Хоть твой путь и долог, Свет нужно видеть даже в темноте. Когда ты посмотришь на свое отражение, Ты, наконец, поймешь, кто ты есть И, знаю, поблагодаришь за это Бога.
Алессия Кара
— У тебя значительные улучшения, — комментирует Дахен, просматривая файл. — Думаю, теперь будем видеться раз в две недели вместо ежедневных встреч. Правду говорят, что время летит незаметно, и надо ценить каждую секунду, ведь уже не будет возможности вернуться обратно. Это пугает. Еще пять месяцев назад Тэхен отсчитывал бесконечно долгие дни, чтобы покинуть этот мир, а теперь лелеет каждый прожитый час, стараясь насладиться моментом самого существования. Он больше не просыпается утром, позорно прячась под одеяло. Сейчас он просыпается с замирающим предвкушением от встречи с человеком, который его любит. Который хочет видеть, как он преображается. Матерь божья! Кто бы мог подумать? С Чонгуком они официально встречаются почти пять месяцев. Лучшие пять месяцев в жизни Тэхена. Безусловно, у него по-прежнему имеются проблемы, но Тэхен больше не даст им повлиять на себя, как было раньше. Чонгук уговорил его покрасить волосы в темный. Просто так, чтобы попробовать что-то новое. И с каждым разом Тэхен влюбляется не только в Чонгука, но и понемногу в самого себя. Он счастлив, что умеет играть на фортепиано, хотя раньше даже не заострял на этом внимания. Он восхищается своей индивидуальностью, той, что привлекает людей и вызывает всеобщий смех. Он благодарен жизни за то, что может сделать кого-то счастливым. Ему нравится думать, что именно из-за него Чонгук улыбается настолько ярко. За пять месяцев Тэхен понимает простую истину: негативно настроены далеко не все. Не все будут избивать его, запугивать, оскорблять. Но вместе с тем приходится принять и факт, что бывает так, когда родителям нет до тебя дела. Иногда Тэхен все еще вздрагивает, когда Чонгук касается его. Естественная реакция. Не потому, что сомневается, а потому, что оставшиеся от жестокого обращения глубокие раны не до конца успели затянуться. Чонгук ругается, злится, но упорно продолжает работать с ним над проблемами, избавляя от страхов один за другим. Тэхен никогда не сможет отблагодарить его за бесконечную веру и оказанную поддержу, за то, что Чонгук не оставил на произвол судьбы. Без него он был бы мертв, так и не вкусив сладость жизни. И по-хорошему Тэхена ничего больше не должно беспокоить, однако что-то все равно не дает покоя. Только непонятно что именно. Конечно, он жив, он счастлив, он с Чонгуком. Но ему до сих пор трудно с демонами, которые ползают в голове, как муравьи в муравейнике. Он устал бояться. На днях они с Чонгуком съехались, и сейчас, сидя в кресле, Тэхен задумчиво постукивает пальцами по чашке с остывшим чаем. Последние полчаса он думает о матери, которая, если все правильно, до сих пор в Тэгу. Мысли о ней кишат в голове роем. К чему бы? Она хоть и не сравнится с отцом, все же не заслуживает к себе такого внимания. Однако Тэхен не может отрицать, что скучает по матери. Он знает, что не должен, но ему так не хватает нежных, успокаивающих прикосновений ее пальцев, не хватает печенья, которое она пекла каждую неделю, не хватает объятий и поцелуев на ночь. Другая же его часть противится, пытаясь вычеркнуть из памяти людей, ломавших его на протяжении многих лет и исказивших представление о мире. Интересно, как жила мать последние пять лет с тех пор, как он ушел из дома? Она все еще в тюрьме? Она пыталась выбраться? Как долго ей осталось быть там? — Тэхен, — раздается рядом голос. Подняв взгляд, Тэхен натыкается на озадаченного Чонгука. — Что такое? — он делает глоток чая, отставляет чашку и льнет ближе, сильнее прижимаясь к теплому телу. Должно быть, Чонгук только проснулся. Черные волосы взлохмачены, длинная белая футболка слишком помята. Он утыкается Тэхену в шею, щекоча дыханием кожу, и устало бормочет: — Когда я проснулся, тебя не было рядом. Тэхен слабо смеется, взлохмачивая и без того растрепанные пряди на родной макушке. Они уже легли спать, когда он понял, что сна ни в одном глазу, поэтому пришлось ждать, пока Чонгук не заснет крепким сном. — Прости, — шепчет Тэхен, целуя Чонгука в висок. Тот на секунду замирает, а потом опускается в кресло, утягивая за собой. — Поделишься, что в твоей голове? — спрашивает Чонгук и, быстро чмокнув в губы, ловит его взгляд. Сейчас Чонгук такой невинный, совсем не напряженный, и, несмотря на то, что они и так находятся почти неотрывно друг к другу, все же находит способ быть ближе. — Ты снова делаешь это. Тэхен стонет. Какого черта он такой очевидный? — Что делаю? Чонгук пожимает плечами и зевает: — Ну, знаешь, когда твои брови сходятся вместе, это действительно мило, но я беспокоюсь, потому что делаешь ты это только тогда, когда серьезно думаешь о чем-то. Тэхен вспыхивает красным. Почему он всегда забывает, что может положиться на Чонгука? Он ведь открыт перед ним подобно книге. Их связь слишком сильная. Черт возьми, Тэхен никогда подумать не мог, что сможет почувствовать нечто подобное. — Да ничего важного, — отмахивается он между тем, но когда Чонгук кладет руку ему на бедро, успокаивающе сжимая, у него перехватывает дыхание. — Лучше даже не начинай отнекиваться, — приструнивает его Чонгук, сходу улавливающий, когда от него что-то скрывают. Тэхен вздыхает, отстраненно осматривая комнату. Он ведет себя глупо, и, следовательно, звучать будет так же. — Я… Ладно, Гук-и… Я не знаю, что делать, — произносит он, пряча глаза. — А подробнее? — Чонгук наклоняет голову, как обычно это делает Бруно, выпрашивая угощения. — Сначала пообещай не судить меня, пожалуйста, — умоляет Тэхен и вслушивается в их дыхание. Ему уже кажется, что он сказал что-то не так, но вскоре чувствует, как холодные пальцы обхватывают его за подбородок. Чонгук заглядывает ему в глаза с такой любовью, что Тэхен теряется. — Тэ, — начинает тот, прижимаясь к его лбу, — как будто мы не живем вместе, и ты меня не знаешь. Ты ведь прекрасно понимаешь, что я никогда не осужу тебя. Ни за что. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты делился своими мыслями со мной. Нет, Тэхен совершенно не заслуживает Чонгука. Что он сделал, что ему так повезло? Он утыкается лицом в чужую шею и немного успокаивается, ощущая нежные руки на плечах. — Я скучаю по ней, — стыдливо шепчет Тэхен, так тихо, что Чонгук почти пропускает это мимо ушей. А дальше тишина, во время которой по телу расползается неуверенность, а сомнения вгрызаются с молниеносной скоростью. Зачем он вообще сказал это вслух? Было нелегко рассказать о жестоком обращении в детстве, и вряд ли когда-нибудь будет, однако Чонгук выслушал, поддержал, не оставил. Да и в целом отличался от остальных. Так почему сейчас молчит? Тэхен сморозил что-то глупое? Когда по ощущениям проходит несколько минут, Тэхен хмурится: — Извини, я просто… Это глупо. Я возвращаюсь в постель, — поднимается он на ноги, но, почувствовав крепкие пальцы вокруг запястья, останавливается на месте. Чонгук возвращает его к себе на колени и обнимает, вдыхая запах корицы с ванилью. Чувствуя прижимающиеся к шее губы, Тэхен облегченно выдыхает. У него покалывают пальцы, и он позволяет себе расслабиться под прикосновениями. — Я еще не закончил, — Чонгук пробегает рукой по его спине. — Нетерпеливый какой. Тэхен закатывает глаза: — Тебе было что сказать, когда я впервые заговорил о матери. — Это другое! — возражает Чонгук. — Сейчас ты застал меня врасплох. Я не ожидал, что ты… чувствуешь что-то подобное. Она не заслуживает этого, котенок. — Знаю, что не заслуживает. Но да, ты прав, я дурак… — бормочет Тэхен, снова намереваясь встать, но Чонгук насильно возвращает его в объятия. — Прекрати, — настойчиво просит он, но не с угрозой или скрытым подтекстом, а с лаской, которая заставляет мозги поплыть. — Перестань пытаться сбежать от меня. — Да никогда в жизни, — обещает Тэхен. — Рад слышать, — улыбается Чонгук ему в затылок. — Но, серьезно, перестань убегать и позволь закончить. Тэхен покорно разворачивается, удобнее устраиваясь на коленях, и выжидающе смотрит. Чонгук притягивает его ближе и соприкасает их носы. — Перед тем, как ты грубо прервал меня, я хотел сказать, — произносит он, игнорируя закатанные глаза Тэхена, — что скучать по семье — абсолютно естественно. Большинство звонящих мне рассказывают о своей эмоциональной привязанности к любимому человеку. И эта привязанность может быть как нормальной, так и не особо. Тэхен пожимает плечами, глядя в пол: — Чувствую себя невероятным идиотом, Гук-и. — Почему же? — сильнее откинувшись на спинку кресла, спрашивает Чонгук и поглаживает бедра Тэхена. — Я не должен по ней скучать, — отвечает Тэхен, потирая веки. — Не должен, — заботливо соглашается Чонгук. — Но если все-таки скучаешь, это не делает тебя идиотом. Брови Тэхена любопытно подлетают. — Неужели? — Да. Она твоя мать, — напоминает Чонгук, беря лицо Тэхена в ладони. А должен ли Тэхен вообще считать их родителями? Ни мать, ни отец не должны ломать своих детей, как они сломали его. — Тебе дороги счастливые времена, проведенные с ней. Ты любишь ее как женщину, подарившую тебе жизнь, и это нормально, — добавляет Чонгук. Тэхен не знает, как Чонгуку удается заставить его чувствовать себя менее глупым. Большую часть времени Тэхен ненавидел себя, но Чонгук еще ни разу не сделал и малейшего намека на то, что может относиться к нему даже близко к тому, как Тэхен относился сам к себе. — Насколько странно прозвучит, если я скажу, что хочу увидеть ее? — робко спрашивает он. — Странно? Нет, может, несколько безумно и неожиданно… Но тем не менее я поддержу любое твое решение, — уверяет Чонгук. — Безумно? Хочешь сказать, я сошел с ума? Я просто хочу избавиться от… — Тэ, помнишь, через что тебе пришлось пройти? — спрашивает Чонгук и обнимает крепче. — Она не совсем та, кто может помочь тебе. Тэхен знает, что не поехал головой. Даже Чонгук сказал, что нормально — скучать по семье. Да, из-за нее будущее Тэхена пошло по наклонной, но он не считает себя сумасшедшим потому, что просто хочет увидеть их, чтобы окончательно вычеркнуть из жизни. — Возможно, это действительно поможет мне. Ну, встреча с ними, — произносит Тэхен. Он не знает, почему внезапно захотел посмотреть в глаза отцу, но точно знает, что ему это необходимо. Возможно, Дахен был прав. Может, это поможет взглянуть в лицо прошлому и окончательно прогнать демонов. — Подожди. С ними? — Да, с ними, — резко отзывается Тэхен. — Разве это проблема? Чонгук захлопывает рот, так ничего и не сказав. Тэхен никогда раньше не говорил с ним таким тоном. Теперь он ясно показал, насколько разговор о матери воспринимается им в штыки. Кажется, он задел Чонгука. А ведь тот просто пытается обезопасить его. Но Тэхену необходимо какое-то логическое завершение. Что-то, что поставит точку во всей этой истории. Чонгук всматривается в него долгим взглядом, а потом впутывает руку в волосы. Ища ответы в глазах друг друга, они сидят в полной тишине. — Хочешь увидеть отца с матерью? — не вытерпев, все-таки уточняет Чонгук, и Тэхен кивает. — Как я и сказал, твои идеи иногда безумны, но это то, что мне нравится в тебе, — шепчет Чонгук. — Мне нравится, что ты так волнуешься и заботишься о людях, мне нравится, что ты хочешь стать лучше… И я понимаю, что ты все еще любишь своих родителей, несмотря ни на что. Хочешь кое-что расскажу? Тэхен снова кивает и опускает голову Чонгуку на плечо. Сзади на диван запрыгивает Бруно в поисках удобного места для сна. — Когда моя мать ушла из семьи, я был опустошен и чувствовал себя брошенным, — произносит он. Тэхен хмурит лоб. Чонгук редко говорит о семье. — Это продолжалось до тех пор, пока я, наконец, не повзрослел и не позвонил ей, набравшись смелости. Она дала понять, что не хочет быть частью моей жизни, и тогда я решил, что мне не нужны люди, которым не нужен я. — Она потеряла прекрасного человека, — шепчет Тэхен, целуя Чонгука в щеку. Он хотел бы, чтобы и ему было легко, но почему-то все далеко не так. Он разбит, но, возможно, увидев мать хотя бы раз, это излечит его израненное сердце. — Чонгук-и, ты поможешь мне? — Тэхен чувствует теплые губы на затылке, воспринимая это за согласие. — Конечно. Что мне сделать? — Отвези меня в Тэгу. Хочу увидеть их обоих.***
Конечно же Чонгук отвозит Тэхена в Тэгу, хотя и не забывает лишний раз напомнить о том, что это плохо может сказаться на его здоровье. Тэгу. Южная Корея. Население два с половиной миллиона человек. Родной город Ким Тэхена. Здесь он вырос. Здесь научился кататься на велосипеде, встретил лучшего друга, впервые заплакал, подрался, научился говорить по-английски, и здесь же начались все его проблемы. Первые приступы паники, первая драка и воспоминания об ужасных травмирующих событиях, которые он старается забыть. Следующим утром они первым делом покупают билеты на поезд. Чонгук старается вести себя как ни в чем не бывало. Зато Тэхен уверен, что встреча пройдет не очень гладко, и все же ждет ее с замиранием сердца. Он хочет увидеть родителей. Людей, почти уничтожавших его. Особенно не в восторге Чонгук от встречи с отцом Тэхена. Мать еще полбеды, но отцу точно захочется разбить лицо. Однако ради Тэхена придется потерпеть. Рука об руку они пройдут и эту преграду. Тэгу оказывается не совсем таким, каким Тэхен покинул его пять лет назад. Сейчас здесь больше людей, и выглядит он намного лучше с новыми зданиями и посаженными деревьями. Тэхен действительно скучал по дому. Когда ему исполнилось семнадцать, он вместе с родителями Чимина сбежал в Пусан, спасаясь от ужасных издевательств, которым подвергался в «доме». Это было самое серьезное решение, которое ему пришлось принять в то время. В конце концов, он был всего лишь несовершеннолетним подростком. Отца отправили под следствие за несколько недель до того, как Чимин стал свидетелем его жестокого обращения с собственным сыном. И как только мистера Кима отправили за решетку, Тэхену, после дачи показаний, было разрешено покинуть Тэгу. Лишь через год после отъезда арестовали и мать. Не только за то, что была свидетельницей и скрыла это, но и за соучастие. Прошлой ночью Тэхен узнает, что оба родителя все еще находятся в одной тюрьме, а уже утром полупустой поезд везет их в нужном направлении. По приезде они решают недолго прогуляться. Все центральные улицы заполнены жителями и туристами. Просто рай для Чонгука. Доброе сердце и неуемное желание помогать другим делают свое дело, и он с удовольствием озирается по сторонам, выглядя при этом безумно довольным и счастливым. Ему невозможно не завидовать. Тэхен помнит точное месторасположение тюрьмы. Да и разве можно забыть события тех дней? Теперь он повзрослел, и планирует сделать то, чего всегда боялся. Сияющее в небе солнце светит прямо в глаза. Тэхен поворачивается к Чонгуку и хмурится. Одна его часть вопит, что лучше вернуться домой. Другая же настаивает на том, чтобы он не оглядывался и выполнял задуманное. — Тэхен, — тянет Чонгук, сдвигая солнцезащитные очки на голову. — Просто сделай глубокий вдох. У нас впереди целый день, и я никуда не уйду. Впереди целый день. Ты в порядке. Все хорошо. Они не смогут ранить тебя. Чонгук рядом. — Они не причинят тебе вреда, — уверяет Чонгук. Тэхен кивает и вдыхает полной грудью, как было велено. — На этот раз я здесь. И я сильный, верно? На этот раз он здесь… Неужели он действительно… — Собираешься показать, кто в доме хозяин, мачо? — усмехается Тэхен. — Да, — смеется Чонгук. — Признай, тебе это нравится! Комментарий остается проигнорирован. Тэхен мыслями где-то не совсем тут. Но действия свои он осознает. Скоро он встретится с родителями впервые за много лет. Как они выглядят? Все еще ненавидят его? Не сгнили в тюрьме? Тэхен толкает дверь в навевающее тоску здание и сжимает руку Чонгука. Атмосфера внутри жуткая. За стойкой находится лишь один охранник. В главном вестибюле тихо. Ни лишнего шума, ни людей. Мужчина отрывается от бумаг и скалится, вроде даже дружелюбно: — Чем могу помочь? В поисках ответа Тэхен смотрит на Чонгука. Кажется, что голос покидает его, и он не в состоянии вымолвить и слова. Можно скинуть все на стоящую в помещении прохладу, но зачем скрывать то, что дело в не оставляющей тревожности? К счастью, Чонгук знает его, как свои пять пальцев, поэтому, заметив волнение, берет инициативу на себя. — Доброе утро. Мы бы хотели навестить мистера и миссис Ким, — произносит он, подходя ближе к стойке. Охранник приподнимает бровь и выглядит при этом сбитым с толку. Как и Чонгук. Неужели он только что обозначил их двоих для свидания? Что ж, тем лучше. Подумаешь, постоит в сторонке, зато Тэхен под присмотром. — О, а вы впервые здесь? — отмечает мужчина, просматривая записи в компьютере. — Ваше имя? На этот раз уже Чонгук разворачивается к Тэхену и жестом указывает ответить. — К-ким Тэхен, — с дрожью в голосе отзывается тот. — Меня зовут Ким Тэхен. Охранник отрывается от компьютера и смотрит ему прямо в глаза. — Так ты приходишься им сыном? — спрашивает он, и когда Тэхен кивает, тяжело вздыхает. Возможно, он помнит его, как свидетеля с последнего слушания, однако Тэхен уверен, что это новый охранник, и прежде они не встречались. — Хм, хорошо. Тогда поступим следующим образом, — объясняет мужчина, читая досье родителей, — сначала увидишься с матерью, нормально? Тэхен закусывает губу. — А потом с моим… э-э… — Да, потом сможешь встретиться с мистером Кимом, — заканчивает за него добряк, заметив заминку. Почему именно такой порядок? Чонгук в это время незаметно выводит сердце на его ладони. С Чонгуком будет легче, не так ли? Охранник поднимается с насиженного места и просит следовать за ним. Первую дверь он открывает по ошибке, за что тут же извиняется. В нужном коридоре шумно. Пройдя чуть дальше, появляются тюремные камеры с заключенными за железными прутьями. Повсюду раздаются крики и вопли. Можно конечно посочувствовать им, но они не заслуживают — все в этом мире получают по заслугам. Чонгук крепче стискивает ладонь Тэхена, заметив, как агрессивный мужчина толкает в стену сокамерника, отозвавшегося громким болезненным стоном. Ему никогда раньше не доводилось видеть подобное. Он мысленно просит, чтобы звонящие в центр люди не оказались в таком месте. Они проходят еще через одну дверь, прежде чем оказываются в более тихом помещении. Здесь также имеется несколько камер, но уже с гораздо более спокойными заключенными. Оказавшись в отдаленном углу, мужчина выдвигает два стула: — Подождите несколько секунд. Я приведу миссис Ким. Тэхен кивает и провожает охранника взглядом. — Ты в порядке? — интересуется Чонгук, осматриваясь по сторонам. Одни заключенные разговаривают друг с другом, другие выглядят так, будто размышляют о чем-то пространном. — Спроси об этом, когда она уйдет, — Тэхен сейчас ни в чем не уверен. Внезапный щелчок двери вырывает его из мыслей. Впереди охранника идет худощавая женщина с растерянным выражением лица. На руках у нее следы ожогов и порезов, волосы собраны в неряшливый пучок, зато оранжевый комбинезон аккуратно выглажен. Тэхен подскакивает, когда она наконец-то замечает его. Их глаза встречаются. Что-то щелкает у него в голове. Воздуха не хватает. Она здесь. Женщина даже не скрывает шок, удивление и слезы в глазах. Не может поверить, кто сейчас перед ней. Прошло пять лет, а их воссоединение состоялось в тюрьме. Охранник толкает ее на стул и уходит, оставляя их наедине. Миссис Ким взволнованно играет наручниками и смотрит на Тэхена. — Т-Тэ? — недоверчиво шепчет она, а Тэхен уже чувствует, как к горлу подступают слезы. Он подмечает все детали в ее внешности. Старые раны зажили, и хотя синяки под глазами так и остались, выглядит она намного лучше, чем в последнюю встречу. — Привет… — робко здоровается он. — Т-ты здесь? — неверяще произносит она. — Я здесь. У него не дрожит голос, не заикается. Тэхен рад, что решился увидеться с ней. Остается надеяться, что встреча с отцом пройдет еще лучше. Он пришел за ответами. — Я так счастлива… — потрясенно отвечает она, и слезы текут по ее щекам. — Я так скучала по тебе… Кто… Кто этот парень? Он очень милый. Тэхен хочет заорать «он мой», но сдерживается в последний момент. — Чон Чонгук, — представляется тот. — Я… — Мой парень, — заканчивает за него Тэхен, благодарный, что Чонгук не сказал ничего без его разрешения. Глаза женщины расширяются от удивления: — Парень? — Да, он мой парень, — повторяет неловко Тэхен, и мать счастливо улыбается. — Я так горжусь тобой, дорогой. — Спасибо, — однако самого Тэхена не устраивает этот разговор. Он не видел ее несколько лет, и раньше она явно была на грани безумия, раз не бросила изменявшего ей мужа. Эта женщина причинила ему боль и позволила отцу делать то же самое. А теперь она смеет говорить о какой-то гордости? — Ну… — Ты серьезно? — внезапно спрашивает Тэхен. Женщина отрывает взгляд от колен, вздрогнув от несвойственного сыну резкого тона. — Серьезно… — Нет. Ты серьезно, мама? Или издеваешься? Ты не видела меня пять лет. И в последний раз ты ударила меня ногой в живот за то, что я опоздал, а теперь говоришь, что гордишься мной? Делаешь вид, будто тебе не все равно? — почти шипит он. — Мне не все равно… — Тогда почему? — жалобно спрашивает Тэхен. — Если все, как ты говоришь, то почему? — Дорог… — у нее ошеломленное, нечитаемое выражение лица. — Нет, это не так работает. Я здесь, потому что хочу знать, какого черта ты решила, что это нормально — причинить мне боль и оставить с ним? — Тэхен… — Отвечай мне! — кричит он и хлопает по столу ладонью, чем привлекает внимание оставшихся охранников, кидающих на них подозрительные взгляды. Но есть и те, кто не обращает внимания. Чонгук успокаивающе поглаживает его руку. Понятно, что он не планировал взрываться, но, как это обычно бывает, ярость накрывает волной и без спроса. — Я не знаю, — честно полуотвечает-полустонет женщина и закрывает уши. Тэхен разочарованно качает головой: — Ты бездействовала, и это была твоя первая ошибка. Мать должна заботиться о своем ребенке, должна воспитывать его! Мать должна целовать своего ребенка на ночь, должна защищать его, и, самое главное, она должна любить своего ребенка! Почему ты не была такой? Поначалу у тебя вроде получалось. Вся краска сходит с лица женщины. Она не знает, что ответить. Только виновато продолжает смотреть исподлобья. Что говорить? Что делать? И Тэхен впервые в жизни понимает: он не хочет называть эту женщину матерью. Пусть идет к черту. Он встает с места и кидает: — Не знаю, чем я думал. — Тэ… — Думал, что мне нужны ответы от тебя. Думал, ты поможешь мне понять, почему считала нормальным убить единственного сына, оставшись с этим ублюдком. Ты невыносима. Ты такая же, как и он, — выплевывает Тэхен со злостью. На какое-то время их охватывает молчание, которое разбавляется прерывистым дыханием женщины и его собственным, только тяжелым. — Я знаю, — бормочет она одними губами. — Что? — Тэхен… Не передать словами, как сильно я сожалею о случившемся. На этот раз Тэхен выслушивает ее. Что еще она скажет, что смогло бы улучшить и без того паршивую ситуацию? — Я любила твоего отца всем сердцем, позволяла манипулировать мной, слушала его и выполняла все приказы. Но ты… Ты мой мальчик… Ты должен понять. — Был твоим. — И остаешься, — поправляет она. — Ты мой мальчик. Всегда им был. Я признаю, что ужасно обращалась с тобой. Превратила твою жизнь в ад, хотя должна была спасать. Но просто знай, я расплачиваюсь за то, что сделала. И я заслуживаю каждого наказания. Тэхен молчит. Не знает, что сказать. Он может простить ее, но не может забыть всего, через что пришлось пройти. — Я действительно люблю тебя и понимаю… Понимаю, что натворила, — признается женщина. — И я правда сожалею. — Я хочу простить тебя. Может быть, однажды у меня получится, но я никогда не забуду, что ты не справилась с отведенной тебе ролью. Ты не достойна такого родного и теплого слова «мама». Извини, мама, — с нажимом произносит Тэхен последнее слово, наблюдая, как женщина яростно трет веки. — Понимаю, — хрипит она, шмыгнув носом. — Тэ, уходи отсюда, хорошо? Тебе не следовало приезжать. Ты должен жить лучшей жизнью. Жизнью, которую я не дала тебе. — А что насчет тебя? — Тэхен не хочет признавать, но чувства к матери все еще живы. Отчаянно хочется узнать ее настоящую, возможно, попробовать начать все сначала, только без мужчины, по ошибке названного отцом. Но на это потребуется время, которого ей не следует давать. Нет. А вдруг это время поможет вернуть хотя бы часть утерянного? Тэхен мечется от одной мысли к другой, так и не находя ответа. Миссис Ким печально смотрит на него: — Я вижу, что твое сердце наполнено добротой… Но все же у меня нет права общаться с тобой, Тэхен. Если хочешь, ты всегда можешь позвонить, но, умоляю, не приезжай. Лучше уделяй время себе. Береги свою жизнь. Не позволяй этому ублюдку разрушить ее, как он пытался все эти годы. — Не позволю… Только дай мне время, хорошо? — Тэхен встает и поворачивает голову к Чонгуку. — Пожалуйста, позаботься о нем, — с новой силой всхлипывает женщина. — Что я и делаю, — жестко отвечает Чонгук без единого намека на доброжелательный тон. Дернув его за рукав, Тэхен указывает на выход, чувствуя, как миссис Ким провожает их глазами, полными слез. — Прощай, — мягко отвязывается он. — Прощай, Тэхен. Сзади раздается плач. Но Тэхен одергивает себя, запрещая оборачиваться. Чонгук рядом, и это помогает. Сердце рвется из грудной клетки, а кожу лижет ярый огонь. Ощущение такое, словно тело готово взорваться от странного чувства свободы. Тэхена полностью уносит в новые эмоции, поэтому, когда Чонгук дотрагивается до его пальцев, поравнявшись, он чуть не подпрыгивает на месте. — Чонгук-и, — выдыхает Тэхен тут же. — Я в каком-то непонятном состоянии. Знаешь, как будто в ударе. Чонгук смеется и обнимает его за талию: — Тэхен, я горжусь тобой до невозможности. Это было удивительно. Ты действительно смог! Смог побороть себя и встретиться с еще одним ужасным воспоминанием из прошлого. — Ты что, шутишь? Я так рад, что она пошла мне навстречу… В моей груди словно что-то взорвется сейчас, и кажется, будто я вот-вот взлечу. Чувствую… Чувствую себя почти… Свободным, — недоумевающе, но радостно поясняет Тэхен и целуя Чонгука в щеку. — Спасибо. Тот проводит по его подбородку и прикасается губами ко лбу. Но свобода длится недолго — ему все еще необходимо встретиться с отцом. — Вы готовы увидеть мистера Кима? — громко спрашивает охранник, звеня ключами. Чонгук пробегается взглядом по Тэхену — нет, еще рано, — и отрицательно качает головой: — Дайте нам минуту, пожалуйста. Мужчина кивает и отвлекается на других охранников. — Если честно, то я чертовски напуган, — шепчет Тэхен. — Да, знаю, — отвечает Чонгук, играясь с темными волосами. Когда Тэхену снятся кошмары, то только таким способом удается отвлечь его. — Я… я… — Тэ, — шепчет Чонгук, обхватив Тэхена за щеки. — Я здесь. Он в наручниках и не тронет тебя пальцем. Обещаю. Согласно промычав в ответ, Тэхен берет запястье Чонгука. Собравшись наконец с духом, он дает знак охраннику. Все. Он готов увидеться с человеком, отнявшим у него счастье в подростковом возрасте. Он должен увидеть, как его херов родитель страдает в этой убогой дыре. Тэхен уже предвкушает то чувство победы, когда именно он выйдет отсюда, а не отец. Один шаг. Лишь один шаг отделяет Тэхена от новой жизни. Охранник ведет их в кабинет для допросов — так появится полный доступ к монстру, с которым связана куча воспоминаний. Тэхен опускается на черный стул и глубоко втягивает носом воздух. Он готов. Точно готов. Ему через многое пришлось пройти, чтобы оказаться тут. Он годами боролся за жизнь с самим собой. Страдал от демонов, которые когда-то были загнаны глубоко в сердце. Тэхен прошел путь от сломленного мальчика, плачущего от щелчка двери и вздрагивающего от прикосновения руки к плечу, до юноши, решившего похоронить удушающие страхи и преобразовать их. В этом финале он не станет жертвой. Очередной глубокий вдох. Звук открывающейся двери. Массирующий плечи Чонгук. Тэхен поднимает взгляд и видит перед собой совершенно иное лицо, отличающееся от того, что было много лет назад. Шрамы расчерчивают щеки и подбородок, тело усыпано вытатуированными цифрами и какими-то черепами. В глазах нет уверенности, как когда-то, нет доминирования. Теперь перед Тэхеном жалкая сука — униженная и подчиненная, с надетыми на запястья наручниками. Мужчине запрещено прикасаться к кому-либо и тем более причинять вред. Тэхена так и подмывает коварно усмехнуться. Скрестив руки, он осматривает грузное туловище. — Кто такой? — дерзко спрашивает мистер Ким. — Твой сын, — выплевывает Тэхен, и в глазах отца вспыхивает неподдельный интерес. От мужчины исходит удивление вперемешку с напряженным волнением, ведь тот, кого он так сильно пытался сломать, жив и свободен. И сидит напротив. — Думал, что ты уже покончил с собой, — ухмыляется мистер Ким. Тэхен даже не вздрагивает. Слова не откликаются больше болью. Зато Чонгук, услышав комментарий, с силой сжимает его плечи. — Не угадал. Я цвету и пахну, — отвечает Тэхен, незаметно теребя пальцы. — Извини, что разочаровал. Мужчина кивает с мрачной усмешкой на лице. — Не нужно извиняться. Разве это не то, что говорила твоя мама? Что-то о том, что ты полнейшее разочарование… Тэхен улыбается: — Ага, и теперь вы оба в тюрьме. Мистер Ким приподнимает бровь. — Посмотри на себя, — тянет он издевательски, разводя руки. — Я впечатлен! Ты возразил мне только что! Впервые. Ну надо же! А раньше все молчал в тряпочку. — Времена меняются. — Скорее, я просто в наручниках, — вызывающе отзывается мужчина, подмигивая Чонгуку. Тэхен чувствует, как рука покидает его плечи, и не может не улыбнуться: Чонгук слишком за него переживает. Как же он обожает этого парня! — Ты теперь гомик? — демонстративно зевнув, устало спрашивает отец. — Эх, все-таки где-то я облажался. — Я бы не говорил такого на Вашем месте, — предупреждает Чонгук, и неожиданно Тэхен думает, что его парень очень… сексуальный. Стоит, защищает, заступается за него. Вау! Тэхен, соберись! Не время и не место. — Да неужели? — вновь сквозит вызов в голосе. Стоящий неподалеку охранник предупреждающе пинает стул с развалившимся на нем старшим Кимом, и Тэхен, отвернувшись от разъяренного Чонгука, смотрит на отца. — Не хочешь узнать, почему я здесь? — вздыхает он, пока Чонгук устремляется к двери от греха подальше. — Просвети меня. Уже несколько лет у меня не было посетителей. Так и есть: членам семьи можно было видеться с ним, и технически Тэхен был единственным, кто имел право и в принципе мог изъявить желание прийти на свидание. — Мне захотелось посмотреть, как ты чахнешь в этом месте, — объясняет Тэхен. — А еще я пришел сказать, что ты не добился своего. — Что это значит? — усмехается мужчина, звуча несколько взбудоражено. — Ты не сломил меня. Возможно, ты бил меня, возможно, ты вселил в меня страх, возможно, ты полностью вырвал часть моей души, но я все еще здесь. Ты проиграл. — И что? — смеется мистер Ким и хрустит пальцами. — А то, что я в выигрыше. Не ты, — пожимает плечами Тэхен, с удовольствием наблюдая, как на лице напротив проступает замешательство. — Если ты все тот же жалкий человек, каким я тебя знаю, — продолжает он и встает, нависая над столом, — то очевидно, что случившееся тебя задело. В этой дыре ты будто кролик перед удавами. А я свободен! Я жив! Я счастлив, понимаешь? И ты даже пальцем не можешь тронуть меня или как-то повлиять на это. — Хочешь сказать… — мистер Ким тоже пытается встать, но ему не дают наручники и дополнительная охрана. — Не хочу. Я уже говорю: у тебя даже руки связаны, — рявкает Тэхен. — Похоже, тебе достается тут, — он указывает на шрамы, оставленные заключенными. — Ты ничего не знаешь! Ты все еще мой сын! — слабо возражает мужчина в ответ, брякая наручниками в тщетной попытке избавиться. — Я до сих пор считаюсь твоим опекуном! Я имею власть над тобой! Снисходительно хмыкнув, Тэхен выпрямляется. — Получай удовольствие, гния здесь под чужим контролем, пока я буду наслаждаться жизнью, которую ты незаконно пытался отнять у меня. Эти слова словно красный цвет для мужчины. — Вернись обратно! — Отец, я больше не принадлежу тебе. Никогда не принадлежал. И как жаль, что ты до сих пор не понял это, — шепотом припечатывает Тэхен, и, вцепившись в Чонгука, выходит за дверь. Единственное, что он слышит, — крики отца, а в мыслях уже черным по белому выводится название новой главы в его жизни. Тэхен перелистывает страницу.***
18 февраля 2019 г.
В тот день жизнь Тэхена изменилась кардинально. После встречи с родителями Тэхена, они с Чонгуком отправились домой следующей ночью. Тэхен больше не испытывал страха при одном только упоминании о человеке, который неправомерно лишил его нормальной жизни. Мужчина, по ошибке названный отцом, не имел никакого права издеваться над ним, внушая страх и ненависть к миру. С матерью они расстались на более-менее позитивной ноте, условившись о призрачно стабильных отношениях, но им никогда не вернуться к тому, что было раньше. Тэхен звонил ей каждый месяц. Постепенно ежемесячные звонки превратились в еженедельные. Тэхен нашел себя, потому что встретил того, кто помог ему преодолеть трудности. Где бы он был без поддержки и неуемной энергии Чонгука? Прыгнул бы он с балкона той ночью? Чувствовал бы себя до сих пор потерянным в этом мире? Помирился бы с Чимином? Получил бы шанс сразиться со своими демонами? Разрешил бы оказать себе помощь? Чонгук спас ему жизнь. Спас его. Взял переломанную обстоятельствами душу и направил к новому началу. Жирная точка. Настал черед платить за услугу. — Тэ! — доносятся снаружи два громких, воедино сплетенных голоса. Тэхен перестает жевать и, посмотрев в нужном направлении, натыкается на возбужденно машущих Чонгука с Чимином. Идиоты. — Мои зайчики, — вместо этого произносит он, откладывая недоеденный бутерброд и поворачиваясь, чтобы поприветствовать самых значимых людей в своей жизни. — Чонгук, Чимин, не знал, что вы освободитесь так рано. — По идее, я еще не закончил, — пожав плечами, Чимин разворачивается к Чонгуку. — Сегодня особый случай, — подмигивает тот. — У Хосока день рождения, и он приглашает на ужин. Тэхен резко распахивает глаза. — Черт, я забыл. Почему ты не напомнил мне? Бедный Хосок. Они стали безумно близки, а Тэхен все равно забыл о таком знаменательном дне. Хотя, судя по всему, не только он. — Не моя вина! Но я забыл купить подарок, поэтому подумал, что лучше будет подождать тебя, раз уж ты скоро закончишь, — объясняет Чонгук со сдержанной улыбкой и опускается в кресло. — И звание «Друзья года» достается Намджуну с Юнги, — усмехается Чимин. — Я думал, твой парень все знает. — Он слегка подрастерял энциклопедический подход, — поддразнивает Тэхен, и Чонгук корчит лицо, прищуривая глаза. — Ты еще ответишь за эти слова, — обещает он. — Ничего я не терял. Тэхен знает, что прав, но совсем не винит Чонгука. По правде говоря, из всех шестерых Чимин с Чонгуком самые загруженные. Чимин преподает балет и искусство в центральном театре, а Чонгук устроился психологом, и уже выдвинут на престижную награду за свою работу и помощь людям. — Кстати, как тебе на новом месте? — спрашивает Чонгук, осматриваясь и останавливая взгляд на их совместной фотографии, прикрепленной к стене. — Вижу, моя кабинка мало изменилась. Тэхен ярко улыбается: — Благодаря тебе все идет отлично. — Сколько человек уже спас сегодня? — с любопытством интересуется Чимин. Тэхен не успевает ответить — их прерывает пронзительная трель. — Думаю, будет правильнее говорить общую сумму, — успевает кинуть он, прежде чем, крутанувшись на стуле, отвечает на телефонный звонок. — Давай, долг зовет, — вставляет Чонгук, отпивая латте. Тэхен цокает языком. Сердце трепещет, когда он нажимает на кнопку и ждет сигнала о соединении. Когда-то однажды он был тем самым парнем на другом конце телефона, умоляющим, чтобы его выслушали и услышали. Когда-то он не верил ни в себя, ни во что другое. Было невыносимо сложно собрать все воедино. Но ему удалось. И теперь он здесь, чтобы помогать другим, давать надежду и поддерживать. Впереди только самое лучшее. Дорога трудная и не всегда солнечная, но после самых темных времен свет всегда намного ярче. Нужно только продолжать бороться, идти, невзирая на бессчетное количество слез и ушедших людей. Быть живым — величайший дар. Тэхен наконец-то понял это. Теперь жизнь для него ценнее всего остального. Когда в трубке раздается щелчок, он смело проговаривает: — Телефон «Линии жизни». Меня зовут Ким Тэхен. Чем я могу Вам помочь?