Колдомедики

      Они дошли до площади Сохо, несмотря на все препирания Малфоя по поводу того, что это самое шумное место Вест-Энда, и если Поттер тащит его куда-нибудь в Чайна-таун, то может убиться о древко своей метлы, ведь это самый тупой из тупых поступков. Гарри ухмылялся, но ничего не говорил.       На площади Сохо был самый большой торгово-развлекательный комплекс. Множество магазинчиков, бутиков, отелей, баров и кафе. Это место никогда не замирало, оно искрилось, кипело в любое время суток, словно неиссякаемый источник. И никакая декада Марса в созвездии Стрельца не могла этому помешать. Здесь были и магические заведения, но Гарри миновал их все и уверенно толкнул дверь с колокольчиком рядом с вывеской «86 и Филадельфия»(1).       Малфой удивлённо зашёл следом, оглядывая с порога просторную залу, визуально разделенную небольшими деревянными ширмами на зоны, барную стойку и уходящую куда-то наверх лестницу.       — Это же магловский бар? — уточнил он, стягивая пальто.       — Да. Один из лучших, — Гарри расстегнул молнию куртки и, поймав недоверчивый взгляд Малфоя, добавил: — Я не шучу. Сам увидишь.       — Посмотрим, — Малфой сам подошёл к одному из столиков, ограждённых ширмой от прочего зала, и сел на кожаный диванчик, манерно закинув ногу на ногу. Пальто он аккуратно сложил рядом.       Гарри, фыркнув, устроился напротив. Щелчком пальцев он подозвал к себе официанта.       — У них тут классное вино, если вдруг решишь, что пиво это слишком по-плебейски.       Малфой подколку проигнорировал. Вместо этого он вертел головой, с интересом разглядывая интерьер. И по выражению его лица Гарри пришёл к выводу, что обстановка его устраивает.       — А что на втором этаже? — Малфой кивком головы указал в сторону парочки, которая как раз поднималась по лестнице.       — Коктейли. Можно позднее и туда заглянуть.       — Не стоит, — Малфой длинными пальцами открыл меню и по диагонали просмотрел предлагаемые напитки. — Я не эксперт в магловской выпивке, — напомнил он, бросая короткий взгляд на Поттера.       — Можешь попробовать битер. Его здесь любят, — Гарри пересел ближе и ткнул пальцем на первый в списке напиток. — Fuller который. Это светлый эль       — Хорошо, — Малфой чуть отстранился. — А ты что будешь?       — Тоже Fuller, только портер, — Гарри вернулся на своё место.       Сделав заказ, они неловко замолчали. Малфой смотрел на людей вокруг. А Поттер на него.       Интерьер и правда был вполне… располагающий. Где-то играла музыка, за соседним столом сидели явно закадычные друзья, и они шумно смеялись. Иногда мелькали белые рубашки официантов и звучал стук бокалов.       Драко осторожно попробовал свой эль. Он приподнял бровь. Да, был вполне себе неплох. Он заметил, что Поттер выжидающе смотрит на него, и хмыкнул.       — Ну как? Не отравился? — со смешком спросил тот.       — Как видишь, нет, — Малфой показательно отпил ещё. Поттер разочарованно выдохнул и притянул к себе свой бокал. — Ну, и почему ты вытащил меня сюда?       — А должна быть причина? — глаза Поттера забегали.       Освещение бара было приглушённым, даже интимным, чтобы гости могли расслабиться. Драко прищурился.       — Конечно. Мы не ходим с тобой выпить по-приятельски.       — Может, — Поттер покрутил бокал и сделал большой глоток. Отерев губы, он продолжил: — Может, я решил, что это большое упущение, что не ходили, и теперь решил исправить это?       Малфой закатил глаза. Он ближе притянул свой бокал, ощущая, как влажные капли со стекла переходят на пальцы. Гарри в ответ слабо улыбнулся.       — Ладно, и как там в Париже?       Малфой удивлённо приподнял брови. Он задумчиво покусал нижнюю губу.       — Как в Лондоне. Нет, я не подкалываю, — выпрямил спину Драко, заметив, как раздражённо дёрнулся Поттер. — Часто дожди, когда солнце, то невыносимая жара и несёт от реки.       Они переглянулись и резко рассмеялись.       — Ну ты и романтик, конечно, — Поттер фыркал от смеха. Он свободно откинулся на спинку диванчика. — Такой миф убил. Сыр, вино и шоколад, а ты — вонь с реки.       — Но я же не виноват, что это действительно так! — возмущённо заметил Драко. Они допили свои бокалы и заказали по новой.       Поттер сидел, убрав широко локти на спинку дивана. Куртка была тут же рядом. И когда он смеялся, его горло двигалось, вперёд выдавалось адамово яблоко. Драко впился вновь зубами в нижнюю губу, тоже откидываясь на спинку, но держась более собранно и скованно.       — И, кстати, это несправедливое обвинения. Я романтик, — серые глаза сверкнули.       Гарри улыбнулся, обнажая зубы.       — Ну да, ну да, а я королева Англии.       — Нет, но и не романтик, — нахально заявил Малфой.       Гарри видел, что Малфой начал хмелеть. Им в третий раз наполнили бокалы. В животе было приятное тепло, как если там кто-то топил кусочек сливочного масла. Музыка ненавязчивая, а в баре приятный полумрак. Тёплый желтоватый свет и приглушённый говор. И Малфой напротив, который с каждым бокалом приобретал всё более загадочный вид, а светлые глаза всё ярче отражали мир вокруг, превращаясь в серебряные зеркала.       Ему было поразительно хорошо. Такое бывает, когда несёшься как безумный по небу, вцепившись в древко метлы.       — Романтик, просто ты не ощущал это на себе, — неожиданно трезво сказал Гарри.       Драко застыл с поднесённым к губам бокалом. Замявшись, он пожал плечами и всё же выпил.       — Не буду спорить. Я как-то не входил в твой фан-клуб, — бокал стукнулся о стол.       — Да. Так, — тише сказал Гарри. — Ладно. И как там жилось?       Малфой пожал плечами. Он двумя пальцами расстегнул первые пуговицы, и Гарри рефлекторно сглотнул, больно ударяясь зубами о стекло. Он нахмурился и убрал стакан.       — Я не особо гулял там. Готовился, — между бровями пролегла морщинка.       Малфой обхватил двумя пальцами бокал и принялся накренять его в стороны. Золото касалось краёв и тут же волной бежало к следующему. Огни ламп скользили по ободку бокала и, сверкая, тонули в эле, а их отблеск отражался в серых глазах. Малфой облизал губы.       — Там есть несколько мест, которые мне нравились. Тюильри, например. Или Триумфальная арка, — он сипло засмеялся. Мелькнули нотки какого-то тяжёлого и болезненного чувства. — Наверное, эти места всем нравятся. Там всегда… людно. Это всё банально, — Малфой расстроенно поставил бокал на стол.       — Ну, я-то вообще нигде не бывал, — пожал плечами Гарри.       — А мог бы, — горько усмехнулся Малфой. Он окончательно отодвинул от себя бокал. — Никаких собеседований, заседаний в отделе международных отношений, поднятия личного дела ради пропуска в другую страну. Никакого статуса почти что международных преступников. Просто прийти и сделать заказ на порт-ключ в любую точку мира.       Война. Пожиратели Смерти. Гарри напрягся. Лёгкая, полудружеская атмосфера исчезла. Компания по соседству начала собираться. Глаза Малфоя бегали, он нервно барабанил пальцами по столу. Гарри вздохнул. Допил остатки пива, ощущая пену на губах. Стерев ребром ладони пенные усы, он откашлялся.       — Уже поздно, — заговорил Малфой. Голос прозвучал сухо, будто трещали поленья. Глаза он прятал. Смотрел мимо. В окно, за которым были мутные огни с улицы и чёрное вечернее небо, на людей, сидевших чуть в сторону, собственный пустой стакан и чуть подрагивающие пальцы руки.       — Да, — Гарри поднялся и начал хлопать по карманам куртки. — Сейчас.       — Не надо, я сам заплачу за себя, — заспорил Малфой, доставая кошелёк.       — Это я тебя пригласил, я и плачу, — упёрся Поттер. Он подозвал официанта и, получив счёт, засунул в книжку несколько купюр.       На улице стояла прохлада. Ветер с Темзы нёс стойкий запах сырости и лютый холод. Малфой поднял ворот пальто и поёжился. Он неловко зашаркал носками туфель, разглядывая дорогу перед собой. Людей всё же было меньше. Хотя вывески всё так же ярко сверкали, шёл гомон со стороны кафе и баров. А небо было затянуто тёмно-синими облаками. Ночным и осенним.       Он повернулся к Поттеру. Тот стоял в двух шагах с расстегнутой курткой. И его дурацкая толстовка была уже почти не такой вырвиглазной. Волосы спутались, а лоб влажно поблёскивал. Он не был пьян, но в глазах танцевали огоньки. Зелёные при свете дня, они сейчас казались цвета охры. Драко отвернулся и выдохнул на руки горячее облачко.       — Аппарируешь? — спросил Поттер. — Не слишком опасно?       — Думаешь, что вернусь без уха или носа? — ухмыльнулся Драко.       — Полагаю, что это будет недостаточно веской причиной для Снейпа, если ты не выйдешь на смену, — они оба глухо засмеялись.       — Не буду лишний раз убеждать его в своей никчёмности, — Драко засунул руки в карманы пальто и мягко улыбнулся.       — Я могу проводить тебя, — вдруг сказал Поттер. Драко удивленно уставился на него. Брови дугами взметнулись наверх.       — Ты что? — он заулыбался, словно Поттер отлично пошутил.       — Могу проводить.       Но нет, Поттер говорил серьёзно и чертовски внимательно смотрел на него этими лесными глазами. Малфой неожиданно смутился и перевёл взгляд на дорогу.       — Нет, спасибо. Лучше я сам, — неловкость стала ощущаться сильнее. Губы подрагивали в нервной улыбке. Он чувствовал, что Поттер продолжает в упор смотреть на него. — И потом. Это у тебя завтра смена.       Поттер не выглядел убеждённым. Он переминался с ноги на ногу и буравил взглядом. Драко закатил глаза и устало выдохнул:       — Я знаю, где здесь есть камин, работающий до поздней ночи. Я доберусь домой через него.       Поттер ответил долгим взглядом. Он взъерошил волосы на макушке, жёстко хватая пряди.       — Ладно, — сдался он. — Тогда встретимся на работе.       — Да, встретимся на работе, — Драко развернулся первым и пошёл по улице.       Взгляд Поттера прожигал спину, но стоило завернуть за угол и затеряться среди десятка витрин, как всё пропало. Драко подвигал плечами и достал футляр, который уже пару минут вертел в кармане. Вытащив сигарету, он быстро зажёг её и выпустил сизое дымчатое кольцо.       В Лондоне была ночь. А завтра выходной. И Драко мог позволить себе вернуться позже, продолжая ощущать вкус светлого эля, который отдавал теперь горечью из-за сигареты, и смутное сожаление, которому было не место. Совсем не место.

***

      Гермиона выпила кофе и быстро ополоснула чашку. Она вновь включила кофеварку и взглянула на таймер. Дверь открылась, и появился Гарри. Гермиона приподняла бровь, смотря на помятое выражение лица друга.       — Ты вообще спал ночью? — спросила она. Кофеварка запищала, и Гермиона протянула ему свежий кофе.       — Да, пару часов, пока не разбудила мигрень.       Кофе пах одуряющее хорошо. Гарри с наслаждением прикрыл глаза и сделал на пробу один глоток. Да. Просто божественно. То, что нужно.       — Из-за чего? — Гермиона отошла от него и приблизилась к небольшому овальному зеркальцу. Его повесили на узкий выступ стены, где левее висела памятка о важности сбалансированного питания. Достав резинку, она перехватила волосы в тугой хвост, рукой приглаживая торчащие пряди.       — Пил, — Гарри опять поднёс кофе к губам, — с Малфоем.       — С Малфоем? — она резко развернулась к нему.       Гарри прикрыл глаза. Он знал, что у неё то самое выражение лица, которое возникало всякий раз, когда речь заходила о Малфое, сговорах и их неожиданном отъезде: поджатые губы, сморщенный нос, суженные глаза и взгляд, который можно было перевести как: «Опять ты за своё!»       — Да. Мы пропустили пару бокалов, решили, что Париж — второй Лондон, а я ни разу не романтик, по его мнению, и разошлись по домам, — под действием обычных магловских таблеток и кофеина боль, пульсировавшая в правом виску, начала медленно разжимать свою когтистую лапу и уходить куда-то в затылок. Он посмотрел на подругу и столкнулся с её непонимающим взглядом. Брови встали домиком, придав лицу недоумение. Она поморгала.       — То есть как?       — Вот так. Он, кстати, пил магловское пиво и не возмущался.       — Вы были в магловском баре? — одна бровь взметнулась высоко и выгнулась дугой. Гарри кивнул.       — Да. Ты же знаешь, я не особо люблю места, где много волшебников и… каждый считает своим долго подойти и пожать руку.       Всё лето после смерти Тома Реддла Гарри приходилось по двадцать минут везде принимать благодарности.       — Помню, — Гермиона наконец-то отвернулась, а Гарри расслабился.       — Как твоя пациентка? — спросил он, сбрасывая болтающийся на одном плече чёрный рюкзак на диван и садясь в ближайшее кресло.       — Уже выписана, — Гермиона сжала губы в узкую полоску и встряхнулась. — Не моими заслугами, правда. Но я действительно рада, что теперь у неё всё в порядке.       Гарри кинул на неё внимательный взгляд. На Гермионе уже была белая мантия. Ослепительно белая и отглаженная, а воротник лежал ровным треугольником вокруг тонкой шеи. Выглядывал небольшой кусочек розоватой блузки, которая была надета под неё.       В её фигуре сквозила неиссякаемая бодрость, хотя Гермиона была после дежурства. Гарри мягко улыбнулся. Он поставил кружку с кофе на столик, потеснив медицинские журналы, и вытянул ноги, откидываясь на спинку. Он почти был готов к новому тяжелому дню. Почти.       Северус Снейп встретил их возле первой процедурной. К тому моменту мигрень окончательно отступила, и Гарри был уже в рабочей мантии. Он бегло поздоровался с Луной и Невиллом, обменялся вежливым кивком с Чжоу. Гермионы рядом не было. Гарри удивлённо вертел головой, но выцепить высокий пушистый хвост нигде не мог.       — Вы здесь месяц, — Снейп обвёл каждого взглядом, который выражал вселенскую обречённость, — и по всем правилам я должен буду выставить вам определённый текущий контроль. Сегодняшние пациенты будут вашими контрольными работами. Я проверю каждого и проставлю всё в свой журнал, с которым вы через полгода предстанете в вашем учебном учреждении.       Гарри и Невилл переглянулись.       Они ещё не были колдомедиками. Условно. У них были дипломы, но они всё ещё не были специалистами. И цепкий взгляд Снейпа, который смотрел едва ли не каменной горгульей, говорил, что он приложит максимум условий, чтобы не выпустить под своей фамилией бездарей.       — Мистер Поттер, — неожиданно первым вызвал он Гарри.       Тот, оттеснив плечом коллег, вышел вперёд. Коридор ещё не заполнился народом. Миссис Рихтер шла к регистратуре с целой стопкой папок, которые надо было перенести в архив. Белый свет, который заполнял все этажи больницы, делал кожу болезненно-безжизненной. И Снейп казался ещё более мрачным. Его тёмные волосы и белая кожа делали глаза колодцами без дна. А прямо сейчас эти колодцы опускали в чёрную воду Гарри.       — Процедурная восемь и десять, пробуйте доказать мне, что в газетах есть хоть доля правды о вас.       — Не знал, что вы читаете газеты обо мне, — фыркнул Гарри. Он скривил губы, мельком оглядывая имена и фамилии на желтоватых картонках обложек.       — Приходится, — Снейп громко вздохнул, — должна же быть граница тому разочарованию, которое постигнет всех их, когда правда о вас вылезет на свет.       Гарри крепко сжал зубы. Он и Снейп пререкались почти каждый день. Его куратор свято верил, что Поттер здесь лишь из-за громкого имени, а Гарри ненавидел таких высокомерных, не считающихся с простыми людьми типов. Он был уверен, что Снейп и ночует в Дайлис, ведь такого точно никто не ждёт дома.       — Мисс Лавгуд и мистер Лонгботтом, — по две папки перекочевали к друзьям, — у вас миссия проста — не убить и сделать хоть что-то полезное. По мере ваших умственных возможностей.       — Да, сэр, — Невилл кивнул, поспешно отходя. Луна, нисколько не обидевшись, насвистывая, направилась к третьей процедурной. Снейп провёл её пристальным взглядом, затем закатил глаза и повернулся к последней оставшейся:       — Мисс Чанг, — Чжоу в тишине забрала свою единственную папку, пряча глаза.       Гарри показалось, что во взгляде, который Снейп бросил на неё, было пренебрежение. Он заскрипел зубами. Сволочь.       Не желая слушать очередные замечания и издёвки, Гарри толкнул тёмно-оранжевую дверь и вошёл в процедурную.       Живот был болезненно вздут. Розоватая кожа натянулась так сильно, что Гарри всерьёз опасался касаться его. Пальцами, на которые натянуты латексные перчатки, он кружил вокруг, касаясь дуг рёбер и чуть выступающих тазовых костей, но избегал всякого давления на сам живот.       Мистер Грентон, если верить его медицинской карте, поступил в отделение с острой болью. И за те полчаса, пока он был в приёмной, его живот успел увеличиться в размере почти вдвое. Он лежал на спине, вцепившись волосатыми руками в края кушетки, и тяжело дышал. Голова стремительно наливалась свекольным цветом.       Но Гарри заботил живот, напоминающий переспелый помидор, на котором в каждую секунду разорвётся тонкая кожица и весь сок и мякоть потекут на пол.       Сканирование с помощью палочки не показало ничего странного. Все было в порядке нормы, если забыть про тот факт, что что-то заставляло его раздуваться, как сдобное тесто для рождественского пирога.       Гарри нахмурился, всё же осторожно накрыв ладонью живот. Вибрировало, будто там внутри пенилась, кипела и полыхала целая фабрика по изготовлению пива. Всякий раз, когда пальцы давили в области пупка и ниже, мистер Грентон глухо вскрикивал и ещё пару секунд шумно дышал, приходя в себя.       — Так, подождите немного, — Гарри быстро ободряюще улыбнулся пациенту, выпрямляясь и выходя из кабинета.       Он буквально пролетел несколько дверей, ловко лавируя между людьми, пока не остановился возле процедурной, рядом с которой он заметил кудрявые каштановые волосы Мартина. Гарри просунул голову в кабинет и громко кашлянул.       Колдомедик, осматривавший девочку-подростка, вскинул голову и, заметив Гарри, удивлённо приподнял брови. Что-то успокаивающе сказав девочке, он вышел в коридор.       — Что случилось?       Гарри догадывался, что Снейп выбирает им пациентов, не просто вытаскивая рандомно медицинские карты. За тот короткий промежуток времени, который он тут побывал, через его руки прошли пациенты, начиная от простых царапин до серьёзных хронических заболеваний. И почти никогда не было повторов.       Какой бы силы он не питал ненависть к Снейпу, Гарри не мог отрицать его явно врождённый талант почти мгновенно определять, что не так с очередным человеком. И этот пациент точно был таким же.       Мартин, нахмурив густые брови, слушал Гарри, который едва успевал дышать, пытаясь изложить всё моментально:       — Я думал, что это просто застой газов. При его весе и возрасте такое было бы возможно, но его живот увеличивается слишком быстро и боли на самом деле сконцентрированы больше в определённой области, — между бровями на переносице пролегла глубокая морщинка. Гарри смотрел суженными глазами на медицинскую карту, которую успел прихватить с собой. Его взгляд бегал между показателями общего анализа крови к биохимическому. — Мне кажется, что, возможно, это что-то из нетипичных реакций на определённые соединения.       Мартин внимательно слушал его, следя за движением пальцев и блуждающим взглядом. В какой-то момент он остановил его, положив руку на плечо.       — Я думаю, ты прав.       — Что? — Гарри резко замолчал, недоуменно смотря на него и поправляя очки.       — Ты прав, — Мартин улыбнулся, — давай тогда сейчас установим причину такой реакции и откачаем лишнюю жидкость. Тебе нужно больше доверять своим суждениям.       Вместе они дошли до процедурной, где их ждал волнующийся мистер Грентон. За время отсутствия колдомедика он осторожно сел, стараясь никак не сжимать огромный, упругий, как надутый гелием шар, живот. Увидев, что Гарри вернулся не один, он заволновался, но Марин тепло и радушно улыбался, подходя ближе.       С Гарри он помог пациенту вновь лечь и теперь, осмотрев живот меньше чем за минуту, заговорил:       — Скажите, пожалуйста, что вы принимали за последние пару часов?       — Травяной чай и сэндвич с ветчиной, — сказал мистер Грентон, с опаской смотря на колдомедиков. — Ветчина была свежая, уверяю вас.       — Мы не сомневаемся, — голос Гарри звучал неожиданно успокаивающе. Грентон внимательно вглядывался в него, пытаясь найти что-то тревожное в его лице, но выражение оставалось спокойным и располагающим. Только чуть заметная морщинка выдавала внутреннее беспокойство. — Мы просто думаем, что, возможно, что-то изменилось в вашем рационе и дало такой эффект. Может, вы пробовали что-то новое, привозное?       — Новое, — Грентон, тяжело дыша, задумался. Он осторожно облокотился спиной о стену. Живот мелко задрожал, — ах, было! Но это чай!       — Чай? — Гарри и Мартин переглянулись.       — Да, теща. Привозила какие-то там растения для спины из Африки. Ну жена и добавила их в заварку. Нельзя было? — он резко побледнел.       — Думаю, что он вам не подходит, — Гарри едва заметно выдохнул.       Теперь дело оставалось за малым.       Круглые часы в комнате отдыха показывали ровно пять. Гарри почти лежал в маленьком кресле, свесив руки и ноги, и только иногда поднимал голову, чтобы убедиться, что часы работают, а не стоят. Мантия была расстегнута, её концы мялись где-то под задницей, но всё это будет заботить Гарри завтра, когда он будет искать Гермиону с её заклинаниями глажки и свежести.       Невилл лежал на диване. Успев занять его раньше других, он был единственным, кто мог дремать, вытянув ноги. По его подрагивающим векам и сжимающимся губам Гарри догадывался, что снилось другу отнюдь не что-то приятное. Впрочем. Это было справедливо. Ему удобства и плохой сон.       Луна мыла чашки, успевшие скопиться на раковине за день. Она что-то тихо напевала себе под нос, и это мурлыкающее пение вгоняло Гарри в сон.       Один раз к ним заглянул Мартин. Заметив Гарри, он добро усмехнулся и показал поднятый вверх большой палец. Гарри облегчённо выдохнул. Значит, за здоровье мистера Грентона он мог не переживать; осталось верить, что он больше не будет пить чаёв с неизвестными африканскими растениями, лечащими боли в пояснице.       Снейп вошёл вместе с Гермионой и Чжоу. Заметив в его руке альбомы с ведомостями, Гарри сквозь зубы простонал и толкнул ногой Невилла, пытаясь разбудить.       Готовясь к шквалу осуждения и презрения, Гарри поднялся, спешно поправляя мантию. Рядом привычно встала Гермиона, и её стойкое хладнокровие неожиданно оказывало успокаивающий эффект. Он украдкой пожал тёплую тонкую ладонь, ощущая едва заметное ответное движение, и улыбнулся уголком губ.       Но Снейп не стал отчитывать каждого, вместо этого он молча раздал каждому свою ведомость.       — И знайте, что я завысил, — отчеканил он, — в следующий раз такой милости не ждите.       Гарри спрятал свою ведомость в карман. Он наконец-то окончательно стянул мантию и, теперь накинув кожаную куртку, стоял возле входа в Дайлис.       Вечерело, и оказаться на улице после дня в больнице, когда кругом стояли запахи порошков, снадобий и всех тех средств, которые используют для создания стерильной чистоты, было всё равно что окунуться в чистейшую воду, смывая с себя не просто всё, но очищая саму душу.       Он дёрнул плечами, сильнее накидывая куртку, и выудил из кармана толстовки свою ведомость. Сложенный пополам листочек ещё сильнее помялся, но Гарри это совсем не интересовало. На секунду сердце громко забилось, пока он, чуть медля, раскрывал листок, а потом вновь вернулось в обычный ритм, только теперь разнося вместе с кровью облегчение.       «Хорошо».       Просто «хорошо», выведенное до тошнотворного каллиграфически идеальным почерком. Не «удовлетворительно», «тролль», «посредственно». А «хорошо». И внутри тоже было хорошо.       Гарри заулыбался, но, заметив сердитую Гермиону, которая шла, остервенело застёгивая крупные пуговицы своего пальто, быстро спрятал листок обратно в карман.       — Он мне поставил «выше ожидаемого»! — прошипела она ему в лицо, останавливаясь рядом, громко стукнув каблуком.       — Это почти «превосходно», — попытался успокоить её Гарри.       — Почти не считается!       Гермиона злилась. Её всклокоченные волосы рассыпались по плечам. Она бубнила в высокий ворот своего пальто и напоминала злого драчуна-воробья. Гарри хотелось рассмеяться. Но он только мягко приобнял её за плечи, ощущая, как щекочут лицо её волосы и обступает едва заметное вишнёвое облако парфюма.       — В следующий раз ты ему точно покажешь, кто тут главный колдомедик.       — Разумеется, — Гермиона надменно задрала нос, чуть отходя от него.       Быстро спустившись с лестницы, к ним подошла Луна. Её лицо сияло, будто внутри неё никогда не перегорала особая лампочка. Она остановилась рядом с ними и, чуть поднявшись на цыпочках, широко улыбнулась, протягивая свою ведомость.       — Ого, Луна, ты молодец, — Гарри огромными глазами смотрел на высшую отметку, которая красовалась в графе. Он быстро взглянул на Гермиону, но подруга сдержанно улыбалась, хоть её глаза и потемнели.       — Это заслуженно, — выдавила она, пряча руки в карманы.       — Ты правда так думаешь? — в глазах Луны искрилось живое недоверие. — Я думаю, что он слишком завысил, — убеждённо заявила она.       — Ты преувеличиваешь, — Гермиона поправила волосы и, мельком оглядевшись, выдохнула, — ты стараешься. Ладно, Гарри, я пойду.       — Конечно, до встречи, Гермиона.       — Удачной дороги, — махнула на прощание Луна. Она продолжала едва заметно раскачиваться на носочках, смотря на всё сияющими, как бенгальские огни, голубыми глазами.       Гарри похлопал её по спине. Он был рад, искренне рад за неё.       Возможно, не такой уж Снейп и скотина, каким кажется.