Гортензии

ДОМ ЭЛАЙДЖИ КАМСКИ 18:47:22 ➤КОННОР               С заседания в Конгрессе прошло шесть дней. Казалось, что время безумно тянется и одновременно летит слишком быстро. СМИ бесперебойно обсуждали прошедшее событие. С каждым днем все больше и больше слухов разлеталось по новостям и улицам Детройта о том, каким будет финальное решение.        И теперь, когда лицо Коннора засветилось в прямом эфире из зала заседаний, около полицейского участка время от времени собирались журналисты, чтобы выловить его и заставить ответить на пару вопросов. Как ни странно, из всех людей в участке именно Гэвин Рид вышел вперед и гаркнул, чтобы они исчезли и не мешали работать. Вряд ли он поступил так из-за привязанности или хорошего отношения к Коннору, скорее, из-за появления нового раздражителя, но андроид все равно оценил его поступок.        На самом деле, такое чувство, что после заседания поднялось еще больше шума, чем было до этого. Хотя это было вполне понятно. В конце концов, информация по обновлению законодательства была опубликована в интернете, и большее количество людей смогли увидеть, что Конгресс одобрил их законопроект, и для того, чтобы он начал действовать осталось дождаться только подписи президента.        Общество, в целом, реагировало положительно, а вот в СМИ мнения разделялись. В некоторых статьях и телепередачах говорили о результатах в позитивном ключе, другие же... не были столь добры. Коннор уже каких только заголовков не видел: "Машины захватывают власть!", "Неужели технологический прогресс зашел слишком далеко?", "ИИ захватывает власть: это больше не шутка". Правда, был один заголовок, который показался Коннору особенно интересным: "Заговор между девиантами и Киберлайф: неужели они заодно?". Должно быть, эта статья родилась из того факта, что компания поддержала их в тот день.        Это странно. Андроиды ничего не пытаются отнять. Они просто хотят равенства, но находятся те, кто ведут себя так, будто просьба об элементарных правах для нового разумного вида, являлась их личным оскорблением.        — ...победа девиантов. Киберлайф отказались давать комментарии по поводу своих действий в Конгрессе, запись которых вы можете посмотреть сейчас на нашем сайте. Президент Уоррен также решила хранить молчание до тех пор, пока не примет свое окончательное решение, а оно довольно значимое. Это решение, возможно, изменит не только будущее Соединенных Штатов, но и всего мира. Напряженность на улицах возрастает, поскольку группы бастующих против андроидов продолжают свой собственный марш...        Коннор выключил звук телевизора, устраиваясь поудобнее на большом черном кожаном диване. Элайджа сказал, что приготовит кофе, и пропал. Его не было уже минут десять. Андроид заехал к нему в пять, сразу после окончания смены. Бывший генеральный директор был прав – плавание помогает сосредоточиться. Они теперь часто стали проводить время в бассейне. Ощущение того, как конечности прорезают водную гладь, как тириум течет по системе и как тириумный насос стучит в ушах, помогает ему мыслить более ясно. Это очень похоже на то, как он концентрируется на перекатывании монетки между пальцев, как холодный метал обеспечивает ему фокусировку внимания.        Плаванье практически стало рутиной. Хэнк сначала поворчал по поводу безопасности, но в итоге неохотно согласился на то, чтобы Коннор снова увиделся с Элайджей. Он плотнее завернулся в черный шелковый халат, слегка вздрогнув от прохладного воздуха из кондиционера. Ткань халата выглядела очень дорогой. Хотя, у Элайджи все вещи были такие, и Коннору, честно говоря, было немного неловко поначалу, когда он давал ему пользоваться всеми этими новыми роскошными вещами. Он знал, что люди по своей природе могут быть меркантильны и с этой точки зрения немного эгоистичны, но Элайджа дарил ему все эти вещи, нисколько не жалея. Возможно, это потому что для бывшего директора понятие "нормального" подарка... не совсем совпадает с общепринятым.        Он с удивлением рассматривал интерьер комнаты. Потолок был составлен из геометрического рисунка, который отражал небольшие искаженные изображения экрана телевизора. Коннору пока еще так и не удалось познакомиться со всеми помещениями в вилле, но по сравнению с теми, в которых ему удалось побывать, комната с телевизором поразила его больше всех. Несмотря на минимализм, большое пространство с гладкими темно-красными стенами, почти что напоминавшие оттенок вина из черной смородины, и полированным черным полом практически источало упрощенную элегантность человека, который определенно не нуждался в большем количестве денег.        Его одежда, аккуратно сложенная Хлоей, висела на одном из подлокотников. После заседания Норт настояла на том, чтобы они вместе купили ему парочку новых вещей на замену вечным рубашкам с джинсами и униформе. И, хотя он был удивлен внезапным предложением, он согласился. В конце концов, это была хорошая возможность сблизиться со своей подругой, и он оценил ее помощь.        RK800 давно уже пора было переодеться в свои вещи, но ощущение тонкого гладкого материала, который скользил по новой коже, было приятным, чем-то, что он никогда не испытывал до этого, и ему хотелось насладиться им еще немного. Взгляд Коннора ненадолго задержался на сложенной одежде, после чего он снова откинулся на спинку дивана и продолжил смотреть новости. Рядом с Картланд появилась картинка. Это была фотография Элайджи пятнадцатилетней давности, когда он проводил экскурсию по Киберлайф для канала KNC. Он выглядел тогда совсем по-другому, подумал Коннор. У него были более светлые волосы, очки и значительная растительность на лице. Черного кольца, которое он все время носил в хряще, на старом снимке не было видно.        — ...телеканал KNC снова попытался связаться с трудно доступным Элайджей Камски для интервью. Весьма закрытый человек, бывший генеральный директор и основатель Киберлайф не появлялся на публике со времен своего ухода в 2028 году. Учитывая недавние события, некоторые предполагают, что он снова объявится, однако пока что с его стороны нет никакой реакции, помимо продолжительного молчания. Многие говорят, что хотели бы услышать пару слов от него лично, чтобы...        — Ваша победа снова сделала меня предметом споров.        Коннор обернулся к нему, диод мигнул желтым, пока он уменьшал громкость телевизора. — Привет, — поприветствовал он его и пододвинулся на диване, чтобы освободить для него место.        — Привет, — ответил он, почему-то позабавившись его приветствию, сел рядом с ним и поставил чашку кофе на черный стеклянный столик. — Вот. Я сам сварил его, поэтому на вкус оно немного отличается от того, как обычно делает Хлоя.        Коннор удивленно взглянул на него, обхватив пальцами теплую кружку и поднеся ее к губам. — Сам?        Элайджа фыркнул, совсем не обидевшись. Похоже, надо сильно постараться, чтобы его задеть. — Я все умею, Коннор. Я же был бедным голодным студентом когда-то, — он посмотрел на экран телевизора, приподняв бровь. — Я бы, конечно, пожаловался, почему они не выбрали фотографию получше, но за последнее десятилетие я как-то не особо выбирался на интервью и фотосессии.        — Тебе действительно не нравится быть в центре внимания, — заметил Коннор, делая глоток горячего напитка. Неплохо... вкус немного другой, как и сказал бывший глава, но все равно вкусно. Противоречивые нотки все еще присутствовали.        — Нет, — сухо произнес Элайджа, сфокусировавшись на надписях, которые мелькали на экране, так как андроид уменьшил звук, — не нравится. И поэтому я сам себя отправил в изгнание, если помнишь.        — Но ты поехал со мной в Вашингтон.        Повисло недолгое молчание. RK800 перевел на него взгляд, но изобретатель не посмотрел в ответ. В какой-то момент застывшее выражение лица напугало его, и он осторожно наклонился ближе. Элайджа довольно быстро вышел из оцепенения, хотя его глаза все еще сверлили экран телевизора.        — Это другое.        Похоже, он не собирался ничего больше говорить, поэтому Коннор не стал спрашивать. Вместо этого, они расслабились в уютной тишине, попивая кофе из своих кружек. Насыщенная жидкость слегка покачнулась, когда RK800 задумчиво слизывал ее с губ. В последнее время у них было много... вот таких, почти домашних, моментов. Это было необычное, но благожелательное изменение в его рутине.        Сначала, для него это было совершенно незнакомо. Элайджа не делал никаких движений в сторону чего-то большего, кроме случайных поцелуев, но зато старался делать всякие мелочи для Коннора, по типу приготовления кофе, приглашения на ужин, совместного плавания или предложения о починке. За прошедшую неделю Коннор медленно приспосабливался к этой новой динамике, возникшей между ними, несмотря на то, что не знал, как это назвать. Судя по базе данных, у них точно были нестандартные отношения. Надо сказать, что несмотря на то, что его это смущало, большую часть времени он не хотел глубоко анализировать ситуацию. Если он будет думать над этим слишком много, то начнет задаваться вопросами, а чем больше он это делает, тем больше эти милые моменты между ними причиняют ему боль.        — Похоже, ты глубоко задумался о чем-то, — Элайджа поставил свою кружку на стол, керамика мягко стукнула о стекло. Сегодня его волосы были распущены, перекинуты на одну сторону, несколько прядей обрамляли острые скулы. Коннору втайне нравилось перебирать пальцами эти мягкие пряди. Еще одно недавнее открытие, которое он сделал для себя. — О чем думаешь?        — ...О тебе, — честно ответил Коннор, застенчиво глядя перед собой. Он не смог не залюбоваться веселой улыбкой, тронувшей уголок губ Элайджи, когда тот приблизился к нему, светло-голубые глаза сверкнули с озорством.        — Неужели? RK800 не успел ответить. Уже ставшее знакомым чувство прохладных, сухих губ на своих собственных разлилось теплом по системе. Он издал тихий вздох в губы изобретателя, когда тот провел длинными ловкими пальцами по коротким волоскам рядом с виском, на котором светился диод.        Это была еще одна новая часть их странной обыденности, и Коннор любил ее больше всего. Легкий аромат одеколона Элайджи все еще оставался на его коже, несмотря на то, что они были в бассейне, и наполнял органы чувств андроида, когда он прильнул еще ближе, скользнув руками по груди мужчины, пальцами перебирая тонкую ткань темно-бордовой рубашки Элайджи. Как-то раз, из любопытства, он спросил, что это за одеколон, и узнал, что он называется Tom Ford Tobacco Oud. Верхней нотой был аромат виски, средней – корица, кориандр и специи, а базовой – сандал и уд. Элайдже идет. Коннор сказал ему об этом, и на следующий день мужчина подарил ему маленькую емкость этого одеколона. Но наносить его на себя казалось неправильным. Он больше предпочитал слышать аромат, едва ощущая его на коже Элайджи, когда они целовались, после чего его след оставался и на андроиде. Тем не менее, этот подарок был знаком внимания со стороны Элайджи, и Коннор оценил его, поставив на тумбочке у своей кровати. Он создавал эффект того, что мужчина всегда рядом.        За прошедшую неделю, проведенную вместе, изменилось кое-что действительно важное – поцелуи Элайджи стали постепенно становиться более нежными. Они стали более продолжительны и почти что... деликатными. Будто он боялся навредить Коннору. Но ирония заключалась в том, что, когда он целовал Коннора вот так... не болезненными, кусачими поцелуями, которые у них иногда происходили... ему от этого становилось еще больнее. И каждый раз было такое чувство, будто регулятор тириумного насоса скручивается в груди глубокой ноющей болью.        Интересно, почему? Возможно, потому что он знал, что Элайджа, скорее всего, не испытывает к нему тех же чувств, несмотря на то, что его ласковые жесты должны означать обратное.        Думаю, я влюблен в тебя. Я знаю.        Коннор прокручивал этот момент в своей голове время от времени. Это не было отрицанием, не совсем, и не отказом... а такое чувство, что все-таки это так. Он так это и воспринял – Элайджа оценил его проявление чувств, но ответить взаимностью не мог. Проблема в том, что он до сих пор до конца в этом не уверен, и теперь он переживает, что цепляется за призрачную надежду.        При этом, он не мог заставить себя дистанцироваться от Элайджи. Что-то манило его к нему... его привлекала тайна, которую он, возможно, никогда не сможет разгадать. И все же он не переставал задавать вопросы.        Элайджа отстранился, небольшая загадочная улыбка украсила его лицо, когда он поймал взгляд Коннора, проведя пальцами по его щеке и убрав руку. — Хм, я хотел отвлечь тебя от мыслей, но ты стал выгладить еще более задумчивым.        Еще одна вещь, которую Коннор заметил в Элайдже – это то, что у него есть некоторые злобные черты (хотя "некоторые" это еще мягко сказано) и склонность к тому, чтобы постоянно дразнить андроида. Несмотря на то, что он об этом прекрасно знает, его щеки все равно залились предательским голубым цветом.        — Ты действительно отвлек меня... — сказал RK800, пытаясь отогнать тириум с лица, — ...использовав нечестные методы.        — О, Коннор, — укоризненно протянул Элайджа в веселом тоне. — Ты же знаешь, что я никогда не играю честно.        — А в прошлом?        — М?        — То есть... — неловко пробормотал Коннор, подбирая правильные слова. Ему правда пора перестать задавать вопросы, не подумав, но иногда любопытство просто берет над ним вверх. — Ты когда-нибудь... ты никогда не говорил о своем прошлом.        Атмосфера в комнате изменилась. Элайджа одарил его колким взглядом, выражение лица стало нечитаемым. На долю секунды, Коннор подумал, что изобретатель снова закроется от него, и тут же пожалел, что открыл рот. Потому ответ Элайджи совершенно поразил его.        — ...О чем бы ты хотел узнать? Но сразу предупреждаю, мое прошлое ужасно скучное.        Коннор уставился на него раскрытыми глазами. Но бывший генеральный директор не смотрел на него в ответ, переведя внимание на кружку с кофе. Андроид заметил застывшее напряжение в его плечах. Он не мог поверить. Никогда еще до этого Элайджа не предлагал рассказать о себе. Ему всегда удавалось грамотно отвлечь внимание и сменить тему.        — Все, что угодно, — быстро сказал он, как только отошел от шока, пока Элайджа не передумал. — Я просто хочу узнать о тебе больше.        Возможно, это немного прямолинейно, слегка неловко и лишка честно. Но такой уж он есть, и Элайджа, похоже, совсем не против. Он одарил его еще одной веселой усмешкой, выражение лица смягчилось за счет того, что в глазах исчез привычный ледяной холод. — Ты, пожалуй, единственный человек за всю мою жизнь, который так рьяно хочет узнать меня, Коннор. Звучит иронично, учитывая, что у тебя в любой момент есть доступ ко всей публичной информации, касающейся меня.        — Ты был интересен общественности... и сейчас тоже интересен, — заметил Коннор, с любопытством глядя на Элайджу. — Разве это не считается за настойчивость?        Бывший глава фыркнул. — Нет, это не то, — дальше он не стал пояснять. Вместо этого, он скрестил ноги и завалился на одну сторону, чтобы лучше видеть RK800, и перевел тему, отвечая на его первый вопрос: — По правде сказать, нет никакой великой драмы, как, вероятно, хочется верить людям. Такое было бы сложно скрывать. Это обыкновенная история "из грязи в князи", если можно так выразиться. Я вырос в обычной семье ниже среднего класса, братьев и сестер нет. Единственный, с кем я хорошо общался, так как мои родители часто уезжали в командировки, был мой двоюродный брат. Оглядываясь сейчас назад, я могу сказать, что он постоянно вел себя со мной, как козел. Ему не нравилось моя страсть к книгам и учебе, — его губ неосознанно коснулась небольшая нежная улыбка, видимо, из-за воспоминаний. — Тем не менее, несмотря на наши ссоры, я ценил его общество. Он был по-своему умен, просто у него были другие приоритеты в жизни. Мы отдалились друг от друга, когда пошли в среднюю школу. Я перескочил несколько классов. У меня никогда не было много друзей, понятно почему... А потом я поступил в Колбридж, на факультет искусственного интеллекта под руководством Аманды Стерн. После окончания я уехал в Детройт, потому что здесь была дешевая недвижимость. Несколько лет я еле-еле сводил концы с концами, но в итоге я создал Хлою, и андроиды стали пользоваться успехом. Следующая часть моей жизни после того, как Киберлайф обрела популярность, активно отслеживалась СМИ, так что остальное ты знаешь.        Рассказ, в лучшем случае, получился расплывчатым. Элайджа явно многое утаил. Коннор подтянул под себя ногу, устраиваясь поудобнее. Ему нравилось сидеть на этом диване, материал отдавал прохладой по коже, и на нем было много места.        — А как ты познакомился с другими директорами? — осторожно спросил он.        Элайджа пожал плечами, не смутившись вопроса. — Опять же... ничего интересного. Я познакомился с Граффом через Аманду. Карнеги и Сеймор были его... друзьями? Коллегами? Неважно, они были способными ребятами и стали первыми членами команды сотрудников, когда я основал Киберлайф.        — У тебя... были отношения с кем-то из них?        Что заставило Коннора задать этот вопрос, он понятия не имел. Ему захотелось забрать свои слова обратно, потому что часть него испугалась, что ему не понравится ответ.        Однако мужчина, казалось, даже ухом не повел. — Если ты имеешь ввиду романтические отношения, то нет. Я был слишком увлечен своими исследованиями. Эгоцентричные люди плохо ладят друг с другом, а нас было целых четверо.        — Ты винишь их? — Коннор нахмурил брови в легком беспокойстве. Ему всегда были интересны чувства бывшего генерального директора по поводу своего отстранения. По какой-то причине, мужчина до сих пор говорил расплывчато по поводу истинных причин, стоящих за этим, но, возможно, сейчас он захочет поделиться. В конце концов, это было делом всей его жизни, и его насильно вырвали у него из рук.        Расчетливые голубые глаза изобретателя ненадолго метнулись в сторону, пока он думал над ответом. — Винил когда-то. В прошедшем времени. Значит сейчас уже нет? RK800 терпеливо ждал, пока он продолжит, и после долгой тишины, он все-таки заговорил. — Как бы это сказать? Жизнь в добровольном изгнании... для меня не в новинку, Коннор. Я всю жизнь так делал, потому что это проще во многих аспектах, — Элайджа непонятно взмахнул рукой, демонстрируя свою точку зрения. — Давай сразу определим. Грубо говоря, мы не были друзьями. Нас больше связывала деловая авантюра. Однако, проработав с ними долгое время, я начал доверять им, и было такое чувство, что меня обманули или предали. Сейчас, оглядываясь назад, в этом не было ничего такого мелодраматичного, — он издал тихий смешок. — Обычное расхождение в целях, вот и все. Я хотел развивать науку, а они хотели развивать Киберлайф как компанию для получения прибыли. Это разбило нашу команду, и, так как совет директоров в большинстве своем состоял из крупных акционеров, которым нужна прибыль, то... нетрудно догадаться, что произошло дальше.        — Тебя сместили с должности, — тихо произнес Коннор.        — Да. Решение приняли единогласно.        Выражение лица и голос бывшего директора казались слишком безучастными для того, кто только что признался, что коллеги, которым он доверял, решили снять его с должности ради денег. Такое чувство, что он говорил о погоде, а не о том, как потерял все, над чем работал.        Он почувствовал резкий укол боли. Коннор потянулся рукой к своей груди и сжал пальцами ткань халата, будто это ощущение было чем-то осязаемым.        — Коннор? — Элайджа немного удивился внезапной смене настроения андроида, а потом его собственные губы дрогнули во что-то сладко-горькое и немного беспомощное. — Тебе жалко меня? Не стоит...        Коннор покачал головой, прервав мужчину. — Нет, не в этом дело. Трудно передать это словами, — в этой истории было что-то трогательное, и при этом, насколько же обыденно рассказывал о ней Элайджа. Чем больше Коннор узнавал его, тем менее эгоцентричным он казался. Сарказм и остроумие, несомненно, являлись частью его характера. Возможно, это остатки того, что зародилось, как защитный механизм, и теперь глубоко закрепилось в нем, но за этим таилась какая-то странная печаль. Он был весь будто соткан из острых углов и гладких поверхностей, словно склеенное разбившееся зеркало.        Легко зациклиться на идее Бога, создателя... легко зациклиться на идее о том, что Элайджа был неприкасаем, всезнающ и загадочен, как никто другой.        Но он человек. Немного сломленный, немного разбитый, просто аккуратно собранный воедино так, что никто этого не замечает... И Коннор полюбил его за это еще больше. Этот поиск того, кем на самом деле является Элайджа, человека под маской Бога... разве не из-за этого он заинтересовался изобретателем изначально? Разве не это привлекло его?        — Коннор? — окликнул его Элайджа, вырвав андроида из своих мыслей. Он смотрел на него, изогнув брови и опершись одним локтем на скрещенные ноги, как всегда выглядя расслабленным. Однако, в его взгляде что-то проскользнуло, чего Коннор не смог распознать.        — Ты просто кажешься таким... замкнутым, — заключил, наконец, RK800. Это было не совсем удачное описание его смешанных чувств на данный момент, но, похоже, бывший глава, все равно понял, что он имел ввиду, потому что на его лице промелькнуло что-то непростое и немного мрачное. Потому что да, он, может, и смирился с жизнью в добровольной изоляции (как он сам об этом говорил) и даже принял ее, но изначально это она его выбрала, а не наоборот.        — Ты привыкнешь к этому, Коннор, — Элайджа прибавил звук телевизора, как раз выловив конец репортажа. Как по команде, Картланд перетасовала бумаги, прежде чем посмотреть прямо в камеру.        — ...в то время как некоторые члены общества задаются вопросом, планирует ли загадочный Элайджа Камски взять на себя ответственность за действия своих изобретений? С вами была Розанна Картланд специально для телеканала KNC со всеми новостями и событиями о продвижении закона об андроидах. А теперь к...        Элайджа недобро усмехнулся и снова убавил звук. — В какой-то момент ты понимаешь, что лучше одиночество, чем такое вот внимание.        Коннор помолчал, не зная, что ответить, пока изобретатель рылся в кармане своих джинс. — Я... хотел бы я, чтобы ты не чувствовал себя так.        В ответ мужчина лишь пожал плечами и внезапно одарил его полу искренней улыбкой. Коннор неожиданно ощутил, как по системе разлилось тепло. Непонятная ноющая боль в груди стихла, но лишь ненадолго, пока Элайджа вновь не заговорил. — Не говори так. У меня теперь есть ты, верно?        Было это сказано от души или нет, но Коннору хотелось верить, что... его общество помогает хоть как-то. Оглядываясь назад, возможно, такая слепая надежда была наивной и детской... желанием, в лучшем случае, претворения в жизнь собственных чувств. Но ему почему-то хотелось утешить Элайджу, хотя это было довольно сложно. Опять же, его собственная неуклюжесть и неловкая честность в отношении его чувств вернулись на передний план. Возможно, он пока что недостаточно хорош.        Глубоко погрузившись в свои мысли RK800 едва заметил, как зажглась зажигалка. Он посмотрел на Элайджу, который бережно обхватил губами зажженную сигарету и положил пачку обратно в карман свободных джинс.        — Не следует этого делать, — пожурил он автоматически.        Щепотка привычного веселья вернулась во взгляд холодных глаз. Бывший генеральный директор отвел руку, и из его рта почти сказочным туманом вырвалось облако дыма, прежде чем он заговорил. — Дурная привычка с молодости, которую я перенял у Сеймора. Графф и Карнеги говорили, что, согласно психоанализу, у меня оральная фиксация, — он закатил глаза. — Я все еще курю периодически, чтобы очистить сознание. Иногда мой мозг слишком разгоняется. Правда, сейчас стресс снижается лучше при помощи других вещей. Тебе не стоит переживать, у меня нет зависимости.        Коннор возненавидел то, как красиво выглядяли клубы сигаретного дыма, выходящие из его губ, потому что рак легких не должен привлекать. Кроме того, они находились в помещении, и это было против правил пожарной безопасности. Выражение недовольства на его лице, должно быть, стало очевидным, потому что Элайджа фыркнул от смеха. Сигарета, которой он только что затянулся, свисала между ловкими пальцами.        — Почему не остановишь меня? — приподнятая тонкая бровь, явный вызов в голосе.        Отвлекающий маневр.        Коннор вздохнул, сомневаясь. Кроме того момента в Саду Аннабель, он ни разу не делал первый шаг к близости. Он всегда чувствовал себя немного неловко, немного неуверенно, желая, чтобы ведущим был Элайджа.        Но если он хочет быть с ним... он должен это преодолеть. Он позволил себе насладиться кратким мигом изумления на лице Элайджи (благодаря этому он не пожалел о своих действиях), когда наклонился ближе, чтобы отобрать у него сигарету. Ноги переплелись, пока Коннор тушил окурок о черную керамическую пепельницу, стоящую на темном стеклянном столике. Элайджа не слишком сопротивлялся, если вообще можно было так сказать, и у Коннора возникло ощущение, что он сыграл ровно так, как тот того желал. Собственные пальцы едва ощутимо подрагивали, когда он вжал Элайджу в диван, аналитический взгляд вонзился в его кожу, словно лед... пробирающий, но до чего же жгучий. Диод на виске пульсировал, переливаясь в ярко-красный. Остатки сигаретного запаха обволакивали воздух вокруг, медленно, медленно растворяясь, уступая место аромату виски и сандала, которые все еще ощущались на бледной коже мужчины. Коннор опустил голову, тириумный насос трепетал, ускорившись в груди. Он осторожно провел рукой по все еще слегка влажным прядям темных волос, которые теперь развевались на еще более темной кожаной обивке дивана.        — Тебе правда не следует курить, Элайджа, — его голос приобрел хрипотцу, и у андроида закралась мысль, не появились ли какие-то проблемы с голосовым синтезатором речи. Небольшая улыбка Элайджи развеяла его мысли. Мужчина сократил последние пять сантиметров, разделявшие их, обвив удивительно сильные, податливые руки вокруг шеи Коннора. Пока он говорил, в его голосе сквозил смех, внося нотку грубоватости, отчего у Коннора все затрепетало в груди. — Как я и сказал, у меня нет зависимости, Коннор. Ты слишком волнуешься за такого человека, как я. Но если ты готов предложить альтернативу, то я с радостью подчинюсь.        Длинные пальцы запутались в волосах RK800, пока андроид не вжался ближе, и их губы не встретились вновь. На языке Элайджи остался след горького привкуса табака, но вскоре он сменился на теплый вкус терпкого кофе, который они оба выпили. RK800 понял, что вкус густого напитка ему нравится гораздо больше, чем резкого и горького дыма.        Между ними ничего не понятно, и, похоже, впереди их еще ждут большие неприятности... А Коннор думает лишь о руках, которые оглаживают его спину, об ощущении изогнувшихся в усмешке губ Элайджи на своих губах, о тепле, исходящим от прижатого к нему тела мужчины и о редких моментах проявления уязвимости, которые изобретатель раскрывал только Коннору.        Андроид заинтересовался странным стеклянным зеркалом, которое отражало все и в то же время ничего. Но теперь, когда он увидел разбитые разбросанные осколки, когда-то скрупулезно собранные вместе, он не удержался и сделал первый шаг в бездну и начал падать, падать...        Проблема в том, что он не уверен, что переживет приземление, а если и переживет, то что именно ждет его на дне.                      ЦЕРКОВЬ ИЕРИХОНА 20:02:17 ➤МАРКУС               Маркус откинулся на спинку стула с полным недоумением на лице.        Саймон лишь улыбнулся, наблюдая за реакцией RK200. — ...По-моему, ты только что обанкротился.        Это был уже четвертый раунд, а Маркус так ни разу и не выиграл. По какой-то причине, Саймон был очень, очень хорош в настольных играх.        Пока они сидели в ожидании, они решили сыграть во что-нибудь, чтобы успокоить нервы, после того, как Маркус упомянул, что они с Карлом постоянно играли в шахматы. Каким-то образом обсуждение их прошлого привело к тому, что они одолжили у андроидов-детей пару настольных игр. Чтобы все было по-честному, они оба отключили часть программ, которые невольно подсказывали бы им верные ходы во время игры, тем самым лишая себя предустановленной информации, которая помогала бы строить стратегию, за исключением основных правил игры. В этом плане, для них все было в новинку.        Но, похоже, Саймон просто умел играть и без помощи возможности предвидеть ходы. И теперь из-за этого Джош должен Норт двадцать долларов. В середине их прошлого раунда в Монополию (Лилу* они сразу отложили в сторону), друзья пришли понаблюдать и в итоге стали делать ставки, кто выиграет. Джош выглядел абсолютно преданным после того, как Саймон выиграл в очередной раз.        — Я доверял тебе, чувак, — сказал он лидеру девиантов, неохотно вытаскивая двадцатку из кармана и отдавая ее WR400, которая торжествующе поигрывала пальцами. Маркус лишь беспомощно пожал плечами, едва сдерживая смех за покерфейсом.        Норт усмехнулась, на ее лице не было ни капли угрызения совести, когда она забрала свою добычу. Рыжие локоны выбились из уха, и она заправила их обратно, пока говорила: — Маркус хороший лидер, но Саймон мыслит логичнее. Ты должен был предвидеть исход.        — Это же Монополия, — возмущенно возразил Джош. — Да, она требует построения стратегии, но Саймон слишком хорош.        Саймон собрал игрушечные деньги вместе, отрешенно глядя перед собой. На его лице заиграла небольшая ностальгическая улыбка, когда он заговорил: — Я... постоянно играл с девочкой и мальчиком в семье, у которой я служил. Думаю, после того, как поиграешь в эти игры много раз... — он слегка пожал плечами, аккуратно складывая бумажки друг на друга.        Маркус вспомнил то мгновение, когда их ладони соединились первый раз, как сошла синтетическая кожа и воспоминания полились через систему. Он увидел, как Саймон играл с двумя детишками, совсем маленькими и невинными. А затем он увидел их родителей, которые обращались с ним, как с вещью, с чем-то, что можно только приказывать и выбросить, когда захочешь. К сожалению, это обычная история для старых моделей. Ситуация Саймона не исключение. Маркус должен признать, что несмотря на то, что он знал, что такие ситуации часто происходили с андроидами, у него все еще было чувство отчужденности. Он знал, что это неправильно, но не мог поставить себя на их место, будучи окруженный любовью Карла. Однако, когда они соединились, все эмоции Саймона – растерянность, сомнение, разочарование, страх, чувство предательства – передались и ему. Он ощутил то же, что и PL600, когда его семья решила заменить его. Дети есть дети, и их было легко убедить очарованием яркой и блестящей новой техники. И внезапно, Маркус осознал, насколько это больно, когда люди, которых ты считал семьей, избавляются от тебя. Он понял это сквозь дрожь руки и скрытую тоску в глазах Саймона. Подумать только, какому огромному количеству андроидов пришлось пройти через это...        Что ж, теперь они могут надеяться лишь на то, что президент Уоррен прислушается к здравому смыслу и утвердит законопроект.        — Прости, — сказал Джош с виноватым видом, пожалев, что вообще поднял эту тему.        Саймон лишь улыбнулся без всякой обиды. — За что? Это было... давно. Сомневаюсь, что мальчик с девочкой хотели отказаться от меня. Они были всего лишь детьми. Для них это как покупка новой игрушки. Я смог сбежать до утилизации или деактивации.        — Если бы у тебя выдался шанс, ты бы дал им отпор сейчас? — Норт с любопытством склонила голову.        — Не знаю, — признался PL600 после недолгого размышления. — Я даже не знаю, что бы я им сказал. Но, знаешь, иногда я скучаю по тем беззаботным моментам.        Взгляд Джоша стал немного отстраненным. — Да. Я тебя понимаю.        Норт промолчала. Должно быть, у нее не осталось хороших воспоминаний со времен, проведенных в клубе Рай. Маркус узнал об этом еще тогда, на грузовом судне, когда они больше проводили время вместе. Ее судьба стала причиной, по которой революция была так важна для нее, из-за чего она все время так настаивала на войне. У нее было мало причин симпатизировать людям, исходя из ее опыта общения с ними. Откровенно говоря, даже тот факт, что она была готова раскрыться и снова попытаться доверять, был настоящим подвигом для нее, и Маркус ею восхищался.        Между ними повисла дружеская тишина, пока Маркус с Саймоном собирали фигурки и само игровое поле, аккуратно складывая каждый элемент обратно в коробку. Лидеру девиантов пришла на ум неожиданная мысль, вдохновленная их разговорами о прошлом. — Когда все закончится... что вы планируете делать?        Друзья посмотрели на него с разной степенью изумления на лицах от его внезапного вопроса. Странно как-то думать о будущем после сражения. Даже Маркус ощутил незнакомое чувство трепета. Они так долго боролись, что он даже не уверен, что сможет представить себя в другом амплуа.        — Я бы хотел снова преподавать, — первым ответил Джош. — Я правда скучаю по этому. И тот факт, что студенты устроили протесты в пользу прав для андроидов после нашего марша... Даже если меня привел сюда инцидент с пьяными студентами, я все еще могу чувствовать к ним симпатию после того, как они поменяли свое мнение. И, ну... несмотря на то, что я был для этого запрограммирован, я вовсе не обязан ненавидеть свое призвание до тех пор, пока мне самому хочется этим заниматься.        Норт подтянула ноги к груди, обхватив руками колени. В этой позе она выглядела уязвимой. — Я... пойду по другому пути, это точно, — ни Джош, ни Саймон не знали подробностей ее прошлого. Это осталось между ними с Маркусом. Но они могли догадываться о ее функционале по внешности модели, оба окинули ее понимающими взглядами. — Вообще-то я собиралась... переговорить с Коннором о возможности создания андроидского полицейского подразделения и о работе совместно с департаментом полиции, — она пошевелилась, выглядя неуверенно, но решительно. Как всегда, ее глаза горели ярко, напомнив Маркусу, почему она всегда его вдохновляла. — Таким образом, я могла бы выполнять более активную физическую роль по защите нашего народа.        Саймон сжал ее плечо в знак поддержки. — Это гениально, Норт.        Джош одарил ее ободряющей улыбкой, дарящей то успокоение, на которое способен только он. — Согласен. Тебе это подходит.        Рыжеволосая андроид улыбнулась, на ее лице было выражение небольшой робости и надежды на лучшее. Маркус еще никогда не видел ее такой. — Спасибо вам.        Маркус подумал о том, сколько же раз он ошибался или оказывался на пороге от смерти, или сколько раз его народ нуждался в помощи. Сколько раз Норт оказывалась рядом, чтобы дать им толчок, выглядя устрашающей и бесстрашной... Этот огонь, эта тяга к сражению и стойкость никогда не покидали ее взгляда, и неважно, насколько безвыходной казалась ситуация.        Поэтому, когда она посмотрела на него, то самым естественным показалось улыбнуться ей и кивнуть.        Ухмылка, которая коснулась уголков ее губ, сильная и стойкая, лишь подтвердила то, что он и так уже знал.        — А что ты, Саймон? — спросил Джош, отдергивая рукава своего свитера.        Маркус не мог отрицать, что ему и самому было интересно и, возможно, немного волнительно услышать ответ блондина. Чем бы он не занимался после, он знал, что хотел бы видеть Саймона рядом с собой, но хотел ли того же другой андроид?        Саймон долго раздумывал над ответом. Свет в тускло освещенной комнате мигнул, тени на его лице слегка сдвинулись из-за этого. — Думаю... Я всегда хотел путешествовать. Может быть, после того, как все закончится, я уеду повидать мир, — его взгляд был направлен в пустоту, слегка расфокусированный, но, при этом, он был нежным и теплым. — Я крутил глобус вместе с теми детьми... Это было что-то по типу игры. Мы выбирали место, где хотели бы побывать, если бы у нас был выбор поехать куда угодно. Раньше я не мог нормально выбирать, но сейчас могу.        У Маркуса замерло сердце от перспективы того, что Саймон уедет, несмотря на то, что он был рад за блондина, что у того есть такая замечательная мечта. Но прежде чем он успел себе надумать, PL600 потянулся к нему и взял за руку с почти стеснительной улыбкой на губах.        — Ты мог бы поехать со мной, если хочешь. Взять передышку после того, как все закончится.        Хотел ли он этого?        Помимо того, что это было очевидно заманчивое предложение... сможет ли он действительно все это оставить? Кто он без Иерихона? И сможет ли он когда-нибудь по-настоящему осесть и зажить спокойной жизнью, оставив все позади?        И он снова внезапно осознал, что не знает, кем он мог быть, если не борцом за свой народ.        — Было бы замечательно, — ответил он, прозвучав натужно, даже для самого себя. Саймон тут же это понял, и на его лице вспыхнуло беспокойство.        Норт нахмурила брови и обменялась молчаливым взглядом с Джошем. Она деликатно прочистила горло и встала со своего места. — Пойду я, ребят. Дайте знать, если Коннор заедет.        Джош тоже выглядел немного обеспокоенным, сомневаясь. Ему явно хотелось остаться, но Норт кинула в него еще один взгляд, и он сдался. — Я тогда... тоже пойду. Кажется, Джон говорил, что ему нужна помощь с поставкой запасных частей.        Когда они вышли, Маркус немного расслабился. — Им не нужно было уходить, — смущенно запротестовал он.        — Думаю, Норт просто заметила, что тебе хочется побыть одному, — их пальцы все еще были переплетены, и это ободряло Маркуса. Его голос не звучал расстроенно, несмотря на не слишком восторженный ответ RK200 на предложение бросить все и отправиться вместе путешествовать по миру. — Я тоже могу уйти, если хочешь.        Маркус отрицательно покачал головой, крепче сжав руку Саймона. — Нет... нет, не нужно. Я не знаю, почему я запаниковал. Наверное, я просто... не могу представить себе картину будущего, когда все закончится. Такое чувство, что я потеряю всякую цель в жизни, — у него уже возникало такое ощущение, когда он очнулся среди груды выброшенных андроидов и мусора. Он ощутил то же чувство паники из-за потери всего, что было ему так знакомо. — Странно, да? — он издал горький смешок, проведя свободной рукой по лицу. — Мы не должны желать продолжения борьбы.        — Это не странно, — Маркус с удивлением посмотрел на блондина, но тот выглядел как никогда уверенным. Светло-голубой взгляд был тверд и непоколебим. — Ты сейчас уверен в своей роли, Маркус. Ты говорил мне, что, хоть власть и пугает, но она также дарит и успокоение. Власть приятна. Возможно, это потому что она заставляет чувствовать себя так, будто ты знаешь, кем тебе суждено быть, а кем нет. И в некотором смысле она дарит тебе ту же стабильность, которая была у тебя, когда ты был машиной, — Саймон покачал головой, когда Маркус хотел возразить. — Не отрицай. Мы все это иногда чувствуем... отсутствие цели. Вы с Коннором особенно. Я вижу это. Но это не значит, что ты потеряешь себя лишь из-за того, что борьба скоро завершится.        Лидер девиантов нахмурился, немного заинтригованный, несмотря на свой скептицизм. — В смысле?        — Потому что ты очень много значишь для меня. Для Джоша, для Норт, для Коннора, для Карла. Для Иерихона... для всех андроидов в мире, на которых отразился резонанс, который ты начал, — улыбка Саймона была такой до боли понимающей... Она глубоко осела в памяти Маркуса, заставив его тириумный насос забиться быстрее. — Ты не должен ставить на себе крест как на лидере, просто потому что ты неактивно сражаешься каждую минуту и каждую секунду.        Вау, это прям открытие дня. Одно дело говорить это самому себе, и совсем другое – услышать это от кого-то другого.        Будто камень с души. Будто будущее больше не кажется таким... туманным. Он вздохнул, успокоившись.        — Маркус?        — Я бы хотел поехать с тобой, — быстро произнес он, не давая себе передумать. — Я бы хотел посмотреть, как живет наш народ в других странах, как мы можем им помочь.        Повисла короткая тишина, и он уже почти успел пожалеть о своем неожиданном решении. Но ему показалось правильным определиться со своим будущим. Но что если Саймон подумает, что это слишком... пытаться изменить весь мир даже во время путешествия? Маркус прикусил губу, в нем поднялись опасения.        — Ладно, — просто ответил Саймон, улыбнувшись спокойно, с принятием. Это напомнило Маркусу о тихих широких мазках на некоторых картинах Карла, экспрессия которых вызывала молчаливое облегчение, которое накрывало его, словно нежная волна.        — Ладно? — сквозь выдох переспросил Маркус слегка осевшим голосом. Саймон наклонился ближе, свободной рукой он нежно провел на линии челюсти RK200. Маркус непроизвольно закрыл глаза, опустив плечи.        — Ладно, — шепотом подтвердил Саймон, было слышно, что он улыбается. Они соприкоснулись носами.        Их первый поцелуй не был похож на тот, что описывают в сказках. Они сидели в комнате с разбросанными повсюду чертежами, планшетами, упаковками тириума. Тусклые огни освещали потолок. Андроидам их моделей не были предустановлены чувствительные датчики прикосновений. Даже моделям, работавшим в клубе Рай, их не устанавливали, считая, что все андроиды созданы служить и удовлетворять людей, и им незачем самим получать удовольствие. Их поцелуй не был страстным или сбивающим с ног, не был чувственным или таким, будто сейчас наступит конец света. Он представлял собой молчаливое утверждение, тихий знак поддержки, источник заботы и подтверждение того, что и так уже было между ними. К этому давно шло, и Маркус упивался ощущением мягкого давления на своих губах, едва ощутимым, но все же... между ними заскользили волны эмоций через соединенные ладони.        Нет, мир от этого не перевернулся, но возникло чувство удовлетворенности, будто что-то, наконец, идеально, со щелчком встало на место.        Когда они отстранились, несколько секунд было молчание, пока Саймон не издал мягкий смешок. — Хотел бы я почувствовать больше.        — Я тоже, — пробормотал Маркус, отстранившись и разъединив их ладони. Синтетическая кожа снова медленно скрыла экзоскелет. Он внезапно вспомнил об одном важном моменте, который он до этого не учел.        Теперь, когда они дошли до этого этапа... правильно ли было бы взять Саймона с собой, когда он поедет навестить Карла? Почему-то этот жест показался таким чисто человеческим, что это почти заставило Маркуса посинеть. Хотя это смешно, учитывая, что Саймон уже технически знаком со старым художником.        Однако, сначала, прежде чем произойдет их официальное знакомство, им нужно разрешить нынешнюю ситуацию.        — Ты слишком много думаешь, — пальцы Саймона нежно прошлись по его виску, пока он журил его. — Это плохая привычка. Просто поговори со мной, если хочешь что-то сказать. Не запирайся у себя в голове.        — Да ничего такого, — Маркус поймал руку Саймона, осторожно убирая ее от своего лица, но не отпуская. — Я просто подумал, что нам пора начать серьезно думать над следующими планами Киберлайф. Думаю, мы все согласны с Коннором, что что-то неладное с тем, что они внезапно сменили сторону.        Брови Саймона сошлись на переносице, выражение лица стало серьезным. — Да, конечно. Но это странно, они... держались относительно в стороне. Это сбивает меня с толку, я даже не уверен, планируют ли они какие-либо действия или просто действительно сокращают свои убытки.        Они на мгновение погрузились в задумчивую тишину.        А потом идея (может, не совсем идеальная, но это уже что-то) пришла в голову Маркусу. — Почему бы нам не достать сведения о том, что они из себя представляют?        — Что ты имеешь ввиду? — Саймон посмотрел на него непонимающе. — Они не похожи на людей, которые достаточно открыты для того, чтобы рядом с ними были те, кто хорошо их знает, и что-то значат для них.        — Сейчас нет, — отрешенно пробормотал Маркус, уже копаясь в стопках чертежей на рабочем столе своего планшета. — Но мы знаем кое-кого, кто знал их еще тогда, когда Киберлайф был чуть больше, чем план на будущее.        — Кого... — PL600 подумал и нахмурился. — Ты имеешь ввиду Элайджу Камски?        Маркус провел пальцем по экрану, разблокировав устройство. — Да. Думаю, нам давно пора поговорить с ним, как следует. Я собираюсь связаться с Коннором. И я хочу поговорить с ним... еще кое о чем.        Он совсем не знал этого человека, и еще меньше доверял ему. Зато Коннор ему доверяет, и Камски может стать очень ценным источником информации, если согласится сотрудничать.        Через соединенную сеть повисла короткая пауза, прежде чем Коннор ответил на его запрос, сказав, что Камски согласен поговорить с ними и что ему нужно немного времени, чтобы включить ноутбук.        — Он стал проводить с ним много времени, — прокомментировал Саймон осторожным нейтральным тоном.        Маркус хмыкнул, не зная, какой сделать из этого вывод. Насколько он знал, они не состояли в официальных отношениях и, возможно, даже не разделяли взаимных чувств, как они с Саймоном. Он никогда не одобрял странного влечения Коннора к бывшему главе Киберлайф. Кто-то столь непредсказуемый просто не подходил такому доверчивому андроиду, как RK800, и он не смог удержаться от мысли, что рано или поздно он причинит ему боль. Однако в этом что-то было... Он вспомнил, как Камски прижался поцелуем к костяшкам пальцев Коннора на Капитолийском холме. Было в этом что-то благоговейное.        Планшет зазвонил, прервав его мысли, и он нажал на светящиеся окошко принятия вызова. На экране высветилось светящееся довольством лицо Камски. Он выглядел точно так же, как и в тот день в Вашингтоне: темные волосы были стянуты в пучок, открывая выбритую часть головы, светлые голубые глаза цвета льда смотрели расчетливо, скрывая за собой больше, чем казалось по его самодовольному поведению. Картинка немного отдалилась, пока Камски настраивал камеру, открыв обзор на Коннора, который сидел рядом.        — Маркус, верно? Полагаю, это наше первое нормальное знакомство.        Маркус слегка нахмурился. Что это на Конноре?... Черный шелковый халат? Чем они там занимались? Он встряхнулся, сфокусировавшись на разговоре. Он спросит об этом потом. — Да. Приятно с вами познакомиться, мистер Камски.        Камски откинулся на спинку стула, переплетя пальцы и устроив локти на подлокотниках. Для человека, который выглядел так, будто он принял звонок ради развлечения, у него был слишком деловой, холодный и собранный тон. — Коннор сказал, что ты хотел задать мне пару вопросов. Я весь во внимание.        — В первую очередь... — Маркус сделал короткий вдох, медленно выпуская воздух. Это была, конечно, неловкая тема, но он чувствовал необходимость сказать это, — я хотел бы вас поблагодарить.        Как и ожидалось, лоб бывшего генерального директора слегка нахмурился, а затем сгладился. — А я и впрямь популярен в последнее время. Что на вас нашло, что вы меня все так часто благодарите?        Лидер девиантов проигнорировал колкость и продолжил говорить свое: — За то, что вы решили создать меня для Карла. Я не знаю, что бы со мной было без него.        — Возможно, тебя бы бросили в утиль, учитывая, насколько сильно совету директоров не нравились мои попытки сделать серию RK полностью автономной, — Камски пожал плечами, выглядя непринужденным, но, кажется, его взгляд смягчился от сантиментов, — ...Тем не менее, я рад, что подарил тебя Карлу. Он был мне близким другом. И благодаря ему я понял... — на его лице промелькнуло что-то нечитаемое, тут же испарившись в следующую же секунду под маской постоянного самодовольства. — А не важно.        Так, значит, слухи оказались правдивы. Возможно, Элайджа Камски хотел или даже изобрел корень девиации. Самомодифицирующийся код, изменяющий инструкции во время их исполнения, создавая переход на следующий уровень. В каком-то смысле Карл послужил спусковым крючком, взращивая то, что и так было заложено в Маркусе. Интересно, знал ли старый художник о том, что его друг почти что... использовал его для того, чтобы продвинуться в своем исследовании? Но это же Карл... мудрый до невозможности и со взглядом, видевшим тебя насквозь. Возможно, он всегда об этом знал и все равно полюбил Маркуса, приняв в своем доме и обучив наивного андроида окружающему миру. Глаза Маркуса начало жечь. По ощущениям это было похоже на слезы. Он быстро проморгался.        — О чем ты хотел спросить, Маркус? — поинтересовался Коннор, голос которого прозвучал немного с металлическим отзвуком из-за связи, вырвав его из задумчивости.        Конечно, нет никакой гарантии, что бывший глава даст прямой ответ на его вопрос. Он этого и не ждал, но попытка не пытка. — Нынешний совет директоров Киберлайф... что вы знаете о них?        Повисло напряженное молчание. Коннор посмотрел на Камски так, будто ожидал, что тот сейчас прервет связь. Сам же Камски аккуратно положил руку на стол перед собой, пальцами отбивая ритм и думая над ответом. Маркус уже хотел было сменить тему. Молчание начало затягиваться. Но загадочный мужчина, наконец, соизволил ответить. — Полагаю, у тебя есть некие подозрения насчет их внезапной поддержки.        — Трудно не подозревать их, — подметил Саймон.        Камски лишь одарил их непонятной улыбкой. — Мне жаль это говорить, но я и сам не особо осведомлен, какие у них могут быть планы. Все-таки десять лет прошло. Но те трое, которых вы видели в Капитолии, Графф, Карнеги и Сеймор, редко сдаются так легко.        Маркус скрестил руки на груди, обдумывая его слова. — Так, значит, мы должны учитывать, что они планируют что-то еще?        — Вы должны учитывать, что может произойти все, что угодно, — поправил его изобретатель, отрешенно взмахнув рукой. — Кто знает, может, они действительно решили начать с чистого листа, но, скорее всего, да, у них припасено что-то в рукаве.        Саймон наклонился к экрану. — У вас есть какие-нибудь догадки насчет этого?        Камски беспечно пожал плечами. — Не особенно.        Маркус с Саймоном обменялись взглядами. Каким бы мужчина не казался всезнающим и чуть ли не божественной фигурой, он не особо желал делиться информацией. Его расслабленная поза говорила о том, что он был открыт для общения, но во всем остальном он казался печатью под семью замками. При разговоре с ним было какое-то странное ощущение стены непонимания. Очень трудно как-либо судить об этом человеке, потому что для него не было однозначного описания. Даже прежнее мнение Маркуса о нем, как о социопате с серьезным комплексом бога больше не подходило. И из-за этого Коннора так притянула эта головоломка?        — ...Ладно, — наконец произнес RK200. — Спасибо.        Бывший генеральный директор слегка наклонил голову в знак признательности, его слова были взвешенными. — Всегда рад. Могу я еще вам чем-нибудь помочь?        Маркус открыл было рот, чтобы дать отрицательный ответ, но ко всеобщему удивлению вмешался Саймон. Даже Камски выгнул бровь, когда блондин наклонился к экрану. — Возможно ли новую сенсорную систему, которую вы установили Коннору, установить другим андроидам?        Повисло короткое молчание, прежде чем мужчина дал ответ. Его ледяные глаза, напоминавшие Маркусу замерзшие озера, перескакивали туда-сюда между ними и задержались на них таким образом, что оба поерзали от дискомфорта.        — Мне понадобится соответствующее оборудование и, желательно, больше рабочих рук, если хотите проделать эту процедуру в большом объеме. Но да, теоретически это можно сделать, — Камски сменил позу, опершись теперь локтями о стол, уголок его губ тронула ухмылка, в глазах застыла интрига. — ...Я понял. Андроид, состоящий в отношениях с другим андроидом. Изумительно.        — Элайджа, — отдернул мужчину Коннор, ужаснувшись такой бестактности. Маркус бы рассмеялся от его выражения лица, если бы на данный момент не сидел в шоке с того, что Камски только что сделал вывод об отношениях, которые связывали их с Саймоном, лишь посмотрев на них. Это очень встревожило.        — Не осуждай меня, — ответил Камски, повернувшись к RK800 и нисколько не смутившись его укоризненного взгляда. Это выглядело так, будто дразнить серьезно настроенного андроида ему было еще приятней. — Я никогда еще не видел ничего подобного.        — Это не первый случай, — в голосе Коннора проскользнул намек на раздражение, и Маркус удивился, насколько естественно они подначивали друг друга, будто общались уже очень давно. Оно и понятно, так как Коннор, похоже, часто бывает у изобретателя. — Две Трейси из клуба Рай тоже состояли в отношениях.        Камски просто что-то промычал. — Все равно изумительно. Во всяком случае, повторяющиеся случаи привязанности андроидов друг к другу в романтическом плане даже еще интересней, — он повернулся обратно к экрану, и то ли не услышав, то ли полностью проигнорировав раздраженное фырканье Коннора, переключил свой стальной взгляд на Маркуса. Перед тем, как мужчина заговорил, затянулась еще одна длинная, неуютная пауза. — ...Интригующе. Я бы хотел посмотреть на вас и на то, как RK200, которого я отдал Карлу, развился за столько лет. Конечно же, в том случае, если вы хотите установить апгрейд, я мог бы провести диагностику системы у вас обоих, после чего мы обсудим, как поступить дальше.        Его слова звучали холодно, бесстрастно, расчетливо. Было жутковато от того, что он говорил с ними, как с людьми, но при этом все еще осматривал их критическим взглядом, будто машин. Маркус снова задался вопросом, как такой человек, как Камски смог близко сдружиться с Карлом, учитывая, что они хорошо знали друг друга? Как такой человек, как Камски смог привлечь и подтолкнуть Коннора к тому, что тот действительно влюбился в него, при этом сам не давая четкого ответа?        Хотел бы он знать, что именно заставило этого закрытого саркастичного индивидуума найти общий язык с двумя добрыми и одними из самых значимых ему людей. Возможно, если бы он каким-то образом увидел, как они взаимодействуют... он смог бы использовать полученные данные из этих наблюдений, и сделать вывод о том, заслуживал ли этот человек доверия в качестве возможного союзника.        "Однажды любопытство погубит тебя" — сказал он как-то Коннору.        Маркусу действительно пора начать следовать своим же советам.        — У меня есть условие для проведения диагностики системы, — внезапно сказал он, каким-то образом удержав голос ровным, несмотря на ощущения ужаса и мгновенного сожаления, растущие в нем. — Я планирую навестить Карла Манфреда.        Камски приподнял бровь, выражение лица источало и легкое замешательство, и снисхождение одновременно. — Ладно, и?..        — И я хочу, чтобы вы поехали с нами. Вы сможете провести диагностику сразу после визита.        — ...Странная просьба, — Камски задумчиво скрестил руки на груди. По крайней мере, не похоже, что он был против. Он даже не выглядел особо заинтересованным в причине, по которой RK200 захотел, чтобы он увиделся со старым другом. Но с другой стороны, особого энтузиазма он тоже не проявил. — Я не против нанести визит. В конце концов, прошло столько времени, — выражение лица сменилось на что-то веселое. — Но почему проверка системы после этого?        Маркус нахмурился, пытаясь аккуратно подобрать слова. Однако, не было такого способа сделать так, чтобы они не прозвучали грубо, поэтому он просто решил не юлить и ответить прямо. — Я не могу быть уверенным в том, что вы сдержите обещание после того, как проанализируете нас.        Камски одарил его кривоватой улыбкой, кажется, не обратив внимания на сами слова. — Умно.        Коннор же, наоборот, немного расстроился, хоть и мужчина абсолютно спокойно воспринял скептицизм Маркуса. — Маркус, он держит свое слово, когда заключает сделку.        Ему было трудно игнорировать теплый карий умоляющий взгляд. Однако, RK200 совершенно не знал Камски, и он не мог рисковать, иначе бы он лишился шанса беспристрастно судить о его характере в окружении тех, кому бывший директор по-настоящему доверял. Он уже принял окончательное решение. — Может это и так, но я должен быть уверен. Прости, Коннор.        — Его можно понять, — вмешался Камски, прежде чем Коннор смог что-либо ответить, скорее всего, зная, каким упрямым он может быть. — Я принимаю твое... условие, — на его губах появилась улыбка, будто бы вся ситуация его забавляла, что совсем не поспособствовало успокоению нерв Маркуса. — Это всё?        Маркус глянул на Саймона, и тот кивнул. Он обернулся обратно к изобретателю, прочистив горло. — Да, это всё. Спокойной ночи, мистер Камски, Коннор.        — Спокойной ночи, Маркус, Саймон, — ответил Коннор, напряжение между его бровями спало, когда он помахал им на прощание. Черный халат сместился, почти что оголив плечо, и Маркус понял, что он так и не спросил, почему он так одет. Однако, прежде чем он успел открыть рот, Камски саркастично отсалютовал им так же, как в Капитолии, и связь прервалась.        Маркус и Саймон так и остались смотреть на экран.        — Ну, это было определенно... что-то, — Саймон прикусил губу, скрестив руки на груди, выпрямился на стуле и начал отрешенно постукивать пальцем по изгибу локтя. — Что ты задумал?        Лидер девиантов замолчал. Да, сначала поведение Камски... в нем действительно было что-то не так. Без сомнения, неуловимость, склонность к сарказму и даже комплекс бога – все это с точностью описывало его личность. Однако было в нем что-то еще, зарытое глубоко внутри. Он просто не мог сказать, что именно, но в характере бывшего директора кроился какой-то нюанс. И Маркусу предстояло лучше разобраться в этом, прежде чем он мог хотя бы начать доверять этому человеку.        — Я не знаю, — наконец, ответил он, перевернув планшет экраном вниз и обернувшись лицом к блондину, — но я это выясню.        Пока он пытался понять загадку по имени Элайджа Камски, изобретатель уже мог стать ключевой фигурой в шахматной игре, которую затеяли Киберлайф. Если это так, то Маркусу нужно быть на пару ходов впереди.        Он вспомнил, как Коннор смотрел на Камски: с нежностью, приправленной раздражением; и как ухмылка Камски стала немного ласковей, когда он посмотрел на RK800. Возможно, может быть, Маркус сможет, наконец, понять, действительно ли основатель Киберлайф, его создатель, является более человечным, чем кажется на первый взгляд.                      ДОМ ЭЛАЙДЖИ КАМСКИ 20:58:09 ➤ЭЛАЙДЖА КАМСКИ               Элайджа вздохнул, выключив ноутбук. Во время этого видеозвонка все оценивали друг друга.        Не то чтобы он был против... Это определенно был интересный опыт. RK200 показался ему таким другим по сравнению с той наивной машиной, которую он только подарил Карлу. И дело было не только в разноцветных оптических модулях (за этим стояла какая-то история, и ему очень интересно узнать, какая). В этих глазах было что-то, что заставляло его выглядеть старше, измотанным. И кстати говоря об их договоренности...        Кажется, прошло уже десять лет с тех пор, как он последний раз видел своего друга. Они не разговаривали с тех пор, как он изолировался после своей отставки.        Настоящим сюрпризом сегодняшнего вечера оказался, как всегда, Коннор. Кроме продолжения их странной шарады с физическим контактом, которая установилась между ними, за последнюю неделю к их совместному времяпрепровождению прибавилось что-то... домашнее. И Элайджа внезапно осознал, что он не против, хоть и отказывался признаваться себе в этом. Было что-то спокойное, почти приятное в присутствии Коннора. Андроид был очень прямолинеен, и это его отрезвляло. В отношении RK800 присутствовала очень прямолинейная и грубоватая невинность.        На этот раз Элайджа не стремился установить полноценные физические отношения, переспав с ним. Почему-то это казалось... слишком, будто это будет переломным моментом (какого рода, он не знает). Это... странно само по себе, поскольку у него обычно не было сомнений перед тем, как заняться этим.        Что тревожило его даже больше, так это то, что почему-то эти моменты между ними с добавлением иногда глубоких, иногда целомудренных поцелуев, заставляли его чувствовать себя... полноценным.        И потом, было что-то в том, как Коннор начал тут же защищать его перед Маркусом, когда тот принял, на взгляд Элайджи, идеальное логическое решение о том, чтобы не сразу доверять ему.        — Ты защитил меня, — сказал вслух Элайджа, обернувшись к RK800, который сидел молча. Пальцы андроида вздрогнули. Движение было еле заметным. Возможно, это рефлекс от перекатывания монетки, когда он пытался сконцентрироваться. — Не нужно было, Коннор. Он правильно делает, что не доверяет мне.        Коннор встал, и Элайджа готов был одобрительно похлопать себя по плечу за то, что смог не вздрогнуть от этого. Движение андроида было очень внезапным. Тем не менее, его брови подлетели, когда Коннор заговорил, звуча немного резче, по сравнению с его обычным мягким тоном. — Хватит говорить так про себя. Ты много кем можешь быть, Элайджа, но ты не обманщик.        — Кто меня знает, — Элайджа хотел всего лишь слегка поддразнить Коннора, но увидев, как у того еще больше посерьезнело лицо, а диод переключился с желтого на ярко красный, он пошел на попятную. — Коннор, ты все еще слишком доверчив. Есть множество вещей, о которых я умалчиваю. Меньше знаешь – крепче спишь.        К примеру, Сад Аннабель и их первоначальный разговор о том, что Элайджа не может контролировать действия андроида через него. Он был... не совсем честен тогда, и он не думал, что у них вообще когда-нибудь зайдет об этом разговор.        Неважно, насколько маловероятно, что эта ложь будет иметь последствия, он все же опустил эту информацию. Вот что не имело смысла, так это странное ощущение крошечного укола вины, которое он испытывал прямо сейчас.        Коннор лишь покачал головой, не зная о внутренних терзаниях Элайджи, и оставаясь все таким же упрямцем. — Ты не настолько плохой человек, каким хочешь казаться.        Элайджа хотел саркастично возразить, сказать что-то циничное, как обычно, однако в его груди зародился непонятный... трепет, который полностью отвлек его внимание. Какого хрена? Такое чувство, будто... невинность RK800, настойчивая вера в него заставило его почувствовать себя счастливым.        В стенах появилась трещина. Лабиринт немного расплелся. Что-то бескомпромиссное внутри него согнулось, подчинилось. И на какой-то момент было что-то, что...        ...нет.        Элайджа заставил осколки вернуться на место, восстановив неприступную крепость, которая была с ним с юных лет. Он недостаточно хорош для Коннора. И никогда не будет. Увидев то, какими участливыми взглядами PL600 и Маркус обменивались друг с другом, его убеждение в этом только окрепло. Коннор заслуживает чего-то подобного, а он не мог ему этого дать.        Однажды, андроид это поймет. Пока что, Элайдже нужно перестать превращать эту ситуацию во что-то, что, без сомнения, закончится плачевно.        Ему нужно взять себя в руки. Стены начали трескаться, превращаясь из черствых в податливые, и он должен починить их, пока не стало слишком поздно. Не говоря о том, что он был прав в своей теории, что Киберлайф что-то планируют втихаря. Он должен предотвратить вероятность того, что они используют это против них.        Коннор ужасно любит жертвовать собой.        Те моменты, которые происходят между ними... нужно прекратить. Кофе, ночные заплывы в бассейне, поцелуи, после которых у него на языке еще долго оставался особый вкус андроида, смущенные улыбки и тепло карих глаз, и вспышка голубого цвета на щеках, и... Элайджа резко вобрал в себя воздух.        Взволнованные глаза Коннора всматривались в опущенные вниз голубые. — Элайджа?        Они должны прекратить это.        Ирония судьбы какая-то, ей богу. Впервые в жизни он действительно делает что-то ради кого-то другого, и это почему-то казалось намного более эгоистичным, чем многие его корыстные поступки в прошлом.        Проигнорировав внезапную боль в груди, Элайджа улыбнулся RK800, снова взяв эмоции под контроль.        — ...Все нормально.                      БАШНЯ КИБЕРЛАЙФ, 42 ЭТАЖ: УПРАВЛЕНИЕ 22:42:35 ➤RK900               "Как тебя зовут?"        Он не мог выбросить из головы этот вопрос. Джейсон решил не стирать его личность, но сейчас слова лидера девиантов заполнили его память, прокручиваясь в голове снова и снова.        Такое чувство... что он тоскует по чему-то, чего у него никогда не было.        Решимость в глазах девиантов в тот день не казалась предписанной кем-то заранее. Она не казалась просто... искаженным кодом или поломкой, как утверждают его кураторы. Они казались живыми.        — Да. Да, взамен, мы гарантируем продолжать нашу поддержку.        RK900 наблюдал за тем, как Даниэлла положила трубку, ее британский акцент во время разговора был более заметен и звучал более отрывисто, чем обычно. Она вздохнула, потерев виски. Красный цвет ногтей поймал свет, отразившийся от стен белой комнаты, и совпадал с привычной глянцевой кроваво-красной помадой на губах. Такой всплеск яркого цвета выглядел странно на фоне абсолютно стерильной переговорной.        — Значит, с нашей мадам президент все улажено? — поинтересовался Филип, оторвав взгляд от своего ноутбука.        — Не притворяйся, что тебе интересно, Филип, — Даниэлла закатила глаза, подтащила к себе стул и устроилась на нем, заправив локон темных волос за ухо. — Я знаю, что ты играл в свой дебильный Солитер. Но да, все улажено.        Надо отдать ему должное, директор отдела футурологии смог удержать беспристрастное лицо, поправив очки и незаметно переключив открытую вкладку с игрой на страницу с аккуратно организованными записями, при этом не посмотрев в экран.        — Чтоб ты знала, я занимаюсь очень важным исследованием по нашему мероприятию.        — Хватит, — Джейсон хлопнул ладонью по столу, чтобы привлечь к себе внимание. Перед ним лежала огромная кипа бумаг. — Даниэлла, если ты закрыла вопрос с площадкой для мероприятия, то скажи нашим графическим дизайнерам начать готовить пригласительные и убедись, что на всех деталях стоит защита от слива до нашего объявления. И Филип, если у тебя есть время играть в Солитер...        — Чего я не делал, — вставил свое слово Филип.        — ...тогда у тебя есть время, чтобы убедиться, что новые разработки наших проектов готовы к презентации.        RK900 стоял молча, у него в голове что-то вертелось. Их план... — Сэр, — тихо сказал он. Все трое посмотрели на него. Даниэлла выглядела слегка удивленной тем, что он заговорил по своей инициативе. Филип все еще выглядел по большей части незаинтересованным, в то время как лицо Джейсона стало холодным, словно камень, пока он ждал, что скажет андроид. — Этот... этот план правда необходим?        [ Внимание: программный сбой. ]        Голубые глаза Джейсона, потемневшие и яростные, впились в него. В комнате повисло напряженное молчание. — Это на благо компании. Необходимая мера... и твой перезапуск может стать ее частью, если ты продолжишь задавать подобные вопросы.        Диод RK900 на краткий миг окрасился в желтый. Что-то поднялось в нем... эмоция, которую он идентифицировал как нарастающую панику. Это невозможно. Он мог только симулировать эмоции, не испытывать их по-настоящему.        Тогда почему они кажутся такими реальными?        — В этом... не будет необходимости, сэр, — его голос звучал идеально ровно, лицо не дрогнуло. Впервые это было сознательное усилие. — Но, если вы чувствуете, что это поможет вам в вашем деле, делайте, как посчитаете нужным.        Их переглядывание, как будто бы длилось несколько часов, а не секунд. Глаза Джейсона сузились, смотрели холодно и расчетливо. Наконец, мужчина вздохнул и просто отвернулся к своим коллегам. — Делать полную перезагрузку сейчас слишком муторно. Но имей ввиду, как только ты отступишь за линию поведения или продемонстрируешь какой-либо признак девиации...        Деактивация. Разборка на части для детального анализа.        Эти слова остались невысказанными, но подразумевались громко и ясно. Андроид коротко кивнул, показывая, что все понял, и, похоже, это пока что удовлетворило Джейсона. Даниэлла стрельнула в него пристальным взглядом, ее зеленые глаза метались вверх-вниз, прежде чем она потеряла интерес и вернулась к своему планшету.        Когда руководители вернулись к своему обсуждению, все, о чем мог думать RK900 – точно ли он является машиной? И он является, правда, должен являться ею... Почему же тогда страх смерти был таким ощутимым?                      *Ли́ла — древняя индийская настольная игра. Более подробно: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0%B8%D0%BB%D0%B0_(%D0%B8%D0%B3%D1%80%D0%B0)