Чарующая Венди

— Миссис Монтгомери... очень приятно, — Джеймс Хук, не отрывая взгляда от лица Венди, взял ее руку и провел по ней губами. Та была слишком потрясена, чтобы отстраниться, а он даже не попытался освободить ее пальцы из своей хватки. "Нет! Только не здесь". Гнев. Так оно и было: редкий в Венди, но такой сильный гнев наконец охватил ее. Ее захлестнула горячая ярость. В конце концов она вырвала свою руку из ладони Хука и крепко сжала кулачки, впиваясь ногтями в мягкую кожу ладоней. Она не была готова к этому. Не была готова... Венди безучастно посмотрела на остальных мужчин и пробормотала: — Доброго вам вечера, джентльмены. — Капитан Хук присоединился к нам, прибыв из южных океанов. Большую часть жизни он провел на отдаленных островах и в экзотических тропических райских кущах, — пояснил Джереми. Венди ничего не ответила. — Разве это не очаровательно, дорогая? — с нажимом спросил муж. Венди поджала губы, и ее слова прозвучали достаточно неприветливо: — Так зачем же тогда теперь возвращаться в Англию?.. А, капитан? — она едва смогла заставить себя обращаться к нему по принятому титулу. — В жизни любого человека наступает момент, когда зов родного дома снова становится сильным. Я англичанин по рождению и воспитанию. И мне вдруг захотелось вернуться в ласковые объятия родной страны. — А что, если вы вдруг обнаружите, что все уже не так, как было? Что эти руки скорее отвергают вас, чем готовы обнять? — Поверьте, я полон оптимизма, и верю, что этого не произойдет. — Это зависит, я полагаю, от того, что вы собираетесь делать своей стране, оказавшись здесь. И как вы намерены себя вести. Народ этой страны может с подозрением относиться к тем, кто решил на столь долгое время покинуть ее берега. И их подозрения зачастую вполне обоснованны. — Действительно, может вы и правы. У всех нас есть прошлое, которое лучше всего и оставить в этом прошлом, не так ли? Но мы все в равной степени имеем право начать все сначала. Выражение лица Хука оставалось по-прежнему спокойным. Его хладнокровие перед лицом ее кипящего негодования привело Венди в самую настоящую ярость. — Опять же, все зависит от того, в чем именно заключались эти прошлые прегрешения. Некоторые проступки серьезнее остальных, и их нелегко простить, капитан Хук, как вы наверняка знаете. Заметили ли присутствующие то напряженное молчание, последовавшее за этим враждебным, но любопытным диалогом, возникшим между миссис Монтгомери и морским капитаном, неизвестно. Джереми Монтгомери вдруг закашлялся от смущения. — Венди, дорогая, капитан здесь вовсе не для того, чтобы мы проверяли его честность. Пожалуйста, простите мою жену, капитан, у нее есть определенная прямота, которую я иногда не могу контролировать. — Не нужно извиняться, Монтгомери. Беседа никогда не бывает так восхитительна, как когда она пронизана смелым остроумием и острым языком, — несмотря на то, что Хук обращался к нему, он не отводил взгляда от супруги своего банкира. — Скорее острым умом, капитан, — поправила его все чаще и чаще дышащая Венди. — Несомненно, — согласился Хук. И Венди поняла, что, несмотря на всю свою ярость, она все же смотрела только на него. Но теперь отвела взгляд. — Миссис Монтгомери, — вмешался Уильям Бойд, невысокий, с маслянистым взглядом коллега Джереми, который регулярно пытался очаровать Венди. — Могу я сказать, как восхитительно вы выглядите сегодня? Джереми с гордостью шмыгнул носом. — Спасибо, — последовал ее краткий ответ. — В самом деле, — повторили и остальные собравшиеся, чьи глаза в странном хореографическом представлении, как один, опустились к выпуклому бюсту, выступающему из темного шелка платья. О, как она жалела, что надела эту адскую штуковину! Ошеломляющий шок оттого, что снова увидела Хука, заставил ее корсет сжаться сильнее, чем когда-либо, и Венди уже понимала, что отчаянно втягивает воздух, заставляя парные предметы их внимания вздыматься, будто устраивая перед мужчинами какое-то пошлое шоу. Лицо ее стало алым, она почувствовала, как оно краснеет и становится огненно горячим. Венди бросила взгляд влево, где снова встретилась глазами с пиратом. Это было неизбежно. Он, единственный из всей компании, смотрел не на ее грудь, а все еще удерживал взгляд с той неуловимой улыбкой, заставившую Венди снова вернуться в пьянящие дни Неверленда. Внимание Хука казалось удушающим. Она больше не могла этого выносить. — Извините меня, — повернувшись к нему спиной, она поспешно вышла из комнаты. И едва заметила, что ее зовет муж. Венди жаждала одиночества и простора, жаждала недвусмысленно и отчаянно. Но в доме было полно народу, и она с трудом нашла свободную комнату. Наконец, пройдя по длинному коридору, она открыла дверь в помещение, которое явно было кабинетом или небольшой библиотекой: там было пусто, темно и тихо, и это давало облегчение от суетливого водоворота каких-то людей, притязаний и пиратов. Ворвавшись внутрь, она подошла к столу и тяжело оперлась на него, глубокие вдохи превратились в сдержанные рыдания. "Глупая девчонка! — ругала она себя. — Глупая, глупая девочка. Зачем позволять ему так себя доставать? Но как он посмел прийти сюда? Как он смеет снова все это ворошить? Почему именно он?" — Эм-м-м... а почему именно "он"? Она выпрямилась во весь рост, вытирая слезящиеся глаза и пытаясь ухватиться за свою заблудшую гордость со здравым смыслом. Венди сделала несколько глубоких вдохов, чувствуя, как воздух возвращается в легкие, постепенно успокаивая свой разбушевавшийся разум. Она не позволит этому повлиять на себя. Она найдет способ отправить его обратно. Так будет лучше всего. И это будет правильно. У него нет никакого права приходить сюда и бросать ее в мир мучений. Но почему она вообще так реагирует? Питер ведь часто приходил к ней — и это никогда не вызывало такого смятения. Но ведь Питер не пытался заставить ходить ее по доске. Венди недоверчиво рассмеялась, возвращаясь мыслями к своим диким приключениям с пиратами и феями. Это было так весело, правда? Это было лучшее время в ее жизни. И Хук был частью этого; ей хотелось, чтобы он и был в Неверленде с самого начала, хотелось мечтать о нем, воссоздавать его заново. А теперь... он вернулся. "Лучшее время в моей жизни". Неужели это снова заговорили всего лишь ее собственные желания? Неужели она сама во всем виновата? И, надо признать, капитан Джеймс Хук до сих пор вел себя безупречно. На самом деле, она могла даже сказать, что была незаслуженно груба с ним. Он же действовал с соблюдением приличий и их правил, в гораздо большей степени, чем похотливые пиявки, окружавшие ее мужа, которые бесстыдно флиртовали с ней, пожирая глазами, чтобы утолить собственные неудовлетворенные желания. Возможно, Хук и в самом деле пришел сюда, чтобы просто открыть счет и загладить свою вину, начав все заново. Могла ли она, столь восхищенная своей честностью и состраданием, действительно отказать ему в этом прощении? Как раз в момент, когда она собиралась вернуться к драке и подойти к Джеймсу Хуку с холодной вежливостью, если возникнет такая необходимость, за ее спиной раздались шаги. Венди узнала эти шаги не только по тому дню в парке, но и по своему прошлому на корабле — именно так тяжелые, обутые в сапоги ноги шагали по палубе его великолепного судна. — Венди Дарлинг, вы убежали от меня как раз тогда, когда я начал получать удовольствие от нашей маленькой беседы... Она не осмелилась обернуться. И заговорить она тоже не осмеливалась. И снова этот человек лишал ее свободы воли, держал в плену. Шаги приближались. — Вы не дали мне возможности добавить свои собственные комплименты. Какое превращение из неуклюжей маленькой девочки ушедших лет! И сейчас вы выглядите... просто очень... очень изысканно, — последнее слово упало, как капля кларета в хрустальный бокал. Венди чувствовала жжение его взгляда на своем теле, несмотря на то, что стояла к нему спиной. — Я не позволю вам добраться до меня, Хук. Он хмыкнул. И по коже Венди пробежали мурашки. — О, но ты сможешь обнаружить, что жизнь гораздо интереснее, если все же позволишь мне добраться до себя, дорогая. — Я вам не дорогая. Я та самая девочка, которую вы пытались убить много лет назад. Хук легонько фыркнул с насмешливым презрением, и кончик его языка пробежал по верхней губе. — Это не так, моя красавица. Это было просто... Боюсь, что в то время вы просто стояли у меня на пути. Сомневаюсь, что даже я позволил бы вашей хорошенькой головке слишком долго болтаться под водой. В конце концов, я все еще хотел, чтобы рассказчица потчевала мою команду... и меня тоже. Венди Дарлинг — рассказчица сказок для Джеймса Хука, — он приблизился, пока Венди не почувствовала теплое дыхание, шевелящее ее волосы, и не уловила сладкий мускусный аромат сигарного дыма. Венди крепко зажмурилась, отрицая тот эффект, что он вызывал в ней. — Как вы смеете произносить мое имя? Вы пользуетесь дурной славой! Но его голос продолжал и продолжал проникать в нее, такой же низкий и чувственный, как щипки басов. — Среди моих товарищей, возможно. И в отдаленных частях этого земного шара. Но только не здесь. Здесь я нахожу, что мое имя несет в себе определенный вес, наделяя меня достоинством и заслуживая уважения. Я бы мог в одно мгновение поставить людей на правильный путь. — Я же сказала вам в парке, чтобы вы оставили меня в покое. Вы не должны навязываться моей семье таким образом. Почему ее голос звучал так глухо, почти безжизненно? — Я просто ищу банкира для своих финансов. Что я могу поделать, если ваш муж оказался именно тем человеком, которого и рекомендовали мне? — Я вам не верю. Вы пришли сюда за... — Так зачем же, Венди Дарлинг? — теперь его горячее дыхание ласкало ее шею. Она резко обернулась и увидела его всего в нескольких дюймах от себя, его глаза снова завораживали ее, приковывая взгляд. Венди попятилась, но стол помешал ей убежать. Она хотела сказать правду, как только поняла это. — Вы пришли сюда за... — она поняла, что воздуха явно не хватает. Все, что имело значение, — это его глаза и улыбка, та злая улыбка, неуловимо танцующая у него на губах. Он пристально рассматривал ее лицо, время от времени опуская взгляд, чтобы осмотреть все остальное тело, но почему-то этот взгляд совсем не вызывал отвращения, вызываемого другими мужчинами. Когда Хук взглянул на ее грудь, то сделал это с таким изящным вниманием, что она даже почувствовала вместо этого прилив какой-то гордости и поняла, что та поднимается к нему почти намеренно. — Так зачем же я пришел? Неужели и вправду за этим?.. — его ухмылка стала еще шире, но затем темные брови нахмурились, и лицо приняло выражение явной сосредоточенности. Продолжая пристально всматриваться в нее, он поднял правую руку, будто хотел приласкать. Венди понимала, что ей следует оттолкнуть его. Но она этого не сделала. А теперь тыльная сторона его ладони была опасно близка к тому, чтобы коснуться нежной кожи ее левой щеки, которую (и Венди чувствовала это!) уже пощипывало от какого-то неясного волнения. Его губы были слегка приоткрыты, а сам Хук выглядел почти смущенным, сосредоточившись на том месте, которое он почти поглаживал. Но он по-прежнему сохранял то драгоценное пространство, призраком нависая над ней, но все же не касаясь. — И что же мне теперь делать с вами, Венди? Тут возникает вопрос. Вот вы передо мной: красивая, очаровательная, взрослая... — его голос упал до шепота, словно рассудок и впрямь помутился. — Моя Венди... От этих слов внутри у Венди что-то закипело так сильно, что она не смогла от этого избавиться. В ее животе, несомненно, кипела какая-то расплавленная лава. Она уже знала это чувство: иногда она чувствовала его рядом с мужем, но никогда так, как сейчас, как будто это могло полностью лишить ее контроля. Ее рука поднялась вверх, дрожа, колеблясь, но все-таки желая этого... Он был так близко и так, так красив. Красив, неужели это было то самое слово? Сейчас оно казалось совершенно неадекватным. Чувства, которые он пробуждал в ней, выходили далеко за рамки того, что Хук был просто красив, она знала это, но словарный запас в отношении таких вещей был так ограничен или, по крайней мере, разрушен... Где-то в глубине коридора с оглушительным грохотом захлопнулась дверь, а вместе с ней, как мыльный пузырь, лопнули и теперешние мечтания Венди. С напоминающей о юности легкостью она вырвалась из почти что объятий Хука и целеустремленно зашагала к двери. Разум ее был тверд, и она остановилась, оглядываясь на него с еще большей решимостью. — Вы будете вести дела с моим мужем только по обеспечению своих финансов. Вы больше не должны приближаться ко мне... даже на шаг, — и слыша это, губы Хука искривились в недоверчивой улыбке. Но потом Венди ушла, оставив его во мраке, и его ярко-синие глаза сверкнули, все еще напоминая о том пламени, что сжигало ее изнутри. А она вернулась в комнату, где обнаружила, что Джереми давно ищет ее. — Венди, где ты была? Ты так внезапно ушла. Тебе нездоровится? — Да, собственно говоря, я немного устала. Пожалуйста, позволь нам вернуться домой. Муж фыркнул. — Венди, пожалуйста, мне нужно еще немного времени. Я еще не уверен, что добился согласия капитана. Его счет слишком ценен, чтобы потерять такого клиента. Неужели ты не можешь спокойно посидеть и отдохнуть? Венди была уверена, что у Хука никогда не возникало вопроса, у кого он будет держать счет. Теперь она была уверена, что он приехал в Англию лишь с единственной целью — найти ее. И тот факт, что ее муж был банкиром, а Хуку нужно было где-то хранить свое огромное, нажитое нечестным путем состояние, был для него просто удачным совпадением. Но сейчас она не могла уничтожать амбиции своего мужа, тем более в доме одного из старших партнеров. — Чтож... хорошо, — вздохнула Венди, — только побыстрей. У меня так болит голова. Он чмокнув ее в щеку, и его поцелуй вызвал только раздражение. А потом Джереми бросился прочь, вероятно, чтобы найти Хука. Уже скоро он вернулся с сияющей улыбкой. — Я уже сделал это. Он присоединяется к нам и хочет, чтобы я управлял его счетом. Разве это не великолепно? Я видел его список активов. Они впечатляют, Венди, если не сказать больше. Партнеры будут в восторге от меня. Я должен сказать им сейчас же. Просто еще один момент, моя дорогая, — ее муж был в приподнятом настроении, думая, что завоевал клиента благодаря своей впечатляющей банковской хватке. Венди опустила голову. Джереми вернулся с ее пальто, все еще подпрыгивая, как щенок. — Это лучший счет, который я приобрел за последние годы, Венди. Это должно оправдать повышение моего жалованья, полагаю. Возможно, мы даже сможем купить автомобиль. Все это довольно интересно. Она устало улыбнулась своему ликующему мужу и похлопала его по пальто. — Молодец, дорогой. А теперь мы можем идти домой? Он с улыбкой кивнул, и, попрощавшись с хозяевами, они отправились домой пешком. До ухода Венди больше не видела Хука. — Спасибо, что терпишь меня. Мой успех частично зависит от тебя, ты же знаешь. Твое сияние и очарование влияет на всех, — Джереми похлопал ее по руке, которая уютно устроилась на сгибе его локтя. — Но я был очень груб с Джеймсом Хуком. — Правда, он явно не возражал, — Джереми рассмеялся. — Должен признаться, я был весьма обеспокоен, когда ты начала придираться к нему. Всему есть время и место, ты же знаешь. — Да я просто расспрашивала его. В конце концов, тебе ничего о нем не известно. — Зато мне известно, что у него есть деньги. — Но откуда же, Джереми? Ты вообще думал, при каких обстоятельствах он их заработал? — Что ты имеешь в виду? Венди закатила глаза, удивляясь отсутствию проницательности у своего мужа. — Я имею в виду капитана независимого судна, частного судна, работающего в южных морях и зарабатывающего свои деньги на непонятной конкретной "торговле". Мне все это кажется немного странным. — Ну, он сказал, что служил в торговом флоте, отсюда и его титул. — И ты ему веришь? — У меня нет причин этого не делать. Он казался настоящим джентльменом. "О, Боже, "настоящий джентльмен". Да это просто хорошо отрепетированный блеф Хука. Однажды он уже обманул меня". — Ты обратил внимание на его левую руку? — Нет. А что с ней такое? — У него ее нет, — сказала она. — В самом деле? — голос Джереми повысился от удивления и изумления. — Да, та, что есть — подделка. Правда, Джереми, ты такой ненаблюдательный. Она совершенно жесткая и сделана из дерева или чего-то подобного. — Клянусь Юпитером, я и понятия не имел. Ты очень умная маленькая штучка. Бедняга. Интересно, как можно потерять руку? — забота ее мужа была трогательна, а его наивность сводила с ума. — Это и впрямь интересно, — вздохнула Венди, мысленно вызывая образ гигантского крокодила. — Но не кажется ли тебе все это довольно подозрительным? Неужели ты думаешь, что это разумно — иметь дела с таким человеком? — Зато он принесет банку слишком много денег, Венди. Я просто не мог ему отказать. До тех пор, пока он держит свой счет в порядке, мы будем служить ему и не будем задавать никаких вопросов. — Я все поняла. Ну вот, мы пришли. Но Джереми... — она остановилась, повернувшись к нему с серьезностью. — Ты ведь будешь осторожен, правда? — Конечно, дорогая. Но он просто мой клиент, вот и все. Да и о чем тут беспокоиться? Все было безнадежно. Пути назад уже не было. Как бы ей ни хотелось избавиться от Джеймса Хука, было ясно, что Венди будет встречаться с ним гораздо чаще. Когда они вернулись домой, Джереми подошел к двери, чтобы открыть ее, а она осталась стоять на тротуаре. Подняв лицо к ночному небу, она глубоко вдохнула, позволяя прохладному свежему воздуху очистить легкие. Тело казалось странно ожившим, словно остаток ее чувств в кабинете по-прежнему был в ней. Даже со светившими в ночном лондонском небе фонарями она могла ясно видеть звезды. Пока Венди смотрела, одна из них пронеслась в поле ее зрения, оставляя за собой след, который исчез так же быстро, как и появился. Она представила себя в такую же ночь, много лет назад, прокладывающей свой собственный след по небу. Возможно, действительно, это все и было довольно захватывающе.