Незабвенное

      Бриджерс потерпел поражение. Она бы мелочно порадовалась, если бы это не означало и её неудачу тоже. Все связанные с аукционом магглы были или не в курсе, или, судя по всему, в большой спешке оболванены по самое не хочу. Они напоминали ей тех несчастных работников кафе, в которых отравитель испытывал свой яд больше года назад — полнейший дзен и невозмутимость. Золотые котлы? Правда, красивые? Один даже в имени своем допустил ошибку, так что пришлось приводить его в чувства, какие уж тут показания!       Улики, чары, все её следилки и идеи Бюро исследований — ничто не дало результатов. Глухарь с двумя изувеченными трупами и покушением на сотрудника аврората. Между тем, пока она торчала в Болтоне, прямо в Лондоне прокатилась волна странных происшествий. Стивенсон подозревал, что дело в передозировке Феликсом Фелицисом, хотя, учитывая стоимость, всерьез получить зависимость от него было затруднительно — банально достать нужное для этого количество зелья могли далеко не все. Мартин, теперь немного прихрамывающий (от чего она не могла перестать испытывать вину, хотя под проклятия он полез сам), даже не успел разобраться во всех заморочках насчёт ковра-самолёта, как Гермионе пришлось поставить его на лондонское дело вместе с Данбар. Последняя была нескрываемо рада этому. Биться головой о стену не нравилось никому, но именно этим сама Гермиона и планировала заниматься. Гарри ей на мозги не капал — понимал, что вопрос тут уже личный, да и сдаваться через неделю после происшествия было бы странно.       Нагрянул март, как всегда неожиданно, и в дополнение ко всему на их головы свалилась проверка, поэтому она лишний раз порадовалась, что у неё есть Уилкис. Его привычка делать все заранее хорошо помогала им не попасть впросак. Отчеты были почти готовы, и Гермиона могла не тратить на них время. А времени, как оказалось, было совершенно недостаточно. В какой-то момент она подловила себя на том, что выискивает странные смерти в Болтоне и округе за последние несколько лет в два часа ночи на пару с невозмутимым Роджерсом и десятком выпитых на голодный желудок кружек с кофе. Было бы так здорово получить сейчас помощь Моргана, он бы наверняка перекопал все данные за несколько десятилетий за пару дней и выдал ей емкую выжимку по делу. Но инспектор и сам приходил домой из участка ближе к двенадцати, судя по оповещениям, не лез ни во что опасное и знать её не знал. И это было правильно.       — Спасибо за помощь, Марк. Но, видимо, дело безнадежное, — она размяла переносицу почти как Гарри, хотя без очков это не смотрелось так выразительно.       — Может, они и не ошибались раньше, но все же накосячили с Адамсом и Андерсеном. А, значит, ещё могут проколоться, — демократично отозвался он.       — С ещё одним трупом?       — Работа у нас такая, мэм. Для кого-то трагедия, а для нас — необходимые улики.       — Цинично, но, наверное, так и есть. Хотя все равно странно, что с таким жестким подходом после них осталось так мало следов. От ювелирной аккуратности до расчлененки не скатываются мгновенно.       — Мы просто не видим всей картины. У них могло быть далеко не одно предприятие и не только в Болтоне.       — Да, я думала об этом, но шерстить всю Англию явно не в наших силах, — Гермиона задумалась. — Подам запрос аналитикам, но вряд ли они выдадут что-то полезное по таким расплывчатым критериям. Может Бюро ещё что-то накопает, они пытаются снять блок с одного из сотрудников аукциона.       — Рисковые они ребята. Без наложившего делать отмену крайне опасно.       — Да, я знаю, — тема-то весьма актуальная для неё. — Ладно, уже поздно…       Роджерса уговаривать не требовалось, он коротко кивнул ей и твердой походкой отправился на выход. За открывшейся дверью в кабинет мелькнул вихрастый затылок Уилкиса. Она цыкнула и неаккуратно сгребла бумаги на столе в кучу, обещая себе, что разберет все позже.       — Мерлин, Генри, отчеты от тебя никуда не убегут, — она тоже вышла в общее помещение. — Не надо сидеть с ними до утра, это лишнее.       — Но вы же тоже на работе, мэм, — он улыбнулся.       — Легкая одержимость начальника на подчиненных распространяться не должна. У нас и так ненормированный рабочий день. Иди спать, завтра с утра важная игра — Челси встречается с Барселоной.       — Что? — он зевнул.       — Ничего, отдыхай. Я тоже уже ухожу.       Правда, спать она все равно не собиралась. Дома её ждали личные дела Адамса и Андерсена со всеми данными от рождения до смерти. Весьма занятное чтиво, как оказалось. Оба поднялись по карьерной лестнице от менеджеров начального звена до хороших должностей почти синхронно и, буквально, за два года. Неудивительно, что в магию они верили и готовы были раскошеливаться.       Доска над её столом украсилась ещё парочкой фото, на е-мейле лежало уже несколько десятков непрочитанных писем с ответами на вопросы от всевозможных маггловских инстанций. Гермиона застонала и упала на кровать прямо в верхней одежде.       «Нам нужно поговорить». Мир там, случаем, не рухнул? Мужчина сам предлагает ей обсудить проблему. Всего-то, Мерлин, сколько там времени прошло с пожара… Хотя ладно, тут она сама хороша — тянула и игнорировала, игнорировала и тянула, списывая все тревожные колокольчики на собственное одиночество, пока они не превратились в набат.       «Вы уже говорите».       «Лично».       «Я несколько опасаюсь проводить с вами время наедине. По объективным причинам».       «Мы можем встретиться на нейтральной территории».       «Для легилиментов бывают безопасные зоны?»       «Я не могу причинить вам вред».       «Смотря что считать вредом, правда?» Долг жизни теперь представлялся ей слишком слабым, абстрактным понятием, чтобы полагаться на него.       Она отключилась прямо так, едва стащив обувь, и очень пожалела об этом с утра. Мало того, что он нежно гладил её руки во сне, как будто подсознание уже просто издевалось, а не давало намеки, так ещё и экстренно приводить себя в порядок за десять минут до общей планерки было действительно мучительно. На неё навалилась такая тоска, что хоть волком вой. Что ей делать? Гарри пожаловаться? Подать на Снейпа заявление в соседний сектор? За годы службы у неё не было обнаружено следов вмешательства или распада личности, всех авроров проверяли регулярно. Правда, на неё воздействовали ещё до начала работы, следовательно, показатели нормы уже изначально были искажены.       Ну хорошо, устроит она высокий разбор полетов из-за интрижки восьмилетней давности. Даже если он не будет отпираться от содеянного, то что она добьется? Посадит его в Азкабан на пару месяцев (с учетом, что никаких подводных камней не всплывет и окажется, что он просто избавился от внимания влюбленной дурочки), поднимет шумиху в газетах и подмочит всем репутацию? На её памяти, вот каламбур, проблемы с Обливиэйтом обычно начинались тогда, когда маг был недостаточно умел, чтобы наложить его правильно, и воздействие становилось очевидно семье-друзьям жертвы. Явно не их случай. Или когда одного человека пытались перетянуть на разные стороны и порядком взбалтывали мозги. В основном это касалось имущественных споров — делить наследство и так непростая задача, а если у тебя есть возможность заставить родственника переписать завещание, просто исказив воспоминания… Тогда посадили, вроде, всех трех братьев. Порадовали они отца, конечно.       Иски, связанные с любовными делами, были относительно редки, все же сфера личная и многие предпочитали не выносить страсти на суд общественности, но да, вопросы из-за внезапно передумавших дам и кавалеров периодически поднимались (хотя проблемы по большей части были связаны все же с любовными зельями, а не Обливиэйтами). Если говорить конкретно по их случаю, то разбирательства из разряда «поматросили и бросили» стоили карьеры нескольким публичным лицам — газеты просто обожали такие истории. Вот только Снейпа очернить ещё больше было затруднительно, так по кому из них это в конечном итоге ударит больнее?       Стивенсон нагнал её в коридоре, когда она направлялась к стирателям памяти, чтобы получить отчет прямо на руки, а не ждать, когда секретарь догадается отправить рассылку по отделам. Вопрос касался приключений того самого неизвестного со сверхъестественной удачей в маггловском Лондоне, а не её и Снейпа, но кое-какие наводящие вопросы Гермиону так и подмывало задать. Как работает Обливиэйт она прекрасно знала, но как и почему он спадает…       — Аврор Грейнджер! — он запыхался, явно не имея привычки напрягаться физически. — Я везде вас ищу.       — Где? Если я в министерстве, то в девяти случаев из десяти нахожусь в своем Секторе, — она фыркнула. — Вы застали меня в редкий момент выхода за пределы естественной среды обитания.       — Ну, иногда вы заходите к нам, как минимум, — он улыбнулся.       — А вы по мне скучали?       — На самом деле, весьма и весьма. Все ещё жду вторую порцию зелий от мистера Снейпа.       Гермиона хотела закатить глаза, но тогда было бы неудобно нестись по коридору и заставлять Стивенсона практически бежать за ней.       — Так вы их не от меня ждете, а от мистера Снейпа, — имя прозвучало чересчур ядовито. — К нему и обращайтесь.       — К сожалению, вести со мной дела напрямую он отказывается, а у вас, насколько я знаю, заключен договор подряда…       — Договор по оплате долга жизни, — резко поправила она. — И у меня сейчас есть свои дела, так что если вам важна срочность, то проявите чудеса дипломатии.       — Это уже пройденный этап. Единственный, кому он никогда не отказывает — это вы.       Слова въелись в мозг, она сжала челюсти покрепче и влетела в лифт, развернувшись на сто восемьдесят. Стивенсон остался снаружи, и Гермиона вдруг поняла, что он внимательно разглядывает её лицо, будто пытается проанализировать реакцию. Да что им всем от неё нужно? Почему Снейп сам начал ею интересоваться, хотя его внимание определенно стало не следствием, а самой настоящей причиной изменений в её разуме? Не посиди она на его креслах… Что это, физическая память? Тогда её задница намного надежнее, чем голова.       Впервые за последнее время из министерства она сбежала, едва дождавшись официального окончания рабочего дня. Джинни крикнула Кричеру, чтобы он присмотрел за Джеймсом, и отвела её на кухню, где порывисто обняла, прижимая и гладя по голове, как ребенка. Видимо, выглядела Гермиона слишком красноречиво несчастной. Или просто у младшей сестры шести братьев был большой опыт в наблюдении жизненных трагедий всех мастей и масштабов.       — Твой живот мешает, — буркнула Гермиона, впрочем, не предпринимая никаких попыток отстраниться.       — Когда он перестанет быть животом, мешать будет ещё больше, — Поттер рассмеялась. — И ты сама будешь избегать визитов сюда.       — От детского плача меня коробит.       — Хотела бы я сказать «вот будут у тебя свои дети», но меня он коробит тоже. Мерлин, как же я теперь понимаю маму.       Гермиона прерывисто вздохнула и вцепилась в её плечи только крепче.       — Задолбалась? — Джинни перешла на ласковый тон.       — Мне нужно в отпуск. Желательно прямо сейчас. И чтобы кто-нибудь другой решил за меня все вопросы, пока я загораю на пляже.       — Все так плохо?       — Хуже не бывает, просто навалилось все и сразу, и я не знаю, что с этим делать.       — Тогда садись и рассказывай.       — О буднях авроров? — скепсис прорезался в её голосе.       — Жена аврора сама наполовину аврор, — она довела Гермиону до стула и усадила за стол. — Не то чтобы мне нравилось узнавать подробности всех этих ужасов, которые вы расследуете, но все равно интересно же. Не то что у меня — один сплошной быт.       Гермиона уронила голову на руки, слушая, как Джинни ставит чайник и гремит посудой.       — Жалеешь?       — Нет, сама знаешь, из квиддича я бы и так вылетела из-за той травмы, последний сезон уже дался мне тяжело, да и свою семью и детей я всегда хотела. Просто бывает, накатывает. Если бы да кабы…       — Хорошо там, где нас нет, — она глубоко вздохнула. — Никогда не угадаешь, как было бы лучше.       — Насчёт тебя можно сказать однозначно, — Поттер подсунула ей блюдо с печеньем, и Гермиона тут же вцепилась в одно, вспоминая, как мало ела в последнее время. — Без дела ты зачахнешь. Другой вопрос, что чувства меры у тебя тоже никакого нет.       — Я не стремлюсь взвалить на себя все. Оно само сваливается мне на голову! — пламенная речь из-за набитого рта звучала неразборчиво. — Я же не виновата, что всякие уроды совершают преступления. А кому-то приходится все это разгребать.       — Опять какие-то сложности с тем делом в Болтоне?       — Никаких сложностей, — она, наконец, прожевала, и теперь хмуро смотрела на остальное печенье. — И дела никакого нет. Просто происходит какая-то хрень, а я сижу, смотрю на все это и понимаю, что толку от меня никакого.       — А подчиненные тебе на что? Всегда так говоришь, как будто одна там работаешь.       — Уверена, Гарри тоже считает, что он весь Сектор на своем горбу тащит, — они обе понимающе улыбнулись. — Да и что мне с них требовать? Роджерс помогает без вопросов, он хорошая ищейка, но вся эта маггловская тема для него… У Данбар и Мартина сейчас свои обязанности. Не всегда получается так, что одна команда — одно дело, а в гребаном Болтоне я и так уйму времени потратила без особого выхлопа, чтобы была возможность сослаться на это и отказаться от других обязанностей. Преступники-то тоже в очередь не встают, чтобы не перенапрягать аврорат, — Гермиона саркастично хмыкнула. — Не считая уж того, что Данбар и Мартин друг друга только что прилюдно не облизывают и им сугубо не до меня и всех этих унылых висяков. У них-то все наверняка стоит и фонтанирует.       Джинни рассмеялась в голос и начала полноценно накрывать на стол. Гермионе даже стало немного совестно: и накорми её, и выслушай, и спать уложи, как будто у Поттеров своих дел нет, а ворох всяких проблем из аврората Гарри и сам домой притаскивал регулярно.       — Служебный роман?       — Худшая его разновидность, не думала, что у них все до такого дойдет. Сильно надеюсь, что работе это не мешает. Я, конечно, не полиция нравов, и мне все равно, обсуждают ли они расследование в постели или вне её, главное, что в принципе обсуждают, но могу ведь и сделать запрос на перевод, если что пойдет не так.       — У-у-у, завистливая одинокая начальница, — протянула Джинни противным голосом.       — Вот-вот, так и скажут. Но вообще совет им да любовь, надеюсь, в ближайшее время не расстанутся, иначе это будет ещё катастрофичнее. Разводить их по углам, устраивать обмен с Бриджерсом…       — А ты себе никого не приглядела?       Гермиона опять глубоко вздохнула. О Снейпе разговаривать совсем не хотелось. Вроде и правда выплыла наружу, а запуталась она только ещё сильнее. Что она может о нем сказать? Что чувствует? Обижена, ненавидит, боится или, пропади оно все пропадом, влюблена?       — Морган был ничего, по всем моим критериям. Лучше Адама. Но он маггл.       — Тот, с которым ты из пожара выбиралась? И как он?       — Наслаждается Обливиэйтом, — наверное, горечь в её голосе оказалась слишком заметной.       — Ничего, Гермиона, это же не какой-то последний упущенный шанс, не переживай так сильно.       — Да я не поэтому, черт с ним, просто… Ты знаешь, как я не люблю это делать.       Джинни нахмурилась, видимо, соотнося одно с другим.       — Мне стоит закатить Гарри скандал?       — Ну вот ещё! Незачем вам из-за меня ссориться. Это часть моих обязанностей, к тому же, тут я действительно сама виновата — дотянула. Вести его за ручку к стирателям было уже поздно, да и экономии времени никакой. Все равно потом самой вешать отслеживающие. Пришлось его вырубить прямо у меня в квартире, чтобы все организовать.       — А что он там делал?       — Да куда мне было его девать после пожара? Что первое в голову пришло, туда и притащила.       Они помолчали какое-то время, пока Гермиона расправлялась с вкуснющими сэндвичами с индейкой, сделанными не только хорошо, но и, как говорится, с любовью. В них не было ничего особенного, но ела она такие только у Уизли да у родителей, когда ещё возвращалась к ним, не чувствуя страха за их и свою жизнь. Наверное, это она и искала у Поттеров, у Джинни — ощущение дома, которого у неё давно уже не было, семьи. Хотя бы сопричастности.       — Не впадай в уныние, Гермиона, — подруга, как всегда, тонко чувствовала её настроение.       — Сходишь со мной в посольство? — могло показаться, что она выдала это невпопад, но все было так плотно связано. Похоже, Обливиэйт стал знаковым заклинанием её жизни, как Экспеллиармус у Гарри.       — Конечно, схожу. Если буду в состоянии, — Джинни погладила живот.       — Правда, вряд ли там будет что-то интереснее очередной отписки. Хотя, кажется, они ещё ни разу не повторились. Сотрудники министерства магии Новой Зеландии креативнее нашего! Такое из путеводителя не узнаешь.       — Ты не можешь корить себя за это до бесконечности.       — Я и не корю, просто… держу в уме.       — Подобные последствия нельзя предсказать.       — Нарочно не придумаешь, — мрачно согласилась Гермиона и опять отвлеклась на еду.       Эмоции все же искали выход: не одно, так другое. Её родители на момент переезда в Австралию, были уже не молоды, даже она не считалась ранним ребенком, появление сестры для Гермионы стало полной неожиданностью. Простой план: приехать, снять Обливиэйт и уехать вместе обратно в Англию, развалился за секунды, как только она увидела их, выходящих из супермаркета с коляской. У неё и так были определенные сложности со снятием чар такого уровня — все же тогда ни соответствующего обучения, ни опыта она не имела, так теперь это могло навредить не только маме с папой (что уже было чудовищно), но и Гермионе Уилкинс. Как изменится восприятие второй дочери, замены, родителями, учитывая их новые старые воспоминания? Вся эта ситуация не могла разрешиться хорошо, по крайней мере, в эмоциональном плане. Вариант, что они не смогут понять её и простить, и все, что ей останется, — сухие открытки на Рождество и очевидная настороженная сдержанность при визитах, был пугающе вероятен. С чего она вообще взяла, что они опять решатся на переезд, теперь уже в здравом уме и трезвой памяти?       И Гермиона просто уехала. А после этого не нашла в себе силы съездить туда больше ни разу. Да и что ей там делать, смотреть на маму с папой с другой стороны улицы? Записаться на прием в их клинику и устроить нелепую сцену? Может это и была трусость и малодушие, но, по крайней мере, чета Уилкинсов вполне неплохо обустроилась и без неё, а что она могла предложить им взамен вместе с ворохом проблем? Возвращение блудной дочери? Так что все действительно отболело более или менее: она была молчаливо рада за родителей, следила за успехами сестры издалека и почти убедила себя, что опять влезать в их жизнь и, бесспорно, разрушить её, по крайней мере, частично, это плохая идея. Загвоздка была в наследственности.       Вероятность того, что Гермиона Уилкинс окажется волшебницей, до сих пор оставалась, как в тех анекдотах, пятьдесят на пятьдесят. По крайней мере, так ей писали в официальных письмах из местного министерства. И тут было два выхода. Если сестра окажется магглом, то все будет зависеть от решения Гермионы. Но если девочка будет признана волшебницей, это обострит дилемму — какова вероятность, что она не заинтересуется магическим миром родины своих родителей и не узнает о существовании Гермионы Грейнджер, героини войны?       — Начали за упокой и кончили поминками, — Джинни перестала хлопотать у плиты и села рядом с ней. — Будем считать, что у тебя сегодня день сброса негативных эмоций.       — Только сегодня? Такое ощущение, что я к тебе только ныть и прихожу. Не подруга, а мечта.       — Зато я так с тобой скоро настоящим психологом стану.       — Маловата практика! — Гермиона фыркнула и, наконец, улыбнулась.       — Зато какое разнообразие проблем.       — Если поколение, заставшее прошлую войну, было потерянным, то мы просто какие-то сломанные. Но функционируем, и на том спасибо!       Несмотря на поднятые темы, вечер быстро стал уютным, и она даже почувствовала какое-то облегчение. Особой готовности храбро сражаться со всеми перипетиями судьбы не появилось, но что ей, впервой, что ли? И со Снейпом они как-нибудь разберутся. Или оставят как есть, тоже вариант.       Возвращалась к себе в квартиру она уже довольно поздно, успев выслушать и министерские новости от Гарри, и очень важные обиды Джеймса, которого не отпустили в одиночестве покорять лестницу. На следующей неделе Чарли приезжал проведать семью, так что в Норе планировался торжественный ужин, на который Гермиона, конечно же, тоже была приглашена. Может официально Уизли она так и не стала, но та самая сопричастность опять напомнила о себе. Не так уж плохо у неё все и было.       Следилка, навешенная на Моргана дала о себе знать, и она проверила её с ленцой — в такой час он обычно возвращался домой. Вот только чары на его доме оказались не потревожены. Гермиона ещё раз проверила данные и даже вытащила карту Болтона, ту самую, с отметками, зачарованную на его перемещения. Это было очень-очень странно — детектив был в здании аукциона.