***
На общем сборе, все с завистью наблюдают, как моя маленькая омега не отрывается от моей морды, тщательно вылизывая каждый её миллиметр. Так-то, сучки! У Пак Чанёля не может быть плохой омеги!***
Волчонок вбегает в хижину первый. Он сразу же трансформируется, и я вижу перед собой совсем хрупкого парнишку. У него бледная кожа, тонкая талия и стройные ножки, а ещё... Пальчики. Он так и дразнит меня, прикусывая один из них и невинно смотря мне в глаза. Трансформируюсь и подхожу к нему, убеждаясь в том, что он совсем крошечный. Счастливо улыбаясь, омега тянет тонкие ручки ко мне и быстро седлает мои бёдра. Он такой худющий, что мне кажется, будто я держу ребёнка. Малыш часто моргает, после тянется ко мне и легонько целует в губы. Ах, как же сладко! Углубляю поцелуй, а этот негодяй тихонько постанывает и интенсивно трётся своей упругой задницей о моё достоинство. Пытаюсь отстраниться, но цепкие пальчики лишь сильнее хватаются за мои плечи, прижимая к себе. Чёрт, поимел бы прямо тут, но праздник только вечером, нельзя... — Тише, малыш, остановись, нельзя, — оторвавшись от мягких губок, шепчу я, но омега даже не собирается останавливаться, впиваясь поцелуйчиками в мою шею. Вздрагиваю и грубо сжимаю маленькую попку, когда этот засранец прикусывает чувствительную кожу на шее. Главное: держать себя в руках! — Бекки, — внезапно шепчет он, — меня зовут Бекки, — и снова впивается в мои губы.***
Сколько же усилий стоило оторвать это хиленькое тельце от себя! Сейчас омега уже второй час намыливает свою нежную кожу в ванной. Сначала Бекки просил меня помыть его, но пришлось отказаться, а то не нарушить правило не получится. — Чанни, — я не замечаю, как звук воды затихает, и вот в дверях, завернувшись в махровое полотенце, стоит моя омега, уже традиционно прикусывая красивый пальчик, — а что ты делаешь? — интересуется Бекки, и быстро пересекая комнату, присаживается на мои колени. Его тонкие пальчики касаются моих губ, и я не могу отказать себе в удовольствии облизать их. Малыш заворожённо наблюдает, как они то скользят вовнутрь моего рта, то появляются обратно. Определенно, у меня появился новый фетиш.***
Когда настаёт пора идти на праздник, моя омега никак не может отлипнуть от зеркала. Пятидесятый раз проверяет подводку на глазах, поправляет причёску и рассматривает, хорошо ли тонкие штанишки облегают его идеальный зад. Не в силах больше терпеть это, рычу, и, подойдя к парнишке, закидываю на своё плечо и выхожу из хижины.***
На празднестве я не отпускаю пару от себя ни на шаг. Бекки почти всё время сидит на моих коленях и кормит фруктами с рук, а я никак не могу понять, что слаще: персики или пальчики любимого. Уходим, точнее, убегаем мы самыми первыми. Поняв, что теперь всё можно, Бек буквально стонет мне на ухо, прося взять его прямо тут.***
Мы «влетаем» в дом стремительно, не удосуживаясь включить свет, из-за чего я пару раз сношу какие-то побрякушки на своём пути и, кажется, разбиваю светильник спиной. Бекки толкает меня на кровать и забирается сверху. Мне кажется, что его невероятно выразительные глаза в свете, льющемся из окна, блестят, словно у маньяка. Не церемонясь, он стягивает с меня брюки, а после и трусы. Как-то восторженно взвизгнув, он тянется к моему члену, тягуче-медленно проводя по нему своими изящными пальчиками. Мне хочется заорать, чтобы он не мучил меня, но малыш понимает всё сам, заглатывая головку своим маленьким ротиком. Он очень старается принять глубже, но выходит едва ли до середины, всё же, глотка не резиновая. Простынь рвётся под моими пальцами, когда его пальчики быстро скользят по моей плоти. Он проглатывает всё до единой капельки, а я, не позволяя ему перевести дух, опрокидываю на спину, нависая сверху и начиная избавлять любимого от одежды. Омега так и льнёт к моим горячим губам, когда я покрываю его тело поцелуями. Так приятно касаться этой нежной кожи! Он раздвигает ножки шире, скуля, чтобы я не тянул. Его стон оглушает меня, когда я вхожу в мокрую дырочку. Он сжимает своими ножками мою талию, крича о том, чтобы я скорее продолжал. Вид раскрасневшихся щёк Бекки и непрекращающееся «сильнее», заставляли буквально вбивать его в кровать. Отборно выматерившись, он пихает меня пятками в грудь, от чего я лечу на пол, и опускается сверху, вновь насаживаясь на мой член. Омега, как заведённая то приподнимается, то резко опускается на моё достоинство с огромной скоростью. Я не понял, кто тут кого имеет?! Когда эта зараза ещё и тянет свои чёртовы пальцы в рот, я громко рычу, вскакивая с пола, подхватывая его под зад и припечатывая к стене, начинаю толкаться быстрее. Бекки шипит, скулит, цепляясь за мои волосы и больно сжимая. Он целует, как маленький зверёныш, с остервенением впиваясь в мои губы и прикусывая их. За ночь мы разносим всю спальню и ломаем стол на кухне, но чувствуем себя отлично, когда лежим на диване в гостиной, накрепко сцепившись друг с другом. — Ма-, — зевает омега, — алоо. Мог бы и подольше... — Чтооооооо?! — мой басовитый рёв разносится по всему дому, — Да ты изд... — Я люблю тебя, — прерывает мою тираду мягкий голос, — просто пошутил. Ты — лучший! — То-то же, — гордо вскидываю подбородок в верх, но сразу же затихаю, услышав мирное сопение малыша, — я тоже тебя люблю, — целую его в макушку и тоже прикрываю глаза.***
— Пак Бекхён,ты не посмеешь! — грозно кричу я, отважно прячась в ванной от своей извращенной пары, — Бекки, ты же беременный, не надо. — Пак Чанёль, либо ты выходишь добровольно, либо я сейчас отыскиваю ключ от ванной и ты точно пропускаешь этот грёбаный баскетбольный матч! — верещит омега, колотя кулачками по двери. — Хорошо-хорошо, я выхожу, — вздыхаю я, открывая дверь ванной. Стоит моей голове показаться в проёме, как меня толкают обратно, роняя на бортик ванной. У моих ног садится это пузатое извращённое чудо и быстро стягивает треники с моих ног, — Может быть не надо? Бек... Аах, да, детка, глубже...