Серая мышь

POV Ромы Интересно, что задумал Стас? Хотя, это неважно ― ничто не поможет моим чувствам стать взаимными. Подумать только, я люблю его все эти три года! Три года я скрываю, что он мне так дорог.... Хватит! Пора прекратить это! Все эти встречи, ночи, которые мы проводим вместе... они дают мне надежду. И хотя я знаю, что ничего хорошего из этого не выйдет, знаю, что будет больно, я всё равно позволяю ему прикасаться ко мне. Довольно! Больше так жить я не хочу! Верно, я должен попытаться найти новую любовь. Так, чтобы я мог поцеловать его, сказать: "Я люблю тебя!", и спросить: "А ты меня любишь?" По щеке скатилась слеза. Одна капля солёной влаги, больше плакать я не буду. Это был первый и последний раз в моей жизни. Динь-дон... ― Иду! ― подбегаю к двери, ― Кто там? Кост?.. ― немею, увидев, кто на самом деле пришел. Мгновенно стираю с лица слезу, всё ещё остававшуюся, как последнее воспоминание о нем. ― Хорошо, что ты здесь, ― не даю ему вставить и слова, ― Нам нужно расстаться. ― ... вот значит как? ― мне лишь на долю секунды показалось, что я увидел боль в его глазах. ― Он уже сказал мне. А? Кто сказал? О чем? Но мои мысли прервал Артём, впившись в мои губы жадным поцелуем. Вот так. Я уже не раз собирался порвать с ним, но так и не мог этого сделать. Когда он целует меня, я просто не могу сопротивляться. ― Почему? Почему ты не сопротивляешься? Почему позволяешь мне обнимать тебя, целовать? Почему не отталкиваешь?! Если..., ― парень перешел на шепот, ― если ты любишь его... ― Да о чём ты, чёрт возьми?!.. ― Этот раз будет последним, ― тихо сказал Артём, ― Просто позволь мне... И вот уже я лежу на кровати, придавленный весом любимого, и плавлюсь от его объятий, поцелуев, ласк. От его прикосновений тело горело, словно в огне. Я боялся себе даже представить, как буду жить без него. Я подавался ему навстречу, чувствуя, что от этой сладкой пытки я схожу с ума, теряю последние нити, связывающие меня с реальностью. Я цеплялся за него, не желая отпускать, будто боясь, что он исчезнет. И несмотря на то, как я сопротивлялся, несмотря на то, как боролся с собой, в душе всё же созревала надежда. Надежда, что я всё же хоть немного, совсем чуть-чуть,.. нравлюсь ему. Знал, что потом будет больно, знал, что буду страдать, но... не смог придушить эту надежду. Не знаю как, но ещё совсем детское увлечение переросло во всепоглощающую любовь, зависимость, а затем в одержимость. И сейчас я всем сердцем желал, чтобы утро не наступило никогда. Холодно. Я проснулся от дикого холода, сковавшего тело и сердце. Резко открыв глаза и осмотревшись, понял, что в комнате я один. ― Тём..., ― тихо позвал я. ― Тёма! ― уже громче крикнул я. Тишина. Я сел на кровати, подобрав под себя ноги. Хотелось выть от беспомощности! Место рядом со мной ещё пахло его одеколоном. Люблю этот запах: терпкий, но вместе с тем сладкий, врезающийся в память. Схватил его подушку, сжал и вдохнул запах. Его запах. Острее чувствовалась пустота. Холод пробирал до нитки, смешиваясь с горечью, разочарованием, болью... Не знаю, сколько так просидел - час, два, три, - ничего не хотелось. *** ― Переходим к плану Б! ― Стас, ты меня пугаешь... ― Да ладно тебе! У меня ещё столько идей!.. ― Меня в холодный пот бросает от этих твоих "идей". Чего ты ещё хочешь? Рома в больнице, Артём по нему сохнет. И что дальше? ― Вот видишь! ― восторженно воскликнул парень. ― Ты радуешься, что мой брат попал в больницу? ― недоуменно спросил брюнет, приподняв бровь в удивлении. ― Да нет же! Теперь мы точно знаем, что Артём любит Рому! ― Ну. И что дальше? ― А дальше, любимый, нам осталось только помочь им!