Гортензии

ДОМ ЭЛАЙДЖИ КАМСКИ 20:21:39 ➤ЭЛАЙДЖА КАМСКИ               — Хотите что-нибудь выпить, Элайджа?        — Да, как обычно, — быстро отмахнулся он от Хлои, прижав ребро ладони под очками. Он провел перед монитором весь день, и глаза начали уставать. Но ему нужно было это, чтобы отвлечься.        Звонок Джейсона Граффа плотно засел в голове.        (Боль на лице Коннора тоже, но он отказывался признаваться себе в этом.)        Отложив обе мысли в сторону, Элайджа вернулся к работе. Длинные пальцы парили над клавиатурой, пока он продолжал обновлять интерфейс программы, которую он создал для общения с Коннором. Бывший директор нахмурился. Он хотел спросить мнение Коннора насчет дизайна, но сейчас был не лучший момент для этого, учитывая их неловкое прощание.        Да, частично он сам был в этом виноват, проявив упрямство. Благодаря своему интеллекту и богатству, он привык получать все, что пожелает, и нисколько этого не стыдился. Почему бы не получать выгоду от того, что имеешь? Коннор был глотком свежего воздуха среди всех этих стервятников... Невинным, любопытный и раздираемый внутренним конфликтом.        Возможно, Элайджа слегка переборщил, когда понял, что андроид подслушал его разговор, но в тот момент он был уязвим и не хотел этого показывать. Элайджа был застигнут врасплох... он тут же вспомнил, что Коннор был теперь предан другой стороне. Это было интересно, но в то же время раздражало его.        Он вздохнул и откинулся на спинку кресла, чтобы посмотреть на то, что он уже сделал. Дизайн интерфейса теперь был похож на английскую чайную церемонию, а не на японский сад дзен. Но из-за того, что мысли о Киберлайф и Конноре отвлекали его, было трудно сосредоточиться, даже такому гению, как он.        «Мы предпримем жесткие меры» — сказал Графф.        Элайджа фыркнул. И что они сделают? Он успешно ушел в подполье, и все входящие и исходящие телефонные звонки не отслеживались внешними источниками. Все источники энергии производились на территории его виллы. Жесткие меры, мать его. Он прекрасно знал тех, кто работает в его компании. Таланта недостаточно, зато рвения к политике с избытком. Как только они пересекли черту дохода в один миллиард долларов, Киберлайф переключили внимание от инноваций и изобретений к продажам и прибыли. Он бы сам ушел через пару лет, если бы они не решили выгнать его первыми. Потеря прогрессивной составляющей – позор, но они сделали свой выбор.        Они могут угрожать, сколько угодно, и, как бы ни было заманчиво предложение вернуться в Киберлайф и возобновить свои исследования, имея в своем распоряжении множество машин и инструментов и персонал для выполнения его поручений, ему было хорошо и в своем неприступном замке. Элайджа никогда особо не жаловал человеческое общение.        Он прекрасно проводил время и здесь, под одной крышей со своими творениями и первым венцом его достижений.        Конечно, стало немного скучно без теплого щенячьего взгляда карих глаз Коннора и его бесконечных вопросов о смысле жизни, но это просто потому что ему нечем было заняться.        (Он игнорировал внутренний голос, который шептал ему, что до того, как он познакомился с Коннором, ему было нормально и так, даже когда ему было нечего делать.)        Кажется, ему становится сложно держать концентрацию. Кинув взгляд на часы в углу дисплея, Элайджа подумал, что на сегодня хватит. Он задумчиво нахмурился. Ему не нравилось оставлять проект на середине, но лучше передохнуть сейчас, чем сделать какую-нибудь серьезную ошибку и потом сидеть исправлять ее.        Не то чтобы он часто ошибался, но черт его знает.        — Держите, Элайджа.        В комнате послышалась поступь босых ног, и Элайджа повернулся на стуле к RT600, чтобы взять у нее напиток. Кубики льда застучали по стенкам стакана, маняще холодя пальцы.        — Спасибо.        Она кивнула, как всегда, нежно улыбнувшись, отступила на пару шагов и развернулась, чтобы уйти.        Он окликнул ее: — Хлоя?        — Да, Элайджа? — она обернулась, внимательно слушая.        — Что ты думаешь о Конноре?        Элайджа не стеснялся говорить о таких вещах со своими андроидами. В конце концов, он уверен, что они способны общаться так же, как и обычные люди. С девиацией или без, они хорошие собеседники... это было частью их программы, чтобы сделать их более подходящими спутниками для людей. Несмотря на то, что он не ожидает от них глубокомысленного ответа, общаться со своими андроидами ему было намного приятней, чем с кем-либо из людей.        Не говоря уже о том, что у них нет собственных интересов, а значит они всегда говорят правду.        Так что, Элайджа предпочитал их, чем общество людей.        Диод Хлои окрасился в желтый, она склонила голову набок. — В каком плане?        — У вас был разговор, — протянул Элайджа, хрустнув шеей и размяв плечи. Затекшая спина напомнила ему об университетских годах, когда он постоянно сидел, сгорбившись над проектами. — Твои мысли о нем? Впечатления?        — Коннор очень милый и очень вежливый, — Хлоя задумалась на секунду, а затем продолжила, говоря добро и открыто. — Мне показалось, что он запутался, но я не знаю, из-за чего. Оу... — она ласково улыбнулась, — он еще извинился за то, что чуть не застрелил меня. Я сказала, что он не должен переживать из-за этого, ведь я не чувствую страха. Вы бы все равно меня починили, Элайджа.        Элайджа позволил себе самодовольно усмехнуться. Да, выстрел в голову для него ничто. Легко исправляется. ST200 и Хлоя делают резервную копию своей памяти каждый день, так что даже если бы ему не удалось починить их, не повреждая компоненты памяти, резервную копию можно было бы легко перебросить после починки. Это и правда был просто тест, чтобы проверить, пойдет ли Коннор в сторону развития девиации, поспособствует ли падению Киберлайф? Ну и, следует признать, была тут небольшая мелочность с его стороны... трепет от того, что Киберлайф использует его оригинальный дизайн в качестве собственного оружия, а потом он идет против них же в самый ответственный момент.        Хех.        Ему всегда нравилась ирония судьбы.        Короче, если бы Коннор выстрелил, ничего бы страшного не произошло. Элайджа подумал, что Коннор и сам, скорее всего, просчитал риски... он уверен, что андроид не упустил бы из виду тот факт, что Элайджа обладал достаточным интеллектом и ресурсами, чтобы починить RT600 в случае чего.        Из-за этого стало еще интереснее, почему же Коннор отказался выстрелить в Хлою и выглядел все более и более подавленным, отдав пистолет Элайдже и сверкая красным диодом? Его руки, которые всегда должны были быть твердыми, в тот момент пробила едва заметная дрожь. И Элайджа пропал.        В каком смысле?        Элайджа окончил университет в 16 лет по специальности искусственный интеллект и сразу после этого основал свою собственную компанию. Хлоя, первый андроид, прошедший тест Тьюринга, была создана им в 20 лет. С самого начала своего пути, он лелеял идею о машинах со свободой воли... он крутил эту идею в своей голове снова и снова, пока день и ночь работал над исследовательскими проектами. Нет, девиация не представляла для него новый интерес... это старая концепция, которая уже давно волновала его воображение.        Его очарование сомнениями и внутренними терзаниями Коннора, которые так явно отражались на его лице, берет начало из его десятилетнего увлечения этим явлением. Но теперь, когда Коннор сам себя признает девиантом, почему он до сих пор так интересен Элайдже?        Почему он его находит даже в какой-то мере пленительным?        Дело в развитии RK800 как девианта? Или в том, что он становится интересен ему как личность?        Последняя мысль... пугала.        Элайджа никогда никем особо не интересовался как личностью. Взаимодействие с людьми было по большей части скучным и бессмысленным (судя по различным интервью, которые он давал в прошлом, его презрительное отношение было очевидным даже для него), поэтому бывший генеральный директор никогда не пытался сблизиться с кем-либо. Среди своих творений он чувствовал себя замечательно... постоянное совершенствование, в том числе его собственного интеллекта с помощью новых затей. Однажды, СМИ назвали его самым недоступным завидным женихом в мире, и он смеялся целых пять минут над этой статьей. Он неуловим, и это его выбор. Ему не интересно узнавать о ком-то больше, чем нужно.        Но в погоне за девиацией он неосознанно узнает Коннора ближе, разве нет? Элайджа не привязался... нет, было бы смешно утверждать такое. По крайней мере, пока что. Но между ними что-то есть... новая искра любопытства, которая, пожалуй, мало связана с девиацией андроида.        Это было неприятно, ибо Элайдже придется теперь размышлять о своих чувствах.        Фу.        Это отвлекает. Хорошо так и по-настоящему, впервые за долгое время. Мысли Элайджи перетекли к их разговору об AP700 и ее отношениях со своим владельцем. Сегодня Коннор должен был его допрашивать, если он правильно помнил. Бывший глава покачал головой.        Коннор так наивен... так невинен, несмотря ни на что. Он бы сказал, что передовой прототип все еще хотел верить в то, что мир делится на черное и белое, на правильное и неправильное. Он был запрограммирован быть расчетливым, думать аналитически, никому не доверять. После того, как он обрел свободу, в некоторых аспектах он начал слепо доверять людям.        Кстати говоря о кардинальной смене взглядов.        Даже Элайдже, смысл жизни которого был в том, чтобы смотреть на результаты того, как что-то создается, разрушается и изменяется, было бы трудно уничтожить такого рода невинность.        Кроме того, серия RK всегда были... особенными. Другими.        Он вспомнил, как отдал RK200, первую модель из линейки RK, Карлу в качестве сиделки. Поначалу старый художник постоянно ворчал, саркастично упрекая Элайджу, что тот жалеет его. Карл Манфред не особо верил в мораль и в будущее, но он был мудрым и остроумным человеком. Неудивительно, что они сошлись. Тогда (лет десять назад?) Элайджа подумал, что рано или поздно Карл, который на тот момент пренебрежительно относился к андроидам (да и к жизни в целом), избавится к черту от его подарка.        Спустя какое-то время, когда жесткий тон Карла начал смягчаться при упоминании Маркуса, Элайджа понял, что тот проникся к нему любовью.                       ДОМ КАРЛА МАНФРЕДА, ЛАФАЙЕТ-АВЕНЮ, 8941 11 ЛЕТ НАЗАД 11:13:56               — Я учу его искусству и культуре. Он очень быстро всё усваивает, — Карл сделал глоток своего напитка, смотря в сторону RK200, который сидел за пианино. Под ловкими пальцами, скользившими по черно-белым клавишам, струилась тихая мелодия.        — Он на это запрограммирован, — усмехнулся Элайджа, откидываясь на сидении и окидывая взглядом своего старого друга. — Похоже, он начал тебе нравиться. И кто же это тут приходил ко мне пару месяцев назад и жаловался, что он "изысканный, но тупой", а?        Он ждал ответа с победным выражением лица.        Художник закатил глаза и посмотрел так, будто собирался кинуть в него стаканом. — Что, будешь теперь издеваться над стариком из-за давнишних слов?        — Только если он мой хороший друг, — Элайджа закинул одну ногу на другую, поставив свой стакан на столик между ними. Шахматные фигуры были отодвинуты в сторону, хотя они так и не закончили игру. — Но я все равно так и не пойму, почему ты отказывался от него вначале. Он бы выполнял все, что ты скажешь, и он не такой "паразит", как ты называл своих любимых критиков.        — Я думал, что у него нет души, Элайджа, — Карл снова посмотрел на RK200, Маркуса, задумчивым и даже немного нежным взглядом. Элайджа нахмурил брови от непривычного выражения на лице художника. — Кажется, я ошибался.        — Лучше пусть ошибешься ты, чем я. Какой смысл иметь душу в наше время?        Карл проигнорировал его колкость, повернувшись к нему с серьезным видом. — Шутки шутишь, Элайджа? Но я смотрел твои интервью. Ты не веришь, что машины когда-либо обретут свободу воли? Ты проявлял интерес к исследованиям в этой области. Что случилось?        Элайджа вздохнул, раздраженно нахмурившись, и поправив очки. — Я просто говорю то, что люди хотят услышать. Им нужно, чтобы кто-то их успокоил, потому что они ужасно боятся появления более умных существ. Если говорить о моих исследованиях возможного появления свободы воли у машин, то я все еще работаю над этим. Акционеры не очень одобряют это, но никто не смеет вставать на пути прогресса, — кончики губ скривились в высокомерной усмешке. — Я уже разрабатываю серию RK, они будут прототипами. И кто знает? Может, однажды, Маркус действительно будет вести себя так, будто у него есть душа.        — Игнорируешь мнение своих инвесторов, значит? Никогда не думал, что ты из тех, кто боится политики компании, — взгляд Карла был расчетливым... почти провоцирующим. Подначивающим. — Если в этом прогрессе начнут видеть угрозу, то он никому не принесет пользы. Ты должен быть осторожен.        — Боюсь политики компании? — фыркнул Элайджа, его лицо и голос были предельно спокойны, только вот внутренности сковало тревогой. — Презирать и бояться – это разные вещи. Я отношусь к этому так же, как ты к собраниям искусствоведов. Я не особо общительный, ты же знаешь.        Карл одарил его циничной улыбкой в ответ. — Просто будь осторожен, Элайджа.                        Сразу после этого разговора Элайджа с головой окунулся в изучение девиации, и, по-видимому, он был слишком увлечен своими идеями и достижениями, чтобы заметить внутренние неурядицы, возникшие в собственном совете директоров. Столь сильно игнорировал их шепот и отмахивался от них, словно они не говорили ничего важного, что его гонор сгубил его самого. Он был молод и горд собой, и настолько увлечен своими исследованиями, что не замечал (ну, то есть, нет, он замечал. Просто предпочел игнорировать), как люди вокруг него начали преследовать свои интересы.        Возможно, Карл предвидел это, чертов мизантроп. За власть приходилось платить, даже если он вовсе никогда не хотел этой власти.        Предложение Граффа было и правда заманчивым, но намного интересней было наблюдать за тем, как они сгорают в синем пламени.        Эй, кто сказал, что он не может побыть иногда садистом?        Ему нравилось считать, что он многогранен.        Элайджа зевнул, поднял руки и потянул затекшие мышцы. Ему и правда пора отдохнуть, пока он не сделал что-нибудь неподобающее своему статусу, по типу свалиться на пол и уснуть. Давно он не ложился спать так рано. В эти дни он был удивительно загружен. Стоит поблагодарить Коннора за то, что пробудил в нем внезапное стремление к инновационным разработкам.        Кстати, о Конноре...        Бывший глава нахмурился. Что же делать с их последним разговором? Он был далеко не глуп и слишком проницателен, чтобы не замечать... Коннор, кажется, тоже испытывает к нему что-то.        Взаимно, значит. Никто из них не знал точно, в каких они отношениях и что значат друг для друга... Элайджа просто лучше умел скрывать это за маской безразличия, как ни странно. Только он собрался выключить компьютер, как в углу экрана выскочило уведомление. Он уселся обратно, лениво открыв его. Уведомление пришло из интерфейса, над которым он работал полчаса назад.        Звонит RK800 "Коннор". Принять звонок?        Брови Элайджи взмыли вверх от легкого замешательства. Он не ожидал, что андроид первым выйдет на связь... но он полон сюрпризов, не так ли? Кроме того, RK800, возможно, звонит не из-за их последней встречи.        Что бы это ни было, он был заинтригован.        Элайджа надел наушник и контактные линзы, чтобы подсоединиться к тактильным и визуальным данным программы. Эти линзы являлись инженерным чудом, как он сам их охарактеризовал. Обладая достаточной вычислительной мощностью для передачи и визуальных, и физических искусственных сигналов в его мозг, тонкий контактный материал также был безобиден для человеческого глаза. Линзы практически не чувствовались, если только кто-нибудь не подойдет и не снимет их с его глаз, что было мало вероятно.        Он закрыл глаза, и его поприветствовали изображение незаконченного сада и удивленный Коннор. Теплые карие глаза осмотрели интерфейс, прежде чем остановиться на нем.        — Вы обновили интерфейс?        Давненько он не слышал хрипловатый голос андроида. Он звучал по-странному знакомо, принеся почти облегчение. Похоже, присутствие Коннора имело на него успокаивающий эффект. Было ли всему виной его собственное пристрастное отношение или всего лишь побочный эффект модуля социальной интеграции от Киберлайф, он не желал об этом думать.        Элайджа ощутил небольшое разочарование от сухо заданного вопроса, но, может, им действительно лучше было избегать того, что произошло в прошлый раз. Он натянул на лицо привычную ухмылку, хотя в ней не было ни грамма веселости.        — Да, но это еще далеко не все.        Коннор молча кивнул, осматривая пространство вокруг себя. — Тут всё... по-другому.        — Я подумал, что нам обоим нужно что-то новенькое.        Тишина.        Тишина всегда была ему подругой. Любой, кто прерывал тишину, пока он работал, в полной мере ощущал на себе силу его ледяного взгляда «уйди или умри». Он переселился на окраину Детройта у воды не просто так. Здесь не было раздражающих звуков стройки или людской болтовни, или чего-либо (одушевленного или неодушевленного), способного создавать громкий шум. Он мастер неловкого молчания и нервирования людей своим твердым немигающим взглядом. Для него это было самой (единственной) интересной частью посещения нудных встреч по поводу стоимости акций Киберлайф.        Сейчас, наверное, впервые в жизни он испытывал неловкость от повисшего молчания. А это, оказывается, неприятно.        — Вы планируете добавить что-то еще? — Коннор провел кончиками пальцев по столу в центре, глазами сканируя хрупкий чайный сервиз, а потом снова начал осматривать пейзаж вокруг. Выражение его лица было наполнено притаившемся любопытством.        Элайджа хорошо поработал над окружающей обстановкой, но интерфейс все еще был пустоват. Его границы были промаркированы длинными деревьями, а искусственное небо, бесконечно голубое без единого облачка, даже не отражало погоду в реальном мире, как это было в Саду Дзен. Аккуратно подстриженная листва образовала узор в виде лабиринта, очерчивающий каменистую дорожку, навеянную садами Версальского дворца. Гладкая каменная арка вела к безупречно белой беседке. А в центре этого всего расположился стол, накрытый плотной белой скатертью, около которого они сейчас и стояли. Чайный сервиз на столе был похож на один из коллекции сервизов Элайджи, подаренный старым деловым партнером и к которому он никогда даже не притрагивался.        «Хороший китайский фарфор, отделанный двадцати двух каратным золотом» – так охарактеризовал его тот мужчина, если он правильно помнит. Элайджа вежливо ему улыбнулся и принял подарок.        Он не очень-то любил чай, но он подходил сюда по атмосфере.        — Элайджа? Вы меня слышите? — Коннор выглядел немного обеспокоенным. Элайджа осознал, что стоял все это время и молча смотрел на него, погрузившись в свои мысли. Упс. А еще никто из них не вспомнил о небольшой ссоре, произошедшей между ними (можно ли вообще назвать это ссорой, если Элайджа просто выпроводил Коннора из своей виллы?), но напряжение было ощутимым. Бывший директор проигнорировал его, вместо этого просто ответив на вопрос Коннора: — Да. Я хотел спросить твоего мнения, прежде чем добавить детали. Как я и сказал, это место принадлежит нам обоим.        Коннор кивнул, осмотревшись еще раз. — Я не очень... разбираюсь в дизайне, — застенчиво признался он.        Элайджа издал короткий смешок, развеселившись от его реакции. — Если бы мне нужно было экспертное мнение, Коннор, я бы обратился к профессионалу. Нет же, я хочу услышать твое мнение.        RK800 немного задумался, а потом осторожно предложил: — Я слышал, что цветы могут подчеркнуть и украсить сад. Может, добавить их? — когда он закончил говорить, он слегка поморщился, глядя вдаль. — Только не розы. Если вы не против, — быстренько добавил он.        А... Аманда.        Его профессор в Колбриджском университете, несомненно, была гением в своем деле. Ей нравилось ухаживать за садом. Это была ее более сострадательная сторона, по сравнению с проницательным интеллектом, который она демонстрировала обычно. Элайдже нравилось думать, что он хорошо поработал над моделированием ИИ по ее образу и подобию, даже над тем, что он добавил в программу ее любовь к розам. Возможно, пока Коннор отсылал отчеты о работе, он заметил ее пристрастие.        Удивительно, как привычка, которая действовала успокаивающе, превратилась в неприятное воспоминание. Несложно догадаться, почему Коннор чувствовал себя некомфортно.        — Никаких роз, — легко согласился с ним Элайджа, за что был вознагражден облегченной улыбкой со стороны Коннора. Она почти заставила скривиться уголок его губ, но он вовремя остановил себя.        Неужели он начал становиться мягким с этим андроидом? Он тут же перенаправил разговор, чтобы не загрузиться на эту тему.        — Есть какие-то предпочтения?        Коннор помолчал, видимо, ища подходящие цветы в своей базе данных. Затем на его лице неожиданно расцвела нежная улыбка. Кто может обвинить Элайджу в том, что он ей залюбовался? Она была эстетически прекрасна... чисто с объективной точки зрения, конечно же.        — Сейчас зима, поэтому, может... гортензия древовидная «Аннабель»?        — Нежные гортензии, — Элайджа удивленно приподнял брови. — Странный выбор. Они чисто белые. Тебе не хотелось бы чего-то более яркого?        — Какая бы ни была погода, они все выдержат. Сильные морозы им нипочем, а в теплую погоду они удивительно красивы. Я нахожу это прекрасным.        Андроид витал где-то далеко. Внезапно, Элайджа подумал, что он говорил вовсе не о цветах.        — Значит, гортензии, решили.        Коннор улыбнулся. Мило, – подумал Элайджа. Пожалуй, его счастливая улыбка выглядела еще милее, чем растерянная... хоть и не была столь занимательной. Он прочистил горло.        — Полагаю, ты позвонил мне не просто так, Коннор. Хочешь прогуляться? — он указал на дорожку, простирающуюся перед ними. Андроид кивнул, подстраиваясь под его шаг и ступая вместе с ним по извилистым сплющенным камушкам.        — Я допросил сегодня мистера Маккрея, — заговорил, наконец, RK800 после пары минут молчания.        — И? — что ж, Элайджа не ожидал, что они будут разговаривать об этом.        — Он все еще убит горем. Я уверен, что Киберлайф уже предложили ему замену, но он отказался, потому что это будет означать, что он сдался. Он хочет, чтобы люди, которые уничтожили Энни, понесли наказание.        Энни. Так вот как звали ту AP700. Элайджа внимательно слушал, когда Коннор продолжил говорить погрустневшим тоном: — Мы сейчас изо всех сил ведем поиски, но могу сказать, что мы все чувствуем, что ситуация становится все более и более безнадежной. Сверху этого еще... — он прервал себя, но Элайджа понял, о чем тот хотел сказать.        О ситуации с Киберлайф.        — Ничего страшного, Коннор, — отмахнулся Элайджа, пока они огибали угол. Он почувствовал вспышку раздражения, но признался себе, что она была неоправданной. И если уж быть предельно честным с самим собой, он почувствовал себя очень виноватым от выражения побитого щенка на лице Коннора, когда он сказал Хлое выпроводить его. Может он и был совершенно асоциальным и саркастичным человеком и, возможно, слишком сильно любил вести себя, как мудак, но он все еще человек. — Что сделано, то сделано.        Коннор стал выглядеть виноватым, вместо того чтобы вздохнуть с облегчением. RK800 слишком добрый... Элайджа почти сожалел, что его повеселило его выражение лица.        — Я все равно должен извиниться. Общение... все еще тяжело мне дается. Мне иногда трудно понять некоторые тонкости, несмотря на установленный во мне социальный модуль. Но я стараюсь.        — Да прекрати. Я правда кажусь таким мелочным?        — Ну... — начал было Коннор, но потом тут же сделал страшные глаза, поняв, что только что сказал. Элайджа не выдержал и рассмеялся. Его плечи затряслись еще сильнее, когда Коннор сделал удивленный вид.        Коннор, наверное, никогда не поймет, почему его прямолинейные ответы приносили ему такое приятное облегчение.        — Ты хорош таким, какой есть, Коннор.        Андроид насупил брови, выглядя еще более растерянным.        Смех Элайджи, наконец, стих, и он выпрямился, непонятно взмахнув рукой, не собираясь объясняться. — И что? Ты надеялся получить какую-то информацию? Мне жаль говорить это, Коннор, но я пошел на крайние меры, чтобы спрятаться от всего остального мира. Я не какой-то там всевидящий оракул. Твои друзья в скором времени поймут, что я совершенно бесполезен.        Коннор нахмурился сильнее, только теперь расстроенно, будто вспомнил о чем-то неприятном. — Кажется, они уже считают, что я не должен с вами видеться.        Сказать, что Элайджа был удивлен, значит солгать. Он не встречал ни одного человека, кто бы посчитал его влияние положительным... и это было оправдано. Основатель Киберлайф слишком расчетлив, слишком холоден, слишком наблюдателен и готов в любой момент переметнуться на другую сторону. Девианты в Иерихоне правильно делали, что опасались его. Его это нисколько не обижало.        — Возможно, они правы. Тебе следует прислушаться к ним.        Это было сказано легким, почти дразнящим тоном, но, к его удивлению, Коннор покачал головой в ответ.        — Я уже сказал им, что сам могу за себя постоять. И вы бросили трубку Джейсону Граффу... У меня нет причин подозревать вас в том, что вы им помогаете.        Коннор был прав, конечно, насчет этого. Предложение было очень заманчивым... своего рода предложением о перемирии, если он мог так сказать. Он отказался от него только из-за своего чувства гордости. Но, так или иначе, это было очень неожиданно и... даже приятно, что андроид решил встать на его сторону, не зная точно о его намерениях.        Он никак не мог решить для себя: это было очаровательно или Коннор просто опять вел себя слишком доверчиво?        Элайджа не может поверить, что он только что использовал слово «очаровательно», чтобы охарактеризовать это. У него, кажется, уже крыша едет. Наверное, этот момент станет точкой отсчета его пути от гениальности к безумию.        Они сделали полный круг по саду. Коннор выглядел задумавшимся, когда они остановились под крышей беседки, ветви плакучей ивы отбросили тени на его веснушчатое лицо.        — В этот раз без лазейки?        — Я не запру тебя здесь, Коннор, — коротко усмехнулся Элайджа. Он не смог удержаться от подколки. — Мне послышалось, ты сказал, что у тебя нет причин подозревать меня.        Как и ожидалось, выражение лица RK800 сменилось на испуганное, и Элайдже пришлось сдержать свою усмешку. Вместо этого, он похлопал андроида по плечу. Возможность прикосновений была, наконец, добавлена (сегодня утром, где-то около шести), и он почувствовал под пальцами ткань фирменной куртки полицейского департамента.        — Перестань воспринимать все мои слова буквально.        Коннор немного расслабился, а бывший директор убрал руку с его плеча.        — Хорошо, — ответил андроид с мягким смешком.        Элайджа улыбнулся ему загадочной улыбкой. Он кое-что скрыл от Коннора, но он подумал, что андроиду все равно не пригодится эта информация. Да, он сделал лазейку, как и во всех своих программах. Однако, пока он мог контролировать Коннора через интерфейс, как и в Саду Дзен, он не видел в этом необходимости... и он был полностью уверен, что Киберлайф не получат доступ к его уникальной сети. Лазейка действительно была излишня... он добавил ее просто по привычке. К чему еще больше волновать Коннора?        — Вообще-то есть... еще одна причина, почему я позвонил, — признался Коннор после недолгой паузы. — Я знаю, что уже поздно, и это может подождать, но...        — Говори уже, Коннор.        — Это насчет функции вкуса.        Выражение лица Элайджи сменилось на подозрительное. — Функции вкуса? Только не говори мне, что ты ее уже сломал.        — Нет! — Коннор выглядел немного расстроенным, но потом быстро взял себя в руки. — Я просто... вспомнил, что мне нужно анализировать улики через рот для того, чтобы сравнивать образцы в режиме реального времени. А из-за новой функции...        Элайдже пришлось прикусить себе щеку, чтобы снова не рассмеяться. Общаться с Коннором всегда было забавно. — Кровь не очень-то приятна на вкус, да? Коннор молча кивнул, выглядя немного смущенным. Элайджа снова хотел использовать слово «очаровательно», чтобы охарактеризовать его выражение лица, но остановил себя, пока не сошел с ума окончательно. Он просто вздохнул и сухо улыбнулся. — Сейчас совсем не поздно, Коннор. Я наслаждаюсь своими тестами и экспериментами в любое время дня и ночи. Вообще-то он планировал лечь спать сегодня ночью, но общение с Коннором с глазу на глаз звучало более заманчиво. И вообще, спать – это скучно. Если бы его организм справлялся без сна, он бы вообще предпочел не спать. — Приезжай, если хочешь.        — Спасибо, — с энтузиазмом и облегчением сказал Коннор. — Я сегодня был почти бесполезен на месте преступления, и Хэнк... лейтенант Андерсон постоянно спрашивал, почему у меня было такое странное лицо, когда я собирал улики.        Элайджа представил, как хмурый лейтенант полиции смотрит на андроида так, будто его замкнуло, и уголок его губ тронула веселая ухмылка. — Представляю.        — Тогда я приеду, как можно быстрее... Неловко как-то. Простите за беспокойство, Элайджа.        — Встреча с тобой? Это вовсе не беспокойство, — Элайджа не удержался от еще одной дразнящей шутки с намеком. Реакция RK800 все больше и больше интригует его, но он отказывается анализировать причину и просто наслаждался моментом.        Лицо Коннора, залившееся голубой краской до того, как он отключился, стоило того.                        ДОМ ЭЛАЙДЖИ КАМСКИ 23:53:14 ➤ЭЛАЙДЖА КАМСКИ               Время уже близилось к полуночи, когда Хлоя сообщила ему, что такси Коннора подъезжает. IQ Элайджи составляло 171, при этом он был хорошо сложен атлетически (как он сам говорит), но он все еще человек, а людям нужно спать. Он переоделся в плавки и решил сделать пару кругов в бассейне, чтобы взбодриться. Иногда он завидовал своим созданиям. Полезные, послушные машины. Однако это больше не так.        Определенно нет. Уголок его рта дернулся в легкой усмешке. Он наполовину вышел из бассейна, струйки хлорированной воды стекали по коже. Он потянулся к своему телефону, опершись о бортик. Согласно камерам безопасности, RK800 осматривал входную дверь.        — Впусти его, Хлоя. Скажи, что я в бассейне. Он знает, куда идти. После этого можешь отключиться на ночь.        — Хорошо, Элайджа. Спокойной ночи.        Блондинка поклонилась, ее голубые глаза слегка сузились от теплой улыбки, после чего она ушла встречать гостя.        — Мм, — рассеянно промычал он в ответ, заправил свои длинные волосы за ухо и убрал их в привычный пучок. Плаванье всегда помогало ему прояснить мысли. Разум Элайджи имел привычку разгоняться без остановки, и физические упражнения хорошо помогали, когда ему не хотелось думать. Он часто занимался спортом, когда только еще обосновывался в Детройте, но сейчас он стал для него успокаивающим ритуалом, чтобы сфокусировать свои мысли.        Звук ботинок, ступающих по отполированному кафелю, заставил его вынырнуть из своих размышлений. Элайджа усмехнулся про себя, а затем повернулся к андроиду, чтобы поприветствовать его.        — Коннор, я уж думал, ты не появишься.        Он не упустил из виду, как глаза Коннора быстро пробежались от его голого торса к глазам. Хм. Интересно.        — Простите, что беспокою вас так поздно, Элайджа.        — Ничего, — отмахнулся от его извинений Элайджа и взял с шезлонга свой любимый халат. Он накинул его, аккуратно запахнув на талии. Он, конечно, любил покрасоваться своим телом, но ощущение холода, пробирающего мокрую обнаженную кожу до мурашек, не стоило того. — Нужно подправить новую функцию для расследований, верно? Как я могу отказать в починке инструмента, что помогает тебе вершить правосудие?        Коннор кивнул, проигнорировав его сарказм, либо просто не заметив его, а затем побледнел, когда Элайджа подошел к нему ближе, чем нужно.        — Я раскрою тебе один секрет, Коннор, — изобретатель испытал некоторый восторг от того, как Коннор вздрогнул, когда его дыхание коснулось уха андроида. Эти новые физические ощущения, которые теперь мог испытывать Коннор были очень полезны, и его реакции были просто невероятны. Такое впечатление, что у него появилась сверхчувствительность ко всему. — Правда, в нем нет ничего удивительного. Способность чувствовать вкус, которую я установил, можно включать и выключать по своему усмотрению.        Он поднял руку и скользнул кончиками пальцев по гладкой челюсти Коннора, усмехнувшись, когда у того перехватило дыхание. Если уж быть предельно честным, у него не было необходимости демонстрировать это на RK800.        Но кто сказал, что Элайджа не мог немного повеселиться?        — Вот... здесь.        Помедлив чуть дольше необходимого (и насладившись тем, как Коннор напрягся под его прикосновением), он нащупал спрятанный за ухом механизм, там, где начиналась линия роста волос. В этот момент Коннор издал небольшой вздох и склонил голову в сторону, обнажив длинную линию шеи. Не похоже, что он сделал это специально.        И что за вздох... Элайджа почувствовал внезапное желание вгрызться в его бледную шею, просто чтобы проверить, какие еще звуки издаст Коннор.        Вместо этого он просто аккуратно нажал указательным пальцем на спрятанную кнопку и отстранился, к своей чести, задержавшись всего на секунду. Он прям заслужил оваций за свою сдержанность.        Коннор выглядел ошарашенным, когда Элайджа сделал шаг назад, глядя на него оценивающе. Приоткрытые губы, святящийся взгляд карих глаз. Опьяняющий вид. Столько сторон в одном андроиде, одна другой краше. Элайджа поймал себя на мысли, что он хочет исследовать их еще... хочет стать причиной большего. Но связано ли это с его собственным врожденным любопытством тем, насколько человечен Коннор, или дело в чем-то другом?        Он готов признать, что испытывает к нему физическое влечение, но это все, что он мог позволить себе испытывать.        — Если захочешь включить снова, то просто нажми там же, — он наблюдал за тем, как Коннор вышел из задумчивости и осторожно поднес руку к механизму, как он и сказал. — Все просто, да?        — Да, — Коннор выглядел немного застенчиво, кажется, возвращаясь к своему нормальному состоянию, когда растерянность на лице спала. Какая жалость. — Я еще раз извиняюсь, что побеспокоил вас этим.        — Ты не побеспокоил, — Элайджа жестом пригласил его сесть с ним на шезлонги. RK800 последовал за ним. — Считай это извинением с моей стороны. В прошлый раз я... слишком резко отреагировал.        Коннор удивленно моргнул, явно не ожидая такого ответа. Честно сказать, сам Элайджа тоже не ожидал. Прошли годы с тех пор, как он признавал свою вину перед кем-то... да даже перед самим собой. Боже, извинения все такие же неловкие, как он их и помнил.        — Теперь, когда ты выбрал сторону, меньшую из двух зол, если так посмотреть, полагаю, ты собираешься полностью поддерживать своих?        Коннор выпрямился и посмотрел на него твердым взглядом. — Да. В прошлом я... много навредил им. Может, этого никогда не будет достаточно, но я надеюсь, что смогу сделать что-нибудь, что восполнит потери.        — И все же, ты защитил меня перед ними, — Элайджа скользнул ледяным взглядом по Коннору, заметив, как тот отвел глаза в сторону и занервничал. Коннор, будучи охотником на девиантов, был запрограммирован быть превосходным лжецом и скрывать свои чувства, но чем больше он тревожился, тем меньше у него получалось контролировать эмоции, которые выдавали его с головой. Наверное, это бесит, подумал он, когда чем-то, что получалось с такой легкостью, с каждый разом становилось все труднее управлять. — Да ладно, Коннор, признайся... Маркус, да? Это он настороженно ко мне относится, и он верно мыслит.        — Вы не правы, — настоял Коннор, почти с вызовом глядя на него.        Элайджа презрительно фыркнул. Почему-то внутри него возникло возмущение. С ним такое редко бывает. — Ты слишком легко доверяешь людям.        Диод Коннора из спокойного голубого оттенка тут же превратился в агрессивно красный. — А вы не доверяете совсем. Какая из крайностей лучше?        — Никакая, — бросил в него Элайджа, сам удивившись, насколько похолодел тон его голоса. Безмятежная маска слетела, и ее место заняла ледяная усмешка без огонька веселости, почти что глумливая. — Если ты думаешь, что я великодушный создатель, Коннор, то ты очень горько разочаруешься, — его тон сменился с холодного до максимально снисходительного, и он увидел, как напряглись плечи Коннора в ответ.        Неприятно, да?        Безоговорочная поддержка со стороны Коннора просто выбесила его, и он без понятия, почему... Он ненавидел то состояние, когда не мог найти ответы. Ему нормально, даже весело, когда забота и простодушие были направлены на других, но когда на него... Элайджа игнорирует часть разума, которая шепчет, что его злость идет от отрицания кое-чего... чувства, которое он не собирался доставать из недр самого себя. Вместо этого, он зарывает его еще глубже еще одним саркастичным комментарием. Он выдавал их на автомате и не собирался останавливаться, несмотря на то, насколько растерянно или с болью смотрит на него андроид.        — Ты должен послушать своих друзей или, в конечном итоге, тебе будет еще хуже, — челюсть Элайджи напряглась, и он остановился, чтобы сделать свой голос более спокойным, но оставить таким же колким. Андроид так доверял ему, черт возьми, слишком доверял, и если не Элайджа сломает его, то кто-нибудь другой уж точно. Эта мысль привела его в замешательство... в животе появились тревожные ощущения. Но его больше волновало, что он не мог найти источник этих ощущений. — Ты так мало знаешь о людях и насколько эгоистичны мы можем быть, Коннор.        В ответ – молчание, и Элайджа отвел взгляд, уставившись в окна на кромешную тьму снаружи.        Скоро Коннор уйдет, и он неизбежно будет пытаться выкинуть из головы выражение боли на его лице, ворочаясь в постели. Или же андроид продолжит спор? Сменит тему? Но вместо звука уходящих шагов или продолжения спора, или даже попытки перенаправить разговор, Элайджа услышал тихий, твердый голос, полный уверенности.        Холодные голубые глаза, острые, как лед, снова встретились с теплом мерцающих карих глаз.        — Так, научите меня.