевались господа организаторы. И вы молодой человек, — обратился он к Асте, — вы же тоже рыцарь чародей? Ваша помощь в устранении паники в рядах приглашенных была бы очень кстати.       Аста растерянно улыбнулся и, помахав Ами, умчался вслед за остальными. Асакура проводила его взглядом и обернулась на Сольгерда.       — Ты молодец, — голос рыжеволосого мага, вразрез со словами, звучал очень ехидно, — я до последнего не верил, что все получится. Но нет — все хорошо, все живы и счастливы. Все вернулось на круги своя. И никто никогда не вспомнит ни о чем, что здесь происходило кроме тебя, меня и мальчишки. Твой огонь постарался на славу, стерев саму реальность подчистую.       Ами неуверенно кивнула. Неужели ни Ями, ни Шарлотта, ни Финралл тоже никогда не вспомнят о том, что было? Она привычно хотела потянуться к источнику ярости внутри себя, пытаясь вызвать огонь — но не смогла найти ни следа от его пребывания. Сольгерд, казалось, читал ее мысли:       — Даже не пытайся, огонь снова уснул внутри и тебе придется очень постараться, чтобы снова его разбудить. Ты ведь никогда не погибала, Асакура, чтобы вызволить его наружу. Теперь придется заново находить способ, который помог бы тебе дозваться до него — боюсь, на это потребуется очень много времени и сил.       — Возможно, это и хорошо, — Ами перевела взгляд на собеседника, — как сказал Кьютон, ярость не самый надежный проводник. У меня будет возможность начать все сначала.       Сольгерд внимательно посмотрел на нее — наклонился, беря ее за подбородок затянутой в тонкую черную перчатку рукой, и заглянул прямо в глаза. Ами усмехнулась, взмахнув рукой и вызывая в уме успевшие забыться родные формулы. Ее глаза цвета моря затопили глубоким синим цветом янтарные всполохи.       — Не забывай, если я никогда не умирала — значит никогда не теряла часть своей души. Спокойный водный поток ничуть не слабее дикого огня.       Вермиллион улыбнулся — очень тепло для человека, с которым она привыкла иметь дело.        — Асакура, я ведь знаю про тебя абсолютно все. Я знаю, почему ты уехала со своих островов. Знаю, почему ты не хочешь следовать предназначению, хотя и искренне веришь в него. Знаю, кем были твои родители и как именно они умерли. Я могу легко просчитать любую твою реакцию, твое действие — но ты каждый раз умудряешься удивить меня. Ты интересна мне и я бы хотел изучить тебя. В тебе ведь тоже течет благородная кровь, ты можешь быть той самой разгадкой, которую я ищу.       Ами подняла руку и коснулась ладони мага, решительно убирая ту в сторону.       — Я никогда не смогу понять тебя и принять то, насколько просто ты распоряжаешься жизнями других людей, Сольгерд. Поэтому будь добр, держись от меня подальше.       Вермиллион усмехнулся, отстраняясь от нее.       — Жаль, Асакура, с твоим согласием все было бы проще, — он взмахнул рукой, создавая прямо в воздухе янтарноглазого ворона, — но ты мне нравишься, поэтому я дам тебе один совет. На будущее — держись подальше от королевских интриг. В противостоянии льда и пламени очень просто стать разменной монетой.       Ами удивленно приподняла брови. Сольгерд усмехнулся и растаял прямо в воздухе, оставляя после себя только черные перья. Оставшись в одиночестве, Ами достала оба своих гримуара, погладила по тонкому корешку водный и убрала, раскрыв другой. На первой странице, бывшей девственно пустой, красивым убористым почерком были выведены строчки старинной, явно Клеверской колыбельной.       Немногим позже, успев прийти в себя и перестать удивляться каждому новому встреченному живому знакомому, Ами прислонилась к чудом уцелевшей колонне, оставшейся напоминанием о некогда роскошном дворце королевской резиденции. Работы по эвакуации и разгребанию обломков были почти завершены — такой быстроте очень поспособствовали ребята из Черного Быка, на удивление действовавших все вместе организованно и очень плодотворно. Руководил процессом старик Вермиллион, оказавшийся на диво приятным и одновременно очень толковым руководителем, способным найти дело для любого. Организаторов, являвшихся представителями Основного Магического Сообщества так и не нашли — да и не могли бы. Кьютон, Фламель и Эйлер остались на страницах истории, вернувшись в свое время. Ами дала себе зарок узнать, чем же все-таки разрешилась вся эта история. Одно было ясно точно — сообщество осталось и просуществовало до настоящего момента. Собирались ли его возрождать или переносить — вопрос оставался открытым до того момента, пока не будут найдены наследники известных ученых.       В данный момент для всех рыцарей чародеев, участвовавших в работах, усилиями присланных королевских чиновников была организована полевая кухня, где щедро разливали довольно сносное вино и раздавали еду. Ами, отговорившаяся от раздачи внезапно разболевшейся головой, осталась в одиночестве у колонны и устало прикрыла глаза.       — Держи, — голос Юно, прозвучавший совсем рядом, заставил ее вздрогнуть. Она посмотрела на него и улыбнулась, забирая принесенный парнем напиток из рук. Юно присел рядом с ней, привычно черноволосый, с бесконечной усталостью в желтых глазах.       — Нам надо будет рассказать обо всем Королю магов. Сольгерд явно не намерен оставаться в столице для отчета, — сказала она, отпивая вино.       — Не думаю, что это разумно, — не согласился Юно и, словив удивленный взгляд собеседницы, пояснил, — Летняя Королевская резиденция была застрахована на полмиллиона золотых монет, которые казне теперь придется выплатить наследникам и донаторам Основного Магичекого Сообщества. Если вдруг выяснится, что мы причастны ко всему этому — боюсь, нам не миновать ответственности. Даже если в свое оправдание мы расскажем, как спасли весь Клевер.       Ами со стоном откинула голову и вдруг искренне рассмеялась.       — Это самое безумное приключение в моей жизни, которое останется в памяти всего трех человек. Ведь этого всего никогда не происходило.

***

      — Дураста! — позвала Ноэль, когда беловолосый потянулся за третьей порцией очень вкусного рагу. Тот обернулся на сокомандницу, устремившую взгляд куда-то в сторону обломков, — Тебе не кажется, что Юно и Ами очень похожи? Мне никогда не приходило это в голову, но посмотри на них — я и не думала, что они успели настолько сильно сдружиться за такой короткий срок.       Аста проследил за ее взглядом и удивленно присвистнул, рассмотрев сидящую у колонны парочку. Ами мирно спала на плече черноволосого мага. Юно, улыбающийся во сне, в свою очередь опустил голову на ее макушку, переплетая смоляные пряди с иссиня-черными локонами. Со стороны эти оба казались действительно очень похожими — бледнокожие, темноволосые и очень уставшие.       — Я ведь знаю их обоих, — задумчиво протянул Аста, — Юно намного дольше, но не суть важно. Они не похожи друг на друга. Юно всегда все доставалось слишком просто. Он флегматичный и очень скупой на эмоции, редко кого подпускает близко к себе, предпочитая полагаться только на собственные силы. Тем удивительнее, что он так хорошо и так быстро поладил с Ами — она ведь очень эмоциональная и часто имеет проблемы с контролем своих эмоций, хотя и пытается внешне всегда оставаться спокойной и собранной. Ей сложно дается ее магия, но она очень умная — я никогда не встречал настолько сообразительных и собранных людей, как она. Они оба удивительны, но совершенно по своему. Не зная, что они знакомы всего день, я бы сказал, что они как будто пережили вместе очень многое. Скорее всего они были бы потрясающими напарниками.       — Ну, — Ноэль хитро прищурилась, — может это любовь с первого взгляда. Смотри, они выглядят такими расслабленными и счастливыми.       — Любовь? — Аста удивленно вскинул брови, глядя на спутницу с неподдельным изумлением, — вовсе нет. Они оба умеет подпускать к себе только тех, кого признают достойными соперниками.