Обморожение

      Выжившие инженеры ворчали и еле шевелили ногами, собирая свое невеликое барахлишко. Самым ценным оказался мушкет - еще одна "Смуглая Бесс", а самое главное - однозарядная винтовка Мартини-Генри с парой десятков патронов! Ари пытался всеми силами отжать такое сокровище, но нынешний владелец, мистер Брайс, уперся и не собирался не то что отдавать оружие добровольно, уступая дерзости Ливитта, но не соглашался и на обмен! Разочарованно скрипнув зубами, Аарон все-таки отступился от упрямца.       Среди вещей, заслуживающих упоминания, оказался большой, но неказистый шнек-ледобур. Его взяли на руинах экспедиционных домиков. Те были разобраны на дрова еще в первый день после убийства Капитана, а большая часть вещей была разворована. Но что-то не тронули, в том числе и тот же рыболовецкий бур. Хотя инструмент и носил подозрительные следы - будто кто-то пытался его расколошматить, но не преуспел.       Но самым важным было даже не это. Тот Ной, который как раз стоял на карауле берлоги инженеров, которого Аарон кое-как помнил как работающего с теплицами инженера, он смог сделать невозможное. Ему удалось спасти установку с теми хитрыми химическими реагентами, дающими странный свет. В обстановке строжайшей тайны, незадолго до мятежа, едва-едва стали завязываться чахленькие маленькие кочанчики.       Их, конечно, очень быстро пожрали люди. Но Ною удалось сохранить несколько кочерыжек и спрятать их в ящик с песком. Все эти темные дни он оберегал ящичек как зеницу ока и не допускал его чрезмерного охлаждения. Ной утверждал, что если повезет, то они прорастут. Съедобные листья они не дадут, но могут образоваться цветки, те дадут семена, из которых уже можно будет получить растения, что дадут кочаны. И эти семена можно будет удобно хранить.       Это была очень важная информация. Ведь если холода наступили по всему миру - а в этом не было сомнений, то и все растения должны были погибнуть. Весьма вероятно, что эта капуста - последнее, что осталось на Земле... Жизненно необходимо сохранить эту культуру! Ари слышал также и то, что всякая немчура делала из капусты какое-то кислое блюдо. Наверное, на вкус мерзость, но, однако ж, как говорили, что такая еда может очень долго храниться, и самое главное - оберегает от цинги.       Задача по спасению этих кочерыжек стояла, таким образом, весьма приоритетная... Как иронично.       Хотя и теперь будет проще обеспечивать людей пищей - сложно было судить, сколько в Городе осталось жителей. Детей и так почти не было после Ледового Исхода, а после Шторма и среди подростков мало кого осталось. Физически слабые не смогли выжить. Схожая, но все-таки не такая жестокая судьба постигла и женщин. Хотя и они, захваченные группировками, пожалуй, могли позавидовать во многом и мертвецам.       Инженеры поведали о том, что, помимо каннибалов, существовали и иные банды, но они были намного более слабыми. Людоеды же проводили свои охоты на территории всего Нового Вифлеема, добывая себе свежее мяско. Их успехи притягивали сторонников, тех, кто давно обезумел от голода и был готов на любое злодеяние. Таковых оказывалось настолько много, что каннибалы не щадили сторонников, и, как слышал все тот же Брайс, без зазрения совести пускали ослабевших "ополченцев", как называли их рядовых сторонников, на корм друг дружке. А апокалиптический культ Черного солнца распространялся уже и за пределами лагеря людоедов. Даже многие нейтралы и члены других группировок прониклись этим. Неудивительно - ведь во время мятежа люди Торольда были жестоко разгромлены бандами люмпенов, которые затем и основали мрачное каннибалистическое сообщество. По слухам, кто-то из церковников Торольда смог выжить и взобраться на верхушку этой шайки, а затем начал вещать о том, что в пожирании друг друга нет ничего плохого. Если можно есть плоть Бога во время причастия, Бога, которого все любят и который любит своих сыновей, то почему нельзя есть ближнего своего, демонстрируя им таким образом свою любовь? Аарон не уловил логики в этих странных мысленных построениях и мог опровергнуть даже со своим куцым недообразованием. Очевидно, этот церковник был самым дрянным дьячком, а толпа была просто слишком голодной, вот и легко приняла на веру весь этот бред. Никто ведь не любит считать себя конченым отбросом, преступившим все принципы человечности, не так ли? Так и появилась уродливая квазирелигия, вобравшая в себя ошметки искаженного христианства, дикарские придумки последних негодяев и галлюцинации голодающих безумцев, сходящих с ума от своей изолированности в проклятом городе посреди ледяной пустыни.       Очевидно, что этот деструктивный культ должен был быть сокрушен. Вот только его принятие большей части выживших жителей делало это непростым. Хорошо, что хоть инженеры не опустились до него, несмотря на все беды, что выпали на них здесь.       Часть выживших с заболевшими, а последних, конечно, было много, Аарон довез на ледоходе в шахту. Очень многие люди щеголяли уродливыми ампутациями. Мороз был жесток, и с некрозом частей тела приходилось бороться радикально... Кто-то, конечно, мог работать. Ари поставил над ними половину своей команды вместе с Несбиттом, ставшим, по сути, его заместителем. Нужно было как можно больше угля.       Передохнув и загрузив скудными запасами бункера "Ютландии", механики выдвинулись в сторону полыньи, где раньше вылавливали рыбу. "Это будет очень тяжелая работа и на морозе, конечно же, как мы любим", - подумал Ливитт.

***

      Найти брошенную полынью было непросто. Ориентировочные столбики замело снегом, а ехать через торосистый лед замерзшего залива было своеобразные удовольствием. Ари даже думал возвращаться к шахтам - угля было очень мало, едва ли хватит на обратный путь. А ведь он еще понадобится для отогревания льда!       Но все-таки они смогли набрести на снежный ангарчик, который после бури только стал больше. Впрочем, он и внутри оказался заметенным - при его оборудовании дверей не предполагалось. Это был навес из снега, под которым располагалась большая прорубь. Раньше здесь также у печки отдыхали рыбаки.       - Давайте, ребятки, за работу! - скомандовал Ари, указав на инструменты. Сам же, подозвав себе помощника, принялся перетаскивать печь ближе к бывшей проруби.       Она представляла собой углубление во льду в пару ярдов. Но это было до Шторма, а теперь лед внизу нарос еще больше и как бы не на большую толщину. Предстояло сковырнуть это корку, а для этого предполагалось растопить печь и раскаленными углями в ведре плавить лед, облегчая себе работу, а заодно обогревая холодный воздух.       Дело двигалось очень медленно. Работать приходилось аккуратно - никому не хотелось бы внезапно разломать прямо под собой дно этого образованного колодца и оказаться в ледяном океане. Ари ковырял ломом превращающийся от плавления в шугу лед. Через прилипающие к металлу варежки ощущался противный мороз.       Сам Ливитт размышлял об их дальнейших действиях. В городе он оставил пару человек из тех выживших инженеров - наиболее ловких и наименее заметных из них. Они должны будут разведать обстановку, а если получится найти подход к лидерам других группировок, то, возможно, предложить оным союз против застращавших всех каннибалов. Часть пищи, которую Аарон надеялись добыть, он собирался передать этим лазутчикам и возможным союзникам. "Впрочем, если последние решат примкнуть к нашему делу, то нужно будет лично переговорить с ними".       Спустя несколько часов удалось наконец-таки продолбить дно колодца до воды. Механики с трудом удержались от падения в воду во мраке. Не сразу было понятно, что это именно океаническая вода, а не просто просочившаяся или растаявшая от жара углей в ведре.       - Эй, да тут что-то есть! Посветите! - донесся приглушенный крик из мрака колодца.       Глубина оказалась большей, чем они рассчитывали. Из углубления несло холодом и сыростью. Вода постепенно затапливала колодец, но Ари смог разглядеть что-то здоровое, колышущееся в дыре.       Убрали горячее ведро. Привели колодец проруби в порядок. Вода перестала прибывать, остановившись на определенном уровне. Потихоньку удалось расширить отверстие. Каково же было удивление Аарона, когда он понял, что застряло там, внизу.       Мертвый кит. Очевидно, не самый большой, но его размеры все равно касались колоссальными. Животное, видимо, использовало полынью, чтобы порой всплыть и вдохнуть воздуха. Но потом ударили лютые морозы, и он не смог пробить лед. Тщетно бился океанический исполин, лишь все больше теряя силы и увязая в рыхлом ледяном сале и шуге, что постепенно превращались в настоящие ледяные тиски. Скованный ими, он лишился всех сил и задохнулся. Какая досадная смерть для водного обитателя...       Для кита смерть, а для инженеров - настоящая удача. Пусть кит был то ли небольшим от природы, то ли просто молодой особью, но мяса в нем было, судя по его длине, было на несколько тонн. Истинный праздник!       Хотя и Ари был разочарован. Он все-таки китов раньше никогда не видел, и хотя уже не думал, что те, непременно, будут громадными и непременно с большим рыжим китовым усом над пастью - его просветили об этом глупом заблуждении, но все же представлял себе что-то иное. Впрочем, его сомнения в ките развеялись, когда и этого "скромного малыша" они не смогли вытащить впятером из проруби. Пришлось связывать несколько веревок и привязывать их к "Ютландии", потом долго и нудно раскочегаривать ее - и лишь тогда удалось вытянуть тушу, обдирая ее распухшие от долгого пребывания в мертвом виде в воде бока, пусть и холодная температура с частичным обледенение существенно замедлили гнилостные процессы. С другой стороны это и привело к тому, что не будь фиксирующего его льда, кит мог и опуститься вниз. "Бедолага кит, но хорошо, что он вмерз! Ведь иначе б в дохлую тушу затекла бы вода, и он шлепнулся бы на дно, и мы бы никогда не достали его!"       Туша была почти не повреждена. Ари надеялся, что это было свидетельством того, что кит замерз совсем недавно, а не все рыбы передохли в океане от холода и голода. Ведь тогда очень скоро наступит и черед людей.       Внешне, конечно, тушка размякла, но большая часть мяса выглядела прилично и съедобно. А еще под кожей у животного было много жира, кой был не менее значимым, чем мясо. Ворвань пойдет и на освещение - можно будет сделать простенькие свечи и не таскать с собой несуразные тяжелые печи для освещения, и на смазку механизмов и оружия, и на защиту лица от ветра и мороза.       Через несколько часов, разделав частично кита, команда собралась в обратный путь, на шахту. Конечно, опытные рыбаки потратили бы меньше времени на эти дела. Но все же инженеры выполнили планируемое. Взятых запасов им должно хватить, а остальное дорежут в следующий раз. Ночевать на продуваемом всеми ветрами льду не хотелось никому, да и их ледоход требовал очередного технического обслуживания.

***

      Это было великолепно. Ари не мог вспомнить, когда в последний раз удавалось вот так славно поесть! Ведь все эти недели, да даже, наверное, уже месяцы, их постоянно преследовало чувство голода, то легкого, то сильного. Не сказать, впрочем, что и до прихода Великой Стужи нищий Аарон Ливитт жил в сытости.       Они ели очень долго - потому что медленно. Многие знали, что нельзя резко накидываться на пищу после долгого воздержания от нее - ведь станет очень плохо. Хотя искушение набить брюхо поскорее было очень сильным, но они сдерживали себя.       Собрали немного морской воды - ее решили выпарить на соль. Кто-то сказал, мол, и хорошо, что мало вышло - будто бы морская соль слабит. Никому не хотелось бегать к срамному ведру во внешнем холодном тамбуре.       Однако даже небольшие количества соли сделали по-простецки пожаренное на жиру китовое мясо невероятно изысканным для отвыкших от хорошей пищи людей. Все были очень довольными, и вскоре уснули.       Так прошло несколько дней: кто-то добывал уголь, кто-то разделывал кита и пробовал ловить рыбу при помощи сетей в проруби. Добыча была довольно скромной, и это вызывало определенное беспокойство у Аарона, но он решил отложить эти мысли. Пока им хватит кита, а потом они что-нибудь придумают.       Но вскоре Ливитт посчитал, что инженеры набрались достаточно сил для того, чтобы отвоевать город. Даже заболевшие смогли прийти в себя, пусть и кто-то из них все еще чувствовал себя неважно, но все-таки самые слабые уже давно померли, а оставшиеся были людьми сильными.       Затушив жаровни, инженеры погрузились в починенную "Ютландию" и двинулись к Городу брать свое от судьбы.

***

      Лазутчики не оказались успешными, но все же им удалось кое-что выяснить. К Ари, как ни странно, решили присоединиться церковники, которые не нашли для себя места в рядах каннибалов, а трактовку про плоть Христову объявили омерзительной и еретичной. Ливитту не очень хотелось включать эту кучку выживших последователей Торольда в свои ряды. Но все же он согласился, однако решив их поставить в первых же рядах в грядущей борьбе, а за выжившими тщательно следить. И он прямо сказал им, что теперь не будет такой вольности, как при мистере Лэнгфорде, дабы их жалкое общество не скатилось в фанатичное безумие вновь. И никаких привилегий. Те, скрепя сердце, все-таки согласились, не в том они были положении, чтоб спорить. А тут тепло и еда. Как мало нужно вчерашним гордецам и имевшим власть людям для истинно христианского смирения!       Особой пользы от них не предвиделось, однако Ари выяснил уже не особо значимую, но все же забавную деталь. Эти выжившие недоклирики единогласно утверждали, что человек, которого весь город называл епископом Энтони Торольдом, оказался самозванцем! Будто бы настоящий священник такого уровня не позволил бы себе всех тех вольностей в проповедях и весьма странных отступлений от принятых трактовок. Судьба же этой персоны оставалась неизвестной. Экс-церковники предполагали, что его слопали людоеды или он бежал вовне, где и сгинул от мороза. Так или иначе, но Торольд исчез, и о нем не было слышно изрядно времени. "И хорошо!" - подумал Ливитт. Хотя было и странным, что давешний безумец утверждал, что "лысый поп сдох", видимо, как раз и имея в виду Торольда.       Приятной новостью было то, что небольшая группа, в состав которой вошли выжившие датчане - Ари поморщился при воспоминаниях, надеясь, что эти не окажутся такими отмороженными негодяями - пусть и не изъявила желания примкнуть к борьбе, но согласилась переговорить с Ливиттом. Самым важным было то, что в том сообществе был последний из выживших врачей! Жизненно необходимым было привлечь их на свою сторону.       А вот отряд разведчиков, к которому примкнуло несколько рыбаков и вифлеемских разнорабочих, согласились присоединиться к грядущему. Но не под руководством Ливитта, а в качестве равноправных союзников. И все же тут сыграло то, что Ари, в некотором роде, и сам был скитальцем по ледяной пустыне, пусть и до мятежа разведчики его не особо уважали. Тем не менее, такие союзники окажутся крайне полезными - все-таки в их рядах были британские кадровые военнослужащие. Омрачало ситуацию только то, что пребывали они в тяжелом положении.       Времени на же откормку их, как Ливитт поступил уже со своими механиками, не было. Каннибалы резко активизировались. Уже произошло несколько мелких стычек, и один из лазутчиков-инженеров, к сожалению, был схвачен. Людоедские "ополченцы" стали шнырять по Вифлеему - и даже вокруг него. Если они захватят "Ютландию", то положение инженеров с союзниками усложнится.       С трудом Ари удалось договориться и с той полудатской группировкой. К счастью, они никак не были связаны с теми мерзавцами (или не стали распространяться об этом). Как и разведчики, они будут выступать в качестве автономных союзников, и точно также в случае победы их представители будут определять дальнейшую жизнь Города, наряду с прочими влиятельными людьми. К своему неудовольствию, Аарон, уже вошедший во вкус командования людьми, ощутил, что его начинают оттирать от власти.       Прочие группировки же не шли на контакт. Из нейтральных отщепенцев удалось привлечь не так много народу - да и то за счет еды и угля. Ценность таких сторонников была сомнительной, а их боевые возможности и морально-психологические качества представлялись весьма низкими.       Их штаб незаметно получил полуиздевательское название Парламента. Один из офицеров из рядов разведчиков даже попробовал было претендовать на титул лорда-протектора. Ари поразился дерзости этого человека, и все-таки наглеца осадили. Англичане помнили Кромвеля, хотя, наверное, в сложившихся обстоятельствах им бы не помешал кто-то подобный.       В Парламент входили представители означенных группировок. Инженеры Ливитта в лице его самого, Несбитта и Лысого Джонни, однако финальный голос в их тройке был все-таки за Аароном. Разведчики ограничились одним делегатом - тем самым амбициозным офицером, первым лейтенантом, мистером Гочкисом. Смешанная фракция выдвинула, с одной стороны, датского представителя - им оказался врач с распространенной фамилией Нильсен. Аарон не слышал о нем в Городе раньше, и ему шепнули, что до мятежа тот был лишь ассистентом-фельдшером. Впрочем, выбирать не приходилось, и помощь такого человека окажется существенной. Другим делегатом от смешанных выступал Фрэнсис Смит, ранее один из бригадиров строителей-шахтеров.       Штаб долго пытался выверить некую приемлемую тактику, но договориться получалось с трудом. Мистер Гочкис надменно посматривал на прочих, полагая себя чуть ли не великим воином-рыцарем на фоне жалкой тупой черни. Датского врача было сложно понять, хотя он пытался изъясняться на английском. Ну а мистер Смит, увы, ничего не мог подсказать и самоустранился.       В конце концов решили не мудрить. Освещения было мало, обученных людей тоже, так что, полагаясь на численное, как они все надеялись, преимущество, решили атаковать лагерь людоедов прямо в лоб всей гурьбой.       Стоило ли говорить, что это обернулось кровавой ничьей, хотя, скорее, даже напоминало поражение - ведь силы Парламента в итоге отступили. Да, кого-то из каннибалов сразили - даже захватили нескольких пленных. Но в целом же ситуация была удручающей. А противник устроил демонстративный пир и мучил попавших к ним несчастных. В результате часть "воинства" Парламента разбежалась вовсе.       Союзники, приуныв, собрались в "Ютландии". Их осталось не так и много - всего чуть меньше пятидесяти человек. Численность каннибалов оставалась неизвестной, но точно было известно число членов их верхушки - Братства Десяти. Соответствующее число людоедских вождей оказались еще и самыми опасными противниками. Все они были неплохо вооружены современным огнестрельным оружием - винтовками или револьверами, а тела их защищались броней: разведчики смогли разглядеть нашитые на шинели толстые и грубые куски металла. Доспех варварский и сомнительный по свойствам, но Братство не лезло на передовую, поэтому от пуль на излете, тем более мушкетных, эта броня защищала удовлетворительно, как и в случае схватки на короткой дистанции при помощи холодного оружия.       После неудачи авторитет Гочкиса покачнулся, и он больше не вел себя как надутый аристократ. Аарон, впрочем, не стал как-то пытаться втоптать в грязь офицера - шадаим его разберут, что уязвленный солдафон решится предпринять, и как бы у него не сорвало крышу - еще решит перестрелять всех заседателей да объявит, в самом деле, себя лордом-протектором!       Но, взирая на хмурые рожи, в один момент Ливитт все-таки решил собрать всех членов Парламента и приближенных к ним в теплом машинном отделении "Ютландии". Одарив всех лукавой улыбкой, Ари заявил:       - Мои высокородные заседатели, у меня есть великолепная идея! Мистер Смит, как сложившийся практик и имевший непосредственный опыт в строительстве Нового Вифлеема и сопутствующих объектов, расскажите-ка нам все о прочностных свойствах заледеневшего снега...