Цветы и фрукты

Странные такие отношения. Вся Эспада недоумевала, каким же это образом Нойтора и Заэль-Аппоро смогли найти общий язык. Может быть, противоположности притягиваются и невозможное возможно… но факт оставался фактом — ежедневный крик Нойторы «Ах ты ученая скотина!», короткая перепалка и следующий за этим возмущенный вопрос Октавы «Какой еще психиатр?» возвещали, что у них все отлично и никаких неполадок в их жизненной системе не наблюдается. — Весенний синдром? — задумчиво спросил Октава. — Чего? — Или сдвиг по фазе… то есть я хотел сказать психическое расстройство. — Скотина, я сейчас этот веник тебя сожрать заставлю! Октава растерянно смотрел на огромный букет ирисов в руках у Нойторы, мысленно прикидывая, отвести его к психиатру или само пройдет. — А может, это ты Айзену… несешь? — Это тебе, сволочь неблагодарная… Октава спросил сам себя — это ему снится? Или был использован не тот препарат, и теперь он видит галлюцинации? Удариться бы головой об стенку, да не очень солидно получается. — Ты уверен? — Абсолютно, бери давай, пока я не заставил тебя его съесть… Октава чуть было не съязвил «Выглядит аппетитно», но вовремя взял себя в руки — этот может и заставить. Ирисы. Синие, с желтыми прожилками. Октава не стал информировать Нойтору, что древнее название ирисов, использовавшееся в Риме и Древней Греции — peidoras. Ну его, меньше знает — крепче спит. — Спасибо, — улыбается Заэль самой насмешливой улыбкой. — Да, блин, всегда пожалуйста. Там, в мире людей, сейчас восьмое марта — бабам надо дарить цветочки…