***
Рон развалился на диване с куском пиццы в зубах. Доставка привезла несколько коробок буквально две минуты назад, и пицца все ещё была горячая, сыр тянулся и свисал нитями с жирно блестящих губ. Рон жевал, наслаждаясь вкусом. — Мерлин, магглы — самые настоящие волшебники! Гарри усмехнулся. Они только недавно завалились в его квартиру. Вещмешок Рона валялся прямо у входной двери. Гарри повесил свою мантию на вешалку и неожиданно стал разгребать кучи журналов, которые не давали нормально открыть дверцу шкафа. Журналы по квиддичу полетели в коробку из-под обуви, вместе с несколькими научными, подписку на которых неожиданно для самого себя оформил Гарри полгода назад. «Еженедельный пророк» и еще несколько улетели в черный мешок для мусора, который он приволок из кухни. — Убираешься? — Рон бросил на него насмешливый взгляд, потянувшись за новым куском пиццы. — Брось, тут без Гермионы не разобрать, поешь лучше. Пицца суперская! — Знаю, — Гарри закрыл шкаф, опасаясь, что та стопка полотенец в следующий раз может свалиться на его голову. — Надо будет попросить Кричера тут чуть прибраться. — А приведешь его сюда как? — Рон оторвался от телефона Гарри, на котором просматривал короткие смешные видео. — Через парадную дверь? — Нет. Может, его магия может перемещать свободно. Они же даже в Хогвартсе же могли свободно перемещаться. Идея казалась весьма интересной. В одиночку Гарри убьёт на это один день. Если не натолкнётся на очередную коробку со старым хламом, в которой закопается до позднего вечера и вновь не забьёт на уборку. Несколько таких коробок недавно прислала тетя Петунья. Они не так давно решили перебраться куда-то ближе к Шотландии и прислали целые две коробки с его вещами, игрушками и всем тем, что имело к нему отношение, сказав, что там есть и вещи матери Гарри, которые, возможно, будут ему интересны. Эти две коробки Гарри затолкал сразу же в самый угол, накидав сверху стопку стиранных вещей. А письмо отправил в мусорку. — Ладно, подумаю потом, — сдался Гарри. Он сел рядом с Роном и потянул себе коробку с пиццей. — Ты кинь свои вещи лучше в спальню. Там не затеряется. — Хорошо. Несколько минут они ели, не разговаривая, пялясь в телефон, где жирный кот пытался втиснуться в узкий кошачий лаз. — Кстати, мать там передала тебе котлет, — вспомнил Рон. — Закину потом в холодильник. Кот наконец смог впихнуть своё пушистое тельце, и запустилось следующее видео. Одновременно с этим что-то сильно и остро застучало по стеклу. Гарри со вздохом поднялся и пошёл на кухню, где звенело окно. На хлипкой железке сидела пестрая птица. Янтарные глаза смотрели хмуро и презрительно, а лапа, к которой была привязана коробка, острым когтем впилась в прорези между кирпичиками. Гарри поспешил впустить птицу внутрь. Он быстро отвязал посылку и заозирался в поисках угощения. Совиного угощения было немного. Гарри так и не завел другой птицы после Букли. А этот величавый филин явно ожидал особого к себе отношения. Захлопали дверцы шкафчиков, пока Гарри пытался вспомнить, куда же убрал печенье. — Это чей? — на кухне появился Рон. Он дожевал бортик пиццы и, спешно вытерев руку о выцветшую футболку, подошёл ближе. — Малфоя, — Гарри нашёл алюминиевую синею коробочку и открыл ее перед филином. — Не знал, что вы завязали переписку, — Рон хмыкнул, подвигав бровями. Гарри закатил глаза. Пока филин хрустел печеньем, он спешно отодрал холщовую бумагу, служившую упаковкой, и принялся листать абсолютно новое издание учебника. Переплёт все еще был настолько тугой, что на середине закрывался мгновенно. Пахло красками. К книге прилагалась короткая записка. «Не дай Мерлин, если хотя бы один листок будет согнут, Поттер…» Гарри заулыбался. Рон заинтересованно взглянул из-за его плеча и присвистнул. — Какая небывалая любезность, — прокомментировал он, отходя к плите и ставя чайник. Инсендио сработало не с первой попытки, но огонька на конце палочки хватило, чтобы конфорка вспыхнула и огонёк затрещал. — Книга редкая, — пожал плечами Гарри. — И как он? Открылся кран. Рон засунул заляпанный чайник под струю воды. Он шустро и свободно двигался на маленькой кухоньке Гарри. Первое время обучения Рон жил у Гарри на постоянке. И теперь ему не составляло особого труда использовать маггловскую технику. — Кто? Драко? — Гарри попробовал почесать филина, но птица предупреждающе щёлкнула клювом. — Ага. — Не знаю, — пожал плечами Гарри. — Пока нечего сказать. Любопытно. Рон кинул на него странный взгляд. Чайник чуть потрескивал на огне, когда холодные капли стекали, и огонь принимался шипеть. — Нам как-то старший сказал, что любопытство доводит либо до смерти, либо до кровати. Какой вариант тебе больше по душе, сам выбирай, — он снова захмыкал. Гарри задумался. Филин, доев угощение, величаво вылетел из квартиры. — С Малфоем возможны оба.***
Драко измучил себя переживаниями. Он урывками спал, прекрасно понимая, что утром, когда придётся вставать, когда просигналит будящее заклинание, наложенное на кровать, то будет с ненавистью вспоминать каждую минуту, которая была потрачена зря. Он был дёрганным и раздражительным. И даже утром, столкнувшись в проходе с Луной, едва удержал себя от едкого замечания. Но Луна будто и так его поняла. Просто посторонилась, давая проход, а после Драко еще пару минут ощущал её пристальный изучающий взгляд, нервно двигая лопатками. Драко все ещё собирался, нервно дергая ворот своей мантии, когда ординаторская заполнилась. Последним влетел Поттер. Грейнджер, чинно сидевшая на диване, поднялась. Поттер мазнул её губами по щеке и кинув рядом свой отвратительного вида поношенный рюкзак, бросился к шкафу, попутно стягивая кожаную куртку. Драко отвел глаза, успев напоследок заметить, что темные пряди сегодня в еще большем беспорядке, чем обычно. Он еще раз дернул идеальный ворот и отошел к креслу. Сел, закинув ногу на ногу и уставившись куда-то в пол, замечая торчащий рыжий шерстяной носок Луны. — Ты почти опоздал, — донеслось до Драко шипение Грейнджер. Поттер сел рядом с ней, потеснив. — Рон не мог найти куда дел свою форму, пришлось долго искать. Драко сдержал мысленно фырканье. Как это похоже на Поттера с Уизли. — Гарри, тебе нужно оттуда переехать. Это же позорище. Там ничего не работает, — Гермиона скрестила руки на груди. — Я уже привык. Драко продолжал изучать аляповатый носок. Он против воли вслушивался в разговор, понимая, что не перестает думать о Поттере, сверяя мысленно какие-то газетные выдержки с тем, что слышал. Он раздраженно тряхнул волосами и отвернулся к окну. «Бесит». Минутная стрелка двигалась с какой-то паузой. Драко уже пять раз успел взглянуть на круглый циферблат, который кто-то подвесил над самой дверью, но оставалось все так же пять минут. Северус Снейп всегда появлялся ровно в восемь. Драко опять посмотрел на часы. Без четырёх восемь. Да сколько еще? Он принялся изучать ногти, нервно покачивая ногой. Переведя взгляд, столкнулся с Поттером. Тот в открытую пялился на него. Драко нервно дернул губами, но отводить глаза не стал. «Что ж. В это можно играть вдвоем». Поттер удивлённо изогнул бровь. Он усмехнулся краешками губ и подпер голову рукой, чтобы смотреть было удобнее. Грейнджер удивлённо посмотрела на него, а потом перевела взгляд на Драко. На её лице появилось выражение недоумения. Драко чувствовал, что теперь они с Поттером стали объектом всеобщего интереса. Он мог краем глаз поймать движения со стороны Лонгботтома и Чанг, которые тоже придвинулись ближе. Драко подвинул плечами, ощущая, что ему становится несколько не по себе. — Сдаёшься? — одними губами спросил Поттер, когда Драко действительно собирался уже закончить эту детскую игру. Но тут же застыл. Он облокотился на спинку стула, принимая более удобную позу, и деланно расслабился. Драко чуть прихватил верхними зубами нижнюю губу, отмечая, что глаза Поттера сузились. Он усмехнулся. Открылась дверь. Драко вздрогнул и посмотрел на Снейпа. Снейп прошёл к столу и бросил папки на него. — Разделите сами, — он смерил каждого непроницаемым долгим взглядом и, взмахнув полами своей мантии, ушёл. Все непонимающе переглянулись между собой. — Это он настолько в нас разочарован, что ли? — подал голос Невилл, подходя ближе. Он до этого неловко стоял у окна с каким-то журналом в руках. Драко видел, что на матовой обложке изображены какие-то растения, которые иногда ярко вспыхивали. — Не знаю. Гермиона первая подтянула к себе папку с историей болезни. Она бегло перелистала страницы, подробно изучая главную с данными, и вклеенные анализы. — Ладно. Я пошла. Всем удачи. За ней нерешительно потянулись остальные. Драко для себя вытащил папочку из середины. Самую последнюю забрал Поттер. Он обвёл Драко долгим взглядом, прежде чем забрать историю болезни и, не открыв ее даже, ушел из ординаторской. Драко фыркнул. Он с удобством расположился в кресле, не спеша открыл историю болезни. Подробно прошёлся по главному разделу, где содержалась личная информация, перешел к данным анамнеза. Он пару раз возвращался к первым страницам, что-то сравнивал, прикидывая в уме. И только потом поднялся, поправил идеальную мантию и, не выпуская историю из рук, вышел из комнаты. Гермиона натянула на руки перчатки из кожи виверны. Кожа вивирны тоньше драконьей, она мягче, но столь же прочна. Накинув поверх своей мантии еще одну защитную, напоминающую прозрачный клеенчатый дождевик, Гермиона напоминал себе профессора Спраут, которая в таком виде часто подолгу копалась в теплицах. — Я готова. Велма, одетая полностью, как Гермиона, с той лишь разницей, что просвечивающая мантия у нее была розовой, кивнула. Она толкнула массивную дверь, и Гермиона оказалась в просторной ванной комнате. Серая плитка покрывала стены и пол, а выбеленный серо-белый потолок был лишен любых рисунков и орнаментов. В помещении были душевые без всяких перегородок, напоминающие такие же в магловских муниципальных больницах, глубокие серые ванны и множество всяких тазов. Был даже бассейн глубиной не больше полуметра, в котором можно было ухватиться за бортики с двух сторон, если вытянуть руки в стороны. Тихий подросток уже сидел в глубокой ванне с теплой водой, которая едва покрывала ступни. — Малькольм, как самочувствие? — она постаралась улыбнуться, хоть и сомневалась, что сквозь маску и очки это видно, но надеялась, что голос всё же передает ее дружелюбие. Подросток вяло дернулся, но ничего не сказал. — Ничего, скоро тебе полегчает. Велма уже поставила у бортика ванной фиолетовый раствор, от которого поднимались бледно-розовые пузырьки. Вместе с Гермионой они зачерпнули раствор, оказавшийся вязким и тянущимся как слизь, и принялись обрабатывать крупные багровые волдыри, которые обильно высыпали по всему тощему телу. Малькольм морщился, когда пузыри лопались и выделялась красноватая жижа, но терпел. Гермиона периодически ловила его полные слёз глаза, но жалобы так и не сорвались с поджатых губ. — Ты молодец, — сказала она, когда закончилась первая порция раствора, и Велма пошла готовить следующий. Малькольм почти полностью был покрыт фиолетовой слизью. Остались плечи и лицо. Он тихо кивнул и дотронулся до свисающей с волос капли. — И очень скоро поправишься, — Гермионе хотелось его поддержать. Драконья оспа — одна из самых неприятных болезней в волшебном мире. Вылезали болезненные волдыри, которые не сходили месяцами. И без помощи колдомедика победить болезнь было просто невозможно. Но правильно подобранный концентрант, разведенный с успокаивающим зельем, не просто успокаивал воспаленную кожу, убирая боль и зуд, но и способствовал быстрому заживлению. Через неделю о драконьей оспе Малькольму будут напоминать только розовые пятнашки, а уже через шесть месяцев не останется и их. — Знаю, — Гермиона вздрогнула, услышав достаточно низкий голос подростка. — Но я ни о чём не жалею, — Малькольм провёл по зудящей щеке. — Это был настоящий норвежский горбатый. Гермиона улыбнулась. Хорошо, что драконьей оспой болели только раз в жизни. Иначе Малькольм со своей любовью к драконам мог бы претендовать на личную палату в больнице. Драко вошёл в смотровую. Его пациент — Джон Эванс — уже сидел на кушетке. Это был приятной наружности взрослый мужчина. Из-под мантии выглядывал строгий костюм. Драко дежурно вежливо улыбнулся. — Можете показать вашу руку? В карте говорилось, что на правой руке появилось болезненное набухание после того, как Джон Эванс — алхимик в лондонской академии — случайно облил себя экспериментальным зельем. Джон Эванс расстегнул манжеты рубашки и освободил руку. Драко сразу же заметил округлую припухлость. Он дотронулся до воспалённой розоватой кожи пальцами, осторожно ощупывая область отёка. — Через сколько по времени образовался отёк? — поинтересовался он, продолжая осторожно надавливать. Набухание было мягким и легко поддавалось давлению. — Минут через сорок где-то. Я сразу же обратился за помощью. — Правильное решение, — Драко потянулся к футляру, чтобы достать палочку. Рукав мантии слегка натянулся, обнажая резиновый валик перчаток. — Я возьму образец содержимого, и мы решим, что следует нам делать, — кончик палочки зажегся белым. Однако Джон Эванс резко отнял руку. Его приятное лицо сделалось враждебным, потеряв все располагающие черты. — Что случилось? Боль усилилась? — Драко протянул к нему руку. Но пациент резко вскочил, ударив по протянутой ладони. — Я не позволю, чтобы моим лечением занимался Пожиратель Смерти! Драко замер, ощущая, как схлынула с лица краска, а руки мелко задрожали. Он облизал вмиг пересохшие губы. — Мистер Эванс, — он усилием воли придал голосу твёрдость, сохраняя вежливый тон, — я — колдомедик и несу ответственность за ваше здоровье. Моё прошлое не имеет никакое отношение к вам и не представляет никакой угрозы. — Конечно, вы все мастера на сладкие речи, — Джон Эванс спешно собирался. Он застёгивал манжеты и поправлял мантию, продвигаясь к двери. Драко попытался его остановить, потянувшись, но пациент отшатнулся и вцепился в дверную ручку. — Мистер Эванс, послушайте, — мягко просил Драко. — Здесь все сошли с ума, если позволяют таким как вы работать! — ситуация быстро превращалась в критическую. Мистер Эванс был взбешен. Он морщился из-за боли в пострадавшей руке, которой сейчас усиленно давил на дверь, но продолжал обвинять Драко, и с каждым новым словом его голос звучал всё громче. Дверь поддалась, и теперь за скандалом могли наблюдать и остальные. Драко видел, что сёстры стали удивлённо на них коситься и шептаться, кивков показывая на него. Липкий пот бежал по спине. Драко почти не слышал ничего — собственное сердце билось в голове так сильно, что казалось в вакууме, где есть только этот сильный набат. — Вы — ничтожества, которые глумились над слабыми, марали руки в крови! — Я никого не убивал, — просипел Драко. Всё бежало рябью перед глазами. Людей в коридоре становилось больше. Хотелось захлопнуть эту дверь, сбежать. Спрятаться. — Он не убийца, — новый хриплый голос прорезался сквозь вакуум Драко. Он застыл, опять оглушённый. — И вы не имеете никакого права так о нём говорить. Он был на передовой войне, пока вы предпочли бежать, предавая всех, заботясь только о своих жизнях. Вы сами плевали на слабых. Гарри стоял за спиной Джона Эванса. Тот затрясся, ослаб и осел на пол. А Гарри высился над ним, как греческий бог, чьи зелёные глаза были столь равнодушны и холодны к простым человеческим страданиям. — Вы… вы, — мямлил Эванс. Но Драко не мог разобрать слов. Он смотрел на Поттера, будто впервые его увидел, как тогда, перед Хогвартсом, когда Хагрид нёс его на руках, а Драко… — Что тут происходит? — голос Снейпа вывел всех из транса. Он быстро оказался между ними. — Мисс Рихтер, быстро сюда, — скомандовал он. — А вы двое, — Драко вздрогнул, — быстро в мой кабинет.