***
Скрестив ноги, Азир сидел в медитативной позе на вершине крепостной башни и наблюдал за беспокойным горизонтом. Неужели всё должно было прийти к такому исходу? С самого начала они были обречены встать друг против друга и повести единый народ на братоубийственный конец? Сумерки уже давно перешли в ночь, и к Шуриме подступало воинство Зерата. Магические обелиски сияли в лагере, где осталась часть тех, кто принял проклятье тёмной силы. Четыре дормена шли впереди боевых порядков. Никто прежде не смел и представить, что эти безобидные исполинские животные пойдут на стены столицы. На их громоздких спинах жилища кочевников заполнили воины, у многих из них глаза сверкали голубым. Позади двигались ряды пехоты: в центре — слабо вооружённое ополчение, на флангах — солдаты в доспехах Солари. Немногочисленные лучники и всадники на верблюдах растянулись ещё дальше. Скольких из них он убьёт своими руками? А сколько заслуживали смерти? Мысленным приказом Азир направил Мару ввысь. Он не мог не заметить крылатых ящеров и их наездников, круживших над дорменами. Похоже, Зерат собрал всех, до кого только сумел дотянуться. Но в чём заключался план? Чего он добивался, так сильно ослабляя центр армии? Западная стена, которую защищал Азир, была одной из наиболее уцелевших. Лиги на три-четыре в каждую сторону не нашлось бы проломов на ней, удобных для прорыва. Крайние дормены стали расходиться в стороны. Теперь ясно. Азир закрыл глаза. Как и ожидалось, Зерат рассчитывал на один удар — пробить стены титаническими животными, ворваться в город и посеять хаос. Останавливать дорменов совершенно нечем — ни скорпионы, ни баллисты с мангонелями не нанесли бы хоть сколько-то ощутимый вред. Азир сосредоточился. Песок за стенами пришёл в движение. Разумом, закалённым в ежедневных тренировках, Азир ощутил каждую отдельную песчинку, каждую сплетавшуюся форму, каждого воина, восставшего по зову. Весь десятитысячный легион им воспринимался как естественное продолжение руки. Страх, волнение, вина и гнев — всё отошло, позволив скорби по каждому убитому этой ночью заполнить душу. Азир распахнул глаза. Легион ожидал приказов. Длинные сарисы наконечниками утыкались в небо, песчаные всадники нетерпеливо топтали песок, а тысяча застрельщиков выдвинулась навстречу врагу. Азир надеялся обратить в бегство хотя бы часть нападавших — тех, кого Зерат поработил не чарами, а страхом, пусть их и вёл Ренектон. И где же… Лишь только подумав, Азир узрел предателя. Зерат возвышался позади войска. Тёмные обелиски вокруг него пульсировали и переливались силой, сокрытой в песках Шуримы. Зерат извращал всё, к чему прикасался, и ныне мощь, даровавшая магам прошлого возможность нести благо, грозилась навсегда запечатать Шуриму на страницах летописей. Азир поднял руку, и чёрное небо рассёк золотой луч. В это же время на восток, север и юг из города выехали пятеро Талий, Насусов и Сивир — простая уловка, чтобы выиграть время. Первые пилумы отправились в строй ополчения. Зерат не спешил отвечать. Он накапливал мощь для чего-то особого. Бредущие дормены не обращали внимания на копошение у ног. С позиций на их спинах полетели стрелы, осыпав застрельщиков. Азир скривился. Песок нельзя убить или ранить, но ослабить контроль над ним вполне. Фаланга опустила сарисы. Два строя разделяло меньше лиги, а дормены ускоряли шаг. Азир не мог поверить своим глазам: неужели эти туши, что выше городских стен, способны бежать?! Фланги армии Зерата отделились, окончательно ослабив центр и вынудив Азира выдвинуть всадников на перехват. Нельзя допустить одновременного прорыва в нескольких местах! На мгновение его ослепило. Когда зрение вернулось, увиденное он сравнил бы разве что с рождением солнца из шуримских мифов. Тело Зерата испускало ярчайший свет. Его приспешники, кому не повезло остаться рядом, превратились в пепел в считанные мгновения. И спустя зловещий миг тысячи голубых комет усеяли небо, затмив собой звёзды. Все они неслись прямо на город. Азир ожидал подобного. Оставалось верить, что жрецы сдержат удар. Первые взрывы сотрясли город. Одна из комет неестественно сменила траекторию, а за ней ещё и ещё. Азир вскинул руки, размашистыми движениями расчертив в воздухе запутанный рунный узор. Пусть Хранительница и отказала в помощи, но стены Шуримы лишь с виду обычные. Усилия поколений ушли на их постройку, укрепление рунами и кристаллами бракернов. Полноценная магическая сеть, пусть и несколько повреждённая, опоясывала столицу, и требовалось лишь знать, как ей воспользоваться. Непроницаемая сфера окутала Азира за миг до удара. Даже перо не шелохнулось от той мощи, которую бросил на него Зерат. Купол выстоял, лишь побледнев. Тут же стены сотряслись, но не от новых взрывов. Дормены с разбегу врезались в них, раскидывая многотонные обломки. Пыль застлала глаза, а армии внизу схлестнулись. Ряды Азира поредели, растоптанные исполинами, но те, кто остался, твёрдо держали позицию. Центр стоял, начался бой на флангах. Враг всеми силами ринулся вперёд, не обращая внимания на потери, словно… Азир мотнул головой. Не время вспоминать. В двадцати шагах от него, со спины дормена на стену спрыгивали кочевники. Ренектон уже разбрасывал солдат у ворот, но с ним Азир ничего не мог поделать. Нужно сосредоточиться на чём-то одном. Окружившие его загорелые кочевники мешали думать. Их ударам не пробить защиту сферы, но назойливое мельтешение сильно отвлекало. Ренектон прорывал центр слишком быстро. На левом фланге удалось подавить вражескую пехоту, а вот на правом лёгкая кавалерия устремилась в самоубийственную контратаку, прикрывая главные силы. Туда Азир направил резервы с центра. Вдруг кочевники разом отступили. Похоже, приняли то, что попытки тщетны, или же получили приказ? Мимолётного взгляда хватило, чтобы понять: те, кто шёл им на замену, были куда опасней. Кодло Зерата, порождения запретной магии — целая группа из четверых существ, которые собственные тела и души добровольно преподнесли предателю. В многочисленных руках шипели и извивались живыми кнутами тёмно-голубые молнии. Грозовым фронтом они обрушились на сферу. Азир заметил первые трещины. С каждым ударом они паутиной ширились по всей поверхности. Казалось, ещё немного — и защита лопнет под неистовым напором. Голова раскалывалась от острых приступов боли. Прежде чем он успел решить, что предпринять, обострённым восприятием предвосхитил появление помощи. Солнечная вспышка разбросала полулюдей в стороны. Одним ударом полыхающего меча Леона развоплотила двоих, а выжившие, не дожидаясь очереди, скрылись за спинами кочевников. — Не смей даже думать, что я здесь ради тебя! — бросила воительница через плечо, одновременно отражая щитом сразу три клинка. Кочевники, лишённые воли, бездумно пёрли на смерть. — Шурима не забудет твоего решения! — Азир поднял десяток солдат, окружив себя стеной щитов. — Высокопарный дурак! Шурима не простит, если ты проиграешь. Я возьму Ренектона на себя. С этими теперь справишься? Меч Леоны обагрился кровью уже семерых воинов. Она сражалась без устали и ждала ответа. Азир едва повернул голову, чтобы кивнуть на вопросительный взгляд. Боль ползла от черепа, перетекая к шее, и отзывалась тяжёлыми судорогами на любое движение. — Святое Солнце! Они хотят пройти в город! Неужели ошибся? Сковывающий холод пробрал Азира. Неужели Зерат готов уничтожить всё? Дормены, не жалея себя, разрывая толстенную шкуру до мяса и костей, продирались сквозь проломы в стенах. Если они пройдут, никакое подземное укрытие не спасёт людей. — Не знаю как, но ты должен их остановить! Я не дам захватить ворота, но ты… покажи уже наконец, ради чего ты вернулся! Леона исчезла во вспышке света. Когда-то вознесённый уже побеждал аватара Таргона. Азир сомневался, что Ренектон, свирепейший из них, способен уступить даже воплощению Солнца. Времени на раздумья почти не оставалось. Туши обезумевших дорменов уже наполовину в городе. Если последними силами ударит по ним, все эти люди, что привёл Зерат, пусть и враги сейчас, уже не увидят рассвет. Ради чего они умирали? Ради чего рвали жилы? Ради Шуримы? Будущего? Ради чего он рассекал их тела, вспарывал животы и топтал копытами? Дормены продвинулись ещё на треть. Камни с грохотом валились на дома и солдат, что уже прошли в город под могучими ногами. Ссора с Зератом стоила всего этого? Мечта, что связала их сердца… Мечта, в которой Шурима цвела… Почему она утонула в крови? Задние ноги дорменов встали на линию стен. Азир поднялся. Из глаз текли слёзы. Смерти, сотни смертей проносились перед взором, и каждая — от его руки. Он не мог принять скорбь о каждом. Невозможно ощутить столько страданий, не сойдя с ума, но он должен. У него нет выбора, как и всегда. Выбор всегда оставался за кем-то другим. Жар разгорался изнутри. Плащом Азира окутал солнечный свет, струящийся из тела. Некогда призванный нести жизнь, он станет орудием смерти в его руках. Становилось всё горячее. Азиру казалось, что органы обратятся в прах раньше, чем он закончит. Он не мог дышать. Сердце остановилось, а кровь в жилах выпарилась. Доспехи начали плавиться прямо на нём, стекая раскалённой массой по обугленным костям. Вспышка выжгла глазницы. Он умрёт? Пусть так, лишь бы не промахнуться.***
— Пора. — Насус указал на столб света у западных ворот. Талия подобралась, Сивир туже затянула ремень с чаликаром. Принцесса Шуримы права: они не могли быть готовы к этой ночи. Они, но не Насус. Насус прикидывал их шансы на успех, но каждый раз приходил к не самым воодушевляющим выводам. Шансы на победу или хотя бы выживание стремились к нулю. Это стоило принять и смириться, но спутницам он об этом, конечно, не сказал. Пока у человека есть хотя бы призрачная надежда, он способен на невозможное. За многовековую жизнь Насус убеждался в этом не раз. — Двигаем, чего встали? Сивир проявила разумное нетерпение. Талия молча кивнула, и втроём они взгромоздились на плоский булыжник, который советница направила к холму в полутора лигах от города. Если их уловка с копиями сработает, если Азир задержит Зерата хотя бы ненадолго, у них хватит времени добраться к цели. А пока… Насус предался воспоминаниям о брате. Со дня совета он не находил ответа на то, почему Ренектон встал на сторону Зерата. Брат импульсивен и скор на расправу, но он никогда не нарушал данное слово. После их боя в песках, после их разговора, не может быть, чтобы он изменился настолько. Остальные молчали. Сивир тревожно поглядывала назад, прижимая и без того туго затянутый ремень. Насус хотел подбодрить спутниц, вспомнить о боевом духе, но впервые не нашёл слов для тех, с кем шёл бок о бок в бой. Песок сменился сухим красноватым грунтом. Они уже близко. — Талия, скорее! — Делаю всё, что могу. Зерат уже обратил на них внимание. Из хаоса магических сил Насус внутренним взором отметил характерные всполохи. Зерат разрывал их копии одну за другой. — Быстрее! Минута. Нет, меньше. До указательного камня оставалась сотня шагов. Насус отстегнул глефу и на ходу прыгнул вверх. Ценой обожжённой шеи ему удалось застигнуть Зерата врасплох. Едва тот появился из портала, он вонзил кривое остриё в щель между пластин саркофага. — Думали шутить со мной?! Зерат схватил Насуса за шею и одним движением впечатал в землю. Хрустнули рёбра и, кажется, пара позвонков. Предатель стал сильнее с их последней встречи. — На что вы надеялись, пытаясь сбежать? Зерат поднял руку на застывшую Сивир. Насус метнул глефу. Луч заклинания прошёл мимо, оставив тёмный след на земле. До камня оставалось семьдесят шагов, именно туда ударит луч, рождённый Солнечным Диском и древним обрядом лунари, который на самом деле был уловкой аспекта Сумерек и почти не имел ничего общего с лунным народом. — Хочешь сдохнуть первым? — Зависший в воздухе Зерат обернулся к нему. — Вспомни, вы же были опорой Шуримы! Когда-то я вас с братом уважал. А теперь гляньте на себя: жалкие тени, пародии на богов. К твоему сведению, Ренектон сам явился ко мне и на коленях молил о пощаде и искуплении. Просил о ещё одном шансе тебя убить, но, похоже, его уже не получит. Из его руки вырвались лазурные цепи, сковавшие Насуса. Чем больше он сопротивлялся, тем сильнее они сжимались, обрекая на мучительную смерть. — Я желаю, чтобы ты узрел мой триумф, Насус. Тебе лучше остановиться. У тебя ещё есть шанс выбрать верную сторону. Насус не мог совладать с силой бога, но мог прыгнуть снова, пока цепи не переломали кости! Три валуна влетели в Зерата, и тот отвлёкся. Насус напрягся, мышцы вздулись, из сдавленной цепями плоти текла кровь. Превозмогая боль, он ринулся вверх. Его челюсти сомкнулись на шее Зерата. Зубы крошились в пыль, но он не отпускал, увлекая предателя за собой. Тридцать, двадцать шагов! До того, как последняя песчинка часов на вершине алтаря упадёт и лунари начнут ритуал, оставались считанные минуты. Зерат всё ещё не догадывался, что его ждёт. Насус потащил его дальше, но предатель мёртвой хваткой вцепился ему в лицо. Обжигающими касаниями он медленно разводил челюсти в стороны, грозясь разорвать их полностью. — Вы забыли, что спит под песком! — Это ты забыл! Холм сотрясло. Земля вздыбилась, будто водная гладь, и пошла рябью. Насус хотел закричать, предупредить, не позволить Талии принять удар. Ей, смертной, не пережить даже слабейшую атаку Зерата. Но хватка предателя лишь крепла, а цепи рвали жилы, добираясь до костей. — Женщины — вот кого Азир отправил сражаться! Неужели он наконец понял, что от вас одни проблемы? Три вспышки озарили холм. Насуса с силой откинуло в сторону. Он ударился спиной о что-то твёрдое. Взгляд поплыл, а мир вокруг озарился светом. Неужели они опоздали? Спустя долгую минуту дымка развеялась. Не двигаясь, Талия лежала напротив лицом в песок. Одежда на её спине обуглилась, а кожа покрылась сильными ожогами. Вокруг грудами валялись разбросанные куски валунов, а к Зерату, зависшему рядом, безучастно брела Сивир. Её взгляд помутился голубым огнём. Предатель уже не сдерживал ликования. — Узрите же истинного бога! Сивир метнула чаликар. Цепь саркофага звучно лопнула, и тысячелетние пластины посыпались вниз, освобождая Зерата. Бумерангом чаликар вернулся к Сивир. Насус отхаркнул кровь и остатки зубов. Если бы только он мог подняться, отобрать чаликар и вернуться к постаменту, куда их так удачно отбросило… Насус пополз. Он не мог смириться с поражением. Цепи на ногах сжались до предела, и он вскрикнул, когда хрустнули кости. С упрямством безумца он продолжал ползти. Зерат роптал, свет от его тела с каждым мигом становился всё ярче. Он пульсировал и переливался, показывая мощь. — Человечество больше не склонится ни перед кем! Никогда не станет молить о спасении у лживых сущностей Таргона! С этого мига любой, кто встанет против людей, познает смерть. И ваша судьба станет уроком для каждого, кто посмеет бросить нам вызов! Насус полз. Одержимый победой, Зерат не обращал на него внимания. И ладно. Насус до последнего боролся с подступающим отчаянием. Пока он дышал, не всё потеряно. Небо разверзлось, но Насус даже не поднял глаз. Пусть Зерат сбросит на них хоть всю Бездну. Время замедлилось. То ли побочный эффект заклинания, то ли восприятие Насуса играло с ним злую шутку. Ещё немного! Сивир так близко, но почему его сломанное тело восстанавливалось так медленно?! Серебряный луч пронзил Солнечный Диск над столицей. Это не Зерат — лунари уже начали ритуал. По сложной системе линз свет отразился от алтаря и устремился в рассчитанное место. — Так это был ваш план? — шипел Зерат где-то наверху. — Бесполезно. Насус поднялся на колени. Среди всей этой мешанины он учуял знакомый запах. — Добро пожаловать в эпоху людей! — прогремел Зерат. Насус различил фигуру брата в песках. Ренектон бежал к ним, но что-то было не так. Если Ренектон встал на сторону Зерата и пробился сюда через весь город, то почему на его секире ни капли крови? — Нет, — прохрипел Насус, — нет! Сил сопротивляться больше не было. Ренектон с разбегу откинул Сивир и подхватил чаликар. Одной рукой он сгрёб Насуса и отбросил в сторону. Через мгновение рядом упала Талия — кажется, она ещё дышала. Зерат опомнился, но Ренектон был уже слишком близко. Молнии прошили его насквозь, оставляя кровавые дыры в теле. Он успел прыгнуть, влетел прямо в Зерата и увлёк за собой в поток белого света.***
Джерико Свейн, главнокомандующий армии Ноксуса, лидер Трифарикса, Верховный генерал и судья, курил трубку, глядя на пустынный горизонт. За его спиной раскинулся лагерь экспедиционного корпуса, скрытый искусной иллюзией. Солдаты, давно не участвовавшие в крупных сражениях, ждали приказа умереть за империю. За империю ли? Джерико затянулся и погладил Беатричче, ворона на его плече. Шип Чёрной Розы в сердце Ноксуса не давал полководцу покоя. Битва за Шуриму уже решена без его участия. Осведомители сообщили о воскрешении Азира и Зерата слишком поздно, а те быстро стали пешками в руках Ивейн. — Генерал, войско ждёт приказа! Джерико кивнул и повернулся к адъютанту: — Сворачиваем лагерь. Возвращаемся в Нашраме. Подчинённый замер. На его лице мелькнуло недоумение, но он быстро скрыл его за маской покорности. — Есть! Джерико не любил лишних вопросов и ценил исполнительность. Это знали все. Его приказ не поймут, он вызовет вопросы, особенно у чинуш, нажившихся на мнимом походе, но никто не посмеет критиковать его вслух. Он снова повернулся к горизонту, мыслями уже далеко от Шуримы. «На такой исход ты рассчитывала, Ивейн?»***
В хаосе криков Явор отчаянно ловил приказы. Слышно было плохо. Парень справа уронил копьё, сложил руки в молитвенном жесте и бормотал себе под нос. Сосед не церемонился и отвесил ему оплеуху. — Поднял копьё, не нюни! Нытьём не выжить! — Но… Вторая оплеуха прилетела юнцу с размаху. — Я не собираюсь из-за тебя тут сдыхать! Поднимай и… Фразу оборвали рёв рога и грохот близких взрывов. — Щиты наверх! Лучники, приготовиться! Явор разглядел в небе силуэты виверн. Одеревеневшей рукой он еле поднял щит. — Огонь! Щелчки тетив слились в неровный звук, а в нос ударил странный запах. Оставалось надеяться, что ноксианские «подарки» пролетят мимо, а шуримские стрелы будут меткими. — Стена щитов, приготовиться! Канонада взрывов снова заглушила слова командира. За рядами воинов Явор не разглядел, куда попали всадники на вивернах, но их число в небе заметно уменьшилось. — Эй! — Торговец фруктами легонько пнул его, тыкая пальцем вперёд. Явор присмотрелся и различил в полумраке первых врагов. Десять, двадцать, всё больше и больше — целая толпа кочевников мчалась на них. Баррикады сдержат первый натиск, но что дальше? Их число казалось бесконечным. Явор отбросил мысли — некогда раздумывать. Он должен выжить, не может умереть, не признавшись ей. Опустив щит, он упёр копьё в землю, как учили. Весь их ряд приготовился встретить натиск. — Коли мразей, коли! Плотный строй защитников Шуримы дрогнул, но не отступил ни на шаг. На Явора упал воин с проткнутым насквозь горлом. Обезумевшие, голые по пояс кочевники взбирались на деревянный частокол и прыгали прямо на копья. Явор прикрылся щитом и ударил наугад. Попал! Его ткнули в бок, и сверху навалился кочевник с топором. Щит выдержал удар, звонко отразив его, но Явор потерял равновесие и упал. Кто-то из задних рядов подставил плечо, и два копья пронзили врага, тот упал навзничь. Явор позабыл о страхе. Шуримская кровь взяла верх, и крепким ударом в грудь он убил ещё одного кочевника. Вынув остриё, он поднял щит и снова вонзил копьё в противника. Повторил. Ещё и ещё. В горячке боя он не заметил, как их третий ряд стал первым, а от тел павших ступить было негде. Он только колол и колол, пока в глазах не потемнело и мир не опрокинулся. В полусознательном состоянии его оттащили в сторону. С головы, кажется, текла кровь. Знакомое лицо мелькнуло перед глазами, но он не успел разглядеть чьё. Через пару минут стало лучше. Боль прошла, а мир стал ясным, насколько он мог быть ясным посреди пожаров и ещё идущего боя. Явор привстал и огляделся. — Солдат! Мне нужно передать депешу, — кто-то тормошил его за плечи, — это срочно! Где капитан?! Явор только потеряно развёл руками, и гонец оставил его в покое. Наконец он нашёл то, что искал: воины из его десятки, кажется, возвращались в строй. Явор молча пристроился к ним. — Ни хрена себе, ты выжил! — Широкоплечий мужчина, тот, который пытался образумить испуганного паренька, похлопал его по спине. — Чудом тебя оттащили! Ты в самую гущу боя полез и таким дрыном получил, я уж думал — всё. — Сколько я был в отключке? — Да хрен его знает, — ответил воин. — Полчаса, может, меньше. Эти уроды обломали зубы и отступили, а сейчас, небось, опять полезут… — Заткнись уже! — оборвал его торговец фруктами. — Языком чесать горазды! Посмотри, сука, вперёд! Это было только начало. — Вот дерьмо. Явор проследил за взглядами. От баррикады остался только пепел, а за телами мёртвых и раненых к ним маршировала колонна солдат в золотых доспехах. Не солари… другие. Их глаза горели синим пламенем. — А ну, ссыкливые псы, кто может держать копьё, в строй! Погаными наёмниками и чёрной магией истинного шуримца не сломить! Стена щитов! Те, кто мог, подчинились. Десятники выстраивали ряды, но их командир, похоже, погиб. Явор сглотнул. Воодушевление прошло, и суровая реальность ударила тяжелее молота. На них надвигались настоящие, опытные бойцы, против которых копья с бронзовыми наконечниками — что зуботычины. Строй сомкнулся. Теперь они были в пятом ряду, а враг неумолимо приближался. — Что за?.. Улицу начал заволакивать неестественно бледный туман, будто кто-то проливал молоко — настолько плотным он был. — Опять ебучая магия. Явор прищурился, но колонна врага совсем скрылась за белёсым покровом. Время шло, а наёмники не появлялись, хотя уже давно должны. Тягучая тишина накрыла поле боя, никто не понимал, что происходит и чего ждать. Туман начал рассеиваться так же резко, как и появился, открывая чудовищную картину. Сотни тел, покрытых набухшими язвами, многие из которых разорвались вместе с плотью и частями тел. Явор согнулся — в животе давно было пусто, но оттого он чувствовал себя только хуже. — Наши! — Наши! — вторил кто-то позади. — Чакримцы, это они помогли! Короткий миг ликования захватил всех. Пока Явор пытался совладать с нутром, защитники Шуримы сотрясали оружием воздух и бросали воодушевлённые кличи, несмотря на ужасные последствия, ведь это с чужими, с врагом, а не с ними. Они выстоят, во что бы то ни стало. Продлилась радость, впрочем, недолго. Сам капитан, командующий обороной города, направил половину их состава на другое направление. Среди счастливчиков оказался и Явор. Промаршировав несколько улиц на юг, они попали в западню. Колонну атаковали с нескольких сторон, и в суматохе Явор потерял своих. Кочевники отрезали его от основной группы, вернуться обратно он не мог, а прорваться в одиночку тем более. Разумно рассудил искать путь в обход — думал, что разумно. Нырнул в переулок и побежал. Ноги тяжелели, сил оставалось немного, но если помедлит, то совсем затеряется. Миновал ряд выгоревших дотла домов и чуть не врезался в спины трёх дуболомов. Он приготовился к драке, но с удивлением заметил, что те не обращают на него внимания, зажимая кого-то ещё в тупике. Пусть и выбежал к ним в спину, но они ведь не могли его не услышать? Явор подобрался. Может, ещё удастся проскочить незамеченным? — Что, сучка, закончились твои стрелы? — Подойди, узнаешь, — рыкнул знакомый голос. Квинн? Демон! Что она тут делала? — Да мы не жадные. Нам и на троих тебя хватит, — ухмыльнулся один из кочевников. Явор бросился вперёд. Копьё легко вошло в спину ближайшему врагу и вышло с другой стороны. Тот зачем-то обхватил окровавленный наконечник. Явор дёрнул, но вытащить оружие не смог. Двое других уже обернулись к нему. Щитом он отразил удар булавы, запястье обожгло болью. Приготовился к худшему, но подоспела Квинн и двумя взмахами клинка расправилась с обоими. — Спасибо, — кивнула она. Явор кивнул в ответ. За эту ночь смерть ходила рядом слишком часто, становилось всё тяжелее. О чём он думал? Если бы не Квинн… Явор глянул на лезвие топора, чудом не задевшее его голову. — Что ты здесь делаешь? — спросил он. — Могу спросить тебя о том же. — Я… — Не отвечай, — Квинн выдохнула, вытирая меч, и юркнула в тень у стены, где её зажали кочевники. Явор только сейчас заметил Вэлора. Гордый сокол истекал кровью, лёжа на земле. Явор подошёл. — Его ранили, я не могла бросить. — Квинн опустилась на колени, положив голову Вэлора на колени. — Какой-то — не знаю, может, для Шуримы это нормально — летающий кот принёс Вэлора прямо ко мне. Послушай, он не просто птица. Он мой друг, за которого я готова отдать жизнь. Надеялась, нас не заметят. Спасибо, если бы не ты… — Он умирает? — Явор осторожно коснулся оперения. — Да. — Если бы… — Он осёкся и стукнул себя по лбу. — Ты чего? — Квинн недоумённо воззрилась на него. Явор вместо ответа начал рыться в футлярах на поясе. — Всей дворцовой страже их выдали, лишь бы не разбился. — Кого выдали? О чём ты? — Есть! — с облегчением выдохнул Явор, доставая прозрачный пузырёк. — Вода из источника. Неразбавленная. Она исцеляет раны. Я совсем забыл! Держи. — Ты правда хочешь мне её дать? Это же до демона какое ценное лекарство! — Вэлору оно сейчас нужнее, — уверенно сказал Явор, протягивая флакон. — Ладно, — Квинн мягко накрыла его ладонь. — Я в долгу перед тобой. После того, как на рану Вэлора наложили импровизированный компресс, его дыхание выровнялось. Явор сел рядом. Молча они вдвоём наблюдали за непрерывными вспышками в небе. Слепящий белый луч ударил в Солнечный Диск над их головами. — Как думаешь, что это? — Явор повернулся к Квинн, прикрывшей веки. — Демон его знает. А… я ведь даже твоего имени не спросила. — Явор. Меня зовут Явор.***
— Дурак, — выплюнул Насус, вытирая рот от песка. — Всегда им был и остался таким же. Талия зашевелилась рядом. На горизонте уже прорезались первые лучи солнца. Наверное, провалялись они тут несколько часов. Раны затянулись, ноги снова слушались, и Насус поднялся. Среди каменных обломков, выжженной земли и застывшем в кристаллических химерах песке он искал взглядом тело брата. Знал, что бесполезно, но до последнего надеялся увидеть его, чтобы попрощаться по-человечески. Вместо Ренектона увидел Сивир. Ей досталось меньше всего, и она уже вертела головой по сторонам. — Одолели? — хрипло спросила она. — Кажется, да. — А эти двое? — Нет. Зерат ещё жив. Насус чуял предателя, хотя пока не видел. Тот был где-то рядом, и в нём ещё теплилась жизнь. — Вот сука, значит, всё ещё не конец? — Сивир суетилась, ища оружие. — Успокойся. Сейчас у Зерата сил не хватит даже на фокус. Да, всё ещё не конец, но мы справились. — И теперь Азир решит его судьбу? — просипела Талия, опираясь на руку Насуса. Стоять она еле могла. На спине у неё были глубокие ожоги и ссадины. — Верно. Если сам Азир ещё жив. — Значит, тащим этого старика во дворец? — Сивир нашла Зерата у подножия ритуального камня. — Пялится, будто хочет сожрать. Жуть берёт. Кто его понесёт? Насус подхватил Талию на руки. Та сначала попыталась возражать, но потом расслабилась. Он бережно устроил её на плече и направился к Сивир. — Забирай чаликар, а я понесу его. Зерат выглядел куда менее угрожающе, чем раньше. Ритуал вернул ему все прожитые годы с лихвой, сморщив и высушив тело, но магия не дала ему умереть. Рунические татуировки переливались голубым, заменив предателю жилы, а осколок Мировой Руны — сердце. Но всех этих сил теперь хватало лишь на то, чтобы поддерживать жизнь в беспомощном теле. Серые глаза глядели куда-то сквозь Насуса. — Пойдём.***
Тьма. Непроглядная тьма. Неужели он умер? Азир попытался нащупать что-нибудь вокруг, но тут же пожалел: тело пронзила острая боль. Он хотел закричать, но во тьме не было рта. Он не чувствовал ни рук, ни ног, только боль в тех местах, где они должны быть. Словно от него остались лишь нервные окончания и разум. Он был совсем один в безграничном пустом пространстве. Загорелся лучик. Маленький и робкий, он постепенно заполнял всё вокруг, становясь всё ярче и ярче. Бессильный терпеть, Азир распахнул один глаз — второго, видимо, он лишился. Над ним склонилось размытое лицо, и мир окрасился в рыжий цвет. Так значит, он выжил? В последний порыв он вложил каждую частичку дарованной силы, и вновь Солнце сохранило ему жизнь. Леона копошилась над ним, а Азир бессильно наблюдал. Она делилась с ним светом Солнца, исцеляя то, что, казалось, исцелить невозможно. Азир не мог повернуть голову, чтобы рассмотреть себя, но острое зрение всё ещё было при нём, пусть и с одним глазом. В охристом янтаре он разглядел отражение и похолодел. Увиденная груда обугленной плоти не могла жить! Не могла быть им! Почерневшие кости едва держались на остатках сухожилий, грудная клетка впала, обнажив рёбра и внутренние органы. Золотая кровь вытекала из пробитых вен и пульсировала из артерий. Было видно, как бешено бьётся сердце — к нему не составило бы труда прикоснуться рукой. От гордого орлиного клюва на лице осталось лишь обожжённое месиво и один-единственный глаз. По всем мыслимым и немыслимым законам он должен быть мёртв. — Я уже знаю, что ты хочешь спросить, — Леона предвосхитила его вопрос. — Всё закончилось. Я восстановила тебе глаз и связки, но не советую их напрягать. И не меня спрашивай, почему ты ещё жив и как не истёк кровью до моего прихода. Я сделала то, что должна — такое под силу только целителям и последователям Звёздного дитя, либо, если повезёт, источнику под дворцом. Леона укрыла его искалеченное тело плащом и подняла на руки. — Ре-ренкт… — звуки, которые исторгались из горла Азира, очень отдалённо напоминали речь. — Я же сказала, молчи. Не знаю, что с ним. Это был самый умелый воин, с которым я когда-либо сражалась. И… признаю, у него был шанс убить меня, но вместо этого он ринулся бежать сквозь город, не замечая боёв вокруг, будто он куда-то сильно спешил. Я не знаю, почему он пощадил меня. — Сп-си-бо. Леона обречённо вздохнула. — Хватит попусту тратить силы, тебе ещё предстоит дожить до дворца. Леона направилась в город. Окружающий мир проносился перед Азиром смазанным холстом. Кажется, они почти добрались до ступеней, когда Леона остановилась. Навстречу им вышел ощутимо побитый отряд Солари, во главе с Верховным жрецом. — Как всё это понимать? — Адонис не спрашивал, таким тоном требовали ответа. — Азир не в состоянии… — Со всем уважением, аватара Солнца, но объяснения не терпят отлагательств. Посмотрите на Солнечный Диск! Это же ведь… ведь, — Адонис запинался от возмущения, — богохульство, попирательство веры, непоправное оскорбление бога! Азир легонько сжал руку Леоны, обратив её внимание. — Я… я могу говорить! — Адонис впился в него взглядом. — Слушайте! С этого дня народ Шуримы станет единым не только в границах, но и в вере. Пора прекратить вражду и установить мир! — Значит ли это?.. — Это значит ровно то, что я сказал. Я, Омах Азир, единственный законный император Шуримы! — Леона, вы знали? — прошептал жрец, ища поддержки, но тщетно. — Знала. Губы Адониса задрожали. Азир его понимал: привычный мир рушился, рушились идеалы. — Мы уходим. Сегодня же. Совет жрецов должен обсудить произошедшее. Леона? — Я не пойду с вами. — Как? Просто не пойдёшь? Азир предвидел такой исход и был ему рад. Адонис же метался из стороны в сторону, беспомощно разводя руками. Воины подходили к Леоне перекинуться парой слов, некоторые хотели присоединиться к ней. — Прощайте, Верховный жрец, — холодно попрощавшись, она унесла Азира. Напряжение вымотало его. Он снова очнулся, когда прохладная вода коснулась чувствительных мест на теле. Леоны не было, но у стены купальни стоял Насус. Рядом с ним на скамье лежал дряхлый человек. — Ты жив? — вместо приветствия хрипло спросил Азир. — А остальные? — Живы. — Насус вышел из тени, изрядно потрёпанный. — Кроме Ренектона. Соболезнования потом. Вам есть о чём поговорить. Зерат больше не опасен. Я вас оставлю. Нужна помощь — дай знак. — Подожди, — Азир окликнул его перед выходом. — Он, Зерат, что-нибудь говорил после ритуала? — Ничего. Насус вышел в тёмный коридор, оставив их наедине. Азир не торопился начинать разговор. Здоровым глазом он следил за голубоватыми бликами на воде от светящихся кристаллов. — Значит, вот так всё закончится. — Азир откинул голову и стал наблюдать за бывшим другом. Зерат захлебнулся в кашле — то ли от злости, то ли от судорог, пронзивших его исхудалое тело. Ссохшиеся губы еле шевелились: — Глупец, ты так и не увидел очевидного… Бездна… Азир хрипло рассмеялся. — Не Бездна заставила тебя предать. Хватит валить на неё свои грехи! Я сам виноват, что так долго не видел очевидного, не понимал, с кем имею дело. Мы оба проиграли тогда и оба проиграли сейчас. Я не хотел с тобой сражаться. До последнего надеялся, что у тебя есть причины для своих поступков, но ошибся. Сегодня мы говорим в последний раз. Зерат долго молчал. Его грудь едва шевелилась, а веки были опущены. Лишь поток магии от Мировой Руны выдавал в нём жизнь. Наконец, он еле слышно проговорил: — Когда-нибудь ты пожалеешь, что остался жив. Люди слабы и лишь чудом существуют так долго. Рунические войны, Икатия, Наблюдатели во льдах Фрельйорда, Сумрачные острова, демоны, порождённые страстями… и это только малая часть. Вам не спастись, если вы останетесь такими же слабыми, готовыми ради чувств поставить свой вид на грань уничтожения. Три тысячи лет я искал варианты, наблюдал за миром наверху и всё больше убеждался в собственной правоте. Человечество изменится или погибнет. — Мне тебя не понять. — Азир отвёл взгляд. — Завтра тебя казнят. Шуримцы заслужили увидеть это своими глазами, но тогда все узнают об осколке Мировой Руны в твоём теле. Поэтому ты умрёшь только в моём присутствии, а Насус исполнит приказ. Прошло несколько часов, прежде чем Азир позвал Насуса. Всё это время они оба провели в молчании.