Loving The Stars.

Очередная планета умирает, когда ядро замерзает, не выдерживая ледяного луча. Наблюдаешь за этим больше отрешённо, чем заинтересовано. Игра уже не приносит такого увлечения, как в первые часы, когда ты заметила её существование. Тем более, после длительного перерыва и прожитых событий, она не выглядит интересной. Но надо же как-то убивать время, пока вы ожидаете новой запоминающейся истории. Странное дело, вы уже неделю не сдвигаетесь с места. Ливерпуль быстро надоедает, однако ты не говоришь об этом Дэну, не желая расстраивать его. Он же чувствует себя дома, занимаясь привычными делами. Часто пропадает куда-то, забегая лишь изредка. Что-то тебе подсказывает: он всего лишь желает поесть или поспать. В конце концов, его настоящий дом так и не был восстановлен полностью. Сначала вы просто забыли, а затем прибыли слишком поздно, чтобы делать что либо. Вокруг исчезнувшего строения расположилась стройка, жильцам обещали закончить её быстро. Доктор не предложила Дэну отправиться в нужное время в прошлом или будущем. Не попыталась исправить даже разговором, если на то пошло. И ты не знаешь, почему она не сделала этого. Хотя Льюис, вероятно, понимал, он и сам ничего не сказал. Никаких претензий, вопросов, ничего. Повелительница согласилась с его молчанием. У вас с Яс не было прав возникать, но ты видела, как пакистанка морщилась, когда ей выпадал черёд отправляться в магазин. Звуконепроницаемые стены комнат ТАРДИС не пропускали шум стройки, однако на улице его ничто не скрывало. Ты могла бы поставить собственный телефон с игрой на то, что ей не нравится всё это. И всё же Доктор не отреагировала. После Потока вы все были частично сломаны, скорее всего, ей досталось сильнее всех. Чуть ранее Доктор озвучила вам свою связь с вселенной, разрушение прошлось по ней точно так же, как Поток скользил от планеты к планете, разрывая их частицами антиматерии. Ну или из чего он там состоял, ты не выяснила, когда была возможность. Сейчас спрашивать не хотелось. Задумываясь о том, насколько действительно можно было ощутить уничтожение вселенной, ты, естественно, вспоминаешь и то, без чего легко бы обошлась. Но оно всё ещё присутствовало в разуме, выжидая точный момент, чтобы нанести удар. Время. Ты встретила Время. Теперь, когда у тебя есть примерное понимание его существования, очень трудно переосмыслить саму концепцию. Ранее ты считала его чем-то другим, более абстрактным. Чем-то вроде силы текущей через пространство. Или же одним из четырёх измерений, в которых приходилось жить каждому существу. И оно не было таким… живым? Ну, сложно назвать что-то живым, если знаешь только вырванные фрагменты, не способные собраться в одну цельную картинку. Тебе трудно понять, могло ли Время жить. Могла ли Смерть умереть? Могла ли Боль ощущать это неприятное чувство, названное её именем? Могла ли Судьба иметь судьбу, как бы странно это ни звучало? Могли ли какие-то понятия существовать в своём собственном мире, делающим их реальными? Время могло. Почему другие нет? Но Время, безусловно, было загадочным, если не сказать, интересным. Твоё любопытство к его природе вполне оправданно. Чем чаще ты задумываешься об этом, тем непонятнее становятся мысли. Почему Время имело сознание? Управляло ли оно собой? Конечно, да. Не теперь, но раньше – возможно. Каким был мир, когда его не сковывали Мури, застывшие на своих постаментах? И каким будет мир без его присутствия? Вопросов очень много, ты понятия не имеешь, кто сможет ответить на них. Доктор? Нет. При всей твоей вере в её понимание и опыт она вряд ли бы приблизилась в рассуждениях. Да и спрашивать её об этом нет желания. Время безжалостно и жестоко, чудовище с непостижимой силой. Даже Мури, созданные специально для её корректировки, могли только направлять бесконечный поток в правильное русло. А был ли он правильным? Ты смотришь на то, как цифры на экране переключаются. Это ведь и есть Время? Оно всё ещё здесь, окружает каждый миллиметр видимого и скрытого пространства. Скользит по нему в одну сторону, никогда не возвращаясь назад. Оно всегда рядом, каждая секунда, да что там, каждая доля секунды движется под его наблюдением. Или же… На мгновение теряешься, не понимая, как объяснить самой себе эту короткую вспышку осознания. И она проходит так же внезапно, как и появляется, исчезая в разуме. Часы оказываются просто часами. Ты трясёшь головой, но мысль уже потеряна. Остаётся только вернуться к игре. На этот раз используешь соседнюю планету, сталкивая её с целью. Взрыв не удовлетворяет, лишь заставляет почувствовать отвращение. Поток разрушил часть вселенной, может тебе не стоит убивать хотя бы цифровую? Вы видели последствия. Как звёзды гасли, как безжизненные куски камня разваливались на глазах, переставая существовать. Или же довелось это увидеть лишь тебе? Честно говоря, ты не помнишь, присутствовали ли Дэн и Яс рядом с тобой в тот момент. Твой взгляд был направлен в открытые двери ТАРДИС, поэтому точно знать не можешь. Единственная, кого ты чувствовала – Доктор. Она тоже смотрела, её неодобрение висело в воздухе между вами тяжёлой завесой. – Пришлось сделать это, – выдыхает инопланетянка, получая твой невысказанный вопрос. – Если бы Время вырвалось, всё оказалось бы куда печальнее. Но пока клетка Атропоса рушилась, планеты ещё были обитаемы. – В каком смысле? – удивляешься. – Время нелинейно, оно движется в одну сторону, потому что Мури управляют им. Без них все события перемешиваются. Звёзды рождаются и умирают одновременно, даже если Поток пожрал их часть, они продолжают существовать горящими обломками. На планетах можно жить, пусть у них нет ни ядра, ни атмосферы, ни гравитации, – Доктор действительно пытается выражаться более понятно, хотя временами и не получается. – Представь разломанную планету, – тебе не нужно представлять на самом деле, ты видишь их в открытой двери, – одной половины нет, но другая всё ещё функционирует. День сменяется ночью, солнце светит. Она гибнет и живёт в один момент. Так не должно быть, и когда мы исправили поломку, всё стало таким, как и до этого. – Они умерли, – шепчешь, осознание пробирается в голову неприятными толчками. – Да. Полное разрушение – естественный порядок вещей при таком уроне, – принимаешь эту интонацию в голосе повелительницы за осуждение. Она словно раздражается из-за того, какой порой нелепой бывает вселенная. Но затем догадываешься, её гнев направлен не на мироустройство, а на тех, кто допустил такое. Тех, о ком ты не имела понятия. – И это нельзя было остановить? – Нет. Либо оставить всё как есть, ожидая, когда Время, наконец, обретёт полную силу, либо предотвратить освобождение ценой миллиардов жизней. В конечном итоге, пришлось пожертвовать чем-то, чтобы спасти то, что осталось. Тебе хочется узнать, что именно вы спасли, но ты не задаёшь вопрос. Отдалённо ответ известен. Вы спасали будущее. Если бы Время покинуло Атропос, будущее перестало бы существовать. Как и прошлое. Ничего, кроме бесконечного настоящего. Собственно, отличие заключённого Времени от свободного в том, что ваше настоящее движется вперёд. Трудно представить, каким было бы оно в другом варианте. Но явно не таким как сейчас. Чем-то ужасным и неприятным, возможно. – Не старайся понять полностью, – будто всегда знает твои мысли, отвечая на них, – я тоже не понимаю. Вздрагиваешь от того, как она произносит слова. Ей стоило сказать «даже я», но она не сказала. То ли не стала проводить между вами и так имеющуюся черту, то ли по какой-то другой причине. Доктор всегда находилась в отдалении. Были моменты, когда ты ловила те секунды постижения её действий и поступков, порой и её мыслей. Но чаще всего терялась в непонимании, оставаясь за этой границей таинственных домыслов. Никто из вас не мог достичь её уровня, вряд ли бы кто-то вообще оказался способен на это. Чувствуя давление на плече, оглядываешься, когда Доктор тянет тебя за край футболки. Когда-то давно она не позволяла себе касаться вас. Годы и годы назад ты бы не предположила, что физический контакт когда-нибудь станет привычным. В любом случае, ты путешествуешь с ней не из-за него. Хотя, стоит признать, это приятные ощущения. Её прикосновения и лёгкие, практически незаметные, и порой становящиеся тяжёлыми и даже болезненными. Обычно нечто среднее, обратить на себя внимание, заставить слушать, если вы отвлекаетесь на что-то ещё. Когда часть банды уходит, повелительница становится более тактильной, и ты, конечно, задумываешься над этим. Способ ли это показать привязанность, или же она неосознанно пытается задержать оставшихся из вас? Быть может, она не замечает этого сама. Ты как бы не жалуешься. Точно так же у тебя нет никаких претензий к доверию, которым блондинка окружает тебя. Странно, верно. Она последовательно отвечает на твои вопросы, есть то, что не позволяет узнать, но остальное вполне разъясняет. Несколько раз, если понадобится. И ты не можешь не реагировать на это волнением. Только однажды интересуешься, почему другие не получают того же. Инопланетянка пристально смотрит, неуверенность овладевает твоим разумом, и когда ты размышляешь, каким образом можно превратить вопрос в шутку или откатить время назад, стирая его из существования, она всё же даёт ответ. – Первый человек, которому я рассказала слишком много о себе, умер почти на моих глазах, – этого вполне достаточно, но Доктор не останавливается. – Знание может ранить сильнее, чем оружие. Чем больше ты знаешь, тем сильнее вовлекаешься. Я не могу предотвратить все последствия, но способна сдержать их. Неосторожность приводит к катастрофам. – Катастрофам? – переспрашиваешь ты. – Верно, – соглашается Доктор, в этот раз её голос холоден, мерцающие звёзды в глазах продолжают оставаться тёплыми, но их свет обжигает. Честно не отводишь взгляд, твоё сердце сбивается с ритма. – Видишь? Даже сейчас ты пытаешься найти причину, какую-то зацепку в словах, возражение. Я ощущаю, как мысли сменяют друг друга в твоей голове. Хочешь отрицать? Это не поможет. Я знаю, о чём ты думаешь, могу предположить, как поведёшь себя в различных ситуациях. И мне это не нравится. Рвано шагаешь назад, в горле мгновенно пересыхает, но не делаешь ничего, чтобы ослабить царапающее чувство. Поток действительно изменил всех, включая повелительницу. Ты не уверена в том, что раньше она бы не сказала этого, и всё же… – У меня гипертимезия, иногда даёт сбой, естественно, но в большинстве случаев вполне неплохо справляется. Я помню практически каждый момент своей жизни, а теперь ты вспомни то, что так тщательно пытаешься забыть. Дам подсказку: твой необдуманно глупый поступок, который мог привести к ужасным последствиям. Слишком размыто? Ты знаешь, о чём она спрашивает. Конечно, у тебя много воспоминаний, подходящих под это описание, и одно из них всплывает ярко, почти на подсознательном уровне. Очень неприятное, очень… недавнее. Доктор говорит с тобой неправильно, считает разум, и в то же время отмечает, что именно так она и должна говорить. Едва сдерживая злость внутри себя. – Я взяла тогда тебя с собой не для того, чтобы ты убилась об Ангела! – ты втягиваешь голову в плечи, когда голос разносится по всей кабине. Когда-то вам бы пришлось поднять эту тему, Доктор не забыла бы её так просто. – Но я знала, что так будет. Один из сценариев, который никогда не должен был произойти. Думаешь, они поступили бы так же? Ждёт ответ, ты изо всех сил выдавливаешь что-то похожее на «не знаю». Блондинка криво улыбается. – Не поступили бы, – трудно спорить с её уверенностью. – Это та самая опасность, которую даёт знание. И я не желаю рисковать так каждый раз. Яс достаточно размытых фраз, – тоже спорно, – Дэн не любопытствует, и я ценю это. Но ты… Поздно исправлять. Неожиданная обида захватывает тебя. – Если ты не хочешь… – В этом и дело! – рявкает Доктор. – Я хочу. И это неправильно. Её движение быстрое, ровно одного удара твоего сердца хватает, чтобы повелительница пересекла разделяющие вас метры, стискивая твоё запястье. Она принудительно поднимает его вверх, заставляет ткань рукава сползти и открыть полустёртую надпись. Слова всё ещё видны, немного размазаны, некоторые буквы не читаются вовсе. Прослеживаешь их взором, пока она наблюдает за тобой. Несмотря на внезапность, хватка Доктора мягкая, ей не требуется силой удерживать тебя. – Почему ты считаешь свою жизнь ненужной? – вопрос удивляет, ты поднимаешь взгляд на неё. – Без меня у тебя ничего нет? Разве недостаточно того, что ты живёшь? Можешь делать все эти великолепные дела, испытывать прекрасные ощущения, жить. Это ведь не навсегда тоже. И раз ты ещё здесь, почему бы тебе не сделать своё существование приятным? – Если ты забыла, Время… – Время нескончаемо. Для него нет никакой разницы между минутой и веком. Оно вряд ли понимает себя так, каким его видят другие, – ты сомневаешься в этом, оно всё же было честным при вашей встрече, но всё равно киваешь. – Я знаю каково терять кого-то. Не собираюсь меряться этим, иногда достаточно одного, кто заменит тысячи. Но это не значит, что я не волнуюсь за своих друзей. Порой приходится отпускать, даже если это стоит всех сил. Можешь ли ты отпустить меня? – Я… – говорить трудно, когда она смотрит на тебя так прямо, – я попытаюсь. Доктор улыбается, вы обе ощущаете эту неуверенность. Ты не можешь дать точное обещание, понимая, каким лживым оно будет. Она не требует от тебя другого, обменивая просьбу на два слова, которые могут разрушиться в любой момент. – Тогда у меня встречное предложение. Давай жить настоящим, пока оно длится. Когда ты запускаешь космического пожирателя планет, представленного огромным червём, над твоим плечом слышится недовольное ворчание. К счастью, успеваешь стиснуть телефон в руках, чтобы не выпустить его от испуга. – Что это? Доктор опускается рядом с тобой на ступеньку, предупредительно поднимая плащ. – Игра, – пожимаешь плечами, не зная, что добавить. Почему её вообще интересует? – Нет, это я вижу. Что это? – она нажимает пальцем на экран, активируя второго червя. Вы наблюдаете, как они вдвоём пожирают планету, сначала проникают в атмосферу, затем всё дальше, достигая поверхности и проскальзывая внутрь до самого ядра. Красивая анимация выплёскивает лаву на обозрение, пока черви не проделывают себе путь к выходу, выбираясь наружу. И снова погружаются. Кажется, они делают так два или три раза, прежде чем отправляться дальше по своим космическим делам. – У них нет названия, – ты не совсем понимаешь, почему инопланетянка хмурится, разглядывая пожирателей. – Просто механика игры. Тут разное есть, пришельцы вот, ещё можно вызвать залп ракет и… – Забудь о ракетах, – Доктор отбирает твой телефон, быстро разбирается в меню, кликая по вкладкам, а затем вызывает другую, более целую планету, чтобы вновь посмотреть на появление червей. – Кто разработал эту игру? – В магазине должно быть указа… – твоя реплика обрывается, едва звуковая отвертка появляется в руке. Она сканирует экран, считывает данные и вновь сканирует. Тебе сложно удержаться от вздрагиваний, едва кончик отвёртки приближается и оглушает комнату управления жужжанием. Ты действительно волнуешься за телефон, зная, как Доктор может относиться к чужим вещам, делая их своими временными помощниками. После такого их уже не реабилитировать. – Ага! – подрывается внезапно, ты бросаешься следом, не осознавая, что так волнует её в обычной игрушке. Удивительно, повелительница не высказывает тебе о её значении, с другой стороны, она бы и не стала, скорее всего. – Вы вовремя! Яс и Дэн переглядываются, Льюис прикрывает входные двери, пытаясь понять обстановку. Доктор добирается до консоли, опуская телефон в углубление. Оно будто создано конкретно для него, и ты знаешь, как сильно тебя пугает этот факт. – Что-то происходит? – интересуется Ясмин. Оба, и она, и Дэн смотрят на тебя, игнорируя щелчки тумблеров. Естественно, они спрашивают тебя как ту, кто объяснит более детально. Если бы ты ещё могла сделать это. Не успеваешь поделиться, когда кабина встряхивается. Едва вас перестаёт мотать, как Доктор не теряет времени, попутно успевая схватить Яс за руку. ТАРДИС паркуется в пустующем здании. Вздыбившийся пол усеян разломанными плитами, часть стен наклонена, чудом удерживаясь от падения. Мусор, забытые коробки, рухнувшие потолочные балки. Ты перешагиваешь через глубокую борозду, болезненно морщась, когда подошва кроссовок попадает на один из острых белеющих осколков керамики. Громкий хруст проносится по помещению, затихая в отдалённых коридорах. Тишина, наступающая после, нервирует собственным присутствием. – Судя по всему, это здесь, – Доктор оглядывается, отвертка в её руке неактивна. – Здесь? – снова спрашивает пакистанка, делает несколько шагов вперёд. – Здесь что? В этот момент пол под её ногами оживает, вы пытаетесь сохранить равновесие, чему очень способствует постоянное перемещение ТАРДИС. Никто не падает, здание перестаёт трястись, к счастью, сверху тоже не сыплется. Как ты можешь заметить, задрав голову вверх, нечему планировать на вас, весь потолок давно разрушен. Над вами несколько этажей, и даже крыша частично пробита. – Доктор? – вопрошает Дэн. Повелительница прерывает его взмахом руки. Она напряжена, вы тоже подбираетесь, ещё не зная откуда ждать угрозу. Да и ждать ли её вообще? Ты наблюдаешь за блондинкой, она, наоборот, рассматривает окружающее вас пространство. Внимательный взгляд скользит по треснутым стенам, отмечает их наклон, затем перебирается на сломанный пол. Наклоняясь, Доктор подбирает особо увесистый кусок отбитого кирпичного обломка, чтобы размахнуться и бросить его вперёд. Как только он падает с громким стуком, здание приходит в движение. Стены частично осыпаются, пол вспучивается по линии ползущей к кирпичу. И после взрывается ошмётками плит и земли. Нечто невероятно длинное тянется высоко, почти достигая отметки второго этажа. Застыв, вы смотрите, как сегментированное тело поднимается, на несколько секунд замирает, покачивается из стороны в сторону, будто решая, куда ему следует направиться дальше. Ныряет внезапно, в одно мгновение вы всё ещё видите его, а в следующее даже земля разравнивается, скрывая чудовищное присутствие. – Что за… – Не двигайся! – Ясмин послушно останавливается, так и не шагнув дальше. – Никаких необдуманных движений. Обдуманных тоже, хотя это я больше себе, но на всякий случай и вам тоже. Поделиться мыслями? Оно реагирует на вибрацию почвы. Дэн с сомнением оборачивается на ТАРДИС. Доктор качает головой, она слишком далеко. Существо превосходило скоростью, а вы уже показали ему себя. Возможно, первое время оно и не понимало, сейчас же лишь выжидающе затаилось. Ты хочешь предложить бросить ещё один обломок, отвлекая его, однако инопланетянка не соглашается с тобой. – Я не уверена, что оно одно, – признаётся она. – И что нам делать? Продолжать стоять? – возмущается Дэн. – Долго так не получится. В конце концов, все вы, кроме Доктора, опускаетесь на пол. Она старается придумать что-то, у неё плохо получается, учитывая невозможность двигаться. Почувствовать её раздражение не трудно, ты замечаешь, как стискиваются её пальцы, когда она борется с собой. Яс вспоминает просмотренные фильмы, спрашивает, как называется существо. – Это грабоид, правда? Хотя они и не были такими огромными. – А мне больше напоминает песчаных червей, – Дэн пожимает плечами. – Интересно, кто его привёз сюда? – Почему привёз? Может, он всегда был здесь. – Тогда о них было бы уже известно давно. Ты же не хочешь сказать, что нечто доисторическое дожило до наших дней незаметно? Чем вообще кормить такую махину? – пока они шёпотом спорят, ты разглядываешь то место, куда ушёл червь. После его передвижения должен был остаться туннель или что-то подобное, но нет. На взгляд земля не продавливалась, несмотря на то, что рядом валялись довольно тяжёлые куски бетона. Один из них так и застрял вертикально, подхваченный ходом существа. – В основном черви питаются разлагающимися элементами почвы, – сообщает Кан. – А теперь представь, сколько нужно этих элементов. – Это мне и не нравится, – Доктор вступает неожиданно, вы поворачиваетесь к ней. – Здесь нет ничего, чем бы он питался. Часть тебя соглашается с ней. Если бы ты была огромным проголодавшимся существом, выбрала бы место получше, чем заброшенное здание непонятно где. Оно выглядело необитаемым, давно покинутое и забытое. И ты всё ещё помнишь, почему вы отправились сюда. Каким образом червь был связан с твоей игрой, что так привлекла внимание повелительницы? Вы видели его всего мгновение, но он не был похож на пожирателей планет. У них был гребень и острые придатки на голове заменяющие зубы. По крайней мере, ты классифицируешь их как зубы, именно ими они разрывали поверхность, проедая себе путь. А ещё за ними оставались заметные дыры. Но это была игра, обычный придуманный кем-то код за красивыми картинками. С другой стороны, если Доктор узнала что-то понятное ей, нужно ли волноваться уже сейчас? – Он ест планету? – спрашиваешь, ловя на себе непонимающие взгляды остальных. – Не думаю, Ясмин права, и Дэн тоже прав. Чтобы поддерживать себя при таком размере, обычной земли недостаточно. Нужно гораздо больше. Вот вам вопрос: почему он тут? Природа требует рациональности, выживание видов зависит от неё. Было бы логичнее, если бы рядом… – поднимая отвёртку в вытянутой руке, Доктор заставляет её просканировать что-то, – нет, я ошиблась. Точнее, первый вариант был правильным, а второй ошибочным. И это только путает сильнее. Никто из вас не спрашивает, о чём она говорит, возможно, вы просто боитесь услышать ответ. – Хорошо, нам нужно выбираться отсюда. Решим остальное в ТАРДИС. Дэн, – инопланетянка вытаскивает из кармана катушку с регулятором, перебрасывая её Льюису. – Ты ближе всех, накинь петлю на балку. Вы тоже вставайте. План до ужаса прост. Пока ливерпулец закрепляет трос, разматывая катушку, Доктор объясняет. Сначала Дэн обвяжет воткнувшуюся в землю балку, затем вторую часть троса к любому кирпичу. Остаётся только бросить его в сторону, чтобы существо вновь показалось, желая поймать неудачливо громкую жертву. И едва он это сделает, трос должен будет уронить и балку. Вы надеетесь, что это отвлечёт его достаточно, чтобы не заметить ваше передвижение. Балка массивная, но ему ничего не стоит поднять её. Так же вторая часть нужна, чтобы привлечь других, на случай если они есть. Довольно ненадёжный план, у которого нет никакой альтернативы. Вы готовитесь к рывку. – Знаешь закон Мерфи? – спрашивает тебя Яс, ты киваешь. «Если что-нибудь может пойти не так, оно пойдёт не так». Именно так звучит закон Мерфи. Он никогда ещё не подводил. Во-первых, червь не появляется. И вам бы следовало остановиться уже на этом, однако вы были уверены в том, что он спешит на вибрацию. Во-вторых, терять времени не хочется, существо быстрое, по этой причине Ясмин срывается с места, шагая несколько раз. В-третьих, земля взрывается под ней. Вы с Дэном рвётесь вперёд, Льюис успевает оттащить девушку, а вот тебе не очень везёт. Ты впечатываешься прямо в грабоида, ощущая, как скользят пальцы по его склизкой оболочке. В-четвёртых, кажется, твой разум следует примеру почвы, вспыхивая непонятными скользящими образами. Есть лишь одно желание, которое невозможно подавить. Бежать. Это ты и делаешь. – Нет! – голос Доктора остаётся лишь звуком за спиной. Ты хочешь, но не можешь сосредоточиться на нём. Не понимаешь слов, а вскоре они теряются, замирая где-то позади. У них нет никакого смысла, даже если бы и был, ты уже начала движение. Червь, естественно, реагирует. Несёшься по коридорам, перепрыгивая завалы, он разбивает их, высовывая морду из земли. У него нет глаз, нет даже рта. Слепой и беззвучный, вокруг слышны лишь падающие обломки. На повороте ты поскальзываешься, успевая схватиться за угол, выравниваясь. Существо бьётся прямо за плечом, врезаясь в стену. Остатки строения рушатся под его напором, а ты всё ещё пытаешься выбрать верное направление. Это сложно сделать без карты и понимания расположения коридоров. Ты честно пугаешься момента, когда зайдёшь в тупик. Разум пытается замедлить, заставить остановиться. Если ты остановишься, он потеряет тебя. Тело, к сожалению, не слушает. Адреналин выплёскивается в кровь, подгоняя. Тебе страшно, и ты не знаешь, чего боишься сильнее. Быть замеченной или покинутой где-то далеко без друзей. Даже если ты остановишься, как вернёшься назад, зная, что червь поджидает? Вызванные разрушения всё больше, всё здание трясётся, не готовое к такому. Когда ты выскакиваешь в просторную комнату, угрожающий скрип сверху привлекает внимание. Крыша держится каким-то чудом, яркое небо над головой слепит глаза. И ты поздно понимаешь, как проблемно бывает забываться во время преследования огромной подземной тварью. Кусок выбитого кирпича попадает под ногу, припадаешь на колено, болезненно вспыхивающее разорванной тканью брюк. В этот момент червь стремительно вползает, почти застревая в проходе. Дёргается, посылает трещины по стенам, они достигают крыши, полностью отрывая её от удерживающих креплений. А вот и выбор: погибнуть от чудовища или упавшего бетона? Нога не слушается, и вместо того, чтобы продолжать стараться убежать, ты закрываешь глаза. Обычное действие для того, кто не хочет увидеть продолжение. Или собственную смерть. Грохот вплетается в уши нескончаемым потоком, рядом с тобой падают обломки. Ты заслоняешь голову руками, даже если понимаешь, что это, в общем-то, не сильно поможет. В твою спину ударяется нечто сильное, тебя отбрасывает вперёд на что-то ещё такое же большое, пространства становится меньше. Кольца червя обвивают твоё тело, неприятная слизь обволакивает. Одной ладонью ты упираешься в грабоида, вновь вздрагивая от контакта. В этот раз он другой, более… Темнота врывается в сознание. В ней хорошо, спокойно. Она даёт защиту и уверенность, в ней тепло и тесно, но при этом она не угрожает. Почему-то хочется остаться в ней, чувствовать, как она скользит по твоей коже, пока ты рвёшься через неё в нужное тебе место. Ты не уверена в том, какое оно для тебя. Где ты хочешь оказаться сильнее всего? В ТАРДИС. Корабль Доктора не появляется, а ты сама не попадаешь в него. Грохот стихает, чудовищное создание на секунду застывает, однако ты ощущаешь движения его мышц вокруг. Они расплетаются, сбрасывая с себя обломки. Когда ты открываешь глаза, червь всё ещё наполовину окружает тебя, твоя ладонь по-прежнему касается его прохладной липкой кожи. Ёжишься, открытое пространство пугает, некомфортно. Ещё сильнее нервирует существо, не знаешь, чего ждать от него. Оно выглядит странно, не так как ты. Эти отростки быстрые, но бесполезные. Но может оно лишь выглядит злым? Тебе хочется спросить, ты не знаешь, поймёт ли оно, и совершенно точно не осознаёшь, что такое вопрос в принципе. Оно напугано? Определённо. Ты знаешь, что такое страх. Он ужасен, он заставляет делать необдуманные решения, ведёт к гибели. Страх – плохое чувство, тебе не нравится испытывать его. Ты посылаешь самые приятные вещи, тепло, темнота, дом. Дом. Ты хочешь домой, хочешь, чтобы вокруг не было жуткого звука, ломающего ориентиры. Чтобы непонятное место исчезло, заменяясь другим. Хочешь забраться глубоко вниз, скрываясь от всего там, где уютно и тихо. – Ты хочешь домой? – эти звуки неопасны, существо издаёт их тихо, не больно. Это вопрос? Да. Дом. Отведи меня домой. Червь не реагирует, когда ты убираешь с него руку. По лицу скользит что-то горячее, медленно осознаёшь, что плачешь. Смотришь на покрытые слизью пальцы, прослеживая её след на одежде. Слишком ошеломлённая, чтобы испытывать отвращение или другое неприятное чувство. Их и так много в твоём разуме, ты теряешься в них, путаешься, тонешь. За спиной слышатся быстрые шаги, разворачиваешься в их сторону как раз вовремя, чтобы успеть преградить дорогу Дэну. В его руках кусок арматуры, которым он размахивает с боевым видом. Вы смотрите друг на друга с удивлением. – Не надо, – шепчешь ты. – Он хочет домой. Льюис прижимает тебя к себе, когда ты не способна больше стоять на ногах. Сжимаешь пальцы на его куртке, вероятно, пачкая слизью и его. Мужчина не высказывает протеста, сгребая тебя в объятия. Ты трясёшься от беззвучных рыданий, пока он тащит тебя в сторону. Упираешься ногами, больше напоминающими безвольные гнущиеся во все стороны макаронины после варки, Дэн сразу останавливается, вытягиваешь руку в направлении застывшего червя. – Коснись его, – просишь, не зная, как складываются буквы в слова. Если Дэн и хочет тебе возразить, он не делает этого. Осторожно подступает к грабоиду. – И? – ливерпулец прикасается на мгновение, а затем растеряно оборачивается к тебе. – Ты не чувствуешь? – Что именно? Доктор и Яс выныривают из неразрушенного прохода. Обе в пыли и крошках бетона, но не выглядят пострадавшими. – Какой ты большой! – восхищённо тянет инопланетянка, червь дёргается. – Он… ему не нравится громко, – подсказываешь, Доктор кивает, затем пересекает пространство. Нет ни минуты сомнения, когда она гладит покров существа, мягко прижимая ладонь к блестящей от слизи коже. – О, – мигом спустя понимает блондинка. – Мне жаль, что ты застрял здесь. Ясмин тоже пробует пощупать червя. Застывает на несколько долгих секунд, а затем трясёт головой, будто сбрасывая что-то незримое. На её лице появляется изумление. Дэн растерянно переводит взгляд с вас на существо и обратно. Чем бы ни было это чувство, возникающее при контакте с инопланетным грабоидом, он не ощущает его. Судя по тому, как быстро приходит в себя пакистанка, и она не способна полностью осознать. Неужели только ты попадаешь под воздействие настолько сильно? – Не удивительно, что он погнался за тобой, – отмечает Доктор, пока вы собираетесь вместе, решая, что необходимо сделать. Ты удивляешься, но не считаешь верным спрашивать, по крайней мере сейчас. – Нельзя оставлять его тут. – Хочешь завести питомца? – Дэн всё ещё опасливо оглядывается. Арматуру мужчина опускает, однако продолжает крепко сжимать в руке. – Есть какая-то классификация таких существ? Оно точно не опасно? Доктор пожимает плечами. – Опасно, если напугать. Отсутствие причинно-следственной связи делает его неплохим товарищем. – То есть, он даже не понимает, что обвал здания вызван его собственным движением? – спрашивает Кан. – Да. Для него здание обвалилось без каких-либо причин. – Он защитил меня, – говоришь ты, Доктор соглашается и с этим. – Инстинктивное желание принять более укреплённую позицию. И попытаться подружиться. Хотя это, опять же, совершенно никак не связано. Он почувствовал, что ты поняла его, значит, можешь услышать и дальше. Мы можем перевезти его в ТАРДИС, но… – она делает многозначительную паузу, ты ощущаешь её опасения лучше, чем остальные. Если червь боится громких звуков, перевозка станет сущим кошмаром для него. – Тем более, мы даже не знаем, где его дом. Впрочем, это легко решаемо. Повелительница исчезает на несколько минут, чтобы затем вернуться с каким-то монитором. Она разматывает провода, отдавая устройство Ясмин. Грабоид не реагирует, когда зазубренные концы вцепляются в его кожу. – Нервных окончаний нет, – комментирует Доктор. – Это хорошо. Червь почти не двигается, позволяя вам делать всё, что нужно. Терпеливо ожидает, изредка поводя слепой головой из стороны в сторону. Блондинка командует тебе приблизиться к нему, и ты вновь прикасаешься к существу. В третий раз контакт практически терпимый. – Спроси его, где дом. Как спросить? Ты теряешься на мгновение, пытаясь представить, как вообще задать вопрос тому, кто не знает слов. Необходим какой-то образ? Что для тебя дом? Представляешь в разуме Землю, трудно сделать это без мысленных картинок, но ты действительно не можешь создавать их в сознании. Поэтому ограничиваешься ощущениями. Что-то приятное, что-то комфортное. То, где ты можешь быть собой. Контактная связь вбрасывает тебе консольную комнату ТАРДИС. Сложно назвать своевольную машину домом. Это ведь не так, вы все лишь гости в ней. Но сейчас это и правда то место, где тебе нравится находиться. Мониторчик пищит, считывая показания, когда грабоид отвечает чувством защищённости и спокойствия. Выражение лица Доктора невозможно прочитать, холодное и сосредоточенное. Кажется, никого из вас не порадует результат, который она видит на экране. Сдвигаясь ближе к червю, инопланетянка сама передаёт ему ответ. Безграничная грусть топит тебя, ты не в силах сопротивляться ей. Дома больше нет, Поток необратимо и безжалостно полностью разрушил его. Пока разбираешься с нахлынувшими эмоциями, Доктор предлагает что-то. Оно вспыхивает перед глазами яркими, но тёмными цветами. Ты чувствуешь сказанный без слов вопрос, а так же реакцию на него. Неуверенная надежда? – Он согласен оказаться в ТАРДИС, – выносит, наконец, она вердикт. – Но ему страшно. Она смотрит на тебя, отлично знаешь, почему. Кому-то придётся успокаивать грабоида, похоже, ты единственная, кто может в какой-то мере говорить с ним. Доктор будет пилотировать, ей нельзя отвлекаться от консоли. Киваешь, подтверждая, и повелительница чуть улыбается. Нельзя сказать, что её улыбка выглядит ободрением, это, скорее, сожаление. ТАРДИС не нравится червь. Она беспрестанно моргает лампами, заставляя его съёжиться, собираясь кольцами. Ты гладишь липкую кожу существа, в ответ он прижимается к тебе ближе, обмазывая слизью ещё больше. Удивляется, когда ощущает дрожь, которую ты стараешься подавить. – Прости, – бормочешь, морщась. – Это не так приятно, как кажется. Едва окружение трясётся, грабоид пугается ещё сильнее. Пустая голова без признаков органов чувств резко движется, заталкивая глубоко в себя отвращение, ты обхватываешь червя, удерживая его на одном месте. Он не виноват, что большинство людей не считают его вид привлекательным. В общем-то, никто не виноват в том, как выглядит. Ты встречала красивых существ, на деле оказывающихся ужасными монстрами, и монстров, лишь выглядевших такими. Внешность не определяла внутренние качества. Тот самый урок, который ты запомнила лучше всего. Червь волнуется всё больше, хочешь передать ему ненужность этого действия. Здесь его никто не тронет, даже если ТАРДИС не очень рада его появлению, а вам придётся провести выходные, чтобы отскрести слизь с пола. В голове, к несчастью, абсолютно пусто. У тебя нет уверенности в том, как именно подсказать нужное чувство безопасности. В конце концов, ты доверяешься собственному сознанию, позволяя ему решать, что будет показано. Оно выбирает Доктора. Через установленную связь образы становятся чётче. Если ранее у тебя не было возможности увидеть что-то, теперь ты отчётливо создаёшь нечто яркое и детальное. Сосредотачиваешься на чувствах, которые вызывает в тебе присутствие инопланетянки. Комфорт. Доверие. Надежда. Светлые волосы, мерцающие глаза с запертыми в них звёздами, осторожные прикосновения дающие ощущение защиты. Вера. Внимание, заставляющее сердце сбиться с привычного ритма, когда оно переключается на тебя. Тёплый плащ. То, как повелительница оборачивается, регулирует тон голоса. Её смех. Невысказанные просьбы быть осторожнее, если вы разделяетесь. Длинные речи. Возвращение из одиночных поездок, когда она появляется из дверей ТАРДИС с согревающей улыбкой на лице. Понимание. Фильтр восприятия, настроенный исключительно на тебя. Желание спасать чужие жизни. Согласие. Непримиримость к враждебным сущностям. Внезапные оценки. Полустёртая надпись на искусственной коже артефакта. Вселенная. Твоя вселенная – это Доктор. Не замечаешь, когда именно поездка заканчивается. Червь внимательно прислушивается к тебе. Дом, шепчет он образами. И ты принимаешь его вывод. Это твой дом. Не место, не что-то стабильное и неподвижное. Чувство, а не обстановка. – Всё хорошо? – интересуется Дэн. – Ты выглядишь… э-э… сложно сказать. Не в себе? – Нет, – хрипло отзываешься ты. – Я более чем в себе. – Хорошо? – мужчина неловко переминается рядом, словно подыскивает слова. – Да, – киваешь, и он отходит, пропуская Доктора. – Мы прибыли. Не то место, которое хочется, но лучше, чем Земля. За дверями ТАРДИС оказывается пустое пространство, ничего, кроме почвы. Ни деревьев, ни строений, лишь бесконечная на вид земля. Вы все выбираетесь на неё, она странно продавливается, будто проваливается при каждом шаге. Грабоид смешно засовывает голову в неё, чтобы затем выбраться и скользнуть уже всем телом. За ним снова не остаётся никакого туннеля. Доктор делает предположение, что его тело создано таким, не оставляющим после себя проходов. – О, нет, – ты слышишь сигнал мобильника, понимая, что полностью в инопланетной слизи. Трогать что-либо липкими руками совершенно нет желания. Повелительница помогает тебе, вытаскивая телефон и сбрасывая звонок. – Мы так ничего и не выяснили. Она фыркает. На самом деле вы узнали много всего. Существование грабоидов, а ещё то, что Поток оказал на вселенную чудовищные изменения. Отобрал дома у тысячей существ. Теперь ты чувствуешь раздражение Доктора куда острее. Кем бы ни был его создатель, он осознанно пошёл на это, предполагая, какие последствия будут. Причин не знаешь, но это не мешает тебе ощутить злость. В отличие от червя-грабоида это существо, давшее Потоку совершить так много плохого, было настоящим монстром. – И всё? И никаких «спасибо»? – ворчит Яс, блондинка вскидывает на неё взгляд. – Разве нужно делать что-то ради благодарности? – она не упрекает, но Кан внезапно тушуется. Доктор никогда не просит одобрения или наград. Вероятно, их приятно получать, однако её действия направлены на нечто большее, чем слова и признательность. Она пытается сохранить баланс во вселенной, и это уже само по себе хороший подарок. Для вселенной.