Называй меня своим Лордом

      Этой ночью я спал очень беспокойно. Стоило только чуть погрузиться в сон, как меня тут же начинали терзать кошмарные видения. Я вновь и вновь оказывался в комнате Адриана, и события, произошедшие там, повторялись в моих снах. Просыпаясь в холодном поту, я пытался убедить себя, что все прошло, все это уже позади, но всякий раз мое сознание снова обманывало меня, заставляя испытывать весь этот ужас раз за разом. Неудивительно, что утром я чувствовал себя просто отвратительно. Выпив таблетки, я не смог запихнуть в себя ничего из принесенного Софи завтрака. От вида еды меня мутило, чувствовать ее запах я вовсе не мог.       Днем пришел врач, который тщательно всего меня осмотрел. Не помню, чтобы испытывал когда-либо такое чувство стыда, как в этот момент, но сопротивляться я не собирался: в конце концов мне пытаются помочь. Софи пожаловалась врачу на то, что я уже вторые сутки совсем ничего не ем. Мужчина сказал, что если это продолжится до завтра, то меня придется кормить насильно. Эта перспектива меня ничуть не радовала. Но и пересилить себя я никак не мог.       Чтобы хоть как-то отвлечься от тяжелых и мрачных мыслей, которые преследовали меня второй день, я попросил служанку снять с полки несколько книг и оставить их у кровати на столике, который девушка принесла в комнату для моего удобства. Сил встать с кровати и переместиться за письменный стол у меня попросту не было. Взяв также одну из тетрадей, которую я обычно использовал как черновик при решении домашнего задания, я принялся вновь искать заметки на полях книг и стал их выписывать. Заставляя себя делать это, я пытался избавиться от навязчивого вопроса «зачем?», терзавшего меня все время после произошедшего со мной. Зачем мне пытаться вылечиться? Зачем пить таблетки? Зачем продолжать жить вообще?.. Кажется, это состояние можно было назвать депрессией. И, как только я начинал задумываться, искать ответы на эти вопросы, возникало чувство, что на самом деле ничего мне не нужно, что я не хочу жить. Это сначала пугало меня, хотя и не вызывало паники, вероятно, из-за действия успокоительного. Но потом я уже весьма спокойно принял мысль, что моя жизнь может закончиться. Я не думал о том, что будет дальше, не хотел представлять, терзает ли Адриана совесть, я даже не стремился узнать, что там у близнецов. Мне было все равно.       Однако, выписывая из книг непонятные слова на неизвестном мне языке, я отвлекался от этого состояния, на вопрос «зачем делаю это?» отвечая упрямое «так надо». Надолго, правда, меня не хватило. То ли из-за того, что я плохо спал ночью, то ли из-за угнетенного состояния меня очень скоро одолела сонливость, которой я не стал сопротивляться. На этот раз я спал без сновидений, что было, пожалуй, единственным положительным событием этого дня. Я подумал, что хорошо было бы вот так лечь, закрыть глаза и больше никогда их не открывать, не видеть ничего и никого, не подвергаться насилию, да и вообще каким-либо действиям в мою сторону. Впасть в кому, в бесконечный сон без сновидений — вот, чего я действительно хотел.       К сожалению, уснуть навсегда мне не позволили: чуткий слух заставил меня проснуться, когда я услышал звук открывшейся двери. В комнату вошла Софи, снова неся в руках поднос с едой. Я не знал, как объяснить девушке, что не стоит на меня переводить продукты, да и время свое тратить, чтобы приходить ко мне, хлопотать вокруг, пытаться сделать хоть что-то. Я не заслуживал этого внимания ни от нее, ни от Бена, ни от кого-либо еще. По правде сказать, ближе к вечеру я пришел к мысли, что всё, чего я заслужил, произошло со мной в комнате Адриана. Он правильно сказал: я вещь. Дешевая и бесполезная вещь, которая ничего не умеет, ничего не может, а теперь уже и не хочет. Осознание этого давило, угнетало еще сильнее, но я убеждал себя, что это моя участь — терпеть. Терпеть до тех пор, пока не перестану дышать. Сделать с этим я все равно ничего не мог.       После третьего визита Софи я взял в руки тетрадь, пытаясь написать хоть пару строк, вылить на бумагу то, что накопилось во мне. Но и этого у меня не получилось. Я не мог связать и несколько слов, постоянно пытаясь рифмовать слова «боль», «смерть», «судьба», «страдание» и подобные. Я поймал себя на мысли, что слишком много жалею себя, но тут же нашел оправдание: а кому еще я нужен? Софи? Нет, забота обо мне — ее работа. Бену? Очень сомневаюсь, что он вообще помнил еще обо мне, учитывая, что ни разу не заглянул, хотя обычно в отсутствие Адриана проводил в моей комнате почти все свое свободное время. Адриан?.. Нет. Я перестал быть нужным ему.       Осознание собственной никчемности больно задело меня, едва не заставив расплакаться. Если даже узнав, что я ни в чем не виноват, Сандерс не предпринял никаких попыток исправить ситуацию, то насколько же низко, должно быть, я упал в его глазах. Он поступил со мной чудовищно, но что если по-другому со мной просто нельзя? Что, если я настолько ничтожен, что никакого другого отношения к себе не заслуживаю? Тогда зачем мне пытаться что-то исправить? Не проще ли вовсе исчезнуть, будто бы меня и не существовало?       Из размышлений меня вырвал стук в дверь, вновь вернувший меня в состояние полного безразличия.       — Кристиан, можно? — на пороге моей комнаты стоял Натаниэль.       Я отложил тетрадь, показывая, что готов слушать мужчину, хотя на самом деле его присутствию не был рад. Вернее, мне было глубоко плевать, что на этот раз понадобилось от меня блондину. Я лишь хотел поскорее от него отделаться.       — Как ты себя чувствуешь? — альфа сел на стул рядом с моей кроватью.       — Спасибо таблеткам, никак, — я был предельно честен в своем ответе.       Натаниэль вздохнул и посмотрел на нетронутый ужин на столике рядом с кроватью, затем снова перевел взгляд на меня.       — Ты никогда не поправишься, если таким образом будешь относиться к своему здоровью.       — А ты пришел сюда в мамочку поиграть?       Мужчина нахмурился, явно не ожидая, что я могу ответить так резко.       — Я просто хочу помочь тебе, но не знаю как. И ты не хочешь дать мне подсказку. Мы так ни к чему не придем.       — А может, я не хочу, чтобы мне помогали? — я фыркнул, отвернувшись от альфы.       — Да что ты ведешь себя как капризный ребенок? — блондин начал выходить из себя. — Хочешь еще пострадать? Мало было? Да пожалуйста, страдай, мне-то что. Только я не намерен потакать твоим желаниям, носиться с тобой и вокруг тебя. Я просто буду делать так, как нужно. Даже если придется насильно запихивать в тебя еду и таблетки.       Я хотел огрызнуться в ответ, сказать что-то колкое, но не смог открыть рта. К горлу подкатил комок, глаза предательски защипало, и я неожиданно для себя заплакал. Мне было тошно от себя самого. Натаниэль, Бен, Софи — особенно Софи — действительно старались делать для меня все, что было в их силах и возможностях, а как я их за это отблагодарил? Своим отвратительным поведением?       — Кристиан, — альфа осторожно коснулся моей руки. — Крис, прости, я не хотел тебя обидеть…       Я лишь покачал головой, пытаясь сказать, что мужчина здесь ни при чем, что это я сам себя обижаю. Натаниэль сел на край кровати, мягко и аккуратно меня приобняв. Я вздрогнул, испугавшись близкого контакта с блондином, но не почувствовал от него угрозы, поэтому смог расслабиться в его руках.       — Извини, я был слишком резок, — вздохнул Натаниэль, поглаживая меня по голове. — Привычка — вторая натура. Наверное, нужно учиться лучше это контролировать… И не мне одному.       Я немного успокоился и кивнул, соглашаясь с мужчиной, подумав об Адриане. Вот, кому точно нужно учиться держать себя в руках. И не только потому, что он был несдержан со мной. Сандерс вынужден общаться со многими людьми, и, если каждый раз будет вести себя подобным образом… До добра это не доведет.       Задумавшись, я не сразу понял, что Натаниэль, чуть отстранившись, принялся поить меня чаем. Как бы ни упрямился я до этого, сейчас вполне послушно пил все еще немного теплый напиток, удивляясь своему поведению. Неужели такое влияние на меня оказывал сам Натаниэль? Могло ли это говорить о том, что именно он является моей истинной парой? Мало кто верит в то, что истинные альфа и омега существуют, ученые то и дело дискутируют на эту тему, приводя один аргумент весомее другого… Но я, выросший на классической и романтическо-приключенческой литературе, верил, что несмотря ни на что найду свою истинную пару.       Натаниэль стал рассказывать мне о делах клана, о своих заботах и повседневных занятиях, видимо, с целью отвлечь меня, занять мою голову какими-то мыслями, не связанными с моими собственными проблемами. Попутно он, сначала весьма аккуратно, но потом все увереннее принялся кормить меня в буквальном смысле с рук. Не сказать, что я стал чувствовать себя значительно лучше, но я просто хотел показать свою благодарность мужчине, чтобы ему не казалось, что его усилия напрасны. Поэтому я послушно ел и кивал, показывая, что внемлю словам блондина. Думаю, он остался доволен своими достижениями, потому что ушел от меня с теплой улыбкой на лице. Я же впервые за последнее время почувствовал себя действительно нужным кому-то.       Последующие несколько дней прошли по той же схеме, с той лишь разницей, что меня больше не приходилось кормить, поскольку я начал делать это самостоятельно. Правда, настроение у меня было все таким же отвратительным, чувствовал я себя подавленно, а от Адриана так и не было вестей. Я поймал себя на мысли, что скучаю по альфе, хотя мне самому это казалось безумием. Воспоминания о том, что мужчина сделал со мной, перекрыли все хорошие моменты, которые у нас с ним были. Теперь, когда я думал о встрече с Адрианом, меня бросало в дрожь, но в то же время эти мысли стали приходить все чаще. В какой-то момент мне стало казаться, что я испытывал не страх, а благоговейный трепет, страшась, но желая увидеть альфу. Наверное, в моих глазах его образ должен был стать ужасающим, отталкивающим, но вместо этого мужчина словно бы стал вызывать у меня большее уважение, скорее похожее на боготворение щенком своего хозяина. Это одновременно удивляло меня, настораживало, но также порождало странный интерес.       Очередным вечером Натаниэль пришел ко мне, но выглядел более уставшим и серьезным, чем обычно. Оставив излишние прелюдии, блондин сразу перешел к делу:       — Адриана уже почти неделю нет в поместье. Я кручусь, как могу, но не успеваю делать все необходимое. К тому же, его долгое отсутствие может вызвать негативную реакцию в клане и за его пределами… В общем, Адриана нужно вернуть.       Я немного не понимал, почему с этим Натаниэль пришел именно ко мне. Как будто бы я или мое мнение могло как-то повлиять на ситуацию.       — Ну так позвони ему, — я пожал плечами, задумчиво посмотрев в стену.       — Звонил, — мужчина нахмурился. — Но он не хочет меня слушать. Он постоянно пьян, наверняка не вылезает из баров. Два раза он появлялся в квартире в Лондоне, но я не смог его там застать. В общем… Я, кажется, знаю, что может на него повлиять. Но действовать, не посоветовавшись с тобой, я не могу и не хочу.       Я был приятно удивлен словами Натаниэля. Он лишний раз показал мне, что его забота обо мне не наиграна, что я действительно в его глазах личность, а не просто какое-то там существо.       — И… В чем проблема? Я слушаю и готов помочь, если это в моих силах.       — Я могу позвонить Адриану и сказать, что ты хочешь поговорить, — блондин выдержал паузу, ожидая моей реакции, но я молчал. — Я думаю, он приедет, но если на самом деле ты не захочешь его видеть, то может произойти обратный эффект и ситуация станет только хуже. Поэтому все зависит от тебя.       Я понял замысел мужчины и причину, по которой он решил со мной посоветоваться. Если Адриан действительно сорвется с места и приедет сюда, чтобы поговорить со мной, а я буду не в курсе, то станет ясно, что Натаниэль обманул его, лишь бы только глава клана вернулся в поместье. Это наверняка взбесит и без того неуравновешенного сейчас Сандерса, и кто знает, что еще он может натворить. С другой стороны, Нат, видимо, не хочет, чтобы и у меня незапланированная встреча с Адрианом вызвала новые всплески эмоций, перерастающие в истерику. Но проблема была в том, что я и сам толком не мог дать ответа на вопрос, хочу ли видеть своего Лорда. А даже если бы и действительно хотел, то готов ли я к этому? Я не имел возможности отвечать за свою реакцию, потому что сам до сих пор не совсем понимал, что и как на меня влияет.       — Я не знаю, Натаниэль, — я покачал головой, не поднимая взгляда на мужчину. — Если это действительно единственный выход из сложившейся ситуации, единственный способ вернуть Адриана, то я готов попытаться… Но я не знаю, о чем говорить с ним, а если он и приедет, то именно для этого. Более того, я даже не уверен, смогу ли в принципе говорить в его присутствии. Мне кажется, что я просто испугаюсь и рта не раскрою.       — Я могу понять тебя, — блондин поджал губы. — Хотя, конечно, даже не представляю, что ты испытываешь. И все же, я считаю, что нужно хотя бы попытаться. Не только из соображений безопасности клана. Ваш с Адрианом конфликт затянулся, пора бы уже ситуации разрешиться.       — Ты считаешь, мы сможем прийти к компромиссу? — я хмыкнул, взглядом спросив у Натаниэля, не шутит ли он. — Повторяю: я готов попытаться, но не знаю, что из этого выйдет.       Почти сразу после нашего разговора мужчина позвонил Сандерсу, сообщив мне затем, что уловка удалась. Меня пробрал страх от мысли, что я вот-вот должен буду встретиться с Адрианом. Я всячески старался подготовить себя к этому, но мысли путались и пугали меня еще больше, даже эффект от успокоительных не помогал. Но шло время, минуты сменялись часами, а Лорд так и не появлялся. Наступила ночь, и я уснул, так и не дождавшись своего суженого.       Проснулся я со странным ощущением, не сразу сообразив, в чем дело. Я чувствовал смешанную с ярким ароматом цветов свежесть, как если бы оказался ранним утром в саду поместья. Открыв глаза, я не поверил увиденному и потому несколько раз моргнул, полагая, что меня еще не отпустил сон. Но странное видение не отступало, настойчиво убеждая меня в том, что это реальность, хотя верилось по-прежнему с трудом. Вся моя комната была уставлена различного рода емкостями с алыми розами, превращая весь интерьер в красно-зеленое полотно. Цветы были везде: на полу в вазах и даже каких-то ведрах стояли розы с длинными ножками, на подоконнике расположились совсем небольшие, некоторые даже не раскрывшиеся, на столе, комоде, стуле и столике на колесиках были цветы средней величины. Приподнявшись на локте, я обнаружил на одеяле у себя на бедрах перевязанный лентой пышный букет, но брать его не спешил. Несложно было догадаться, кто и зачем решил все это устроить, но свое отношение к увиденному я все еще не мог сформулировать. У меня перехватило дыхание от восхищения увиденной картиной, я с трудом верил, что нечто подобное могло быть сделано для меня, но в то же время в голове зудела назойливая мысль, гласящая, что мне жалко цветы, которые обречены завянуть через пару дней. Они-то ни в чем не виноваты, но оказались причастны к происходящему.       Дверь тихо-тихо отворилась, в щелке я увидел лицо Софи, которую, видимо, направили «на разведку». Смысла таиться не было, и я с некоторым затруднением принял сидячее положение, показав, что не сплю. Девушка помахала мне рукой, улыбнувшись, после чего скрылась за дверью, прикрыв ее за собой. Я уже догадался, что произойдет после, поэтому всячески старался себя к этому подготовить. И все равно оказался не готов.       Очень скоро дверь снова открылась, и в комнату вошел Адриан. В идеальном костюме, безупречно причесанный, осанистый — словом, такой, каким он был всегда. И все же я с трудом его узнал. Не знаю, что именно произошло с лицом альфы, но выглядело оно лет на десять старше. Мне страшно было представить, чем занимался мужчина, чтобы довести себя до такого.       Оставшись стоять на входе в комнату, блондин тихо прикрыл за собой дверь, не собираясь или не решаясь пройти дальше. Я замер, прилагая немало усилий для каждого вдоха и выдоха, потому что иначе просто задохнулся бы. От напряжения в комнате, казалось, вот-вот должен был заискриться воздух, несмотря на то, что Сандерс явно не был настроен враждебно, а я просто боялся что-либо чувствовать. Сегодня я еще не пил никаких таблеток, и это добавляло опасений насчет моей реакции. Все эти дни я убеждал себя, что препараты приносят мне успокоение, поэтому сейчас чувствовал себя незащищенным.       Адриан осторожно кашлянул, видимо, решив заговорить, но даже от этого я дернулся, как от удара. Мужчина, правда, моей реакции не заметил и негромко начал, опустив глаза:       — Кристиан, я хотел бы извиниться перед тобой, — голос альфы был хриплым, совсем не таким, как раньше, и от этого еще больше становилось не по себе. — Я прошу простить меня за всю причиненную тебе боль, за все, что тебе пришлось пережить.       Сандерс поднял на меня взгляд, отчего я снова вздрогнул. Я прекрасно слышал его, но будто бы не понимал смысла слов. Я мог только смотреть на блондина, как загипнотизированный, с трудом соображая, что вообще происходит.       — Я знаю, что одних слов недостаточно, чтобы искупить мою вину, — Адриан сделал шаг вперед, отчего я отшатнулся и вжался в угол между спинкой кровати и стеной, а мужчина, увидев это, замер на месте. — Пожалуйста, Крис, не бойся меня. Я не причиню тебе вреда. Я никогда больше не посмею поднять на тебя руку.       Последние слова альфы вызвали во мне череду ассоциаций, которая не несла ничего приятного. Страх, боль, насилие, страдание… Я прикусил губу так сильно, что из нее тут же выступила кровь, но даже не заметил этого. Сандерс видел, что со мной что-то не так, но не знал, как правильно на это отреагировать. Конечно, он наверняка ожидал чего-то другого, ведь это я, по его мнению, позвал его сюда, я был инициатором беседы. Но если раньше я боялся, что просто не найду слов, то сейчас стало понятно, что страшно становилось от одного только вида моего мучителя.       Адриан тяжело вздохнул и подошел к моей кровати, присев на ее край, а я сипло взвизгнул, пытаясь слиться со стеной, только бы оказаться от него подальше. Я совсем забыл о боли во всем теле, о плече, которым мне нельзя было двигать, о едва заживших рубцах от ремня — сбежать, спрятаться, да хоть сквозь землю провалиться, но быть сейчас не здесь, не рядом с альфой.       — Крис, малыш, пожалуйста, не бойся, — мужчина говорил очень мягко, но я совершенно не обращал на это внимания, как и на его слова в целом. — Я обещаю, я клянусь тебе, что не сделаю ничего плохого…       Я заплакал, хватая ртом воздух, которого стало катастрофически не хватать, а когда Сандерс протянул ко мне руку, вскрикнул, после увидев перед глазами цветные пятна и слыша монотонный тонкий шум в ушах. Не знаю, что происходило дальше, мне показалось, что я отключился.       Пришел в себя я, очевидно, нескоро. Адриана рядом уже не оказалось, что принесло хоть какое-то облегчение. В комнате присутствовали врач и Софи, но их разговора я почти не слышал, как если бы у меня в ушах была вата. Весь мир казался далеким и призрачным, но это не вызывало абсолютно никаких эмоций. Чуть оклемавшись только ближе к вечеру, я услышал у себя в голове произнесенную с грустной усмешкой моим собственным голосом фразу: «Не удался разговор».       После встречи с Адрианом дела мои стали еще хуже, чем были до этого. Мое тело постепенно заживало, но мне было паршиво, как никогда раньше. Я снова перестал есть, почти все время спал или лежал, глядя в потолок, не в силах даже думать о чем-либо. Альфа еще несколько раз появлялся на пороге моей комнаты, но теперь только тогда, когда со мной сидела Софи, чтобы избежать повторения неприятного эпизода. Он не пытался подойти близко, не начинал речей о том, как глубоко сожалеет, просто тихо звал меня по имени. Я каждый раз пытался пересилить себя и, если не ответить, то хотя бы кивнуть, но вместо этого лишь закрывал глаза и поджимал губы, после чего служанка сообщала Лорду, что я не готов, и он уходил. Я подумал, что хотя бы какой-то результат был достигнут: Сандерс не покидал поместья и, как я понял, старался заниматься своими обязанностями, чего и хотел Натаниэль. Изначально для этого парень ему и звонил, так что можно было считать, что наша «шалость удалась», как сказали бы герои моего любимого произведения. Однако мне от этого легче не становилось.       Так прошло еще два дня, на протяжении которых я никак не мог заговорить с кем-либо, даже если хотел. Успокоительные препараты делали свое дело, истерики больше со мной не случались, но было так тяжело, что не находилось сил даже встать с постели. Третий же день начался так неожиданно, что я невольно подумал, что сошел с ума.       — Братишка?       Дверь открылась, и ко мне в комнату вошли близнецы Том и Сэм. Я не поверил собственным глазам. Рывком сев на кровати, я открыл рот, но не смог произнести ни слова, отчасти потому, что у меня от радости перехватило дыхание. Братья осмотрели меня с ног до головы, подойдя вплотную к кровати; Том осторожно погладил меня по щеке, глядя взволнованно, если не сказать шокировано. Сэм же на несколько секунд замер, а после резко развернулся и зарычал, подобно разъяренному зверю:       — Ах ты ублюдок!       Только теперь я заметил, что позади близнецов стоял Адриан, который выглядел еще хуже, чем несколько дней до этого. Сэмюэль бесцеремонно схватил альфу левой рукой за левый лацкан пиджака, толкнув его локтем в грудь и прижав к стене, и замахнулся правой рукой для удара.       — Сэм, нет! — неожиданно для самого себя закричал я, вскакивая с постели.       Том оказался быстрее и успел перехватить руку брата за запястье, когда его кулак был уже рядом с лицом блондина. Сандерс лишь прикрыл глаза, как будто бы не был против такого поворота событий, что казалось мне чем-то невообразимым. Сэмюэль тяжело дышал, всем своим видом говоря, что его можно сейчас хоть связать по рукам и ногам, но он все равно постарается порвать Адриана на мелкие кусочки. Поджав губы, я подошел к парню сзади, приобняв его здоровой рукой за талию, прижавшись щекой к его спине.       — Пожалуйста, не надо… Я прошу тебя, — прошептал я, даже не задумавшись о том, что до этого я три дня не мог вымолвить ни слова.       Сэм чуть помедлил, но все же отпустил мужчину, напряженно выдыхая и продолжая сверлить его взглядом. Я вышел из-за спины брата и впервые за долгое время смог посмотреть Адриану в глаза:       — Уйдите… Пожалуйста.       Не знаю почему, но альфа не только не возразил, но и спокойно удалился из комнаты, закрыв за собой дверь. Как только Сандерс ушел, близнецы обступили меня, совершенно переменившись в лицах, обеспокоенно глядя на меня и поглаживая по плечам и спине.       — Крис, братишка, — только что взбесившийся Сэм аккуратно приобнял меня, едва не шмыгая носом и выглядя совершенно разбитым. — Как же это… Что же он сделал с тобой? Как он посмел? Бедный наш братишка, почему мы позволили отдать тебя в его лапы, как мы могли такое допустить!..       — Пусть теперь только попробует сказать что-то против, — серьезно произнес Том, присев передо мной на колено и взяв мою руку в свои ладони. — Мы сегодня же заберем тебя отсюда, и ты больше никогда не увидишь этого кошмара. Мы никому не позволим так с тобой обращаться…       — Нет, — я покачал головой, не глядя ему в глаза.       — Что? — Томас приподнял мое лицо за подбородок, стараясь поймать мой взгляд. — Не бойся, он не посмеет оставить тебя здесь силой, а если будет возмущаться — я ему башку снесу!       — Я не вернусь домой, — я, наконец, посмотрел в глаза брата, вновь покачав головой.       Сэм осторожно опустился рядом со своим близнецом и обеспокоенно спросил:       — Братишка, в чем дело? Если он тебя запугал, то будь уверен, мы ему такое устроим…       — Адриан здесь ни при чем, — я сделал глубокий вдох и медленный выдох; братья терпеливо ожидали. — Я не поеду с вами. Мой дом теперь здесь.       У альф почти в буквальном смысле упали челюсти, они все еще с непониманием смотрели на меня, не веря собственным ушам. А я, недолго думая, добавил:       — Это мой выбор.