***
К ночи Азир дал знак остановиться и бросил мимолётный взгляд на Леону. Радужки её глаз ярко светились янтарными переливами. Она вопросительно подняла брови. — Что-то не так? — Нет-нет. — Азир поборол вдруг возникшее смущение. — Мы на месте. — Ты уверен? — Леона всмотрелась в пустынный пейзаж, ничем не отличавшийся от любого другого посреди пустыни. Опять забыл, что она не умеет использовать внутренний взор. Азир указал на видимый ему след, уходящий вглубь земли. — Все ходы спрятаны под песком. Зер’сай находят их по следу сородичей, а нам доведётся пройтись самим. Здесь слишком много следов, и не все входы подойдут нам размером. — А мы не всполошим весь рой, если полезем туда вот прям так? До этого ты говорил более благоразумные вещи. — Если будем осторожны. Охотники и разведчики не сидят постоянно в логове. Защитники матки опасны, только если она примет нас за угрозу. А рабочие в ходах слепы и глухи, даже запахов не чувствуют. Ими управляет зов матки. Если не трогать их, то нас не заметят. В любом случае другого способа разведать туннели у нас нет. — Тогда веди, раз видишь куда. — Леона пожала плечами и спешилась. Она сняла щит с поклажи верблюда и выжидательно положила руку на эфес меча. Азир опустился рядом, развеял песочного коня и кивнул на верблюда. — Его стоит отпустить. Кто знает, сколько пробудем внизу. — Как скажешь. — Леона ударила животину по крупу, и та побежала обратно к городу. Азир осмотрелся. Бледно-лиловый свет ручейками опутывал ближайшие барханы и уходил вглубь. Из песка Азир воплотил пергамент, на котором принялся отмечать рельеф и тропы зер’сай. Мельком взглянул вверх. Светлый полумесяц взошёл на ночном небе. Ярко светились созвездия Пантеона, Сумерек и Заступника. Раньше проводил много времени за телескопом, наблюдая за звёздами. Его влекла манящая недостижимость и таинственность их образов и сочетаний. Что они таили в себе? Другие миры, планеты или, может быть… Бездну? — Туда. — Закончив с наброском карты, Азир указал рукой к песчаной насыпи в сотне шагов и двинулся к ней. Подойдя ближе, он осторожно убрал песок, и впереди открылся туннель. С трудом согнувшись, Азир протиснулся первым. Леона шла позади и, судя по быстрому темпу, испытывала куда меньше трудностей в тесном пространстве. Безусловно, аватары больше походили на людей внешностью, но соседство с разумом аспекта оставляло на них иной своеобразный отпечаток. Выеденный в камне ход вёл всё дальше вниз под сильным уклоном. Стены усеивали крошечные выбоины, отметины зубов рабочих зер’сай. Они, словно чешуйки, покрывали песчаник. Под ногами попадались пятна крови, свежие и давно засохшие. Первая развилка не заставила себя ждать. Путь обрывался крутым спуском на пол лиги в глубину. Справа от него виднелся проход, ветвящийся в трёх разных направлениях. Азир осмотрел зияющую пропасть. Запах и кровавые подтёки намекали на то, что недавнюю добычу утащили туда. Вероятно, это был прямой ход к основным подземным камерам, где зер’сай хранили пищу, сооружали кладки и пространства для защитников матки. Азир отметил место на карте и повернул вправо. К глубинам они ещё доберутся, а сейчас стоило найти другие выходы на поверхность. Протяжённые туннели сужались в некоторых местах настолько, что приходилось ползти. За два долгих часа Азир нашёл ещё три выхода южнее и пять западнее. Зер’сай не успели выкопать больше. Возможно, худшее удастся предотвратить, но времени в запасе оставалось немного. Азир остановился перед пропастью, уходившей вертикально вниз. Прошло уже три или четыре часа с того, как они в последний раз выбирались на поверхность. Леона всё время молчала, а гнетущая тишина приумножала нескончаемые приступы головной боли. Азир не ослаблял концентрации. Пусть им пока не встретилось ни одной твари, но там, внизу, он видел их свет. Видел, как плавно переливались оттенки пурпура, как завораживали и приковывали взгляд. Манили прикоснуться и сгинуть навеки. — Нам вниз? — поинтересовалась Леона, с сомнением разглядывая дыру. — Да. Азир приспособил посох за спину. Отвязал мешочек с песком на поясе и опустошил перед собой. Песок превратился в тугую верёвку и россыпь крючьев. Азир умело закрепил всё для спуска. Годовое путешествие на Таргон вместе с Зератом принесло немало полезного опыта, а раккоранцы и горы стали прекрасными учителями. Завершив приготовления, Азир первым начал спуск. С каждым мгновением свет внизу становился ярче. Постепенно в нём угадывались отдельные сгустки, и ходы проявлялись перед взглядом, как на ладони. Искать следы больше не приходилось — они были повсюду. Азир запоминал и отмечал всё новые и новые витки. Встав на ноги, он помог спуститься Леоне, подхватил за талию и опустил на скользкий от слизи пол. Когда её лицо очутилось напротив, вновь почувствовал знакомый аромат астильбы. Сладкий и невыразимо чужой в этом месте. — Спасибо. — Леона отступила и перевела взгляд на склизкую массу, покрывавшую не только пол, но и потолок со стенами. — А это… — Не опасно. Зер’сай используют слизь, чтобы контролировать температуру: повышать или понижать в разных камерах. Все свойства до конца не изучены, и если не ошибаюсь, то вдали от матки действие значительно ослабевает. — Хочешь сказать, эта гадость нарушает законы Рунтерры? — Да, так будет точнее. — Но ведь тут нет разлома, да и с чего бы ему появиться? Их все запечатали ещё в твою эпоху, ведь так? Азир помотал головой. — Любой зер’сай может стать маткой, а любая матка — своего рода живой разлом. И чем больше она пожирает, тем активнее проявляется Бездна вокруг неё. Она будто бы заменяет наш мир собственным. Ты ещё увидишь. — Знаешь, — Леона тихо хмыкнула, — начинает немного пугать то, как много ты знаешь о Бездне. — Тебя больше пугает это, а не то, что перед нами? — Азир обернулся к ней и указал в мрачный коридор. — Там… Он не успел договорить и резко прижал Леону к стене. Послышался ритмичный перестук. Восемь паукоподобных зер’сай как ни в чём не бывало просеменили к подъёму, вцепились присосками на лапах к стене и скрылись из виду. — Ты говорил, что они лишены чувств, — недовольно прошипела Леона. — А ты стояла прямо на их пути. Отклонись они хоть на локоть от маршрута, и сюда тут же бы сбежались охотники, а потом и кто-то вроде дюнорезов. Распугаем стаю — и они разбегутся по всей Шуриме. — Ладно. — Леона доставала ему до груди и упёрто глядела снизу вверх. — Ты прав. Я буду осмотрительней. А теперь ты можешь наконец отойти? Азир отступил и жестом указал вперёд. Идти стало намного проще. Ходы расширились настолько, что не приходилось сгибать шею. Однако новым препятствием стали снующие повсюду рабочие. Те перемещались длинными вереницами, вплотную друг к другу, отчего походили на многоножек-переростков. Одни группки укрепляли ходы пережёванным камнем, смешанным со слюной. Другие шли в отдалённые части логова, откуда доносился безостановочный стрекот. — Сколько же их там?.. — В голосе Леоны не было страха, как и подобало истинной аватаре. — Больше, чем ты думаешь. Звук усиливался и приобретал всё более отвратительные нотки. Хлюпающее чавканье какофонией въедалось прямо в голову и пробуждало самые ужасные картины. И без внутреннего взора Азир догадывался, что ждёт впереди. Он отчётливо помнил то ощущение гнилостного страха и подступающего комка к горлу, когда впервые увидел это. Они вышли к уступу, за которым раскинулась просторная камера, сравнимая с императорской гробницей. Она уходила далеко вглубь, но дна не было видно за… — Святое Солнце, — Леона остановилась и с трудом подбирала слова, — их же тысячи. Азир читал по губам — слова тонули в чудовищно громком стрекоте. В ответ он закричал: — Десятки тысяч, пожалуй. Таких камер здесь три. Леона, замерев, приковала взгляд к живой, копошащейся массе зер’сай. Их тела образовывали холм до самого низа. Они карабкались друг по другу, скатывались вниз, прогрызали путь через тела живых и мёртвых сородичей. И те, кто добирался верха, начинали неистово раздирать на части других: отрывать острыми жвалами конечности, разрывать плоть и панцири. Пурпурная кровь стекала на дно, покрывая весь хаос жестокой бойни. — Они… они… — Пожирают друг друга, — подтвердил Азир. — Перед нами родильная камера. Леона крепко сжала челюсти. Наверное, стоило её предупредить, чтобы не ела перед походом. — Они что, здесь рождаются? А матка тогда на что? — Не совсем, — принялся объяснять Азир. — Их рой разумен, до некоторых пределов. Они способны регулировать численность относительно того пропитания, которое могут добыть. Больше еды — большей тварей. Но для охоты рабочие не годятся, а матка порождает лишь их. Камеры, подобные этой, служат двум целям: уменьшают популяцию при нехватке пищи и создают тех, кого вы называете дюнорезами, или зер’зарет. — То есть в конце один из них пожрёт всех остальных? Но если… всё так, почему рой из Сай Калик сотни лет никуда не уходил и не множился? В той пустыне давно не осталось ни людей, ни животных. Только отчаянные купцы на грани безумия решались пересекать её. Азир позавидовал выдержке Леоны. Она сохраняла ясность мысли, глядя прямо на жучиную мясорубку. Сам он похвастаться подобным не мог. Впервые, когда увидел разлом, поглотивший половину третьего легиона, его объял невыразимый ужас. Опыт избранных командиров спас тогда положение и дал время прийти в себя. Если бы не они, вряд ли бы войска продержались до появления Атрокса. — Не знаю. Возможно, что-то удерживало их, а сейчас перестало. — Азир отошёл, пропуская новую группку зер’сай, безропотно сиганувших с края в общую кучу. — Нам не стоит тут задерживаться. Осталось немного. Ты готова идти? — После вас, ваше высочество. Медленно продвигаясь вдоль узкой кромки обрыва, они перебрались на противоположную сторону. Миновали пару развилок, и шум от родильной камеры затих, а вокруг стало ощутимо теплее. В нос ударил тошнотворный приторно-сладкий запах тухлятины, серы и чего-то, что Азир не разобрал. Слизь, стекавшая со стен, скапливалась на полу и доходила до ступней. При каждом шаге она вязко тянулась, мешая идти. — Не говори, что нам придётся в этом плыть. — Нет. — Азир шагнул вперёд, повернул за угол и подозвал Леону. Внизу что-то чавкнуло. — Взгляни сама. Впереди простирался коридор с сотнями крошечных ответвлений, внешне такой же, как и все предыдущие. Но, присмотревшись, Леона охнула. — Сколько их может быть? Стены, пол, потолок… под слоем слизи на них всё было устлано яйцами с человеческую голову. Липкая, полупрозрачная жидкость надёжно фиксировала их в отдельных выемках, между которых сновали рабочие. Они на спинах переносили и бережно укладывали новые и новые яйца. — Если это второй приплод, то до ста тысяч. Крупных особей — от двух до шести, если пищи в достатке. Надеюсь, теперь ты понимаешь, насколько всё серьёзно. — Если они вырвутся… — Мы отобьёмся, — спокойно рассудил Азир, — но в живых останемся только мы с тобой, а рой разбежится по всей Шуриме. В прошлый раз это стоило восточных земель возле Сай Калик, гибели двух вознесённых, трёх легионов и Солнце знает сколько мирных людей. Но тогда… — У вас было кому сражаться, я понимаю. Азир утвердительно кивнул. Идти дальше не требовалось. Внутреннего взора хватало, чтобы по следам зер’сай очертить оставшуюся схему туннелей. — Можем возвращаться.***
Песочным слугой Азир заранее передал указания Хасифу и, когда вернулся к пустынникам, застал тех за осмотром гружёных телег. Карту туннелей отдал Аббасу и Леоне, приказав подобрать людей для охоты. А сам послал за Науфалем и ожидал его в личном шатре. Пока тот не явился, занимал время тем, что сплетал из песка случайные, диковинные узоры. Их вид отвлекал от воспоминаний и расслаблял. После многочасовой пытки внутренним взором и головной болью хотелось принять ванну, вдохнуть аромат благовоний и ощутить умелые прикосновения наложниц. Азир отдался фантазиям и едва успел развеять фигуры полуголых песочных девиц, когда с улицы вошёл Науфаль. — Вы искали меня, император. — Юный старейшина согнулся в поклоне. Азир указал на скамью напротив и дождался, пока тот сядет. — Есть новости. — Науфаль напрягся. — Твои сёстры живы. Как и все те, кого утащили за последнюю неделю. — Науфаль облегчённо выдохнул. — Но спасти их будет сложнее, чем я думал. Коконы, в которых зер’сай их усыпили и держат для прокорма матки, расположены слишком близко к ней самой. Невозможно добраться туда и не привлечь внимания. И, честно говоря, подобную задачу не рисковали выполнять даже в моё время. Это считалось слишком опасным, и неважно, кого нужно было спасти. Науфаль помрачнел. — Пока вас не было, я собрал пустынников на совет. Мы готовы попробовать, если только это правда стоит того и мы не сделаем хуже. И я… я бы просил принять меня в ряды охотников. — Ты можешь погибнуть. Оставишь племя без старейшины. — Я уже обо всём договорился. Если так случится, дядя займёт моё место. Он опытный пустынник, и его уважают. За это можете не волноваться. — И всё же ты так рвёшься в бой… Не боишься смерти? — Ну что вы? Я — как бы сказать-то? — и насекомых боюсь страшно. В детстве укусил ядовитый паук, и я еле выжил. А зер’сай ведь на них до боли похожи. Ещё и огромные, точно живой кошмар. Но… понимаете, я хочу, чтобы пустынники увидели расцвет Шуримы. Хочу, чтобы у моих сестёр было будущее, лучшее, чем воспевание великих историй прошлого. Я не смогу спать, зная, что не сделал всё, что было в моих силах, когда был шанс. Что, боясь за свою шкуру, понадеялся на других, а не пошёл сам. Как я после этого посмотрю в глаза тем, кто называет меня старейшиной? Какое право у меня будет вести этих людей? — Науфаль крепко сжимал кулаки. — Если зер’сай настолько опасны, как вы говорили, и один человек так ничтожен перед Бездной, то без смелости одного куда храбриться остальным? Пусть моя лепта мала, но я не останусь в стороне. Не сейчас. Никогда. — Тогда так тому и быть. — Азир поднялся. — Мы спасём их и уничтожим рой. Полагаю, Леона с Аббасом уже начали продумывать стратегию. Нам пора к ним присоединиться.***
Когда они вернулись в общий шатёр, обсуждение шло в самом разгаре. Сложности вызвало то, как наладить связь между группами пустынников и солари. На большой местности Ра’Хорак распознавали сигналы горна, а времени, чтобы пустынники их запомнили, не хватало. Аббас предложил вклинить в отряды племени по воину солари. На том и сошлись. Азир рассматривал одинокие плоские камни, усеивавшие карту. Самый крупный — рядом с логовом. Четыре поменьше — у выходов на поверхность, и один — в поселении. Всё же их слишком мало. А песок… Азир призвал бы хоть целый легион с бомбардами или воплотил бы тонны пороха. Однако песок оставался песком. За внешним обликом не нашлось бы ничего более. Все физические и химические свойства оставались присущи изначальному материалу. Азиру создавал любую форму, придавал ей очертания, такие, что и на ощупь не отличишь, но стоило откусить яблоко, как хруст песка на зубах выдавал обман. Он не был всемогущ, не умел создавать настоящую жизнь, заставлять цветок благоухать или песок превратиться в порох. Его дар словно предназначался для совсем иного. — Не будем терять время. — Азир огласил приказ: — Песочные воины установят хекс-взрывчатку. Я спущусь и заставлю матку собрать всех зер’сай в логове. По сигналу горна вы займёте позиции и дождётесь пустынников — всех, кого смогу вытащить. Леона, за тобой первый эшелон обороны. Аббас командует всадниками. Науфаль и его люди прикрывают. Если я не подорву логово изнутри, вы подожжёте запал с поверхности после второго сигнала горна. Всем всё ясно? Возражений не последовало.***
Лезть в чрево Бездны совсем не хотелось. Азир не показывал виду перед Леоной и остальными, но, когда остался в шатре один, не сумел унять дрожь. Тело колотилось от нахлынувших картин прошлого. Дыхание перехватывало всякий раз сильнее, когда знак разложения, повсюду следующий за Бездной, пробирался в лёгкие. Азир оступился, схватился за край стола. В груде образов, тел и разрушений он искал то, в чём бы обрёл опору. Перед глазами двоилось. Колени подкосились, и Азир повалился на стол, скомкав карту и разбросав камни. Попытался закрыть уши, но крики человеческой агонии становились громче. В бессвязном бреду он услышал «Нельзя отступать!». Конченый ублюдок! Да как он только мог?! Зерат не видел и толики того, с чем пришлось разбираться ему, Азиру, после Икатии. Тот засел во дворце, пока он лично вёл вознесённых и руководил истреблением безднорождённых. Мало того, Зерат только делал вид, что помогал, вынашивая предательство. Нет. Нет-нет-нет! Он не мог, не мог просто так предать их мечту! Должна быть причина! Ведь должна? Поступок Зерата непростителен, и как раньше уже никогда не будет, но… Азир прикрыл веки. Дыхание выровнялось, а снаружи послышались голоса. Он опёрся на посох, поднялся и вышел из шатра, оставив песочных слуг прибираться.***
Логово зер’сай не изменилось с прошлого раза. Матка не обращала внимания ни на Азира, ни на песочных солдат, разносивших пакеты с хекс-взрывчаткой. Азир прикладывал все возможные усилия, чтобы скрыть их присутствие, но тревога нарастала. Подорвать туннели необходимо в тот самый миг, когда умрёт матка, иначе многие зер’сай выживут и сбегут под песком. На ходу Азир менял маршруты воинов и ставил коробки в укромных местах вдоль проторённых путей. Благо, в логовах зер’сай всегда находились широкие туннели для дюнорезов, по которым легко протянуть запал от поверхности до самых глубин. Тонкое управление солдатами занимало изрядную долю сил. Но время не ждало. В любой миг он мог ошибиться, случайно наступить на рабочего или столкнуться с группой вернувшихся охотников. Лучше быть готовым и собрать внимание зер’сай там, где нужно ему. Азир спустился по знакомому туннелю, прошёл камеру рождения и углубился в ходы рядом с обиталищем матки. Сквозь толщу песчаника он различил яркие пурпурные сгустки. Твари, что никогда не видели солнечного света, источали собственное сияние Бездны. Неподалёку, в примыкающей пещере, наготове стояли песочные гвардейцы. Ими Азир собирался разорвать коконы и вынести ещё живых пустынников наверх. Когда освободит их, обратного пути не будет. Хватит ли сил? Бессмысленный вопрос. О чём он ещё думает? Азир крепче сжал посох. Зерат, был бы тот здесь, посмеялся бы над этой неуверенностью. Глубоко вдохнув, Азир отдал мысленный приказ. Острые глефы вспороли плотную массу из паутины и воскоподобной корки. Пустынники один за другим попадали в руки гвардейцев. Одиннадцать человек. Рабочих зер’сай, находившихся рядом с пленниками, солдаты на месте изрубили клинками. С первой каплей пурпурной крови вспыхнул свет. Матка откликнулась мгновенно, но Азир ожидал и ударил первым. По всему логову солдаты принялись рубить зер’сай. Главный отряд Азир направил в лобовую атаку прорываться к матке и её потомству. Внутренний взор стал бесполезен. Свет Бездны поглотил даже саму тьму. Матка искала его. Искала того, кто управлял слугами. Перстни на пальцах затрещали. Нет, не они… Это трескались огранённые самоцветы, что впитывали мощь Бездны. Один разорвался прямо на руке. Азир одновременно снял их все. Он выиграл столько времени, сколько мог. Зер’зарет отвлёкся на его воинов, а пара дюнорезов пришла в движение. Стены затряслись, сверху посыпалась пыль. Азир укрепил отряд, прикрывавший его спину. В туннеле позади показалось нескончаемое полчище многоногих тварей. Они мчались к нему и волной разбились о фалангу копий. Мелких особей было много, но узкий туннель не позволял им атаковать одновременно. Азир выровнял дыхание. Матка принимала самые рациональные решения, а значит, их легко предугадать. Дрожь усилилась, превратившись в землетрясение. Грохот перемолотого песчаника оглушал, а устоять на ногах становилось всё сложнее. Азир обхватил посох двумя руками перед собой и отпустил. Реликвия повисла в воздухе. Навершие раздвоилось, став похожим на гарпун с широкими зазубренными кромками. Туннель начал разрушаться. На мгновение Азир вернул внутренний взор и убедился в догадке. Дюнорезы прорывались сквозь камень к нему, слева и справа, невероятно точно соблюдая расстояние и скорость. В разрушающемся туннеле уклоняться стало некуда: позади — рой зер’сай, а спереди — глухой завал. Из второго мешочка на поясе Азир рассыпал песок. Тонкий купол мгновенно разорвало. Два огромных рога столкнулись в том месте, где стоял Азир. Всё заволокло пылью, каменной крошкой и песком. Того мгновения, что подарил купол, Азиру хватило, чтобы отклониться и избежать прямого удара. Посох лезвиями направился к чудищу справа. Рунная сталь вспыхнула золотом и высвободила лучи света на несколько локтей в стороны. Посох завертелся вокруг оси и полетел вперёд. Дюнорез взревел, когда лучи прожгли широкую дыру в панцире. Он успел дёрнуться, но резко затих, когда посох добрался к глазницам и мозгу. Азир побежал следом, прямо по кровавому туннелю из ошмётков плоти. Второй дюнорез приходил в себя позади. Снова послышался грохот. Сапоги проваливались в мягкое, податливое месиво. С хлюпаньем на плечо упали остатки желеобразного мозга. Кровавая дыра всё не заканчивалась. Азир бежал за ярко горящим посохом впереди, потрошащим уже мёртвую тушу. Вскоре он ощутил под ногами твёрдый песчаник и, не останавливаясь, рванул дальше. Туннель, который пробил дюнорез, вёл прямо к матке. Она сама создала легчайший путь к логову, но отвлечённый зер’зарет уже мчался наперерез, а выживший дюнорез разметал останки собрата и начинал догонять. Посох перед Азиром вращался так быстро, что превратился в точку. По телу прошла слабость, а сознание мутило. Половина солдат в логове уже рассыпалась, а о воинах в столице и говорить нечего. Азир слабел слишком быстро. Императорский посох вытягивал всё больше магических сил, а когда они иссякнут, принялся бы истощать жизнь. Однажды Азир видел, как отец применил этот древний артефакт, и за несколько мгновений в чёрных волосах пробилась седина. Грохот приближался. Тяжеленные булыжники повалились сверху один за другим, и разом весь потолок обрушился.***
Леона крепко сжимала рукоять окровавленного пурпуром меча. Первый и второй отряды успешно отбились от небольших групп охотников-зер’сай. Сигналы горна, а затем и гонцы оповестили о том, что потерь нет. Азир был прав. Как только под песком начались первые толчки, матка призвала весь рой на защиту. Повезло, что почти полсотни тварей повалили ко входу, где стояла именно она, Леона. Трём десяткам Ра’Хорак, которых оставила у себя, даже не пришлось вмешиваться. Но… им не могло везти бесконечно. Леона всё больше сомневалась, что было правильно позволить Азиру отправиться одному. Она мысленно прокручивала сценарии будущего Шуримы, если тот погибнет и что станет с ней, когда Солари и остальные узнают, что она это допустила. Очередной толчок. Сильнее предыдущих. Несколько верблюдов не удержали равновесия и повалились вместе с всадниками. Товарищи тут же бросились им помогать, а Леона опёрлась на меч. Железная коробка с коротким рычагом и протянутыми, как выразился Азир, соединениями не внушала доверия. Леона давно не посещала восточное побережье, и оказалось, что Ошра Ва’Зун столетия назад сменил название и стал центром торговли и множества разных наук, в том числе связанных с магией. Она впервые услышала о хекстеке, и оставалось надеяться, что Азир сам понимал, о чём говорил и на какой эффект рассчитывал после того, как вернётся и опустит рычаг. Впрочем, был шанс, о котором он предупредил заранее. Если монета, которую Леона перекидывала между пальцами, рассыпется, ей самой придётся опустить рычаг. Несложно догадаться, что в таком случае произойдёт. Прозвучал горн, долго и протяжно. Сигнал о том, что отряд столкнулся с превосходящей угрозой. Леона быстро оценила расстояние. Аббас и другие всадники находились значительно дальше. Они могли не успеть или — и того хуже — отправившись на помощь, пропустили бы других зер’сай. Леона оглянулась. Все воины уже вернулись на верблюдов и ожидали приказа. Она воткнула меч в песок, указала направление и, сняв горн с пояса, протрубила три раза. С запада тут же послышался ответ — два коротких гудка. Теперь все, кто слышал призыв о помощи, знали, что она в пути, и могли оставаться в своей области. — Не жалейте верблюдов! Это отряд Науфаля! С ним много пустынников, ваш долг их защитить! Все Ра’Хорак незамедлительно отправились в указанную сторону, оставив Леону наедине со злосчастным рычагом. Азир вынудил её пообещать, что она лично повернёт его, иначе Азир не станет рисковать спасением пустынников. И теперь, даже если понадобится помощь, она сможет лишь наблюдать. И до чего же заносчивый император попался! Поручи он это Аббасу, она спустилась бы вместе с ним и повысила шансы на успех, но… Из глаз брызнули слёзы. На разум обрушился поток несвязанных друг с другом чувств. Леона постаралась взять себя в руки, но теперь… теперь она видела! Из-под земли вырывался поток первозданного света. Она будто вновь оказалась на вершине Таргона, объятая необузданной силой, но в этот раз цвет был совсем другим. Лиловый с примесью киновари, он окутывал её и застилал взгляд. Мир померк. Пространство вокруг стало напоминать звёздное небо. Медные всполохи перебивались обсидианом, а яркие точки сверкали чем-то совершенно неописуемым. Леона замерла в немом восторге. Она впервые видела… нечто настолько красивое. Протянула руку, чтобы коснуться света из иного мира, и увидела, как монета в ней плавно рассыпалась тонкой струйкой всё ещё жёлтого песка. На мгновение разум обрёл контроль над телом. Если сейчас она не решится, то не сможет… уже никогда не сможет. Леона медленно зашагала и опустилась к коробке с рычагом. Протянула руку и тут же отдёрнула. Зачем ей это всё? Солнце, справедливость, Диана… Хотелось просто остаться в этом месте навсегда. Вечно наблюдать за течением фиолетовых звёзд и потоками невиданного цвета. Но… Леона опустила рычаг.***
Заготовленный трюк сработал почти идеально. Песка из раздробленного зер’сай песчаника хватило для призыва ещё одного солдата впереди. Азир прикрыл глаза, что довольно рискованно делать на бегу, и сосредоточился на магии внутри песочного воина. Посреди месива из света Бездны и яркого сияния посоха это оказалось сложнее, чем на тренировках во дворце. Он сфокусировал внимание и открыл глаза. В спину ударила волна осколков, и, потеряв равновесие, Азир чуть не налетел на собственный посох. Ему удалось переместиться за миг до того, как туннель позади обрушился. До матки оставалось совсем немного. Азир подобрался и побежал дальше. У него меньше минуты в запасе, когда земля снова затряслась. Повернув за угол, Азир наконец увидел цель, и тут же в его разум вторглись чужие чувства. Холодные склизкие щупальца словно физически обволакивали его под черепом. Картины прошлого снова появились перед глазами и выглядели куда убедительней любого сна. Бездна. Бездна. Бездна. Непостижима. Неостановима. Рой должен жить. Рой должен пожирать. Сотни, тысячи жертв, которых Азир оплакивал, проносились мимо. Ему сделалось беспомощно. Как в тот самый раз. Ужас заглушал всё остальное. От него тошнило настолько сильно, что хотелось выблевать внутренние органы, лишь бы это прекратилось. Закрыть глаза, свернуться на полу, обнять колени — и больше никогда не вспоминать. Азир потянулся за единственной нитью, которая всё ещё удерживала его сознание. Нить вспыхнула и обратилась голубой молнией. Азир видел, как обугливаются пальцы, но не решался отпустить. Постепенно синее пламя поглотило кисть, затем руку, а после и всё тело. Страх уступил место чистому гневу. Туман перед глазами рассеялся, и Азир воочию увидел матку. Пульсирующее тело заполняло собой почти всю пещеру. Обильно покрытая слизью, голая плоть содрогалась в такт сполохов света под ней. Азир не различил ни головы, ни конечностей. Он видел лишь бесконечно тянущиеся дыры по всей поверхности тела. Они постоянно смыкались и открывались, громко хлюпая, отчего напоминали пасти, но… Азир заметил, как из нескольких выпали яйца зер’сай, а в другой, прямо на его глазах, рабочие втащили того самого верблюда. Пульсация усилилась, приближаясь к пику. Зер’зарет совсем близко. Из сохранившихся туннелей к Азиру повалили мелкие особи. Бездна. Бездна! БЕЗДНА!!! В одном из отверстий Азир увидел его, разлом в самом пространстве и времени. Один голос, звучавший в голове, превратился в множество. Бездна! Бездна! Иди! Примкни! Зов парализовал рассудок. За мгновение перед тем, как щупальца окончательно сомкнулись в его разуме, Азир подхватил посох и метнул прямо в пасть с разломом. Она успела закрыться, но жар солнца расплавил плоть, и посох вонзился в цель.***
Сознание вернулось вспыхнувшей искрой. Азир, не задумываясь, попробовал встать. И тут же об этом пожалел. Спину пронзило такой болью, что, казалось, каждый из позвонков превратился в калёный кусок металла. Конечностей он не чувствовал и определить, что с ними, тоже не мог. Вокруг непроглядная тьма — похоже, его всё-таки завалило. Ну и глупец! Надеялся вернуться на поверхность, поменявшись местами с песочным слугой, но не учёл силы матки вблизи. Она подавила разум, и ему едва хватило сил… А на что ему, собственно, их хватило? Азир с трудом собрал мысли в порядок и осмотрелся внутренним зрением. Всё ещё глубоко под ним тянулись силовые линии, а вблизи сияло множество бледных сгустков, почти утративших цвет. Похоже, убить матку уда… Азир в немом вопле изогнулся, насколько позволяло место. Один из позвонков, громко хрустнув, встал на место, и теперь Азир ощущал пальцы на левой руке. Почти все — вывернутые, перебитые и сломанные. Не стоило… Баккай, как не стоило отпускать Насуса, не взяв у того пару уроков, как управлять телом вознесённого! Оно, видимо, само по себе пыталось исцелиться. Но в таком положении ему сильно повезёт, если не сойдёт с ума от боли. Отдышавшись, Азир принялся думать дальше. Насколько ещё хватит воздуха? Судя по остаточному влиянию Бездны, он провалялся без сознания уже довольно долго. Чудо! Рискнув едва-едва повернуть голову, Азир не получил в ответ приступа боли и даже смог увидеть то, что, похоже, его спасло. Он лежал совсем рядом с тушей зер’зарета, которая приняла на себя основной вал обломков и сохранила немного пространства под собой. Множество тушек рабочих-зер’сай, раздавленных большим собратом, Азир различил по очертаниям. Все были мертвы, кроме одного. С тихим ужасом Азир затаил дыхание. Теперь, в совершенной тишине, он расслышал, как тихо скрежетали маленькие жвала. Рабочий стоял спиной к нему. На месте ноги у того тянулась рваная культя. Видимо, поедая сородичей, он и выжил, но ослабел настолько, что сливался со сгустком света от зер’зарета. Поэтому Азир не увидел его внутренним взором. Они оба были заперты здесь, во тьме глубин. Азир судорожно начал думать. Песок… верно, ему нужен песок. Все мешочки, которые подготовил заранее, уже опустели. Рядом на полу валялись жалкие крупицы, но можно начать и с них. Азир направил усилие воли и чуть снова не выдал себя. Голова закружилась, а в груди сжался комок и тут же разорвался тысячью искр. Сомкнув клюв, Азир через силу попробовал ещё раз. У него нет времени на провалы. Если он и умрёт, то уж точно совсем не так! Перед глазами окончательно поплыло, и Азир снова провалился в небытие.***
Второй раз Азир пришёл в себя от звука. Почудилось, что снова хрустнул позвонок, но он быстро вспомнил, что хрустело так же. Открыв глаза, Азир уставился прямо на рабочего. Голова, похожая на ромб, слегка наклонилась, а маленькие острые жвала перебирали кусок фиолетового панциря. Рабочий уставился на него и продолжал стоять на месте. Он поедал останки сородича, а Азир наблюдал, сколько времени у него ещё осталось. Потянувшись к песку, он снова едва не потерял сознание. Не пошевелить руками, но, может быть, клювом? Надежда сгорела быстрее, чем хотелось бы. Азир лежал на боку и мог лишь немного двигать головой вверх и вниз. Клюв придавило. Демон, демон, демон, думай же! Рабочий неспеша доел панцирь и повернул голову ровно. Все его восемь глаз не моргая смотрели на Азира. Наверняка тот сейчас принимал решение, опасен он или нет. Напугать? Бессмысленно. У безднорождённых нет страха. Показать силу? Всё, что сейчас покажет, — это пример сказочной глупости. Рабочий сделал неуверенный шаг к Азиру. Не время, совсем не время себя винить, точно не сейчас! Азир сглотнул, наблюдая за вторым шагом и третьим. Стук. Стук. Стук. Рабочий перебирал уцелевшими лапами и неумолимо приближался. Последнее, что успел выдать искажённый разум Азира, — это повернуть голову как можно выше. Так он выставил верхнюю часть клюва и планировал потянуть время. Хотя бы так… Если выживет, если только выживет… Азир не домыслил, что же он сделает, если выживет. Жвала впились в клюв, потянули и оторвали кусочек. Неприятно, но даже не больно. Пока. Конечно, пока рабочий не добрался до глаз и дальше. Азир отметил, как перестал паниковать. Неужели он так быстро смирился? А ведь стоило только представить лицо Зерата, когда тот узнает, как он погиб. Подумать только, вознесённого императора заживо пожрал жук! Сложно предположить, насколько глубокий след в истории Шуримы оставит это легендарное по своей глупости событие. Холодная дрожь прошла по всему телу. Нет, он просто не может так умереть! Но что ещё оставалось? Сила вознесения предала его, песок не слушался, а тело сковано. Грызь-грызь. Азир увидел жвала прямо над собой. Рабочий проел уже половину клюва. Стук. Стук. Тот переступил с ноги на ногу и будто заурчал! — Нравится, тварь?! — выкрикнул Азир, но это ничем не помогло. Время иссякало с каждым укусом. А может… Азир забыл, как дышать, от столь очевидного озарения. Он ведь вознесённый, Насус сам ему объяснял. Каждая его частичка пронизана силой аспекта, и первое, чему он научился, — это высвобождать её. Но получится ли? А если части клюва внутри зер’сай не отреагируют? — Отродье! — выругался Азир, когда жвала зацепили щеку. Нет ни времени, ни сил на ложные попытки. Ощутил, как по лицу скатывалась струйка крови. Азир повернул голову и процедил: — Подохни. Зер’сай жадно впился в рваную рану. Разорвал плоть и начал пить светящуюся золотом кровь, которая с каждым мгновением сияла всё ярче. — Подохни же, наконец… Свет солнца снова поглотила тьма, и Азир потерял сознание.***
Он… двигался? Азир не различал, реальность перед ним или видение. Размытые силуэты мелькали туда-сюда, не давая сосредоточиться, а вокруг грохотал и осыпался камень, будто за ним снова гнались порождения Бездны. Сердце резко забилось быстрее, но, помня предыдущий опыт, Азир не спешил подниматься. Медленно он открыл глаза и обнаружил себя лежащим в коконе из песчаника. Извне доносился тот шум, который он сперва принял за грохот. Но звучал он немного иначе, словно камень не крошился под могучим напором, а ужимался и расходился в стороны. Значит, они всё же нашли способ вытащить его быстрее, чем напал Зерат. Тот наверняка, потехи ради, оставил бы его под землёй так же, как поступили с ним Насус и Ренектон. Азир опустил взгляд и увидел бездыханную тушку рабочего-зер’сай, распластанного прямо на груди. На покалеченном тельце виднелись следы от ожогов, а оплавленные челюсти ясно говорили об участи чудовища. И всё же, глядя в помутневшие глазницы, Азир ощутил болезненный укол жалости, совершенно неуместный для того, кто видел все ужасы Бездны. Приложив недюжинное усилие, он схватил тушу за шею и отбросил подальше. Какого баккая вообще жалел того, кто угрожал Рунтерре?! Азир поднёс руку и ощупал клюв. Новая ткань успела нарасти там, где побывали жвала безднорождённого, а тело почти не болело. Или он просто всё ещё не чувствовал боли? Не нашлось сил повернуться даже на бок, не то что приподняться или встать. Провалявшись около часа, Азир услышал изменение за стенками кокона. Вместо шума камня — плавное шуршание песка, и, казалось, скорость подъёма увеличивалась. Азир замер в ожидании, но не избежал тревожной мысли о том, что ждёт наверху. Если Зерат всё же напал? Что с городом? Людьми? Как повели себя остатки роя безднорождённых после взрыва? Воображение подкидывало всё более и более страшные исходы, пока кокон не открылся, озарив сокрушительную тьму солнечным светом. Азир услышал голоса. — Живой. Подайте воды из источника. И готовьте скаллашей, скоро вернёмся в город! Леона? Кажется, она. Азир сфокусировал взгляд и увидел над собой обеспокоенные лица воинов и простых шуримцев. В одном он узнал Хасифа. Сбоку снова послышался голос Леоны. — Пей. — Азир открыл клюв и ощутил прохладную жидкость, а затем прилив сил в изнеможённом теле. — Встать можешь? — Посох?.. — Он совсем забыл о нём, его нельзя было оставлять под… — Скажи спасибо Талии. Я просила её не тратить силы, но она достала и его. Леона подала руку и помогла встать. Азир огляделся. Вокруг успели разбить целый лагерь, и со всех его уголков к ним спешили шуримцы. Облегчение читалось на лицах у многих, но Азир не спешил расслабляться. — Сколько меня не было? — Шесть дней кряду, и давай с расспросами по пути. — Знакомые воины солари уже подвели к ним снаряжённых скаллашей. — Во дворце тебя ждут Насус и гора неразрешённых вопросов. Талия! — Леона резко обернулась. — Госпожа советница! — Хасиф поторопился навстречу к Талии, вышедшей из-под тени широкого навеса. Она слегка пошатывалась и выглядела довольно усталой. Азир подошёл следом, опустился на колено и мягко поправил покосившуюся брошь на её пальто. — Похоже, я не ошибся, когда предложил тебе стать советницей, — проговорил он негромко и ещё тише добавил: — Спасибо. — Что вы… — смутилась Талия, — это же была идея Хасифа. — Азир одобрительно кивнул на временного советника. — Он попросил меня узнать, как у вас дела, и я почти успела вовремя. — Почти? — перебил Азир. Талия потупила взгляд и нахмурилась. Несмотря на усталость, она сильно напряглась. — Почему, — она неуверенно протянула, — почему вы не взяли меня помочь в бою? Азир не успел ответить. Со спины подошла Леона. Она закончила отдавать распоряжения, и большинство уже занимались тем, что сворачивали лагерь и готовились к отбытию. — Мы понесли потери, — заключила она. — Почти все пустынники погибли. Науфаль защитил тех, кого ты вытащил из туннелей, но ценой своего отряда и собственной жизни. Две большие группы зер’сай прорвались к поселению и устроили там бойню, пока не подоспела Талия. С подкреплением из города Ра’Хорак добили выживших тварей и погнали остатки к Сай Калик. Талия, — она повернулась к ней, — ты не спала уже третий день. Все разговоры можно отложить. Тебе нужен отдых. — Но если бы он снова появился… — Талия, — сурова произнесла Леона, и та не нашла, что ответить. Пожевав губы, Талия, сопровождаемая Хасифом, направилась к одной из крытых повозок. — Полагаю, нам тоже пора. — Азир забрался в седло скаллаша. — И о чьём появлении упомянула Талия? Леона надула щёки и глубоко выдохнула: — Зерата. У Азира выбило из груди воздух. Но ведь это очевидный ход, разве нет? Зерат следил за Шуримой так же, как он следил за Неримазет. Новость об исчезновении императора и возможной гибели просто не прошла бы мимо его ушей. Но что тогда вообще происходит? Азир ударил поводьями и быстро поравнялся с Леоной. Позади них двинулась группа из воинов Ра’Хорак, остальные всё ещё собирали лагерь. — И? — Азир не нашёл, чем умнее продолжить расспросы. — И когда он узнал, что произошло, то просто ушёл, ничего не сказав. Зерат… Он не хотел сделать из него мученика? Желал победить в честном бою или добивался совсем иного? Главное, он не нашёл чаликар, а может, даже не искал? Если он так уверен в своём превосходстве, то почему не закончил всё прямо сейчас? Какая разница, месяцем позже или раньше? Ход мыслей Зерата всегда трудно предугадать. — И ты не помешала ему? Леона удивлённо подняла брови. — Намекаешь, что я струсила? До Азира только сейчас дошло, как прозвучали его слова, и он поспешил уточнить: — Совсем нет. Я лишь хотел узнать твоё мнение о его силе, после прямой встречи. — Тогда же знай, наш бой закончился бы ничем. Мне не приходилось сражаться с чем-то, подобным Зерату, но сомневаюсь, что любой из аватаров одолел бы его в одиночку. Не говоря уже о вознесённых. — Ясно. — Азир задумался. — Как Насус? — Тяжело ранен, но жив. — А пустынники… сколько их? — Он не хотел, совсем не хотел знать ответ. — Пятнадцать из трёх сотен. Их приняли в городе, а поселение теперь заброшено. Тебе решать, что с ним делать. Азир сглотнул. Впереди показались верхушки разноцветных шатров и следы боя: торчавшие повсюду каменные гребни и шипы — работа Талии. Азир вспомнил слова Науфаля, но оправданной ли была цена за надежду? Он рисковал собственной жизнью, как и пустынники, но это уж совсем слабое оправдание. Азир задал ещё один вопрос: — Из тех, кого вытащили из туннелей, кто-нибудь выжил? — Лишь две сестры-близняшки. Скаллаши добрели до границ селения, пустого и тихого. Леона держалась уверенно, но было заметно, как она избегала смотреть на шатры вокруг. Азир крепче сжал поводья, затаил дыхание и, как бы ни хотелось, продолжал смотреть прямо. Сколько раз ещё нарушит данное самому себе обещание? Уровняв положение, он не добился ничего, кроме застывшей крови на земле и стенках жилищ пустынников. Брошенные инструменты, утварь… ещё недавно это место полнилось надеждами. Мог ли он поступить лучше, правильней? Недолгое время спустя они добрались до Шуримы. Завидев их, на улицу посыпались люди. После гнетущей тишины их голоса оглушали. Они приветственно махали руками и спешили в дома, чтобы передать новость остальным. — Ты — символ надежды для них, — прервав долгое молчание, произнесла Леона, — и герой, победивший чудовищ из Бездны. Азир оглядел возбуждённую толпу. Люди стояли на почтительном расстоянии, но на их лицах читались искренние чувства. Он поднял руку с растопыренными пальцами и резко сжал в кулак. Толпа затихла. — Шесть дней назад Шурима прошла первое из многих испытаний. Наша победа омыта не только моей кровью. Пустынники, чьи имена на века запомнят в хрониках, показали пример того, каким должен быть не только шуримец, но и любой человек! Они сражались за тех, кто им дорог, и за тех, кого они никогда не знали. Они отдали жизни за каждого из вас! Проявив храбрость и самоотверженность, они подали нам пример человечности перед лицом самой Бездны. Мы почтим их память и не забудем подвиг, когда перед нами встанет выбор: испугаться, бежать или бороться до конца! Замершие шуримцы взорвались восторженными криками. Но ликовали не все. Те, до кого дошёл подлинный смысл слов, остались серьёзны.