Брак среди песков

— Вы же знаете, что Тсучикаге сразу предложит вам защиту, если жара пустыни Суны и холодное сердце вашего мужа стали слишком тяжелы для вас. — Джиро ухмыльнулся Хинате, закончив заполнять форму заказа. Хината неопределенно улыбнулась в ответ, она привыкла к его манере говорить и легкому флирту, и при всей своей грубости Джиро был относительно безобиден. — Ваш лидер, безусловно, слишком добр, но я… — Хината замолчала, осознав, что говорила нечто похожее Шино и Кибе, но на этот раз вместо того, чтобы сказать «довольна», она выпалила: — Счастлива. Подняв забинтованную голову, Джиро посмотрел на нее здоровым глазом. — Вы понимаете, как люди сейчас воспринимают Казекаге? — Не знаю, и, пожалуйста, не ругайте его при мне, я этого не потерплю, — мягко предупредила Хината. — И не собирался, полагаю, вы убили бы меня на месте, если бы я сказал хоть одно скверное слово о вашем супруге. Хината улыбнулась, но в ее лавандовых глазах отразился жесткий блеск, который заставил Джиро осторожно продолжить: — Одно время Казекаге боялись. Не только его народ, но и все окружающие страны, не имело значения, что он пытался измениться или что демон покинул его. Однако новость о его женитьбе на наследнице Хьюга распространилась быстро, через месяц, когда вы не бросили его и не погибли от его руки, все вздохнули с облегчением. Казекаге больше не боятся, если такая красавица, как вы, может оставаться с ним, то он, должно быть, изменился. — Иногда хорошо, когда тебя боятся, — прокомментировала Хината. — Я бы поспорил. Страх — тревожная эмоция, вызываемая надвигающейся опасностью, злом, болью и так далее. Независимо от того, является ли угроза реальной или воображаемой. Вы не можете управлять страной, охваченной такими эмоциями. — Тогда как же воспринимается Казекаге сейчас? — Казекаге уважают; если он может завоевать любовь такого человека, как вы, другие считают его достойным быть лидером Суны, — закончил Джиро. — Какое облегчение, — искренне прошептала Хината в ответ. Улыбнувшись ей, Джиро закончил заполнять свой заказ, последний на сегодня. Когда Джиро ушел, появились гиперактивный Шима, скучающий Кано и Шона, которая как всегда приветствовала учителя с приятной улыбкой. Хината быстро вытащила письмо с информацией о заказе от Наруто, благослови боги его доброе сердце; его заказ был самым большим на сегодняшний день. — Шима, это должно быть доставлено прямо в Коноху. Понимаешь? — спросила Хината. Тот скрестил руки на груди и фыркнул. — Не знаю, почему вы читаете мне нотации. Во время последней доставки Кано выбрал кружную дорогу, а не я. — Это все твоя вина, Шима, — раздраженно огрызнулся Кано. — Ну, ты ведь упомянул, что Висящая Стена Плюща, третье чудо света, расположена неподалеку, — тут же заспорил Шима. — Упомянул, но не говорил, что мы должны пойти посмотреть, — прорычал Кано в ответ. — По блеску глаз Шоны было понятно, что она хотела посмотреть на Стену, — возразил Шима. — Хорошо, признаю, я тоже хотела увидеть Висящую Стену Плюща, Кано. На самом деле я была рада, что мы пошли туда, и, если мне не изменяет память, ты особо не протестовал, — заметила Шона. — Таким образом, мы все можем согласиться с тем, что вы трое пошли кружным путем, — сказала Хината, немного расстроенная их препирательствами. — Мне нужно, чтобы вы вернулись через три дня и провели со мной инвентаризацию. — Эм, может быть, мы могли бы навестить некоторых… друзей? — спросил Шима, шаркнув ногой перед собой. — Похоже, у Ту есть поклонник, — пробормотал Кано, приподняв бровь. — Что?! — шокировано завопил Шима. — Кто это, Кано, отродье, скажи мне сейчас же! — Шима! — потрясенно воскликнула Хината, разочарованно качая головой. Кано раздраженно закатил глаза. — Шима, ты такой тупой, что я иногда удивляюсь, как у меня может быть такой родич. — Наши отцы были братьями, — серьезно объяснил Шима. — Отдайте мне документ, Хината-сенсей, — пробормотал Кано, беря письмо. — Я позабочусь о том, чтобы его доставили и чтобы мы вернулись через три дня. Шима последовал за двоюродным братом, все еще объясняя, почему они родня, Шона печально покачала головой. Хината улыбнулась, записывая в таблицу перед собой несколько цифр, дату, время и сумму заказа. Затем достала чистый лист бумаги и начала письмо Гааре, чтобы отчитаться о доходах. Она также вкратце описала четырех гражданских, которых только что наняла. Наконец, в конце вместо того, чтобы написать «искренне» или «искренне ваша», она написала «Я люблю тебя, Гаара, и скучаю по тебе». — Прошло две недели, Канкуро, и Сари сообщает, что он почти не ест, редко покидает свой кабинет, кроме как для короткой прогулки с Анубисом, и никогда не спит, — обеспокоенно говорила Мацури, следуя за Канкуро. Тот раздраженно выдохнул: все было гораздо хуже. Гаара ушел в себя и даже позволил советникам поступать так, как им заблагорассудится. Винить можно было только одного человека — Хинату, которой удалось разбить несуществующее сердце Гаары. — Думаю, тебе следует отправить письмо своей невестке и рассказать ей, в каком состоянии находится Казекаге, — предложила Мацури. — Нет, — прорычал Канкуро. Он был не просто зол на Гаару и Хинату за то, как они себя вели, он был взбешен тем, что его втянули в ссору. У него не было ни минуты наедине с Мацури, чтобы набраться храбрости и задать ей тот вопрос, который он так старался произнести. — Что?! — Мацури резко повысила голос. — Твой брат умирает, потому что его бросила жена. Но хуже всего было то, что Мацури проявляла слишком много внимания к Гааре — это очень злило Канкуро. — Мацури, надеюсь, он действительно помрет, так ему и надо, — рявкнул Канкуро, выходя из резиденции и направляясь по дороге к магазину со списком цветов, которые нужно было доставить в летнее поместье на свадьбу Темари. — Ты же не серьезно, — в шоке запротестовала Мацури. — Что бы ни заставило Хинату рано уехать в поместье, в этом виноват Гаара, я знаю своего младшего брата дольше, чем ты, Мацури. Я знал его в то время, когда он был чрезвычайно неустойчив; когда его эмоциональное состояние было настолько нестабильным, что любое слово, произнесенное вне контекста, выводило его из себя. Канкуро обратил серьезные карие глаза на Мацури. — Мы с Темари жили в страхе, что однажды он обратит на нас свой холодный садистский взор и решит, что мы заслуживаем смерти. Мацури закрыла рот ладонью и протестующе покачала головой, затем пискнула: — Демон ушел, Канкуро. — Но годы, полные жажды крови и желания причинять боль, не проходят бесследно, — с усмешкой ответил тот и добавил, надеясь, что Мацури увидит правду сквозь ее слепое поклонение Гааре: — Я был бы удивлен, если бы он не наказал Хинату за непослушание. — Хината-сама всего лишь помогала другу, — возразила Мацури, ее лицо побледнело при мысли о том, что Гаара причинит вред жене. — Мы с тобой знаем это, но в глазах Гаары, у которого раньше никогда не было друга, все выглядело совсем по-другому, — объяснил Канкуро, остановившись у магазина и посмотрев на Мацури. — Наш долг: убедиться, что свадьба Темари пройдет гладко. Я не допущу, чтобы моя сестра страдала из-за неумения Гаары держать себя в руках. Темари заслуживает счастья больше всего на свете; она пожертвовала своей жизнью, чтобы защитить Гаару, и я не позволю его маленькой драме остановить свадьбу. Мацури кивнула. — Если хочешь помочь, подтверди количество гостей поставщику провизии, — приказал Канкуро. — Подожди, — внезапно позвала Мацури. Порывшись в кармане, она вытащила выцветший листок бумаги, сложенный в несколько раз и разорванный по углам. — Что? — раздраженно прорычал Канкуро. — Просто прочти, — велела Мацури, сунув листок ему в руку. Канкуро развернул бумагу, его глаза расширились, а челюсть отвисла, когда он прочитал «ВЫХОДИ ЗА МЕНЯ» и изящные буквы ответа Мацури «ДА» ниже. Он посмотрел на Мацури и впервые в жизни потерял дар речи. Его любимая кивнула, а затем, расхохотавшись, бросилась в его объятия, осыпала поцелуями его лицо и шею. — Ты выйдешь за меня? — удалось выдавить Канкуро. — Да, миллион раз да, — ответила Мацури между поцелуями. Канкуро почувствовал облегчение и невыразимое счастье, держа в объятиях любимую женщину и с жаром целуя ее в ответ. Гааре удалось вытащить пурпурную книгу из пасти Анубиса, не разорвав материал и не позволив слюне зверя запачкать обложку. Как пес заполучил книгу, оставалось покрыто тайной. Однако Гаара знал, что если книга будет испорчена, ему придется иметь дело с Хинатой и Темари обеими. Вопреки здравому смыслу он позволил книге раскрыться на столе, сел и начал читать отрывок. Он несправедливо прогнал ее, отправил обратно в ее королевство с позором и даже без сопровождения. Что еще хуже, она не возражала и не спорила с ним, хотя он хотел, чтобы она дралась с ним, просила, умоляла оставить, но она этого не сделала. Она просто ушла с тихим достоинством, подобающим ее статусу принцессы. Теперь он сидел и смотрел на свою землю, просторную насколько хватало глаз и унылую — ее не с кем разделить. Ребятишки никогда не перебегут по заросшим ромашками лугам, воздух не будет наполнен звонким смехом детей или жены. Не будет никого, с кем можно прогуляться по саду, кому улыбнуться, вообще-то он не хотел улыбаться, эта мысль просто пришла в голову. Наступит полная тишина, оставляющая его наедине со своими мыслями и ничем другим. Он никогда раньше не задумывался о значении слова «одинокий». Когда-то он находил утешение в одиночестве, но не сейчас. Внезапно пришло чувство отчаяния, с которым он не мог справиться после того, как испытал такую радость и мир с ней. Прошло уже два дня, он встал, если уйдет сейчас, то легко наверстает упущенное за сутки. Задумавшись на секунду, он понял, что если не начнет действовать, то будет сожалеть об этом до конца своей несчастной жизни. Длинными целеустремленными шагами он выбрался за дверь библиотеки и направился к конюшне, он шел за Ней. Гаара закрыл том со смесью раздражения и замешательства. Почему он вообще взял эту проклятую книгу? Всякий раз во время чтения казалось, что текст отражает реальную жизнь, почти как главный герой отражал самого Гаару. Он провел пальцами по обложке и открыл ее, чтобы просмотреть первую страницу с посланием отца к матери. Четвертый Казекаге когда-то любил жену, но по мере того, как он становился сильнее, их любовь ослабла. Гаара нахмурился, глядя на книгу; он пообещал Хинате, что они не закончат, как его родители, что он не позволит власти встать между ними. Ревность и недоверие — это ли не вид власти? Конечно! Хината выросла в иной среде, чем он, у нее были друзья и семья, которых она любила и лелеяла. Даже если он не понимал ее дружбы с Кибой Инузукой, он не имел права поступать так, как поступил. Раздался мягкий стук хвоста о твердый деревянный пол кабинета, Анубис, высунув язык, пристально смотрел на хозяина яркими глазами. Гаара задавался вопросом, почему Хината не взяла зверя с собой, и пришел к выводу, что она хотела, чтобы Анубис успокаивал Гаару, пока она не рядом. Странно, как она могла подумать, что эта волосатая псина-переросток будет для него утешением? И все же в каком-то смысле так оно и было. Хината только что внесла последние штрихи в цветочную композицию, поставив этим точку в организации грядущего приема, с которой помогала Грета или, правильнее сказать, Рин. Хината только надеялась, что Гаара не опоздает на свадьбу. Это был важный день. Она рассеянно прикоснулась к лепестку красной пустынной розы, вспоминая, как Гаара выиграл для нее одну, очень похожую. Роза должна была означать любовь, радость и красоту, и Хината надеялась, что Темари получит все это. Она заметила, как бабочка приземлилась на один из лепестков. — Похудела ты? — спросил мягкий голос Шино у нее за спиной. Хината улыбнулась, встретившись с его взглядом, скрытым за очками. — Шино, невежливо спрашивать женщину о ее весе, — лекторским тоном произнесла Хината. Шино просто пожал плечами, потянулся, позволяя бабочке приземлиться на палец, и посадил ее себе на плечо. — Выглядишь ты неважно, — прокомментировал Шино. Хината рассеянно потерла руки, не зная, как на это ответить. Она была несчастна; за последний месяц она испытала более широкий спектр эмоций, чем когда-либо прежде. Гнев кипел в сердце, готовый вырваться в любой момент, как лава; Хината обнаружила, что начала огрызаться и рычать. Простое удовольствие от пищи стало далеким воспоминанием; она ела, чтобы выжить, но если бы в этом не было необходимости, вероятно, не стала бы. Она была физически и эмоционально истощена. У нее ныло все тело, и казалось, что в груди все время что-то сжимается, боль, которая не проходила, и становилась все хуже каждый раз, когда Хинате случалось видеть изображение Казекаге. — Хината, со мной поговори, — мягко, но твердо велел Шино. Она заколебалась: это ее проблема, и ей нужно было ее решить. Она не собиралась жаловаться на свой брак, жена поддерживает мужа, укрепляет его уверенность в себе, не унижает и не говорит о нем плохо другим. — Шино, это мой брак, и если я собираюсь обсуждать его, то только со своим мужем, — мягко ответила Хината. Шино мгновение помолчал, затем, кивнув, похвалил: — Верной супруги слова. Как Казекаге, надеюсь, повезет мне, такую жену иметь. Улыбка Хинаты стала шире, когда она увидела Хану среди гостей. — Думаю, ты уже нашел такую, — обронила Хината. Заметив Хану, Шино улыбнулся. — Верно совершенно, — ответил он, поворачиваясь к Хинате. — Все уладишь ты, уверен я. Хината благодарно улыбнулась, наблюдая, как Шино идет к Хане, затем снова сосредоточилась на цветах, украшавших остальную часть композиции. Хината заметила белый цветок с отодвинутыми лепестками, открывающими луковицу, похожую на зуб. Широко улыбаясь, Хината протянула руку, выхватила цветок из композиции и обернулась. Киба стоял перед ней с кривой усмешкой на лице. — Привет, красавица, — поздоровался он. — Киба, клыкастая лилия не подходит для свадьбы, — ответила Хината с улыбкой, возвращая цветок своему старому товарищу по команде. Усмешка Кибы стала шире, когда он взял цветок. — Как живется в жаркой пустыне? Губы Хинаты слегка дрогнули, прежде чем она снова широко улыбнулась. Киба нахмурился, улыбка не коснулась ее лавандовых глаз, а тело осталось напряженным. — Хината… — начал Киба, но его прервал холодный голос Айко. — Киба, почему ты так быстро убежал?.. — огрызнулась Айко, подойдя к нему, но ее поведение сразу изменилось, когда она заметила Хинату. — Рада тебя видеть. — Айко протянула руку и дружески сжала руку Хинаты. — О боги… Айко… Киба… — взволнованно начала та, уставившись на бриллиантовое кольцо на левой руке Айко. Киба ухмыльнулся, обнял Айко за плечи и, прижав к себе, повернул голову, чтобы ласково обнюхать ее шею. — Да, я сделал из нее честную женщину, — протянул Киба с нежностью. — Больше похоже на то, что я сделала из тебя честного мужчину, — возразила Айко, ущипнув его за бок. Киба мягко оттолкнул ее руку и поцеловал в шею. — Почему ты не отправил приглашение? — пожурила Хината. — На самом деле свадьба была очень скромной и быстрой. Как только я вернулся домой, мне сообщили об угрозах жизни Айко и о том, что эти ниндзя-охотники за головами из Страны Волн не единственные, кто придет за ней, — объяснил Киба. — Итак, мы поженились… — Около двух недель назад, — добавила Айко. Хината заметила, как смягчилась светловолосая женщина; она расслабилась, не нервничала и не защищалась. Любовь привела Айко в гармонию; если Хината посчитала ее красивой в последний раз, когда видела ее, то сейчас Айко просто сияла. Длинные белые волосы Айко ниспадали на плечи густыми мерцающими слоями, ее голубые глаза светились счастьем и любовью, когда она смотрела на Кибу. И Киба выглядел спокойнее, как будто нашел свою недостающую часть, Хината чуть не рассмеялась над своими глупыми мыслями. У ее старого товарища по команде все еще была та же суровая внешность и решительный блеск в глазах, но появилось нечто особенное в том, как он искал взгляд жены, как небрежно собственнически обнимал ее. Они втроем поболтали еще немного, затем Киба и Айко решили поговорить с Шикамару до начала церемонии. Хината с улыбкой наблюдала, как Киба вложил лилию с собачьим клыком в руку Айко. — Хината… шарф… это… тьфу, — пожаловался Канкуро, появляясь рядом с ней, его шарф был в беспорядке, а мантия — сбита набок. — Ты одевался в темноте? — спросила Хината с легким смешком, потянулась за шарфом и распутала его. — Мацури испортила шарф и сказала, что я безнадежен, — ответил Канкуро. — Готово… он уже прибыл? — спросила Хината немного нерешительно. — Он прямо там, — ответил Канкуро, кивнув влево. Хината напряглась, когда заметила характерные рыжие волосы Гаары, ее руки дернулись, рассеянно душа шурина шарфом. — Хината… задыхаюсь… — выдавил Канкуро — О! — воскликнула Хината, тут же выронив шарф. — Прости. Она пробормотала извинения, теперь ее внимание было сосредоточено исключительно на Гааре. Он прибыл на свадьбу вовремя, на полчаса раньше, как и просила Хината. Гаара облачился в белые одежды с золотой каймой. Он знал, что все взгляды прикованы к нему, такие мероприятия были обузой, необходимость общаться с людьми давила на него. Но Гаара пришел; это была свадьба его сестры, событие, которое он не собирался пропускать. Однако у него были и другие мотивы: здесь он увидит Ее — весомая причина для присутствия. Затем он заметил Хинату; ее черные волосы очень ярко выделялись на фоне сурового песка пустыни на заднем плане и абсолютной белизны украшений. Гаара сделал паузу, прежде чем предстать перед ней, наблюдая за тем, как она общается с Инузукой. Хината была прекрасна, и Гаара слегка удивился, что заметил. Обычно он не обращал внимания на красоту. Но это было не все, что привлекало его в Хинате; ее красота проявлялась в ее личности, в ее поведении, в ее улыбке, в ее глазах. Он понял, что скучает по ней. Никогда в жизни он ни по кому не скучал. Он наблюдал, как брат начал беспокоить Хинату из-за шарфа. Ее яркая улыбка внезапно померкла, и она посмотрела в сторону Гаары. Напрягшись, Хината медленно душила Канкуро шарфом, затем отпустила и сосредоточилась на Гааре. Он смотрел, как она идет к нему, приятная улыбка украсила ее губы, но все же он видел напряжение в ее позе. Осмотрев ее, он недовольно прищурился, заметив слабые мешки под ее глазами, как будто от недосыпания. Платье висело на ней, подчеркивая худобу. Она не заботилась о себе. — Думаю, будет лучше, если мы сядем вместе, — тихо приветствовала Хината. — Всегда политика. — Гаара оставался невозмутимым. — Просто пытаюсь соблюсти приличия, — ответила Хината напряженным голосом. — Здесь есть члены совета Хокаге, а также нашего. — И они будут следить за нами, — закончил Гаара. — Можем ли мы винить их за то, что они следят за своими инвестициями? — спросила Хината, ведя его к их местам. Они сели, стараясь не прикасаться друг к другу. Гаара изо всех сил сдерживал желание взять Хинату за руку; он заерзал на стуле, находясь так близко к ней и в то же время так далеко. Хината и сама испытывала внутреннюю борьбу, желание запустить пальцы в рыжие волосы мужа или сесть к нему на колени и вдохнуть его пряный аромат было непреодолимым. Она сложила руки, чтобы не задеть его мягкие одежды. Гаара проиграл борьбу, когда позволил своей руке коснуться материала платья Хинаты. Сделав глубокий вдох, он ощутил ее сладкий лавандовый аромат. Запах убаюкивал его, погружая в спокойное оцепенение, пока он сидел там, полностью осознавая каждое ее движение и каждый ее вздох. Он несколько раз ловил на себе ее пристальный взгляд во время церемонии, и это был сущий ад, не иметь возможности сказать «Я скучал по тебе» или «Вернись домой» простыми словами, которые имели такой глубокий смысл. Церемония не была долгой или затянутой, она закончилась, идущим по проходу молодоженам с энтузиазмом аплодировали. Гаара и Хината встали, стараясь не коснуться случайно друг друга, они мельком обменялись взглядами, прежде чем повернуться и смешаться с толпой гостей; Гаара поздравил сестру, а Хината быстро поздоровалась с кузеном. Всем присутствующим было совершенно очевидно, что между Казекаге и его молодой женой есть скованность. В какой-то момент во время приема Гаара оказался рядом с Канкуро, не обращая на это внимания. Он снова заметил Хинату, от одного ее вида пересохло в горле, поэтому, не раздумывая, Гаара взял первый предложенный стакан жидкости, чтобы утолить жажду. Сделав глоток, он встретился взглядом с темно-лавандовыми глазами Ханаби, которая расплылась в озорной улыбке, посмотрев на стакан в его руках, а затем на его лицо. Дрожь ужаса пробежала по спине, когда Гаара осознал, что сейчас выпил. Если бы он был настороже, то, вероятно, смог бы остановить наркотик, который сейчас мчался по крови, притупляя чувства и делая почти невозможным призвать песок или любой другой вид защиты от сумасшедшей свояченицы. — Думаю, вам двоим пора уладить свои разногласия, — проговорила Ханаби, ее голос звучал почти по-иностранному. Гаара почувствовал, как чья-то рука поддержала его за плечо. — Не сопротивляйся, Гаара, это для твоего же блага. — Голос Канкуро эхом отозвался в голове. Собрав остатки сил, Гаара протянул руку и схватил шарф Канкуро, умудрившись в тот же день второй раз придушить брата. — Когда… Я проснусь… убью тебя… и тебя… — Гааре удалось повернуть голову в сторону Ханаби и зарычать. — Ты… будешь умолять… о смерти… Гаара, по крайней мере, был рад, что перед погружением во тьму успел увидеть, как побледнела Ханаби. Это оставило у него чувство удовлетворения. Гаара медленно просыпался с затекшей шеей и туманным ощущением в голове, язык казался толстым и онемевшим. Тревога стала первым ощущением, пробежавшим по его ватному телу, и Гаара быстро сел, сосредоточив песок вокруг себя в качестве защиты. Оглядываясь, он заметил полки с книгами и понял, что находится в семейной библиотеке. — Проснулся, — поздоровалась Хината у окна, прижав руку к большому стеклу. — Хм, — буркнул в ответ Гаара, вставая и рассыпая песок, позволяя ему просочиться обратно в тыкву. Отвернувшись от Хинаты, Гаара направился к двери, но по ладони пробежал ток, как только он коснулся ручки. Дверь была наполнена чакрой, запечатывающей вход и бьющей током любого, кто пытался уйти без разрешения. Гаара не узнал эту чакру. — Я уже пробовала открыть дверь, — прокомментировала Хината от окна. Повернувшись, Гаара пристально посмотрел на нее, она, в свою очередь, прищурилась и снова начала водить рукой по оконному стеклу. Он с интересом наблюдал, как ладонь Хинаты засияла светло-лавандовым, когда она подошла к следующему стеклу. Хината искала изъян в чакре, чтобы прорваться и убежать. — Ты нашла слабое место? — раздраженно спросил Гаара. — Если бы нашла, не застряла бы в библиотеке с тобой и этим, — возразила Хината, махнув рукой в сторону вазы, стоящей в углу. Ее тон был раздраженным и нетерпеливым. Настроение Гаары испортилось еще больше, ему почти хотелось в отместку стать таким же противным. Однако он сложил руки на груди и уставился на дверь. — Кто это сделал? — проворчал Гаара себе под нос. — Ханаби, конечно, кто еще мог запереть нас в библиотеке с вазой? — ответила Хината, указав на стекла и, рухнув в кресло, уставилась в окно. Гаара наблюдал за Хинатой краем глаза, будто заново открывая ее утонченную красоту: ее черные волосы ниспадали на плечи длинными спиральными локонами, заколотыми сбоку рубиново-красной заколкой в виде пустынной розы. Как она выбрала такое элегантное простое платье, которое подчеркивало нежные изгибы ее фигуры и цвет кожи? В этот момент он почувствовал, что должен что-то сказать. — Я скучал по тебе, — прокомментировал Гаара низким почти шепчущим голосом. Хината повернула голову и на мгновение уставилась на него, в ее глазах вспыхнули чувства. Затем тихонько фыркнула и снова отвернулась. — Меня не было целый месяц, Гаара, а ты н-н-не писал и не п-п-приходил, — выдавила она. Гаара скривился, когда услышал слезы в ее голосе, и она спрятала лицо от него. — Откуда мне было знать, что ты хочешь, чтобы я пришел? — осведомился Гаара, явно сбитый с толку ее желаниями. Хината снова повернулась к нему, ее загорелое лицо было мокрым от слез. — Разве не так поступают с-с-супруги? — Чего ты хочешь от меня? — наконец, мягко спросил Гаара. Хината резко вскинула голову, медленно встала и подошла к окну, а затем махнула рукой на то, что увидела снаружи. — Я хочу от тебя этого, Гаара. Гаара подошел к окну и, выглянув наружу, сразу же заметил Темари и Шикамару. Они танцевали щека к щеке под слышную только им одним музыку, покачиваясь на дорожках, петляющих среди цветников. — Ты хочешь потанцевать? — с сомнением спросил Гаара. Лицо Хинаты вспыхнуло не от смущения или застенчивости, а от гнева. Ее взгляд стал жестче, она сжала кулаки, впившись ногтями в ладони. — Ты такой… такой… раздражающий… ты прекрасно знаешь, чего я хочу, — прошептала Хината, ее голос был полон гнева и горечи, что делало ее слова резкими. — Я не умею читать мысли, Хината, скажи мне, чего ты хочешь, — холодно приказал Гаара. — Я хочу твоей любви, — огрызнулась Хината. Гаара молчал несколько долгих минут, пристально глядя на жену. — Ты говоришь о любви, Хината; не меряй меня своими мерками. Единственные эмоциональные связи, которые у меня когда-либо были с семьей, — это желание придушить их. Узы ненависти, — ответил Гаара лишенным эмоций голосом. Хината смогла скрыть отвращение, которое почувствовала при его словах. — Это было давным-давно, Гаара, можешь отрицать сколько угодно, но ты изменился. — Трудно забыть прошлое, когда моей единственной целью в жизни было убивать ради спасения деревни. Хината, не думаю, что ты действительно понимаешь, как я рос. — Тогда расскажи мне, Гаара, расскажи о своем прошлом, — настойчиво попросила Хината. — Поговори со мной, перестань отталкивать меня, перестань так себя вести. Все разочарование и суровые слова, которые Гаара сдерживал, прорвались, словно сломав плотину, позволяя бурной воде омыть Хинату холодным потоком. — Хочешь, чтобы я поговорил, хорошо, — зарычал Гаара, схватил Хинату за руку и потащил к одному из стульев, расположенных у окна, где грубо отпустил ее, с удовлетворением наблюдая, как она плюхнулась на сидение. Хината покраснела и сделала движение, чтобы встать. — Не смей двигаться, будешь сидеть там и слушать, — приказал Гаара, повышая голос. — Это то, чего ты желала, Хината. — Он особо выделил ее имя. — Хочешь, чтобы я на тебя накричал? Хината сглотнула, сохраняя молчание и позволяя мужу выпустить пар. — Или ты предпочла бы, чтобы я ударил тебя, заставил страдать от физической боли так же, как ты заставляешь страдать меня? — Лицо расхаживающего туда-сюда Гаары исказилось от ярости. Хината знала, что он никогда не поднимет на нее руку, и по какой-то странной причине не боялась его, немного злилась, но не боялась. — Я скажу тебе, что чувствую каждый раз, когда вижу тебя с Инузукой. Я чувствую неконтролируемую ярость, болезненное чувство внутри, которое хочу вырвать. Мысли о его медленной мучительной смерти проносятся у меня в голове. Я ненавижу это чувство, но оно возникает каждый раз, когда я вижу вас двоих вместе. Хината с раздражением наблюдала, как легкий слой песка кружится вокруг Гаары, когда он проходил мимо, сжимая кулаки. Его нос сморщился, глаза горели бешенством. — Я чувствую потребность схватить тебя, чтобы показать этому дерзкому мужчине, что ты моя и только моя. Я хочу… — Гаара сделал паузу и остановился перед Хинатой, в его зеленых глазах плескались эмоции, которые она не могла прочесть. — Скажи это, — прошептала Хината, она знала, что он собирался сказать, но ему нужно было выговориться. — Хочу втащить тебя по лестнице в нашу спальню… и раздеть зубами… сорвать одежду, которая не снимается… уложить тебя на кровать… целовать твою идеальную кожу… прикасаться к тебе губами и руками… Я хочу, чтобы ты стонала в порыве страсти мое и только мое имя… и показать тебе, кто любит тебя больше всего… — Слова Гаары вырывались сдавленными вздохами, руки дрожали. Образ, который Гаара только что нарисовал, заставил Хинату заерзать на стуле. Желание, кипевшее в ее крови, громом отдавалось в ушах, она потерялась в горячем взгляде Гаары. А потом все рухнуло вокруг нее, когда она поняла: он сказал, что любит ее. Хината осознала, что любовь включает в себя странное непостижимое сочетание понимания и непонимания, — так трудно было во всем разобраться! — Что ты сказал? — сдавленным голосом спросила Хината. Гаара прорычал ей в лицо резким и скрипучим голосом: — Не помню. Хината раздраженно вскрикнула, оттолкнула его и встала со стула. Едва слышно ругаясь, она бросилась к одному из многочисленных книжных шкафов, просмотрела названия. Найдя то, что хотела, схватила большой том и потащила к Гааре. С яростным криком швырнув книгу на пол, Хината дрожащей рукой указала на словарь, лежащий у ног Гаары. — Посмотри, — срывающимся голосом приказала Хината, уставившись на него. — Что? — в замешательстве огрызнулся Гаара. — Я сказала, посмотри слово «любовь», — повторила Хината сквозь стиснутые зубы. — Не смей мне приказывать! — Гаара почти кричал. — Если ты не найдешь это слово и не прочтешь определение, я выйду, — указав на дверь, пригрозила Хината. — И никогда не вернусь. По ее лицу потекли слезы. Гаара немного отстранился, его ярость превратилась в боль при мысли о том, что Хината на самом деле выполнит обещание. Медленно Гаара сел перед словарем, скрестил ноги и открыл том. Коснувшись пыльных страниц, он пролистал до раздела «Л», пробежал глазами слова и нашел «любовь». — Прочти вслух, — велела Хината, ее голос резанул по ушам Гаары. Он гневно зарычал, песок подчинился его эмоциям и обвился вокруг Хинаты, дернув на пол. Она вскрикнула от удивления, упав рядом с Гаарой. Песок с шуршанием стек по ее платью. — Молчи, — прошипел Гаара, бросив на нее холодный взгляд. — Я не потерплю, чтобы ты мной командовала. Хината закрыла рот и, прищурившись, посмотрела на него. Гаара откашлялся и начал читать определение вслух. — Любовь — это глубокая нежная страстная привязанность к другому человеку. Чувство теплой личной симпатии. Сексуальная страсть или желание. Гаара встретился с Хинатой взглядом. Он смотрел на эту женщину, пытаясь понять, описывают ли слова, которые он только что прочитал, его чувства к ней. Верно, у него возникало ощущение тепла внутри каждый раз, когда он думал о ней, и ему хотелось прикасаться к ней не только в сексуальном смысле. Даже если он просто держал ее за руку или прижимался к ней, когда они спали, чтобы быть рядом. Это и есть любовь? Хината, казалось, понимала, что он борется с определением. Потянувшись, она перелистала страницы до раздела «Д». Наклонившись вперед, начала читать вслух. — Друг — человек, привязанный к другому чувством личного уважения. Тот, кто оказывает помощь и поддержку. Союзник в борьбе или деле. — Голос Хинаты звучал мягко и успокаивающе. Гаара молчал, уставившись на кончики ее пальцев, прижатых к странице словаря. — Я собираюсь рассказать, что чувствую к Кибе и к тебе, — начала Хината, ее голос стал низким, но твердым. — Я не чувствую страсти, желания или глубокой привязанности к Кибе. Тем не менее, я испытываю к нему личное уважение, Киба — мой соратник, мы помогали друг другу в трудные времена и поддерживали в наших начинаниях. Киба всегда будет моим другом, ты не можешь изменить этот факт, как бы сильно он тебя ни расстраивал. Но я его не люблю. Хината на мгновение остановилась и отвела взгляд, как будто смущенная тем, что собиралась сказать дальше. — Однако я чувствую страсть и желание каждый раз, когда ты рядом. Я испытываю к тебе глубокую нежную привязанность. Прошедший месяц был ужасным; я никогда не скучала по кому-то так, как по тебе, — тихо сказала Хината, все еще не глядя на Гаару, ее щеки слегка порозовели, когда она продолжила: — Я люблю тебя, Гаара, и мне не стыдно об этом говорить. Однако я вижу, что твое отношение ко мне может быть иным, или что тебе неловко признаваться в чувствах. Если это так и ты не испытываешь ко мне подобных чувств, пожалуйста, скажи сейчас. Гаара неловко сглотнул, сейчас или никогда, если он не заговорит, то может потерять ее навсегда. — Это правда? — наконец спросил он. Хината подняла на него глаза. — Да. — Я составил список, — вдруг сказал Гаара. Хината моргнула от внезапной перемены в разговоре. Она с любопытством наблюдала, как Гаара вытащил свиток и методично развернул дрожащими пальцами. У Гаары перехватило горло, когда он попытался прочитать свой список вслух. Несколько раз откашлявшись, он сумел овладеть голосом настолько, чтобы начать. — Рин вернулась, и она заглянула перед тем, как отправиться на свадьбу. — Гаара принялся разглядывать содержимое свитка. — Она сказала составить список того, что важно в моей жизни. Хината молча слушала. — Позволь начать с конца; номер 5. Соленый язык ящерицы, — начал Гаара. — Это есть в твоем списке? — спросила Хината, сморщив нос. — Да, какие-то проблемы? — осведомился Гаара, прищурившись. — Так случилось, что это очень важная часть моей жизни. — Конечно, пожалуйста, продолжай, — ответила Хината, пряча улыбку за ладонью. — Номер 4. Люди Суны. Я хочу быть тем Казекаге, в котором они нуждаются, защищать их и вести их к экономической безопасности, — с чувством прочитал Гаара. — Вот чем я восхищаюсь в тебе — твоими сильными чувствами к народу твоей страны, — согласилась Хината. — Номер 3. Наруто, он единственный человек, который понял боль и одиночество, через которые мне пришлось пройти. Я считаю его… другом. — Гааре удалось выдавить это слово, оно странно звучало на языке, но при достаточной практике можно было привыкнуть произносить его чаще. — Номер 2. Мои родные, они многое от меня вынесли. С возрастом я научился их очень ценить. Гаара помолчал некоторое время, прежде чем перейти к номеру первому. — Номер 1. Хината… — Голос Гаары сорвался, и ему снова пришлось откашляться. — В прошлом месяце я понял, что я… люблю тебя. Я люблю тебя не только за то, кто ты есть, но и за то, каким я становлюсь рядом с тобой. Я люблю тебя не только за то, что ты сделала для себя, но и за то, что ты делаешь из меня. Я люблю тебя за ту часть меня, которую ты раскрываешь, — прошептал он последнюю строку. Не в силах больше сдерживаться, Хината оказалась у него на коленях, целуя его в щеку, нос и шею. — Ты серьезно, Гаара? — спросила она между поцелуями. — Абсолютно, — начал он, целуя ее в ответ, — каждое, — еще один поцелуй в губы, — слово! — Гаара сумел договорить. Хината лучезарно улыбнулась, сидя у него на коленях, наслаждаясь ощущением того, что ее любят. — Итак, теперь, когда я смог все сказать, куда мы пойдем отсюда? — спросил Гаара. — Песчаный серфинг, — весело ответила Хината. — Прошу прощения? — переспросил Гаара, удивленный сменой темы. — Или так, или возвращаемся на прием, где все взгляды будут прикованы к нам, — заметила Хината. — Песчаный серфинг, — с ухмылкой ответил Гаара, помогая ей подняться на ноги. — Однако нам нужно найти выход. Хината застенчиво улыбнулась, и на ее щеках появился румянец. — Насчет этого, на третьем стекле слева есть слабое место. Мы действительно могли бы открыть окно и легко спуститься в сад. — Маленькая плутовка, — благоговейно произнес Гаара. — Я просто решила, что нам нужно все обсудить, — объяснила Хината. — Согласен, нам действительно следовало поговорить, — ответил Гаара, направляясь к окну, легко отпирая его и распахивая. Он запрыгнул на подоконник, ощущая удовлетворение и спокойствие, когда подал Хинате руку, и она взяла ее. Притянув жену к себе, Гаара улыбнулся. — Может, начнем это приключение вместе? — Думала, ты никогда не спросишь, — ответила Хината, следуя за ним в прохладный ночной воздух, навстречу их общему приключению. Именно в этот момент Гаара и Хината поняли, что есть одно слово, которое освободило их от тяжести и боли жизни: «любовь». И независимо от того, с какими препятствиями они еще столкнутся, будь то совет, дети, родственники или бремя управления страной, они пройдут через это вместе.