Ангина

Ставрогин прекрасно знал где живёт Верховенский, так как Пётр Степанович не раз приглашал его на чашку чая после длительной прогулки. Квартира молодого человека была однокомнатной, но очень тёплой и уютной. Обои были нежно - персикового цвета, потолок белый, но его украшала узорчатая люстра. В комнате было одно единственное окно, занавешенное лёгкой тюлью. Стол стоял рядом. На нем была куча каких-то документов, тетрадей, папок. Несмотря на то, что на столе не было свободного места он смотрелся очень аккуратно. По левую сторону от окна и стола стояла кровать, покрытая пастельно - зелёным одеялом, а вот с правой стороны стоял достаточно огромный шкаф тёмно - дубового цвета. Он был настолько высоким, что даже если бы Верховенский встал на самый высокий табурет в доме, он бы все равно не смог бы дотянуться до самой верхушки. Рядом со шкафом стояло кресло, точно такого же цвета как и покрывало на кровати. Если бы Ставрогина попросили описать комнату Петра, он бы абсолютно точно ассоциировал её с чем - то летним и солнечным. Именно так запомнил это Николай. Верховенский снимал квартиру у достаточно пожилой, но забавной бабушки. В первый раз, когда Пётр привёл Ставрогина на чашку чая, в коридоре их встретила женщина лет 60 - 70, одета была в спенсер* с юбкой, волосы аккуратно прибранны за чепчик. Увидев двух мужчин она расплылась в тёплой улыбке и начала обнимать и первого, и второго. Николай мягко говоря был в шоке, что женщина не зная Ставрогина, обнимала его и лелеяла как дитя. После тёплого приветствия она подхватила Верховенского и Ставрогина за руки, ведя их в комнату Петра, заодно рассказывая местные новости. Усадив Николая и Верховенского за стол, стоявший в середине комнаты она быстренько спустилась вниз и принесла чайный сервиз, состоящий из 3 кружек с блюдцами, сахарница, туесок*, вареница и печенье в пиалке. Садясь за стол с молодыми людьми, старушка сказала Петру о том, что сегодня к 11 приходил почтальон, отдав извещение ей, в котором было написано что Верховенскому пришло письмо. Услышав это Пётр резко встал из-за стола, извинился и сказал что через 20 минут придёт, исчезнув в дверном проходе. Женщина, смотревшая все это время на Верховенского, перевела взгляд на Николая --Извиняюсь за грубость, но могу - ли я поинтересоваться как вас зовут? - Ах да, вот же голова моя садовая, Варвара Петровна я, барин - продолжала улыбаться старушка - А почему вы моё имя не спросили и в прихожей тогда как родного зацеловали, али знаете вы меня? - Конечно знаю барин, с чего бы не знать. И о матушке вашей щедрой слышала и за это уважаю госпожу Ставрогину, да Петруша много о вас рассказывал - с милой улыбкой сказала Варвара Петровна. Ставрогина это немного смутило "Неужели Верховенский о нем говорит?", но все же взяв себя в руки Николай спросил - могу ли я поинтересоваться, что именно Пётр Степанович говорил обо мне? -охх. Он рассказывал о вас как влюблённый, так описывал, как будто рассказывал о чём - то очень ему дорогом. Знаете - женщина начала говорить шёпотом - Он вас выше Бога ставит. А всё началось с того, что я спросила про его отпуск в Швейцарии. Он начал рассказывать о первой вашей встрече, даже показал фотографию. Где вы оба стояли у фонтана. Описывая вас он светился, то-ли от радости, то-ли от ещё чего. Я без сомнения могу сказать что ему это нравится. - Старушка как-то то-ли смущённо, то-ли виновато отвела глаза от Ставрогина и принялась пить чай. Николай чувствовал как становится красным. Конечно он знал что Верховенский сделал его своим идолом, но чтобы он кому-то рассказывал про него, да и ещё с нотками влюблённости. Ставрогин пытался отвергать всю полученную им информацию, но как не пытался, не смог. Она запала ему в душу с образом Верховенского.