***
Будильник неприятно вопит прямо в ухо. Протягиваешь руку, нашаривая кнопку отключения. Матрица на соседней подушке первой встречает твой взгляд. Снова прикасаешься к ней, ток проходит сквозь пальцы, заставляет окончательно проснуться. Перед выходом, зная, что не вернёшься до конца задания, не забываешь открыть дверцу шкафа. Знакомый плащ вызывает неприятное чувство сдавленности в груди. Тебе хочется протянуть руку и потрогать его, но ты давишь порыв. После того, как ты повесила его сюда, лишь смотришь, не пытаясь коснуться. Слишком много воспоминаний и чувств, чтобы выдержать их. Замок глухо щёлкает, ты дёргаешь дверцу, убеждаясь, что она не откроется случайно. У этого шкафа нет ключа, но плащ никто и не возьмёт. Вряд ли здесь есть те, кто не уважает личное пространство. И те, кто захочет испытать гнев Доктора на себе. Усмехаешься мыслям. Доктор будет в ярости, если кто-то украдёт что-то у тебя. Столовая почти пуста, только Осгуд сидит за одним из столиков. Очевидно, ждёт тебя. Сегодня на ней какой-то странный полосатый костюм. Кеды на ногах немного выбиваются из общего образа, но в целом ты встречала и более эпатажные наряды. – Он успокаивает меня, – говорит Петронелла, когда ты опускаешь поднос рядом с ней. Не видишь смысла выбирать другой столик, всё равно задание-то общее. – Костюм, я имею в виду. Словно могу горы свернуть, пока ношу его. Однажды ты уже видела что-то похожее, и вполне можешь понять, по какой причине она испытывает такое чувство. – Как ты? – давишься на этом вопросе, Осгуд виновато поглядывает через очки. – Извини. – Всё отлично, – нет, но не желаешь, чтобы ваша командная работа ослабилась, потому что ты не способна собраться. Некоторое время ковыряешь еду вилкой, а затем всё же спрашиваешь. – Почему ты участвуешь? – Не похожа на того, кто может работать в поле, а? – женщина улыбается, её завтрак давно закончен, так что она просто постукивает по подносу пальцами. – Это так. Я больше по разработке и всему такому. Но аналитики… – Аналитики? – ты прищуриваешь глаза, случайно делая тон голоса снисходительным. – Окей, окей. Просьба Доктора. Ты замечаешь, как выражение твоего лица в отражении очков становится серьёзным. Ну кто бы сомневался. Лишь Доктор может выставить условие с его обязательным исполнением. Естественно, Осгуд только рада. Она не делится этим с тобой, но эмоции трудно скрыть, когда они так прорываются буквально во всех её движениях. Когда-то ты была на её месте. – Хочешь знать детали? – ты киваешь, запихивая в рот что-то похожее на капусту. – Команда будет разделена на Альфа и Браво подразделения. Наша задача следить за их перемещениями с помощью датчиков и мониторов, указывать верное направление следования. У каждого будет камера, за ними тоже придётся наблюдать. И много карт подземных туннелей. Надеюсь, ты умеешь читать их. Если нет, можешь спросить меня, я всегда буду рядом. – А… Тебе всё ещё сложно называть имя, Петронелла не дожидается, помогая. – Доктор будет в подразделении Альфа. Ты курируешь Браво. Не лучший расклад, но хоть что-то. Возмущаться всё равно уже поздно. Вы относите свои подносы к месту их сбора и покидаете столовую. Осгуд ведёт тебя по коридорам и лестницам уверенно, пытается построить диалог, задавая вопросы. Даже отвечаешь на несколько, пока вы не спускаетесь на нижний уровень штаб-квартиры, и ты не замираешь на месте, не в силах сделать шаг. Взгляд сразу выцепляет яркую вспышку красного, сердце в груди едва не выпрыгивает, с такой силой оно бьётся в рёбра. Ты готова встречать Доктора в своей комнате, но вы редко виделись где-то ещё. Инопланетянка сразу оборачивается, будто чувствует всё пространство вокруг себя. С расстояния, на котором ты находишься, звёзды в глазах не заметны, но нет причин думать, что они пропали за это время. Длинные светлые волосы спадают на одно плечо, когда Доктор наклоняет голову, чтобы поприветствовать тебя в кивке. Ты стискиваешь пальцы, больно впиваясь ногтями в ладони. Осгуд мягко тянет тебя за плечо, предлагая двигаться дальше. Доктор становится ближе, а вот твои шаги короче. За пару метров ты снова останавливаешься. – Привет, – она улыбается тебе одной из самых приятных улыбок в арсенале. Ответное молчание её, похоже, не расстраивает, однако улыбка тускнеет. – Мы можем отправляться, – один из членов команды обращается к Доктору, отвлекая её. Она разворачивается к нему, чтобы сказать несколько слов. Мужчина кивает, но его лица под шлемом не разглядеть. Впрочем, как будто ты стремишься. Твой взгляд не отпускает Доктора, хотя единственное, что ты хочешь на самом деле – сбежать. У тебя нет ни возможности, ни оправдания в бегстве. Покорно следуешь за группой к лифту. Первыми спускаются оперативники, Доктор не отправляется с ними, и тебя это нервирует. Вместо этого она остаётся ждать вторую отправку. Следишь, чтобы Петронелла всегда была между вами. От неё, конечно, это не укрывается, но и возражений не следует. Когда лифт возвращается, тебе требуются оставшиеся силы, чтобы зайти в него. Ход ужасно медленный, вроде бы объясняется это тем, что вы преодолеваете барьер карманного пространства, выстроенный в шахте. В какой-то момент Доктор меняется местами с Осгуд, небрежно прислоняясь к стене кабины рядом с тобой. Упираясь взглядом в движущуюся вверх скальную породу, виднеющуюся сквозь решётчатую дверь, пытаешься сделать вид, что не замечаешь этого. Ногти продавливают кожу, грозя оставить следы, сознание вцепляется в боль, регулирует эмоции под неё. – Нервничаешь? Я тоже, – когда ты не реагируешь, Доктор фыркает, надувает щёки как ребёнок, затем выпускает воздух изо рта, громко выдыхая. – Давно не путешествовали вместе, правда? Назвать полноценным путешествием сложно. Я бы подобрала другое определение. Думаю, слово «приключение» вполне подойдёт. Разве нет? И она вновь ожидает ответ, во время паузы слышится лишь скрип механизма лебёдки. – Значит, нет. – Доктор, – Осгуд служит прекрасным отвлечением, повелительница поворачивает голову, и ты можешь немного расслабиться, когда пристальное внимание ослабевает, – как долго вы ещё планируете находиться в ЮНИТ? – Не моё решение, всегда рада помочь. – По последним данным вы выполнили несколько десятков заданий, что очень помогает, пока ЮНИТ полностью не будет восстановлен, но… – подыскивая слова, Петронелла замолкает, сжимая собственные пальцы, – вы не скучаете? – Никогда, – ложь, ты не удерживаешься от смешка, Доктор барабанит пальцами по рукаву своей одежды. – Вообще, я бы с радостью куда-нибудь отправилась. А для этого нужно согласие всей команды. Прости? Она смотрит на тебя, ты уверена, что и в первый раз отлично было слышно, и всё же повторяешь. – Мы не команда. – Верно, верно. Не команда, друзья. Разница есть. «Друзья». Можно ли назвать вас друзьями теперь? Лифт в последний раз дёргается и останавливается, вероятно, чтобы ты так и не узнала. На уровне подготовка идёт полным ходом, пункт наблюдения наполовину собран. Уныло разглядываешь мониторы, которые подключают военные. Один из них протягивает тебе наушники, просит послушать. Звук хороший и чистый, насколько ты можешь судить без каких-либо навыков. Два раскладных стула занимают свои места, как и транслирующая установка. Вы с Осгуд проверяете микрофоны и запасные рации. Оперативники крепят на шлемы камеры, Доктор отказывается от шлема, цепляя камеру на ворот одежды. В скале позади вас жуткого вида лазер прорезает проходы, на них тоже направляют камеры. Наконец, подготовка закончена. – Всё готово, – рапортует мужчина из группы Альфа. – Принято, – Осгуд натягивает наушники на голову. – Можете выходить. Они делятся на два отряда. Доктор вроде как пытается сделать к тебе шаг, но услышав команду отказывается от этой идеи. Ты определённо благодарна ей за это, занимая один из подписанных стульев у экрана с картой. Оказывается, куратором быть скучно. В основном оперативники и сами отлично видят, куда нужно идти. Тёмное пространство и лучи фонарей не так уж помогают следить за происходящим. Трясущиеся изображения оставляют желать лучшего, тебя мутит лишь от одного взгляда на них. Чем-то напоминают снятые на ручную видеокамеру фильмы ужасов. Стиль документалистики никогда не являлся твоим любимым, но всё же ты не отрываешься от мониторов. Твоя задача проста и понятна, облажаться нельзя. – Будешь? – громкий шелест пакета слева пугает тебя. Осгуд открывает пачку крохотных маршмеллоу. Отрицательно мотаешь головой, она пожимает плечами, отправляя в рот несколько штук за раз. – Зря, люблю перекусывать за просмотром фильмов. Шутка чувствуется натянутой. Вы обе переживаете, просто по-своему. Микрофоны не активны, чтобы не засорять эфир. На всякий случай держишь пальцы на кнопке включения, если понадобится нажать её быстро, вглядываясь в экраны. Это трудно, всего три, но необходимо видеть каждый. Внезапный вопрос отвлекает. – У тебя есть семья? – спрашивает Осгуд и сразу тушуется. – Не в смысле… У спутников Доктора есть семья, но они всё так же отправляются в приключения. Интересно понять, почему. С другой стороны, если бы меня пригласили, я бы, наверное, бросила ЮНИТ в ту же секунду. Порой хочется видеть самой, а не осознавать наличие чего-то. – Займи моё место, – предлагаешь ты. – Как раз нужен доброволец. – Не могу, Кейт не одобрит. Я больше нужна здесь, – шуршание пакета становится тише, а после совсем исчезает. Наклоняясь вперёд, женщина давит на кнопку трансляции, обращаясь к своему подразделению. – Альфа Два, это Гофер, приём. – Альфа Два на связи, приём. – Поправьте камеру, приём. Картинка на одном из экранов сначала рябит, затем становится чётче. – Благодарю, конец связи, – сначала Осгуд собирается вернуться к маршмеллоу, но передумывает, вместо этого обращаясь к тебе. – Ты ведь злишься на Доктора? Поездка в лифте была довольно напряжённой. Скорее всего, это из-за регенерации? Она раздражающе умная. – Не хочу говорить об этом. – Я встречала другие инкарнации. И каждая из них была прекрасной. Они немного различались, но всё ещё оставались Доктором. Быть может, тебе стоит быть более открытой к изменениям, это же не конец света, как на прошлой неделе. Ты молчишь, надеясь, что она достаточно умна ещё и для завершения. Осгуд разочаровывает. – Физиологию не исправить по щелчку пальцев. Доктор знает, как сильно бьёт по компаньонам то, к чему они не готовы. Но она пытается минимизировать ущерб. Просто хочет помочь. – Мне не нужна помощь. – Ей так не кажется. Вздрагиваешь. Неожиданно приходит понимание, почему Доктор настаивала, чтобы Осгуд оказалась на миссии. Гнев волнами поднимается в сознании. Как будто тебе не хватает того, что и так чувствуется. Не нужно больше, чем ты способна выдержать. – Ты всегда делаешь то, что тебе говорят? – вопрос получается раздражённым. – О чём ты? – не понимает Осгуд. – Мне никто ничего не говорил, я имею глаза. Доктор переживает за тебя. – Меня не волнует. – Лгать не хорошо, – поворачиваясь к тебе на стуле, Петронелла снимает один из наушников, её взгляд скользит по тебе как рентген. – Тебя волнует, но, смотри, делаю предположение и только его, ты не можешь справиться с эмоциями. Обида? Твои пальцы сжимаются на краю стола, побелевшие кончики ноют. – Злость, – тихо произносишь ты. – Я действительно злюсь. – На то, что она оставила тебя? Понимаю. – Вряд ли, – наверное, именно за этим Осгуд стащила наушник, чтобы услышать, как ты бормочешь себе под нос. – Но я могу понять. По крайней мере, одна из нас, может я, а может и нет. Ты никогда не спрашивала, кто из нас кто, кстати. – Это имеет значение? – в ответ она пожимает плечами. – Многие хотят знать. Даже… – Мы можем не говорить о… – и ты снова спотыкаешься на имени, как и ранее. – Конечно, – кидая взгляд на экраны, Петронелла вздыхает. – Почему ты злишься? Ты стискиваешь зубы до скрипа, это не сильно помогает. Осгуд терпеливо ожидает. Если Доктор замешана в её присутствии, ей явно хочется знать. Возможно, стоит сказать, чтобы она, наконец, отстала от тебя, когда женщина передаст разговор. – Какой ответ тебе нужен? – Честный, – пакет оказывается на столе рядом с микрофоном, закрываешь глаза, пытаясь сосредоточиться. – Ты права, – заставляешь себя расслабить пальцы, благодарные мышцы вспыхивают болезненной свободой. Когда ты отвечаешь, твой взгляд не покидает собственную руку. – Я злюсь, мы… были друзьями. А теперь это не совсем так. Все эти мелочи, изменения в характере, в привычках к некоторым вещам. Они очень бесят. Как будто ты встречаешь кого-то другого. Ничего не осталось, кроме имени и ТАРДИС. Я не хочу иметь с этим ничего общего, потому что это больно. – Справедливо, – кивает Петронелла, на какой-то миг её спокойствие обманывает тебя. – А теперь правду. Ты замираешь, даже дыхание перехватывает. Резко вскидываешь голову, ловя тёплый взгляд карих глаз, скрытых за очками. Не следовало недооценивать её, быть может, она казалась рассеянной в каком-то отношении, но это не делало её глупой. – Или мне стоит сказать её за тебя? – Осгуд некстати кашляет, суёт руку в карман костюма, выхватывая ингалятор. – Извиняюсь, такие фразы эпичны, но требуют много концентрации. Доктор любит рассказывать о своих компаньонах. Тебя она описала как ту, кто понимает. Я не верю, что человек с подобной характеристикой может злиться по таким поводам. – Что ж, – смеёшься ты, – придётся поверить. – Вовсе нет. Я просто скажу настоящую причину, а ты можешь согласиться или же возразить, – она воспринимает тишину, как продолжение. – Не думаю, что ты злишься. Но в таком случае, есть только одно обоснование твоего поведения. Отказы от совместных миссий, нежелание вступать в диалог, попытки не замечать, когда к тебе обращаются. Ты хочешь, чтобы Доктор думала, что ты злишься. Я не права? Однако то, чего я не понимаю, зачем? Несколько мгновений Осгуд отводит тебе для размышлений. – И вспоминая то, что ты сказала немногим ранее, я вижу ответ. Потому что это больно. Но больно не для тебя. Перед тем, как прозвучит ещё нечто обличающее, ты, не желая смотреть на женщину, отводишь взгляд в сторону. Изображение на экранах не двигается, выглядит застывшей картинкой. Вроде и ракурс обычный, и камера находится на высоте человеческого роста. Возможно, оперативники просто сделали остановку. Но что-то мешает принять этот вывод. Ты жмёшь на кнопку связи. – Браво Один, Два, Три, приём. Осгуд следует твоему примеру, связываясь с Альфой. Тихо, никто не пытается ответить. Не знаешь, что произошло со связью и командой, запасные рации не реагируют. Петронелла начинает нервничать, но ещё сильнее волнуешься ты сама. – Доктор, это Гофер, приём. Доктор. Одного слова хватает, чтобы ты вспомнила о реальной опасности. Твой стул падает на земляной пол пункта наблюдения, резко вскакиваешь, хватая переносное устройство со стола. Если Осгуд и собирается протестовать, она не успевает, ты уже выбираешься в прорезанный проход Альфа подразделением. Вероятно, ты готова поддерживать эту иллюзию раздражения, когда Доктор старается наладить контакт, но она никогда не сравнится с возможностью потерять повелительницу. Продвигаться по туннелю не трудно, куда сложнее не задыхаться от быстрого перемещения, натыкаясь на скалистые стены. Повороты путают, ты никогда не была хороша в ориентировании. Когда рация щёлкает, вызывая тебя, выкручиваешь громкость. – Влево, – командует Осгуд. – Как ты видишь меня? – удивляешься ты. – На всех устройствах ЮНИТа есть чипы слежения. Ты и сейчас будешь отрицать свою невовлечённость? Поскольку это немного не так, если понимаешь, о чём я, – раздающийся шелест пакета заставляет улыбнуться. Петронелла не изменяет привычкам. – Я говорила, мы были друзьями. – Вы остаётесь друзьями, – выделенное слово царапает слух. – Но ты изо всех сил стараешься убедить в обратном. – Это так важно? – встречающаяся развилка вводит в ступор, ты обшариваешь взглядом туннели, выясняя нужное направление. Осгуд советует средний проход, однако на стене левого виднеется нечто знакомое. Стикер с жёлтой улыбающейся рожицей. – Меня всегда интересовало поведение людей, хочется понять. – Так ты… – Нет, нет, – фыркает рация. – Или да. Угадай. Так вот, возвращаясь к Доктору, почему нужно обманывать её? Ты задеваешь рукой одну из стен, сдирая кожу на ладони. Ответ прост и сложен одновременно. И его практически невозможно произнести. Твоё поведение отчасти глупое, впрочем, у тебя нет больше никаких идей, как ещё это сделать. – Я… Я хочу, чтобы… – рация замолкает. – Осгуд? Приём. Чтобы проверить, шагаешь обратно, прибор по-прежнему не издаёт ни единого звука. Ещё несколько метров назад – снова нет. Рация перестаёт работать. Бросая бесполезную теперь аппаратуру, ты продолжаешь двигаться в выбранном направлении. На всём пути следования оперативники натыкали фонари, именно они не дают тебе остаться в кромешной тьме. Вскоре проход расширяется, выводя в подземное помещение. В центре находится широкий контейнер. Вспоминаешь, что вся операция проводилась из-за него. Однако у тебя нет никакого понятия о содержимом, ты редко спрашиваешь о целях заданий. Между выходом и самим контейнером в воздухе что-то висит. Протянув руку, ты собираешься схватить предмет, в этот момент чужие пальцы ловят твоё запястье, отводя в сторону. Испуганно оборачиваешься, едва не сталкиваясь с Доктором. – Не советую, – она качает головой. Во второй руке инопланетянки полуразобранная рация, удостоверившись, что ты не собираешься снова тянуться вперёд, она возвращается к своему занятию. Знакомый звук отвёртки вплетается в уши приятным жужжанием. Некоторое время ты ошеломлённо стоишь на месте, стараясь осознать свои дальнейшие действия. Когда Доктор отвлекается, возникает возможность двигаться. На земле около твоих ног проходит косая черта, явно проведённая в спешке. Вероятно, за неё не стоит заходить, и ты держишься с нужной стороны, шаря взглядом по открывшемуся виду. У предметов в воздухе появляется название, едва ты внимательно рассматриваешь их. Это камеры. К сожалению, самих владельцев устройств ты не находишь. Похоже, придётся всё же задать вопрос тому, кто может ответить на него. – Телепортирующий щит, – бормочет Доктор, на мгновение зажимает язык между зубами, пока ловкие пальцы сплетают отдельные провода рации между собой. – Глушит все сигналы, а при столкновении отправляет органику в неизвестное место. – Все? – сомнение ты не скрываешь, отвёртка продолжает работать. – Почти. Что ты делаешь здесь? Вопрос опасно повисает между вами. Следуя за своим импульсивным желанием, ты совершенно не подумала о том, как объяснять этот порыв. В тот момент у тебя не было других мыслей, кроме одной: найти Доктора. Найти и удостовериться в её безопасности. – Камеры отключились, я решила… – продолжить сложно, ты замолкаешь. Доктору не требуется полный ответ, она соглашается и на такой. По крайней мере, тон её голоса весёлый, раздражения твоим глупым поступком нет. Она больше не разговаривает с тобой, вытаскивает микросхемы из корпуса рации, проверяет каждую отвёрткой. Не зная, чем заняться, собираешься дойти до другого конца помещения. Но как только делаешь шаг, земля под ногами вздрагивает. А вместе с ней и всё окружение. Естественно, первое, куда ты смотришь – в сторону Доктора. Затем уже обращаешь внимание на контейнер. Именно от него идут волновые точки, основание продавливается через земляной пол, заставляя его вспучиваться и трескаться. Из образующихся трещин поднимается едва заметный пар, воздух начинает нагреваться. Как глубоко вы спустились? Ты никогда не спрашивала детали миссии, и сейчас это незнание может сыграть плохую шутку. Сердце в груди сбивается с ритма, прерывистое дыхание не помогает тебе, ухудшая ситуацию. Вот почему вам нельзя было проводить совместные задания. – Приключения без опасности и не приключения вовсе, – замечает повелительница. – Не волнуйся, сегодня ничего не произойдёт. В этом она права. На самом деле, ты знаешь, что не можешь умереть до тех пор, пока твоё прошлое не сойдётся с будущим. И хотя некоторые детали стираются из памяти, будто кто-то не даёт возможности вспомнить их все, одна всё ещё там. Ты не умрёшь, пока вы не покинете Лондон вместе. Однако даже такое понимание не перекрывает появляющийся страх. Он поднимается откуда-то из глубины разума, липко опутывая мысли своими незримыми щупальцами. Сдавливает горло, вплетается в мозг, контролирует движения. Вы с бандой видели, как воздействовал далек без оболочки на человека. К счастью, тебе не довелось почувствовать на себе присутствие злобного осьминога, отравляющего ненавистью всё, до чего дотянется, но почему-то ты уверена, что страх похож на далека. На очень мерзкого, очень опасного далека. Доктор заканчивает сборку, когда контейнер наполовину уходит в землю. Протягивает тебе один из проводов перестроенной рации, и ты молча берёшь его. Независимо от наличия растущих разногласий между вами, в какой-то мере аналитики ЮНИТа хорошо справились со своей задачей, определив действительно эффективную команду. Ты редко споришь с Доктором в опасных положениях, полагаясь на её опыт и чутьё. И, естественно, умеешь правильно оценивать ситуации. Ей не нужно подсказывать, всё чувствуется на подсознательном уровне. Стиснув тонкий провод в руке, осторожно приближаешься к черте. Разветвлённый кончик с клеммами на концах касается зависших камер, в тот же момент регулятор громкости рации выкручивается на максимум. Яркая вспышка рушащегося щита на мгновение ослепляет. Запястье ощущает сдавление, тебя дёргает куда-то вперёд за черту. Соглашаясь на внезапный рывок, ты всё ещё моргаешь, стараясь привести зрение в норму. – А теперь восстановить, – слышится где-то неподалёку. – Зачем? – невольно вырывается у тебя. – Вряд ли ты захочешь остаться здесь после обвала. Рядом с контейнером стоять трудно, горячий воздух жжёт горло при вдохе, приходится закрыть рот и нос краем рукава. Пока Доктор восстанавливает барьер, ты лишь пытаешься сладить с бешено бьющимся сердцем. Не так-то просто, как кажется на первый взгляд. Наконец, она удовлетворяется проделанной работой и обращает внимание на контейнер. В её руках появляются небольшие диски, в которых ты узнаёшь бомбы со склада ЮНИТа. Ты попала на склад, когда вам предложили показать арсенал организации. Доктор поморщилась, но ты согласилась, и она почему-то последовала за тобой. Сейчас остаётся теряться в догадках, выдали ли оперативникам взрывные устройства, или же инопланетянка конфисковала парочку именно тогда. – Это детали миссии? – всё же ты спрашиваешь, Доктор фыркает. – Наверное, – обычно она прямолинейна, и этот ответ расшифровывается довольно просто. В задании такого не было. Тебе и правда хочется узнать больше, но ты одёргиваешь себя. Всё это, на самом деле, не имеет никакого значения. – Проблемы? Игнорирование не обижает. Она закрепляет бомбы на крышке контейнера, каждая из них пищит при активации. Едва последняя занимает выделенное ей место, Доктор резко разворачивается, снова ловя тебя за руку. Прикосновение, как и всегда, холодное. Непроизвольно дёргаешься, даже зная, каким оно будет. Ещё один подарок, на этот раз не представленный тебе. Нельзя сказать точно, в какой момент фильтр восприятия был снят, но совсем не протестуешь против этого. Когда практически ледяные пальцы обхватывают ладонь, ты внезапно очень хорошо понимаешь, что чувствовали другие, случайно или нет прикасаясь к Доктору. Для тебя её кожа была всегда либо тёплой, либо горячей, для них же существовал только этот холод. Неприятное тиканье отсчёта нервирует, из-за сильного сжатия чувствуешь собственный пульс, отдающийся в ладонь Доктора. – А Петронелла? – вспоминаешь ты. – Если она умна, а это так, то уже должна покинуть пункт наблюдения. Осгуд не будет рисковать необдуманно. Звучит хорошо, ты бы не хотела, чтобы с этой довольно милой женщиной что-то случилось. Держать руку Доктора, готовясь к чему-то неясному, очень странно. Трудно вспомнить, когда в последний раз такое было. Кажется, вечность прошла с того момента, как ты выразила желание отказаться от путешествий. Вы обе знали, что оно никогда не исполнится так, как должно. В другой версии событий, возможно, ты могла бы остаться где-то на Земле, жить своей жизнью, навещать иногда, появившихся с проведёнными годами в ТАРДИС, друзей. А в этой у тебя нет настолько различных вариантов. Дрожь в твоей руке нарастает, она, правда, не связана близким присутствием Доктора, ты сама вызываешь её. Заставляешь мышцы разжаться, но, как и предполагаешь, тебя не отпускают. Чужие пальцы только крепче вцепляются, не позволяя разорвать контакт или отойти. На повелительницу особо не смотришь, предпочитаешь вглядываться в трескающуюся землю под ногами. – Неприятно? – Может быть, – ответ неправильный, однако сказать «да» не выходит, полностью лгать не хочется. В твоей голове полно мыслей, и абсолютно неизвестно, за какой из них стоит следовать. Ты разрешаешь выбрать нужную версию без собственного объяснения. – Недавно я нашла интересную планету. Она понравится тебе. Усмешка у тебя выходит кривой, Доктор же улыбается вполне открыто, как ты отмечаешь краем взгляда. – А ты не любишь отказы. – Я много чего не люблю. Особенно оливки. Эти чёрно-зелёные монстры занимают первую строчку списка. Угадай, что на второй. Нет? Меня раздражает недопонимание. Кажется, между нами его очень много. – Я уже сказала… – Да-да, помню. Только я хочу услышать причину, а не следствие, – между «хочу знать» и «хочу услышать» есть та самая грань, которую порой сложно уловить, но сегодня тебе удаётся. Чуть ранее у вас было достаточно путешествий вместе, чтобы ты открыла для себя хотя бы часть новых черт характера нового воплощения Доктора. Одной из таких, удивившей тебя, стал выбор слов. И эта инкарнация не бросала беспечных реплик. Они несли в себе гораздо больше, чем могло показаться изначально. Как будто Вселенная посмеялась над тобой и твоими предыдущими попытками достичь понимания Доктора. У тебя действительно получалось ранее, не всегда, не полностью, но получалось ведь. И теперь ты терялась в словах, в интонации и в том, какое значение они имели на самом деле. Любая, даже незаметная на первый взгляд, мелочь меняла смысл. Так что, когда Доктор, этот Доктор, говорит тебе, что хочет услышать причину, ей не нужно пояснять, что она её знает. Неосознанно стискиваешь обе руки в кулаки, забывая, что инопланетянка по-прежнему держит тебя за одну из них. Но и разжать не успеваешь. Таймер бомб пищит быстрее, Доктор удовлетворённо хмыкает, а затем резко шагает вперёд. Телепорт срабатывает мгновенно, неприятное ощущение незримого крюка, впивающегося во внутренности, до отвращения мерзкое. Подземное помещение заменяется оживлённой улицей, прохожие не реагируют на ваше внезапное появление. И ты с успокоением замечаешь, что одежда всё ещё на тебе. Не то чтобы ты знала, состоит ли она из органики или нет. В конце концов, это один из нарядов ТАРДИС, честно предложенный тебе гардеробом. Кто знал, откуда он и каким образом мог быть создан. – А до ЮНИТа недалеко, – отмечает Доктор. Она словно теряет интерес к вашему разговору, который ты до сих пор не способна полноценно осознать. Разум не соглашается обрабатывать открывшуюся информацию. Она знает. Два слова появляются в сознании слишком медленно. Тебя тянет вперёд, машинально переставляешь ноги, позволяешь вести себя. Не важно, куда. Конечный пункт совсем не интересует. Ты сосредотачиваешься лишь на одной мысли, переставая воспринимать окружение. Перед глазами скользит серый асфальт, кажется, вам гудят несколько машин, когда Доктор решает перебежать улицу, всё это ты отмечаешь больше по привычке, полагаясь на слух, чем действительно видишь. Вроде бы на входе вас встречает Кейт, хотя ты не уверена. В целом, не тебе с ней разговаривать и объяснять, почему вместо извлечения вы устроили взрыв в центре планеты. В любом случае, у Доктора всегда найдётся причина. И раз уже всё произошло, нет смысла возмущаться. Что бы ни было в этом контейнере, повелительница не собиралась доставлять его в ЮНИТ. Вот только знало ли об этом руководство или хотя бы те же самые аналитики, подобравшие команду для задания? Может и догадывались. – Доктор! – чужой возглас пугает, но и помогает прийти в себя. Осгуд неожиданно возникает перед вами. – Ну, я же говорила, – шепчет тебе инопланетянка перед тем, как что-то ответить женщине. Наконец, она отпускает тебя, и ты замираешь на месте, не пытаясь шагать дальше. – Рада, что ты не пострадала, Петронелла.***
– Ты в порядке? – интересуется Осгуд. Вы снова находитесь в захламлённой комнате архива. Петронелла старательно пытается втиснуть подписанные бумаги в одно из отделений шкафа. К сожалению, у неё это плохо получается. Документы не желают быть сваленными, и даже аккуратная расстановка их не прельщает. Каждый раз остаётся, как минимум, шесть папок, которые не собираются влезать окончательно. Тебе нечего ответить на её вопрос, и ты молчишь. Впрочем, нет, кое-что найдётся. – Я хочу ещё одно задание. Женщина непонимающе оглядывается. – Вы только вернулись и... – Я хочу задание, – упрямо повторяешь, возможно, чуть громче, чем следовало. Когда ошеломление в голове проходит, остаётся лишь одно желание. Сбежать. И это самый лучший момент на твой взгляд. Пока Кейт отвлекает Доктора, ты могла бы случайно исчезнуть, избегая того, что ожидает тебя при возвращении в комнату. О, теперь повелительница не отстанет вовсе. Она не просто так предупредила тебя, ей больше не нравится играть в недосказанность. И хотя ты способна понять её в этом, часть тебя не готова встретить нависающие над тобой последствия. К счастью, Осгуд не напоминает твои предыдущие слова о последней миссии и отказ участвовать в других. Но и помогать не особо спешит. Со вздохом она вытаскивает из кармана телефон, что-то проверяет на экране. – Извини, ничего подходящего нет. Остались только ликвидационные, ими занимается спецотряд. – Отправь меня туда. – Это не входит в твой допуск, – Петронелла качает головой, снова просматривает список. – Ликвидация опасна. – Меня не волнует опасность, – возникает желание выхватить у неё телефон, сопротивляешься ему. Такие поступки невежливы, и даже если ты сейчас ощущаешь поднимающееся раздражение, стоит сдерживать порывы. В данный момент только Осгуд может поспособствовать назначению куда-либо. Тебе всё равно куда, главное подальше от ЮНИТа. – Мы ценим сотрудничество, – она переходит на официальный язык, злящий тебя ещё сильнее, – но не можем подвергать риску тех, кто не состоит в организации. Ликвидации не всегда заканчиваются успешно, более высокий шанс травм и... других состояний. – Я в полном порядке с травмами, – спорить уже бесполезно, однако всё равно пытаешься. – А со смертью? – бросает Осгуд. – Доктор... – Мне всё равно, что скажет Доктор! – первый раз за долгое время, когда ты используешь её имя вслух и почти не замечаешь этого. Твой крик эхом возвращается от стен, Петронелла замирает, растерянный взгляд из-за очков едва ли не пронзает тебя. Ощущаешь, как ломаешься, но возможности противостоять этому больше нет. Запертые чувства, те самые, которым ты не давала ни единого выхода, словно обретают силу, врываясь и разрушая твой разум. – П-пожалуйста, Осгуд. Мне нужно... время. – Но это же не повод подвергать себя риску. – Со мной ничего случится, я выживу в любом случае. Даже если все умрут, я выживу, потому... – ты запинаешься, объясняться трудно, тело предаёт именно в этот момент, сжимает горло, не даёт озвучить полностью. – Потому? – осторожно спрашивает женщина. – Я... знаю, как я умру, – бормочешь слишком тихо, Осгуд роняет несколько папок на пол, не обращая на них внимание. Обычно, когда сообщаешь людям нечто подобное, у них не находится слов. Вот и сейчас она молчит, снимает очки, неловко протирает их краем вязанного свитера, после водружает на место, на стёклах остаются небольшие шерстинки. На несколько секунд в кабинете повисает тишина, наконец, прерываемая одним вопросом. – Откуда? – Ну, – пожимаешь плечами, было бы просто ответить, но стоит ли посвящать кого-то в настоящую концепцию Времени? Будет ли это правильным? Готов ли кто-то ещё узнать то, что ты видела сама? – Мне сказал это тот, кому нельзя не верить. Тот, кто не лжёт. – О! – Осгуд соображает гораздо быстрее, чем ты представляла себе. – Понимаю. Теперь понимаю. Нет сомнений, её понимание не относится к твоей просьбе. – Я просто… – твой голос дрожит, ты впиваешься пальцами в край запястья, царапая искусственное покрытие Руки Омеги. Оно неприятно собирается под ногтями, будто слезающая краска со стен. – У меня нет ни малейшего понятия, как исправить всё это, – замечаешь, что Петронелла собирается задать вопрос, и прерываешь её, продолжая говорить. – Я не боюсь смерти, она не имеет никакого значения для меня. Но я знаю, для кого будет. И я всего лишь хочу... – Защитить её? – несмотря на вопросительную интонацию, тебе не нужно отвечать положительно, да и вообще отвечать. – Так вот почему ты пытаешься обмануть Доктора. Ты ведь знаешь, что это не сработает, никогда не срабатывало. Киваешь. Естественно, ты знаешь. Впрочем, у тебя была надежда, пока инопланетянка не признала провал твоих попыток. Очень самонадеянно верить, что можно так нелепо обмануть того, кто живёт уже слишком долго. Доктор, вероятно, встречала куда больше незнакомцев, чем ты. Их реакции были разными, ты и правда думаешь, что никто не поступал точно так же? Разве никто не реагировал на регенерацию подобным образом? Она была дружелюбна с тобой всё это время, как если бы знала, как нужно вести себя в таких обстоятельствах. И ты вполне могла бы продолжить, заставить убедиться, что тебе на самом деле неприятно. Только вот это просто лишь на словах. В тот момент, когда Доктор заходит в комнату, любое желание обидеть её испаряется из мыслей. Ты можешь уговорить себя наедине, но не тогда, когда она пристально смотрит на тебя, интересуясь твоими эмоциями и чувствами. Играть роль обиженного спутника куда сложнее, чем казалось изначально. Чем больше проходит времени, тем слабее тебе удаётся удерживать эту страшную маску на своём лице. В конце концов, рано или поздно все маски разрушаются. Но ведь... это хороший план, верно? По крайней мере, он выглядел хорошим. Достаточно было показать, что ты не справляешься, не хочешь справляться. Если бы ты действительно злилась, могла ли бы Доктор относиться к тебе менее заинтересованно? Потому что если бы она это сделала, быть может, урон от твоей будущей смерти был бы меньше. Ты знаешь, насколько тяжела потеря кого-либо, насколько это больно. До такой степени, что выворачивает внутренности, стягивает мысли, перехватывает дыхание. А ещё знаешь, как отражается на Докторе чужой уход из ТАРДИС. Лишь уход, задумайся над этим. Что будет с ней, когда ей придётся наблюдать за чем-то худшим? Слишком запутанно. У тебя нет понимания, как распутать клубок ваших отношений правильно. Нет желания вредить, но и других вариантов ты так и не увидела. Были ли они? Можно было поговорить с ней. На самом деле, всё ещё можно сделать это. Вы и правда остаётесь друзьями, какие бы глупые решения ты ни принимала. Осгуд молчаливо провожает тебя взглядом, пока добираешься до выхода из кабинета. Наверное, вернётся к попыткам запихать свои папки в шкаф, тебя это не заботит. Женщина не нарушает тишину неудобными вопросами, ты отправляешь ей мысленную благодарность. Она не ТАРДИС, понимающая тебя без слов, и всё же быть вежливой и говорить «спасибо» часть твоей личности. Первым в своей комнате ты замечаешь большой синий ящик, одним видом сбивающий биение сердца с привычного ритма. Дверь закрыта, фонарь на верхушке призывно моргает. Зная, почему ТАРДИС здесь, ты коротко вздыхаешь, вытаскиваешь Матрицу из ящика стола. Нет смысла убегать вечно, когда-то придётся остановиться и встретить всё то, что пугает тебя. Дверца шкафа скрипит, морщишься на мгновение, неприятный звук. Ткань плаща мягко касается твоих плеч, когда ты натягиваешь рукава, чтобы просунуть в них руки. Ядро запихиваешь в карман, теперь при каждом шаге оно ударяет по ноге, напоминая о своём существовании. Перед тем, как толкнуть дверь ТАРДИС, ты оглядываешься, пытаясь вспомнить, не забыла ли чего. В этом здании больше нет твоих вещей. У тебя в принципе теперь их не так много. Оставляешь себе только те, что и правда необходимы, избавляясь от остальных. Доктор ждёт тебя у консоли, приветственно кивает и улыбается, когда ты не забываешь закрыть дверь изнутри. – Мы готовы? – повелительница не спрашивает, в порядке ли ты, не делится, в порядке ли она. Ей не нужно, сейчас вы в порядке. Как будет дальше – неизвестно, но именно в этот момент у вас всё хорошо. Так что ты не отвечаешь на её вопрос, а задаёшь свой. – Куда отправляемся? – звучащее «Койоакан» не даёт тебе ровным счётом ничего. – Это планета? – Это Земля, – поправляет Доктор. – Обещаю, тебе понравится.