Зерат ударил поводьями. Верблюд нехотя поддался и ускорил шаг. Ну что за несусветная глупость?! До скрипа песка на зубах он презирал всю эту священную охоту и особенно тех, кто так рьяно её исполнял из года в год. Ради неё оставил дела в столице, ведь благородному Азиру не сиделось на месте. А бросать его, окружённого льстецами и интриганами, — исключительно паршивая идея.
Растянувшаяся колонна уже месяц шла по следу белого льва, отмеченного магией. Редкостного бедолаги, которому не повезло родиться у места силы и обрести мощь неподвластную и многим посвящённым. Это превратило его в изгоя среди своих, а теперь и в жертву вековой традиции. Более нелепую смерть ещё стоило поискать.
Пока Зерат размышлял, растянутая процессия мерно шагала вперёд под палящим солнцем. Мелкие чины, гвардейцы, десятки рабов, сотня верблюдов и скаллашей — высоконогих буйволов, навьюченных тюками с дорогущим вином и прочими излишествами. Среди придворных, жаждущих внимания молодого наследника, Зерат заметил знакомое лицо, которого вчера здесь не видел.
Великий сенешаль. Без его ведома в императорском дворце не проходило ни одно важное событие. Он знал всё и обо всех. С чрезмерным усердием докапывался до самого тайного, что нашлось бы у того, кто сближался с императором. И что ему понадобилось на священной охоте? Зерат осторожно пристроился рядом с верблюдом сенешаля, увешанным золотом. Животина Зерата выглядела куда скромнее.
— Восславь Солнце.
— Восславь Солнце, Зерат.
Сенешаль с показным упоением продолжил поедать сочные виноградины. Гроздья с ними нёс на серебряном подносе высокий худощавый раб. Время от времени тот поднимал его над головой, чтобы господин взял ещё.
— Не думал, что ты почтишь нас своим благородным присутствием. Мы уже долго в пути, а твоё путешествие без сомнений выдалось изнуряющим.
— Традиции — одна из основ Шуримы. — Сенешаль складывал косточки в маленькое блюдце. — Но так и быть, — небрежный тон, что позволил себе Зерат, не остался без внимания, — я отвечу, чтобы развеять твои несуразные домыслы. У меня были государственные дела в Векауре, а на пути обратно в столицу я узнал о начале священной охоты. Для любого праведного шуримца честь своими глазами узреть ритуального зверя.
Ну конечно! В столь искренний религиозный порыв одного из самых приближённых людей императора верилось с превеликим трудом.
— Ну что ты, господин сенешаль, я бы не посмел усомниться в твоём отношении к священным обычаям. И раз ты с нами, значит, во дворце всё спокойно и процветанию Шуримы ничего не грозит, хвала Солнцу.
Зерат прекрасно понимал, время сенешаля — особо ценный ресурс. Так просто он бы не разбрасывался им. А получается, за его участием стояло нечто большее. Сам сенешаль ничего ему не скажет, а вот слуги… к ним у Зерата свой подход.
— Отбрось лесть, ты не на приёме. — Сенешаль направил лицо в голову колонны. — Дружеский совет: вместо пустых разговоров тебе стоило бы лучше присматривать за Азиром и особенно за теми, кто вьёт гнёзда подле него.
Зерат стиснул поводья в руках. Без того знал, с кем разговаривал Азир, и предполагал о чём. Лиара, иштальская сука, — одна из помощниц поверенной в делах новой сатрапии. С самого приезда она липла к наследнику, как оса на мёд.
Азиру не хватало ума разглядеть двуличие и угрозу за женской красотой и необычайной бледностью кожи. Когда дело касалось женщин, даже Зерат оказывался бессилен. После долгого молчания он сдержанно ответил:
— Ты, как всегда, мудр и проницателен. Но моё скромное положение никак не сравнимо с твоим. Чем дальше от Солнца, тем длиннее тени, что накрывают собой истину.
— У нас намного больше общего, чем ты думаешь, — сенешаль соблаговолил развернуть к Зерату лицо, — а близость к Солнцу может ослепить, если не знать, куда и как долго позволено смотреть. — Его голос стал тише. — Шурима первостепенна, а люди — не вознесённые. Нам свойственно умирать. Будущее каждого станет ясным, если мы все последуем за Солнцем.
— Но ведь Солнце всегда клонится к закату.
— А затем наступает рассвет, Зерат. Не разочаровывай меня. — Сенешаль отвернулся и подозвал раба за новой гроздью винограда.
Поняв, что разговор окончен, Зерат отъехал. Слова сенешаля следовало обдумать. Слуг Зерат собирался допросить позже, а теперь… Он направил верблюда вперёд.
Достигнув головы колонны, Зерат увидел Азира. Окружённый охраной из личной гвардии и роем придворных, тот вёл оживлённую беседу с бледнолицей красоткой. По обрывкам фраз стало понятно, что Зерат не ошибся: они обсуждали его.
— Он, несомненно, умён не по годам, но у всех людей есть слабости. Не стоит опираться лишь на одного советника. Чем больше мнений, тем меньше риск принять необдуманное решение. — Лиара будто невзначай тронула поводья, и её оголённое бедро коснулось ноги Азира. — Может быть, более тесное общение с представителями других культур позволит Шуриме достичь большего?
Молоденькие дворянки глядели на неё с открытой злобой. Соперницу они бы разорвали и за меньшее, а тут какая-то ишталька вдруг стала фавориткой наследника. Да ещё и с такими речами.
Азир рассмеялся в ответ.
— Узнаю иштальский нрав! Ваши женщины не боятся высказать своё мнение. Мне это нравится. Но в Шуриме привыкли к другим порядкам. Не всякий мужчина воспримет твои слова, как шутку, а что до Зерата… — Азир взмахнул рукой, заметив его, — а вот к слову и он. Насколько мне известно, представлять вас не нужно.
Зерат учтиво склонил голову. В последнее время незримый ошейник натирал шею всё ощутимей. Зерат терял влияние, и это ужасно раздражало.
— Ты прав. — Зерат не упустил возможности обратиться без титула к Азиру. — Госпожа Лиара, прошу извинить, что прервал.
— Не стоит извиняться. Твоё слово здесь будет нелишним, уверяю. — Небрежность Азира, показная до нелепости, сквозила во всём: в голосе, в движениях рук и лица. — Мы говорили о том, стоит ли мне расширить круг советников. Что ты думаешь об этом?
— Множество мнений необходимо для управления империей, а до тех пор к ним стоит прислушиваться с изрядной долей здравого смысла. Кроме слабостей, у людей есть интересы, и у каждого они свои.
Лиара нагло ухмылялась, слушая ответ, и оставалось гадать, что именно таилось за миловидной улыбкой. Нет, плану уже ничего не помешает… Зерат не считал себя трусом и не испугался мыслей, что впервые посетили его два года назад. Он научился жить с ними. Кем он стал и что собирается сделать — это уже предрешено.
— Не это ли разумный подход? Пусть Солнце ведёт всех нас. Глупо пытаться его обогнать.
Ещё как, Азир, ещё как. Наследный принц с лихвой восполнял нехватку ума красноречием. Бурная смесь. Вместе с титулом и внешностью она захватывала сердца дворянок без разбора. Но, как оказалось, больше остальных ему нравились строптивые, иштальские.
— Скоро привал. — Азир указал на восток. Там виднелась зелёная кромка джунглей. — Ловчие выследили льва и нашли логово. Так что предлагаю расслабиться, выпить и получить удовольствие от общения друг с другом. Не будем портить славную традицию разговорами о злободневном.
Дальнейший путь занял несколько часов. Процессия остановилась у шелестящей границы тропического леса. Приученные рабы установили шатры, разожгли костры, а повара принялись за готовку. Зерат без дела шатался по лагерю. Азир уединился в главном шатре с Лиарой, а к остальным участникам охоты он не питал насущного интереса.
— Господин Зерат. — Из смертной скуки Зерата вырвал широкоплечий раб с золотым, украшенным каменьями ошейником. — Его светлость, Великий сенешаль, желает видеть тебя.
Неужели что-то произошло? Минувший разговор казался более чем полностью законченным.
— Веди, — коротко кивнул Зерат.
Сенешаля они застали на краю лагеря, со свитой, готовой к отбытию. Его светлость выглядела спокойно, но Зерат заметил беспокойство в резких жестах и скорых указаниях слугам.
— Ах, Зерат, наконец-то! Из столицы прибыл посыльный. Положение с Ишталем обострилось.
— Восстание? — деловито поинтересовался Зерат. Закономерный исход для только что покорённой страны.
— Пока нет, но угроза обрела черты. Их особый отряд элементалистов, скрывшийся после генерального сражения, показал себя. Они выжгли воронку с город недалеко от Кенефета. Война окончена. Шах Ишталя признал поражение и передал власть нашему ставленнику, но если у них осталось оружие, способное на такое, — сенешаль многозначительно промолчал, — столь наглую провокацию нельзя оставлять без внимания. Более того, я думаю это была не она, а просто промах. Их орудие всё ещё не совершенно, а второй удар необходимо предотвратить.
— Хочешь, чтобы я предупредил Азира?
— Не только. Возьми Лиару под стражу. Вряд ли она что-то знает, но лишним не будет. И передай наследнику мои извинения за внезапный отъезд. Храни нас Солнце.
Сенешаль поднял руку и галопом направил верблюда на запад. Свита отправилась за ним. Взять под стражу, ха! Будто Азир просто так ему позволит.
Зерат остался один и проводил задумчивым взглядом удаляющееся облако пыли. Постояв так минуту, неспешно развернулся и побрёл к центральному шатру. Миновал небольшие группки пьяных и распевающих песни придворных, а у входа наткнулся на гвардейцев. Глефами они преградили путь. Зерат обвёл тяжёлым взглядом каждого из воинов. Хвала Солнцу, вся личная охрана Азира знала его в лицо и серьёзность визита поняла без слов. Конечно, оторвать Азира от утех… подобное никому не позволялось, кроме личного наперсника.
Зерат негодовал. Телесное всегда отвлекало разум, лишало хладнокровного достоинства. Превращало человека в покрытое лихорадочной испариной животное, что задыхалось в порыве похоти. Азир не понимал этого. В некотором роде Зерат жалел его: тот столь мало испытал, в столь многом заблуждался. Даже заговори с ним прямо, Азир не осознал бы, просто не сумел бы, даже если очень захотел. Ведь он такой же, как и все, обычный человек.
Зерат прошёл внутрь. Терпкий запах амбры, розы и гвоздики ударил в нос. Любовников он застал в самый разгар действа. Нагая Лиара, прижатая к столу, стонала так громко, что лишь чудом её не слышали во всём лагере. Изгибаясь, она принимала в себя всё величие шуримского наследника. Полностью увлечённый, Азир даже не заметил, как Зерат остановился у входа.
— Нужно поговорить.
Не отрываясь от Лиары, Азир обернулся. Кривая улыбка заиграла на его лице.
— Подожди на улице, — всё, что он сумел выдавить.
Зерат кивнул и вышел к гвардейцам. Зная привычки Азира, он закурил трубку и стал ждать. Спустя полчаса наследник явился. В свежей рубашке, с взъерошенными волосами до плеч и лицом столь просветлённым, что хоть сейчас чекань его профиль на монетах. Утончённые черты, больше присущие женщинам, придавали ему редкое для шуримцев обаяние. Во взгляде голубых глаз Зерат много лет назад обрёл друга, но с тех пор немало времени прошло. В лучах багрового заката Азир выглядел безупречно. Истинный принц Шуримы, каким его воображают глупые девицы. С высокородной ленцой он потянулся и спросил:
— На Шуриму напали?
— Почти угадал. — Зерат махнул рукой. — Давай отойдем. Лишние уши ни к чему.
Они остановились у края лагеря, откуда просматривался утопающий в сумерках тропический лес. Ночные насекомые стрекотали и высекали в воздухе замысловатые узоры, а в тенях между густых зарослей мерещилось зверьё.
— И что же произошло? Надеюсь, ничего, что заняло бы больше часа? Иштальки крайне нетерпеливы, знаешь ли. — Азир протянул руку, и Зерат передал трубку с тлеющим огоньком.
— Боюсь тебя разочаровать.
Азир поднял бровь и выпустил клуб дыма.
— Помнишь то оружие, что готовил Ишталь для войны с нами?
— Ну и? Разведка полгода о нём вынюхивает. Они ведь не успели его доделать к главному сражению у Гибельного Утёса. Хочешь сказать, — Азир посерьёзнел, — теперь оно готово?
— Верно.
— Мы хоть знаем, что это такое?
— Лишь догадки. — Зерат пожал плечами. — Но мы оба знакомы с той, кто может их подтвердить или опровергнуть. Великий сенешаль недооценил Лиару, и мы оба знаем, что её положение выше простой помощницы.
Азир затянулся.
— Сенешаль уехал, так? Значит, серьёзных оснований для подозрений нет.
— Он приказал взять её под стражу, какие ещё основания тебе нужны?
Зерат продолжал давить, мягко, но настойчиво. По-другому с Азиром не выходило.
— Если так запал на неё, то хотя бы воспользуйся положением. Примени не только член. Вспомни о своём обаянии, расспроси, узнай всё, что знает она. Ты ведь понимаешь: будут жертвы. Возможно, много. Ещё есть шанс всё предотвратить. Если получится, люди проникнутся к тебе ещё сильнее. Нельзя упускать шансы, что сами идут к тебе. И да, не пей ничего из её рук.
Азир насмешливо хмыкнул, но тут же поджал губы.
— Ты подозреваешь всех, с кем я сближаюсь, Зерат.
— Это моя работа.
— Ладно, я поговорю с ней. А после… если будет необходимо, исполним приказ сенешаля. Сейчас не самое подходящее время, чтобы злить отца.
Зерат с облегчением выдохнул.
— И ещё кое-что. Твоя мать скоро родит. Нам нужно быть готовыми ко всему, если…
— Не начинай, — отмахнулся Азир, — на сегодня хватит политики. Оглянись, тут полно самых красивых дочерей Шуримы. Они здесь из-за меня, конечно, но уверен, ради одной встречи с принцем, которую его наперснику по силам организовать, они со всей радостью окажут тебе взаимную услугу.
Зерат скривился, но Азира уже и след простыл. Бодрым шагом он возвращался к шатру, а ночь стремительно накрывала Шуриму.
Вернувшись в свой шатёр, Зерат попытался уснуть, но стоило ему сомкнуть веки, как духота сдавила лёгкие, а старый кошмар пробудил воспоминания. Одна и та же сцена преследовала годами. Отец в луже собственной крови посреди стройки монумента императорскому коню. Икатийский зодчий, сам недалеко ушедший от статуса раба, хлёсткими ударами плети проходился по спине лежачего. А после, когда тот не встал, просто прошёл мимо. И глаза матери… Да, Зерат хорошо их запомнил, когда она бросила его, чтобы он выжил. Он встречал эти глаза ещё много раз у других рабынь, пока не стал наперсником Азира и не перестал их замечать. Чувства мешали достижению цели. Свобода Шуримы стоила любых жертв. А ему рано пришлось понять её цену и избавиться от детских иллюзий. Рабский выблядок, подножная грязь, песчаный червь… как его только не называли. Сколько побоев он испытал от таких же мальчишек, каким был сам. И единственная разница между ними — ненавистный ошейник и клеймо на предплечье.
***
— Не бойся и не перечь, иначе погибнешь, как и твой отец. Ты должен выжить, сын. Должен жить. Я вернусь за тобой! Обязательно! Что бы не произошло, обещаю!
Последние слова матери он запомнил лучше любого урока. Ещё не Зерат, но уже безымянный мальчишка-раб, чья жизнь перевернулась в один миг, стоял перед грузным мужчиной в красивых кожаных сапожках. Он разглядывал их и не смел поднять голову, ведь рабу не дозволялось смотреть в глаза свободному.
— Идём, — всё, что сказал незнакомец при первой встрече. Он стремительно зашагал прочь из трущоб, дальше от места, которое Зерат называл домом.
Хозяин. Слово, которое он часто слышал от родителей, стало постоянным на его собственных устах. Удары хлыста быстро научили принятому такту и цене невинной оплошности. А новым домом стала тесная пристройка к особняку архитектора, где Зерат спал, ел и отдыхал вместе с остальными рабами.
Сперва он убирал стойла скаллашей, вычищал испражнения, менял сено, носил воду, но однажды хозяин застал его за чтением случайно забытой книги в беседке. Тот наказал его, однако потом пригласил в дом и показал то, над чем работал. Сложные чертежи, многочисленные эскизы и целая библиотека с десятками книг, при виде которых у Зерата предательски загорелись глаза. Пусть и старался, но он не смог утаить врождённой жажды познания, подпитанной отцовскими наставлениями.
Хозяин не оставил это без внимания. Спустя несколько дней они встретились снова, вечером, в комнате архитектора. Он назвал это посвящением в мир взрослых. Зерат не до конца понимал, что происходит, но подчинился и стерпел. С того дня хозяин начал обучать его. В тайне от остальных учеников, отпрысков свободных, Зерат постигал совершенство в математике, черчении, физике. Под предлогом поиска книг для хозяина он посещал Шуримскую библиотеку, где зачитывался порученными фолиантами. Природное любопытство горело в нём, и, глотая книги одну за другой, Зерат как бы невзначай брал те, что попадались под руку. Летописи прошлого, медицинские трактаты, труды по экономике и магии. Он познавал без цели, но со страстью, которой позавидовали бы многие мыслители Шуримы.
Шли месяцы. Зерат рос и, бегая по поручениям хозяина, неизбежно сталкивался с сверстниками. Шуримская ребятня, жившая на границе с центральным кольцевым кварталом, самым богатым и престижным, задирала нос так, будто они родом оттуда. А на деле — обычные дети таких же обычных родителей, которые ремеслом и навыками добились чуть большего, чем остальные. Они часто донимали Зерата, находили развлечение в том, чтобы загонять его в тупик и закидывать камнями. Стража несколько раз заставала их, но, завидев ошейник, уходила прочь.
Зерат привык. Он выучил все проулки и укромные места и попадался всё реже, пока не появилась новая шайка. Сыновья наёмников были быстрее и сильнее остальных, и не один зуб потерял Зерат от их кулаков. В очередной раз когда его поймали в пыльной подворотне, он услышал собачий лай. Лёжа на песке, скорчившись от ударов ногами, он увидел, как мелкий пёс с грязной рыжей шерстью вцепился в ногу главаря. Зачем? Ради чего он рисковал собой?
Очередной удар выбил из груди воздух, а кровь из рассечённой брови залила глаз. Зерат уже не видел странного пса, но слышал скулёж и злобные насмешки. Это всё… потому что он раб? Из-за этого он заслужил все страдания? Зерат не знал, но мама… она точно знала! И он выживет, дождётся встречи с ней, она ведь обещала.
Слабак! Слабак! Слабак! Они продолжали и продолжали бить. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем всё закончилось. Шайка оставила его в покое, и Зерат едва смог подняться. Он вытер лицо замызганным рукавом и взглядом нашёл побитого пса. Тот ещё дышал, но выглядел не лучше, чем сам Зерат. Худющий, беспородный, у него не было и шанса против тех парней, но он всё равно попытался.
Зерат подошёл ближе и принялся бережно ощупывать его тело. У него не было опыта, но из книг он знал, что делать. Пёс не сопротивлялся, лишь тихо скулил, когда Зерат проводил по ушибленным местам. Кажется, все кости целы. Кое-как приведя себя в порядок, Зерат поднял пса и спрятал под одежду. Он не хотел, чтобы из-за него страдал кто-то другой, ведь его ждёт мама, а у этого щенка, наверное, никого нет.
На удачу Зерату пронёс его во внутренний двор поместья. Соорудил небольшую лежанку в тупике за высокой оградой. Оставил там небольшой запас еды, украденной с кухни, положил пса на дырявый плед и быстро вернулся, пока его беготню не заметили слуги или, того хуже, рабы. За внезапную благосклонность хозяина последние особенно невзлюбили Зерата. Он постоянно ловил хмурые взгляды, а когда пытался заговорить, его сторонились, словно проклятого баккай. День ото дня он ощущал немую, а порой и до крови явственную ненависть окружающих и не понимал, пока не встретил его.
***
Рунические татуировки на предплечьях зудели нестерпимо, в полутьме они переливались лазурью. Тело отозвалось болью — оно едва выдерживало силу, которую так истово искал Зерат. Хрупкое, слабое, оно было обузой на пути к настоящему могуществу, к высшей магии, к мечте о свободе. Зерат поднялся, налил воды из графина. Стало лучше. Холодный ночной воздух принёс бы желанное облегчение. Зерат быстро оделся и вышел.
Кивнув воину рядом с шатром, он направился куда глаза глядят. Стоило ему пройти от силы тридцать шагов, как в свете факелов заметил блеск металла и знакомую крадущуюся фигуру. Демон! И куда Азира понесло опять?
Зерат не стал поднимать тревогу, а сам скрытно последовал за безрассудным принцем. Вскоре они вышли за пределы лагеря. Чем дальше пробирались вглубь джунглей, тем труднее становилось не терять из виду золотой плюмаж впереди. Азир шёл быстро и расчищал путь клинком, Зерат же был лишён такой роскоши. Колючий кустарник впивался в кожу сквозь тонкую ткань. Становилось всё холоднее, а оделся Зерат не для долгого пути.
Понять причину Азировой вылазки не составляло труда. Только слепец не заметил бы того, с каким усердием принц подражал героям прошлого и подвигам вознесённых. В стремлении превзойти не одного, а сразу всех, он раз за разом подвергал жизнь опасности. А с ней и жизнь Зерата. Без хозяина ему бы оставалось уповать на милость императора, слывшего тираном.
Наконец Азир остановился. Убрал хопеш на пояс и перехватил копьё, которое нёс с щитом. Выпрямился и трусцой спустился в низину. Зерат, не особо прячась, занял место, где только что стоял Азир. С высоты неприметного яра открылся вид на широкую поляну, усеянную грудами костей. Света полной луны хватало, чтобы разглядеть останки самых разных животных, а вдалеке, казалось, белел человеческий череп. Следов свежей добычи не нашлось, а, значит, лев будет голодным.
Ощущения обострились. Азир в доспехах и вооружён, а Зерат не прихватил и столового ножа. Не то, чтобы он сильно нуждался в чём-то помимо своих способностей, но и применять высшую магию против бедного животного, пусть и столь сильного, было бы совершенной низостью. Быстрыми жестами Зерат начертал в воздухе аккуратную вязь из рун. Шум ночных джунглей слегка поутих, а заклинание скрыло его от чужих взглядов и ушей, и даже запах тела не проходил сквозь тончайший покров. С любопытством Зерат смотрел на Азира. Тому ещё предстояло выманить белого льва.
Посередине поляны принц вывалил куски мяса из заплечного мешка. Порыв ветра донёс запах гнилой тухлятины. Зерат инстинктивно пригнулся. Он не видел, не слышал, но явственно ощущал приближение хищника. Из всего многообразия звуков никак не удавалось вычленить нужный. Посидев недолго на корточках, Зерат расслабился и заскучал. Заклинания на случай спасения нерадивого Азира уже подготовлены, а трястись от страха в грязи ему не престало. Только он собрался встать, как крупная тень бесшумно пронеслась над головой. Лев всё это время выжидал в считанных шагах за его спиной.
Азир заметил льва раньше него. Ловко отпрыгнул и ударил копьём в бок. Попал он или нет, рассмотреть не удалось. Лев отреагировал быстро, быстрее, чем уследил бы глаз обычного человека. С оглушающим рыком он бросился на Азира. Со своего места Зерат ощутил мощь звуковой волны, усиленной магией. Азир укрылся за щитом, и рунная сталь засветилась, впитала первый удар. От второго щит не помог. Отброшенный когтистой лапой Азир осел у ствола дерева на другом краю логова.
Лев не медлил. Азир успел откатиться от новой атаки. Откинул щит, схватил древко двумя руками и точным ударом попал в шею. Зерат напрягся. Животные, тронутые магией, отличались особой живучестью. Даже со смертельной раной лев мог продолжать бой. Знал ли об этом Азир? Как Зерат и думал, хищник только рассвирепел и с новой силой ринулся вперёд. Повалил успевшего подняться Азира, выбил копьё из рук и лапой прижал к земле.
Не дожидаясь худшего, Зерат оборвал все потоки силы внутри льва. Сработало. Тот заскулил от боли. Для существа, в котором магия тесно сплелась с телом, подобное вмешательство было сродни остановке течения крови в жилах. Зерат готовился окончательно парализовать хищника, но Азир справился сам. Нащупал на поясе рукоять хопеша и одним ударом в грудь закончил охоту. Зерат поморщился. Даже в таком положении, когда Азира никто не видел, он геройствовал до конца. Вместо точного выпада в голову, метил в сердце, чтобы сохранить невредимым ценный трофей. Туша осела и придавила охотника.
Зерат с криком выбежал на поляну:
— Окончательно ума лишился?!
Азир еле повернулся к нему, придавило его крепко.
— Помоги встать, а не причитай.
Вместе они спихнули льва, и Зерат бегло осмотрел Азира. Пара глубоких порезов, вмятина в нагрудной пластине да десяток ушибов. Обошлось без серьёзных ранений, до коронации заживёт.
— Нужно остановить кровь.
— Действуй. — Азир откинул голову на траву.
— А ты объясни, — Зерат оборвал длинные рукава рубахи и принялся за перевязку, — какого демона тебя опять потянуло на подвиги? Ты мог предупредить хотя бы меня.
Азир выдал хриплый смешок.
— Слыхал, чтобы хоть раз на священной охоте зверя убили в одиночку?
— И ты решил так вписать себя в историю?
— Да. — Азир застонал. — Можно не так туго?
— Сам виноват.
— Я только что убил, баккай его подери, магического льва. Имей уважение к кронпринцу.
— Что за выражения, благородный наследник, а если бы тебя услышала матушка императрица? Уверен, у несчастного зверя не было и шанса. Но тебе предстоит стать императором, изменить Шуриму, превзойти всех, кто правил до тебя. Любой риск должен быть выверен и оправдан. Умер бы ты сейчас, и что дальше?
— Если я не могу справиться со львом, то как, по-твоему, справлюсь с империей?
— Беспросветный дурак. — Зерат продолжал негодовать. — Тебе уже не нужно ничего доказывать, тем более таким способом. После Ишталя, Циримы, Векауры народ знает, кто ты такой. Люди ждут, когда ты сядешь на трон. Именно об этом мы должны сейчас думать.
Зерат закончил бинтовать и лёг рядом. Холодало. С руки сорвалась красная сфера, зависла в воздухе и обдала волной тепла.
— Что с Лиарой?
— Она всё рассказала. Я послал гонца в столицу, — буркнул Азир. — На рассвете возвращаемся.
— Хорошо, — только и ответил Зерат. — Это хорошо.
Несколько мгновений они пролежали молча. Руны на плечах Зерата тускло мерцали. Незаметно для Азира он исцелял его раны, останавливал кровь и ускорял восстановление. Принц не удосужился взять с собой даже пузырька целебной воды из источника. Не хватало ещё, чтобы он слёг с заражением.
Зная натуру Азира, Зерат ожидал услышать меланхолично-мечтательный тон. Независимо от обстоятельств звёздное небо каждый раз отрывало того от настоящего мира, и эта ночь не стала исключением. Он оказался прав, как всегда.
— Зерат? — Азир указал рукой вверх.
— Чего тебе?
— Как думаешь, Солнце — одно из божеств Таргона?
— Не исключено.
— Тогда почему мы превозносим только его, а не весь пантеон? А ведь представь, если эти божества так легко воплощаются в людях-аватарах и даруют нам свою силу, то кто они на самом деле? Родились богами или же…
— Людьми? Тебе стоило бы поменьше читать в закрытом архиве. То, к чему ты ведёшь, Азир, очень бы не понравилось жрецам.
— К демону жрецов, у них головы промыты бесконечными молитвами. Да и кто нас здесь услышит? — Азир вёл от одного созвездия к другому. — Что, если там есть миры, как наш, и те, кого мы считаем за богов, такие же, как мы? Или, может, там полно таких, и божественность — обыденное дело?
Зерат не торопился с ответом:
— Забудь. За человеческую жизнь не узнать ответов на такие вопросы. Вознесённые — вот настоящая Шурима, и они поведут её в будущее, которое мы можем только представить. Они зададут вопросы о вещах, которые нельзя вообразить. А мы всего лишь помощники для них на этом пути.
— Несправедливо. — Поморщился Азир.
— Может быть, а кто нас спрашивал? Будь ты раб или сын императора, право выбора всегда остаётся за кем-то другим.
Азир сжал кулаки, погремел доспехами. Одними губами едва слышно прошептал:
— Мы изменим это, Зерат. Ты и я. Шурима вознесётся вместе с нами.
