Гармония

Во всё это время в соседней с библиотекой комнате сидела очень молодая и красивая девушка. Она слышала каждое слово, и была не на шутку напугана ссорой. По детской привычке прижимая руки то к груди, то к нежным губам, она едва-едва сдерживала слёзы. Её умное лицо выражало наивный страх, длинные ресницы огромных, влажных, как у лани, глаз трепетали, словно крылья мотыльков, а на мягком бархате щёчек блуждал лихорадочный румянец. Это была та самая Бэла, из-за которой так горячо ссорились Печорин и Раскольников. Как и сказал Родион Романович, она была дочерью горца. Печорин, будучи проездом в её селе, был восхищён её красотой. Решив во что бы то ни стало добиться её, он без особого труда достиг своей цели, попросту выкупив её у брата в обмен на породистую лошадь, о которой тот давно мечтал, и сбежал с нею в Петербург. Поначалу девушка была безутешна, таяла день ото дня, как свечка, каждый день плакала по отцу и родному селу, отчего даже подурнела: глаза её покраснели, губы потрескались, а фигура стала чуть ли не угловатой. Однако, Григорий Александрович каждый день заглядывал к ней, как к пойманному зверьку с горячими признаниями в любви и подарками. Поначалу она с негодованием отвергала все его знаки внимания, отворачивалась от него, отбрасывала от себя роскошные туалеты и украшения. Но Григорий Александрович не настаивал, и со временем его смиренно-печальный вид умягчил её сердце: она стала отвечать на его приветствия, и даже, случалось, разговаривала с ним. Постепенно она смирилась со своей участью, и даже сама стала стараться заменить богатыми нарядами и рукоделием свободу. А теперь представьте себе, дорогой читатель, какое смятение в её душе произвел невольно подслушанный разговор: едва начавшая привыкать к положению пленницы гордая девушка (горцы славятся своим свободолюбием, и просто немыслимо запереть молодую девушку их племени в душной столичной квартире без возможности хоть на час выйти на улицу) вдруг слышит, как кто-то обвиняет её мучителя, к тому же фамилия защитника была ей дорога. Она и в самом деле подружилась с сестрой Раскольникова когда-то: будучи гувернанткой в доме богатых соседей Бэлы, та с удовольствием подолгу беседовала со смышлёной, бойкой и едва ли не самой образованной жительницей горного села. Девушки привязались друг к другу, и рыдали, когда пришла пора расставаться. Теперь же, услышав, как брат дорогой подруги обвиняет её похитителя она вначале рассердилась. Внезапно с новой ясностью осознав всю подлость ситуации, она возненавидела Григория Александровича сильнее, чем прежде. Усмирившаяся было кровь вновь вскипела в её жилах, глаза заблистали, и всё в ней, начиная от густых вьющихся черных волос, до последней складки платья изобличало негодование. Но едва она услышала о дуэли, её гнев улетучился, будто и не она мгновение назад, как дикая кошка, была готова разорвать своего обидчика. Её вдруг переполнил страх, и если бы её комната не была заперта, она бы, верно, бросилась в библиотеку, и заслонила бы собой Печорина. Такой противоречивой особой была эта ещё почти девочка, в ней жгучие страсти крепко переплетались с бесконечной, почти материнской, нежностью и заботой. Однако ж будем скромны, и оставим бедную девушку наедине с её волнениями.