***
Приятно выспавшись, Эскиль сладко потянулась, разминая затёкшие за ночь мышцы. Поморщилась: в закрытые пока ещё глаза светило солнце, лучами согревая бледные щёки. До ушей доходил птичий пев, гомон людей на улице и тихий храп. И на этом моменте девушка проснулась окончательно поздно спохватившись. Она уставилась на два лежащих на полу подле печки мужских жилистых тела. Причем оба выглядели вполне себе здоровыми. И сейчас, прикрывая веки от непривычно яркого света, рассматривая стоящие на столе пустую мисочку и подгоревший котелок, эльфка понимала, что каким-то неведомым доселе образом они проспали. На улице стояло, судя по всему, уже позднее утро, а значит, план выбраться из домика втихую до рассвета пошел крахом. Теперь любой мимо проходящий может застать мирно сопящих скоя’таэлей у неё дома, а после, без сомнений, позвать местную стражу — и начнется нехилая такая бойня. Эскиль взялась руками за голову, продолжая всматриваться в умиротворенные лица эльфов. Что же теперь делать? Как выводить ушастых обратно в лес, да так, чтобы никто не видел? Девушка поспешила подняться и на ослабших ногах двинулась в сторону Иорвета, дабы разбудить того и не думать, в конце концов, в одиночестве над их общей проблемой. Подойдя на расстояние вытянутой руки, Эскиль охнула, увидев вмиг вскинувшегося командира скоя’таэлей, в руке у которого поблескивал заточенный кинжал. Звериный взгляд спросонья всматривался в её сторону, стараясь отогнать остатки сонного марева. Убедившись, что беспокоится не о чем — это была просто знакомая чародейка — эльф было уже лёг обратно, вот только повернувшись уже бочком на другую сторону, до него всё-таки дошло, что неспроста в комнатушке так светло. Так же резко Иорвет встал, всматриваясь в открытое настежь окошко, откуда лился ослепительный свет. А потом посмотрел на распростертое тело у его ног, которое всё так же сладко похрапывало. И в конце взглянул на хозяйку дома — и ужаснулся. Некогда манящая прелестница была больше похожа на призрака: залегшие тени под глазами, запутанные густые волосы и выражение лица в стиле «Ты почему всё ещё здесь» и «Всё потеряно». Трезво оценив ситуацию, Иорвет остался недоволен. Засветло выбраться из деревни — даже из её края — не попадаясь на глаза гуляющим зевакам, при этом протащив на спине мясистого эльфа, не представлялось возможным. Качнувшись, командир сел на пол, пытаясь придумать выход из сложившейся ситуации. В голову шел лишь один бред, поэтому ничего лучше выдать он не мог: — Ты что, ведьма, заколдовала меня, чтобы я взял и проспал, а? — возмутился эльф, глядя на растерявшуюся девушку. — То есть я виновата в том, что ты храпел, почесывая своё пузо, всю ночь, а твой друг, — указала пальцем на до сих пор похрапывающее тело, — вкусно поев не соизволил задуматься о том, чтобы уйти из очевидно человеческого дома до того, как рассветет? — всё ещё недоумевала Эскиль. Внутренний голос подсказывал ей, что эта свора белок в конец охамела. Хотя однозначно на настроение дамы сказывался резкий подъем. — Нет времени выяснять, нужно сваливать, — заключил Иорвет, пытаясь разбудить спящего Исенгрима. И его попытки увенчались бы успехом, если бы до этого сытно поевший сон-траву в курином бульоне эльф не погрузился в лечебный сон. Оставалось только тащить на руках бренное тело по пути прячась от любознательных людей. Боже, как же претила Иорвету сама мысль о том, что он должен прятаться от оравы ничего не стоящих селян. Само осознание ситуации бесило до чертиков, выводя из себя. Более в поселение людей без верных воинов за спиной — ни ногой. — Ладно, вставай и бери его, — кивнула в сторону лежавшего Эскиль, — мы и так уже потеряли слишком много времени. Я попробую отвлечь местных зевак, пока вы отходите в лес. Возражать казалось бессмысленным для эльфа, да и нечем было. Ситуация безвыходная, поэтому придется идти напролом, как бы ни хотелось. Водрузив на широкую спину Исенгрима, Иорвет уже был готов выходить из дома и сразу бежать по направлению — в лес. Но девушка преградила дорогу к заветной двери, поднесла маленький пальчик к губам, показывая, мол, тихонько будь и жди моего сигнала. А сама вышла на крыльцо, осматриваясь по сторонам, пытаясь заметить присутствие или движение хоть кого-то. Но время было достаточно раннее, и, пока не пекло солнце, селяне предпочитали пораться на городах, а уже позже приходить к знахарке за лекарством от всех болячек. Убедившись, что вокруг ни души, Эскиль махнула рукой Иорвету — и тот мигом выбежал из дома, кивнул на прощание эльфке и помчался со своей ношей в старый лес, застревая кое-где ногами в взмокшей за ночь грязи на дороге. Девушке оставалось лишь смотреть вслед этому эльфу и вспоминать, как же она, молодая и глупая, хотела побыстрее пойти спать, чтобы опять увидеть фигуру этого красавца, героя её снов, много лет назад. А сейчас до него было всего лишь, считай, рукой подать, хотя казалось, что расстояние между ними стало куда больше прежнего. Уже не было розовых грёз неопытной Знающей, а только уставший провожающий взгляд от «предательницы» и убийцы. Кровь на её руках нельзя будет смыть вечно, а потому и дарованную свыше мечту она принимать не спешит: из-за её дурости и самоуверенности погибла подруга, а весь знатный и важный для целого народа ген Лары Доррен был навеки утерян. Из нерадостных мыслей Эскиль вырвал резкий неприятный звук, будто что-то разбилось. Она обернулась, прищурившись, заметила упавший с огорожи, стоявшей в другой стороне её дома от леса, кувшин, точнее его большие осколки на зелёной траве. Задумалась. Ветра не было.Часть 3
3 февраля 2020 г. в 22:49
Солнце уже село, когда непривычно маленький отряд скоя’таэлей с их предводителем и эльфской целительницей во главе вышли из старого леса. Темнота однозначно играла им на руку: местный люд не должен прознать о том, где и с кем якшаются белки. Идти к хатке пришлось окольными путями, куда темнее обычной прямой дороги. Особенно не помогали тихие стоны лежавшего на носилках раненного эльфа, на которые вполне могли сбежаться бродячие собаки. Ступали они аккуратно, хоть и спешили дойти наконец до одиноко стоявшего дома. Сейчас его приближенность к лесу и отдаленность от других человеческих построек была как никогда кстати.
Подойдя к домику, Эскиль тяжело вздохнула. Руки до сих пор немного подрагивали из-за непривычного ощущения тревоги, а тело давно покрылось испариной. Стоя возле порожка, она медленно начала открывать скрипучую входную дверцу. На звук несмазанной двери эльфы отреагировали, на удивление, одинаково: зажмурились что есть силы, опустив головы. Живя в лесу, слава Богу, такого противного шума они не слышат.
Быстренько впустив всех эльфов — а их было четверо: Иорвет, раненный Исенгрим, ещё один, который как раз образумил командира, и какой-то доселе неизвестный, что помогал тащить носилки — девушка, оглядевшись, закрыла ставни. И войдя внутрь, сразу кинулась топить холодную печь, дабы нагреть воды. Далее нужно было в схроне найти нужную лечебную мазь, приготовить горьковатую припарку из запасов сушенной ласточкиной травы и подготовить бинты для перевязки. Чем эльфка и занялась.
Раздраженный Иорвет, которому претила сама мысль искать помощь в селении d’hoine, даже у живущего здесь чистокровного эльфа, нервно мерял шагами комнату, постоянно оглядываясь, как долго чем-то непонятным мается чародейка. И ему это надоело.
— Какой bloede дурью ты занимаешься, woedbeanna? — он преградил путь девушке, на что она удивлённо вздохнула, посмотрев на того. — Ты обещала помочь, а не мазать этой бесполезной дрянью, которая вылечит, разве что, собаку! — сердито выпалил эльф, резко выбивая из рук травницы нагретую мисочку с готовым лекарством, чем заставил её отшатнуться назад. — Где твоя bloede магия?!
Эскиль с негодованием смотрела на гневающегося Иорвета, покачивая светлой головой. Обхватила ладошкой лицо, прикрывая губы и алеющие от нервов щёки, наклонила голову, закрывая глаза. Чувства в этой стрессовой ситуации прорывало наружу. Она ненавидела свою магию, которую любой другой посчитал бы даром. Для неё же это — непосильное бремя, напоминающее каждый раз о том, как девушка согрешила в прошлом, злоупотребив своими возможностями. И вот опять её просят использовать проклятую силу, якобы во благо, хотя она ясно дала себе навеки понять: магия — есть зло.
Командир белок же непонимающе уставился на склонившуюся эльфку, хотя красноречивая гримаса злости так и не пропала. Он понимал, что Киаран был прав, и время терять ну уж никак нельзя. Тем более на полпути. Поэтому он тихо подошел к девушке, с силой убирая её руку от лица, пальцами другой руки обхватил тонкий подбородок, заставляя посмотреть в сторону ворочающегося и стонущего раненого.
— Если ты сейчас же не поможешь ему своими чародейскими фокусами, то он умрет прямо здесь, — на острое ухо угрожающе шептал Иорвет, всматриваясь в реакцию девушки, — а если это произойдет, то мне плевать кто ты и что ты, — повернул голову Эскиль обратно, заставляя снова смотреть прямо на его мрачное лицо, что точно не обещало быстрой и безболезненной кончины, — но подохнешь ты рядом с ним со своими прекрасными глазками во рту.
Злостная тирада испугала Эскиль ни на шутку: как никак, а калечить своих сородичей магией, даже если защищаясь, она уж точно не хочет. Ещё больше жертв от собственного бича в виде внутренних магических потоков, присущих Aen Saevherne, она не допустит.
Стыдливо утерев выступившие слёзинки, девушка прикрыла глаза на несколько недолгих мгновений, после чего уверенно убрала грубую руку Иорвета и подошла к уже хрипящему светловолосому эльфу, присев около его тела. Она видела, как судорога пробегала по всему мускулистому телу, а хрипы становились всё тише и тише.
Решившись, некогда одна из сильнейших подмастерьев Круга Целителей Aen Saehverne, смиренно прикрыла глаза, спокойно выдохнув, и начала пластично водить руками над содрогающимся телом, будто вырисовывая в воздухе над ним узоры. Девушка покачивалась в такт только ей слышимой мелодии, нашептывая самими лишь губами слова на древнем наречии, плетя нить заклинания. Магические потоки эльфки выходили наружу, струясь линиями по тонким пальчикам, фигурно опадая на лихорадочно дрожащего эльфа, освещая помещение мягким золотым светом, исходящим из мерцающей чародейской пыли. Светлые магические жилки искрились по всему телу Исенгрима, а после — мерно погасли. И он забылся глубоким сном.
Эскиль осела рядом, тяжело дыша, под удивлённое оханье стоящих у двери эльфов. Она слишком давно не использовала свой дар, которому её обучили очень давно во время обучения в Тир на Лиа. И сейчас всё тело казалось настолько тяжелым и уставшим, будто не своим. Посмотрев на умиротворенное лицо лежащего рядом спящего эльфа, девушка, мягко улыбаясь, тоже на секунду прикрыла глаза. Ей нужно отдохнуть.
— Надеюсь, он действительно проснется после всех твоих танцев с бубном, — прервал её недолгий покой, Иорвет. В его голосе всё ещё проскакивало недоверие и присущий скептицизм. Но раз уж эти болезненные стоны его друга всё же прекратились, то, думалось, всё обошлось. От рваной раны на груди не осталось и следа.
— Всё с ним будет хорошо, — придерживаясь за стоящий рядом бочонок, медленно поднималась на ноги Эскиль, с трудом вдыхая при этом. В глазах двоилось, а голова больно пульсировала, будто сжимали тиски. Она надеялась прямо сейчас выкурить эту ораву скоя’таэлей из её дома, а после, в конце концов, прилечь на несколько долгих часов. Но не успела она и слова больше сказать, как манящая мысль о мягкой перине накрылась деревянной бадьёй.
— А теперь уносим его отсюда, пока солнце не встало, — приказал Иорвет доселе кучно стоявшим у двери белкам, а сам как раз выдвинулся к спящему на грязных носилках эльфу. Но путь ему преградила очнувшаяся девушка.
— Ты с ума сошел? — негодующе выпытывала эльфка, пытаясь разглядеть в собеседнике хоть каплю разума. — Он истощен, ему нужна теплая вода и горячая еда, которую вы, — она уперла вытянутый палец командиру прямо в грудь, — лесные разбойники, не сможете ему обеспечить. Пускай пока отлежится здесь и восполнит силы, — её голос звучал уверенно, хотя тщательно скрытая мольба все равно чувствовалась, и это заставило Иорвета не просто оттолкнуть препятствие и пойти дальше, а хоть и на долю минуты, но задуматься.
Он не мог оставить своего брата по оружию в таком состоянии, да ещё и в людской деревне, где абсолютно каждый житель с радостью перерезал бы тому глотку, при этом сняв скальп на память. Эльф посмотрел в открытое окно на звёздное небо, убедившись, что рассвет наступит нескоро. Кинув взгляд на своих воинов, Иорвет кивнул, рукой махнув в сторону двери. Выход из ситуации нашелся сам.
— Хорошо, woedbeanna, будет по-твоему, — провожая уходящий отряд взглядом, заметил искреннее недоумение на лице девушки. — Я останусь до рассвета рядом с Исенгримом, а перед первыми лучами восходящего солнца, мы тут же уйдем, — непонимающее выражение лица эльфки Иорвет трактовал как согласие. — Обессиленному и беззащитному скоя’таэлю нельзя оставаться одному в людской деревне, — скрестив руки на груди, закончил командир.
У Эскиль отняло дар речи. Она всё смотрела на стоящего перед ней эльфа, открывая и закрывая рот, словно карп, потому что не получалось найти верных слов, чтобы возразить. Смирившись, девушка устало вздохнула и пошла варить лёгкий бульон Исенгриму. Вода уже вскипела.