Прах красных песков

      Азир завершал осмотр восточного крыла. Терпеливо обхаживал пустые помещения, где раньше кипела жизнь. Остатки былой роскоши виднелись тут и там: в золотой отделке, истрескавшейся лепнине и выцветших фресках. Загляни сюда случайный мародёр, и одной серебряной посуды ему бы хватило на безбедную жизнь до самой смерти.       Шуримская империя была необъятной. Силой вознесённых она подавляла и подчиняла соседние народы, расширяясь с каждым новым императором. Всё больше сатрапий платили непомерные налоги, а если отказывались… Вознесённые никому не проигрывали. Кроме Икатии.       Азира передёрнуло от воспоминаний о той войне. По телу прошёл холодок. Неудивительно, что полубоги, принявшие на себя основной удар Бездны, утратили человечность и погрузили осиротевшую империю в хаос. Хасиф немногое знал о тех временах, но то, что рассказал, ложилось ещё большим грузом вины на Азира. Будь он в живых, предотвратил бы такой конец, хотелось верить в это.       Странный шум раздался у дальней комнаты. Снова видение? Азир с трудом различал игры разума и реальность. В глухой пустоте дворца грани размывались. Он решился пойти на звук. С каждым шагом всё отчётливей слышался лязг металла и возбуждённые крики. Азир вспомнил: в том зале часто тренировался с Зератом, а порой, под видом тренировок, обсуждал дела.       Он миновал дверной проём и разглядел в полутьме двух фехтующих на круглой площадке. Фигуры, лишённые чётких очертаний, то сходились в клинче, то мгновенно разрывали дистанцию, расходясь в стороны. Соперники будто проверяли друг друга, но разговор заботил их куда больше сражения. Азир приосмотрелся и узнал в одном из молодых людей самого себя, ещё до становления императором. Чем дольше смотрел, тем больше деталей проявлял песок.       — Послушай, Азир, — запыхавшийся Зерат отбил выпад, — во дворце зреет заговор. Не просто интрижка. И он направлен против тебя. Помощники казначея говорят, что…       — У тебя ещё есть силы болтать? — с насмешкой в голосе Азир налетел бурей ударов, но, получив отпор, отступил. — Мало ли что болтают. Скоро поход на Ишталь. Они будут нести любую чушь, лишь бы прикрыть своё мелкое воровство на фоне военных расходов. Это и глупцу понятно.       Они разошлись и закружили в трёх шагах друг напротив друга. Лезвия затупленных сабель рассекали воздух, норовя в любую секунду ринуться в схватку.       — В этот раз всё серьёзней. Твоя мать опять беременна, и, если родится сын, твоя позиция как единственного наследника, мягко говоря, пошатнётся.       Зерат завёл руку за спину и атаковал финтом. Жадно запели клинки. Сабля Азира едва не выскользнула из рук.       — Брось. Отец не убьёт меня и не посмеет менять закон наследования. Вспомни, кто решил проблему с зерном в Векауре. Кто с отрядом в тысячу воинов прикрывал отступление при Цириме? А после кампании в Иштале я вернусь героем! Даже вознесённые покровительствуют мне. Своей злобой отец сам загнал себя в ловушку.       — Поэтому нам и нужно действовать, — отдышавшись, Зерат добавил, — первыми. Ему не нужно убивать тебя, чтобы избавиться. Всем известны твои любовные приключения, но на них пока закрывают глаза. Моими стараниями, между прочим. Представь, если из казны исчезнет крупная сумма золота, а потом вдруг найдётся у одной из твоих пассий хоть монетами, хоть поместьем в столице. Прямое нарушение идеалов Солнца не простят даже тебе. Жрецы взбунтуются, и твоей репутации конец. После такого императору ничего не стоит огласить новорождённого сына кронпринцем, а тебя оставить ни с чем.       Азир атаковал. Зерат ловко парировал, и они сошлись вплотную.       — Ты преувеличиваешь, как всегда, Зерат. Жрецы и отец недолюбливают меня, и у нас это взаимно. Но что они, против вознесённых? Мы возьмём Ишталь. Отец жалует мне земли, а после его смерти я стану императором. Нам нечего бояться. Хватит уже донимать меня этим.       Зерат вывернулся и ударил плашмя, отскоком ушёл от ответного выпада.       — Ладно. Когда ты отправляешься?       — Через месяц. В авангарде с Ренектоном и Насусом. Остальные вознесённые пойдут с главными силами.       Защита Азира казалась непробиваемой. Он играючи отбивал все атаки и совсем расслабился.       — Говорят, иштальские женщины ещё горячее наших. Не составишь мне компанию?       — Нет, у меня дела при дворе.       Зерат напал неожиданно. Перехватил клинок левой рукой, сбил с ритма и нацелился в плечо. Лезвие змеёй просочилось мимо сабли Азира и уже уткнулось в кожу, но в последний миг соскользнуло. Молниеносная контратака выбила клинок, и он со звоном отлетел на пол.       — Ты редко стал меня побеждать. Так совсем размякнешь за своей бумажной волокитой. — Азир добродушно похлопал друга по плечу. — Не волнуйся ты так, нам суждено вознести Шуриму.       — Просто будь осторожен.       Голоса постепенно сходили на нет, песок развеялся. Азир стоял в замешательстве. Зерат поддался? Но почему? Тот явственно видел, что клинок достиг бы цели, если бы он сам не отвёл удар. А все его предостережения после предательства звучали будто издёвки.       «Когда же ты это замыслил, Зерат? Когда предал меня?»       Азир развернулся и пошёл обратно в покои. Навязчивые видения оставляли всё больше вопросов.       Так прошёл месяц. Азир закрылся в западном крыле, отвлекаясь лишь на уроки Хасифа и проходящие мимо караваны. Он щедро одаривал купцов золотом взамен на еду и товары. А купцы, в свою очередь, разносили весть о его возрождении по всей Шуриме. Из нескончаемого потока видений Азира вырвал Хасиф, сообщивший долгожданную и тревожную новость.       — Сколько их прибыло?       — Три сотни, всего два племени. Уверен, скоро будет больше. Весть о вас ширится по всей пустыне. Когда люди поймут, что вы на их стороне, они устремятся в город, будьте уверены!       — То, что ты сказал о Векауре, — правда?       — Не думаю, что старейшинам с руки врать. Предатель уничтожил город и, судя по их словам…       — Направляется сюда. — Азир резко остановился. — Я благодарен за твои уроки, Хасиф, но сейчас отправляйся вниз. В квартале, где обосновались племена, есть храм с большой крылатой статуей. Мои солдаты расчистили его нижние залы. Расскажи другим, и спрячьтесь. Хотелось бы подобающе встретить мой народ, но сейчас нет времени на церемониал.       Хасиф замялся, огладил бороду.       — Если укрытие обнаружат, Мару защитит вас и даст знак, когда всё закончится. А теперь иди!       Хасиф низко поклонился и торопливо вышел из комнаты. Азир нервно погладил виски. И чего он ещё ожидал? Зерат всегда поступал дерзко, а эти люди, сами того не ведая, подверглись смертельной опасности. Азир опустил руки и заметил кровь на когтях. И зачем Зерату понадобилось уничтожать целый город? Он испытывал силы или демонстрировал? Что задержало его на пути к столице? Слишком много вопросов роилось в голове, а беспокойство нарастало.       Неправильно, всё так чудовищно неправильно! Перед вознесением Азир назвал его братом, свободным, грезил об их будущем, о величии Шуримы на всех континентах и даже больше! Ведь они оба хотели этого. Жили, стремясь к одной цели. Неужели с самого начала всё было ложью? А то, о чём говорили люди, подтверждало обрывки воспоминаний того злополучного дня. Зерат прервал обряд и попытался вознестись сам. Он уничтожил столицу, а с ней и всю империю.       Песок закружился, сплетаясь в замысловатые узоры. Азир часто так делал, чтобы успокоиться, но в этот раз не помогло.       — Я не хочу сражаться с тобой, Зерат, но и не позволю проливать кровь невинных. Слишком много её утекло из-за нас. — Азир вышел к балкону. — Я доверял! Доверял тебе! Почему ты так легко отказался от всего, что нас связывало?!       На горизонте виднелся ураган. От края до края, покуда хватало взгляда, он обступал и надвигался на столицу. Яркие голубые молнии вырывались из чёрных туч. Огромные вихри поднимали в воздух тонны песка, создавая непроглядную завесу. Среди всего буйства Азир видел его, видел то, что осталось от друга. Бестелесный дух едва напоминал человека. Зерат парил, переполненный магической мощью, силой, которую сдерживали остатки ифритового саркофага на заговорённых цепях.       — Я заставлю тебя ответить.       «Мару». Химера отозвалась на мысленный зов. Силуэт промелькнул внизу. Азир спрыгнул и спустя миг свободного падения ухватился за загривок. Пролетая над внешней стеной, он заметил горстку отчаянных то ли храбрецов, то ли глупцов, оставшихся вне укрытий за воротами. Те сооружали собственные. Неужто надеялись пережить бедствие так, как делали предки? Странная мысль настигла Азира: давным-давно они с Зератом так же прятались от песчаной бури, застигнутые врасплох.       Азир оставил Мару в двух лигах от кольца бури. Химера жалостливо потёрлась пушистой головой, и Азир обнял её в ответ.       — Не бойся. Если мы погибнем сегодня, Зерат встретит Киндред вместе с нами, обещаю.       Мару с тоской взглянул на хозяина большими голубыми глазами, оттолкнулся и полетел обратно. Азир отправился вперёд один.       По всей Шуриме сложно найти место, где не проливалась кровь и не бушевали потоки магии. Каждое великое событие оставляло неизгладимый отпечаток, незримый смертным, но хорошо ощутимый иным. Эта память, сокрытая в золотых песках, тонкими нитями тянулась к Азиру и делала каждый шаг всё более уверенным. Теперь он — её хранитель, и только от него зависит будущее Шуримы.       Спустя долгие мгновения Азир добрался до Зерата. Вблизи тучи, нависавшие над тем, оказались чернее обсидиана. С каждым преодолённым шагом молнии сверкали всё яростней, а обезумевший ветер хлестал по лицу. Хозяин и раб, друг и предатель, они одновременно замерли. Первым заговорил Зерат, глядевший свысока. Азир слышал его в собственных мыслях.       — Пади ниц, раб!       Азир опешил. Это шипящее, полное презрения и ненависти существо — Зерат?       — Преклонись! Перед тобой бог!       Две голубые молнии с рокотом вырвались из рук Зерата и опутали Азира. Кандалами они повисли на нём, с силой прижимая к земле. Жар проникал сквозь доспехи, но Азир выстоял.       — Зерат! Почему ты предал меня?! Неужели только ради силы?       — Не знает! Не знает! Самовлюблённый мальчишка даже не догадывается! — Зерат залился едким хохотом. — Ох, как кричала бедная матушка, защищая смерть своего Азира! Как хрустели их обугленные трупы, когда я растоптал тиранов с новорождённым наследником на руках! Если бы не я, где бы сейчас был Омах Азир?! Твой отец собирался изгнать тебя, лишить всего, но я спас и спасал много раз! Взамен же просил лишь одного — избавь Шуриму от рабства! Но ты загордился, забыл, кто таков. Так я напомню тебе!       — Что ты такое говоришь?       — Строит благодетеля! Невинное дитя, что гналось за солнцем и утонуло в крови! Не смей упрекать бога, когда сам убийца!       Молнии затрещали, оставляя глубокие ожоги.       — Но…       — Хватит слов, раб. Три тысячи лет я ждал этого дня во тьме гробницы. Неповиновение богу карается смертью!       Небеса вспыхнули. Алое зарево едва проступило сквозь непроглядную тьму. Грянул оглушительный рокот, и в Азира ударили десятки молний.       — Да кем ты себя возомнил?!       Сфера из плотно сжатых песчинок укутала Азира и разорвала магические цепи. Зашипело. Зерат не остановился. Одна за другой молнии врезались в песчаный покров, пока от него не остался обугленный купол из кристаллических трубок. В мгновение тот разорвался градом блестящих осколков, а из-под него, несясь на бархане, словно на гребне волны, вылетел Азир.       — Посмотри на себя, бог в цепях! Я сделал тебя свободным, но ты так и остался рабом!       Посох сиял, рассекая тьму. Зерат и не думал защищаться. Одной рукой он схватил острие посоха, а другой вцепился в золотой наплечник и с силой оторвал, обнажая плоть. Азир вскрикнул от боли.       — Неровня и не был. Род тиранов сотрётся в пыль у основания новой империи!       — Солдаты!       Отряд восставших воинов одним рывком отбросил Зерата назад. Копья вонзились в щели между пластин саркофага и пригвоздили к каменному плато. Маг завопил. Опустошающая волна разбросала бойцов. Молнии, бившие отовсюду, засверкали ярче. В местах, куда они попадали, вырастали кристаллические фигуры.       Бесноватая песчаная буря накрыла обоих. Зерат превратился в мерцающее вдалеке марево, сквозь песок Азир едва видел его. Землю сотрясло. С небес посыпались сгустки чистой магии. Один разорвало в шаге от Азира. Его отбросило, а вдоль позвоночника тело пронзила острая боль. Рядом громко зашипело, в глазах потемнело. Грудь обдало нестерпимым жаром. Конечности не слушались, а мысли путались.       «Таков бесславный конец Омахов! — ехидно прозвучало на задворках сознания. Голубоватая дымка подлетела ближе, руки Зерата сверкали от молний. — И это вся твоя мощь?!»       Разряд устремился прямо в Азира. С оглушительным треском фаланга песочных солдат приняла удар на себя.       — Н-никогда не марал собственные руки! Умереть должен был только ты! Сколько ещё я мог ждать?! Ты превознёс себя над всеми, но так и остался слабаком. — Из рук Зерата хаотично вспыхивали тёмные сферы, и каждый такой всполох оставлял новый ожог на Азире.       Золотой луч ударил в ответ. Успевшего подняться ввысь Зерата отбросило, а его сияние померкло.       — Мы всегда были равны, Зерат. С того самого дня, как мы встретились, уже не имело значения, чья кровь в наших жилах, кто силён, а кто слаб! Я, Азир, освободил тебя! Всех! Ты не тот Зерат, которого я знал. Которого я называл братом!       — Значит… — песок вокруг Зерата стал плавиться, — ты никогда не знал меня.

***

      Сколько прошло времени? В последние дни Азир слишком часто задавался этим вопросом. Он открыл глаза и сощурился. Дурацкая привычка. Тот, кого коснулось Солнце, мог не бояться его лучей. «И всё же я оказался прав». Сложно подсчитать, сколько он сражался с Зератом; чёрные тучи сопровождали весь их бой. Равные по силе, они изматывали друг друга, но смертельный удар так никого и не настиг. Изо рта вырвалось мычание, клюв забился песком. Надежда, что всё кончится здесь и сейчас, исчезла во вспышке телепорта Зерата. Не сумев победить силой, тот начнёт игру, в которой всегда превосходил Азира.       Неподалёку донеслось сопение. Сверху вниз на него глядел обеспокоенный Мару. Затем тот раскрыл пасть, обнажив клыки, и облизал шершавым языком.       — Мару! Сколько раз просил так не делать?       Азир обхватил химеру за шею, повалил на бок и уселся сверху, но тут же скривился, застонал и рухнул сам. Больно. Там, где молнии добрались до тела, жгло так, что жар от столпа света при вознесении казался ничтожным. Тело сращивало ткани и залечивало раны, но почему тогда он не испытывал облегчение? Азир устало взглянул в небо. Над ним проплывало тёмное кучерявое облако, похожее на чайник. Не отказался бы от чашечки. За что Зерат возненавидел его? Он так и не ответил ни на один вопрос, а во что из его признаний стоило верить? И что делать дальше? Мару мягко поднялся на лапы и тихо заурчал.       — Ты тоже не знаешь, да? — Азир попытался выпрямиться, но хруст в спине заставил передумать. — Пойдём, нечего тут разлёживаться.       Мару направился к Шуриме, ступая неспешно и аккуратно. Азир уткнулся в гриву и, насколько хватало сил, старался не свалиться. Мыслями он оказался далеко за пределами памяти смертных, за тысячелетие до эпохи, которую Хасиф назвал «войной падших вознёсшихся». Краем заплывшего глаза Азир заметил блики: так сверкала водная гладь, простиравшаяся у северных берегов. Он опустил руку, чтобы прикоснуться, и тут же отдёрнул. От неё расползлось красное пятно. Не останавливаясь, оно росло, пока не заполнило всё вокруг. Из вязкой глубины, не моргая, смотрели тысячи огоньков. Его ошибка повлекла больше смертей, чем думал, а ведь и одной слишком много. Анархия империи полубогов без владыки — сущее безумие. Азир не отводил взгляд. Опустошённый, он искал знакомые лица и с ужасом находил. Они не упрекали, не гневались, а тихо ждали, когда он присоединится к ним в их вечной бессмысленной агонии. Азир пошатнулся, задел гладь рукой, и та пошла рябью, множа и множа смотрящих из глубины. Послышались голоса. Сверху? Обострённый слух уловил разочарованный девичий вздох. На городской стене, до которой успел добраться Мару, стояли двое.       — Лучше бы померли оба, Явор! Ну как ты не понимаешь?!       — Да с чего ты так взъелась на него, Талия?       Азир поднял голову. Из-за бойницы на него смотрели юноша с чёрной шевелюрой и девушка в необычной для Шуримы одежде.       — Сколько тебя здесь не было? — продолжал Явор. — Четыре года! И сколько раз кочевники досаждали нам за это время! Когда Шаккалы вынудили нас отдать все заработанные деньги, никто нас не защитил! Никто! А это шанс не только для нас. Для всех!       — Слышал, Мару? В нас кто-то верит. — Видение рассеялось, и Азир с интересом вслушался в разговор.       — Он не принесёт нам покоя. Правитель, привыкший к рабам и всеобщей покорности… да что мы вообще знаем о нём?! Поставь себя на его место. Кто в здравом уме, имея силу бога, отказался бы от прошлого?! Я не позволю ни ему, ни ноксианцам, ни кому-то ещё навредить нашему народу! Я дома, и вас есть кому защитить. Если бы он не справился, я… я сама бы встала на пути у этого Зерата!       Слова звучали твёрдо, словно нерушимая скала. Скала! Вот оно! Азир с трудом освободил разум и распахнул внутренний взор, как учил Насус. Поток ощущений захлестнул с головой. Пришлось потратить пару мгновений, чтобы сосредоточиться. С первого взгляда стало ясно. Талия обладала властью повелевать тем, что всегда находилось под песками пустыни и было основой этой земли — камнем. Насус рассказывал, что такие люди рождались сильнее любого элементалиста и имели тесную связь с духовным миром Шуримы. В бою они смертоносны, а люди готовы за ними идти, чтя веру предков. Азир крепко зажмурил глаза и расслабился, помахал рукой Явору с Талией.       — Я верю в тебя, но давай хотя бы выслушаем, что он скажет. Сейчас мы все на одном дормене. — Явор стушевался. — Погоди, он, кажется, видит нас! Пойдём скорее, ещё накличем беду.       Талия не сдвинулась. Со стены она могла разглядеть лишь фигуру Азира. Интересно, кем он выглядел в её глазах?       — Ладно, идём.

***

      Пальцы неприятно покалывало, а левая рука болталась из стороны в сторону. Раздробленные кости не спешили сращиваться, сколько бы Азир ни прикладывал усилий. Многое он знал о силе вознесения, но мало что понимал в управлении ею. И уже не было мудрого наставника под рукой, чтобы узнать все ответы. Мару, лёжа у подножия трона, печально взглянул на него. Что произошло с Насусом? Ренектоном? Стоило смириться с их гибелью, не терзать себя пустыми надеждами.       Но… Тяжесть вины была невыносимой. Несмотря на всё, он так и не научился подавлять чувства. Зерат предупреждал, что командиру, а тем более правителю империи нельзя пускать в сердце излишние тревоги. Гибель подчинённых или солдат — ничто иное как данность. Но то, что сделал он, Азир, — совсем не приказ. Сотни… сотни тысяч умерли из-за его гордости, его самонадеянности, его… тщеславия. Азир начал задыхаться. Фантазии о будущем Шуримы, о свободе от рабства и угнетения ослепляли близостью. Их мечта была совсем рядом.       Зерат предал не только его. Он предал их мечту. Зерат никогда не совершал бессмысленные поступки, для них всегда находилась причина. Пусть он и напустил на себя вид всемогущего бога, но, если найти способ поговорить с ним на равных, быть может, они поймут друг друга? Плевать, что уже слишком поздно. Они оба живы, и грядущая война унесёт не меньше невинных жизней, чем три тысячи лет назад. Если всё, что нужно, чтобы её предотвратить, — это переступить через гордость, то это совсем ничтожная цена.       Оставив противоречивые мысли, Азир собрался с духом, оседлал Мару и направил его сквозь разрушенную стену тронного зала к площади внизу. Короткий полёт освежил и придал бодрости. Очутившись на земле, Азир поднял конвой песочных воинов и дальше, под шелест знамён, двинулся пешком. Он миновал разбитые улочки и вышел к кварталам, где поселились люди. Пришло время для собрания.       Около двух-трёх сотен насчитал Азир, пока поднимался по наспех установленному помосту. С трудом он скрывал последствия боя с Зератом, но отменять собрание не желал. Его глашатаи давно возвестили о благих намерениях императора, а личные выступления всегда производили более весомый эффект. Пренебрегать ими не стоило, особенно сейчас. В середине толпы Азир заметил девчонку, встретившуюся у городской стены. Люди бросали на него подозрительные взгляды и тихо перешёптывались. Выглядели они бедно, большинство в пыльной простой одежде, с редкими украшениями из разноцветных лент. Азир не спешил начинать, дожидаясь полного внимания.       — Жители Шуримы! Мой народ! Вы — первые, кто пришли на весть о моём возрождении. Три тысячи лет минуло с тех пор, как вид Солнечного Диска восхищал другие нации и внушал страх в сердца врагов нашей земли. Гордое наследие предков окутал саван из песка и обрёк поколения на жизнь, недостойную для тех, кто называет себя шуримцем! В этом моя вина! И вина того, кто пришёл, чтобы закончить начатое. — Азир замолчал. Кто-то из собравшихся тихо роптал, кто-то хмурил брови, а кто-то, сложив руки на груди, молча наблюдал. — Мой отец, его отец и многие из рода Омахов вплоть до первого императора правили, опираясь на рабов. — Слушатели взволнованно переглядывались. — Я не оправдываю их! И не корю. Они были достойнейшими из мужей, благодаря которым Шурима возвеличилась! Но времена меняются. История показала, что даже сила вознесения не способна уберечь от ошибок. Зерат, мой личный раб, помощник и друг… Однажды он спас мне жизнь, и я пообещал, что ради него и ради всей страны искореню рабство. Я пообещал, что ни один житель Шуримы больше не ощутит тяжесть оков и удары кнута. Я сдержал слово! Перед тем, как взойти в лоно Солнечного Диска, — Азир посохом указал на монументальное сооружение, возвышавшееся над центром столицы, — я освободил всех рабов! Но моё доверие к Зерату скрыло его предательский замысел. Он вмешался в обряд и уничтожил всё, чего достигли я и мои предки. В непомерной гордыне он возжелал убить меня и создать свою империю, подчиняя силой любого, кто не покорится ему! Он силён и опасен. Пока Зерат жив, каждому грозит смерть либо кандалы. Я знаю, что среди вас есть та, кто прядёт камни, и прошу встать её рядом со мной.       По собравшимся прошла волна удивления. Не все, видимо, знали о том, что тут есть ещё одна, чуть ли не сказочная героиня среди них. Послышались возгласы, и Азир вслушался в слова женщины, стоявшей вплотную к Талии.       — Иди, милая, ты справишься. — Её лицо выражало безмерную теплоту и гордость. — Мы с тобой. Мы все. — Она развела руками, показывая на людей их племени.       — Давай, Талия, иди! — кто-то выкрикнул из толпы.       Слышалось всё больше подбадривающих криков, а пока Талия шла к помосту, несколько раз её похлопали по плечу. Когда она поднялась на возвышение, Азир осмотрел её пристальней. Невысокая. Раньше он был бы выше её на голову, а теперь возвышался подобно гиганту. Поношенное коричневое пальто с длинными рукавами на ионийский манер защищало её от вечерней прохлады. Талия нахмурила густые брови, резко вскинула подбородок и взглянула снизу вверх.       — Я Талия из восточного племени, Прядущая камни, благословлённая даром Великой Пряхи!       — Я рад приветствовать тебя, Талия. — Азир сделал шаг к ней. — Моя цель — возродить былое величие Шуримы. Народ этой земли больше никогда не должен познать оковы рабства! Я прошу тебя, прошу каждого из вас помочь мне. Так как я властвую над песком, а ты, прядущая, властвуешь над камнем, нам нет нужды враждовать. Ради достижения великой цели я предлагаю тебе стать моим советником. — Азир протянул раскрытую ладонь. Он задумал это, когда впервые ощутил её силу у стен города. Союзники для нынешних и будущих планов необходимы, а юность прядущей не выглядела помехой, если верно направить её пыл.       Талия опешила, но быстро взяла себя в руки.       — Как мы можем доверять тебе, Азир? Сейчас ты говоришь одно, но что помешает тебе забыть о своих словах? Чем ты отличаешься от других?! От того же Зерата?       — Я мог сбежать от боя, — соврал Азир. — Найти выживших вознесённых и лишь затем сразиться, не рискуя погибнуть в поединке за каждого, кто сегодня стоит здесь. Я понимаю твоё недоверие, прядущая, но однажды я отдал свою жизнь за Шуриму и готов отдать ещё раз. Готова ли ты сделать то же самое для своего народа?       Талия нахмурилась ещё сильнее, от напряжения на скулах выступили желваки. Повисла напряжённая тишина.       — Я принимаю твоё предложение, Омах Азир.       Толпа одобрительно закричала и всколыхнулась, сбросив оцепенение. Талия вложила ладонь в его. Она оказалась мягкой и тёплой. Азир слегка сжал её и поднял выше в знак союза.       — Скоро сюда прибудут новые племена. Мне необходим человек, готовый направлять прибывших в уцелевшие кварталы, а также…

***

      Азир незаметно следил за новоиспечённой советницей глазами воинов. Талия, погружённая в мысли, вышагивала за двумя безмолвными и безликими солдатами. Бряцающая поступь золотых сапог разносилась по пустынным коридорам дворца. То тут, то там одинокими маяками горели голубоватые кристаллы, освещавшие путь.       Талия плотнее укуталась в плащ. Петляя по извилистым ходам, её конвой остановился у пустого дверного проёма. От окованной золотом двери остались лишь обломки огромных петель.       — Проходи, — для их беседы Азир выбрал нарочито мягкий тон, что тут же отразилось удивлением на лице Талии. Первая советница была совсем юна и оттого ярко показывала чувства. — Здесь немного удобств, но это лишь начало.       Из окна с пустующей рамой, напротив которого стоял Азир, дул морозный ветер. Украшенный шлем лежал на грубом подобии стола, принесённом неизвестно откуда. Скупую обстановку дополняли два булыжника, служившие стульями. Того требовало дело. Испытать силы прядущей можно и иным способом, но…       — Да, лучше и не скажешь. — Талия улыбнулась уголками губ, осматривая помещение. — Твои… — спохватилась, — бывшие покои?       — Нет, моё крыло полностью уничтожено. — Сев на один из камней, Азир призывающим жестом указал на второй. — Я бы хотел узнать о тебе больше, прядущая.       — Можно просто по имени. Все эти титулы и звания слишком… — Азир слегка наклонил голову. — Не нравятся они мне, в общем, — протараторила Талия на выдохе.       Талия быстро вошла и села напротив. На миг она прикрыла глаза, и Азир ощутил дрожь. Несомненно, она хотела впечатлить его, и план сработал.       — Эта сила у тебя с рождения? — Азир с любопытством наблюдал за «живым» камнем, что, словно пряжа, поддавался воле Талии и обретал форму двух удобных стульев. Всё ещё холодных и твёрдых, но уже больше подходящих для того, чтобы на них сидеть. Тонкий контроль давался Талии с явным трудом.       Она встрепенулась и смахнула капли пота, выступившие на лбу.       — Да, похоже на то.       — Скажи, что ты думаешь обо всём? О возрождении Шуримы. Обо мне. Говори без опаски, мне важно знать твоё мнение.       Талия задумалась. Медленно подбирая слова, она вплетала ответ в узор из тонких нитей неподатливого камня.       — Люди… они увидели в тебе надежду. Но ты принёс с собой войну. Зерат одним махом уничтожил целый город, а простые люди… они ведь ничего не смыслят в этой всей высокой политике и божественных замыслах. Они лишь… становятся жертвами случая. — Талия опустила взгляд и спустя миг продолжила: — Уже, наверное, ничего не поделаешь, да? Зерат не считается с жизнями других, а мне остаётся поверить в тебя вместе с остальными. Если, — её голос стал твёрже, — если придётся, я буду защищать народ Шуримы против любого врага, кем бы он себя ни называл. Мой народ — это моя семья, и ничего ценнее её нет.       Несмотря на нрав и юность, советница приятно удивляла рассудительностью.       — Я рад это слышать, Талия.