Ищу друга на конец света

      Морган запрыгивает на Харли, повиснув на нем, как обезьянка, и зарывшись носом ему в шею.       – Хэй, большой братишка.       Питера она просто обнимает и целует в щеку. Питер без обиды, но с некоторым удивлением спрашивает, почему младшая Старк не приветствует и его так же. Морган уже большая, почти взрослая девушка пятнадцати лет, и поскольку чувства ее давно остыли, она пожимает плечами и говорит       – Потому что раньше я жутко смущалась быть с тобой чересчур тактильной, потому что ты мне нравился...       В ответ на непонимающий взгляд Питера она добавляет       – Ну нравился–нравился. В романтическом плане.       – Ааа.       Смущение все-таки накрывает и Питера, и его названную сестру, когда Харли решает чуть-чуть разрядить обстановку.       – Да ладно тебе, Магуна, не тебе одной нравился-нравился, – показывает он воздушные кавычки, – 18 летний Питер Паркер.       Морган приобнимает Харли за талию.       – Ооо Харлс, из-за Питти был твой первый кризис гендерной сексуальной идентичности.       – Нет, это было раньше, но он его усугубил.       Питер в полном шоке.       – Не переживай, Питер, мы повзрослели с тех пор, – легко говорит Морган, как будто влюбленность в Питера – это какая-нибудь корь, которой можно переболеть в детстве, выработав иммунитет.       – В любом случае, мне нужна ваша помощь, мальчики... Я не знаю, может чертов апокалипсис так на меня влияет, или я перечитала "Благие знамения" Геймана и Пратчетта, а может я переслушала Билли Эйлиш, но разве если на дворе конец света – не стоит быть с теми, кого ты любишь и быть искренними с ними?       – Что ты имеешь в виду? Ты хочешь кого-то увидеть? Пеп в порядке? А Роуди?       – Да, конечно, Питер, они в порядке. Дело не в них... Я... ну, в общем...       – Ты влюбилась, – догадался Харли, вспомнив песню, которую ему скидывала Морган*.                     – Где Харлс? – спрашивает Питер, вышедший на крылечко с чашкой утреннего кофе, в растянутой футболке и с "гнездом” на голове.       – С папой разговаривает, – спокойно отвечает Морган.       Питер от сюрреалистичности фразы давится кофе, чуть не выплюнув его на футболку.       – В смысле?       Она забирает кружку из его рук и ставит на перила, затем берет его за руку и ведет за собой.       Морган осторожно ступает по траве голыми ступнями.       Они тихо крадутся в алее до озера, где располагается могила Тони Старка, и Питер видит, что Морган имеет в виду. Харли сидит, скрестив ноги, напротив могилы Тони, и разговаривает, обращаясь к надгробному камню. Суперслух Питера позволяет разобрать часть слов друга.       – Видел бы ты ее лицо, когда она говорила, что влюблена! Сама решимость! И непонятно куда подевался в ней твой фирменный сарказм. Думал, она всю жизнь будет маленьким сорванцом с набором папиных отверток в рюкзаке. А теперь – совсем большая. Ей богу, тебе еще повезло, что тебя не хватит удар от всех этих отцовских чувств. Это меня теперь накрывает паника: а что если он окажется подонком... ну ладно, не подонком, Магуна – умная и у нее хороший вкус. Но вдруг он не будет ее достоин? Твоя дочь – тот еще Мьелнир. Или вдруг этот парень ее обидит? И ведь отказывать я ей совершенно не умею. Уже поговорил с Пеп, и она разрешила свозить Морган к этому ее возлюбленному. Не волнуйся, мы с Питти все время будем с ней рядом. Да… насчет Питера… Очень хочу чтобы он не совсем расклеился из-за этой его Лиз... Хорошо хоть, у него есть наука... Его новый сплав – просто огонь. Это гениальное решение, броня прочнее на 30%, на этом материале гораздо легче реализовать ту стеллс-технологию, которую я предлагал тебе еще 12-летним пацаном. В общем, Механик, если опустить частности, то в целом мы в порядке.                     Питеру становится немного неловко, что он подслушивает. Он спрашивает Морган, пока они идут к дому:       – Давно Харли так делает?       – С того момента, как начал жить с нами. Пока учился в колледже, он это делал, когда возвращался на каникулы. Это наш ритуал. Ты не знал?       – Нет. Наверное я... чувствовал такую вину за смерть Тони, что я просто боялся это замечать.       – Питти, не надо. Уверена, наш папа этого не хотел бы. Он очень любил нас троих, и хотел, чтобы вы с Харли вернулись.Я знаю, он сам мне говорил.       "Наш папа". Она говорит это так уверенно, помещая под этот общий зонтик с надписью "Наш папа" всех троих. У Питера слезы стоят в глазах от слов Морган.Он неловко смахивает их с глаз, когда видит Пеппер на крыльце.       – Милый... – крепко обнимает его Пеппер.       Когда они остаются наедине, Пеппер аккуратно говорит с ним, словно он какая-то фарфоровая статуэтка, которая может разбиться даже от малейших вибраций звука.       – Питер, милый, мы с Мэй так переживали за тебя все эти одиннадцать лет. Ты так собран всегда, словно ты взвалил на себя слишком большую ношу после смерти Тони, и боишься не оправдать ожиданий. Ты как будто вмерз в костюм айрон-спайдера в холодных глубинах космоса, и живешь, затаив дыхание все это время, – миссис Старк поправляет его растрепавшиеся волосы. – Ты был таким жизнерадостным до этого, ты был солнечный мальчик. Уверена, Тони, не хотел бы, чтобы ты винил себя. Он хотел, чтобы у вас, Морган, тебя и Харли, была радостная беззаботная юность и молодость. Иначе он бы не сделал того, что сделал.       Он крепко обнимает ее, слыша как она шепчет ему на ухо       – Не дави на себя так сильно. Все так любят тебя, разреши этой любви хоть немного просочиться сквозь этот панцирь.                     Питер сам не понимает, почему он решается на это. Он понимает, что то, что лежит под надгробным камнем – не есть его наставник, точно так же, как им не являлся дуговой реактор, уплывающий в венке из белых цветов по реке. Оставшиеся от Тони голографические записи тоже не есть он. И дежурные фразы "он сейчас в лучшем мире" ничего не доказывают, впрочем как и не успокаивают. Но то, чему он доверяет, это той спокойной нежности, с которой Морган говорит об отце, без горечи утраты. Он верит той радостной улыбке и бурной жестикуляции, с которой Харли разговаривает с надгробием их умершего ментора. Может, стоит попробовать?       – Не знаю с чего начать, мистер Старк... Тони... пап... Я так дико зол, и при этом даже не знаю, на кого именно злюсь. Злюсь на чертов мир, за который ты умер, и все зря! Потому что этот долбанный астероид, и мы поздно среагировали, и Кэрол – нет. И сколько бы ни было у Земли героев, одного единственного, который создавал невероятные решения – не достает.       На себя: за то, что моя жизнь – одно сплошное разочарование, я не спас ни тебя, ни, в конечном итоге, Землю! Моя любовная жизнь – это даже не полная катастрофа, это унылый пейзаж. Работа, ха!До твоих гениальных разработок мне далеко. Ну посуди сам, где ты – с твоими футуристическими проектами, и я – с моими мелкими апгрейдами твоих прорывов?!       На тебя я тоже злюсь! За то, что ты пожертвовал собой ради всех, и тебя теперь больше нет в этой вселенной. За то, что ты не был на нашем вручении дипломов. Видел бы ты довольную морду Харли. Мне кажется, он до сих пор считает себя круче меня из-за диплома MIT. Хотя кому я говорю, ты же сам выпускник Массачусетского! Ты не видел, как Морган получила свой первый приз на научно-технологической ярмарке, какое крутое у нее было платье с кедами на балу в школе, не ходил с нами на концерт в честь 55-летнего юбилея AC/DC. Морган затащилась, но по-моему Харли был прав – LedZep все-таки круче. И да, я теперь не такой музыкальный лох, как раньше, благодаря этим двоим. Хотя теперь я знаю, что хоть ты и не видел всего этого, Харли с Морги-Порги тебе наверняка все рассказали. Рассказали, как он в первый раз пошёл на свидание с парнем, рассказали, какая Мэй была красивая, когда шла к абсолютно счастливому Хэппи по проходу в церкви. А еще мы доработали твою технологию протезов, и нам удалось реконструировать позвоночник Роуди. Он теперь глава Мстителей. Тони, я так скучаю по тебе... Просто безумно. И мне некому рассказать, как меня раздавило понимание того, что я проебал несколько лет своей жизни, на девушку, которую, кажется, даже не любил. Как ты понял, что Пеп – это то, что надо? Что это всегда была она? Блин, так глупо... Ведь мог бы говорить с тобой о чем-то крутом, о том, как мы с Вандой и Стивеном немного поколдовали над М.О.Р.Г. (B.A.R.F.), о том, что Кинер спелся с Шури и они сделали очередной марк-симбиоз костюма Пантеры и Железного человека – получилось круто! А я тебе про отношения рассказываю. Хотя для чего еще нужны отцы?!                     Они стоят у автомобиля Кинера. Харли и Морган обнимаются, и Паркер своим паучьим слухом слышит, что он шепчет дочери Тони на ухо.       – Все будет хорошо, Магуна (так она позволяла звать себя только Тони и Харли). Искренность – наш последний рубеж, и в его пределах мы совершенно свободны**...       Какие слова.У Питера ком в горле встает, у Морган глаза на мокром месте. Кинер как будто знает, как привести ее в чувство, и переходит на ворчливо-шутливый тон, намеренно усиливая свой южный акцент: “Предупреди парня, что если он не будет вести себя как джентльмен, он узнает, что такое мое южное очарование”.       Морган смеется и ударяет Кинера кулачком в плечо. Питер нежно берет ее за руку.       – Ты волшебница Моргана из рода лордов-хранителей Севера – Старков, - Морган улыбается. – У парня просто нет шансов.                     Харли сам не замечает, как сжимает руку Питера и напряженно вглядывается в тоненькую фигурку Морган. Пит слышит, как бешено стучит сердце Харли, и как ходят желваки. Кажется, если этот мальчишка разобьет Морган сердце, сердце Харлса тоже расколется. Питер успокаивающее перехватывает ладонь друга, пожимает ее и говорит: "Не волнуйся! Все будет хорошо. Главное – что мы рядом с ней". Питер видит, как лицо парнишки Морган озаряет улыбка от ее слов, он осторожно поднимает руку и убирает прядь волос ей за ухо. Питер вспоминает, как в юности тебя потряхивает, когда ты влюблен. Как ты ощущаешь каждое микродвижение рук, когда костяшки касаются костяшек, когда Вы идете рядом, почти соприкасаясь,как одно прикосновение к шее при поцелуе дает такую тонну ощущений, как будто до этого ты был в камере сенсорной депривации. "Кажется, он ее сейчас поцелует", – выдыхает он еле слышно, на что Харли меланхолично отвечает: "Наша девочка уже совсем большая". Питер слышит своим супер-слухом как сердце Харли наконец-то отпускает.