На центральной площади перед главным домом было неспокойно. Омеги забирали с улицы детей и прятались в домах, а альфы рассредоточились по площади, настороженно вглядываясь в конец улицы, откуда должны появиться незваные гости, о которых сообщили дозорные. Чимин стоял на широком крыльце главного дома, и тоже смотрел в ту сторону. Несколько крупных волков-воинов сели по бокам от Чимина и внизу возле ступеней, готовые защитить его при малейшей опасности. Минуты через две появился отряд, который быстро двигался к центру деревни: шесть рыжеволосых незнакомцев средней комплекции шли за своим вожаком в окружении дозорных клана Чон, которые внимательно следили за каждым их движением, явно настроенные к чужакам настороженно. Некоторые волки поморщились, учуяв запах лисиц. Компания остановилась в центре площади, а высокий красивый мужчина с жёстким взглядом решительно направился к Чимину и остановился лишь тогда, когда огромные волки зарычали, предупреждая его. Чимин одет был в светлую лёгкую тунику с чёрной вышивкой, ворот которой открывал красивые ключицы. Светлые широкие штаны и удобные мокасины завершали его образ. Лёгкий жаркий ветерок игрался с белоснежными волосами, зачёсанными назад, выбивая небольшие прядки на гладкий лоб. Альфы-лисы с интересом разглядывали его, не забывая настороженно озираться на жителей деревни.
— Приветствую вас, глава лисьего клана Ким, — спокойно произнёс Чимин. — Что привело вас к нам?
— И я вас приветствую, глава волчьего клана Чон, — разнёсся по площади зычный голос лиса. Он оценивающим взглядом прошёлся по Чимину и его охране, криво усмехнулся, а потом продолжил: — Я пришёл за своим женихом, Ким Тэхёном, который прячется у вас уже довольно давно. Я не знаю, что он вам наговорил, скорее всего наврал с три короба, раз вы так меня агрессивно встречаете, но я пришел с миром. Отдайте мне Тэхёна и мы уйдём.
— Ким Тэхён попросил у меня приют и защиту, и я не намерен выдавать вам его, — спокойно и громко ответил Чимин. — Вы жестоко обращались с ним, били его и издевались над ним, и это ещё до замужества. Я представляю, что вы с ним сотворите после. В любом случае я не собираюсь вам отдавать его. Он находится под моей защитой, и вы зря проделали весь путь к нам. Советую без промедления двинуться обратно, чтобы не ночевать на нашей территории. Вам здесь не рады.
Вожак Ким от гнева так сжал челюсть, что у него аж зубы заскрипели. Он стиснул кулаки и произнёс:
— Я требую вернуть мне моего истинного. Вы не имеете права его прятать.
— Насколько я знаю, лисицы не особо чтят истинность, поэтому легко могут от неё отказываться. Тэхён не хочет быть вашим мужем. Он не хочет больше быть членом вашей стаи.
— Пусть сам мне об этом скажет! Где он? Где вы прячете его? Или может, вы держите его в заточении? — не унимался вожак Ким, повысив голос.
— По себе судите? — улыбнулся Чимин, явно наслаждаясь несдержанностью оппонента. Он слегка повернул голову вправо и кивнул, и тут же из дома вышел красивый высокий рыжеволосый парень, одетый также как и Чимин, только вышивка на его тунике была цветной. Омега встал за спиной Чимина, показывая, что находится под его защитой, а потом взял его за руку, крепко сжимая маленькие пальчики в своей широкой ладони. Этот жест доверия довел альфу до точки кипения и он взорвался, яростно выплёвывая ругательства в сторону Тэхёна:
— Ах ты, шлюха! Мало я бил тебя, тварь поганая! Тебе стало мало моего члена, так ты к волкам убежал, их теперь обслуживаешь?! Или ты не побрезговал и под омегу лечь?! Поэтому он тебя так защищает? Только попадись мне снова в руки! Места на тебе живого не оставлю! Волчья шлюха!
Два волка, сидевшие перед Чимином, встали на лапы и громко зарычали, скаля зубы и сверкая красными глазами. Другие волки тоже оскалили зубы, и альфы-лисы встали спинами друг к другу, формируя круг, готовые к обороне. Немногочисленные мужчины тоже вооружались кто чем мог, готовые без промедления перебить чужаков. От грозного рычания оглохнуть можно было, но его вмиг прервал голос Чимина:
— Довольно. За оскорбление вожака стаи, волки имеют полное право растерзать вас, не оставив даже капель крови на земле. Вы без предупреждения явились к нам, кричите, требуете и оскорбляете не только Тэхёна и меня, но и всех моих волков. В моей стае уже много лет нет гулящих омег, и никто не имеет право оскорблять омег моего клана, причисляя их к ним. По одному моему взгляду волки вас растерзают, но я напоминаю всем и вам в частности, что больше трёх лет назад я с вашим отцом подписал мирный договор, который вы всё же нарушили, если пришли сюда с плохими намерениями. Глава Ким, вы пришли к нам с плохими намерениями?
Наступила напряженная тишина. Видно было, как лис перебарывал себя, сжимая кулаки и двигая желваками. Вскоре он всё же прохрипел, опалив яростным взглядом Тэхёна, который сделал шаг за спину Чимина, прячась за него.
— Нет… я не собирался делать ничего плохого. Я просто хотел забрать своего жени… омегу.
— Хорошо. Тогда я повторяю вам, что он больше не член вашей стаи. Ким Тэхён, оборотень-лис двадцати трёх лет, находится под моей защитой и становится членом моей стаи, поэтому вы больше не имеете права требовать его себе. Возвращайтесь домой, и даже не думайте больше сюда приходить. Вам здесь не рады. Да, и ещё. Хочу вам напомнить, что волки сильнее лисиц, поэтому даже не думайте идти на нас войной.
— Я и не собирался, — кивнул альфа. Успокоившись, он немного подумал, поклонился и произнёс: — Я приношу свои извинения за то, что в попытке обидеть своего… хм… Тэхёна… оскорбил и вас. Я поддался ярости и не соображал, что говорил. Ещё раз прошу меня простить. Могу я получить ваши заверения в том, что мы покинем ваш клан живыми и здоровыми?
— Конечно, можете, — кивнул Чимин. — Вас проводят до границ нашей территории, еще и проверят действительно ли вы ушли. Я вас больше не задерживаю. Прощайте.
Все лисы поклонились Чимину и стали уходить с площади в сопровождении волков, когда вожак Ким развернулся и снова обратился к Чимину:
— Вожак Чон, я хотел бы напоследок переговорить с Тэхёном. Если можно наедине.
Чимин почувствовал, как Тэхён судорожно сжал его руку в своей руке и ткань туники на пояснице, куда положил другую руку. Тэхён в панике прошептал: «Нет. Я не хочу!», и Чимин тут же ответил:
— Нельзя. Если вам есть, что ему сказать, говорите здесь, — и он тут же пожалел о своём решении, увидев злую улыбку лиса.
— Я подозреваю, что ты многое успел рассказать о наших с тобой взаимоотношениях, и я признаю, что порой был резок с тобой и поднимал на тебя руку. Но вряд ли ты упоминал причины, которые вынуждали меня так воспитывать тебя. Лисы не так моногамны как волки, и даже могут отказываться от истинной пары, и создавать семью с другими, но всё же верность чтят все. И я не мог терпеть того, что мой омега оказался настоящей потаскушкой, который не брезговал подставлять свой зад всем подряд, включая альф из других кланов и оборотней других видов.
— Это неправда! Ты врёшь! — крикнул Тэхён.
— И где же я сказал неправду? — спросил альфа, расплываясь в обманчиво мягкой улыбке.
— Я… ты всё врешь… я не шлюха… — Тэхён часто дышал, пытаясь справиться с паникой, ведь он раньше никогда не решался выступать против своего мучителя. Пожатие руки Чимина прибавило Тэхёну уверенности, и он твёрдо и громко сказал: — Ты хотел меня пустить по кругу, но я сбежал! Ты постоянно угрожал мне, что позволишь своим дружкам меня… ты получал удовольствие, насилуя меня.
— И что? Каждый альфа имеет право обращаться со своим омегой так, как ему вздумается. Но ты всё равно вертел своей задницей и соблазнял других альф. Тебя застукали с альфой из другого клана, и это ты не сможешь отрицать. Знай, что я так легко от тебя отказываюсь именно по этой причине: мне нужен милый и воспитанный омега, а не шлюха. Вожак Чон, советую вам выгнать его из стаи, пока он вам не перепортил всех ваших альф. У него ведь дурная кровь, весь в своего папашку. Рад был встрече с вами. Разрешите откланяться.
Пустив ядовитую стрелу, альфа поклонился, и с довольной улыбкой направился к выходу из деревни, уводя свою свиту и охрану, которая доведёт их до границ клана. Чимин чувствовал, как дрожал Тэхён, обнимая его со спины, и сейчас он сожалел, что не был в облике волка и не мог слышать мысли волков, которые не торопились перевоплощаться или расходиться с площади. Джин оторвал плачущего Тэхёна от Чимина и повёл его домой, обнимая за талию и говоря ему успокаивающие слова. Чимин некоторое время смотрел им вслед, а потом повернул голову к волкам и окинул их взглядом. Люди тоже молчали, ожидая чего-то. Лис точно знал, как испортить общественное мнение и настроить волков против Тэхёна.
— Я не могу сейчас слышать ваши мысли, но я уверен, что если не все, то многие из вас поверили вожаку Ким, — строго проговорил Чимин, пристально смотря на каждого присутствующего. Кто-то выдерживал его взгляд, а кто-то опускал голову или отворачивался. — Он очень плохой человек и верить ему, значит обмануть себя. Поэтому советую доверять своим глазам, а не подлому оборотню, ослеплённому местью и желанием унизить и сломить слабого, который посмел сбежать от него. Вы все видели, в каком состоянии дозорные нашли Тэхёна. Он понял, что раз ему не получилось достать Тэхёна физически, то он может сделать это морально, обвинив его в мифических изменах, что вы все, конечно же, воспримите негативно. Да, они истинные, но в брак не вступали… — Чимин замолчал, передумав разжёвывать очевидное. Соплеменники молчали и Чимин решительно заявил: — Обижать Тэхёна я не позволю. Я верю ему, а не тому подлому человеку. Именно поэтому все возможные нападки на лисицу я буду воспринимать, как оскорбление в свою сторону, и поступать буду соответственно. Передайте это своим омегам. На этом всё. Все свободны.
Чимин спустился по ступенькам и пошёл домой, обращая внимание на особо недовольных волков и запоминая их. Чимин корил себя за допущенный промах, хотя он же не ясновидящий, и не мог предугадать действия подлеца. Несмотря на то, что Тэхён лис, волки приняли его и приветливо с ним общались, даже приглашая его в свои дома. За два месяца, что Тэхён стал проводить в деревне после того, как выздоровел, он со многими омегами подружился и особенно детьми. Тэхён был нежным и ласковым, знал много игр и сказок, из-за чего дети толпой ходили за ним и с удовольствием проводили с ним целые дни. Но ядовитая стрела вранья была пущена, поселяя в сердцах волков сомнение в добропорядочности пришельца, и теперь начнутся бурные обсуждения того, можно ли продолжать доверять ему детей. Чимин вошёл в дом в тот самый момент, когда Джин сообщил Тэхёну, что заварит для него успокаивающий чай с различными травками. Увидев омегу, Тэхён снова расплакался, начиная невнятно оправдываться и пытаться что-то объяснить. Чимин крепко обнял лиса и стал гладить его по спине, укачивая его и утешая. Через некоторое время Сокджин принёс чашку ароматного чая, который не спеша выпил всё ещё всхлипывающий Тэхён. Старший омега ушёл за детьми, что играли с Сонуном возле озера, а Тэхён перевоплотился в лису. Он был красивым и как человек, и как лиса. Ярко-рыжий мех, большие уши с чёрными краями, и безумно пушистый хвост. Тэхён забрался на колени к Чимину, свернулся клубком и спрятал нос в собственном хвосте. Чимин стал гладить его, запуская пальцы в мягкий мех, что сейчас был не густым, ведь на дворе лето. Он гладил ушки, голову, проводил ладонью по всему телу лиса, который постоянно издавал специфические лисьи звуки, похожие то ли на скулёж, то ли на попискивание. Вскоре Чимин замедлил движения и перестал гладить лису, продолжая несильно двигать пальцами на одном месте. Тэхён тоже затих, лишь изредка и несильно похрапывая от удовольствия. Они даже успели немного подремать, когда с улицы донеслись детские голоса, а вскоре в зал влетел пухлощёкий трёхлетний Намджун, прямо следовавший к Тэхёну, что и сам уже соскочил на пол, подходя к ребёнку. Намджун обнял лису за шею и стал гладить его, смеясь над тем, что оборотень пытался лизнуть его в сладкие щёчки. Юнги же направился к папе, который его тут же подхватил на руки, обнял и стал рассказывать о том, что они делали на озере.
Чимин обожал своих детей. Намджун был настоящим альфой, хоть и маленьким. Несмотря на свои объёмные щёки и пухлое телосложение, он был подвижным, любознательным и смелым ребёнком. Он без устали исследовал мир, задавал кучу вопросов, с недавних пор стремился делать всё сам, и постоянно экспериментировал, пытаясь выяснить только ему нужные вопросы. Он мог часами ковыряться в грязевой жиже, пытаясь выяснить, откуда там берутся пузырьки и что будет с песком или землёй, если в них добавлять воду и кидать туда камешки и палочки, а то и насекомых. Юнги был чистюлей, как самый настоящий омега, и не разделял грязные увлечения брата, предпочитая быть чистеньким и опрятным, и не пачкать свои красивые рубашечки. Братья во всём были разные, как небо и земля. Намджун никогда не скрывал свои волчьи ушки, что добавляло ему милоты к его пухлым щекам. Юнги же наоборот часто прятал ушки, лишь дома не заботясь о том, что они торчат на макушке. С чужими людьми Юнги был стеснительным, но стоило познакомиться ближе, и омежка переставал зажиматься, часто проявляя инициативу в общении. Намджун не стеснялся незнакомых людей и первым мог подойти и заговорить, за что его часто ругал Чимин. Юнги любил рисовать, мог часами возиться с мелкими предметами, например, сортировать бусинки, которые ему в миску насыпал дедушка Сокджин. Намджуна же невозможно было усадить за стол, он даже ел на бегу. Альфочка был полной копией Чонина, что со слезами на глазах с удовольствием констатировал Сокджин, а Юнги лишь немного напоминал Чимина, хотя его волк был полной копией папиного. И отношение к Чимину у детей было разное. Намджун сам не шёл к папе, но если уж попадал ему в руки, то снисходительно позволял себя обнимать и целовать, терпеливо пережидая приступы нежности родителя. А вот Юнги не мог долго обходиться без Чимина, постоянно ластился к нему, залезал на руки и обнимался, выпрашивая папочкины поцелуи и даря ему свои.
Чимин накормил обедом детей, а потом уложил на дневной сон, после чего они снова поели и отправились на прогулку до самого вечера, который завершился вкусным ужином, горячей ванной и интересной сказкой от Тэхёна. Уложив детей спать, Чимин сам смог принять ванну, пролежав в ней пока вода не остыла. Он неторопливо вытерся полотенцем, оделся и позвал Сонуна, чтобы тот вычерпал грязную воду. После ухода омеги, Чимин поставил свечу на столик возле кресла и продолжил читать интересную историю. Было уже поздно, когда он решил лечь спать. Посетив туалет, Чимин забрался уже в постель, когда услышал, как в дверь поскреблись. Он открыл дверь и Тэхён быстро проскочил в спальню, безостановочно радостно поскуливая и виляя пушистым хвостом. Чимин вернулся в постель, откинув лёгкое покрывало, так как даже ночью было всё ещё жарко, а Тэхён лёг на него, продолжая поскуливать и прижимать уши к голове, выпрашивая ласку. Он тут же подставил голову под маленькую ладошку и сам потёрся об неё, задрожав ещё сильнее, когда Чимин запустил руки в его шерсть и стал гладить его от макушки до хвоста. Через некоторое время Тэхён перевоплотился в человека, покрывая своим телом Чимина, отчего тот вздрогнул, упёрся ему руками в грудь и недовольно воскликнул:
— Тэхён! Сколько раз просил тебя так не делать?! Слезь с меня! И пойди оденься! Штаны в шкафу найдёшь.
Смущённый Тэхён тут же выполнил указание старшего, торопливо надел штаны и вернулся к нему, укладываясь под бок. Он положил голову на плечо Чимину, а тот стал гладить его по руке, что легла поперёк его живота. Они немного помолчали, а потом Чимин сказал:
— Тэхён, расскажи мне о том другом альфе. Я думал, что после многочисленных изнасилований истинным, ты даже не посмотришь на другого альфу, а ты… он тебя тоже принудил?
— Нет! Нет, он не принуждал, — горячо воскликнул Тэхён, тут же вспыхнув щеками. — Мы встретились случайно. Я впервые такое испытал. Между нами чувства зажглись, как искра, а потом разгорелся и пожар. В тот момент я даже ни разу не подумал, что Мунчжэ может меня с ним застукать и убить на месте. Но я ни капельки не жалею. С ним я наконец-то узнал, что секс не приносит боли. Я понял, что занятие любовью доставляет ни с чем несравнимое удовольствие. С ним мне нравилось целоваться. Я сходил с ума от его прикосновений. С ним я почувствовал себя полноценным и живым, а не куклой для битья и унижения. Я влюбился в него, и от этого ещё больнее, ведь мы не сможем быть вместе.
— Почему? Он уже женат? — тихо спросил Чимин.
— Я не знаю. Я ничего о нём не знаю. Может, он женат, может, у него есть дети, а может он и не вспоминает совсем обо мне. Так, приятное развлечение…
— А имя его ты знаешь? — осторожно спросил Чимин. Тэхён кивнул, пряча лицо на его груди, и Чимин попросил назвать его, но омега вдруг заупрямился и отказывался назвать имя альфы, что смог зажечь любовь в истерзанном сердце. Чимин стал уговаривать лиса назвать имя альфы, и вскоре он сдался. — Чон Хосок? Он из клана чернобурых лисиц, что живут в горах за городом Сенья? Давай напишем ему, сообщим, что ты теперь здесь живёшь, может он тоже тебя любит и приедет за тобой?
— Нет! Не надо, пожалуйста, Чимин-а! Я не хочу портить ему жизнь, добавляя проблем своим присутствием. Я всем доставляю только неприятности. Мунчжэ говорил…
— Выкинь из головы всё, что говорил тебе этот придурок! — резко оборвал его Чимин. — Он ничтожество и моральный урод, которому доставляло удовольствие унижать тебя и насиловать. Только мерзкий человек будет издеваться над слабым и беззащитным. Забудь о нём, как о кошмаре. Его больше нет в твоей жизни. Ты теперь в безопасности. А теперь давай, спи, у меня завтра много дел.
— Спасибо тебе, Чимин-а. За всё спасибо. Я люблю тебя, — Тэхён коротко вздохнул, удобнее укладываясь на груди Чимина, чувствуя его руки на своей спине.
После всех перенесённых издевательств Тэхён не мог спать один, его постоянно мучили кошмары, поэтому он каждую ночь пробирался в постель к кому-нибудь из омег. Он даже с Сонуном спал, но кровать у него была узкая, и Тэхён редко к нему приходил, предпочитая широкие постели Сокджина и Чимина. Хотя с последним ему больше всего нравилось спать. Сокджин тоже гладил Тэхёна, но Чимин это делал как-то по особенному, что лисице безумно нравилось. Он поднял голову, некоторое время смотрел на красивое и безмятежное лицо старшего, а потом прижался своими губами к его пухлым губам, тут же чувствуя отклик. Они некоторое время нежно целовались, после чего Тэхён вернулся в прежнее положение, счастливо вздыхая. Он почувствовал пальчики Чимина в своих мягких рыжих волосах, сильнее сжал его торс руками, и с улыбкой промурлыкал:
— Мне нравится целоваться с тобой. — Помолчав, он добавил: — Хотя с Хосоком было намного приятнее. Меня возбуждали его поцелуи. Я люблю тебя, Чимин-а.
— И я тебя люблю, Тэхён-и, — тихо отозвался Чимин, продолжая поглаживать волосы омеги.
Чимин не просто так отвечал Тэхёну из вежливости. Он и сам удивлялся как быстро смог полюбить этого милого и по-детски наивного лиса, которому удалось остаться чистым и добрым, несмотря на все ужасы, что ему пришлось пережить. Тэхёну удалось сбежать от мучителя, даже сломанная нога ему не помешала. Регенерация у лисиц намного слабее волчьей, и Чимин сам ухаживал за Тэхёном целый месяц, пока тот восстанавливался. На нём живого места не было, и он первое время шугался и вздрагивал от каждого прикосновения. Волки легко приняли Тэхёна, хотя всё же первое время морщились от его запаха. Тэхён снова учился улыбаться, смотреть открыто, а не пряча взгляд. И ему безумно сильно нравилось возиться и играть с детьми. Но всё изменилось после того как лисы пришли за Тэхёном. При Чимине и Сокджине омеги продолжали разговаривать с Тэхёном, улыбались ему, выказывая подобие дружелюбия, но стоило Тэхёну одному прийти, как его встречало выразительное молчание: тебе здесь больше не рады, уходи. И Тэхён уходил, глотая слёзы. Он не жаловался никому, но Чимин и сам всё видел. Тэхён страдал из-за того, что не мог больше играть с детьми, ведь омеги просто не пускали их к нему. Лишь двойняшки вожака разгоняли печаль лиса и он с удовольствием играл с ними. Через неделю какой-то пьяный альфа сболтнул, что Тэхён крутился возле него, пытаясь соблазнить, хотя он в тот день вообще из дома не выходил, но поверили альфе, а не ему, и жители теперь открыто игнорировали лиса, а то и опускались до высмеивания и оскорбления. Чимин угрожал особо рьяным поркой, но даже перспектива наказания не могла надолго заткнуть рты сплетникам. Стая перестала принимать Тэхёна, и с этим необходимо было что-то делать.
Чимин пару дней раздумывал над правильностью своего решения, а потом всё-таки сел и написал письмо Чон Хосоку, после чего отправил его с посыльным. До поселения альфы ехать около недели, обратно тоже неделя, плюс Чимин дал время посланнику отыскать Хосока, ведь тот мог и уехать куда-то. Итого получается около трёх недель томительного ожидания, которое должно принести ответы на все вопросы. Чимин очень надеялся на положительный исход, ведь тогда Тэхён обретёт любимого человека, который сможет заботиться о нём всю жизнь. Чимин очень хочет, чтобы его лис был счастлив. Прошла неделя после отъезда посыльного, и Чимин уговаривал себя набраться терпения, ведь больше от него ничего не зависело. Он прижал крепче к себе Тэхёна и поцеловал его в висок, слушая сонное мурлыканье парня. Он и сам уже стал засыпать, когда вдруг услышал неожиданный вопрос:
— Чимин-а, когда должен приехать Чонгук?
— Ещё в прошлом месяце должен был приехать, но он писал, что возможно задержится ненадолго. Обучение своё он окончил ещё полгода назад, но остался в городе, чтобы изучить действие новых механизмов. Не помню их названий. А что? Почему ты спрашиваешь о нём?
— Потому что о нём все говорят. Каждый и постоянно. Кроме тебя, — Тэхён хитрым взглядом следил за сменой выражений лица старшего, а потом с улыбкой проговорил: — Почему у тебя так сильно забилось сердце? Ты разволновался лишь от одного упоминания его имени. Ты его любишь?
— Конечно, люблю, что за глупые вопросы? — тут же отозвался Чимин. — Он мне как младший брат. И мы не виделись три с половиной года. Я скучаю по нему.
— Ты возбудился от мысли о младшем брате?
— Ты говоришь ерунду! Ничего я не делал! — Чимин пихнул в плечо Тэхёна, пытаясь отодвинуть его от себя, но лис наоборот навалился сверху, внимательно разглядывая его лицо. Он слегка потянул воздух носом и расплылся в хитрой улыбке, склоняясь к шее Чимина и проводя носом по тёплой коже, а потом сказал:
— Твой запах говорит об обратном, — несколько поцелуев в шею заставили Чимина судорожно вздохнуть. — Ты уверен, что если я прикоснусь к тебе там, то ничего не почувствую лишнего?
— Ты с ума сошёл?! — возмутился Чимин, отпихивая таки от себя лиса. Тэхён опёрся на локоть и с улыбкой смотрел на краснеющего Чимина. — Не надо меня нигде трогать!
— А я уверен, что надо. Вы волки такие глупые с этими своими дурацкими традициями вдовства. Вы же сами добровольно отказываетесь от сексуального удовольствия.
— Смысл жизни не только в сексуальном удовольствии, — прошипел Чимин, складывая руки на груди.
— Да, но с ним намного интереснее жить. После встречи с Хосоком я стал сам себя ласкать, особенно после… ну ты понял… после каждого раза с извергом. И хоть то удовольствие, что я получаю от своих рук, не идёт ни в какое сравнение с занятием любовью с Хосоком, но это лучше чем ничего.
— Когда ты успеваешь рукоблудить, если ты постоянно с кем-то из нас?! Ты это делал тут, пока я спал? — спросил Чимин, подозрительно щурясь.
— Нет, что ты?! Я бы никогда не осквернил твоё доверие подобным образом. Но я и не каждую ночь этим занимаюсь. А ты когда в последний раз трогал себя? Ты даже в течку мало себя ласкаешь, предпочитая пережидать боль.
— Откуда ты это знаешь? Ты подсматривал? — Чимин начинал злиться.
— Нет. Подслушивал. Прости за это. Я просто очень за тебя волнуюсь. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты был счастлив. Ни один старейшина не узнает, что ты сам себя ласкаешь, ведь это даже не запрещено вдовцам. Господи, какая ужасная традиция! У нас нет такого! Даже после смерти любимого мужа и омега, и альфа имеют полное право снова выйти замуж.
— Я работаю над этим, ты же знаешь, — тяжело вздохнул Чимин.
— Да, знаю, — Тэхён улыбнулся, снова окидывая Чимина озорным взглядом, а потом сказал: — Хочу поскорее увидеть легендарного Чонгука, о котором все с таким восторгом говорят. Молодые омежки недавно о нём сплетничали. Томно вздыхали и говорили, что он сейчас должен быть ещё красивее, чем был раньше. Они даже его член обсудили. Некоторым давно ещё повезло увидеть его голым во время купания, вот они и обсудили, каким сейчас он вырос, и с каким удовольствием каждый из них его объездил бы.
— Вот же потаскушки маленькие! — не выдержав, взорвался Чимин, вскакивая в постели. — Назови мне имя каждого, кто участвовал в том разговоре, я проведу с ними серьёзную беседу. Не хватало мне в стае появления гулящих омег! Что? Почему ты смеёшься?
— Ты такой забавный! Прости. А что тебя больше всего разозлило? Что обсуждали Чонгука или то, что он может с кем-то переспать?
— Что за глупые вопросы ты задаёшь? Какая мне разница с кем спит Чонгук? Он в городе мог перетрахать всех омег. Он альфа, ему можно.
— Вот как? Ему, значит, можно трахать всех и в любом количестве, а тебе даже изредка подрочить нельзя? Почему такая разница? Я считаю это вопиющей несправедливостью.
— Тэхён! Перестань меня донимать подобными разговорами! — вспылил Чимин. — Мы вообще-то спать собирались, а теперь я вряд ли смогу уснуть.
— Мысли о Чонгуке будут одолевать? — не унимался лис. Чимин легонько хлопнул его по плечу, попросив заткнуться, а потом стал переворачиваться на бок, но Тэхён не дал ему этого сделать, снова повернул к себе и придавил его своим туловищем, руками обнял голову, а губами провёл по шее. Опаляя поцелуями шею и подбородок, он жарко прошептал: — Ты снова возбудился, стоило только о нём заговорить. Ты врёшь мне о нём, а я думал у нас нет секретов друг от друга. Поцелуй меня.
И хоть Тэхён попросил о поцелуе, он не стал ждать и сам принялся целовать омегу, который лежал смирно некоторое время, а потом снова стал вырываться.
— Отпусти меня! Господи, Тэхён, что с тобой сегодня? Слезь с меня.
— Нет. Тебе нужна помощь. Я хочу помочь.
— Ничего мне не нужно. Уходи! Ох!
Чимин застонал от неожиданности. Он никогда не мог представить, что милый и застенчивый лис такое с ним может сделать. Тэхён запустил руку в штаны омеги, обхватил набухший член ладонью и стал ласкать его, неотрывно смотря горящим взглядом в его лицо, наблюдая за каждой эмоцией и полностью контролируя всё. Он пресёк новую попытку Чимина выбраться из-под него, прижав свободной рукой к постели, а сам ускорил движение руки на теперь полностью возбуждённом члене, заставляя Чимина терять голову от почти забытых ощущений. Он давно уже перестал сопротивляться, несдержанно стонал и откидывал голову назад, выгибая шею и подставляя подбородок под поцелуи, и Тэхён принял приглашение, расцеловав каждый сантиметр. Он уловил мгновение, когда Чимин застыл всем телом перед оргазмом, накрыл головку члена ладонью, куда и брызнула сперма. Чимин содрогнулся всем телом, судорожно дыша, застыл на пару мгновений, а потом закрыл лицо руками, всё ещё чувствуя прикосновения на своём опадающем члене.
— Господи, что же ты со мной делаешь? Зачем?
— Можно просто Тэхён, — хохотнул омега, вытаскивая руку из чужих штанов. Он разглядывал густую белую сперму на своих пальцах, а потом выдал, заставляя Чимина снова краснеть: — Ну вот, состояние твоей спермы подтверждает мою теорию: в твоей жизни нет секса и ты слишком мало дрочишь.
— Дурачок! Я вдовец…
— Бла-бла-бла-бла-бла, — закривлялся Тэхён. — Я знаю наизусть всё, что ты мне сейчас собирался сказать. Не в первый раз слышу.
Тэхён лизнул свою ладонь, пробуя на вкус сперму Чимина, отчего тот скривился в отвращении, пихнув его в плечо:
— Тэхён! Прекрати это делать! Фу, какая гадость! Иди, вымой руки!
— Ты очень вкусный, — ответил лис, вылизывая пальцы дочиста под брезгливым взглядом старшего. Потом он вытер ладонь об свою одежду, и заявил: — Хочу тебе отсосать.
Чимин снова вскочил в постели, взял подушку и треснул ею лиса, который залился смехом, откидываясь на спину, и выставлял руки перед собой в качестве защиты. Они некоторое время боролись, а потом Чимин выдохся, вернул подушку на её законное место и пытался отдышаться.
— Ты извращенец! Я не думал, что ты такой! Ты всё это время спал со мной и думал о подобном?
— Не всё время. Пару дней всего лишь. Ты пахнешь сладко, у тебя скоро течка. Снова будешь страдать, просто её пережидая.
— Не твоё дело, как я провожу течки, — серьёзно ответил Чимин, своим тоном давая понять, что дальнейший разговор неуместен.
Он снова лёг на спину, скрестил ноги в лодыжках, а руки на груди, и хмуро смотрел в потолок. Тэхён тихонько подполз под его бок, несмело положил руку на живот, ожидая, что её скинут, но Чимин никак не отреагировал, и, осмелев, Тэхён положил голову ему на плечо, счастливо вздыхая. Его не прогнали, хотя Тэхён боялся этого больше всего на свете. Они просто молча лежали, думая каждый о своём. Минут через пять Чимин глубоко вздохнул, не в силах вариться в собственных мыслях, и спросил:
— Ты к Сокджину тоже пристаёшь подобным образом?
— Что? Нет! — воскликнул Тэхён, округляя свои честные глаза. — Мне Сокджин-хённим как папа. Я своего не помню, так как он умер, когда мне было пять лет, но я уверен, что он был таким же замечательным, как и Сокджин. Я его обожаю. Он постоянно гладит меня по волосам, целует в лоб, крепко обнимает и рассказывает истории из своей жизни.
— Да? И о чём же он тебе рассказывает?
— О жизни деревни, о семье, о муже, о сыновьях и внуках, о тебе. Мне нравится слушать его рассказы о вашей жизни. Он всегда тебя поддерживает. Он считает тебя своим сыном. И хорошим вожаком.
— Это я знаю. Слушай, Тэхён, нам необходимо искупаться, смыть наши запахи друг с друга. Иначе все узнают, чем мы тут занимались. Начнутся разговоры, не дай Бог, типа я слежу за добродетелью омег в стае, а сам спутался с оборотнем другого вида. Хороший вожак, как же, просто замечательный.
— Мы же не трахались с тобой. Подумаешь. Это же просто баловство было.
— Тэхён!
— Ладно, ладно, я хорошенечко вымоюсь утром. Даю слово. Сонун мне обещал подарить лавандовое мыло, люблю этот запах. А сейчас дай мне возможность хоть немножечко пахнуть тобой. Твой запах обожаю. Особенно сейчас, перед течкой.
— Как такое возможно? Я этого не понимаю, — задумчиво пробормотал Чимин.
— Что именно?
— Я не понимаю, почему тебе нравится мой запах. Мы же с тобой разного вида, волки не переносят запах лисиц, и наоборот, многие волки и сейчас морщатся и скалятся при виде тебя. Я привык к тебе и не ощущаю твой запах, а вот ты постоянно ластишься ко мне, пытаясь потереться, тем самым обмениваясь запахами.
— Видел бы ты, что происходит в городе, — увильнул от ответа Тэхён. Чимин округлил вопросительно глаза, и Тэхён продолжил, положив подбородок на плечо омеге, смотря в его лицо: — Там оборотни живут и берут друг друга в мужья независимо от вида. Я видел как альфа-тигр нежно держал за ручку омегу-медведя. Волки встречаются с лисами, а оборотни-обезьяны с водными оборотнями. Я даже знаком с женатой парой альфой-волком и львиным омегой. Очень милая пара. Уверен, что тебе Чонгук писал об этом в письмах.
— Нет, не писал. Впервые слышу это от тебя. А как же дети? Разве могут у таких пар быть дети?
— Это лотерея. Чьи гены сильнее, тот оборотень и рождается. Хотя нередки случаи рождения межвидовых уродцев. Так что ты прав, оберегая свою стаю от разврата. Хотя вдовство я бы убрал. Всё, молчу, молчу. Давай спать, Чимин-а. Тебе до течки необходимо переделать кучу дел. Хотя я бы уже запер тебя в доме, а то сведёшь с ума всех альф своим сладким запахом. Люблю тебя, очень-очень. Спокойной ночи.
Тэхён закончил свою речь крепким поцелуем, а потом удобнее устроился на груди Чимина, обнимая его торс руками. Чимин взъерошил его волосы, обнял за плечи, пожелал хороших снов и тоже замолк, размышляя о том, что творится в городе. Почему об этом Чонгук ни разу не упоминал за все три года? И когда же он вернётся? Чимин очень сильно по нему скучает, хоть никому в этом не признаётся.
***
Чонгук приехал через два дня. Эта новость пожаром разнеслась по деревне и застала Чимина в доме одного из старейшин, с которым вожак как раз ссорился, в миллионный раз доказывая, что традицию вдовства необходимо отменить. Остальные старейшины с ним были согласны, кто и сам так считал, а кто поддался уговорам Чимина, но старейшина Минхо единственный был категорически против этого, поэтому единогласного решения никак невозможно было достичь, что нереально бесило Чимина. Он выскочил из его дома, пытаясь успокоиться, а за ним следом верной тенью следовал Тэхён. На площади было шумно и многолюдно. Все смеялись, кричали, радовались, и, пробравшись сквозь толпу, омеги увидели незнакомого огромного альфу, которого обнимали другие альфы и сильно хлопали по спине, выражая так свою радость от долгожданной встречи. Чимин остановился недалеко от них, краем уха слушая как дельта Дон Су рассказывал, что его дозорные уже неделю высматривали Чона на дороге, а сам во все глаза разглядывал высокого альфу, запах которого был до дрожи знаком. Для Чимина время как будто замедлилось. В ушах было слышно лишь собственное быстрое сердцебиение, а общий шум отошёл на задний план. Он вырос, на целую голову так точно. Мышц значительно прибавилось, стали шире плечи, мощнее шея, прокачанная спина, переходящая в по-прежнему узкую талию. А накачанные бёдра и ноги обхватывала ткань брюк, что так удачно обрисовывала все мышцы. Когда альфа резко развернулся к Чимину, то он увидел, что и лицо его изменилось. Чонгук действительно стал ещё красивее, чем был раньше. Сейчас перед Чимином стоял уже взрослый мужчина, который окинул его собственническим взглядом, решительно направился к нему, а потом крепко обнял, отрывая ноги омеги от земли и не стесняясь посторонних глаз. Чимин обхватил альфу за шею, чувствуя себя совсем маленьким в его руках. Чонгук, видимо, это тоже ощутил, так как отпустил омегу, расплылся в озорной улыбке, показывая ровные белоснежные зубы, и весело проговорил:
— Чиминни-хён, ты за эти годы меньше стал. Совсем кроха!
— Это ты раскачался до невозможности! — возмутился Чимин, хлопнув альфу ладонью по груди. — Ты в городе учился рисовать или качался?
— Я всё успевал делать, Чимин-а. Я столько интересного привёз из города. Столько всего узнал и столькому могу вас всех научить.
— Ну да, я представляю чему именно. Что у тебя за ужас на голове? Тебя пьяный парикмахер стриг? — Чимин скептически осматривал причёску Чонгука, которая, несмотря на всю свою нелепость, ему безумно шла. Бока на голове у альфы были гладко выбриты, от затылка вниз волосы были коротко подстрижены, а от лба и до макушки волосы были длинные и собраны в хвост. И в ушах у него висели серёжки-колечки. Просто немыслимо!
— Ты не понимаешь, Чимин-а! Это самая модная причёска в городе. Смотри, так она у меня неформальная, а вот так, — Чонгук вначале покрутил головой, демонстрируя всем о чём именно говорит, а потом стянул резинку с волос и пальцами взбил их и уложил по бокам, прикрывая тем самым все выбритые участки. — А вот так официальная. Правда, круто?
— Даже если бы ты на лысо побрился, то всё равно все подростки повторили бы за тобой. Так что пусть лучше будет вот это. Тут хоть волосы есть на голове.
Чонгук рассмеялся, не в силах смотреть больше на недовольную мордашку вожака, схватил его в объятия и закружил на месте, вообще не обращая внимания на поднявшийся гул зевак.
— Я так скучал по тебе, Чимин-а! Фу, почему ты лисой воняешь? Я вначале подумал, что мне показалось.
— Пусти же меня, идиотина! Голова кружится! — Чонгук выполнил просьбу омеги, а потом с удивлением округлил глаза, смотря на то, как Чимина под руки подхватил совершенно незнакомый альфе рыжеволосый парень. Он принюхался и скривил лицо в отвращении, на что лис никак не отреагировал. — Знакомься, Чонгук, это Ким Тэхён, омега-лис, он живёт с нами и он член нашей стаи.
Чонгук от удивления даже рот раскрыл, но не успел задать явно возникшие у него вопросы, как со стороны послышался голос Сокджина, который со всех ног бежал к нему и звал его. Чонгук тут же повернулся в сторону папы и побежал ему навстречу, ловя омегу в свои объятия. Джин плакал, обнимая сына, целовал его лицо и причитал, что безумно рад видеть его. Он тут же повёл сына домой, кормить и расспрашивать. Несколько альф занесли во двор многочисленные сундуки Чонгука, которые были очень тяжелыми и непонятно чем наполненные. Чонгук обнял и расцеловал Сонуна, который покрылся милым румянцем, пряча в ладонях поцелованные щёчки. Сонун, к огромному сожалению, был бесплодным омегой, поэтому даже истинный имел полное право от него отказаться, что он и сделал ещё давно, а уж о замужестве с другим альфой и речи не могло идти. Поэтому Сонун был не только девственником, но и не целованным, что и вызвало в нём такое смущение из-за действий Чонгука. А альфу распирало то самое непередаваемое чувство, когда ты наконец-то оказываешься в родном доме, где всё осталось по-прежнему и изменились лишь незначительные мелочи. Чонгук прошёлся по всему дому, заглянул в каждую комнату, а потом тихонечко вошёл в детскую, где мирно спали двойняшки, уложенные на дневной сон. У Чонгука руки чесались, так он хотел обнять племянников, но дети совсем недавно уснули, поэтому знакомство с ними необходимо отложить. Он даже задержал дыхание, поочерёдно разглядывая каждого ребёнка, а потом осторожно вышел из комнаты, прикрывая за собой дверь и направляясь в столовую.
Обед прошёл весело. Чонгук успевал и есть, и отвечать на бесконечные вопросы, а ещё его взгляд постоянно загорался ревностью, стоило только взглянуть в сторону Чимина и Тэхёна. Лис непозволительно часто прикасался к Чимину, что злило альфу, ведь ему самому это было запрещено, хотя безумно сильно хочется не выпускать омегу из объятий. К тому же у него совсем скоро течка, Чонгук это остро чувствует. Чимин за это время почти не изменился, лишь стал взрослее и ещё краше. Глаз невозможно от него отвести. Сокджин отвлекал сына, задавая ему всё новые и новые вопросы, а потом обед подошёл к концу, Чимин и Тэхён снова ушли по делам стаи, а Чонгук стал разбирать свои вещи. В нескольких сундуках лежали объёмные книги, которые он сам написал для клана. Он рассказывал Джину о каждой своей книге, и омега постоянно восторженно восклицал, разглядывая иллюстрации сына. Чонгук составил книгу для лекаря, где подробно нарисовал лекарственные и ядовитые цветы и травы, а так же подробно описал их свойства. Были две книги со сказками, кулинарная книга, книга, в которой Чонгук собрал сведения о том, какие виды оборотней живут на Земле и добавлял к ним красочные рисунки. Так же среди прочих были книги с описанием всяких новых изобретений, что уже во всю использовали в городе, а в деревнях даже не слышали о таком: автомобили, телефоны, электричество, телевизоры, овощечистки и прочее, и прочее. Сейчас Чонгук работал над сборником по медицине, где рисовал строение человека, болезни и методы их лечения. У него была хорошая зрительная память, поэтому ему достаточно было прочитать книги по интересующей теме и увидеть картинки, чтобы потом со временем перенести их в свою книгу, систематизировав и улучшив. Позже Чонгук предложит Чимину отправить некоторых учеников лекаря в город, чтобы они там учились в медицинском училище, ведь сейчас медицина шагнула далеко вперёд и не ограничивается одним только лечением травками.
Сокджина и Чонгука отвлекли дети, которые уже давно проснулись. Намджун тут же подошёл к Чонгуку, представился и предложил дружить. Чонгук обнял альфу, целуя его в пухлые щёки, а потом подарил ему большую деревянную лошадку, которую купил специально для него. Альфочка тут же уселся на игрушку и стал качаться, не забыв поблагодарить дядю за подарок. Юнги же стеснялся знакомиться. Он прятал лицо на плече Сокджина, не давал подержать себя за ручку, и не с первого раза принял плюшевого белого медвежонка, но вскоре стиснул его в ручках, а потом отказывался с ним расставаться, всюду таская с собой. Сокджин сказал, что знакомство с детьми прошло успешно. Наигравшись с лошадкой, Намджун намертво приклеился к Чонгуку и всюду следовал за ним, повторяя каждое его действие. Вечером омеги пришли домой, и Чимин чувствовал себя плохо из-за приближающейся течки. Он выпил специальный травяной отвар, и вскоре ему полегчало. Он поиграл с Юнги, к ним снова присоединился Тэхён и они пошли в лес, покормить белок, которых недавно приметил омежка и теперь постоянно просился их навестить. Чимин насыпал семечки в маленькую ладошку, и Юнги тут же протянул её двум белочкам, которые спустились головой вниз по стволу дерева, держась за него цепкими лапками, и быстро дёргали пушистыми хвостами. Одна белка осторожно протянула когтистую лапу к ладошке, ухватила две семечки и унеслась наверх, не забыв махнуть хвостом. А вторая белка не стала убегать, обхватила своими лапками детскую ладошку и обнюхала оставшиеся три семечки, после чего начала их грызть, веселя тем самым омежку. Чимин стоял рядом и наблюдал за животными, чтобы они не поранили сына. Тэхён сел недалеко от них на поваленное дерево, сорвал травинку и сунул её стебель в рот, начиная её посасывать. Он улыбался, наблюдая за Чимином и Юнги, и показал класс, когда омежка позвал его и засмеялся от того, что зверёк разрешил себя погладить. Вскоре белки съели все семечки и убежали, Юнги наблюдал за пёстрыми бабочками, что порхали с цветка на цветок, а Чимин сел рядом с лисом.
— Тэхён-а, о чём думаешь?
— Да так… — неопределённо пожал плечами омега. — Ни о чём.
— Да ладно. А то я тебя не знаю. Выкладывай давай, что там у тебя в голове сейчас?
— Помнишь, мы с тобой говорили о том, что Чонгук в городе мог переспать с кем угодно? Мог, но он этого не делал. Его запах чистый и невинный. Ты почувствовал это?
— Да, — скорее кивнул, чем проговорил Чимин. Тэхён подождал немного, скажет ли ещё что-то Чимин, но тот молчал, и тогда он сам продолжил свою мысль:
— Почему? Он безумно красивый альфа. Да что там! Он потрясающий и офигенный. Даже я почувствовал возбуждение рядом с ним. И вдруг до сих пор девственник. Что с ним не так? Может, он болен? Или всё-таки его член не такой богатырский, как омеги сплетничали?
— Откуда мне знать? Я не видел его голым! — воскликнул Чимин, надеясь, что друг отстанет от него. Тэхён снова немного помолчал, а потом сообщил:
— Омеги уже успели обсудить его чистый запах. Двое из них даже поспорили, кто из них быстрее охмурит Чонгука и при этом не получит от тебя наказания.
— Кто? — недовольно буркнул Чимин.
— Омега Лиззи и омега Чиён, тот самый, который через неделю должен дать брачные клятвы с истинным. Но ради Чонгука он даже готов отказаться от своего альфы.
— Откуда ты это всё знаешь? Когда ты сплетни успеваешь собирать по деревне, если от меня не отходишь ни на шаг?
Получить ответы Чимину было не суждено, так как неожиданно со стороны раздался треск сухих веток, а потом к ним под ноги выкатился серый пушистый клубок, которым оказался Намджун собственной персоной. Следом за ним вышел огромный коричневый волк и Тэхён от страха вцепился в Чимина, закрыв глаза.
— Тэхён-а, не бойся, это же Чонгук. Намджун-и, ты показываешь дяде лес? А своё любимое местечко показал уже?
Чимин взял волчонка на руки, но тот постоянно крутился, пытаясь выбраться, и омеге пришлось его отпустить. Юнги подбежал к Чимину, протянул свои ручки, и Чимин посадил его к себе на колени.
— Папочка, я тоже хочу, как Джун-и.
— Ты дядю Чонгука больше не боишься? — Юнги внимательно посмотрел на огромного волка, что сидел недалеко от них и с чьим хвостом игрался Намджун, пытаясь поймать его и «грозно» рыча на него.
Юнги отрицательно мотнул головой, и Чимин стал раздевать омежку, передавая вещи Тэхёну, который аккуратно их складывал. Голенький Юнги обнял папу, поцеловал его в щёку, у него же на коленях обратился белоснежным волчонком, и, прежде чем спрыгнуть на землю, облизал его лицо, тихонечко повизгивая. Потом он направился к Чонгуку, боязливо припадая на лапы, но альфа смотрел дружелюбно, а потом и вовсе лёг, положив голову на лапы. Намджун продолжал ловить хвост, который постоянно ускользал от него, и совсем не обращал внимания на брата. Юнги подполз совсем близко к волку, а потом испуганно взвизгнул, когда Чонгук навис над ним и стал облизывать его. Юнги недовольно отряхнулся, мысленно отругав дядю за то, что он испортил его белую мягкую шерстку, а потом побежал к Намджуну и стал играть с ним, нападая и уворачиваясь от брата. Омеги некоторое время наблюдали за детской игрой, а потом Чимин почувствовал себя плохо и попросил Тэхёна отвести его домой. Омеги шли в обнимку под ревнивым и недовольным взглядом коричневого волка, который последовал за ними, подзывая к себе детей и следя, чтобы они не потерялись.
Дома Чимин выпил новую дозу отвара, предчувствуя начало течки не сегодня-завтра, и попросил Сонуна набрать ему ванну. Он быстро перекусил, заварил себе крепкий чай, предупредил Сокджина и ушёл в свою спальню, где спокойно выпил напиток. Чимин знал, что сейчас Чонгука нет дома, но он так остро чувствовал его запах, так сильно хотел обнять его, что будь он сейчас рядом, то поддался бы своим чувствам, и пригласил бы альфу провести вместе течку. Но вскоре подействовало лекарство, Чимина отпустило и он смог нормально соображать, после чего принял ванну, оделся и пошел сам искать Чонгука. Он был в своей комнате, работал над книгой, но тут же встал, стоило ему почувствовать Чимина. Он хотел обнять его, но Чимин прижался к двери и выставил вперёд руку, проговорив:
— Не подходи ко мне, не надо. Я хочу, чтобы ты сейчас же покинул дом. Поживи эти несколько дней у дельты или в соседнем доме, там никто не живёт. Пожалуйста, Чонгук.
— Хорошо, я уйду. Эту течку я позволю тебе провести одному, но последующие ты будешь проводить со мной. Я сдержал своё обещание. Я не прикасался к другим омегам и ждал только тебя. Теперь твоя очередь выполнять наш уговор.
— Уйди, пожалуйста, Чонгук. Я прошу тебя, уйди, — проскулил Чимин, чувствуя прилив болезненного желания. Он так давно не был с альфой. Его тело жаждет альфу. Несмотря на свою неопытность Чонгук чувствовал это, но он и шагу не сделал в сторону Чимина, наоборот отступая от него и открывая окно, чтобы ему легче дышалось.
— Чимин-а, я уйду, если ты освободишь мне дверь. Хотя я могу уйти и через окно, если тебе совсем плохо. Можешь в моей комнате провести эти дни.
Совсем рехнулся? Умирать в комнате, где полно вещей с его запахом и не иметь возможности унять зуд в заднице его членом? Нет, к такому Чимин точно не готов. Он открыл дверь и в прямом смысле вывалился в коридор, добрёл до своей комнаты, закрыл дверь на засов и лёг в постель, сворачиваясь калачиком. И именно в этот момент течка началась во всей своей красе. Тэхён слонялся под дверью Чимина, слушал его болезненный скулёж и плач, переживал за него, и отдыхал, когда за дверью наступала тишина. Сокджин занимался внуками, а Чонгук сдержал обещание и ушёл жить в соседний дом, продолжая работать над книгой анатомии. А через два дня в деревню снова приехали чужаки. Так как Чимин не мог встретить их, то вместо него пошёл Чонгук. Это снова были лисы, но уже не рыжие, а чернобурые. Что-то зачастили они к волкам. От этих гостей не исходила тёмная и враждебная энергетика, поэтому их сопровождал лишь один дозорный, а собирающиеся на площади альфы не спешили превращаться в волков. Любопытные омеги тоже хотели узнать в чём дело. С великолепного вороного коня спешился красивый, высокий, черноволосый, улыбчивый альфа, поклонился Чонгуку и сказал:
— Здравствуйте, вы вожак волчьей стаи Чон?
— Нет, я не вожак. Он сейчас немного занят, и не может встретить вас, но я смогу решить ваши вопросы, если вы представитесь и расскажите мне зачем к нам пожаловали. Я Чон Чонгук, деверь вожака.
— А я Чон Хосок из стаи чернобурых лисиц, что живут возле гор. Мне вожак Чон написал письмо, в котором сообщил, что у вас сейчас находится лис по имени Ким Тэхён. Я приехал за ним.
Хосок осмотрел присутствующих, отвесил несколько поклонов в разные стороны, получив ответные вежливые поклоны, после чего дал знак спешиться своим двум сопровождающим. Чонгук в это время попросил мальчишку сбегать за Тэхёном и позвать его, после чего проговорил:
— Вы простите меня, я недавно только вернулся из длительной поездки и не в курсе истории с Тэхёном. Зачем вы хотите его забрать? Он ведь не из вашей стаи.
— Я хочу взять его в мужья. Я люблю Тэхёна, — по площади прошёлся гул, люди удивились новости и тут же её успели обсудить. Хосок не обратил внимания и продолжил: — В своём письме вожак Чон описал всё, через что пришлось пройти Тэхёну благодаря собственному истинному, и будьте уверены, я это так не оставлю. Я отомщу ему за Тэхёна.
Чонгук кивнул, не зная больше что сказать. Джин рассказал ему о том, как именно Тэхён появился в их деревне, но что с ним собирался дальше делать Чимин никто не знал. Молчание стало затягиваться, когда издалека раздался спешный топот ног, и на площадь влетел запыхавшийся и лохматый Тэхён, что замер столбом, не добежав до Хосока метров десять, и во все глаза смотрел на него. Он прижал ладони к ходуном вздымающейся груди и смог сбито проговорить:
— Хосок-и, это ты? Это правда ты? Хосок-и, что ты тут делаешь? Как ты меня нашёл?
— Я за тобой приехал, любимый мой. Иди ко мне, милое солнышко. Я так скучал по тебе.
Хосок обнял Тэхёна, а тот громко разревелся, не веря своему счастью. Хосок здесь, он рядом, он приехал за ним, и он назвал его любимым. Крепкие объятия альфы, его любимый запах, тут же окутавший омегу, его поцелуи и ласковые слова — это всё не сон. Это реальность! Альфа отстранил немного голову Тэхёна, а потом страстно поцеловал его в губы, после осыпая заплаканное лицо поцелуями.
— Если бы ты мне сказал, хотя бы намекнул, в каком аду ты живёшь, я бы забрал тебя ещё тогда, любимый. Я думал ты счастлив с истинным, поэтому отпустил тебя, и страдал из-за того, что не смог тебя забыть. Ты въелся в мою кожу, в моё сознание, ты постоянно мне снишься, Тэхён-а. Всё это время я постоянно думал о тебе. Два месяца назад я даже ездил в город, надеясь увидеть тебя там, но кроме той твари никого больше не встретил из твоих знакомых. Я люблю тебя, Тэхён, очень сильно люблю. Ты станешь моим мужем?
— Да, да, Хосок-а, я стану твоим мужем, и я тоже тебя люблю, — Тэхён снова обнял альфу, а тот гладил его по спине.
— Это хорошо. Тогда, если можно, то мы завтра же отправимся ко мне домой. Моя семья ждёт тебя с нетерпением.
— Нет, нельзя, — отозвался Чонгук. Хосок повернулся в его сторону, при этом продолжая обнимать Тэхёна, что и сам льнул к нему, не видя никого вокруг. — Вам придётся погостить у нас минимум два дня, пока вожак Чон не сможет поговорить с вами. Без его согласия я не могу вас отпустить.
— Да, верно, — очнулся Тэхён, обнимая ладонями лицо Хосока и заглядывая в его глаза. — Я не могу уехать и не попрощаться с Чимином. Это благодаря ему я жив и здоров. Он мой единственный друг. Я хочу вас познакомить. И Сокджин-хённим мне был как папа. Он замечательный.
— Хорошо, любимый, как скажешь. — Хосок поцеловал Тэхёна, а потом снова обратился к Чонгуку, поклонившись ему: — Я хочу поблагодарить вас и ваш клан за то, что вы спасли моего Тэхёна и оставили его у себя, приняв в свою стаю. Я впервые слышу о подобном, но я вам очень признателен.
— Я не могу принять вашу благодарность, так как не я спас Тэхёна. Это всё вожак Чон. Вам с ним необходимо поговорить. Мы разместим ваших людей и накормим, вы можете не бояться волков, мы не нападаем на гостей. Вас и Тэхёна я поселю в своём временном доме. Уверен, вам есть о чём поговорить без посторонних. Омега Шанси, подготовьте, пожалуйста, для гостей свободный дом и проследите, чтобы они ни в чём не нуждались. Тэри, отведи лошадей в конюшню, и накорми их. А вы следуйте за мной, я покажу вам ваш дом, где вы сможете отдохнуть.
Сопровождающие лисы вызвались сами поухаживать за своими лошадьми и пошли за конюхом-альфой. Чонгук пошёл вперёд, а Хосок в обнимку с Тэхёном двинулись за ним. Проходя мимо компании омег, Хосок услышал, как один молоденький омега ехидно говорил другим омегам, что постоянно хихикали:
— Вот уж повезло с муженьком так повезло. Красавчик ведь и не знает, что его будущий супруг прыгает по кроватям, как блоха. Истинный то застукал его в постели с другим, за что хорошенечко его наказал.
Хосок остановился напротив них и сказал:
— Вы, видимо, владеете не всей информацией. Тэхёна, как вы выразились, «застукали» в постели со мной, так что я просто обязан на нём жениться. Я думаю сплетничать о таком банальном событии вам теперь не интересно. Какая жалость. Любимый, они тебя обижали?
— Уже не важно. Пойдём скорее в дом. Я так соскучился по тебе!
Тэхён потянул альфу за собой, а потом развернулся и показал язык сплетникам, чем вызвал смех Хосока. Чонгук провёл их в дом, где успел уже обжиться за эти два дня. Он стал спешно собирать свои вещи, так как пара совсем его не слушала и постоянно целовалась, а потом и вовсе выскочил из дома, успев захватить свою книгу, когда Тэхён быстро скинул рубаху, после начиная раздевать Хосока. Ну вот, и куда теперь податься бедному Чонгуку? В родительском доме Чимин изнывает от течки, а во временном теперь лисы трахаются. Точно необходимо задуматься о постройке собственного дома, в который он уверен со временем сможет привести и Чимина, как своего супруга. Чонгук всё же повернул к дельте Дон Су, который жил один в большом доме и с радостью принял бездомного альфу. Следующие два дня Тэхёна и Хосока никто не видел, лишь утром третьего дня они вышли из дома, направляясь к Сокджину. Тэхён познакомил Хосока с омегой, который отмахнулся от благодарности альфы и повёл их на кухню кормить. Сонун сообщил, что течка у Чимина закончилась и он принимает ванну, после чего собирается прийти на кухню, поэтому он достал новый кусок мяса и принялся готовить его, успевая попутно сварить рис и нарезать салат. Сокджин принялся замешивать тесто на пироги, продолжая при этом рассказывать Хосоку о том, как Тэхён жил у них в стае. Вскоре из столовой донеслись детские голоса и громкий смех Чонгука, и Сонун побежал накрывать им стол там, так как небольшая кухня не могла принять ещё и их. Вскоре вся компания переместилась в зал, где за интересной беседой все ждали, когда выйдет Чимин.
Первым Чимина почувствовал Тэхён. Он сорвался с колен Хосока, где всё это время предпочитал сидеть, обнял взъерошенного и мягкого после сна Чимина, прижал его к стене и впился поцелуем в губы. Чонгук в шоке округлил глаза, Сокджин покраснел, а Хосок улыбался, наблюдая за двумя целующимися омегами. Хорошо, что дети во дворе играют под присмотром Сонуна. Чимин отстранил от себя омегу и хнычущим тоном проговорил:
— Тэхён-а, не надо, отпусти меня. Мне неприятно. Пусти.
— Я так скучать буду по тебе, Чимин-а. Очень буду скучать. Дай мне ещё немного тебя пообнимать. Хороший мой. Родной.
Омеги снова замерли в объятиях, а потом Чимин спросил:
— Кем это ты пахнешь? Странный запах, — Тэхён тепло улыбнулся, смотря на омегу искрящимися от счастья глазами, и Чимин мгновенно всё понял, округляя глаза и рот от удивления. — Ты пахнешь ИМ? ОН приехал?
— Да, Чимин-а, да, ОН приехал за мной! Спасибо тебе! Спасибо!
Чимин снова был зажат в сильных объятиях, а потом через плечо омеги посмотрел в зал и увидел родных и незнакомого альфу. Он тут же зарделся, попытался одновременно отпихнуть от себя прилипчивого Тэхёна и пригладить лохматые волосы.
— Ты с ума сошёл? Почему не предупредил? Я же не в том виде, чтобы гостей встречать. Да пусти же меня!
Чимин вырвался из рук Тэхёна и скрылся в своей спальне, чтобы через минуту уже появиться причёсанным и в красивой тунике. Он с Хосоком обменялся поклонами и альфа стал благодарить его за спасение любимого, на что Чимин лишь скромно кивнул.
— Я так рад, что вы тоже любите Тэхёна. Я очень сильно сомневался, когда писал письмо. Но я рад, что все мои страхи оказались напрасными. Вы замечательная пара.
— Спасибо вам ещё раз, вожак Чон…
— Чимин. Зовите меня по имени, — прервал альфу Чимин, пытаясь отобрать собственную руку у Тэхёна. Хосок снова улыбнулся, кивнул и сказал:
— Хорошо, Чимин, тогда и ты зови меня тоже по имени. И перестань забирать руку у Тэхёна, меня это не смущает. Я знаю, какой Тэхён-а любвеобильный и тактильный с теми, кого любит. К тому же он будет очень сильно скучать по тебе. Двери в наш дом всегда открыты, мы приглашаем тебя и твою семью в гости в любое время года. Разреши и Тэхёну иногда к вам приезжать. Хорошо, значит договорились. Чимин, я у тебя в долгу, поэтому если тебе или твоей стае необходима будет помощь в любом вопросе, без промедления обращайся ко мне. Я обязательно помогу, чем смогу. И нам, к сожалению, завтра уже необходимо будет уезжать. Я не могу надолго оставлять дом и родителей.
— Чимин! — Тэхён обнял Чимина и залился слезами. Он пытался ему что-то говорить, но из-за плача ничего не было понятно. Чимин поцеловал омегу в висок, и стал укачивать его, пережидая, когда он затихнет.
— Глупый, ну ты чего разревелся? Ты же так хотел жить с Хосоком. Перестань, хороший мой, не реви. Мы будем с тобой переписываться, обязательно будем. Напиши мне первым письмо, расскажи в нём как доехал, как устроился, как тебя приняли, с кем ты подружился. Я обязательно тебе отвечу, милый. И в гости будем друг к другу ездить.
— А сейчас ты врёшь… а-а-а-а-а… — с новой силой разревелся Тэхён.
— Ну да, я не смогу часто к тебе выбираться, ведь к тебе ехать целую неделю, но хотя бы раз в год мы должны с тобой встречаться.
— Каждые полгода! Вначале ты ко мне, потом я к тебе. Или наоборот, — требовательно проговорил Тэхён, вытирая лицо.
— Хорошо. Как скажешь.
Омеги ушли в спальню Чимина и до самого вечера не выходили. Чонгук сгорал от ревности, представляя в ярких красках, чем они там могли заниматься. Поскорее бы этот бесячий лис уже уехал! Висит на Чимине как красивый шарфик, ничем не оторвать. Может, Чонгук тоже хочет постоянно обнимать Чимина, да вот никто ему этого не разрешит, включая самого Чимина.
— Хватит дёргаться. Ничем противозаконным они там не занимаются, — с улыбкой проговорил Хосок, незаметно подойдя со спины. Чонгук поморщился от досады, что погрузившись в свои мысли, не почувствовал приближение чужака. Хотя стоит признаться Хосок ему нравится. Хосок сел под деревом возле Чонгука и сорвал травинку, начиная вертеть её между пальцев. Он задумчиво посмотрел на открытое окно, перед которым они сидели, и из которого иногда доносились взрывы хохота. — Твой Чимин удивительный омега. Не отдавай его никому. Вот только не делай это глупое лицо. Твою ревность даже твои племянники видят. Потерпи немного, завтра я увезу Тэхёна, и Чимина больше не будут постоянно обнимать и тискать.
— Да уж, — Чонгук скривился, как от зубной боли, а потом спросил: — А тебя не напрягает, что твой омега взасос целует моего?
— Нет. Такой уж Тэхён. Смирись с этим. И я уверен, что Чимин не позволял ему ничего лишнего. Он тоже упрям, как и мой Тэхён. Слушай, Чонгук, я слышал ты хорошо рисуешь. Я хочу заказать тебе наш с Тэхёном совместный портрет.
— Не проблема, нарисую, — кивнул Чонгук, пристально разглядывая Хосока.
— Да в том то и проблема. Позировать ведь надо, а у нас нет времени совсем.
— Не надо мне позировать. У меня хорошая память. Мне необходимо лишь внимательно разглядеть ваши лица, пропорции тела, особенности движения. Вы мне покажите в какой позе вас нарисовать, в какой одежде и на каком фоне, и я всё сделаю. Картина будет готова к нашей следующей встрече.
— Замечательно. Сколько должен буду за работу?
— Нисколько. Ты главное Тэхёна своего забери и не пускай его к нам как можно дольше.
— Ладно, договорились.
Альфы пожали друг другу руки и завели разговор о своих мужских делах. Последнюю ночь в волчьей стае Тэхён провёл с Чимином. Они разговаривали полночи, а потом спали в обнимку. Чимину тоже тяжело было прощаться с Тэхёном, но он был уверен, что лису в клане и семье Хосока будет намного лучше. Хосок не даст его в обиду, и уж точно не будет сам над ним издеваться. После обеда лисы собрались в дорогу. Тэхён снова расплакался, прощаясь с Чимином, Сокджином, Сонуном и двойняшками. Накануне лис вытребовал у Чонгука, чтобы он нарисовал ему семейный портрет семьи Чон хотя бы в простом карандаше, и сейчас Чонгук вручил ему рисунок. Тэхён с восхищением его разглядывал, потом аккуратно свернул в трубочку, упаковал в мягкую ткань и положил в сундучок с одеждой, после чего обнял Чонгука и поцеловал в щёку. Отстраняясь, он успел шепнуть альфе: «Он любит тебя», а потом снова обнял Чимина. Хосоку пришлось оторвать омег друг от друга. Он усадил Тэхёна на своего коня, а потом сел за ним, обнимая и прижимая к себе. Ещё раз поблагодарив семью Чон за всё, лисы направились вон из деревни. Жители выходили из домов и махали на прощание, а дозорные потом проводили до границ клана Чон.
***
Без Тэхёна сразу как-то стало грустно. И пусто. Смотря на унылого Чимина, Чонгук решил занять его проектированием своего
их будущего дома. Он нарисовал чертёж на листе, подробно всё расписал и показал Чимину, после внеся все его поправки в окончательный вариант. Чимин выделил ему участок земли недалеко от их дома, и Чонгук приступил к работе. Он консультировался со строителями, и они ему помогали закладывать фундамент и вбивать брёвна там где нужно. Брёвна, кстати, заготавливала бригада дровосеков. Они знали какие деревья лучше рубить для постройки хорошего дома. Так же они обходили всю лесную территорию и спиливали сухие деревья, измельчая их потом на дрова. Поваленные непогодой деревья тоже не пропадали даром. Пока шло строительство дома, Чонгук не приставал к Чимину со своими чувствами, и тот мог спокойно решать дела стаи. Хотя на повестке дня был единственный главный и важный вопрос, который никак не мог решиться. Уже даже волки стали волноваться и требовали старейшину Минхо согласиться, но тот упрямо отказывался и кричал, что только после его смерти решится этот вопрос. И, казалось бы, это должно вот-вот случиться, так как у альфы слабое сердце и часто его прихватывает, но нет, старик жив и помирать не торопится. Чимин вчера с ним ругался, и сейчас снова пришёл к нему домой, но супруг старейшины сообщил, что Минхо вызвали на собрание. Когда Чимин попал в главный дом, там уже никого не было, а старейшина испарился.
А потом неожиданно заболел Сокджин. Он перестал вставать с постели, отказывался есть и говорил, что у него всё болит. Он ничего не требовал, просто просил оставить его в покое и не дёргать лишний раз, так как суставы при движении просто взрываются от боли. Но двигать омегу всё же приходилось хотя бы для того, чтобы поменять под ним постельное бельё, ведь он стал мочиться под себя. Чимин плакал, боясь того, что Сокджин может умереть, но при нём держался и слёз своих не показывал. Он сам за ним ухаживал, кормил с ложечки бульонами и читал вечерами книги. Чонгук часто его сменял, помогая ухаживать за папой. У Сокджина не было ни сил, ни желания превращаться в волка, поэтому его состояние ухудшалось с каждым днём. Две недели прошли в таком режиме, а потом к ним неожиданно пришёл с визитом дельта Дон Су, который всё это время был занят обходом обширных границ стаи. Он принёс цветы Сокджину, справился о его здоровье, и попросил встретиться с ним, но Сокджин отказал ему, попросив больше не приходить. Дельта каждый день в течение недели приходил, оставляя красивые букеты, а потом Сокджин согласился принять его. Омеги привели Джина в порядок, а после оставили с ним альфу наедине. О чём они так долго разговаривали, Чимин так и не узнал, но после этого визита Сокджин начал потихоньку вставать, кушать больше, а потом и совсем пошёл на поправку. Дон Су продолжал навещать омегу, и они целый час проводили вместе, а когда Сокджин совсем поправился, он пригласил Чимина и Чонгука к себе для важного разговора. Дон Су откашлялся и заговорил первым:
— Вожак Чон, Чонгук, я не буду ходить вокруг да около и скажу прямо: я давно люблю Сокджина и хочу взять его в супруги, и поэтому прошу у вас разрешение на нашу свадьбу.
— Я не против, — быстро ответил Чонгук, наблюдая за взволнованным родителем, который выдохнул с облегчением после слов сына. Теперь всё внимание было направленно на Чимина, который улыбнулся старшим и проговорил:
— Я тоже не против. Я рад за вас, что вы всё-таки смогли поговорить и решить свои разногласия. И вы бы могли уже завтра обменяться брачными клятвами, если бы не упрямый старейшина Минхо, чтоб его… — Чимин вовремя прикусил язык, боясь проклятиями и на себя накликать беду.
— Он упрямится из-за меня, — тихо ответил Сокджин. — Когда мы были молоды, он ухаживал за мной, пытался соблазнить, но я любил только своего жениха, твоего отца. Он столько лет не может простить мне отказ. Он знает о том, что мы с Дон Су полюбили друг друга, подслушал наш разговор, поэтому и не даёт согласие на отмену традиции вдовства. Он не даст мне снова быть счастливым. Я даже подозревал его в смерти супруга.
— Вот же скотина старая! — взревел Чонгук, вскакивая и сжимая кулаки. — Я из него всю его дерьмовую душонку вытрясу. Почему ты мне об этом никогда не рассказывал?
— У меня нет доказательств, лишь одни догадки, — грустно ответил Сокджин. — Он всегда следил за мной со злостью и завистью, а тогда, во время Большой охоты именно он нашёл тело мужа. От горя я долго ещё не мог нормально соображать, а потом меня уже никто не слушал.
Наступила тишина, после которой Чимин пообещал всё-таки решить этот вопрос. На следующий день Чимин смог поймать изворотливого старейшину на улице, и снова стал объяснять ему как важно именно сейчас проголосовать единогласно, ведь столько омег пропадают без любви и ласки. Альфа отмахнулся от него, попросив не доставать его чепухой, и хотел уже уйти, как он это постоянно делал, но неожиданно в разговор влез молодой омега-вдовец, который стал рассказывать ему о нелёгкой одинокой жизни. Например, что он сам вынужден делать все дела по дому, что даже помочь наколоть дрова ему не могут альфы-дровосеки, так как и это запрещено вдовцу, потому что придется разговаривать с альфой. К нему подключились другие вдовцы, наглядно иллюстрируя до чего некоторые запреты абсурдны. Чимин озвучил вывод из всего вышесказанного и сказал, что завтра соберёт собрание, на котором будет принято решение с участием старейшины Минхо, либо без него. Пожилой альфа раскричался и разволновался, и во время того, как он стал рассказывать, какой же Чимин плохой вожак, неожиданно покраснел, замер, выпучил глаза, открыл рот в немом крике и схватился за область сердца, после чего рухнул, как подкошенный. Чимин безразлично пожал плечами, смотря на мёртвое тело, потом сказал:
— Вот теперь точно будет единогласно. Позовите лекаря, пусть проверит его, вдруг притворяется. И мужа его позовите, пусть займётся похоронами. Совет старейшин соберём через день после похорон.
Чимин не стал исполнять своё желание и переступать через альфу, как тот постоянно орал в частых приступах гнева, а просто обошёл его, встретив глашатая и сообщив ему новости, который потом сообщил их всем жителям деревни. На следующий день Минхо сожгли на погребальном костре, а через день собрался совет старейшин и единогласно проголосовал за отмену традиции вдовства. Теперь не только альфы, но и омеги могли повторно выходить замуж. Это событие деревня отметила массовыми гуляниями. К Чимину за разрешением на брак подходило много пар, в которых были вдовцы, и всем им было дано разрешение на супружескую жизнь. Сокджин и Дон Су тоже дали брачные клятвы, после чего Сокджин переехал в дом супруга, хотя он всё равно часто приходил к внукам. Чонгук усердно работал на стройке, стараясь закончить дом к наступлению холодов. Молодые свободные омеги стайками вились вокруг него, мило хихикали и спорили между собой, на кого больше смотрит Чонгук. Один омега был настырнее других, и прямо вешался на Чонгука, но тому всегда удавалось вежливо от него избавляться. Сейчас омежка прижимал к груди полотенце и с восторгом смотрел на то, как Чонгук после тяжёлой работы обмывает руки, лицо, шею, плечи и торс.
— Ты такой красивый, Чонгук-оппа! Повезёт же твоему супругу, — с придыханием проговорил омега, намекая на себя.
— Ага, повезёт. Только он и сам об этом не подозревает, — ответил Чонгук, вытираясь и не сводя взгляд с Чимина, который разговаривал с кем-то на другой стороне улицы. Омега проследил за его взглядом, а потом спросил:
— В смысле? Ты кого имеешь ввиду? Вожака Чона?
— А ты догадливый, малыш, — улыбнулся Чонгук, щёлкнув омегу по носу. — Моим супругом будет только Чимин и никто больше, поэтому прекрати увиваться за мной. Ты мне безразличен, как и все остальные омеги, кроме него.
Чонгук ушёл в дом, возвращаясь к работе, а вечером к нему прибежал Чимин.
— Ты что себе позволяешь?! Ты зачем сплетни распускаешь по деревне? Ты в своём уме? Вся деревня обсуждает нашу с тобой свадьбу!
— Ну и пусть обсуждают. Тебе-то что? Поболтают и перестанут, не в первый раз.
— Чонгук! Они обо мне сплетничают, а не о каком-то левом человеке. Ты специально это сделал!
— Да. Хотел тебе напомнить о своём обещании. Я давал тебе три года на то, чтобы ты принял мысль обо мне, как о своём супруге. Вместо трёх лет, ты думаешь уже четыре года, и что-то я не вижу, чтобы ты думал положительно. Смотри, я уже наш дом почти закончил, осталось только внутри стены обработать и можно жить.
— Я же сказал тебе, что не выйду за тебя замуж! Прекрати меня донимать!
— А я разве начинал? Нет, любимый мой, я пока ещё не начинал свои ухаживания за тобой, но ты в любом случае будешь моим.
Чимин со злости топнул ногой и развернулся, чтобы уйти, но Чонгук поймал его за руку и повернул к себе, ловя его в объятия. Первый их поцелуй получился немного грубым, немного неуклюжим, и немного невинным, а потом Чонгуку прилетела звонкая пощечина и грозное рычание, чтобы не смел больше трогать Чимина. Ну ладно, неделю можно и не трогать, пока Чонгук будет занят отделкой дома, а вот потом можно начать полномасштабное наступление под кодовым названием «Завоевание строптивого». И если лис был прав, то Чимин не должен долго сопротивляться своему счастью.
