*
Они садятся все за один стол; раньше ели командами, по егерям: специалисты-техники, рейнджеры и сквайры — техники брони, — а теперь сгрудились за одним впятером, окружив мрачно жующего Чака. — Чего вам? — хмуро бросает тот, машинально подвинув поднос к себе: то ли место освободил, то ли опасался, что отберут, как компания задир в школе. — Да картошки у тебя больно много на одного, — хмыкает Алексей, следя, чтобы Саша удачно перебралась через скамейку. — Помочь решили. Сашуль, тебе чего взять? Саша отвечает что-то по-русски, похоже, не подобрав одно или несколько слов, и Алексей, кивнув, уходит за подносами. Райли тоже поднимается, ловит просящий взгляд Мако и, пожав плечами, вопросительно дергает подбородком. — Как себе, — с облегчением отвечает она, вытягивая ноги под столом: с дрифта не прошло еще и двух часов, и они все еще понимают друг друга с одного взгляда, если речь не о квантовой физике. Райли кивает и проходит мимо, машинально проскользив ладонью по спинам, ее и Чака — они не сговариваясь взяли его в клещи, когда садились, оставив Кайдановским вторую скамейку, — и понимает, что сделал, только когда Чак ощутимо ежится под ладонью. Райли зачем-то еще и треплет его по затылку, непонятно, что и кому из них доказывая. Чак звучно опускает кулак на стол, и он уходит за ужином для себя и Мако.Райли
15 апреля 2020 г. в 15:00
У Чака рука на перевязи после встречи с Отачи (влезть на кабину егеря и пальнуть по кайдзю сигнальными ракетами, с ума сойти, до такого кроме Хансенов разве что они бы с Йенси додумались), и Райли ловит себя на том, что чувствует щекотное облегчение: Чак не пойдет к Разлому. Чак будет жить.
Стыд обжигает его одновременно с морозом по коже, когда Райли думает о том, насколько эта мысль была пророческой: из Хансенов остался только тот, что не встал в егеря.
Он ловит его взгляд в толпе, и сразу жаркая победа, от которой руки дрожат, и усталость, и так и не высохшие толком волосы, с которых течет за шиворот — все отходит на второй план. Чак улыбается ему слабо, как будто последнее отдает, и слегка кивает. Поджимает губы, глядя в пол, и Райли поспешно шагает к нему, раздвигая толпу наплечником — внутри все напряженно натягивается, как при сирене, от мысли, что он сейчас уйдет и потеряется в коридорах, — но Чак поднимает глаза и встает прямее. Ждет.
Райли не знает, что ему сказать: ему самому никакие слова не помогали после того, как Йенси не стало, а от жалостливых взглядов людей, не понимающих, что это такое, никогда не терявших настолько близких, становилось тошно. Он останавливается вплотную к Чаку, слишком близко, но тот только смотрит спокойно, даже рассеянно, и ждет.
И тогда Райли его обнимает.
Ему наверняка неудобно из-за щитков, броня Райли еще и мокрая в придачу, но Чак не протестует, кладет здоровую руку ему на спину, постукивает пальцами — Райли скорее слышит, чем чувствует. Сам роняет шлем на пол, чтобы обхватить Чака ладонями; тот вздрагивает, ворчит растерянно:
— Какой ты, нахрен, рейнджер, если броней кидаешься?
— Я строитель, мы это уже выясняли, — мягко бормочет Райли в ответ, гладя его большим пальцем между лопаток; Чак ежится то ли от этого, то ли от стыда: он как будто повзрослел за эти несколько недель, вырос из ревнивого вздорного мальчишки, и Райли уже ловил его на очевидных признаках того, что за детские подначки и в особенности за драку ему чертовски неловко, но он явно не знает, как извиниться. Может, и вовсе не научен. — Мне больше не нужна броня, — замечает Райли.
— Так на кой черт ты в ней торчишь? С тебя еще и течет, — негромко и ненатурально возмущается Чак, даже не думая отстраниться, чтобы Райли мог пойти переодеться и высушиться. Райли закрывает глаза, остро жалея, что не может вдруг оказаться без перчаток, чтобы провести пальцами ему по шее, кожа к коже. Говорит хрипло, имея в виду совсем не броню:
— Прости.
И Чак вдруг резко выпрямляется и отступает. Смотрит ранеными глазами, и Райли чувствует, что нечаянно порвал защитный пузырь, в котором он прятался от смерти Герка, и боль схватила его под ребрами, там, где мягкое. У Чака такое выражение лица, как будто Райли его предал; как будто он доверился ему, а напоролся на шипы. Райли опускает глаза. Когда он поднимает взгляд, Чака рядом уже нет.
«Никогда не знаешь, обнять его или дать ему по шее», — говорит Герк у него в голове, и Райли обещает научиться.
Он постоял под остатками горячей воды в бойлере, вытерся насухо, натянул свитер. Помедлил, уперевшись лбом в стену, думая, стоит ли идти, и все-таки шагнул за дверь; больше всего ему сейчас хочется лечь на пол и уснуть, но знаете что? В комнате Хансенов тоже есть пол.
Дойти Райли не успевает: сталкивается с Кайдановскими.
— Райли, — говорит Алексей, одновременно здороваясь и сообщая Саше, кто здесь, и та улыбается, неловко поднимает руку:
— Райли. Идем, ты нам нужен.
«Зачем», хочет спросить Райли, но только кивает. Ловит взгляд Алексея и поспешно озвучивает:
— Хорошо. — Саша осторожно кивает и протягивает к нему руку; Райли подставляет ей локоть, глядя на повязку у нее на глазах: никто не знает, вернется ли к ней зрение, но, скорее всего, нет. Саша крепко берет их с Алексеем под руки и преувеличенно бодро командует: — Пойдемте. С правой, пожалуйста.
Райли старается попадать с ними в шаг и одновременно идти вровень с Алексеем, чтобы Сашу не перекашивало, хотя это непросто: он не знает, куда они идут, а Саша просто не видит. Загадка, впрочем, быстро решается: этим коридором рейнджеры ходят только в пультовую.
— Леш, объявишь? — просит Саша, когда они сажают ее в уступленное Тендо кресло, и Алексей берется за микрофон:
— Всем рейнджерам пройти в пультовую.
Мако прибегает первой; запыхавшаяся, с дикими глазами и мокрой головой: новая вода только нагрелась и они, похоже, выдернули ее из душа. Чак на вид спокойный, но бледный: каждую рыжую веснушку видно. Райли сглатывает, когда обводит взглядом их двоих и Кайдановских и понимает, что на базе никого больше не осталось.
— Только не говорите, что есть сигнатура, а два поехавших пенсионера взорвали моего егеря, — бросает Чак резко и неожиданно громко, и Райли только через секунду понимает, что и он сам, и Кайдановские повернулись к нему с одинаковыми выражениями лиц. Чак взрывается: — Что?!
Саша выдерживает паузу и вместо того, чтобы объяснить, что попытки злиться на отца не помогут ему справиться с потерей, говорит очень мягко:
— Сигнатуры нет.
Мако оседает на предложенный кем-то стул.
— Так что за пожар? — разводит руками Чак и размашисто плюхается на стол, чудом не попав по каким-то кнопкам. — Я жрать собирался пойти.
— Шаттердом не распущен, — вздыхает Саша. — Программа «Егерь» будет функционировать еще год, чтобы убедиться, что кайдзю не вернутся. Мы с Лешкой из вас старше всех, по званию в первую очередь, управление базой передали нам. Мы хотели попросить посильную помощь: расписание тренировок… — Чак громко давится, и она замолкает.
— Тренировок на чем? — вскипает он. — Не то чтобы у нас остался хоть один целый егерь: «Страйкер» взорван, «Тайфун» где-то на дне залива, «Альфу» проело кислотой, «Бродяга» вообще счастливо остался по ту сторону Разлома!
— Все сказал? — спокойно говорит Алексей после паузы.
— Нет, — огрызается Чак, хотя после еще одной паузы становится очевидно, что добавить ему нечего. Райли хочется положить руку ему на плечо, но сейчас явно не время и не место, и он не двигается.
— «Альфу» чинят, «Тайфун» на днях поднимут со дна, нужно, чтобы рассосался «кайдзю блю» и сняли штормовое предупреждение. — Саша делает паузу, будто не знает, продолжать ли, и все-таки набирает воздуха в грудь: — Немцы говорят, что у них есть почти законченный егерь пятой серии, который не успел сойти с конвейера, и они могут доделать его за три недели. А пока — всегда есть симуляторы.
Чак встает и молча выходит из пультовой. Лицо у него деревянное.
Мако мнется пару секунд ради приличия и подает голос:
— «Тайфун» надо перекраивать, Вей были исключением, мы не найдем еще одних тройняшек.
— О, этим Адам занимается, — неожиданно встревает Тендо, уперевшись руками в спинку ее стула. Улыбается устало и обнадеживающе, когда Мако закидывает голову, чтобы посмотреть ему в лицо. — Адам Кейси. Он уже делает чертежи кабины.
— Уже? — удивляется Мако, и Тендо неловко чешет висок:
— Ну, он сразу после Отачи этим занялся, на самом деле, чисто из интереса. Очень любил «Тайфун». Познакомить тебя?
— Да! Пожалуйста! — Райли видит, как у нее загораются глаза, и вдруг думает, что после первого теста в «Бродяге» никогда не видел, чтобы она так реагировала на пилотирование. Задумчиво смотрит через стекло на разметку на полу ангара: «J» в круге и мельче — кодировка. 99/3211 — кажется, «Страйкер», 61273 — «Бродяга», тогда OW195, наверное, «Тайфун». Ниши «Альфы» отсюда не видно, зато видно отсветы сварки: работы уже пошли. Райли трет лицо и встает.
— Чак прав, — говорит он. — Нам всем нужно поесть и выспаться. До завтра график тренировок все равно никому не пригодится.
Саша неловко поднимается и протягивает Алексею руку.