Loving The Stars.

Утяжелители неприятно стискивают голени. Их вес не такой уж большой, но всё равно идти странно. Ощущения напоминают то путешествие, когда ты случайно оказалась в зыбучих песках. К счастью, эта планета не напоминала бескрайнюю пустыню, где один шаг оказывался роковым. Вовсе нет, ты идёшь по приминающейся траве, изо всех сил борясь с весом, обхватывающим твои ноги. Ясмин пыхтит позади, ей тоже не нравится новая часть одежды. Однако Доктор настаивала на них, пришлось уступить. В конечном итоге, вы знаете: покинуть ТАРДИС в таком случае невозможно до тех пор, пока повелительница не будет удовлетворена. Ей утяжелители не понадобились, зато вы с Яс и Дэном получили свои. – Не отрывать обе ноги от земли, – предупреждает Доктор, открывая входную дверь. Итак, вы оказываетесь в обычном поле. Зелёная трава едва заметно колышется от порывов ветра, над головой раскинулись мириады звёзд, следящих за каждым вашим передвижением. Красивое и абсолютно пустое пространство вокруг, за исключением, конечно же, вас, приятно. Атмосфера незнакомого места тёплая и дружелюбная, по крайней мере на первый взгляд. Вы недалеко отходите от ТАРДИС, Доктор всегда остаётся сзади, позволяя вам троим рассмотреть и почувствовать всё самим. Дэн – единственный, кто не задаёт вопросов и не интересуется утяжелителями, как и всегда, он просто принимает их. И всё же ты видишь в глазах мужчины волнение. Но оно, скорее, относится именно к посещаемой планете, а не к чему-то ещё. Льюис действительно взволнован. Даже не особо меняется в лице, когда вместо чего-то необычного, вы бредёте по спокойному полю. Естественно, вы с Ясмин ожидали чего-то другого, привыкшие к нестабильности и удивительному разнообразию вселенной. Поэтому сбиться с толку не так тяжело, как может показаться. Такая же планета, как и Земля. – Кто-нибудь знает названия созвездий? – Доктор фыркает на вопрос Кан, она знает, но не собирается помогать вам сейчас. Разве не этим было главное условие приключения? Она позволит вам самим найти ответы, и как бы сильно вы ни просили, не вмешается. Понять, почему Яс спрашивает – легко. Она всё ещё не верит, что вы не на Земле. Под молчание повелительницы пакистанка вытаскивает телефон, пытаясь сфотографировать звёзды в вышине. Кажется, у неё было какое-то специальное приложение, которое было способно собрать из разрозненных мерцающих огоньков правильное положение. Для тебя это всё ещё непонятно. Каким образом в древности люди догадались, что можно дать созвездиям названия, основываясь на их схематическом рисунке? Более того, основная часть совершенно не казалась понятной. Если Весы ещё можно угадать, то Кассиопея оставалась набором отрезков, который не каждый художник сможет обрисовать, чтобы создать призрачный образ женщины. К счастью, с последним помогали мифы, трактующие правильные варианты. И всё равно это никак не подсказывало, как именно нужно было смотреть. Вроде бы Кассиопея всегда оказывается перевёрнутой. А ещё у неё был трон. Трона ты, конечно, не видела. – Не могу приблизить, – жалуется Кан. Ты в несколько шагов добираешься до неё, через плечо заглядывая в экран. Звёзды и правда не становятся ближе, как бы сильно не увеличивал зум. На мгновение оборачиваешься на блондинку, она чуть улыбается тебе, после тоже всматриваясь в небо. Удивительно, но никакой лекции не следует, даже намёка на неё. – Это не земные созвездия, – бормочет Дэн, и улыбка на лице Доктора становится шире. Ты запускаешь руку в карман, шаря между различными предметами, находящимися там. Невозможно угадать, что понадобится в следующее мгновение, потому отделения одежды заполнены сами странными вещами. Конкретно в твоём находятся обёртки от шоколадок, не то чтобы ты их ела, но фольга имеет фантастическую реакцию с магнитами и мониторами космических станций. Магниты, к слову, тоже есть. Обычные, стащенные с холодильника и навечно запертые в твоём кармане. Твоя рука пробирается между металлической ложкой и маленькой записной книжкой, карандаш на верёвочке опять выбрался из предложенного ему места, царапая ладонь острым кончиком. Пальцы отбрасывают наклейки с эмоциями, которые вы использовали, чтобы оставлять метки на стенах, если вдруг разделитесь, несколько пластиковых пробок, хорошо влезающих в шестерёнки двигателей, и тянут за тонкую верёвочку, запутавшуюся в предметах. Йо-йо выпадает на ладонь распустившимся. И ты едва успеваешь схватить конец тросика, когда его неожиданно дёргает вверх, заставляя взлететь. Если бы не держала его, он бы, вероятно, уже давно покинул атмосферу планеты. – Так должно быть? – удивляешься ты. Яс и Дэн, привлечённые возгласом, взирают на твои действия. Девушка поднимает руку, чтобы покачнуть верёвку йо-йо. Он в ответ начинает раскачиваться, но не опускается, продолжая стремиться в небо. В привычных местах йо-йо показывает силу гравитации, ты не особо в этом разбираешься, но Доктор заставила вас всех таскать их с собой. У неё самой было, как минимум, три штуки, некоторые издавали музыку, а другие и вовсе светились при использовании. Но сейчас нет никакой возможности правильно использовать игрушку, она не желает возвращаться, сматывая верёвочку вокруг тонкой перегородки между двумя дисками. Пробуя, ты натягиваешь её до тех пор, пока основание не оказывается в руках. И снова отпускаешь. Йо-йо как и в первый раз взлетает, остановленный лишь тросом. Доктор продолжает хранить молчание, хотя вы все оглядываетесь на неё. Пожимает плечами, не заинтересованная в разговоре или объяснениях. Разум не совсем справляется с информацией. Звёзды не становятся ближе на камере, игрушка летит так, будто гравитации не существует. А ещё эти утяжелители на ногах, мешающие нормально ходить, будто это цель их жизни. Пытаешься оторвать ногу от травы, она поддаётся с трудом. Сколько эти штуки весят? Десять килограмм или больше? ТАРДИС удобно подстраивается под пассажиров, в ней всегда ровно такие параметры, чтобы вы спокойно передвигались. До того, как вы выбрались из машины, тебя ничего не сдерживало, но едва нога опустилась на поверхность планеты, как вес стал ощутимым. Следующее, что приходит тебе в голову, это подпрыгнуть, заставляя обе ноги оказаться в воздухе. Ты не делаешь этого, потому что внезапно на твоё плечо давит рука. – Нет, – произносит Доктор. На тебя она не смотрит, цепко держа взглядом остальных спутников. На случай, если всё же кто-то попытается. И что произойдёт тогда? Вы тоже взлетите, как йо-йо в твоей руке? Похоже, ей придётся рассказать, поскольку никто из вас так и не понимает. Дэн сдаётся первым, поднимая руки вверх. Он слишком мало провёл времени в ТАРДИС, он ещё не видел ничего значительного, чтобы узнавать. Но ощущение скользит в твоей голове, что-то забытое или смещённое другими воспоминаниями. – Знаешь, что мне это напоминает? – Ясмин, кажется, тоже начинает догадываться. – Обратную гравитацию, – выдаёте вы вместе. – Обратную? – переспрашивает ливерпулец. – Очень сложно ходить по потолку, не советую – слова Кан не особо что проясняют для него. – До сих пор, наверное, на колене есть синяк, когда я споткнулась о выход через дверь. Вот почему их нужно делать размером со всю стену. И всё-таки отрицание появляется. Тогда вы находились в корабле, невероятно огромном для обычного шаттла. Тем не менее, когда гравитация перестала работать нормально, вас бросило наверх, заставляя передвигаться через вделанные в потолок люстры. Но ведь это место не корабль, это планета. Не так уж правильно, когда похожие воздействия проявлялись на ней. Как тогда удерживается атмосфера? Почему вы всё ещё способны двигаться и дышать, если силы отталкивания превышали приближение? С другой стороны утяжелители ещё давили, подсказывая в какой-то мере. – Ну что? – наконец-то, Доктор говорит что-то осмысленное. – Теперь вы удивлены? Нестройные голоса подтверждают, ты немного запаздываешь с ответом, повелительница обжигает тебя взглядом, но всё же решает выдать тайну. Было бы так легко заставить вас самих узнавать больше, однако Доктор не становилась жестокой в таких вещах. – Это замкнутая планета, – начинает она. – Обычно вся жизнь находится на поверхности, но здесь это не так. Вы стоите на изнанке поверхности. Это как мыльный пузырь, и вы внутри. В отличие от пузыря, планету так просто не проткнуть, поэтому не стоит бояться, что она разрушится. Пока ваши ноги касаются хоть чего-то, вы не покинете атмосферу. Сомневаюсь, что её в принципе можно покинуть, раз это замкнутое пространство. Пожалуй, вы не хотите проверять, что будет, если прыгать. – Но звёзды… – Не совсем звёзды, – поправляет блондинка, Яс замолкает на середине предложения. – Лампы. Конечно, внутри планет нет никаких звёзд, понимаешь ты. Зато там должно находиться ядро. – Ядро когда-то было, – соглашается с тобой Доктор. – Жидкое и горячее, его остудили и вынули. Не сразу, естественно. Постепенно, веками, можно сказать, шли работы по избавлению планеты от внутреннего наполнения. Сейчас они закончены. – Но как же свет солнца? Если его нет, ничего не будет расти. – Лампы. Не те, что в небе, хотя я бы не назвала это небом. У каждого жителя этой планеты есть собственные, они носят их с собой. Или размещают в удобном для строительстве месте. Их свет помогает выжить. Доктор быстро двигается вперёд, пока вы всё ещё стараетесь понять её слова. – Эй, вы не хотите узнать больше? – спрашивает она, и вам приходится догнать её, подстраиваясь под её шаг. Ты следишь, чтобы лишь одна нога оказывалась в воздухе, пока вторая касается травы, не желаешь отрываться и узнавать, куда приведёт тебя обратная гравитация. Где-то вдалеке, на краю поля, виднеются огни, подсказывающие, что там есть жизнь. Странная и отчасти пугающая. Кто вообще способен жить на такой планете? Ты определённо хочешь выяснить это.