«Одна из характерных черт самоубийства в том, что сколько ни старайся вспомнить человека при жизни, в конце концов, ты все равно будешь думать о причине, подтолкнувшей его к кончине»
Андерсон Купер
Вам когда-нибудь доводилось долгое время смотреть на кого-то и думать, как чертовски красив этот кто-то? И дело даже не во внешности, а во внутреннем свете, настолько уникальном, что вы продолжаете смотреть, тайно желая того же. Тэхен может со стопроцентной точностью сказать, что Чонгук — наглядный пример такого человека, и ему просто невозможно не завидовать. Любоваться Чонгуком — все равно, что смотреть на миллиарды сияющих звезд, раскинутых в ночном небе, но при этом заострять внимание на одной единственной — той, которая сверкает ярче остальных. Чонгук — сплошное произведение искусства, созданное истинным мастером. Такие шедевры обычно помещают в музеи. Но у Тэхена это все перед глазами на свидании. На свидании ведь. Или нет? Есть ли у Тэхена право называть подобным образом эту встречу? Он не уверен, но прямо сейчас они ужинают в дорогом ресторане, обсуждая различные темы. Точнее, говорит в основном Чонгук, а Тэхен впитывает, как губка, то нужное и радостное, чем с ним делятся. Чонгука можно слушать днями. О его жизни, проблемах и в принципе обо всем, что связано с ним. — Тэхен, прием, ты здесь? — в спокойное течение мыслей врывается ангельский голос. — Конечно, — кивает чуть заторможено Тэхен, щеки заливает румянцем. Рассказывать о том, чем была занята его голова, не хочется. Вдруг, он напугает Чонгука. — Уверен? — наклонив вопросительно голову, тот расцветает улыбкой. — Абсолютно, продолжай, — отвечает Тэхен, на что Чонгук вскидывает подбородок и убирает тарелку в сторону. — Я тут подумал кое о чем, прямо как и ты несколько минут назад, пока я распинался в объяснениях, — начинает он, а у Тэхена вспыхивает лицо с новой силой. Чонгук видит людей насквозь. Читает их, как раскрытые книги, подмечая каждую деталь. Это у него в крови, и Тэхен пока еще не определился, как именно реагировать на такое. — О чем? — спрашивает в итоге, пережевывая салат. — Мне кажется, мы слишком мало знаем друг о друге, — тут же отзывается Чонгук, и брови Тэхена изгибаются. — Серьезно? Хотя, по правде говоря, я тоже так считаю. Чонгук качает головой. Может быть, его ответ прозвучал незаинтересованно? — Ладно, не бери в голову. Все это глупости… — с осторожностью в голосе произносит он, но Тэхен все равно улавливает там еще и нотки неуверенности. Все чаще он стал замечать, что Чонгук не настолько уверен в себе, как могло показаться в первый раз. Чонгуку тоже нужен тот, кто будет постоянно подбадривать и поддерживать. — Это не глупости, Гук-и. Я уже говорил, что хочу знать о тебе как можно больше. Я хочу знать о тебе все, что ты позволишь, — исправляется он. Глаза Чонгука, до этого рассматривающие глянцевую поверхность пола, впиваются в него. Там, на глубине, мелькает надежда. — Правда? — спрашивает Чонгук, и по интонации понятно, что он действительно ждет, чтобы сидящий перед ним человек дал положительный ответ. Тэхену это знакомо. — Да. Хочу узнать о твоих родителях, братьях и сестрах, твой любимый фильм, хобби, а главное день твоего рождения, потому что ты, тупая голова, так и не сказал мне до сих пор, — негодует Тэхен, шаркая ногой. Чонгук, откинув голову, негромко смеется. Именно в это мгновение Тэхен понимает, что влюбляется. Нет, нет и нет, тебе нельзя влюбляться! — Что ж, не особо хочу рассказывать о родителях, но когда-то они жили в счастливом браке в самом центре города вместе с моим братом. Любимый фильм — «Спеши любить», а хобби…? Спасать жизни? День рождения первого сентября тысяча девятьсот девяносто третьего года. По лицу Тэхена скользит усмешка: — Ты такой старый, хен. — Заткнись! — шутливо дуется Чонгук. — Зато ты выглядишь старше! У тебя есть седые волосы! Насмешливый вид моментально сменяется поджатыми от оскорбления губами: — Надеюсь, к Джейми Салливан ты не относишься таким образом! — Ты тоже смотрел этот фильм! — сверкает ослепительной улыбкой Чонгук. — Естественно, это же классика. Типичный плохой парень, Лэндон Картер, влюбляется в невзрачную девушку, которая верит в Бога. По сути, он не имеет на это права, но ему плевать. Трагичная история любви заканчивается смертью, — гордо объясняет он, вспоминая сюжет любимого фильма. — Все не так, — Чонгук смотрит на него без особого впечатления. — Как это? — в замешательстве спрашивает Тэхен. — Я же с точностью пересказал весь фильм. Поднявшись на ноги, Чонгук протягивает ему руку. — Думаю, все немного по-другому. Лэндон Картер за маской грубого и неотесанного парня прячет доброе сердце, поэтому в итоге влюбляется в девушку-изгоя, которая почему-то привлекает внимание его компании везде, где бы ни появилась. «Трагичная история их любви» не такая уж и трагичная. Тэхен хватается за протянутую руку, переваривая услышанную информацию. — Что значит «не такая уж и трагичная»? Джейми ведь умирает? Умирает. Лэндон остается совсем один, — возражает он, до сих пор считая, что посмотреть этот фильм было одним из самых лучших решений. — Он же кинул своих придурковатых друзей, которые издевались над беднягой. Хотя стоило им узнать, что девушка больна, они тут же начали жалеть ее. Чонгук отрицательно качает головой, водя большим пальцем по ладони Тэ. — Ким Тэхен, кажется, ты забыл, что любовь не умирает. Умирает тело. Оболочка. Эти персонажи явили миру всего лишь один пример развития отношений между людьми из разных классов общества. Но это не значит, что всех ждет то же самое. — Тебе надо быть писателем, — приходит к заключению Тэхен, делая последний глоток вина. – Говоришь так, будто родился в восемнадцатом веке. — Я не настолько древний, Тэхен. — Пока еще. — Когда придет это время, то ты не на много будешь младше меня, — напоминает Чонгук, получая в отместку слабый щипок. — Но я все равно буду моложе, — высовывает он кончик языка. Чонгук как будто не слышит, только решительно тянет Тэхена на выход. С Чонгуком невозможно сидеть на одном месте. Он постоянно водит Тэхена куда-то. Его не волнует ни количество присутствующих там людей, ни на каком расстоянии они находятся друг от друга, но почему-то Тэхен до сих пор ощущает себя словно впервые. — Куда мы? — интересуется он и послушно следует за Чонгуком, даже не помня, заплатили ли они за еду, но, видимо, беспокоит это только его. — Прогуляться, так что поспеши, — толкнув стеклянную дверь, Чонгук придерживает ее для Тэхена. Да ладно? На этот раз он хотя бы не впечатается в нее. — Любить? — игриво добавляет Тэхен. — Плохая ассоциация, но вообще-то, я знал, что ты так ответишь. Тэхен больше не говорит ничего, просто старается не отставать, лавируя между людьми. Рука Чонгука, мягко сжимающая его запястье, такая теплая, что хочется наслаждаться ею вечность. Даже сейчас, когда вокруг огромное количество народа, для него существует только Чон Чонгук. Ангел с белоснежными крыльями и ярко-солнечным нимбом. Чонгук идет в сторону знакомого района, быстрым шагом приближаясь к своему дому — первому зданию по левую сторону дороги. Тэхен не понимает, в чем дело. Он уже был здесь однажды, когда гигантских размеров щенок Бруно с размаху прыгнул на него, придавив лапами к полу. Оказалось, это он так заигрывал с ним. К слову, стоит им только подойти к двери, как навстречу им выбегает немецкая овчарка, приветливо виляя хвостом. Тэхен наклоняется, чтобы почесать животное за ухом, и незаметно для себя проходит в дом. — Гук-и! Бруно… — Немного подождет! — заканчивает за него Чонгук и вталкивает в темную комнату. Тэхен уверен, что упирается ему в грудь, но старается не придавать этому значения. По ощущениям здесь есть кондиционер, однако он никогда не был в этой комнате. Словно прочитав чужие мысли, что Чонгук доказывал не единожды, холодный свет заполняет комнату, являя взору то, чего Тэхен явно не ожидал увидеть. Картины. Повсюду. Тэхен не сдерживает восхищения. Отпрянув от Чонгука, он подходит к полотнам ближе, с неподдельным интересом рассматривая то, что на них изображено. Чонгук доволен произведенным эффектом, хотя на лице отражается тень сомнения. — Ух ты, — выдыхает Тэхен, возвращаясь к первой картине. Чонгук перерисовал множество старых шедевров — «Сосновый лес», «Звездную ночь», «Рождение Венеры», «Тайную вечерю», — которые имели свою историю, вложенную в процессе рисования им самим. Здесь были и его собственные картины. На большинстве из них красовался Пусан, современные здания, но была картина, которая привлекла внимание Тэхена сразу же, стоило ему взглянуть на нее. Портрет. — Я вроде как рисую, — признается Чонгук, указывая рукой на стены. Тэхен переводит на него взгляд, шок переплетается с неверием. Сколько еще он скрывает талантов? Есть хоть что-нибудь, что ему не подвластно? — Да, Чонгук, — соглашается он. — И делаешь ты это просто восхитительно. — Спасибо. Э-э, я всегда закрываю эту комнату, потому что… Стой! — выкрикивает Чонгук, когда Тэхен, придя в себя, выдвигает тот самый портрет, половина которого была скрыта за углом. — Это… Это я. Чонгук-а, это правда я? — пораженный, Тэхен даже не замечает смущенного смешка, слетевшего с губ Чонгука. — Только не подумай ничего. Я не настолько странный, я просто люблю рисовать, а ты для меня являешься кем-то вроде музы. Не знаю, как лучше объяснить… Почему ты смеешься? — от негодования он топает пяткой. Тэхен мгновенно затихает, однако уголки его рта предательски стремятся вверх. — Чонгук, — начинает он, продолжая откровенно пялиться на свое нарисованное лицо. — Я влюблен в него. — Влюблен? — озадаченно переспрашивает Чонгук. — То есть, тебе не кажется это странным или типа того? — Только если ты сам не назовешь это таковым, — отзывается Тэхен, наблюдая, как губы Чонгука растягиваются в широкой улыбке, а от былого смущения ничего не остается. — Когда именно ты собирался показать мне? — спрашивает он, обводя любопытным взглядом комнату. Выкрашенные в ровный тон нефритового оттенка стены, немногочисленная белая мебель, забрызганная красками, и подоконник, разукрашенный в необычном стиле, чего нет ни в одной из комнат. На полу аккуратно выложена плитка под дерево в нежно-ореховом цвете, а на матовом потолке висит серебряная люстра. Это похоже на убежище Чонгука, если не брать во внимание Центр Поддержки. — Если честно, то нескоро. Но мы довольно быстро сблизились, и я почувствовал, что должен поделиться этой частью жизни, — отвечает Чонгук, нервно щелкая костяшками. Заметив это, Тэхен быстро переплетает их пальцы и улыбается. — Мне они безумно нравятся, — шепотом признается он, чем вызывает обворожительную улыбку. — Тогда подходящее ли сейчас время попросить тебя об одолжении? — нерешительно произносит Чонгук. Тэхен лишь утвердительно кивает, чувствуя, как под кожей начинают искрить нервные окончания. — Ты так хорошо справляешься со всем, возможно, самое время поговорить с Чимином и попытаться донести до него то, что тебя беспокоит? Я же вижу, что это все еще не дает тебе покоя, — мягко говорит Чонгук. — Я хочу, чтобы ты был счастлив. Да, так и есть. Тэхен до сих пор не отпустил ситуацию с Чимином, но в то же время Чонгук не знает всей правды о психическом здоровье Тэхена. Он не знает то, что пришлось ему пережить в подростковом возрасте, не знает о полученных травмах, и Тэхен абсолютно не винит его. Дело только в нем: он недостаточно храбр, чтобы рассказать об этом. Но он все сделает ради Чонгука, попробует, по крайней мере. Кто знает, быть может, ему действительно станет легче. — Поговорю, — отвечает Тэхен, уверенно сжимая чужие пальцы. Не поговоришь.***
От кого у Тэхена такая любовь к осени и зиме? Пусть банально, но он всегда восхищался той красотой, которая появлялась только в это время и так отличалась от всего остального. Летом и весной происходит лишь смена атмосферного давления, а все прочее таким и остается — то же солнце, тот же дождь. Осень же врывается в жизнь новыми разноцветными красками, а зима приносит колкий холод и снег, укрывающий землю пуховым одеялом. Все меняется, но мало кто по-настоящему ценит это. Люди постоянно хмурятся, стоит завести разговор о приближающейся зиме. Тэхен же чувствует себя в безопасности зимой, потому что не зазорно быть другим. Замерзший нос, красные щеки и поднявшаяся температура. Обожая зиму всей душой, он всегда любуется этой красивой, морозной сказкой, несмотря на окружавшее его уродливое общество. К счастью, в Пусан пришла именно такая погода, которая несколько дней до этого была полным дерьмом, а сегодня город буквально превратился в зимнюю страну чудес с белоснежным снегом, который пикировал сверху, равномерным слоем стелясь на землю. Резко опустившаяся ниже нуля температура застала Тэхена врасплох, когда он вышел вечером на улицу. Целый день он раздумывал над обещанием, которое дал Чонгуку. Он наконец поговорит с Чимином. Почти месяц от лучшего друга ничего не было слышно, поэтому Тэхен все-таки решился докопаться до сути. И хотя сейчас он бы предпочел лежать в обнимку с Чонгуком на диване и с ревнующей в ногах Варежкой, обещание есть обещание. Его надо выполнить. Кроме того, до Рождества остается неделя, а он еще даже не думал, что подарить Чонгуку — человеку, в котором видел надежду. Он хотел дать ему хоть что-то взамен. С головой, полной разных мыслей, Тэхен потерянно идет по дороге. Ему столько всего не дает покоя, что он не знает, с чего начать. Он вдруг понимает, что много думает о Чонгуке, даже тогда, когда находится рядом с ним. Складывается впечатление, что вся черепная коробка пропитана одним Чонгуком. Разве мог Тэхен вообразить себе это? Разве знал он, что будет столь отчаянно думать об определенном человеке? Это пугает. Чертовски пугает. Последний раз такое было, когда он влюбился в Сокджина.Первая Любовь 03/12/12
Тэхен целует Сокджина. Поцелуй пропитан ложью, как и каждая клетка в теле последнего. Он влюблен в лжеца, который в одно мгновение может сломать его, но ведь он сам позволяет. Тэхен перебирает пальцами волосы Сокджина, голова которого покоится на его животе. Стоящую в комнате тишину нарушают лишь звуки их мирного дыхания. Внутри закручивается желание, чтобы Сокджин остался с ним навсегда, вот так лежа рядом. Тэхен любит его, при этом зная, что ему предпочли развлечения с левыми девчонками. С января Тэхен только и думает о них. О девушках, с которыми Сокджин спит. Надо признать, что те были красивыми, хотя это и не его дело. Но как остановить себя, когда человек, который для тебя все, играет еще в несколько игр? Человек, к которому Тэхен чувствует дикую привязанность, и веревки эти не перерезать. Тэхен очень хорошо понимал тех девушек, которые постоянно что-то хотели от Сокджина, может, поэтому и не ненавидел их. Очевидно, что одни требовали отношений, вторые — секса, а третьи, возможно, обычного знакомства, но ничто не сравнится с той любовью, с которой он смотрит на Сокджина, с той нежностью, с которой они касаются друг друга. Тэхен, в отличие от них, сам готов был отдать этому человеку мир. Проблема лишь в том, что их любовь никогда не была «их», она исходила лишь со стороны Тэхена. Сокджин не любил в ответ. И все же надежда умирает последней. Возможно, наступит день, когда Тэхен узнает, что такое взаимная любовь, а пока перспектива вырисовывается такой, что Сокджин устанет от него, как и Чимин со временем. Боже, что есть такого в девушках, чего нет у него? Что в них так привлекает Сокджина? Понятно, что они могут предложить куда больше: ребенка, семью, вкусные блюда, поддержку, щедрость. Но те, кого выбирал Сокджин, заставляли задуматься, где все-таки Тэхен успел нагрешить, если ему даже нагло лгут об этом? Почему Сокджин лжет и им тоже? — Детка, — слышится тихий голос. Тэхен опускает взгляд на очнувшегося парня, теперь лениво всматривающегося в его лицо. Это больше похоже на взгляд родителя, вышедшего встретить ребенка после поздней прогулки. Выдавив из себя не то фальшивую, не то настоящую улыбку, Тэхен отзывается слабо: — М? — Ты очень красивый, — делает комплимент Сокджин, проводя ладонью по щеке Тэхена, лицо которого заливает румянцем еще до того, как заканчивается предложение. Интересно, правду ли говорит Сокджин, называя его красивым и сильным? Хотелось бы верить. Но порой слова могут быть лишены всякого смысла и значения. Некоторые просто не придают слову никакой ценности. Тэхен не такой. Каждое слово для него на вес золота. — Несешь откровенную чушь, но спасибо, — отвечает он, на что Сокджин улыбается, убирает руки и поднимается. Вытянувшись во весь рост, он разворачивается лицом к Тэхену, все еще сидевшему на диване со скрещенными ногами, и берет его руки в свои, смотря с серьезным выражением лица. — Тэхен. Тревога, словно муравьи, едва показавшиеся из муравейника, начинает расползаться по всему телу. Сейчас Сокджин скажет, что им нужно расстаться, и тогда он останется совсем один. — Мне не нравится то, как ты живешь, — наконец произносит тот. Тэхен непонимающе моргает. И хотя это не самая лучшая тема для разговора, в данном случае она определенно лучше той, в которой пойдет речь о расставании. — Мне тоже не нравится моя жизнь. Сокджин, никогда не искавший смысл, вложенный в слова, даже не осознает, что Тэхен в буквальном смысле не доволен своей жизнью. — Серьезно, Тэхен, тебе нужно убираться из этого места, — утверждает Джин, отводя взгляд. — Я знаю, — спокойно вторит Тэхен, выводя непонятные круги на чужой руке. — Люблю тебя, детка. Не любишь. — Я тебя тоже люблю. Суть фразы «я люблю тебя» бессмысленна без местоимения «я». Так одно слово может изменить значение целого предложения, поэтому Сокджин не добавляет «я». Никогда этого не делает. Он не любит его. В реальность Тэхена возвращает надменная женщина, которая проходит мимо, грубо задевая плечом. Приходится опереться на кирпичную стену, так как дышать с каждой секундой становится тяжелее. Зачем он снова вспоминает? Надо бы вернуться домой, пока его окончательно не накрыло приступом на глазах у всего Пусана. Подобных эксцессов давно не случалось, из-за чего Тэхен успел отвыкнуть, но ощущение, что вот-вот должно произойти что-то не очень приятное, растекалось в груди густой слизью. Тревожные расстройства появились после восемнадцати лет, и с тех пор приступы случались с завидной регулярностью, стоило кому-либо задеть его без ведомой на то причины. Красная кирпичная стена библиотеки царапает тонкую кожу ладоней, пока Тэхен пытается прийти в норму. Место, которое было задето неотесанной женщиной, до сих пор отзывается непонятными простреливаниями, и именно в этот момент в голове всплывает эпизод, когда он, изнывая от боли, был точно так же прижат к стене.Материнское прикосновение 01/04/12
В тот вечер Тэхен очень сильно запозднился. Они с Чимином и еще несколькими ребятами неплохо проводили время, счет которому Тэхен давно потерял, не особо переживая по этому поводу, поскольку обычно родители его даже не замечают. Но недавно все изменилось. Когда Тэхен все-таки видит время на циферблате, то тут же подскакивает и бежит в сторону дома, минуя подъездную дорожку и спотыкаясь о ступеньки. Он делает глубокий вдох, моля Бога, чтобы отца с матерью не было дома, и что отсутствие родительской машины — не плод его воображения. Крепко сжав дверную ручку, Тэхен осторожно открывает дверь и вздрагивает от громкого скрипа, который он так пытался убавить. Делает еще один вдох, заходя внутрь, и первое, что чувствует, оказавшись в двухэтажном особняке, — запах сигарет. Выходит, мать дома. Точнее, мать и щенок Снупи, тут же радостно кинувшийся ему в ноги. Тэхен не сдерживает улыбки, журя по макушке животное, которое, казалось, было очень взволновано его возвращением. А потом раздается звук стремительных шагов. Цок, цок, цок. Стук каблуков становится громче, и беспокойство Тэхена усиливается. Ноги, облаченные в кожаные туфли, останавливаются. Тэхен чмокает Снупи в нос, разгибается в спине и, приняв нормальное положение, встречается лицом к лицу с женщиной напротив. Из-за напряженного графика работы он не видел ее уже неделю. Миссис Ким работала в отделении скорой помощи, отец же владел каким-то высокотехнологичным бизнесом. Под глазами женщины заметные мешки от усталости, но даже так она продолжает прожигать взглядом насквозь. Тэхен чувствует себя таким крошечным, что появляется желание свернуться в клубок. — Ким, — холодно начинает она. Хочется взять и закатить глаза, ибо эта женщина никогда не называет его по имени, но Тэхен не делает этого, мысленно благодаря себя за привычку «сначала подумай», и отзывается негромко: — Да? Глаза напротив опасливо сужаются, и Тэхен на все сто уверен, что это от того, что он не ответил так, как следует. — Да, кто? — уточняет. — Мама, — все так же тихо отвечает он, после чего ее холодные пальцы впиваются в его запястье. Он тут же отдергивает руку, чем вызывает очередной пронизывающий взгляд, в котором читается немой вопрос: как он осмелился не подчиниться? В этой игре все известно наперед: выигрыш за ней. — Снова прячешься от меня, мой мальчик? — спрашивает миссис Ким, складывая руки на груди. Чуть ниже ключицы у нее виднеется порез, и Тэхену очень уж хочется полюбопытствовать, как он там оказался, и кто это сделал. Это уже не в первый раз, когда он замечает подобное. — Ни в коем случае, мама, — отвечает он, склоняя голову. Женщина снова протягивает руку и, развернув чужое запястье, изучает свежие раны. Кое-где еще не слезла запекшаяся кровь от глубоко вонзившегося лезвия. — Ты снова за свое? — о, разочарование, которое звучит в ее голосе, даже может показаться по-настоящему искренним, но в то же время недостаточным, чтобы Тэхен так запросто повелся. — Разве не понимаешь, что ты только показываешь слабость, при этом уродуя собственное тело? Мелкая дрожь, что пронзает Тэхена в чужой хватке, совсем не от тревоги на этот раз, а от боли и злости. Злости, выпустить которую ни в коем случае нельзя, если он не хочет обидеть мать. — У тебя тоже порез на груди, — выпаливает Тэхен в ответ. Цепкие пальцы исчезают с запястья. Мать смотрит на него с выгнутой бровью и, прикрыв ладонью большую царапину, мрачно улыбается. — О? Решил поиграть грязно? — с вызовом произносит она. Где-то сбоку злобно рычит Снупи, и в глазах матери что-то сверкает. Тэхен реагирует мгновенно, когда видит, как женская нога поднимается для удара. Он быстро заслоняет телом собаку, принимая весь удар на себя. Женщина в ужасе отшатывается, широко распахнув глаза. Шок искажает черты ее лица. Тэхен раньше не замечал подобного за ней. — Ты тупой ублюдок! Ты всегда заставляешь меня делать это! — срывается на крик мать, принимаясь пинать его с новой силой. Тэхен молча терпит, пока Снупи не кидается на чужую ногу в ответ. Это злит женщину еще сильнее. Она толкает Тэхена к двери, из-за чего он ударяется затылком. Из горла вырывается болезненный стон, и он сворачивается в клубок, из-под челки наблюдая, как мать разворачивается и медленным шагом подходит к нему. Опустившись на колени, она остервенело чешет по его порезам, а Тэхен все терпит и терпит, глотая соленые слезы и не помня себя от боли. Только когда хлопает входная дверь, ознаменовав, что женщина спокойно покинула дом, словно ничего не случилось, Тэхен разлепляет слипшиеся ресницы. Распрямляется на полу, проигрывая то, что произошло несколько секунд назад. Его мать все-таки подняла на него руку. Он мог сколько угодно терпеть ее оскорбления, но не удары. Никогда. Снупи с грустью продолжает скулить под боком, и Тэхен подползает к нему, укладывая голову на теплое туловище. Неизвестно, сколько времени они находятся в таком положении, но, видимо, довольно долго, потому что за дверью раздается звук подъезжающей машины с очередным чудовищем в ней. Чудовище зовет его по имени, повторяя снова и снова, словно оставленное сообщение на автоответчике: — Тэхен! Тэхен! Тэхен! — Тэхен! Тело дрожит, постепенно возвращаясь к реальности. Тэхен не понимает, где находится, но как и шесть лет назад, притянув колени к груди, он вжимается спиной в холодную стену. Кто-то из прохожих смотрит с любопытством, кто-то с отвращением крутит носом, а кому-то вообще нет дела до парня с травмой из прошлого. — Тэ! Боже мой! — его заключают в объятия. Хосок. Именно Хосок крепко держит его за плечи, через раз шмыгая носом. Плачет, кажется. Тэхен медленно поднимает полный вины и сожаления взгляд, натыкаясь на человека, с которым собирался поговорить. Чимин. — Как ты? Слышишь меня? — спрашивает Хосок, несильно встряхивая, чтобы привлечь внимание. Тэхен заторможено кивает, приводя в порядок сознание. Он все еще у стены, но он не помнит падения. Значит, два человека, которых Тэхен совершенно не ожидал встретить, не дали ему упасть. — Чем ты думал, когда шел сюда? — внезапно кричит Чимин, бегая глазами по чужому лицу. Тэхен не прячет лицо, не отводит взгляд, хотя с трудом держит веки открытыми. — Какого хера вы тут забыли? — следом обращается Хосок к зевакам, начинающим собираться вокруг. — Убирайтесь! Здесь вам не кинотеатр! Люди переглядываются между собой и расходятся по разным сторонам, оставляя троицу в одиночестве. — В с-см-мыс-сле? — В прямом! Твое состояние еще не нормализовалось, чтобы ходить по таким местам одному! Какого черта, Тэхен? — снова повышает голос Чимин, приближаясь к другу, который вздрагивает с каждым шагом. — Да любому очевидно, что ты еще не восстановился. — Чимин-и… — предостерегает Хосок, пока тот бешено идет в их сторону. Собственно, кто Чимин такой, чтобы что-то знать о его состоянии? Кто Чимин такой, чтобы говорить, что он еще не стабилен? Где был Чимин за последние…? Ах, точно! В висках начинает колотить, когда в мозг врезаются слова, произнесенные лучшим другом. Его режут без ножа. Но на этот раз Тэхен не будет молчать, безропотно принимая удары. — Или ты хочешь сказать, что сидеть на земле зимой нормально? Ты даже ни разу не поговорил со мной, а прошел уже месяц… — Я пытался, — бормочет Тэхен, злость собирается где-то в горле, пузырится, но Чимин взрывается громким хохотом. — Ты не пытался! Ты нихрена не сделал, просто исчез, бросив меня. — Чимин! — сильнее восклицает Хосок, но Пак будто оглох. Он не останавливается, пока не оказывается в нескольких сантиметрах от лица Тэхена. — Может быть, все дело в том, что ты заебывал Чонгука? Не знаю только, в сексуальном ли плане или же все-таки ментальном. Занавес поднимается. У Тэхена вспыхивает в глазах красный. Оттолкнув Хосока, он бросается на Чимина, молниеносным движением ударяя того в нос. Чимин не остается в долгу, отчего они валятся на землю, обмениваясь ударами. Тэхен не сдерживается, бьет больше, чаще, сильнее, выплескивает всю злость. Хосок хватает его за лодыжку, пытаясь оттащить, хоть как-то удержать, но Тэхен успешно вырывает ногу, безостановочно продолжая махать кулаками. — Это ты, мудак, игнорировал меня месяц! — выплевывает он в лицо Чимину, когда Хосоку наконец удается поймать его запястья и сцепить их за спиной. Ощущение, что на него надели наручники, и скоро запихнут в полицейскую машину. — Тэхен! Господи Иисусе! — Хосок снова делает попытку вразумить хотя бы одного из них, но договорить ему не дает Чимин, толкая обездвиженного Тэхена в грудь. — Я не игнорировал тебя! — в ответ кричит он, уворачиваясь от посыпавшихся с новой силой теперь уже пинков. — Чушь собачья! — стоит на своем Тэхен. — Ты, блять, все знаешь, а теперь используешь это против меня, прикидываясь врачом и ставя мне диагноз? Совсем охуевший? Чимин выглядит так, будто увидел привидение, а Тэхен уже не соображает, что говорит, что делает, потому что все, что он видит, это красная пелена. — Ты променял меня на Юнги! — вопит он. Чимин мешкается, на мгновение столбенеет, руками держась за кровоточащий нос. — Что? Нет! Тэ… — Ты был мне нужен! Знаешь, нельзя взять и бросить лучшего друга, когда ты в курсе, в какой он пизде! — Т-Тэ… — почти скулит Чимин, пребывая в шоке от увиденной трансформации некогда самого спокойного человека в своей жизни. Тэхен никогда еще не был таким. Чимин знал, что друг умел держать себя в руках, а драки вообще терпеть не мог. У него даже в мыслях не было, что однажды он сам станет спусковым крючком вырвавшейся наружу злости. — Ты просто… Просто гребаное дерьмо! — зло произносит Тэхен. — Ты проебался в нашей дружбе, зато поебался с Юнги. Ты самая настоящая тварь, Пак Чимин! Я бы никогда так с тобой не поступил! Чимин быстро берет себя в руки и подходит к Тэхену впритык, почти соприкасаясь носами. — Тэхен, боже, я не… Я даже не подозревал… — И вот настолько я для тебя важен? — горько усмехается Тэхен, под конец предложения его голос ломается. — Настолько, что ты не можешь понять, что я куда-то пропал? — Нет! Нет! Я так… — Так что? Сожалеешь? — хмыкает он, освобождаясь из рук Хосока и качая головой. — Сожаления бесполезны. Слишком поздно. Он толкает Чимина в сторону, проходя мимо, но неожиданно тормозит и, обернувшись, издевательски произносит: — О, и, кстати, предпочитаю быть принимающим. Я пассив, Чимин. Но никто и не удивлен, что ты не знаешь этого. После чего Тэхен разворачивается обратно и направляется к ближайшему мосту, оставляя за собой крики зовущих его друзей.***
Все могло быть хуже. Ну, не считая того факта, что он только что признался Чимину в том, какую позицию выбирает в сексе. В этой ситуации было лишь два выхода: либо Чимин избивает его, либо он его. Хотя какой сейчас толк в доводах? Вместо этого Тэхен стоит у перил, руками сжимая железные прутья. К счастью, никто не пошел за ним следом, никто не остановил. Горячие слезы струятся по лицу, когда он смотрит на волны, разбивающиеся о подножия моста. То же место, что и месяц назад. То же состояние, что и месяц назад. Сломленное, разбитое, ничтожное. Судя по реакции Хосока, все, включая Намджуна, Юнги, Чонгука, уже давно догадались о том, что они не контактировали с Чимином. Тэхен так устал. Внутри всеобъемлющая пустота. Вакуум. Окровавленная, обгоревшая, разъятая на куски душа теперь мерзнет, чернеет и гноится. Безумные, неутихающие внизу волны привлекают, скрывающаяся бездна манит в свои объятия, зовет, приглашает присоединиться. Удивительно красив океан, но одно неверное движение, и страшное одиночество беснующейся воды накроет с головой. Прыгай! Ты так близко! Тэхен вздрагивает. Снова он — голос в голове. Невидимый бесплотный собеседник, который беспощадно и без устали шепчет, шепчет, шепчет. Требует, указывает, подталкивает к уничижению. Можно ли его заставить замолчать? По иронии судьбы, мыслей нет, и разве не проще простого заткнуть ненужный зов? Но Тэхен не может. Он разочаровался в себе, в жизни, и что самое главное, разочаровал Чонгука, в которого все-таки влюбился. Отнекиваться можно хоть сколько, но в схватке с собственными чувствами Тэхен проиграл. Сложно осознавать, что в очередной раз влюбляешься в того, кто никогда не полюбит в ответ. Кто никогда не будет терпеть рядом с собой неудачника, медленно убивающего себя. Чимин прав: он еще не восстановился. Черт, Тэхен не имеет права приближаться к Чонгуку даже на метр. Он безнадежен. Неужели кому-то, вроде Чонгука, захочется разрушить собственную жизнь? Возможно, он даже знать его не хочет, хотя и утверждает обратное. Как научиться доверять кому-то, когда не доверяешь сам себе? Хочется все списать на ночной кошмар. Хочется проснуться, открыть сонные глаза и увидеть родителей в новом свете, где они бы холили и лелеяли его. Хочется любить Чонгука и самого себя. Хочется, чтобы дружба с Чимином вернулась на круги своя. Но все это перекрывает другое желание — желание умереть. Мечты — это что-то особенное, что-то за гранью фантастики, что-то, что никогда не сбудется. У Тэхена никогда не будет жизни, о которой он так мечтал в юности. У него никогда не будет Чонгука, о котором он так мечтает. Он никогда не сможет полюбить себя. Он никогда не сможет вернуть ту дружбу. У него никогда не будет родителей. Поэтому у Тэхена никогда не будет желания жить. Такой исход уже давно воспринимается как что-то нормальное. Достав телефон, Тэхен быстро набирает знакомый номер в последний раз. Первое тайное знакомство, которое теперь останется только на задворках памяти. «Вы позвонили в Национальную горячую линию по предотвращению суицидов. Если Вы или кто-то из Вашего окружения находится в состоянии эмоционального расстройства или суицидального кризиса, пожалуйста, подождите, мы перенаправим Ваш звонок на свободного специалиста», — раздается записанный голос оператора. Нет уверенности, что ответит именно Чонгук, но, по крайней мере, он сможет потом прослушать его сообщение. — Телефон «Линии жизни», чем… Тэхен? — настороженно спрашивают на той стороне, догадавшись, кто звонит. — Ты в порядке, маленький? Тэхен грустно улыбается небу и качает головой, хотя Чонгук и не видит его. Мерцающие крошечные звезды сейчас единственные свидетели, кроме прохожих, кидающих мимолетные взгляды на одиноко стоящую фигуру на мосту. Как будто Тэхен не замечает этого. — Выслушай меня, хорошо? Не говори ни слова, пока я не закончу, договорились? — тихо начинает он. За ним есть небольшой долг. Он должен хотя бы немного прояснить ситуацию. — Хорошо, — соглашается Чонгук, не совсем доверяя чужим словам. — Ты меня пугаешь, но ладно. — Чонгук, я хотел поблагодарить тебя за все, что ты сделал для меня. Ты был моим спасением, моим ангелом, моим ярким лучиком солнца. Но ты не можешь сражаться с моими демонами вместо меня, и я тоже не могу сражаться с ними. Они поглощают меня, и я больше не могу так. Не могу притворяться, словно этот подзуживающий голос в моей голове исчез. Потому что он все еще там. Я не могу притворяться и пытаться убедить себя в том, что ты принадлежишь мне в том плане, в котором я хочу. — Подожди! — с ужасом обрывает его Чонгук. — Тэхен, пожалуйста, не говори такое… Я принадлежу тебе во всех смыслах, в каких захочешь, потому что я твой. Я всегда твой… Тэхен дает волю слезам, не сводя глаз с клокочущих внизу волн. — Чонгук, ты заслуживаешь лучшего. Лучше того, что может предложить этот мир, и уж тем более лучше того, что могу предложить тебе я, — шепчет он. — Ты даже не представляешь, как сильно я восхищаюсь тобой. Обожаю тебя. Больше всего на свете. — Тэ, послушай… — Чонгук успевает выкрикнуть лишь два слова, прежде чем Тэхен бросает телефон в воду. Он знает, что Чонгук отследит его местоположение, найдет его, возможно. Он это прекрасно знает. Люди будут с отвращением смотреть, не предпринимая никаких попыток вытащить хрупкое тело из воды. Мир просто замрет в ожидании чужой смерти. Тэхен — эгоистичная сволочь. Чимин никогда не простит себя за то, что не уследил, не остановил, не позвонил первым. Тэхен уверен в этом, потому что знает Чимина вдоль и поперек. Уверен он также и в своих чувствах к Чонгуку. Однако сегодня он освободит их обоих. Ангелам не место рядом с демонами. Они существуют в разных мирах, возможно, чтобы встретиться в другой жизни. Он сделал выбор, который избегают большинство людей: он не принимает собственное абсурдное существование. Тэхен отпускает руку и делает шаг в пустоту.