***
Будильник звонил в четвёртый раз. Но Гарри его проигнорировал, теснее кутаясь в одеяло. Он был, как сосиска в тесте: торчали только босые пятки с одной стороны и тёмная макушка — с другой. В комнате было светло. Но не теплый свет, а пасмурное ровное свечение. У входной двери валялось пальто, которое накануне он просто стянул с себя. В разных местах валялись ботинки. Форменная мантия была небрежно закинута на спинку стула. Гарри лёг сразу, как пришёл. И даже кружка кофе, которую он выпил вместе с Малфоем, не заставила его бодрствовать. Сейчас было почти четыре. В больнице Дайлис самый пик пациентов. Но у Гарри был выходной и всё, что он хотел, это не поднимать головы до следующего утра, когда придётся выходить на работу. Проснулся Гарри, когда часы показывали шесть. Он встал, ощущая дурную, тянущую мигрень. С трудом поднявшись, едва стоя на ногах, Гарри подошёл к шкафу и достал с верхней полки коробку из-под обуви. Там, среди всяких блистеров с таблетками, он нашёл небольшой кейс, где хранились зелья. Быстро найдя среди них болеутоляющее, Гарри сделал глоток, почти не морщась от горечи. Он посидел несколько минут, тихо дыша и смотря на разбросанные на полу журналы по квиддичу — Рон оставил во время одной из своих ночёвок у друга. Боль не уходила, но она стала тише, и как юркий зверёк, скрылась где-то в недрах. Но стало легче дышать, и тянущее ощущение в переносице исчезло. В холодильнике было молоко трёхдневной давности и яйца. А в шкафу несколько круп, которые точно могла оставить только Гермиона. Улыбнувшись, он достал одну из упаковок и полез в другой шкаф в поисках кастрюли. После Хогвартса Гарри не сразу переехал сюда. Он пытался жить на Гриммо 12. Этот дом оставил ему Сириус, и он не мог отказаться от него. Но даже месяц в холодном особняке, где была звенящая тишина, кричащий портрет и множество следов, говорящих, что Сириус ходил по этим комнатам, злился, бил по стенам, разрывая обои, а после ушёл навсегда, показался вечностью. Убедив Кикимора следить за особняком, Гарри быстро нашёл квартиру и перебрался сюда, к набережной Темзы. — Интересно, где живёт Малфой, — вслух спросил Гарри, ставя на плиту чайник. — Вряд ли вернулся в тот клоповник. Малфой-мэнор, насколько он помнил, министр Шеклболт решил не конфисковывать. Другое дело, хотел ли сам Драко жить в месте, где Волдеморт совершал зверские убийства. Там же даже стены должны кричать, вторя всем тем, кто был до смерти запытан. — Малфой, — хмыкнул Гарри. Он всё ещё не знал, как относится к нему. Они… сработались. Гарри помнил, как первое время на него постоянно испытывающее смотрела Гермиона, но, видя, что они не достают друг друга, ослабила свой контроль. Они правда не цеплялись. Было всё как-то иначе. Это… интриговало? Возможно? Драко и Гарри были как две стихии, которые совершенно не могли существовать, будучи в одном месте. Их контакт вызывал сильнейшие электрические разряды. Но ведь больница Дайлис всё ещё стояла на месте. Может, у них могут быть другие точки соприкосновения. Малфой… влёк. Как человек. Совершенно необыкновенный человек с такой же необыкновенной историей. Чайник закипел, и Гарри поспешно снял его с огня.***
Гермиона залпом выпила стакан воды и тыльной стороны ладони вытерла губы, смотря на дверцу холодильника. Кто-то прикрепил к ней детские картинки. Оранжевые человечки махали крючковатыми руками, а огромные красные цветы бесконечно вращались. Гермиона улыбнулась. Их маленькая комната обживалась. Тут уже была посуда каждого. Какие-то книги и энциклопедии. На столике у дивана была пластмассовая подставка для ручек. И если подставку принесла сама Гермиона, то ручками дополнил уже кто-то другой. В шкафу тоже были их вещи: зонт Гермионы, дополнительная мантия Малфоя, кроссовки Гарри, вязаная шаль Луны. На подоконнике лежала тёмно-синяя сумочка Чжоу. Даже от Снейпа тут были книги. Гермиона фыркнула. Десять. Скоро он придёт и будет требовать выписать Мэдисон. Занимать лишнюю палату в экстренном отделении никто не даст. Гермиона плотно сомкнула веки и несколько раз выдохнула через нос, раскладывая свои мысли по полочкам. На этих ментальных полках хранились всё её знания, воспоминания и даже чувства. Но осматривая их сейчас внутренним оком, Гермиона не могла найти ту единственную полку, которая не давала ей согласиться со своим руководителем. Мэдисон нужна помощь! Но какая… Она ещё раз выдохнула и открыла глаза. Комната не изменилась. Пропустив пряди между пальцами, Гермиона вышла из комнаты. Мэдисон читала книгу. На синей обложке сверкала золотым надпись «Печи и утилизация». Гермиона досадливо укусила нижнюю губу и подошла ближе. — Мэдисон, я… — но волшебница вдруг дёрнулась и, тихонечко простонав, обмякла. — Мэдисон! — Гермиона кинулась к ней и откинула осторожно женщина на подушку, прикладывая палочку к груди. — Кто-нибудь! Срочно сюда! — закричала она. Мэдисон на глазах бледнела. Губы начинали приобретать синий оттенок, а грудь больше не вздымалась. Гермиона ещё раз закричала и резко взмахнула палочкой. — Энервейт! — Мэдисон вспыхнула ярким белым светом, но в чувство не пришла. Тут к ним подбежали остальные колдомедики, и дрожащая Гермиона передала им пациентку. Она окаменела от ужаса. Кровь схлынула с лица, а руки были закованы в лёд, даже палочку не чувствовала. Перед глазами было только запотевшее окно, через которое были видны смутные очертания каких-то людей в белых и розовых мантиях. — Остановка сердца! Срочно необходимо запустить сердце, — кто-то больно дёрнул Гермиону за плечо, подталкивая к кровати. — Поддержите заклинанием, пока интубируем. Не стойте же! — её сильно встряхнули. Зрение прояснилось, а собственное сердце забилось с бешеной силой. — Да! — она крепко сжала пальцами палочку и вместе с каким-то колдомедиком сотворила заклинание, разрядом прошедшее через грудную клетку Мэдисон. Колдомедики с помощью ларингоскопа смещали положение языка. Их действия были чёткие, слаженные, быстрые. И уже через пару секунд эндотрахеальная трубка была установлена. Синюшность исчезала. Мэдисон была бледной, но сердце билось ровно, артериальное давление пришло в норму. Кризис миновал. И только когда Гермиона сделала несколько шагов назад на дрожащих ногах, то поняла, что всё это время в палате был и Северус Снейп. Он, прищурившись, смотрел на неё, на пациентку и остальных. Его острые черты лица выступали вперёд, а будто пергаментная кожа натянулась. Он, обходя Гермиону, приблизился к Мэдисон, о чём-то перебросился с колдомедиками и приподнял веки пациентке. — Через десять минут чтобы все были в комнате отдыха, — бросил Снейп, уходя. Голос его звучал сухо. Луна развернула лимонную конфетку и протянула её девочке. Горло было красным, а кашель жёстким, но после сладкого сиропа с травами земляники она задышала легче и теперь улыбалась. Аллергии на цитрусовые не значилось, и сахар не был противопоказан. Конфетка не повредит. — Только это наш маленький секрет, — Луна озорно подмигнула, а девочки заговорщически захихикала. Луне нравилась больница Дайлис. Это было огромное, шумное и людное место. Почти как Хогвартс. Только волшебники тут были ещё более разные и интересные. Эти бежевые стены неотложного отделения с огромными плакатами, на которых то появлялись, то исчезали разные опасные растения, животные и предупреждения, приёмная которая была больше, чем на любом другом этаже. Она не чувствовала усталости, когда принимала пациентов, когда слушала жалобы. Её улыбка не меркла, а глаза продолжали сиять. И хотя по вечерам накатывала страшная усталость, из-за которой было трудно переставлять ноги, поворачивать голову, Луна всё равно ждала каждого дня. Когда конфетка совсем растаяла, а девочка восхищённо высунула свой лимонно-жёлтый язык, Луна взяла её за маленькую пухловатую ладошку, и вывела из смотровой и подвела к маме. — Принимайте сироп два раза в день, утром и вечером, горячее питьё, и всё пройдёт уже к следующей неделе. Распрощавшись с такой же приветливой мамой, как и её дочка, Луна неожиданно столкнулась с Чжоу, которая сегодня работала в лаборатории на пару с Невиллом. Подруга цепко схватила её за локоть и повела куда-то в сторону. — Что случилось? — недоумевала Луна. — Снейп всех собирает, — Чжоу нервно оглядывалась, пока они шли в комнату отдыха. — А из-за чего? — Снейп не любил лишний раз контактировать со своими подопечными. Особенно со всеми сразу. Он называл это «ярмаркой идиотов» и предпочитал общаться тет-а-тет, за исключением особых случаев, когда разнос устраивался всем. — Гермиона ошиблась, — Луна круглыми глазами смотрела на взволнованную Чжоу. Кроме них, все уже были в комнате. Луна протиснулась между Невиллом и Драко, устраиваясь удобно посередине на диване. Невилл улыбнулся, а Драко, бегло кивнув, теснее прижался к подлокотнику. Гарри не было. Луна перевела взгляд на Снейпа — они разместились полукругом, а руководитель стоял прямо перед ними. Его мантия из плотной белой ткани всегда была идеально отглажена. И на ней был символ колдомедиков и эмблема больницы — такие мантии были только у особых сотрудников, это большая честь. Вместе с такой роскошной мантией простые матовые чёрные туфли, носки которых были в царапинах. Им был не один год, они смотрелись старыми, хоть и ухоженными. Луна задумчиво коснулась пушистых концов своих серег в виде голубых кисточек бахромы. Она скосила взгляд и уставилась на лакированные носки мужских туфель Драко и вновь перевела взгляд на потёртые Снейпа. Снейп открыл историю болезни и нарочно громко зашуршал страницами. — Мэдисон Шарп, тридцать три года, длительная субфебрильная температура, десять минут назад была остановка сердца, пациентка мисс Грейнджер. Предварительный диагноз — стресс, — он прошипел последние буквы, как змея, и сощурился. — Кто скажет, что пошло не так и в чём ошиблась мисс Грейнджер? Луна посмотрела на Гермиону. Она была бледной, как больничная простыня, но сейчас на её лице появились крупные и яркие пятна стыдливого румянца. — Я говорила вам, что с ней что-то не в порядке, и вы... — начала защищаться Гермиона, вскидывая голову. — Стоп, — Снейп поднял указательный палец, — вы колдомедик или гадалка? — Я... — но и в этот раз закончить ей Снейп не дал. — Гадают на кофейной гуще через две улицы отсюда. У вас ещё есть время поменять специализацию, — он громко хлопнул папкой, закрывая её. — Вопрос всем — что не так с мисс Мэдисон? Луна вновь смотрела на Гермиону. Лучшая подруга Гарри возмущённо хватала воздух ртом. Ей пальцы впились в столешницу. Луна грустно выдохнула и опять коснулась своих серёжек, пропуская пушистые кончики между пальцами. — Токсины? — подал голос Драко, отнимая пальцы от лица. — Длительное действие яда. Объяснило бы и лихорадку, и внезапную остановку сердца. — Ещё гениальные идеи? Ну же, мисс Грейнджер, к вам это относится в первую очередь, — Снейп остановился взглядом на Гермионе. Она хмуро выдержала взгляд. Губы были сомкнуты в белую жёсткую линию. Снейп пренебрежительно дёрнул бровью и развернулся к остальным. — До конца рабочего дня. Вы должны понять причину до конца рабочего дня. И молитесь, чтобы этот окончательный диагноз не ставили специалисты после вскрытия. Гермиона не ушла после разговора из комнаты отдыха. Она села на диван, прикрыв веки, и массировала виски. У неё были все результаты на руках. Осталось лишь связать в одно. В голове у неё была огромная паукообразная система, где на каждой из ножек был определённый симптом, а от него шла паутинка возможных причин. Если первопричиной брать не вирус или инфекцию, а, например… — Твои духи пахнут вишнями, — Гермиона вздрогнула и взглянула на Луну. Она нервно дёрнула уголком губ, вежливо улыбаясь. — Спасибо. Это подарок, — Guerlain ей подарили родители на выпуск. Запах был сладковатым, в чём-то даже приторным, но Гермиона почти не замечала его на себе. — Прямо как компот. Сладкий и сочный, — Луна плюхнулась на кресло, вытягивая ноги так, что полулежала на сидушке. Гермиона видела её разноцветные шерстяные гетры и резиновые розовые тапочки, в которых она ходила по больнице. Машинально Гермиона подвигала носком своих аккуратных чёрных лодочек. — Да. Я знаю, — паук в голове задрожал, и она попыталась насильно удержать образ. — Сегодня был мальчик, у которого такой же шрам на ладони, — Луна резко прямо села и показала раскрытую ладошку, на которой был звездчатый шрам. — Наверное, упал. Когда играл в мяч или катался, — предположила Гермиона, со вздохом отпуская все образы из головы. Ей нужна была тишина. — Да. В моём был камень. А у Гарри Тёмный Лорд, — Гермиона вздрогнула. А Луна ковыряла ногтем шрам. — Интересно, у него болела из-за этого голова? — Не знаю. Наверное, — пожала плечами Гермиона. — Но у него точно были кошмары. — Конечно. Ведь этого не должно быть в голове, — Луна расплылась в улыбке. Она бодро вскочила на ноги и мягко прошлась пальцами по плечу Гермионы. — Ты умница. Драко сидел в небольшой каморке, которую ему выделили для заполнения историй болезни и медицинских карт. Многие старшие колдомедики скидывали такую работу на юных волшебников, которые проходили практику или ординатуру в отделении. Не обошла эта участь и Драко. Он выписывал ровным, чуть с наклоном почерком данные о пациентах, ходе лечения, сверяясь с многочисленными желтоватыми листочками, в росчерках на которых едва угадывались слова. Каморка была малюсенькой кладовой, где хранились старые рабочие мантии, коробка с масками и множество другого отжившего своё барахла. В воздухе витала пыль, и её золотистое мерцание было заметно при желтоватом свечении лампы. Дверь раскрылась, и появился Невилл с ещё одной картонной коробкой. — О, не знал, что ты здесь, — он неловко поставил коробку на одну из нижних полок стоящего рядом с дверью шкафа и уставился на Малфоя. Драко бегло кивнул. — Истории болезней пишешь? — Невилл отряхнул пыльные руки и неуклюже улыбнулся. — Да. Драко и Невилл никогда не были друзьями. Особенно в школе, где первый предпочитал издеваться над вторым. Сейчас, работая вместе и проходя обучение, они больше не замечали друг друга. Драко это никак не волновало. Он всё так же продолжал выводить имена и фамилии. — Ладно. Я пойду, — под конец сказал Невилл. — Удачи, — вежливо ответил Драко. — Да. — Грейнджер разобралась со своей пациенткой? — почему-то спросил неожиданно Драко, подняв голову. — Я её не видел, — Невилл удивлённо взглянул на него. — Ну, я пошёл. Драко вновь остался один. Пыль всё мерцала, рука машинально выводила слова. — Бред. Разберётся, — он сердито встряхнул волосами. Северус Снейп закончил с похвальной грамотой Академию Колдомедиков в Лондоне. У него были «Превосходно» по всем основным предметам в Хогвартсе и нескольким побочных. Он прекрасно разбирался в зельях, тёмной магии, защитных заклинаниях, травоведении. Помнил действия всех имеющихся ядов. И каждый год выступал на всемирной конференции колдомедиков, целителей и зельеваров. Но в его кабинете не было ни одной грамоты в рамке, не было портретов, на которых он пожимает руки министру магии. Не было сверкающих изумрудами, рубинами и алмазами кубков, которые неустанно вручали. Его кабинет был стерильно чист и лаконично пуст. Он редко кого пропускал дальше, чем на сорок сантиметров от двери. И чаще всего кабинет был закрыт на ключ, который он носил в правом кармане мантии вместе с палочкой. Сейчас он сидел за столом, просматривая новейшее издание книги «Металлы и их действие на организм», которую получил ранним утром совиной почтой. Левую руку он держал у лица, иногда задумчиво прижимая указательный палец к губам, а правой бесшумно перелистывал страницы. За дверью раздался громкий шум, затем последовал женский вскрик, который тут же прервался вторым, ещё более звонким. — Туда нельзя! — дверь распахнулась, будто от сильного пинка, и показалась волшебница в бледно-розовой мантии, которая цеплялась руками за дверную раму и пыталась кого-то не пропустить. — Немедленно прекратите! — кто-то усиленно пихал её спиной вперёд. — Профессор Снейп! — под левой рукой волшебницы появилась пушистая голова. — Профессор Снейп, выслушайте меня! — Мисс Грейнджер, — Северус прикрыл лицо правой рукой, тяжело вздыхая. — Впустите её, Мэри, пожалуйста. Волшебница отошла, и Грейнджер практически повалилась на пол. — Это не токсины! И не инфекция! — она еле удержалась на одной ноге и тут же оправилась, подойдя вплотную к столу. — Волосы у неё были всклокочены и напоминали развороченное кошкой гнездо. — О чём вы? — Мэдисон! Там были версии с токсинами. Но это не токсины. И не инфекция, как я думала. Луна говорила про камешек у неё в ладони. Так здесь то же самое! — Грейнджер тараторила, едва успевая дышать. — Она же работает с утилизацией. Там печи! Тяжелые металлы и… Не суть! Надо срочно заклинание рентгена, а ещё лучше — зелье выявления. Я уверена, что они обнаружат кусочек… — В роговице её правого глаза, — перебил её Снейп. — Что? — она застыла, потерянно хлопая ресницами с поднятыми вверх руками, которыми активно до этого жестикулировала. — Операция по извлечению металлической крошки из её глаза уже началась, — Снейп взглянул на мраморный прямоугольник на чёрном возвышении, на котором высвечивался необычный циферблат, когда их хозяин смотрел на них, — десять минут назад. Полагаю, ещё минут двадцать, и всё будет полностью закончено. Завтра вечером она отправится домой. — Но как же… — Гермиона смотрела потерянно. Краска схлынула с лица, и теперь отчётливее были видны круги под глазами, лёгшими тёмными пятнами. — Вы сказали: до конца рабочего дня и… — Да. Вы назвали диагноз до конца рабочего дня. Он верный. Пациент спасён. А теперь идите. — Куда? — Гермиона натянула рукав мантии на правую руку и съёжилась. — Подальше от больницы, полагаю. Вы еле стоите. Не хватало ещё вместо одной спасённой жизни погубить десять. — Но у меня дежурство! — запротестовала Грейнджер. — Обрадуйте кого-нибудь из своих коллег. Предлагаю, мистера Поттера или Лонгботтома. Впрочем, любого, разницы никакой, — он поднялся и оттеснил ей к выходу. — Но вас я видеть в больнице сегодня больше не должен, — и с наслаждением закрыл дверь, когда Гермиона оказалась за пределами его кабинета.***
Выходить на работу после выходного всегда было трудно. Гарри с трудом разлепил глаза утром и чуть не упустил кофе. Соседи сверху явно двигали мебель, поэтому разносился невыносимый грохот и почти сыпалась побелка с потолка. Он еле успел влететь в комнату для отдыха, где врезался в Малфоя. — Извини! — Гарри отпрыгнул, выставляя ладони перед собой и улыбаясь. Малфой тоже чуть дёрнулся назад. Он проследил взглядом за его улыбкой и, расслабившись, дёрнул головой. — Тяжкое начало рабочей недели? — Оно самое, — Гарри осторожно протиснулся в дверной проём, стараясь не задеть Малфоя, и остановился возле вешалки. — Там ещё оставался кофе, — Малфой в нерешительности замер в двери. Он же был в рабочей сверкающей белой мантии. Гарри краем глаз видел, как тот переводит взгляд с него на коридор, словно решаясь на что-то, но… — Тогда всего хорошего, — Малфой кивнул и вышел, тихо прикрыв за собой дверь. — Да. И тебе, — в пустоту сказал Гарри. День был необычайно спокойным. Для Гарри, который предвкушал быстрый старт после выходного, это было подобно ласковой руке Морганы, которая благословила когда-то волшебников на целительство. Гарри легко залечивал ушибы, накладывал швы и даже мог виртуозничать, выкладывая их не просто ровными прозрачными рядами, а сверкающими и переливающимися, от чего детвора, которая с огромными глазами наблюдала за этим, ещё десять минут не хотела отпускать «самого лучшего колдомедика в мире». Один раз во время такого проявления восторга он встретился с Малфоем, который искал сестру для помощи. Малфой сперва замер у двери, а потом улыбнулся уголком губ и, уходя, насмешливо бросил: — Это он ещё не в курсе, что ты тот самый Гарри Поттер, который спас мир. После этих слов мальчик ещё сильнее стиснул своего спасителя и отказывался покидать больницу до тех пор, пока сам Гарри Поттер не подпишет ем руку, мячик и блокнот. Уводила его извиняющая мама, а на весь коридор ещё минуту раздавались крики, что он обязательно вернётся опять. — Ты это сделал нарочно! — обиженно заявил Гарри, когда они опять встретились с Малфоем уже у регистратуры. — А ты сомневался? — Малфой вздёрнул бровь. — Это было забавно. — Ни капли, — мотнул головой Гарри. — Почему же? Ты осчастливил этого ребёнка. Каждый мечтает получить автограф Героя на собственной руке или на любимом мяче. Поверь, ещё месяц его будут превозносить все сверстники. Пока надпись не сотрётся с руки, — Малфой поставил красивую кудрявую роспись и закрыл папку. — Прямо уж каждый, — фыркнул Гарри. — Не замечал такой прыти за тобой. — За мной? — Малфой удивлённо посмотрел на него. — У меня было более почётное положение, чем автограф, — надменно сказал он. — И какое же? — Гарри прищурился. — Я был соперником Героя, — он важно удалился, оставив Поттера осознавать действительность. Один раз Малфоя сам заметил Гарри. Он видел, как тот что-то медленно и спокойно объясняет пожилой леди. Малфой держался, как настоящий колдомедик, а не просто тот, кто только встаёт на этот путь. Он прямо держал спину, его взгляд не выражал усталости, хотя Гарри догадывался, что круги у Малфоя есть, как и у всех. Но халат был отглажен, сиял чистотой. От него всегда оставался амбре чего-то парфюмерного, но свежего. И сейчас он видел, что старушка продолжает напирать, что она наверняка по десятому кругу спрашивает о своём рецепте. И Малфой так же по десятому разу спокойно объяснял. В какой-то момент Драко поднял глаза, и они встретились взглядами. В светло-серых мелькнуло что-то похожее на вопрос, но Гарри мотнул головой и отвернулся, натыкаясь взглядом на Чжоу, которая осторожно выходила из процедурной. — Чжоу! — неожиданно для себя позвал её Гарри. Она удивлённо вскинула голову и подошла ближе. В её облике он не находил той свежести, что истощал Малфой. Она казалась… подавленной. — Что-то случилось, Гарри? — её тихий голос, напоминающий мелодичную трель колокольчиков, резанул, и Гарри вздрогнул, скидывая некое туманное наваждение. — Нет. Ты ещё не обедала? Пообедаем? — Хорошо, — она тепло улыбнулась. — Тогда давай, заканчивай. Я подожду, — Чжоу быстро кивнула, а Гарри вновь взглянул на Малфоя и натолкнулся на холодный взгляд, который тут же отвели. Драко закончил что-то объяснять и, резко развернувшись, скрылся за поворотом. Гарри недоумённо посмотрел вслед. Драко снял форменную мантию и повесил её в шкаф. Некоторое время спустя, смотря на чуть мятый рукав, он вновь достал её, сложил вчетверо и спрятал в кожаный портфель, с которым постоянно ходил на работу. Запасная мантия была тут же, а эту домовики вполне могли привести в надлежащий вид. Смена закончилась, и он собирался к себе. За окном всё ещё осень: дождливая и слякотная, но было почти тепло, и Драко думал о том, чтобы трансгрессировать не прямо к дому, а где-нибудь за улицы две-три, чтобы можно было не спеша пройти пешком, впитывая в себе это скупое осеннее тепло, пока оно и вовсе не исчезло. Одетый вновь с иголочки и почти без тени усталости на лице, Драко вышел к парадному входу и вдохнул кисловатый, но всё ещё свежий запах вечера. С окон больницы падал теплый желтовато-белый свет. Можно было увидеть смутные фигуры колдомедиков, сестёр, пациентов. Больница не спала. Но на улице уже было меньше народу. И Драко знал, что многие магазинчики на Косой Аллее закрыты и погружены в полумрак. Возможно, только в аптеке Малпеппера тлеет фонарь, хозяин которой все дни и ночи ищет способ обойти своего конкурента с противоположной стороны улицы — «Слизень и Джиггер». Пальцы потянулись к небольшому футляру на кармане пальто, но тут же отдёрнулись, когда кто-то шумно вышел из больницы. Драко обернулся и заметил Поттера. Сдержав какой-то странный порыв раздражения с огорчением, он отвернулся и, поднимая ворот, собрался уйти. — Малфой! — Поттер подошёл ближе. Драко недоверчиво изучал его встрёпанные, вьющиеся волосы и горчичную толстовку, которую можно было рассмотреть из-за расстегнутой кожаной маггловской куртки. — Что? — он слегка сузил глаза, но Поттер продолжал выглядеть задумчиво-безмятежным, и это начинало сильнее раздражать. Драко хотел закончить этот вечер спокойно и тихо, а Поттер никак в эту картину бытия не вписывался. — Очень спешишь? — Поттер смотрел пытливо, и Драко засомневался. Он вновь погладил пальцами футляр в кармане и нервно быстро коснулся кончиком языка верхней губы. — Планов каких-то нет. Но я устал, думал отдохнуть, — добавил он быстро. — Отлично. То есть свободен, — заключил Поттер, и Драко весь раздражённо подобрался. — Сходишь выпить со мной? — Выпить? — брови недоверчиво взметнулись наверх. — С каких пор это мы ходим вместе выпивать? — Ну, — Поттер засунул руки в карманы своей куртки и шмыгнул. — Почему бы и нет? Мы коллеги. — Невилл тоже коллега. И к тому же вы с одного факультета, — Драко поймал себя на том, что начинает злиться. Он отвёл взгляд и уставился на здание напротив. — Это было бы логичнее — пригласить его. — Он не пьёт, — Поттер посмотрел в упор на него, и Драко нервно дёрнул носом. — А у тебя всё равно завтра выходной. Ты ничего не теряешь. Драко вновь посмотрел на толстовку Поттера. На ней была какая-то комбинация цифр и змеившаяся по низу надпись «Manhattan». Так ли он ничего не терял?.. — Только ненадолго. И никаких напиваний до явлений Мерлина, — сдался Драко, отчётливо ощущая, что такие решения, по статистике, не приносят ничего хорошего.