Loving The Stars.

Кисть аккуратно ведёт по твоей руке, наносит широкую красную полосу. Краска ложится мягко и однотонно, без раздражающих комочков. Влажность на коже оставляет странное чувство прохлады и практически неощутимого давления. Наблюдаешь за уверенными движениями Фриды с любопытством. На мгновение она задумывается, а затем рисует по обе стороны от разделяющей черты ещё несколько символов. Ну, ты не ручаешься, что это конкретно символы. Просто какие-то извивающиеся линии расцветают кричащими росчерками под лучами солнца, пробивающимися в большое, почти во всю стену, окно комнаты. – Дай немного подсохнуть, – советует мексиканка, и ты киваешь, соглашаясь с ней. Подмигивая тебе, она опускает кисть на край столика, пара капель краски падает на полировку, но хуже не делает. Всё и так уже заляпано самыми различными цветами, скользя по ним взглядом, вполне можешь проследить едва ли не весь творческий процесс художницы. Красного, конечно, гораздо больше, но и голубой, зелёный и даже чёрный не отстают. Когда рука становится свободной, Фрида пытается нашарить что-то на столике и удивлённо оборачивается, как только понимает, что предмет исчез. Звон стекла заставляет вас обеих поднять головы, обнаруживая неожиданного вора. – Эй! – Никакого алкоголя, – предупреждает Доктор. Бутылка и два стакана в её руках таинственным образом безвозвратно растворяются в воздухе. Да, знакомство с Копперфильдом не прошло даром, считаешь ты. Светлые ранее волосы повелительницы напоминают сейчас взрыв радуги. Не далее, чем десять минут назад, она позволила Фриде раскрасить их на её вкус. И теперь разноцветные пряди сверкают отблесками высыхающей краски. – Доктор, если вы дадите мне текилу, я обещаю не пить на своих похоронах, – женщина громко смеётся над собственной шуткой, да ты и сама чувствуешь, как твои губы расходятся в улыбке. Невзирая на подтекст фразы, она действительно смешная. Доктор упрямо качает головой, однако противостоять Фриде попросту невозможно. В конце концов, одна из сторон сдаётся, закатывая глаза и возвращая бутылку на место, вторая победоносно кивает тебе. – Видишь, не так и сложно. – Ну как я могу отказать такой просьбе. – Я думала, это было произнесено в другой ситуации, – шепчешь ты инопланетянке, пока Фрида отвлекается. – История не всегда такая, как в учебниках, – отзывается Доктор. – Например, ты вот знаешь, что дизайн кораблей колонии Яр’вала создала Фрида? А она это сделала. Правда, она нарисовала на каждом своё лицо, они не были против. – Подожди, – трясёшь головой, – хочешь сказать, что во вселенной есть где-то целый флот кораблей с лицом Фриды Кало? – С прекрасным лицом, попрошу, – фыркает Фрида. Она салютует вам одним из стаканов. Ты снова смеёшься, принимая поправку. В словах нет лжи, у неё действительно прекрасное лицо, только, честно говоря, куда больше привлекает именно её эффектная личность. Перед самой высадкой в Койоакане тебе удалось вызнать у Доктора детали, и хотя выдавала она их с неохотой, всё равно поделилась, куда и к кому вы направляетесь. Ты даже успела прочитать несколько биографических фактов в поисковике, пока ТАРДИС искала удобное место для материализации. Как и у всех творческих людей прошлого, история жизни Фриды Кало не казалась слишком уж приятной. Однако то, что отличало её от других – невероятная сила характера. Её жизнь могла бы быть более трагичной, только она не позволила ей стать такой. Она сражалась с собой, окружением, своим же телом и судьбой, определявшей то, какие испытания выпадут в дальнейшем. Тебе всегда нравились те, кто мог бороться с событиями, влияя на них. Не удивительно, что Фрида понравилась по описанию. А затем ты встретила её саму. И ни одна просмотренная статья так и не смогла описать, какой была настоящая Фрида. Нет, во многом описания сходились, но одно дело читать их с экрана мобильника, а другое – видеть перед собой. Смелая, сильная, неунывающая и весёлая. Она разгоняла возникающую печаль, всего лишь появляясь в комнате. Её цепкий взгляд подмечал мелочи. Сюжеты её картин поражали воображение. В какой-то мере она была странной, но странной в самом хорошем смысле. Необыкновенной, не той, кто будет молча стоять в очередях в магазине и спокойно проживать отведённые дни на Земле. Фрида собиралась жить ярко, используя каждое мгновение, каждую секунду жизни, чтобы оставаться собой. И разве это не вдохновляет? Ты точно знаешь ответ на этот вопрос. – Так вот, как вы познакомились? – интересуешься вслух. – Ой, да, cariño. Она просто упала с небес, а после упали все остальные. – Не моя вина! – повелительница быстро поднимает обе руки в защитном жесте. – Кто знал, что принудительная посадка ТАРДИС воздействует не только на неё? Точно не я. Нам очень повезло, Яр’вал миролюбивая колония, населённая теми, кто ценит искусство. Они были впечатлены картинами Фриды, и, конечно, захотели себе парочку. Краска на твоей коже, наконец, высыхает. Теперь ты можешь двигаться, не боясь запачкать всё вокруг. И всё же продолжаешь краем глаза следить, чтобы закатанные рукава плаща не расправлялись. Вставая со стула, куда художница усадила тебя, пытаешься размять затёкшие мышцы. Фрида успевает налить себе вторую порцию текилы. В воздухе по-прежнему ощущается сигаретный дым, ни ты, ни Доктор не высказываетесь против. В целом, не такая уж и великая плата за возможность увидеть невероятную женщину, чьи картины опережали своё время на многие годы. – В прошлый раз она была мужчиной, – между тем делится с тобой мексиканка. – С каким-то пучком непонятно чего на пиджаке. – Это сельдерей! – возмущается Доктор. – Хотя я даже не помню, почему выбрала его. – Образ был слишком блёклым, как по мне. – Оу, – она улыбается, вспоминая что-то понятное лишь ей, – тогда ты была бы в восторге от следующего. На мгновение ты прикидываешь, могла ли эта встреча определить выбор одежды Доктора. По крайней мере, намёк в её словах читается очень хорошо. И если Фрида не замечает его, вероятно, он сказан именно для тебя. Помимо бесконечных полотен на стенах, стеклянных баночек с красками и кистей, расположившихся на столике в шаговой доступности от громоздкого, на твой неопытный взгляд, мольберта, в мастерской полно других вещей. Жуткого вида статуэтки на полках, изображающие людей, животных и не совсем понятных тебе антропоморфных существ. Низкие стулья, порой берущие на себя роль подставок, один из них недавно выпрыгнул тебе под ноги, заставив споткнуться и едва не прочертить носом дощатый пол. Глиняные фигурки, раскрашенные или же всё ещё остающиеся тёмно-серыми. С тех самых пор, как вы с Доктором переступили порог этого помещения, ты продолжаешь жадно рассматривать всё, куда направлен твой взгляд. И совершенно не можешь определить это чувство, успешно поселяющееся в твоём разуме. Впрочем, оно знакомо. В путешествиях ты ощущаешь его слишком часто, хотя никогда и не подбирала названия. Не думаешь, что ему нужно имя, но его очень приятно испытывать. Когда завеса между прошлым и настоящим приоткрывается – это всегда ценно, не правда ли? Мастерская художника, да и любого творческого человека – не просто комната, захламлённая необходимыми принадлежностями. Нечто большее, нечто важное. Часть личности, не полноценный характер, естественно, но взгляд на мир или точку зрения. То, без чего невозможно обойтись, когда хочешь понять кого-то. И то, куда допускают не многих. Тебя привлекает один из расписанных черепов на полке, приближаешься к нему. В руки не берёшь, не зная, как Фрида отнесётся к этому, просто смотришь. Узорчатый рисунок складывается в лепестки какого-то растения, довольно жизнерадостного для такой страшноватой вещи. С другой стороны, это не первый раз, когда ты видишь подобное. Вы с бандой как-то посетили парад в Мехико на ежегодное празднование Дня Мёртвых, и даже закусили сладкими угощениями в виде сахарных скелетов. Вливаться в чужую культуру было непривычно, однако никто не высказывал возражений, когда незнакомцы, явно чужестранцы, присоединились к шествию. Наоборот, все вокруг были счастливы, делились с вами историями, рассказами и легендами о стране. Чем-то День Мёртвых напомнил тебе Хэллоуин, полагаешь, из-за костюмов. Но если у Хэллоуина имелась своя, более пугающая, причина, мексиканский праздник чествовал ушедших предков, воздавал им заслуженные почести. Да и костюмы отличались, яркие и цветные, они не призывали устрашать людей монстрами из фильмов ужасов. Хотя кто-то и умудрился нарядиться в чудовищ, в основном это были элегантные, дружелюбные и весёлые образы. Как удачно, что сегодня ты можешь узнать причину. – Фрида, – женщина вопросительно оборачивается к тебе, и ты, ободрённая её вниманием, спрашиваешь, – почему в вашей культуре так много жутких образов, которые вы делаете менее страшными? – Ох, cariño, – широко улыбается она, – в Мексике мы смеёмся над Смертью. Она всегда рядом, никогда не знаешь, в какой момент что произойдёт, и все мы смертны в итоге, но из этого не обязательно делать абсолютную трагедию. Конечно же, очень печально, когда кто-то умирает. Мы грустим и плачем, злимся иногда, а затем устраиваем праздник, чтобы умершие не чувствовали себя брошенными после смерти. Бояться не нужно, это лишь одна из глав жизни. А вдруг там куда интереснее, чем здесь? – Значит, ты не боишься? – Естественно, боюсь. Любой солжёт, если скажет «нет». Но, честно говоря, только между нами и этой меняющейся британкой, – рот Доктора комично застывает в удивлении, пусть тебе и сложно определить, что конкретно шокирует её, – для меня это не столько страх, сколько любопытство. Однако, mi amor, если ты можешь прожить ещё немного, никогда не беги за смертью. Рано или поздно вы познакомитесь, зачем же приближать встречу самостоятельно. – Viva la Vida, – резюмирует Доктор. – Именно! Энтузиазм Фриды заразителен. Несмотря на проскальзывающие ругательства в её речи, которые ты изо всех сил игнорируешь, и любовь к чёрному юмору, вы проводите прекрасное время в Койоакане. Повелительница не ошиблась, когда сказала, что тебе понравится. Быть может, у тебя нет полного осознания, почему вы посещаете именно это место, но, как и во все остальные, ты влюблена в него невероятно сильно. И не в последнюю очередь благодаря вашей компании. Музыка появляется неожиданно, похоже, уличные музыканты решили сделать остановку перед домом Фриды, развлекая народ весёлыми мелодиями. Слов песни не слышно, просто музыка, но Фрида сразу реагирует на неё, хватая тебя за руку. Ты, конечно, подчиняешься её желанию, позволяя втянуть себя в танец. Цветные одежды мексиканки пляшут перед твоими глазами, пока она кружит тебя по комнате, старательно обходя все углы расставленной мебели. После стольких лет ты всё ещё восхищена такими моментами, цепляясь за них подводящей порой памятью, они, наверное, никогда не смогут надоесть. Ещё недавно вы были в ЮНИТе, выполняя предложенные организацией миссии, даже если и не так, как от вас ожидалось, а сегодня преодолели время, чтобы встретить прошлое и познакомиться с ним лично. Иногда ты жалеешь, что не каждый способен почувствовать это. Некоторые не имели возможности, другие не подходили под требования Доктора, но были и те, кто просто отказывался. Тебе не трудно понять их, ты и сама собиралась принять подобное решение, и всё-таки в момент, когда горячие пальцы Фриды крепко обхватывают твои запястья, заставляя следовать за ней, любые мысли об отказе бесследно исчезают из головы. Ты и правда хотела избавиться от этого? Как нелепо. Доктор явно намеревается остаться в стороне, наблюдая за вами. Вот только она не учитывает основной фактор вашего веселья, поэтому, когда Фрида ведёт в её сторону, ты уже знаешь, что произойдёт. Сопротивление даже не появляется, хотя, судя по лицу Доктора, и желает быть озвученным. Ему не дают, одна из рук художницы покидает тебя, чтобы так же крепко стиснуться на локте повелительницы. Импульс сталкивает вас друг с другом, ты вцепляешься в чужую одежду, чтобы не улететь в мольберт. Неловкость чувствуется, но, скорее, где-то на отдельном недосягаемом уровне восприятия. Доктор пытается улыбнуться, это не сильно помогает, если уж честно. Ты поднимаешь голову, замечая в её глазах печаль. Сердце в груди отрывисто стучит, будто предупреждает. Где бы ни находился сейчас её разум, она не думала о настоящем. Что может отвлекать настолько? Но это не мешает ей обернуться к внезапно остановившейся Фриде. – Ты в порядке? – В полном, – подтверждает женщина. Нет, это не так, но вы не те, кто смеет допытываться дальше. Вы только путешественники, случайные знакомые, у вас нет прав влезать куда-то. Довольно смешно, учитывая, что именно это вы чаще всего и делаете. Всегда есть разница между ненужным любопытством и попыткой помочь. И сегодня вы позволяете Фриде продолжать быть сильной, справляясь самой. Независимо от ваших длительных развлечений в Голубом Доме, оставаться надолго всё же нельзя. Когда-то приходится прощаться. Провожая до дверей, Фрида машет вам рукой. У неё очень сложная судьба, но ты искренне надеешься, что ей нравится жить. Пока вы с Доктором идёте к ТАРДИС, инопланетянка молчит. Ты не нарушаешь тишину, размышляя о своём. Интересует, что она хотела показать тебе. Только спрашивать, значит, признать собственное поражение. Вместо глупых вопросов, задумываешься о значении слов художницы. Вероятно, это и есть ответ. Кому ещё, как не тебе, понимать лучше всего близость смерти. Касаясь рисунков на коже, ты прослеживаешь одну из завитушек. Отчасти напоминает галлифрейский язык, спрятанный под искусственным покрытием. Время, помнится, сказало, что Рука Омеги станет причиной твоей смерти. Ну, на самом деле, это не удивительно. Когда получаешь нечто подобное в подарок, стоит ожидать сопутствующую кучу проблем. Ты вспоминаешь, как пользовалась Рукой в последний раз. Артефакт уничтожил планету, и хотя ты не желала этого, остановить его не получилось даже у Доктора. В конце концов, это ведь не просто сильная и забытая игрушка, это мощное оружие, наносящее непоправимый урон. Вообще, ты ненавидишь его не потому, что тебе приходится владеть без желания. Нет, твоё раздражение подпитывается назначением Руки. Разрушать звёзды и миры ради того, чтобы путешествовать через время и пространство. Разве это не мерзко? Только без Руки Омеги ты бы не познакомилась с Доктором. Её использовали до выращивания ТАРДИС. И как бы повернулось всё в том случае, если бы Омега не создал эту вещь? Трудно сказать, нужно ли испытывать благодарность или чувствовать ужас. Каждое событие ведёт к чему-то новому, именно так сплетается паутина истории, из отрывков, решений и создания чего-то страшного.

***

Следующая поездка приводит вас наверх водопада. Как ты можешь отметить, кроме него нет ничего более. Внизу под твоими ногами располагаются водные ступени природной лестницы, спускающиеся всё ниже и ниже. А ещё дирижабль, едва заметный с такого расстояния. Он курсирует где-то вдалеке, проплывая мимо, пока ты стараешься сосредоточиться на нём. Вид с вершины захватывает дух. Доктор предлагает прыгнуть, и ты смотришь на неё так, словно она безумна. Тогда она протягивает тебе руку, жест, который ты принимаешь. Затем вы и правда прыгаете. Полёт длится долго, брызги воды словно задерживают вас в воздухе, не давая падению ускориться. Ну что ж, теперь ты понимаешь, что это не Земля с её неумолимой гравитацией. Но вот чего ты не ожидаешь после, так это спешки. У тебя нет времени подумать, потому что Доктор тащит тебя через вселенную, смешивая планеты, места и события так быстро, что они не успевают отложиться в разуме. В конце концов, ты замираешь на мосту над Сеной, отказываясь идти дальше. ТАРДИС за твоей спиной не тревожит отдельных прохожих, и это до сих пор непривычно. – Что с тобой? – Ничего? – вопросительная интонация подсказывает тебе верную мысль. – А если честно? Что ты пытаешься сделать? – примерно ты понимаешь, но тебе хочется услышать её ответ. – Ты ведь помнишь, что люди не способны воспринимать так много и сразу? Я уже запуталась. Где мы вообще? – Париж, – Доктор высовывает кончик языка, будто пробует воздух, – примерно третья половина двадцать второго века. – Я считала, что половин может быть только две, – осторожно говоришь ты, и повелительница фыркает. – Смотря какую систему использовать. Она облокачивается на перила моста, ты следуешь её примеру, разглядываешь спокойные воды реки под вами. Прохладный ветер треплет твои волосы, бросая в лицо. Морозная свежесть пробирается под полы плаща, которые ты запахиваешь сильнее. Плащ всё ещё греет, как и всегда, но этот врывающийся холод идёт больше изнутри, чем снаружи. Раздумывая над действиями Доктора, ты ёжишься, предполагая не лучший вариант. Желает ли она наверстать упущенное за то время, пока вы были в ЮНИТе? Или же нечто другое руководит её стремлением? – Просто скажи мне, – вздыхаешь ты, наконец. – Я… – начинает бодро, но спотыкается почти сразу. Немного молчит, постукивая ногой о землю. Сегодня её выбор: удобные кроссовки. Ты не знаешь, захочет ли она надеть их завтра. Вчера, например, были высокие сапоги, правда, без каблука. Почему-то ей не удавалось подобрать подходящую обувь, зато с нарядом вроде как разобралась. В любом случае, ты уже привыкла к яркому росчерку красного. – Раз уж мы отдыхали друг от друга, я просматривала некоторые данные. Нельзя сказать, что поняла их. – О чём ты? – всё ещё недостаточно информации. – Можем рискнуть и снять Руку. Тебе никак не удаётся отвести взгляд от Доктора. Она предпочитает смотреть куда-то вдаль, игнорируя то, как вытягивается твоё лицо. Первые слова не находятся, а следующие трудно сложить во что-то осознанное. Ты справляешься не мгновенно. – Снять? В смысле, отделить? – Да. Если захочешь. Это сильнейший риск, – пальцы Доктора стискиваются на перилах. – Рука Омеги не создана для носителя. Только… Омега был лжецом, когда утверждал, что никогда не совмещал с ней органику. В первую очередь он экспериментатор. – Откуда ты знаешь? – Не знаю, догадываюсь. Ты думала об этом очень долго, вот и появился шанс задать вопрос. – Что будет, если я умру, пока Рука соединена со мной? Доктор пожимает плечами. Но её мрачное выражение лица даёт ответ до того, как она успевает спрятать его за натянутым спокойствием. Ничего хорошего. И, конечно же, у тебя основная роль в этом совсем не весёлом представлении. – Проблема в неизвестности. Твоё решение главное, я не буду заставлять. Верно, она не будет, ты не сомневаешься. Эта черта осталась у неё от предыдущего воплощения. Нежелание ломать. Приведёт ли это к твоей смерти? Может, Время намекало на это? У вас и правда нет никакого понимания. Сейчас тебе придётся принять одно из самых важных решений в твоей жизни, но прежде, чем ты действительно делаешь это, Доктор поворачивается к тебе. Холодные пальцы, касающиеся твоей шеи, и тёплое дыхание сплетаются в двойственность, рушащую сознание. Подчиняясь какому-то внутреннему импульсу, закрываешь глаза, когда в ухо тебе шепчет ставший знакомым за длительное время голос. – У меня есть идея. И она очень рискованная. Никто никогда так не делал, я не знаю, что произойдёт. Если ты поверишь мне, не просто поверишь, скорее, доверишь жизнь. Я могу не только снять Руку Омеги, я также предотвращу твою смерть. Вздрагивая, распахиваешь глаза, ловя отблеск звёзд на радужках повелительницы, когда она отстраняется. Взгляд у неё такой же печальный, как и ранее в Койоакане, но, вместе с грустью в нём, видишь всплеск надежды, переплетающийся с чистым бунтарским безумием. Глупое сердце отзывается на этот взгляд, и ещё более глупый разум почему-то желает согласиться. Так много ошибок можно совершить, если последовать этим путём. – Ты знаешь, что я доверяю тебе всё, включая жизнь. – Знаю, – серьёзно кивает она. – И всё равно спрашиваю, это правильно. – Но план ты мне не скажешь? – Не совсем. Для начала нам придётся посетить того, кто был при создании Руки Омеги и знает, как она работает. – Омегу? – предположение встречается смешком. – Нет, не его. Там был ещё один участник. О нём не пишут в летописях, хотя они отсылают к нему более чем. Вырванные фрагменты, затёртые страницы, вырезанные имена. Ты ведь понимаешь, как обнаружить чьё-то присутствие? Загадка удивительно лёгкая, не удерживаешься от самодовольности в голосе, когда отвечаешь. – По тому, что о нём не упоминают? – Верно. Чем больше кто-то скрывает что-то или кого-то, тем меньше упоминаний будет. И Повелители невероятно сильно хотели удалить эту часть истории. Такие желания оставляют следы, – ей не нужно подсказывать, чтобы ты сообразила сама, Доктор нашла их. То, что её раса хотела спрятать. – Только всё это сработает лишь тогда, когда ставки повысятся до максимума. Она, естественно, имеет в виду, что тебе придётся заглянуть в глаза той концепции, которую ты называешь Смертью. Согласие ты не озвучиваешь вслух, оно не так важно, Доктор понимает тебя без ненужных слов. Точно так же ей не требуется объяснять эту неожиданную поездку по вселенной. Догадаться в итоге не сложно, хотя ты не смогла бы собрать полную картину, если бы не спросила. Перед тем, как вы собираетесь рискнуть всем, она пыталась показать тебе вселенную на случай, если вы ошибётесь. Это действительно рискованно. Готова ли ты? Задумываться нет смысла, да, готова. Путешествия с Доктором меняют каждого, кто соглашается на них. Ты несомненно готова рискнуть, даже если само Время настаивает на обратном. Кстати, о нём. – Время могло говорить об этом. – Вот и узнаем, – инопланетянка толкает дверь ТАРДИС, заходя первой. Окидывая взглядом ваш корабль, ты по какой-то непонятной причине улыбаешься. Фрида сказала, что не нужно бежать к смерти, но именно это вы и собираетесь сделать. Всем сердцем ты веришь в одно – если кто и может обмануть Смерть, то это Доктор. – Ой, Доктор, – внезапно ты вспоминаешь, упираясь рукой в закрывающуюся дверь. – Мы можем посетить Букингемский дворец?