Изнутри

«Джин предупреждал, что что-то будет. Но почему это всё так странно?» «Интересно, это парень или девушка?» «Голос вроде парня...» «Он меня ненавидит, наверное...» «Черт, он же меня слышит, да?» – Да заткнись ты уже! - кричит Чонгук и кидает подушку в стену. Двухчасовый сон - это точно ненормально, но ещё безумно то, что этот голос не затыкается. Вспомнив, что это не так работает, Гук мычит и настраивается на мысли. Ты можешь замолчать? В ответ только молчание и младший облегченно вздыхает. Через час у него что-то назначено, а прийти с мешками под глазами - не лучшая идея. «Т-ты кто?» Глубокий вдох и Гук сдаётся. Пожалуйста, я очень хочу спать. «Извини...» «Но мы сможем поговорить чуть позже?» Нет. – Ты во всем виноват, - Чонгук кусает нижнюю губу и закрывает глаза, понимая, что больше не сможет витать в мыслях. Теперь это не его территория. Снова он идёт сквозь сырые коридоры, что нагнетают своей тоской. Гук боится считать, что это психиатрическая больница. Пусть это просто будет здание для людей с неуравновешенной психикой. И сколько ему нужно будет тут находиться? – Вас ждут, - врач, что представился как Ын Минхо, отходит от открытой двери, приглашая внутрь. Чонгук с опаской заходит в помещение, почти такое же, где он был вчера, но свет тут освещает всю комнату, поэтому младший чувствует себя немного безопаснее. Человек, что сидит на одном из стульев, заставляет его остановиться. Намджун сидит с опущенной головой, что-то смотря в телефоне, пока Гук медленно подходит к нему. Дверь за ними закрывается на замок. – Не совестно? - Чонгук складывает руки на груди и смотрит, как рядом вздрагивает Джун. – Как себя чувствуешь? - усмехается. – Избавился от психа, да? – Чонгук... – Мы даже не общались, Намджун. Откуда? - в ответ старший закусывает губу. – Гук, я... – Тебя это даже не касается, так какого черта?! - младший проходит дальше и садится на стул напротив. – Послушай, - Джун смотрит в глаза, что приобрели пустоту и боль, и кусает губу, – я... я знаю, что ты чувствуешь. – Не смеши меня! - на лице болезненная улыбка и Чонгук потирает глаза, чтобы снова не заплакать. – Гук, я серьезно. Со мной это было года... три назад. Я тоже не мог объяснить Чимину, почему у меня будто ожоги на руках, а на шее засосы, хотя он даже не касался меня, - старший рукой откидывает волосы назад, немного сжимая их, а глаза слезятся. Чонгук смотрит с удивлением, но не решается что-то сказать. – Наши отношения были на стадии разрыва, потому что каждый раз, когда я приходил домой, он видел засосы. Но... когда я после ссоры весь злой готовил ужин, то порезался, и... все следующие дни ничего больше не было на моем теле. – Джун... - Гук смотрит на друга сожалеюще, а тот лишь качает головой. – А потом... потом все стало хуже, и я...я обратился к специалисту, который будет лечить сейчас тебя. Гук, прошу, останься тут, тебе действительно помогут. Я всё ещё под их присмотром и мне стало намного лучше. – Ты буквально воспользовался моим телом, пока я валялся на полу! Почему ты меня хотя бы не предупредил? Почему не рассказал раньше? - младший встаёт со стула и болезненно смотрит на старшего. – Хосок рассказал мне, когда уже был последний день, - Намджун тяжело вздыхает. – Сказал, что очень волнуется за тебя, ведь ему страшно за твою психику. А я... я всё сразу понял. Только вот все ещё не могу понять одно - почему мы? – Черт, я не... я не знаю, Джун, - Чонгук кусает губу, а после кое-что вспоминает и сразу же идёт к старшему, беря того за руку. – Ты чего? - видит, как младший крутит его рукой в разные стороны, пока не находит нужное и не направляет свой злой взгляд. – Ты блять мозгами подумал прежде, чем сделать это?! - Гук тычет на выведенную чернилами татуировку, что красуется на предплечье. – Я п-просто... – Черт... - младший отпускает руку и хватается за волосы. – Какой же ты придурок. – Чимин настоял на этом, Гук, - старший пытается дотянуться рукой до плеча друга, но тот лишь отдёргивает её. – Ты думаешь, раз тебе помог специалист, то значит кому-то больше ничего не будет вредить?! Ты идиот, Джун! Всего-навсего каблук и эгоист!- срывается на крик Чонгук и ударяет ногой ножку стула. – Вот скажи, как тебе помогли?! Вкалывали что-то, да?! А то раньше ты не был таким спокойным, как сейчас! – Гук, успокойся. – Иди к черту, Намджун! Просто катись нахер! - слезы перекрыли весь вид на сердитое лицо старшего, что с шумом встал со стула и начал стучать в дверь. – Слабак! Чертов слабак! - кусает нижнюю губу до крови, а после сразу отпускает, прижимая её рукой и пытаясь успокоиться. «Успокойся, п-прошу... Мне больно» Сладкий голос с хрипотцой расслабляет, из-за чего Чонгук постепенно начинает приходить в себя. В помещение заходят два незнакомых ему врача и сразу направляются к нему, беря под руки с обеих сторон. Гук замечает у одного из них шприц и тело покрывается холодом, а дыхание сбивается. Он не настолько глупый. Черт. – Хэй, ребят, я успокоился, не надо, - Чонгук издаёт смешок, а рядом идущий доктор подозрительно на него смотрит. – Это были всего лишь эмоции из-за предательства, - фальшивая улыбка и доктор вопросительно смотрит на второго, на что тот положительно кивает. – На него вбухали кучу денег, не трогай его. – Намджун, - произносит Гук про себя, скаля зубы, – тебе не жить. Его личная комната выглядит очень одиноко, что даже повешенные новогодние гирлянды (точно Джун постарался) не поднимают настроение. Заходя в помещение, Чонгук чувствует только холод из приоткрытого окна, в котором, к удивлению, нет решёток. Садится на кровать, в который раз выслушивая, что собеседование через час. Врач грустно смотрит на него, но ничего больше не говорит и выходит из комнаты. Постель холодная и кожа покрывается мурашками, когда Гук ложится на кровать, укрываясь одеялом. Ему нужно отдохнуть и просто перестать о чём-то думать. Вряд ли он ещё раз заговорит с Намджуном, хотя... Может он действительно пытается спасти его? Или он думает, что Чонгуку тоже всё это противно? – Стоп, - младший хмурится и настраивается на мысли. Ответы же близко, как он мог забыть об этом. Хэй. В ответ слышит лишь тишину, но когда голос начинает ласкать его уши, то сердце почему-то стучит чаще обычного. «Д-да?» Дыхание сбивается и Гуку становится тяжелее дышать. Что за черт? Ты... ты когда-нибудь причинял себе вред? Вопрос повисает в воздухе без ответа, и Чонгук вздыхает, зная, что не стоит теперь ждать. «Я... я не... черт с ним, да» Слезы начинают инстинктивно катиться вниз, а сам он легонько кусает губу. Тяжело в это поверить. З-зачем? «Просто... просто не всегда идёт так, как ты хочешь» Тебе кто-то причинил боль? «Да.» И всё. Четкое «да» и конец разговора. – Блять, - Чонгук сильнее натягивает на себя одеяло, чувствуя, что находится в чертовом кошмаре. Будто у него имеется сила мысли, но это так... тупо? Он так хочет в родные объятия друзей, что не могут находится тут из-за чертового Намджуна, который впихнул его сюда. Его это вообще не должно волновать. Пусть сидит в своей Финляндии и пихает в себя всякие таблетки или что ему там прописали. Ему-то какое дело? Вспоминая первый день всего этого дерьма, Чонгука встряхивает. Он приподнимается на кровати и часто дышит, пытаясь вспомнить все по деталям. Таблетки... С ними же что-то связано, да? Сразу же после случившегося ему прописали антидепрессанты, из-за которых он чувствовал себя ещё хуже. Он чувствовал себя плохо, когда Гук в этой комнате пил таблетки, что дал ему лечащий врач. Эти препараты должны же помогать, да? Так почему же... Кто причинил тебе боль? «Ты»